От IGA
К И.Т.
Дата 11.10.2006 13:45:43
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

left.ru: В пользу уравниловки

http://left.ru/2006/14/kravetski148.phtml
<<<
Лекс Кравецкий
Про уравниловку

В текстах и устных рассуждениях довольно часто встречается следующая концепция: автор сетует на «уравниловку» и говорит о том, что принцип «каждому по труду» трактовался и трактуется совершенно неправильно. Дескать, не за время, проведённое в работе, должен получать человек, а за пользу, принесенную обществу. Концепция сия настолько завлекательна, что и я, признаться, долгое время являлся её сторонником и лишь недавно осознал ряд нюансов, которые свели концепцию на полный нет.

Прежде всего, рассуждения в рамках этой концепции ведутся таким образом, будто у излагающего её есть контакт со вселенским разумом, который сообщает ему, что Иванов принёс 52 единицы пользы обществу, а Петров – только 45. Или, по крайней мере, имеется общедоступный прибор, позволяющий измерить пользу обществу в условных единицах. Легко, точнее, нелегко догадаться, что такого прибора нет.

Скажем, Иванов и Петров вытачивают на станке одинаковые детали. Иванов вытачивает в час 25 штук, при этом у него детали чуть хуже качеством, чем у Петрова. Петров вытачивает 20 штук, однако раз в год вносит рацпредложения. Иванову же не повезло со станком – станок ломается, но Иванов самостоятельно его чинит. При этом у него бывают непродолжительные запои, во время которых он вытачивает только 18 деталей в час, качеством ещё хуже, чем обычно. Петров же иногда болеет и находится на больничном несколько недель в год. Вопрос: кто приносит обществу больше пользы? Ответа нет. Тем более, нет ответа на вопрос «на сколько больше». Ибо нет критерия. Критерий же в данных обстоятельствах по определению будет субъективным. Можно считать общее количество выточенных деталей, но что делать с их качеством? Если же ввести некий поправочный коэффициент на качество (то есть, заведомо внести элемент субъективности), то как быть с объективным фактором – болезнями Петрова? Особенно если он подорвал здоровье на производстве? Запои Иванова идут ему в минус, но в какой по величине? Он же не только количество и качество снижает, но и нарушает дисциплину. А ещё ведь есть и рацпредложения Петрова. И сломанный станок, сделавший положение рабочих неравным изначально, но от них независящим. А самое главное, таких Ивановых-Петровых в одном только цеху может работать несколько сотен человек. Сравнить их всех между собой не представляется возможным. Не говоря уже о тех случаях, когда надо сравнивать людей, которые заняты в совершенно разных областях деятельности.

На деле действительно справедливее бы было давать деньги за пользу обществу, но способа вычислить эту пользу нет. В рассуждениях же проблему сравнения забывают напрочь, поэтому концепция предстаёт логичной и справедливой, а её невнедрение – происками врагов прогресса или же халявщиков.

Тут есть ещё один тонкий момент, он же – первопричина этих самых рассуждений. Практика показывает, что подавляющее большинство людей себя считает талантливыми и трудолюбивыми, а посему заслуживающими большего, под халявщиками же подразумевает практически всех остальных. Во всяком случае, я крайне редко слышал от кого-то или читал от его первого лица, что он – бездельник со способностями ниже среднего. Нет, все по меньшей мере работают не хуже остальных. Зачастую же – гораздо лучше. Совершенно логично поэтому, что данная концепция находит широкий отклик в массах: все уверены, что установись вдруг такое, они сразу же начнут получать намного больше. Здравый же смысл показывает, что это не так – все лучшими быть не могут. А приведённый выше пример, в свою очередь, показывает, что объективной оценке принесённая обществу польза вообще поддаётся с большим трудом.

Поэтому пресловутая уравниловка была не просчётом (тем более, сознательным) в пользу халявщиков, а выбором наименьшего из зол. Дабы никого не обделить за одинаковую работу платилась одинаковая зарплата. Грубо говоря, за время. Однако не всё было настолько просто. Существовали так же разряды – чем выше разряд, тем больше получал человек за тот же промежуток времени. И это тоже было вполне логично: для перехода в следующий разряд надо было иметь определённый стаж работы и определённые объективные заслуги. При этом в среднем имеющий более высокий разряд и пользы приносил больше. Точно то же самое «наименьшее зло» – ведь любая другая система давала бы менее справедливый результат (как уже было показано, объективная оценка принесённой пользы отсутствует, поэтому и использовалась косвенная). Более того, люди, чьи заслуги или способности были очевидны, как правило получали много больше остальных. Примеров тому масса – академики, стахановцы и т. п. Люди же, чьи недостатки были точно так же очевидны как правило получали меньше.

Но, увы, с самооценкой-то всё оставалось точно так же. Куча народу была уверена, что именно они впахивают как волы, что в сочетании с их немерянным талантом приносит обществу огромную пользу, а им, типа, недоплачивают. Особенно мощно в данной стезе проявляла себя интеллигенция. Тут почти все как один были уверенны, что именно на них держится вся страна, поэтому у рабочих надо отобрать, а интеллигенции добавить: они же приносят обществу гораздо больше пользы.

Данную тенденцию, кстати, можно наблюдать и до сих пор. Только уже в слегка трансформировавшемся варианте. Так, например, офисный планктон уверен, что он совершенно справедливо получает больше рабочих – он же приносит больше пользы. Парадоксально, однако вывод о большей пользе эти люди делают из своей большой зарплаты («не зря же мне столько платят!»), чем замыкают рассуждения в порочный круг буквально в одно действие.

