От	Кравченко П.Е.
К	SadStar
Дата	24.10.2006 20:25:00
Рубрики	История; Теоремы, доктрины;

А Вы поинтересуйтесь, они что, считают

---

>Где можно посмотреть доказательства того, что капитализм на Западе развивался за счет колоний и стран третьего мира. А то недавно притивники этого тезиса приводили оценки материально-денежных потоков между метрополиями и колониями. И утверждали, что никакого резкого дисбаланса нет. И, значит, ограбления колоний тоже нет. Все это создано трудом народа метрополий.
что в колониях нечего было грабить, или грабить не позволяла совесть? вопросы риторические. В Америке Северной одного только мяса одних только бизонов ходило кажется под 40 млн голов. Грабить же и своих не стеснялись.
Кстати, чего это такого навезли в африку в компенсацию 9 млн рабов?
Вот кое что

Ричард Дрэйтон
Эксплуатация Африки
Гардиан

Оригинал опубликован на:
http://www.zmag.org/content/showarticle.cfm?SectionID=74&ItemID=8868

Перевод Аллы Никоновой

4 октября 2005

Англия была основным работорговым государством современного мира. В
документальном фильме <Империя расплачивается>, показанном по каналу 4,
Роберт Бэкфорд призвал англичан расквитаться с прошлым. Почему, спросил он,
Англия не извиняется за рабство африканцев, как извинилась за картофельный
голод в Ирландии? Почему не существует значительного монумента национального
раскаяния, подобного берлинскому музею Холокоста (кстати, в США тоже есть
такой музей, зато тоже нет музеев в память истребленных индейцев и черных
рабов, хотя эти преступления - как раз на совести американцев, а сейчас они
планируют открыть памятник ...жертвам коммунизма, не больше не меньше! -
пер.)? Почему, что всего важнее, не признается, что богатства, выжатые из
Африки и труда африканцев, сделали возможным процветание современной Англии?
Разве нет причины Англии выплатить репарации потомкам африканских рабов?

Своевременные вопросы, когда Буш и Блэр, с руками в иракской крови, пытаются
изобразить себя спасителями Африки. <Прощение долгов> Большой Семеркой было
изображено как западный альтруизм. Щедрые <масса> не побеспокоились
обьяснить, что, для списания долгов, правительства должны согласиться на
<условия>, включающие разрешение частным фирмам завладеть коммунальным
хозяйством, образованием и здравоохранением. Это не подарок, это то, что
банки называют - долги в обмен на имущество, а имущество в данном случае -
национальная независмость. А еще приятнее то, что долг был более чем
выплачен с поцентами, и потрачен в основном на покупку промтоваров на Западе
и нефти из стран, которые хранят выручку в Лондоне и Нью-Йорке. Только в
формальном смысле деньги покидали богатый Запад. И никто не заметил, что
долг Африки - мелочь в сравнении с тем, что Запад на деле должен самой
Африке.

Эксперты в фильме Бэкфорда подсчитали, что долг Англии перед африканцами в
Африке и в диаспоре исчисляется триллионами фунтов стерлингов. Хотя это
полезный подсчет, его основа ошибочна. Не потому, что она преувеличена, а
потому, что настоящая сумма попросту неисчислима. Потому, что без Африки и
ее продолжения - плантаций на Карибах, сам современный мир, каким мы его
знаем, не мог бы существовать.

Прибыли от работорговли (которой занимались самые знатные английские
аристократы, и от которой поживился даже Ньютон - пер.), от сахара, кофе,
хлопка и табака - только мелочь. Действительно серьезным было влияние на
промышленность, преобразовавшую западноевропейскую экономику. Английские
банки, страховые компании, судостроение, шерстяная и хлопчатобумажная
мануфактура, медная и железная металлургия, сами города Бристоль, Ливерпуль
и Глазго развивались в ответ на прямое и косвенное влияние плантаций и
рабовладения.

Замечательная книга Джозефа Иникори <Африканцы и промышленная революция в
Англии> показывает, что африканские потребители, рабы и свободные, питали в
младенчестве англискую промышленность. Как политэконом Малахи Постелесвэйт
откровенно заявил в 1745 году: <Английская торговля - великолепная
надстройка над американской коммерцией и морской мощью - опирается на
африканский фундамент>.

