В российской прессе уже делались попытки рассмотрения особенностей феномена четвёртой волны российской эмиграции (см., например, http://www.archipelag.ru/ru_mir/volni/hrono_retro/4wave/ ).
Здесь приведены мои размышления на данную тему.
Есть люди, которые носят в рюкзаке маршальский жезл. Есть такие, которые носят с собой Атлас Мира. А есть которые таскают расписание передач канала российского телевидения.
Когда-то я уже писал, так, между делом, о различиях между беженцами из СССР 70-х годов и последней волной эмиграции (я называю её экономической или "колбасной" эмиграцией), с комфортом прибывающей на заработки в страну, до сих пор считающуюся у них на "Родине" потенциальным противником. Они прибывают ради жизненных удобств, сохраняя не только российскую красную паспортину, но и весь набор лояльностей к Державе, военным парадам на Красной Площади, к её имперским завоеваниям и сомнительного качества славе.
И решил я чуть подробнее разобраться с этой темой. Потому что, несмотря на общий материнский язык, между двумя волнами эмиграции зачастую лежит ментальная пропасть, мешающая во многих случаях проложить мостик для общения – слишком разные базовые ценности.
В качестве затравки для размышления, приведу два примера из сообщества "бывших соотечественников", обосновавшихся в San Francisco Bay Area:
1. "Дорогие друзья! Я, ***, президент Американской Лиги КВН (Лиги КаВН) приглашаю вас на открытие 10-го Чемпионата Америки, которое состоится в ближайшую субботу, 24 марта в 7:00 в Волнат-Крике. Играют команды из Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и, конечно, финалист сезона 2004 года Сборная Волнат-Крика. Это РАЗОВОЕ событие, к которому молодые команды из разных городов страны готовились несколько месяцев. Уверен, что многие из участников этого форума знают и любят КВН и найдут эту информацию полезной." Мгновенная реакция Кальмейера: "WOW! КВН!... ЁПРСТ!!!!! А почему не Голубой Огонёк? И вот за этим они эмигрировали в Америку???"
2. "Does anybody know some magic to pass smog check (@ a test only center)???
и в бензин и в масло уже залито все что можно, cables/plugs are new... жрет масло, но бегает резво, а кидать ее только из за того что не проходит смог не хочу. что делать?" Моя естественная реакция на вопрос о том, как обойти закон: "Здесь не Россия. Надо уважать закон, отремонтировать автомобиль или сдать его на свалку и купить машину, удовлетворяющую требованиям охраны окружающей среды – воздуха, которым мы все дышим"...
А теперь вернёмся на 30 лет назад, в славный Советский Союз, достигший тогда уже и по виду, и по запаху состояния "зрелого социализма". Мы уезжали во времена, когда людей увольняли с работы за подачу заявления на выезд, когда гебня избивала на улицах отказников, когда некоторым из нас грозило путешествие на восток вместо эмиграции на запад. Уезжали из страны своего рождения, потому что не желали больше считаться гражданами второго сорта, увозили детей из общества неравных возможностей. Уезжали потому, что омерзительно было понимать, что каждый из нас, граждан совка, несёт свою долю отвественности за молчание по поводу оккупации Восточной Европы, блокады западного Берлина, за сохранение зверского режима диктатуры в северной Корее, за подавление венгерского восстания, за танки, раздавившие Пражскую Весну. Мы уезжали потому, что власти дали ясно понять народу: Империя не собирается уходить или меняться. Уезжали потому, что покорный властям народ "все как один, единодушно, вся страна с восторгом" демонстрировал верноподданическое слюноотделение. И потому, что опротивело быть в числе тех, кто шопотом на кухнях кажет дулю в кармане своре кремлёвских дебилов-вождей. Мы не хотели иметь ничего общего с этой бандой рабовладельцев и рабов. Мы мечтали больше никогда не видеть их правительственных концертов, их парадов на Красной Площади, их пьяненьких демонстраций с красными флагами и призывами обуздать израильскую военщину, их Голубого огонька, их дозволенных цензурой КВН-ных исподтишка остряков, мы мечтали никогда больше не сидеть на их обязательных для всех собраниях, не ходить на их обязательные для всех субботники, не посылать детей на их обязательные для всех работы в их жалкие колхозы. Короче – мы мечтали отрезать себя от осточертевшего образа их жизни. И мы уезжали навсегда. Платили деньги за отказ от обрыдлого совкового гражданства, чтобы никогда больше не пересечь границу в обратном направлении, чтобы начать жизнь с нуля, но никогда, ни за что не вернуться, обрывая все связи, ибо даже переписка была чревата неприятностями для остающихся.