Отдельным номером проходит уверенность в «большей пользе» у людей творческого труда, в том числе у программистов. Этот класс заключает, что плодами их деятельности (книгами или программами) пользуются многие тысячи, а рабочий в день ну максимум три-четыре автомобиля собирает. Типа, со всех рабочих вместе взятых писатель получил только один автомобиль, а в обмен выдал сотням тысяч свою нетленку. О том, что в создании системы, снабжающей этого автора одним только электричеством, поучаствовали миллионы людей, автор, конечно, не задумывается. Равно как и о том, что без его книги, положа руку на сердце, вполне можно прожить, а вот без электричества он долго не протянет.

Немаловажным элементом рассуждений является и то, что труд этого класса людей – уникален и/или требует большой квалификации и многих знаний. При этом как-то забывается, что ценные навыки присущи и рабочим. Я, например, хоть и имею очень хорошее образование, да и интеллектом совсем даже не обделён, попади на завод вряд ли буду работать точно так же, как рабочие со стажем – явно хуже. Да и рацпредложений они скорее всего больше выдадут. Уникальность же вообще вещь в себе – уникальное ценно из-за своей уникальности, но нужно обычно гораздо меньше. В том смысле, что без него гораздо проще обойтись.

Тут подключается ещё один фактор. Интеллигенция заключает, что их вклад гораздо больше, поскольку она не просто произвела какой-то товар, а усовершенствовала его производство. То есть, дала возможность теми же силами произвести товара в разы больше, чем раньше. Поэтому, заключает интеллигенция, прирост товара как бы принадлежит ей.

Весёлым моментом сего является тот факт, что так считают люди обычно максимально далёкие от реального усовершенствования. Например, менеджеры, которые на деле не усовершенствовали что-то физически, а просто сумели более выгодно товар впарить (тут прирост товара подменяется приростом его стоимости). Или же гуманитарная интеллигенция, которая занималось практически чистой (то есть, неприменимой на практике) наукой, типа, изучения влияния суффиксов в африканских диалектах на количество изданной в Африке литературы. Те вообще уверены, что они занимаются самым важным – облагораживанием общества, с чем всё остальное сравнивать не просто нельзя, а даже неприлично.

Про прирост товара же следует сказать, что любое нововведение без исполнителей останется на бумаге. Разве что сам интеллигент своё же изобретение построит и сам же на нём работать будет – а этот вариант интеллигенция обычно не рассматривает.

С технической интеллигенцией дело обстоит лучше, чем с гуманитарной, но всё равно крайне непросто. Дело в том, что её вклад считать куда сложнее, чем вклад рабочего или даже инженера. Во-первых, на каждое результативное исследование приходится не одна сотня безрезультатных. Из-за этого КПД всей отрасли кажется не очень высоким. С другой стороны, результативные исследования приносят настолько очевидные результаты, что проигнорировать их нельзя. Напрашивается вывод: платить надо за результативные исследования, ибо именно они принесли пользу. Но вывод этот неверен – без всех остальных исследований результативных бы не было, поскольку поиск в большинстве случаев идёт почти вслепую. Да и заранее угадать, выйдет ли из конкретной работы толк, в среднем нельзя. Во-вторых, далеко не каждый результат оказывается полезным сразу после его получения. Многие находят свою реализацию только через десятилетия, да ещё и зачастую косвенно.

Оттуда вывод, интеллигентам тоже неминуемо придётся платить за время и за стаж, а вовсе не за некую «принесённую пользу». А то, что им это особенно не нравится – это дефекты мышления.

Но и на этом проблемы не кончаются. К рассуждениям добавляют нечто, связанное с естественным отбором. Выглядит это примерно так: «не надо вмешиваться, на полезных и бесполезных отлично поделит рынок». Для начала надо сказать, что рынок обычно делит на слабых и сильных, а не полезных и бесполезных. Торговцы наркотиками, вообще говоря, полезными для общества не являются, но при полной свободе рынка будут в большом плюсе. Кроме того, при рынке на некую «пользу» наслоится ещё целый ряд факторов: умение впаривать, монополии, мошенничество и т. д. и т. п. Скажем, спекулянт хлебом в блокадном Ленинграде получает неслыханные барыши вовсе не потому, что приносит офигенную пользу.

Но раз уж об этом зашла речь, рассуждение стоит продолжить. «Хорошо», – разовьёт свою мысль сторонник естественного отбора, – «пусть так, но естественный отбор всё равно окажется максимально полезным обществу – слабые и нежизнеспособный отомрут, а останутся только талантливые и трудолюбивые. А для общества крайне полезно, когда оно состоит преимущественно из талантливых и трудолюбивых. Уравниловка же ослабляет общество, поскольку за компанию даёт выжить и всевозможным паразитам и бездарям». Позиция опять же весьма завлекательная и вроде бы логичная. Однако и тут есть нюансы.

Для начала следует отметить, что в таких рассуждениях естественный отбор воспринимается как нечто, наделённое разумом, и благое к человечеству. В реальности же естественный отбор бездушен. Ему нет дела, выживет данный вид или исчезнет. Действительно, в определённых условиях он улучшает вид, в общем и целом он улучшает все виды вместе взятые, однако не менее возможным его исходом является и полное исчезновение вида. В конце концов, сильного и талантливого случайно рухнувший дом придавит точно также, как и слабого и бездарного. Сильный, конечно, может это предвидеть и не селиться в доме, который может рухнуть, однако гораздо более целесообразным является постройка домов, которые просто так не рушатся. Хоть это и ограничит естественный отбор, позволив даже полным идиотам жить в домах, не вникая в тонкости их конструкции. Да и даже самый разгениальный гений в одиночку может сделать куда меньше, чем тысяча человек с весьма средними способностями. То есть, сила не только в личном развитии, но и в организации общества. Если же принести второе в жертву первому, то вполне вероятен вариант, при котором человечество, как вид, проиграет в естественном отборе, например, тараканам. Это будет вполне естественно, но вряд ли кто-то в своём уме будет утверждать, что «так и надо, раз так решил естественный отбор».