В книге <Великое расхождение> Кеннет Померанц задает вопрос, почему Европа,
а не Китай, первая перешла к соверменной промышленной экономике. У него есть
два ответа - изобилие каменного угля и колонии Нового Света. К ним стоило бы
добавить западную Африку. Потому, что колониальная (т.е. до независмости -
пер.) Америка была более плодом Африки, чем Европы. До 1800 года куда больше
африканцев, чем европейцев, пересекли Атлантику. Рабы Нового Света, как не
странно, были необходимы и для европейской торговли с Востоком. Торговцы
нуждались в драгметаллах для покупки восточных предметов роскоши, а прибыль
получали в тканях. Только поменяв их в Африке на рабов и продав тех в
Америку, могли они получить золото и серебро для продолжения дела.
Восточно-индийские (то есть действующие в Индии - пер.) компании привели в
конце концов к господству Европы над Азией и на унижение Китая в XIX веке
(не только в XIX веке, и не только унижению, но и грабежу - пер.).

Африка не только была фундаментом для раннего развития Европы. Ее пальмовое
масло, нефть, медь, хром, платина и особенно золото были и остаются
критически важны для мировой экономики. Одна Южная Америка, в эпоху высшего
развития своих серебрянных рудников, обгоняла Африку в этом отношении.

Монета <гинея> (в честь Гвинеи - пер.) показывает в имени свое
западноафриканское происхождение потока золота. Судя по этому, английский
фунт стерлингов с 1880 года должен был именоваться рандом, потому, что
английкое процветание и валюта постоянно зависели от южноафриканских золотых
рудников. Я бы побился об заклад, что значительная доля золота в сейфах МВФ,
которое предположительно пойдет на уплату африканских долгов, была украдена
из Африки.

Многие предпочитают винить африканских руководителей эпохи после 1960-х
годов за слабость правительств и экономики, неурожаи и болезни. Но
уязвимость современной Африки - прямое следствие двух веков работорговли, а
потом века колониального господства. Да и <деколонизация> не была таковой на
деле - и Англия, и Франция пытались подорвать саму суть политической
независимости (и США и прочие империалистические страны тоже, вроде
Бельгии - пер.).

Примечательно, что никто из англичан, твердящих об африканских диктаторах и
клептократии не показывает осознания того, что Иди Амин пришел к власти в
Уганде в результате секретной операции Англии, что нигерийских генералов с
60-х годов поддерживают и используют в интересах английских нефтяных
компаний. Забавно, что <Телеграф> и <Дэйли Мэйл> - которые всего поколение
назад поддерживали Яна Смита в Родезии и апартеид в ЮАР - теперь так
озабочены правами человека в Зимбабве. Трагедия Мугабе и прочих в том, что
они слишком хорошо усвоили у англичан урок как управлять без подлинного
народного согласия, как заставить право служить безжалостным частным
интересам. Мы говорим о Конго, не упоминая, что английский государственный
деятель Алек Дуглас-Хоум согласился с президентом США в 1960 году, что
Патрис Лумумба, избранный руковдитель, должен <упасть в реку с крокодилами>.

Африканское рабство и колониализм не древняя история, не нечто дальнее. Мир,
построенный на них - сегодняшняя Англия. И не только в экономическом
отношении Африка определяет современный опыт (белых) английских привилегий.
Разве африканское клеймо не было заметно на теле бразильца Жана Шарля де
Менезеса, расстрелянного полицией в метро? Легкая курчавость его волос, его
смуглая кожа были восприняты полицией как иностранная опасность. В этом
смысле его убийство было неотличимо от убийства Энтони Уолкера в Ливерпуле,
и еще более 100 смертей чернокожих при загадочных обстоятельствах, в
полиции, в тюрьме или больнице с 1969 года.

Этот мир опасности, часть жизни чернокожих - продолжение рабства. Обратная
сторона медали - то, что Уильям Дюбуа назвал <платой за белизну>, мир
безопасности, уверенности, возможностей, который белые принимают как само
собой разумеющееся. Психология расизма действует даже среди тех, кто верит в
равенство, вызывая неравенство в сферах образования, занятости, уголовной
юстиции. В ее свете такие клубы только для белых как Большая Семерка
продолжают свое уютное существование.