Нас выпроваживал хор осуждающих, включавший и тех, кто вчера, в уголке курилки, понимающе шептал, что да, правильно, надо всем отсюда рвать когти... А как же взволнованно выступали товарищи члены Партии и сочувствующие беспартийные, клеймя предателей, попавшихся на дешёвую приманку наймитов капитала! Это они потом, после развала СССР, составят ядро четвёртой волны эмиграции, и будут беседовать с нами в Америке, как ни в чём не бывало – ну, что поделаешь, времена были такие, вот и мы, как все... Коммуняки, бывшие полковники с малиновыми околышами и их самоуверенные детки, месткомовские дамы, члены "творческих союзов", вся шваль, подписывавшая бумажки с осуждениями отщепенцев, поднимавшаяся на трибуны собраний, дабы осудить отъезжантов, предававших ихнюю "Родину" – ту самую, из которой они и сами сбежали, когда это стало побезопаснее!
Ну хорошо. Предположим, они прозрели позже других, и прибыли на благословенную землю Америки с целью... А правда, с какой целью они здесь? Беженцами их не назовёшь – уезжали тогда, когда Голем уже рассыпался в черепки, когда политические преследования почти прекратились. Может прониклись духом свободы, и решили попробовать, на что они способны в условиях общества равных возможностей? Некоторые, но далеко не все. Во всяком случае – это отнюдь не правило. Очень большая часть прибывших в экономическую эмиграцию оказалась не готовой к тому, чтобы схватить предлагаемую им честную работу и не желающей пробивать себе путь по правилам и с уважением к закону. Из беседы с одним из таких новоприбывших: "Америчка клёвая страна – её хорошо доить". И выстроились длинные очереди тех, кто, живя на пособие, в то же время работает нелегально – за cash (наличные), не платя налогов и чувствуя себя вполне комфортабельно, отдаивая богатенькую Америчку. Они не расстались ни с какими из своих благоприобретенных в совке предрассудков и привычек. Смахлевать? – почему нет, если не поймают. Надуть – всё зависит от вознаграждения. Лжесвидетельство и подделка документов – на каждом шагу.
Они привезли с собой расизм (о ненависти российской иммиграции к неграм можно писать тома исследований). И гомофобию не забыли прихватить – весь малый джентльменский словарный запас российского плебса: "пидары", "пидарасы" и т.п.; те, кто претендуют на интеллигентский шарм, используют с усмешечкой термин "голубые", но отношение к инаким в общем одно и то же – и у плебса, и у образованщины. Их возмущает избыток свободы, особенно когда свободой пользуются меньшинства. "Слишком много свободы" – стандартная жалоба совка в Америке. Вообще, более ругательных слов, чем "свобода" и "демократия", совок не знает!
И культурные привычки свои совок даже не подумает менять. Ведь он приехал не в Америку, а в эмиграцию. Если поселиться в "русском гетто", то, даже прожив дюжину лет в стране, можно не беспокоиться о том, чтобы учить английский язык, можно продолжать называть американцев иностранцами, покупать русские продукты в "русских магазинах", смотреть тошнотворный канал российского телевидения, болеть за российских спортсменов, ходить в концерты приезжающих из "метрополии" гастролёров третьей руки, а теперь вот, оказывается, и организовывать КВН!...
Такой человек будет яростно праздновать все совковые празднички – от Дня Защитника "Родины" до Первомая и Международного Женского Дня – нацепив на пинжачки медальки со сталинским профилем!
Совку не понятен и не интересен американский футбол, он ни фига не понимает в бейзболе и пожмёт плечами, если ему сказать World Series, но он попрежнему заглатывает фигурное катание, болеет за Спартак и переживает за успех "наших" на конкурсах евровидения: "всё как дома"!
Кто-то возразит: ну и что, в конце концов у каждого человека свой вкус и свои привязанности. Но дело не в персональных предпочтениях. Дело в том, какой стране принадлежит лояльность людей, приехавших сюда, чтоб доить Америчку. Я знаю о существовании среди этой волны слишком многих, кто ненавидит страну, предоставившую им убежище (может быть в ущерб беженцам из других стран, которые действительно нуждались в защите от политических преследований). Благодарность не является одной из сильных черт совка: в ответ на гостеприимство он ненавидит и не стесняется этого. Многие из таких молодчиков пристроились к кормушкам левых американских университетов; они открыто высказывают свои эмоции прямо здесь, в LJ, вываливая их на расположенный в Калифорнии сервер, изливая свои ненавистнические диатрибы на изготовленных в Америке компьютерах, пользуясь полученной здесь на шару свободой слова. Потому что Америка, в отличие от их доисторической "Родины", не требует ни безграничной любви к себе, ни даже просто лояльности.
А безразличных ещё больше, чем ненавидящих...
Вот потому у меня не очень много точек соприкосновения с выброшенными на наши берега экономическими иммигрантами четвёртой волны.
P.S. Предвижу вопросы публики:
– Значит, у вас нет друзей среди недавних эмигрантов?