Отсюда вывод: хоть уравниловка и ограничивает естественный отбор, она вполне может оказаться для общества в целом более полезной, нежели её отсутствие, поскольку не даст обществу самоуничтожиться в борьбе за существование. Для примера: амурские тигры, имей они достаточно мозгов к тому, чтобы объединиться, поступившись личными бонусами, сумели бы противостоять своему истреблению браконьерами куда эффективней. Это существенно ослабило бы естественный отбор, но зато они бы не находились на грани вымирания.

Тут, конечно, не стоит впадать в крайности, но в СССР в них и не впадали. Большинство претензий в этом плане – результат снобизма и завышенной самооценки, а вовсе не объективного положения вещей. Однако именно они внесли большой вклад в расшатывание системы и до сих пор они же являются живучим черным мифом.

Первая публикация: http://lex-kravetski.livejournal.com/68532.html
<<<
От IGA
К IGA (11.10.2006 13:45:43)
Дата 11.10.2006 16:20:20

left.ru: К новому социализму...

http://left.ru/2006/14/cockshott148.phtml
<<<
В. Пол Кокшотт и Аллин Коттрелл
К новому социализму
Содержание
Глава 3. Работа, время и компьютеры

Ежегодная сумма труда данной страны – это фонд, который изначально снабжает ее необходимым для жизни и для комфорта, и который она ежегодного потребляет.

Адам Смит. «Богатство народов»

В этой главе мы доказываем, что рациональные экономические расчеты должны быть основаны на арифметике времени, точнее – рабочего времени. Это полезно не только для социальной справедливости, но и для технического прогресса. Мы покажем, что система оценки вещей в единицах рабочего времени - не просто милая идея, но весьма практичный способ, если использовать современную компьютерную технологию. В ходе изложения мы ознакомим читателя с некоторыми идеями, заимствованными в информатике и полезными для организации экономики.

В предыдущей главе мы показали, что если работникам платить «рабочими деньгами», то есть за каждый отработанный час они получат на один час рабочих денег, эксплуатация будет уничтожена. Это огромное социальное достижение само по себе было бы оправданием введения рабочих денег. Ведь классическая идея социализма – уничтожение зарплатного рабства и возвращение работающим плодов их труда. Такая справедливость и честность – не единственное преимущество этого метода экономических расчетов. Он также поощряет технический прогресс.

Человеческая жизнь, к сожалению, конечна. Количество вещей, которые люди могут произвести за время своей жизни, и тем самым богатство их общества, зависит от того, какую часть своей жизни они вынуждены потратить на производство того, чего хотят и в чем нуждаются. Прогресс нашей цивилизации регулируется ее экономикой времени. Чем больше время и усилия, которые общество должно потратить для производства необходимого, тем оно беднее, и тем меньше оно будет способно поддерживать удобства, искусство и культуру, которые известны нам как цивилизация. Так что все ускоряющееся использование сберегающих труд приспособлений, экономящих время – коренная причина роста процветания, которым наслаждался индустриализованный мир последние два столетия.

Экономика времени

Основное оправдание любой новой технологии – ее способность производить вещи с меньшими усилиями, чем раньше. Только благодаря постоянному применению таких изобретений мы можем освободить больше времени для отдыха или для удовлетворения новых, более изощренных потребностей. При социализме инженер должен всегда стремиться экономить время. Время, как сказал Адам Смит, - наша «первоначальная валюта», и даром потраченный миг навсегда потерян. Социализм докажет, что превосходит капитализм, только если сможет лучше распоряжаться временем.

В капиталистической экономике промышленниками движет стремление к прибыли и, следовательно, снижение издержек. Эти издержки включают зарплату. Новые технологии часто внедряются для сокращения рабочей силы и снижения ее стоимости. Хотя такое использование технологии часто противоречит интересам рабочих, которые теряют работу, оно выгодно для общества в целом. Преимущества технологических изменений распределяются неравномерно – наниматель получает больше, чем наемный работник – но в конце концов, претензии капитализма на прогрессивность опираются на способность поощрять технические усовершенствования. Необходимость принятия новой сберегающей время технологии обычно признается профсоюзами, которые стремятся только регулировать условия ее внедрения, чтобы члены профсоюза тоже получили от этого преимущества.

Критика технических изменений как причины безработицы – крайне примитивная форма социализма. Подлинная критика может основываться на том, что капиталистическая экономика слишком медленно внедряет трудосберегающие изобретения, потому что рабочая сила искусственно удешевляется.

Историки давно утверждают, что причиной, помешавшей древним создать индустриальное общество несмотря на греческую науку и инженерные таланты римлян, было рабство. Когда весь производительный труд выполнялся рабами, разумный подсчет издержек на рабочую силу не поощрялся. Рабам не платили по часам, так что хозяину не было нужды считать их рабочие часы. Без такого подсчета не было особой причины экономить рабочее время. Так что, например, хотя римлянам было известно водяное колесо, они так и не перешли к широкому применению механической энергии (White, 1962).

Капитализм был явно более передовым, чем рабовладение. Капиталист покупает рабочую силу по часам и не желает тратить ее даром. Он оплачивает изучение движений и расхода времени работников, чтобы увериться, что использует свою покупку с пользой. Но, тем не менее, он покупает рабочее время по дешевке – иначе он бы не получил прибыли. Отсюда парадокс – «дешево купил, мало ценил». Чем ниже зарплата, тем выше прибыль, но при низкой зарплате наниматели могут позволить себе бросать труд на ветер. Капиталист стоит ступенью выше рабовладельца с точки зрения рациональности, но совсем чуть-чуть.