В начале нынешнего года Гордон Браун заявил журналистам в Мозамбике, что
Англия должна перестать извиняться за колониализм. На самом же деле Англия
никогда и не начинала признавать эту темную сторону своей имперской истории,
не говоря уж об извинениях.

---

От	Кравченко П.Е.
К	Кравченко П.Е. (24.10.2006 20:25:00)
Дата	24.10.2006 20:25:29

еще

---

Обращает на себя внимание тот знаменательный факт, что районы Индии, которые дольше всего находились под властью англичан, теперь самые бедные. Можно даже составить своеобразную диаграмму, чтобы показать тесную связь между продолжительностью английского владычества и непрерывным ростом обнищания этих районов. [...] Бенгалия, несомненно, была очень богатой и цветущей провинцией до прихода англичан. Возможно, существует много причин, объясняющих эти контрасты и особенности. Но нельзя закрывать глаза на тот факт, что Бенгалия, некогда столь богатая и цветущая, после 187 лет английского владычества, сопровождавшегося, как нас заверяют, энергичными попытками со стороны англичан улучшить условия жизни и научить народ искусству самоуправления, теперь представляет собой жалкую массу нищих, голодных и вымирающих людей.

[...] Английские историки Индии Эдуард Томпсон и Дж. Т. Гарретт рассказывают нам, что "страсть к золоту, не имевшая себе равных со времён психоза, охватившего испанцев при Кортесе и Писсаро, завладела душой англичан. Бенгалии, в частности, не суждено было остаться в покое до тех пор, пока из неё не была выжата последняя капля крови". [...] Это был открытый грабёж. "Дерево злата" трясли вновь и вновь, пока неоднократный чудовищный голод не опустошил Бенгалию. Этот процесс стал именоваться позднее торговлей, но это почти ничего не меняло. Правительство олицетворяло эту так называемую торговлю, а торговля была грабежом. [...] Коррупция, продажность, семейственность, насилие и алчность этих первых поколений английских правителей Индии были невообразимы. Показательно, что одним из слов языка хиндустани, перешедшим в английский язык, является стово "грабёж" (loot). Сэр Эдуард Томпсон пишет о Бенгалии, но это относится не только к ней: "Вспоминается ранняя история Британской Индии, которая, возможно, является мировым рекордом обогащения бесчестным путём".

Результатом всего этого, даже на первых порах, явился голод 1770 года, который унёс с собой свыше одной трети населения Бенгалии и Бихара. Но всё это совершалось во имя прогресса, и Бенгалия может гордиться тем обстоятельством, что она содействовала в значительной степени зарождению промышленного переворота в Англии. Американский писатель Брук Адамс точно излагает нам, как это произошло: "Приток индийского богатства, который в значительной мере пополнил наличный капитал страны, не только увеличил его запас энергии, но и в большей мере способствовал увеличению его гибкости и быстроте его обращения. Вскоре после Плесси награбленное в Бенгалии начало поступать в Лондон, и эффект сказался почти немедленно, ибо все авторитеты признают, что «промышленный переворот» начался с 1770 года... Битва при Плесси произошла в 1757 году, и изменения последовали, пожалуй, с ничем не сравнимой быстротой. В 1760 году появился летучий челнок и уголь стал заменять дрова при выплавке металла. В 1765 году Харгривс изобрёл прялку «Дженни», в 1779 году Кромптон создал прядильную «мюль-машину», в 1785 году Картрайт взял патент на механический ткацкий станок, а в 1768 Уатт закончил свою паровую машину... Но хотя в то время эти машины и служили средством для ускоренного обращения, они не были причиной этого ускорения. Сами по себе изобретения пассивны... они ожидают накопления достаточного запаса сил, способных ввести их в действие. Этот запас всегда должен принимать форму денег, находящихся в обращении, а не мёртвого капитала. До притока индийского богатства и расширения кредита, последовавшего за этим, не существовало силы, достаточной для этой цели... Вероятно, с самого сотворения мира никакие инвестиции не приносили такой прибыли, как грабёж Индии, так как в течение почти пятидесяти лет Великобритания не имела там конкурентов". [Brooke Adams. The Law of Civilization and Decay. 1928. P. 259-260]» (Реф.: От себя добавлю, что Британия вывезла из Индии не только капитал, но и, похоже - сам капитализм. В Индии капитализма не было, но в её общественном устройстве среди трёх высших каст имеется каста вайшьев - промышленников и торговцев. На европейцев это должно было оказать неизгладимое впечатление - христианская традиция всячески противодействовала любым проявлениям изменения системы ценностей, согласно которой стремление к обогащению неизменно порицалось. Вследствие такого подхода купцы, как бы они богаты ни были, никогда не могли претендоввать на роль одного из высших классов европейского общества. Последовавший вскоре конфликт был направлен на усиление роли промышленников и торговцев в структуре европейского общества. Проблема оказалась в том, что в Индии вайшья встроены в древнюю и жёсткую организацию общества (кастовую систему) и занимают в ней совсем не первое место, а в Европе индийского иммунитета к власти капитала отродясь не было - христианство со стяжательством только боролось и никогда не пыталось "капиталистов" встраивать в общественную жизнь - ни на первых ролях, ни на подпевках).