– Есть друзья. И в реальной жизни, и здесь, в ЖЖ. Музыканты, технари, программисты, поэты, учёные, врачи, не успевшие или не сумевшие бежать в 70-е, – но на дух не принимавшие и не принимающие имперских замашек старой отчизны. Интеллигенция, не ужившаяся с "духовностью" совка. Люди, приехавшие, чтобы сделать Америку своим домом, а не прикатившие на временные заработки – отоварить талоны на повидло, a потом снова слинять "на Родину".
– Так что ж, по-вашему выходит, все, кто жили тогда в Стране, кто не уехали вместе с Вашей волной, они все, что ли, заведомо совки?
– Нет. Так не выходит. Я всегда начинаю своё знакомство с человеком, представляя себе, что имею дело с нормальной, не испоганенной совком душой. От каждого зависит, останется ли он для меня человеком с незамутнённым разумом или выдаст вдруг анти-америкосовскую тираду в пользу любимой Державы или о том, как его/её душа взыгрывает при виде краснозвёздых ракет и танков, идущих по брусчатке мимо Мавзолея...
<<<
Звонок раздался в пять утра, и я не сразу понял, что это звонок, а потом не сразу нашел коммуникатор. Звонок умолк, и я опять провалился в глубокий сон, но через минуту коммуникатор ожил снова.
-- Слуррршаю! - прохрипел я, чувствуя, как голосовые связки встали поперек горла и перехлестнулись.
-- Алекс? - раздался знакомый голос и сразу появилась картинка. - Я прилетела, Алекс! Представляешь? Я прилетела!
-- Женя? - удивился я, натягивая простыню чтобы не сверкать перед коммуникатором волосатой грудью. - Женечка? Ты где?
-- Как где? Под Москвой, в галактическом порту! Ты получил мою мыслеграму?
-- Нет...
-- Я так и знала.
-- Женечка! Тебя встретить? - Остатки сна улетели, мозг начал соображать, и даже голосовые связки расправились. - Погоди, дай прикинуть... Если я сейчас подниму флаер и закажу траекторию до порта - буду там только через час...
-- Ни в коем случае! - перебила Женечка. - Никаких флаеров! Я сама прекрасно доберусь. У вас тут что-нибудь ездит?
-- Ну конечно, - удивился я. - Ездит, и летает. Всегда летало.
-- У вас не опасно в такое время садиться в такси?
-- Насчет такси не знаю, они денег много хотят, но в рейсовом аэробусе - почему же опасно?
-- У вас же на Земле живут террористы... - вздохнула Женечка.
-- В такое время они всегда спят, - пошутил я.
-- А во сколько просыпаются террористы? - спросила Женечка абсолютно серьезно и, не дождавшись ответа, деловито продолжила: - Ладно, попробую добраться. Ты живешь все там же, в своей глуши?
-- Почему глуши? Третий округ застройки - это двадцать минут от центра.
-- Все в той же крохотной квартирке? Ладно, встречай... - она ослепительно улыбнулась и коммуникатор погас.
Я вскочил, торопливо умылся и понесся в маркет за продуктами.
* * *
Когда домофон пискнул и появилось лицо Женечки, на столе уже стояли салаты, а в термопрессе аппетитно шкворчала мясная заморозка с овощами. В вазочке торчал букет тюльпанов - я уже не помнил, какие цветы она любит, купил на всякий случай.
-- Может быть, ты меня все-таки впустишь? - произнесла Женечка так сухо, что я вздрогнул.
-- Конечно, проходи...
Послышался гул, и в дверном проеме сперва показалась классическая сумка-сирусянка на гусеничном ходу, а за ней вошла Женечка. За эти шесть лет она почти не изменилась - такая же тоненькая, курносая и веснушчатая, вот только лицо оказалось бледным.
-- Алекс, ну это полный кошмар, - заявила она с порога, и голос ее дрогнул. - Не знаю, как вы с этим живете?
-- Что случилось? - испугался я.
-- Ничего особенного, - произнесла Женечка, сдернула накидку и, не глядя, бросила за спину.
Накидка упала на коврик прихожей, звякнув пряжками. Женечка испуганно обернулась.
- Ах да, - с отвращением произнесла она. - У вас же и вешалки не подхватывают... Как я могла забыть?
-- Что случилось, Женечка? - Я шагнул к ней.
-- Ничего. Ровным счетом ничего, - она поджала губы и вдруг выпалила: - Сперва лайнер заходит на орбитальную платформу под прицелом этих ужасных противометеоритных пушек! Я думала, Земля на военном положении! Думала, у вас война! Думала, вот-вот - и...
-- Постой, но как иначе? Это же для твоей безопасности. Ведь метеориты...
-- Для безопасности?! Для безопасности вести сирусянский крейсер под конвоем метеоритных пушек? А длиннющая очередь к таможенному терминалу - тоже для безопасности? Мимо полицейских роботов, вооруженных бластерами?