Железные дороги в Англии были техническим чудом света. Прямые широкие рельсы проложили по всей стране. Горы сравняли туннелями или выемками грунта, долины – насыпями и виадуками.

Этот след на земле до сих пор сохранен,
Что торговлей обширной был когда-то рожден,
И империя в прошлом уже навсегда,
А по рельсам все так же стучат поезда. 1

...и их следы без сомнения сохранятся еще сотни лет, как дороги и акведуки другой империи. Рабочие или «штурманы», построившие эти железные дороги, использовали те же орудия, что и рабы Рима, сработавшие водопроводы. Все было сделано мускульной силой, киркой и лопатой. Единственным великим техническим прогрессом за два тысячелетия была тачка, китайское изобретение. У английских землекопов она была, а у римских рабов – нет 2 .

Железная дорога – порождение века машин. Стефенсон или Брунель с тем же успехом могли бы изобрести паровой экскаватор. Они не побеспокоились об этом потому, что рабы на зарплате были дешевы.

Опять-таки, в XX веке в английских доках грузчики разгружали суда, используя технику, сохранившуюся со средних веков. Их нанимают поденно и они выполняют рабскую работу, причем о них заботятся даже меньше, чем о рабах. Потребовалась полная занятость, сильные профсоюзы и повышение зарплаты, чтобы убедить капиталистов в выгодности инвестиций в бульдозеры, механические погрузчики и контейнеризацию.

Оба эти примера касаются чернорабочих - традиционно наиболее эксплуатируемых разрядов рабочего класса. Похожую историю можно рассказать о любом виде потогонного производства – одежды, игрушек и т.д. где зарплаты низкие. В этих отраслях технология застойная, и стимулы обновить ее очень невелики. В общем, можно сказать, что чем ниже зарплата, тем меньше шансов, что наниматели введут усовершенствования. Проиллюстрируем это таблицей 3.1.

Таблица 3.1. Два способа выкопать канаву
Способ Прямой труд Косвенный труд Всего труда Всего в денежном выражении
Старый 100 часов 100 часов 200 часов 1053 ф.ст.
Новый 50 часов 125 часов 175 часов 1091,25 ф.ст.

Предполагаем, что Стоимость, созданная рабочей силой – 7,53 фунтов стерлингов за 1 час работы
Зарплата - 3 фунта стерлингов за 1 час

Таблица показывает относительную стоимость двух способов копания канавы на дороге. При первом подрядчик нанимает двух рабочих с лопатами и они работают 50-часовую рабочую неделю. Кроме того, он арендует компрессор и два пневматические сверла. Сверлами ломают дорожное покрытие, которую потом снимают лопатами. Амортизация компрессора и сверл, топливо для компрессора стоят еще 100 рабочих часов. При современной технике можно нанять экскаватор и экскаваторщика, который выполняет работу за 50 часов. Амортизация экскаватора и топливо стоят 125 часов рабочего времени. Современная техника на эту задачу тратит только 175 часов прямого и косвенного рабочего времени, а старая - 200.

Предположим, что, как в Англии 1987 года, час работы производит товары, которые можно продать за 7, 53 фунта, а зарплата – 3 фунта в час. Если мы подсчитаем денежную стоимость двух этих способов, то получим прямо противоположный результат получается противоположный - старый метод дешевле. Потому что рабочая сила остается дешевой, старый, более трудоемкий метод, выглядит дешевле. Так что капиталисты, транжирящие труд, оказываются в выигрыше.

Хороший пример – компьютерная промышленность. В 1950-х годах IBM разработала высокоавтоматизированную технику для производства оперативной памяти компьютеров. С ростом спроса заводы все более автоматизировались. В 1965 году им пришлось открыть новую поточную линию для производства машин, делающих компьютеры. И все равно предложение отставало от спроса.

Положение становилось нетерпимым. Тогда новый управляющий фирмы «Кингстон», проработавший несколько лет в Японии, решил, что восточные рабочие достаточно ловки и терпеливы, чтобы собирать оперативную память вручную. Он взял с собой мешки с памятью, провода и платы в Японию и вернулся спустя десять дней с платами, сделанными вручную, и они были не хуже тех, что произвели машины на заводе «Кингстона». Работа была медленная и тягостная, но рабочая сила на Востоке была так дешева, что производственные издержки действительно оказались ниже, чем на полностью автоматизированном заводе (Pugh et al., 1991, p. 209).

Одной из мишеней критики экономических реформаторов были цены и структура заработной платы в СССР в 70-е и 80-е годы. Они приводили к тому же типу растранжиривания труда. В СССР уровень зарплаты был невысок, значительная часть доходов населения выплачивалась в форме субсидированного жилья и общественных услуг. Предприятия, нанимающие рабочих, не платили за эти услуги. Реформаторы ратовали за изменение системы цен и зарплат, чтобы услуги стоили больше, а зарплаты повысились для компенсации роста цен. Они утверждали, что высокая стоимость рабочей силы станем стимулом для технологических инноваций. Этот аргумент основателен, но недостаточно последователен. Проблема возникает потому при расчетах использовалась зарплата, то есть цена, уплаченная за рабочую силу, а не за рабочее время как таковое. Это значит, что на результат любой попытки сравнить стоимость различных технологий производства, будет влиять уровень зарплаты. Если использовать денежные подсчеты, где издержки включают зарплату, невозможно достичь уровня экономической эффективности, независимого от распределения доходов. Чтобы избежать этого, мы нуждаемся в объективной мере количества рабочей силы, используемой для производства вещей. Но об этом легче сказать, чем получить такую меру.