«Главным занятием Ост-Индской компании в первые годы её существования, основной задачей, для выполнения которой она была создана, являлась доставка индийских промышленных товаров, текстиля и т. п., а также специй и других аналогичных товаров с Востока в Европу, где на них существовал большой спрос. С развитием в Англии техники промышленного производства там появился новый класс промышленных капиталистов, потребовавших изменения этой политики. Английский рынок должен был закрыться для индийских товаров, а индийский - открыться для английских готовых изделий. Английский парламент под влиянием этого нового класса начал проявлять большой интерес к Индии и к деятельности Ост-Индской компании. Прежде всего индийским товарам был закрыт доступ в Англию в законодательном порядке, и поскольку Ост-Индская компания имела монополию на экспорт из Индии, то это ограничение повлияло и на другие внешние рынки. За этим последовали энергичные попытки ограничить и задушить индийскую промышленность с помощью различных мероприятий и внутренних пошлин, которые препятствовали циркуляции индийских товаров даже внутри страны. Тем временем английские товары могли свободно ввозиться в Индию. Текстильное производство Индии пришло в полный упадок, что затронуло огромное количество ткачей и ремесленников. Этот процесс протекал быстро в Бенгалии и Бихаре, а в других областях развивался постепенно, по мере распространения английского владычества и постройки железных дорог. Он продолжался в течение всего девятнадцатого столения, разрушая также и другие старые отрасли промышленности, судостроение, металлообработку, стеклодувную, бумажную промышленность и многие ремёсла.

До некоторой степени это было неизбежно, так как старое производство сталкивалось с новой промышленной техникой. Но это ускорялось политическим и экономическим нажимом, а никаких попыток применить в Индии новую технику не было сделано. Наоборот, прилагались все усилия, чтобы воспрепятствовать этому, и таким образом экономическое развитие Индии было приостановлено, а развитие новых отраслей промышленности пресечено. Машины не могли ввозиться в Индию. Создался вакуум, который мог быть заполнен только английскими товарами и который привёл к быстрому росту безработицы и нищеты. Это был классический образец современной колониальной экономики - Индия превратилась в аграрную колонию индустриальной Англии, поставлявшую сырьё и обеспечивавшую рынок сбыта для английских промышленных товаров.

Ликвидация класса ремесленников привела к чудовищной безработице. Что должны были теперь делать все эти десятки миллионов людей, занятых до этого в промышленности и на производстве? Куда они должны были направиться? Их старая профессия была теперь закрыта для них, путь к новой был преграждён. Они могли умереть, конечно; этот выход из любого невыносимого положения открыт всегда. И они действительно умирали десятками миллионов. Генерал-губернатор Индии лорд Бентинк докладывал в 1834 году: "Бедствию этому едва ли найдётся аналогия в истории торговли. Равнины Индии усеяны костями ткачей".