-- Женечка, но ведь на любой транспортной станции должна быть охрана... Они же именно тебя защищают!
-- А толкотня в посадочном блоке тоже должна быть? А хамство в маркете?
-- Хамство? Ты побывала в маркете?
-- Да, я зашла в маркет в порту чтобы купить воды! И меня моментально обхамили!
-- Кто?!
-- Уборочный робот!
-- Как это? - растерялся я.
-- Он сказал. Сказал: если вы закончили свой выбор, пожалуйста, пройдите к кассовому столу! Представляешь?
-- И что?
-- Как - что? Я - гражданка Сириуса, я высший примат! У меня галактический паспорт! Как смеет этот бак со щеткой мне указывать, чем мне заниматься?
-- Ты ему так и ответила?
-- Разумеется! Какое его вообще дело, закончила я выбор или нет?!! Это мое приватное дело!!!
-- Тише, тише, Женечка...
-- Это мое право - торчать в маркете хоть всю жизнь! И вообще, что за командный тон? Что за указания?!
-- Ну... может, ты стояла в проходе, а ему надо было проехать?
-- Это его проблемы! Он робот, я примат! Во что превратится цивилизация, если каждая щетка начнет указывать, куда пройти?! Где здесь ванна, черт возьми, в твоем доме?!
-- Где обычно... - Я вздохнул, отступил на шаг и махнул рукой.
Женечка скрылась за дверью ванной, долго возилась с защелкой, долго плескалась в воде. Лишь один раз сквозь плеск глухо донеслось: "это теперь называется ванной?" Я ждал на кухне, меланхолично выдирая из ближайшей миски с салатом длинные ростки сои.
Вышла она уже более спокойная и румяная. Прошла на кухню и села.
-- Я прилетела на Землю всего на пять дней, - доверительно сообщила Женечка. - Меня никто не встретил. Ни ты, ни Лизавета, ни Ганс! Никто из нашего колледжа!
-- Ганс вообще-то в Гренландии второй месяц, - пробормотал я. - У них съемка. А Лизавета сейчас много работает, она же...
-- Я знаю, - отмахнулась Женечка, - Ганс мне писал. Но впечатление складывается.
-- Ты голодная? - На всякий случай я пододвинул к ней вазочку с салатом.
-- Этим вы питаетесь? - Женечка брезгливо уставилась на пеструю салатную стружку.
-- Это настоящие овощи, - объяснил я. - А сейчас будет мясо.
-- Мясо? Мясо земных животных? - Она брезгливо поджала губы. - Нет, спасибо.
Я потупился. Женечка помолчала, а затем ободряюще хлопнула меня по руке.
-- Ну ладно тебе, ладно, - произнесла она своим прежним голосом. - Зато я привезла тебе в подарок настоящий йоссо для коктейля! У вас же нет йоссо.
-- Почему нет? - я обернулся к холодильнику. - Йоссо - это ведь кислородное желе?
-- Нет! - покачала головой Женечка. - Йоссо - это сирусянское кислородное желе. Ты попробуешь и поймешь разницу.
-- Спасибо, - поблагодарил я. - Но да бог с ней, с едой! Расскажи лучше, как ты? Какими судьбами здесь?
-- Все расскажу, - улыбнулась Женечка, - что за земная суетливость? На Сириусе есть такое правило: раз в шесть лет социальный улей дает женщине васо на посещение... родимого погребия?
-- Погребия?
-- Как это по-вашему? Семейный склеп, где соты замороженных останков предков.
-- Кладбище что ли?
-- Да, кладбище. И это - священное право каждого гражданина Сириуса, независимо от того, где находится погребие. Поэтому мне оплатили звездолет в оба конца - представляешь, какая это дикая сумма? Полжизни работать. И вот я здесь!
-- Как это здорово! - воскликнул я. - Так по тебе соскучился! Расскажи, как живешь, где работаешь? Как Пашка? У вас детей пока нет?
-- Ну... - Женечка задумчиво опустила вилку в салатницу и поковырялась в овощной стружке. - Мы пока не работаем, а учимся. Жилище и продуктовую корзину нам оплачивает благотворительный фонд иммиграционной общины. Права на детей нам пока не дают, разумеется. Это надо заработать.
-- Но вы не работаете?
-- Говорю же тебе: мы учимся.
-- Все шесть лет? - удивился я.
-- А как ты думал? - Женечка вскинула брови. - Там и по двадцать лет учатся! Это здесь все примитивно. А там все по-другому, на самом высшем уровне. Понимаешь? Там очень высокая технология. Один лишь сирусянский язык - это такая мощная штука...
-- Ты уже свободно говоришь? - поинтересовался я.