Объективная общественная бухгалтерия

Рынок снабжает фирмы информацией о ценах, на которой они могут основывать свои подсчеты себестоимости. Это дает фирмам своего рода рациональное основание для выбора наиболее дешевого, по их мнению, способа производства, хотя этот выбор все время перекошен в сторону растраты рабочей силы. Если нам нужен более объективный источник данных о ценах, необходима система сбора данных, независимая от рынка. Именно тут и выходит на сцену компьютерная технология. Нам нужна компьютеризованная информационная система, которая дает инженерам-технологам непредвзятую оценку различных технологий в форме стоимости в рабочих часах.

Рыночные цены используются в капиталистических странах как показатель для расчета себестоимости, но им присуща некоторая произвольность. Художник умирает в бедности. Спустя несколько десятилетий его картины продаются за миллионы долларов. Внезапная паника разражается на бирже. В течении нескольких часов акции теряют в цене миллиарды долларов. Фермеры уничтожают урожай, потому что цены слишком низки. Пройдите по бедным кварталам английского или американского города, и вы увидите изможденные лица и чахлые тела тех, для кого цены на еду чересчур высоки.

Рыночные цены – игрушка спроса и предложения. Спрос не зависит от человеческих потребностей, а только от возможности и желания платить. Это значит, что на спрос влияют распределение богатства, прихоти и мода. Предложение ограничено более прозаическими причинами – ресурсами, необходимыми для производства.

Чтобы появились новые картины Ван Гога, нужен новый Ван Гог, а его нет. Предложение оригиналов Ван Гога не может возрасти. Их цены, на которые влияет субъективная мода, не имеют верхнего предела, если не считать глупости и тщеславия богачей. Предложение помидоров зависит от рабочей силы, земли, солнца, воды, теплиц, топлива и т.д. Их себестоимость задана уровнем агротехнологии и стоимостью необходимых факторов производства. Их предложение ограничено объективно, что ставит пределы их цене.

Нельзя и надеяться получить рациональную меру современных цен на картину Леонардо, но для социалистической экономики нужно иметь какую-то меру объективных цен на различные производимые товары. Мы можем в принципе мерить затраты в пересчете на любой широко используемый ресурс. В промышленной экономике мы можем на разумном основании оценивать товары мерой энергии, необходимой для их производства. Если общество ограничено обьемом потребляемой энергии, например, по экологическим соображениям, такой способ оценки вполне подходит. Мы предлагаем использовать взять за основу рабочее время, потому, что считаем, что общество прежде всего должно беспокоиться о людях и, по крайней мере на данном этапе, то, как люди проводят свою жизнь, важнее любого природного ресурса. Мы вернемся к экологическим аргументам против слишком высокой зависимости от этой меры в главе 5.

Определение содержания труда

Чтобы оценивать вещи в затратах труда, необходимо определить содержание труда в товаре. Например,чтобы оценить помидор, недостаточно измерить число секунд, которые фермер потратил на уход за ним и сбор урожая. Нужно учесть и косвенный труд: тех, кто построил теплицы, в которых растут помидоры, тех, кто добыл нефть, которой обогревали теплицу и т.д. Тут возникает опасность порочного круга: чтобы узнать содержание труда в каждом товаре, мы должны знать это содержание в нескольких других.

Чтобы разобраться с этой сложной взаимозависимостью, нам нужна таблица затрат/выпуска, которая учитывает выпуск в одних отраслях как затраты в других. В таблице 3.2. пищевая промышленность использует 2000 баррелей нефти и нанимает 2000 рабочих, чтобы испечь 40 000 буханок в неделю. Нефтяная промышленность нанимает 1000 рабочих и использует 500 баррелей нефти, чтобы произвести 3000 баррелей нефти в неделю. Эта экономика в миниатюре выпускает 40 000 буханок и 500 баррелей нефти, чтобы доставить еду и топливо 3000 рабочим.

Таблица 3.2. Простая система затраты/выпуск.
Отрасль Затраты Валовой выпуск
Рабочие Нефть
Хлебобулочная 2000 2000 40 000 буханок
Нефтяная 1000 500 3000 баррелей
Чистый выпуск
Хлеб 40000 буханок
Нефть 500 баррелей

Соотношения, показанные в таблице 3.2, можно использовать для подсчета содержания труда в нефти и хлебе. Возьмем нефть. Мы хотим знать, сколько рабочего времени, выраженного в человеко-неделях, требуется для производства буханки. Один человек за неделю создает стоимость, равную человеко-неделе. Из таблицы видно, что

(3.1) стоимость 40 000 буханок = 2000 человеко-недель + 2000 * стоимость барреля нефти

То есть, полная трудовая стоимость произведенного хлеба равна прямым трудозатратам в этой отрасли плюс косвенным трудозатратам, представленным в виде затрат на нефть. Уравнение 3.1. можно переписать, чтобы выразить стоимость хлеба в в человеко-неделях, так:

(3.2) стоимость хлеба = (2000 +2000 * стоимость нефти) / 40 000 =
(1+стоимость нефти) / 20

Так что, если нам известна стоимость нефти в трудозатратах, мы можем вычислить стоимость хлеба в рабочем времени. Из таблицы видно, что

(3.3) стоимость 3000 баррелей = 1000 человеко-недель +
стоимость 500 баррелей

Так что 2500 баррелей должны стоить 1000 человеко-недель и 1 баррель – 0,4 или две пятых человеко-недели. Используя результат (3.2.) мы можем вычислить стоимость хлеба:

Стоимость хлеба = 1,40 : 20 = 0.07 человеко-недель

Итого трудовая стоимость буханки хлеба и барреля нефти – 0.07 и 0.4 человеко-недель соответственно 3 .