[...] Первоначальное прямое сопротивление росту индийской промышленности уступило место косвенным методам, которые были столь же эффективны, подобно тому как прямое взимание дани сменилось махинациям с таможенными пошлинами, акцизными сборами, а также финансовой и валютной политикой, которые способствовали обогащению Англии за счёт Индии». [Цит. по Дж. Неру «Открытие Индии». К. 2. С. 18-28]

---

От	Кравченко П.Е.
К	Кравченко П.Е. (24.10.2006 20:25:29)
Дата	28.10.2006 17:54:20

еще

---

Если не грабить колоний, зачем резать их население? Даже в 20 веке, десятилетия спустя после Сталинских "репрессий".
http://www.inosmi.ru/translation/225648.html
Кого тревожит призрак коммунизма? ("The Guardian", Великобритания)
Сьюмас Милн (Seumas Milne), 17 февраля 2006


Цель сегодняшних 'исторических баталий' - доказать, что политической альтернативы глобальному капитализму не существует
http://www.inosmi.ru/translation/225648.html

Через пятнадцать лет после 'официального провозглашения' кончины коммунизма его призрак снова бродит по Европе. В январе Парламентская Ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию, осуждающую 'преступления тоталитарных коммунистических режимов', ставя их на одну доску с нацистами и сетуя, что в некоторых странах коммунистические партии все еще 'разрешены законом и активно действуют'. Автор резолюции, шведский парламентарий-консерватор Йоран Линдблад (Goran Lindblad) не намерен останавливаться на достигнутом. В ходе обсуждения резолюции требования о том, чтобы к антикоммунистической кампании подключилась Еврокомиссии - говорилось, в частности, о пересмотре содержания школьных учебников, праздничных дней и музейных экспозиций во всех странах континента - едва не набрали необходимых двух третей голосов. Вчера Линдблад выразил восторг в связи с принятием первого международного документа, осуждающего эту 'идеологию зла', и пообещал в ближайшие месяцы повторно внести свои далекоидущие предложения на рассмотрение Совета Европы.

Для своего 'идеологического наступления' он выбрал удачный момент: в этом году исполняется 50 лет знаменитому докладу Хрущева о 'культе личности' и венгерскому восстанию - оба юбилея наверняка станут поводом лишний раз провозгласить анафему коммунизму. Почва для этого хорошо подготовлена целенаправленным 'переписыванием истории' после крушения СССР: коммунистические лидеры 20 века изображаются чудовищами, не уступавшими, а то и превзошедшими Гитлера по масштабам совершенных злодеяниях, а коммунизм и фашизм объявляются 'чумой' самого кровавого столетия в человеческой истории. Последним вкладом в эту кампанию стала изданная в прошлом году биография Мао, написанная Юн Чан (Jung Chang) и Йоном Хэллидэем (Jon Halliday): книга удостоилась одобрения из уст самого Джорджа Буша (правда специалисты по Китаю назвали ее 'слабой в научном отношении' и 'недостоверной'). Парадоксально, но факт: сегодня, когда коммунисты находятся у власти лишь в одной европейской стране, - Молдове - эти нападки становятся все яростнее. Объяснение причин, возможно, следует искать в некоторых положениях путаного доклада Линдблада, по итогам которого ПАСЕ и приняла свою резолюцию. Подвергнув уничтожающей критике учение о классовой борьбе и государственной собственности на средства производства, он подчеркнул, что 'различные элементы коммунистической идеологии, например принципы равенства и социальной справедливости, и сегодня прельщают многих', а 'определенная ностальгия по коммунизму еще жива'. Возможно, главная проблема для Линдблада и его союзников - восточноевропейских правых - заключается как раз в том, что коммунизм 'не умер окончательно', и они успокоятся лишь тогда, когда воткнут ему в сердце осиновый кол и похоронят в полночный час на перекрестке дорог.

Модные сегодня попытки ставить знак равенства между коммунизмом и нацизмом абсурдны как с фактической, так и с нравственной точки зрения. При всей жестокости сталинского террора в Советском Союзе не было своей Треблинки или Собибора - лагерей смерти, созданных специально для истребления миллионов людей. Не Советский Союз развязал самую разрушительную войну в истории, стоившую человечеству 50 миллионов жизней - напротив, именно он сыграл решающую роль в разгроме нацизма. Линдблад и Совет Европы принимают как доказанный факт самые дикие 'оценки' количества 'жертв коммунистических режимов' (в основном, погибших от голода), взятых из весьма сомнительной с научной точки зрения 'Черной книги коммунизма' [справочник, подготовленный группой французских, польских и чешских историков. Впервые издан во Франции в 1997 г. - прим. перев.], где, кстати, преуменьшается число жертв гитлеризма. Подлинные данные о масштабах репрессий, полученные в рассекреченных российских архивах, сами по себе ужасны (в документах содержатся сведения о 799455 казненных за период с 1921 по 1953 г., и данные о том, что количество заключенных ГУЛАГа достигало 2,5 миллионов человек), так зачем же еще и преувеличивать их по идеологическим соображениям?