-- Ну... что значит свободно? Свободно сирусянский язык может знать только сирусянка. Ты же знаешь, человек не владеет магнитной и световой модальностью, у нас органов таких нет. Поэтому только звуковая модальность. По крайней мере, сирусянки меня понимают, когда я что-то начинаю говорить.
-- А ты их?
-- Я их - только письменно.
-- Ясно. То есть, ты пока не работаешь...
-- Нет. Но у нас есть суточная трудовая обязанность, нам за нее начисляют баллы. Но это не работа по специальности, это... как бы тебе объяснить? Это вроде учебного труда. Называется: курс социальной занятости. Ты приходишь на рабочее место и занимаешься занятостью.
-- Чем, прости?
-- Занятостью. В смысле, какой-нибудь работой. Это не так просто объяснить. Технологии Сириуса слишком высоки и многоплановы. Представь, что у тебя в руке влажная тряпка, и тебе надо протереть пыль с перил и витражей...
-- Это ваш труд?! - изумился я.
-- Нет же! - раздраженно топнула ногой Женечка. - Не перебивай! Просто представь. Представил? А теперь представь, что это надо делать не с пылью, а с информацией.
-- Как это?
-- Я же говорила, ты не поймешь. Там нет грязной работы, как вы здесь привыкли, там нигде ни пылинки - это все убирают роботы. Зато много самой разной работы с информацией за терминалами. Тряпка и витражи - самая подходящая аналогия, так нас учат на курсах первой адаптации. После курсов первой адаптации - начинается учеба. Ну а устроиться на настоящую работу там очень сложно, надо знать язык и всю систему Тай.
-- Восемь тысяч правил Тай? Я читал об этом.
-- Восемь тысяч триста два. И сочетания!
-- И Пашка тоже не работает? Он ведь все-таки магистр кибербиологии...
-- На Сириусе эти ваши земные магистры ничего не значат. Там абсолютно другая кибербиология. А Павел - он же мужчина. По сирусянским законам самец не должен работать и покидать семейный очаг.
-- Как, вообще никогда не покидать? - Я опешил.
-- Разумеется, в переносном смысле. Разумеется, там цивилизованное общество, мы выходим из дома часто. В клуб земной диаспоры ходим, на концерты ходим, друзей навещаем, ездили на экскурсии несколько раз. Но по улицам ходить мужчине, тем более, одному без самки - там это не принято.
-- А что такое? - насторожился я. - Изнасилуют? Или в тюрьму посадят?
Женечка поморщилась.
-- Алекс, ты дикарь. Я же не сказала - запрещено, верно? Я же не сказала - опасно? Я сказала: не принято.
-- А в чем разница?
-- Во всем! Вот ты сможешь обмотаться бинтами с ног до головы как мумия и пройтись по центральным улицам Москвы? Сможешь, никто тебя в тюрьму за это не посадит. Но смотреть будут как на больного и шарахаться.
-- Ясно, - кивнул я.
Мяса уже не хотелось.
-- Ой, чуть не забыла! - всплеснула руками Женечка. - Сейчас покажу самое главное...
Она пошла к своей сумке, долго в ней копалась, и вернулась с большим старомодным планшетом.
-- Я же привезла показать фотографии, - сообщила она, включая планшет.
Планшет прогревался долго и изображение появлялось постепенно. Сперва я увидел что-то напоминающее египетскую пирамиду, уходящую острой верхушкой под облака. Затем выяснилось, что пирамида состоит из квадратиков и опоясана колоссальной сетью лестниц.
-- Дом, где мы сейчас живем, - торжественно сообщила Женечка и вопросительно заглянула мне в лицо.
-- Красиво, - аккуратно похвалил я.
-- А ты думал! - Усмехнулась Женечка и ткнула пальцем в дальний бок пирамиды. - Вот эти два сото - наши.
-- Сото?
-- А как по-вашему? Балконы? Нет, окна. Окнобалконы. Ладно, это только начало! Смотри...
Женечка нажала кнопку, и изображение сменилось: комнатка из пористого цемента с покатым полом в виде чаши, на дне которой чернела дырка. Из стены рядком торчали четыре блестящие трубки, каждая из которых оканчивалась коробочкой, напоминавшей электронный будильник. Над каждой трубкой висело по полотенцу.
-- Наш санузел в доме, - объяснила Женечка. - Вода горячая, холодная, теплая и техническая.
-- Туалет или ванна? - уточнил я.
-- Это - санузел, - с ударением повторила Женечка. - Во всей обитаемой Вселенной одни лишь земляне строят ванную и туалет раздельно.
-- А это что? - Я заинтересованно ткнул пальцем в будильник.
-- Счетчики, разумеется. Ведь цена воды разная в зависимости от биржевого курса, времени суток, сезона года, фазы лун...
-- Ух ты, как интересно! Можешь увеличить?