Проблема размеров

В книге «Экономика возможного социализма» (1983) Алек Ноув подчеркивает важность самого размера современной экономики. Он пишет, что советская экономика включала около 12 миллионов различных типов продукции, и цитирует оценки некоего О. Антонова, что для составления полного и сбалансированного плана для Украины все население мира должно было бы работать 10 миллионов лет.

То же возражение можно применить и против подсчета трудовой стоимости. Одно дело – решать уравнения в нашем игрушечном примере затрат/выпуска. Но совсем иное дело – решить систему из 12 миллионов совместных уравнений. И недостаточно заявить, что расчет трудовой стоимости для обширной экономики сложен - нам надо знать, насколько он сложен. Оценка, процитированная Ноувом, создает впечатление обширной и неподъемной сложности, и, похоже, исключает любое изучение вопроса. (Следует сказать, что Ноув далеко не одинок в такого рода утверждениях. Такие аргументы общеприняты среди противников социализма. Мы цитировали Ноува, чтобы показать, что даже левые экономисты склонны опускать руки перед сложностями социалистического планирования). Но нам нужна оценка закономерностей, определяющих количество времени, необходимое для подсчета трудовой стоимости для экономик разных степеней сложности.

Не исключено, что физически невозможно подготовить план (или подсчитать трудовую стоимость) вручную, но отсюда не следует, что это невозможно с использованием компьютеров. Чтобы определить, так ли это, нам надо установить количественную связь между размером планируемой экономики и количеством требующегося для этого машинного времени. Время, необходимое для произведения вычислений, изучается разделом информатики, называемом теорией сложности.

Идея сложности

Теория сложности имеет дело с некоторым количеством дискретных шагов, необходимых для выполнения вычисления. Эти шаги приблизительно соответствуют числу команд, которые должны быть выполнены компьютерной программой, делающей вычисления. Например, вот задача.

У вас колода из 99 карт. Каждая карта пронумерована от 1 до 99. Они перемешаны в произвольном порядке. Их надо рассортировать по возрастанию номеров. Как это сделать? Есть такое решение:

1. Сравни первую карту со второй. Если на первой больший номер, поменяй их местами.
2. Повтори то же с 2-й, 3-й, 4-й парой карт и т.д., пока карты не кончатся.
3. Если порядок соответствует условиям задачи, остановись, а если нет – вернись к шагу 1.

Сколько времени займет рассортировать карты? Это зависит от их первоначальной последовательности. Лучше всего, если карты уже разложены по порядку, тогда достаточно проверить их, сделав 98 сравнений. Хуже всего, если карты расположены в нисходящем порядке. Верхняя карта будет 99. Первый шаг переносит ее на 2-е место, затем все повторяется, пока карта не оказывается в конце. Каждый раз карта номер 99 движется на одну карту ниже. Наконец, после 98 повторений она оказывается в конце.

Простое передвижение сквозь колоду сдвинет одну карту на правильное место. У нас 99 карт на неправильных местах. Значит, надо сравнить их 99*98 раз. Если бы карт было 50, потребовалось бы 50*49 шагов. В худшем случае число действий приблизительно в 3 раза больше числа карт. В подсчетах это значит, что это метод n2, то есть на решение задачи требуется приблизительно время, равное числу карт n в квадрате.

Есть лучший метод.

1. Разделить колоду на 10 частей, в зависимости от последней цифры: 0, 1, 2, .... или 9.
2. Сложить карты заново, в зависимости от последней цифры – начиная с 0 и кончая 9.
3. Начиная снизу, разделить их заново в зависимости от первой цифры.
4. Повторить шаг 2. Карты рассортированы.

Используя второй метод мы должны взглянуть на каждую карту только дважды. Число шагов оказывается равным только 2n, где n – число карт. Ясно, что этот способ гораздо быстрее, чем первый. Поэтому мы говорим, что он порядка сложности n.

Задачи порядка n проще, чем задачи порядка n2. Худшие задачи – те, для решения которых требуется экспоненциальное число шагов. Экспоненциальные проблемы обычно считаются слишком сложными для практических подсчетов, если только n не очень мало.

Задача экономического планирования и возможности выполнения необходимых расчетов на компьютерах, требует от нас решить, какой порядок сложности и какой размер входных данных n.

Упрощение задачи трудовой стоимости

Вернемся к задаче вычисления трудовой стоимости всех товаров в экономике. Условия производства можно отобразить в таблице затраты/выпуск, а из этой таблицы можно получить систему уравнений, как в примерах выше. В принципе, они решаемы – число уравнений равно числу неизвестных трудовых стоимостей, которые нужно вычислить. Вопрос, разрешимы ли они практически.

Стандартный метод решения системы уравнений – метод исключений Гаусса 4 .Он описывается обычно в школьных учебниках. Результат получается точным, а время на решение пропорционально числу уравнений, возведенному в куб. (см. Sedgewick, 1983, глава 5) 5 .

Предположим, что число отдельных видов продукции, которые нужно запланировать, порядка миллиона (106). В этом случае метод Гаусса, примененный к таблице затрат/выпуска потребует 106 в кубе или 1018 (миллион миллионов миллионов) циклов, каждый из которых должен содержать 10 элементарных машинных команд.