Впрочем, все это вряд ли объясняет причины сохранения ностальгии по коммунизму в странах, вкушающих блага капиталистической реставрации. Нынешние 'властители дум' ничего не говорят о том, какое обновление пережили коммунистические страны после 1956 г., или о том, почему западные лидеры еще в 1960-х гг. всерьез опасались, что 'социалистический лагерь' догонит и перегонит капиталистический мир в экономическом развитии. При всех своих жестокостях и провалах коммунистический строй в СССР, восточноевропейских и других странах обеспечил быструю индустриализацию, дал людям всеобщее образование, гарантированную занятость и добился больших успехов в области социального и гендерного равенства. Он действовал не только принуждением, но и на основе подлинного энтузиазма и преданности идее: этот аспект фигурирует даже в весьма критических фильмах и книгах, созданных в постсталинскую эпоху, например 'Человеке из мрамора' Анджея Вайды и 'Детях Арбата' Анатолия Рыбакова. Само существование этого строя способствовало повышению уровня социальной защищенности граждан в западных странах, развитию национально-освободительного движения в колониях и служила мощным противовесом мировой гегемонии Запада.

Пожалуй, осуждение преступлений коммунистического строя Советом Европы было бы легче принять всерьез, если бы одновременно он счел нужным осудить и куда более кровавые злодеяния европейского колониализма - с которым было полностью покончено лишь в семидесятых годах 20 века. Именно эта система расистского деспотизма преобладала на земном шаре в сталинскую эпоху. Причем, если между коммунистической и фашистской идеологией трудно обнаружить даже малейшую связь, то колониализм и нацизм взаимосвязаны самым теснейшим образом. Понятия 'жизненное пространство' (lebensraum) и 'концентрационный лагерь' (konzentrationslager) впервые ввели в оборот немецкие колонизаторы в Германской Юго-Западной Африке (нынешней Намибии), виновные в геноциде против народов гереро и нама; именно они стали идейными вдохновителями, а порой и активными членами нацистской партии.

В начале 20 века бельгийские колонизаторы погубили непосильным трудом или истребили около 10 миллионов конголезцев; в Британской Индии жертвами вспышек массового голода, вызванных халатностью или намеренными действиями колониальных властей, стали десятки миллионов человек; в ходе войны Алжира за независимость погиб миллион жителей этой страны (кстати, сегодня во Франции идут яростные споры вокруг нового нормативного акта, предписывающего учителям освещать период колониализма в позитивном ключе). Такие же зверства совершали все европейские колонизаторы, но ни одного слова осуждения в их адрес мы от Совета Европы не услышали - как и оценки вмешательства европейцев во внутренние дела стран Третьего мира в постколониальную эпоху. Получается, когда убивают европейцев - это плохо, а когда убивают сами европейцы - ничего страшного.

Ни одно из крупнейших политических явлений 20 века не обошлась без крови, однако 'исторические баталии' касаются не только прошлого, но и будущего. Энтузиазм, с которым западные официальные круги сегодня пляшут на могиле коммунизма, отчасти несомненно связан с нынешним состоянием их отношений с Россией и Китаем. Но в этом проявляется и стремление доказать: альтернативы нынешнему капиталистическому миропорядку не существует, и любая попытка найти такую альтернативу неизбежно обернется бедствиями и кровопролитием. Однако, в условиях растущего сопротивления 'новому империализму' в мусульманском мире и Латинской Америке, усиления по всему миру выступлений за социальную справедливость и сомнений в том, что нынешний экологический кризис можно разрешить в рамках существующей экономической системы, выработка таких социально-политических альтернатив становится все более актуальной задачей. Конкретная форма общественного устройства, созданная коммунистическими партиями в 20 веке, безвозвратно канула в Лету. Но уроки следует извлекать не только из ее провалов, но и из достижений.
Максим Коробочкин , ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 17 февраля 2006, 15:26
Оригинал публикации: Communism may be dead, but clearly not dead enough

---