-- На этом планшете фото не увеличивается, - отмахнулась Женечка. - Да какая разница? Дальше еще интереснее будет. Вот смотри, вот это - наш самоход, мы на нем ездим в мегаполис. Видишь, какие гусеницы широкие? Мы специально выбирали с самыми широкими гусеницами. Он чуть дороже, зато считается, что они меньше стирают настил гаража, поэтому ниже аренда. В итоге получается выгодно.
Когда фотографии закончились, первые лучи солнца уже пробивались сквозь жалюзи. Женечка бережно спрятала планшет в прозрачный пакетик и убрала в сумку.
-- Как странно! - сказала она, подходя к окну и сладко потягиваясь. - Всего одно солнце. Вам его хватает?
* * *
Она обязательно решила пройтись по центру Москвы. Честно говоря, я не очень понимаю, какой интерес бродить по центральным проспектам, если ты в этом городе родился и вырос. Но наверно после шести лет на Сириусе хочется именно этого. Вдобавок Женечке нужен был музыкальный магазин и аптека - ей надавали всяких поручений. Я хотел поднять свой флаер, но Женечка в ужасе помотала головой и наотрез отказалась лететь. И мы поехали на подземке до Универмага, а дальше пошли гулять пешком. Женечка удивленно осматривалась.
-- Ну вы отгрохали тут за эти шесть лет! - наконец признала она.
-- Где? - рассеянно оглянулся я.
-- Ну вот, например, что за золотой шар висит над проспектом? Голограмма?
-- Это? Да нет, кафешка просто такая автоматическая, на один столик. Зеленый глазок - значит, свободна. Хочешь кофейку?
-- Целая кафешка ради одного столика? - Женечка с подозрением прищурилась. - Нас туда не пустят. Или у тебя ценный статус в земном обществе?
-- Пустят-пустят, куда денутся... - улыбнулся я, поднимая руку и призывно щелкая пальцами.
-- Это наверно дико дорого? - засомневалась Женечка.
-- Да вполне нормально, обычная кафешка. Я угощаю, разумеется.
-- Нет, это я угощаю! - с вызовом ответила Женечка.
Золотой шар плавно опустился к тротуару и выбросил пандус. Мы поднялись внутрь, сели за столик и выбрали сорт кофе. Шар взмыл в воздух, плавно поворачиваясь в обзорном режиме. Женечка как зачарованная уставилась в тонированное выпуклое стекло на город, плывущий внизу.
-- Ну а что нового выпустил Майк Задди? - наконец поинтересовалась она, переводя удивленный взгляд на сахарницу.
-- Кто, прости?
-- Майк Задди.
-- Что-то знакомое... - Я почесал нос. - Это из реалити-шоу ведущий?
-- Ты с ума сошел? - Женечка оторвала взгляд от кнопки сахарницы и уставилась на меня. - Это певец знаменитый! Помнишь, мы в колледже слушали? Танцевали, помнишь? "Я дельфин! Я плыву-у-у!"
-- А, ну конечно, Майк Задди! Я плыву... И что-то у него про солнце было...
-- У меня есть все его записи! Так что он, ничего нового не записал?
-- Честно говоря, с тех пор про него не слышал, ни по радио, ни по каналам. Надо в сети поискать о нем, наверно же он чем-то занимается... Осторожно, просыпешь, это сахарница!
-- Странно, а у нас он каждый месяц бывает с концертами в Центре адаптации... - рассеянно пробормотала Женечка, с подозрением откладывая сахарницу. - А вы сейчас что слушаете?
-- Это тебе лучше у Ганса спросить, - честно ответил я, - он у нас меломан, а я, ты ж знаешь, без слуха...
-- Ганс в Гренландии, - с ударением напомнила Женечка. - А мне интересен твой эсп.
-- Кто?
-- Эсп. Как это по-вашему? Нрав? Мода? Хобби?.. А, вкус! Мне интересен твой вкус.
-- Ну, не знаю даже... Ну, что? Ром-джаз мне нравится последнее время...
-- Кто это?
-- Их много коллективов... Это стиль такой, там стерео-гармоники на компьютере рассчитаны так, что дают резонанс в ушной раковине, я тебе включу послушать. Получается, будто звук прямо в ухе рождается, щекочет и покалывает. Забавно, в общем. Расслабляет.
-- Это что-то типа Бона Ли?
-- Кого?
-- Ну, китаец такой, Бон Ли. У Пашки брат иммигрировал четыре года назад, он только и слушает Бона Ли. "Мяу-ду, мяу-ду, - ой-ли - мяу-ду..."
-- Кажется что-то такое было... Мяу-ду... - Я кивнул. - Да, был такой хит четыре года назад, песня года вроде. Бон Ли его зовут, говоришь? Не знал, что у него кроме этой песни еще что-то есть. Но это совсем не ром-джаз.