Предположим, что для решения этой задачи у нас есть современный [по меркам 80х] японский суперкомпьютер вроде Fujitsu VP200 или Hitachi S810/20. Сколько времени понадобится? Эти машины способны выполнять около 200 миллионов арифметических действий в секунду при обработке больших массивов данных (см. Lubeck et al., 1985) 6 . Так что для подсчета всех трудовых стоимостей в экономике потребуется 50 миллиардов секунд или 16 тысяч лет.

Ясно, что это слишком медленно.

Сталкиваясь с проблемой размеров вроде этой, часто бывает полезно переформулировать задачу. Таблица затратов-выпуска для экономики на самом деле будет состоять в основном из пустых клеток. Большая часть товаров требует для своего производства не больше десятков, максимум сотен видов другой продукции. Поэтому экономичнее изобразить систему в виде вектора списков, а не матрицы. В результате, оказывается, что есть более быстрые пути получения решения. Можно использовать другой подход – последовательного приближения.

Суть его в том, что при первом приближении мы исключаем все затраты на производство продукта, кроме прямой работы. Это дает нам первую, приближенную оценку трудовой стоимости. Это будет недооценка, поскольку она исключает все затраты, не являющиеся непосредственным трудом. Для второго приближения добавляем нетрудовые затраты, оцененные на трудовых затратах, вычисленных в первом случае. Получаем более точное приближение трудовой стоимости. Повторяющееся применение этого процесса ответит на вопрос с требуемой точностью. Если приблизительно половина стоимости среднего продукта состоит из прямых трудозатрат, каждое повторение приближающего вычисления добавит десятичную дробь. Ответ, верный до 4 знака после запятой (более точный, чем дает рынок), потребует около 15 повторений процесса приближения.

Степень сложности этого алгоритма 7 пропорциональна числу видов продукции, умноженному на среднее число видов затрат на продукт, умноженному на желаемую точность в знаках. По нашим сделанным ранее оценкам, для соответствующих вычислений на суперкомпьютере понадобится несколько минут, а не тысячи лет, как при методе Гаусса 8 .

Высокие технологии и промежуточные технические решения

Подсчет трудовой стоимости для всей экономики с использованием суперкомпьютеров теперь физически возможен за несколько минут. Такие компьютеры дороги, но не заоблачно. Их уже используют для предсказания погоды, создания атомного оружия, в геологоразведке и ядерной физике. Кажется разумным предоставить национальному бюро планирования те же вычислительные возможности, что и синоптикам.

До недавнего времени технология суперкомпьютеров была доступна лишь немногим странам, в частности США и Японии. Англия теперь тоже может производить машины такой мощности, используя технологию высокопараллельных процессоров; Эдинбургский университет строит машину мощностью 10 миллионов команд в секунду. В 1988 году в СССР разрабатывались несколько проектов подобных суперкомпьютеров, но маловероятно, чтобы любой из них был запущен в серию (см. Wolcott and Goodman, 1988)

Стоит указать однако, что практически тех же самых результатов можно достичь на значительно более низком технологическом уровне. Вот как, вкратце, это можно сделать.

Промежуточное технологическое решение требует четыре компонента. Первый – телетекст, известный в Англии под фирменным названием «Cefax» и «Oracle». Это системы массовой информации, использующие незанятые диапазоны частот в телеканалах для передачи цифровой информации о новостях, спорте, погоде и т.д. Второй – телефонная сеть. Третий – персональный компьютер, способный принимать телетекст, все это вместе стоит несколько сот фунтов стерлингов в нынешних ценах. Четвертый – система универсальных кодов продукции, созданная розничной торговлей. Это цифры, напечатанные под штрих-кодом почти на всех продающихся товарах.

Сейчас общепринято везде (кроме самых крошечных фирм) проводить анализ издержек, используя электронные таблицы на персональном компьютере. В нашей предполагаемой социалистической экономике каждая производственная единица будет использовать такие таблицы для создания модели их производственного процесса. В эту модель будут вноситься данные о количестве труда, использованного за прошлую неделю, о прочих затратах и о валовом выпуске. При получении свежих данных о трудовой стоимости различных затрат, с помощью таблиц можно будет быстро подсчитывать трудовую стоимость готовой продукции.

Откуда возьмутся эти свежие данные? Их постоянно передают по телетексту официальные СМИ. Если мы опять предположим, что существует миллион разных видов продуктов, то телетекстом можно передавать пересмотренные трудовые стоимости каждого продукта раз в 20 минут. Продукты будут зашифрованы универсальными кодами. Персональные компьютеры «слушают» и обновляют свою модель по результатам передачи изменений трудовой стоимости.

Если по какой-то причине персональный компьютер на рабочем месте решит, что трудовая стоимость производимого здесь продукта изменилась, он связывается с центральным компьютером телетекста и сообщает новые данные. Изменения могут быть связаны с изменениям в местной технологии производства или с изменением трудовой стоимости в затратах. Вся система будет действовать как огромный распределенный суперкомпьютер, постоянно оценивающий существующие трудовые стоимости методом последовательных приближений.

Хотя эта технология проста и дешева, такой подход имеет преимущества даже перед централизованным суперкомпьютером. Он не только производит расчеты, но и собирает данные, а это - задача, известная своей сложностью в любой системе планирования. Кроме того, это будет куда более устойчивая система. Если несколько малых компьютеров выйдут из строя, цифры для некоторых трудовых стоимостей немного устареют, но система в целом будет работать.

Единственным слабым звеном будет центральная система передачи телетекста, но она будет значительно дешевле центрального суперкомпьютера, что позволит иметь запасные машины на случай неполадок.

Используя распределенную систему вычислений, каждая производственная единица будет получать если не ежеминутные, то ежечасные оценки текущих социальных трудовых стоимостей для альтернативных режимов производства. Это куда быстрее, чем при рыночной системе.