-- Бон Ли у нас в общине тоже постоянно выступает с гастролями, - с гордостью сообщила Женечка. - Могу тебе прислать его диски!
Щелкнул аппарат, на столик опустились две чашки кофе и вазочка с чипсами.
-- Слушай, ну а сирусянская музыка тебе как? - осторожно поинтересовался я.
-- Бесподобно, - ответила Женечка. - Это самая богатая музыка во Вселенной: там же все три модальности.
-- Постой, но как ты ее слушаешь?
-- Только звуковую модальность, понятное дело.
-- А вот я не врубился, если честно, - признался я. - Скачал как-то в сети послушать - там же просто щелчки...
-- Тебе и не понять, - хмыкнула Женечка. - Там не просто щелчки. Там очень своевременные щелчки. Каждый щелчок на своем месте. Только чтобы это понять, надо жить там, а не здесь. Ты еще не надумал?
-- Куда? На Сириус? Нет, ну что ты... У меня же здесь Ленка, и работа, и...
-- Очень зря, - покачала головой Женечка. - Здесь нет ни перспектив, ни здоровья. У вас терроризм и экология подорванная.
-- Не преувеличивай, - обиделся я. - На Сириусе, скажешь, терроризма нет? Клан шауров или как их там...
-- Шаверов. Но такого беспорядочного терроризма, как здесь, там нет, - твердо сказала Женечка. - Там все продуманно. А эти ваши ужасные столкновения флаеров? Никогда в жизни не сяду во флаер на Земле!
-- Какие столкновения? - изумился я и махнул рукой на прозрачную стену, за которой носились тысячи шаров. - Вот же, летают! Да и мы... - Я хотел сказать, что и мы сейчас сидим во флаере и не падаем, но вовремя осекся: похоже, Женечка думает, что автоматическое кафе это не флаер, пусть так и думает. Я продолжил: - Во флаерах автоматическая навигация, компьютерные трассы, столкновений быть не может.
-- А сбои?
-- Исключено. Ты ж знаешь, это моя профессиональная область. При сегодняшнем стандарте навигации вероятность аварии - один на миллиард, причем лишь при условии, что пассажир грубо нарушил правила безопасности, например, отключил блокиратор двери чтобы...
-- Вот как? - перебила Женечка. - Почему же тогда шесть лет подряд, каждую неделю, как новости не включишь: на Земле снова упал флаер? Почти раз в неделю, стабильно!
-- Так это же на всей Земле! - улыбнулся я. - На всей! Их же здесь миллиард!
-- И что это меняет? - строго одернула Женечка.
-- Отношение меняет, - рассмеялся я, - отношение. Меня окружает миллиард исправных флаеров, а тебя - голая подборка аварийной хроники.
-- Ты или дурак, - сказала Женечка, - или притворяешься. Или вас здесь зомбируют.
* * *
Мы сидели в парке. Женечка глядела на экран моего коммуникатора. Он оставался темным. Я поглядел украдкой на часы - мне сегодня позарез надо было появиться на работе.
-- Все-таки это оуш, - наконец произнесла Женечка, вернув мне коммуникатор.
-- Что?
-- Оуш. - Она пощелкала пальцами. - Как это перевести? А, свинство! Это свинство, не отвечать на мой звонок.
-- Ну, может, у него как раз съемка? К тому же, он ведь не знает, что это твой звонок, коммуникатор-то мой...
-- Оуш, оуш, - гневно повторила Женечка. - Полное оуш! Я пролетела полгалактики! Восемь световых лет, три парсека! А он не может прилететь на денек в Москву из какой-то там Гренландии?
Я промолчал. Заикнуться о поездке на работу сегодня уже казалось невозможным. Ладно, выкручусь как-нибудь.
-- А Лизавета? - Женечка всплеснула руками. - Она-то в Москве? Я уже почти день тут, а она не нашла времени со мной повидаться!
-- Она ведь работает с десяти до десяти... - напомнил я. - Она с этого месяца директор линии.
-- Хорошо, а Славик? А Карина? Тоже директор линии? А Моня? А эта, как ее... помнишь, белобрысая такая, со Славиком вместе ходила на лекции?
-- Моня сегодня к нам заедет, - напомнил я. - А в пятницу мы едем к Лизавете.
-- Огромнейшее ему спасибо! - взмахнула руками Женечка и с возмущением пошевелила пальцами, как шевелят щупальцами рассерженные сирусянки. - Моня выделил для меня полчаса! Подумать только! Да если бы кто-нибудь из вас приехал на пару дней на Сириус, разве бы я пошла в эти дни на работу?! Я бы взяла кредитное ан-васо от всей учебы! Я бы носилась с вами по всему мегаполису, я бы показала бы вам все достопримечательности, от васо-центра до Великого Дворца Матки, да славятся вовеки ее Золотые Благоуханные Крылья! Да разве только я? Когда к нам приезжает кто-то с Земли, вся человеческая диаспора с ним носится целые дни, и знакомые и незнакомые!
-- Женечка... - я попытался взять ее за руку, но она выдернула ладонь.
-- И не Женечка! Вам абсолютно наплевать на меня! Вы черствые, эгоистичные земляне! Вы - раса хамов! Я задыхаюсь на этой планете от атмосферы злобы и агрессии! Я чувствую себя здесь униженной и бесправной!
-- Женечка!
-- Да!!! Вы привыкли к этому! Вы не понимаете, что можно жить иначе! Вы сидите в своей вонючей дыре, в нищете и дешевизне, среди токсичной атмосферы и низкой гравитации! Занимаетесь своими дурацкими делишками! У вас даже вешалки не подхватывают! У вас любой робот может тебя обхамить походя! У вас пограничный контроль как уголовная зона с бластерами! Я летела на Родину! Я так скучала все эти годы! Я так мучалась - правильно ли мы тогда сделали с Пашкой, что решились на перелет? Правильно ли мы сделали, что все бросили ради будущего наших детей и убежали с планеты, которая мчится в кризис, в гибель, в гражданскую войну и голод? И вот я снова здесь! И что? Что я вижу? Пыль! Бескультурье! Бесчеловечность!
-- Тише, тише, Женечка, - я вкрадчиво взял ее под локоть. - Здесь неподалеку хороший интерактивный трехмер, если ты еще не смотрела новую серию про...
-- У меня нет прав участвовать в интерактивных трехмерах... - отрезала Женечка. - Я еще не сдала на права.
-- Какие права, о чем ты?! Это же просто управляемое кино!
-- Спасибо, я в курсе.
-- Ладно, хочешь, закажем экскурсию в Бобруйский зоопарк? Самый большой в Галактике.
-- Самый большой в Галактике - на Сириусе. Сорок тысяч существ.
-- В Бобруйском двести тысяч...
-- Это ложь, тебя обманули.
-- Хорошо, поехали в йоссо-бар? Ты же любишь йоссо?
-- Слишком дорогое удовольствие, - покачала головой Женечка.
-- Да нет же! Ну ладно, хочешь, слетаем в Гренландию к Гансу? В конце концов, сейчас закажу трассу, у меня конечно не самый быстрый флаер, но часа за четыре, я думаю...
-- Отвези меня в порт, - тихо произнесла Женечка.
-- Что?
-- Отвези меня в порт, Алекс, - прошептала она еще тише. - За сумкой, и в порт. Я устала. Я не могу больше, Алекс! Не могу!!! - Она забарабанила по моей груди кулачками. - Не могу, хватит!!! Я хочу поменять билет на сегодня.
-- А как же... - Я растерялся. - Как же Лиза? Как же на кладбище съездить?
-- У вас все равно не дают сотовую поверенность.
-- Что это значит?
-- Это отчетная поверенность, что ты действительно провел пять горьких дней в склепе предков, а не развлекался. Без нее социальный улей Сириуса больше никогда тебе не выдаст васо на посещение погребия.
-- Погоди... - я растерялся. - Делов-то! Давай попробуем взять какую-нибудь справку у сторожей... Дадим им денег...
-- Фу! Как вы здесь погрязли в коррупции и бюрократии! - с отвращением произнесла Женечка. - На Сириусе ни одна земная справка не действительна, если ты не в курсе.
* * *
Женечка стояла у черты, а вокруг стояли такие же женщины с гусеничными сумками-сирусянками. Чуть поодаль суетилась пара - муж и жена - с большими эмиграционными тюками.
-- Жаль, конечно, что так получилось... - я виновато развел руками.
-- Ты тут ни при чем, - ответила Женечка. - К тебе у меня никаких претензий.
-- Честно? Ну, слава богу.
-- Слава Матке и ее Благоуханным Крыльям, - поправила Женечка. - У нас говорят так.
-- Ясно. Ну... огромный привет Пашке!
-- Алекс! - она вдруг взяла меня за рукав, на ее глазах навернулись блестящие слезинки. - Алекс, послушай меня: это проклятая планета, у нее нет будущего, поверь мне! Бери Ленку и переезжайте на Сириус!
-- Мы к вам прилетим в гости, - пообещал я. - Обязательно прилетим. Чуть подкопим денег - и слетаем в отпуск. И вы тоже прилетайте...
Женечка молча помотала головой, прижалась ко мне и всхлипнула. Сбоку к нам тихо подъехал робот в черно-желтой таможенной раскраске, постоял нерешительно, а затем все-таки козырнул.
-- Провожающих просим покинуть зал отлета, - без интонации сообщил он. - Начинается посадка.
-- Нет! - твердо качнула головой Женечка, и скулы ее возмущенно дрогнули. - Я сюда больше - ни ногой!