Примечания

1 П. Гастон. «Штурман». Цитата по книге «Ром, содомия и плеть». Перевод Ю. Дергунова.

2 Тачка появилась в Европе, когда после эпидемии чумы стало не хватать рабочих рук.

3 Очевидно, что это очень простая таблица затрат/выпуска. В ней всего два пункта затрат и два – выпуска. В реальной экономике сотни тысяч товаров. Но каковы бы ни были размеры экономики, математические принципы одинаковы. Из таблицы затрат/выпуска можно получить набор линейных уравнений в форме:
L1 + I11v1 + I12v2 + I13v3 + · · · + I1nvn = Q1v1
L2 + I21v1 + I22v2 + I23v3 + · · · + I2nvn = Q2v2
· · ·
Ln + In1v1 + In2v2 + In3v3 + · · · + Innvn = Qnvn,
где Li – количество непосредственного труда, использованного в i-ой промышленности; Iij – выпуск отрасли j, использующийся в i-й отрасли; vi – содержание труда в единице продукции отрасли i; Qi – общий выпуск i-ой отрасли. У нас n уравнений с n неизвестными vi. Поскольку уравнений столько же, сколько неизвестных, мы можем в принципе решить систему и получить vi. А это и есть содержание труда во всех товаров, которое мы хотим рассчитать.

4 Начнем с n уравнений и n неизвестных. Можно снизить их число до n-1 уравнений и n-1 неизвестных, добавляя соответствующим домноженное энного уравнения к каждому из первых n-1 уравнений. Этот шаг потом повторяется до тех пор, пока не останется 1 неизвестное и 1 уравнение. Его можно решить сразу. Затем мы подставляем обратно результат в ближайшую предыдущую систему из 2 уравнений и 2 неизвестных, и т.д.

5 Интуитивно это понятно. Для исключения каждого неизвестного нужно произвести n(n - 1) умножений. Нужно исключить n переменных, так что сложность задачи – n3.

6 Следует иметь в виду, что компьютерная технология с 80-х годов ушла далеко вперед. К середине 90-х годов производители надеются выпустить машины, способные выполнять миллион миллионов операций в секунду.

7 Слово алгоритм – искажение имени Аль-Хорезми, персидского математика IX века, автора книги, популяризующей использование индийской десятичной системы чисел для арифметических расчетов. Нынешняя школьная арифметика была представлена Европе под именем алгоритмики. Название должно было отличить ее от арифметики, использующей счеты и римские цифры. Суть алгоритмики состоит в использовании небольшого набора простых правил и базовых таблиц сложения и умножения, заученных наизусть, для выполнения действий над числами произвольных размеров. Распространенный на другие математические задачи, алгоритм есть пошаговая процедура, не требующая размышлений для достижения результата. Простые алгоритмы используются при делении столбиком или извлечении квадратных корней. Формально они определяются как повторяющаяся процедура, при которой решение задачи находится после конечного числа действий. Любую задачу, представленную алгоритмом, может решить машина.

8 Ходгсон (1984, с. 170) утверждает, что лучший способ решения задачи таблицы затрат/выпуска требует n2 вычислений. Хотя он никак не объясняет свое заявление, предположим, что он предполагает использование итерации (иначе сложность была бы n3), но он при этом не замечает, что матрица технических коэффициентов разрежена. Более лучшее использование структур данных значительно снижает сложность, как мы показали выше.
<<<
От Iva
К IGA (11.10.2006 13:45:43)
Дата 11.10.2006 14:26:02

Re: left.ru: В...

Привет

>Тут, конечно, не стоит впадать в крайности, но в СССР в них и не впадали. Большинство претензий в этом плане – результат снобизма и завышенной самооценки, а вовсе не объективного положения вещей. Однако именно они внесли большой вклад в расшатывание системы и до сих пор они же являются живучим черным мифом.

Объективным положением являлось следствие из уравниловки - на фига напрягаться на работе - все равно получишь свое.
Для увеличения собственного потребления - надо вырвать кусок из рта соседа ( общественных фондов потребления - машина, квартира, путевка и т.д.)
Или если не хочешь этим заниматься - то можно заняться повышением качества собственной жизни - хобби или приработок на стороне.

Поговорите слюдьми реально отвечавшими за результат в оборонке и руководившими коллективами - сколько народа реально работало и приносило пользу в рамках лаборатории в 90 чел.

А часть народа вообще была "картофельная" - для общественных работ налагаемых на предприятие.

Уравниловка была эффективна, пока был не совесткий человек идеалист, совестливый. А как вырос "новый, советский человек" - он напрягаться в этих условиях перестал.

А главная проблема уравниловки в том, что желающих понятпрягаться в любых условиях мало. И вопрос в стимулировании их, дргуие не будут напрягаться и за процент. А они могут напрягаться, а могут нет. Вопрос - что общество готово им предложить? Куда оно готово направить их активность?
Или по Достоевскому (и Чернышевскому) сиди и не рыпайся? А то секир башка?

Владимир
От Георгий
К Iva (11.10.2006 14:26:02)
Дата 11.10.2006 15:36:53

В тему - о нетерпимости и равнодушии в обществе (*)

http://www.vif2ne.ru/nvz/forum/2/co/192813.htm

http://www.vif2ne.ru/nvz/forum/2/co/192933.htm

А Вы что думаете по этому поводу, Владимир?
От Iva
К Георгий (11.10.2006 15:36:53)
Дата 11.10.2006 15:53:19

Re: В тему...

Привет


> http://www.vif2ne.ru/nvz/forum/2/co/192813.htm

> http://www.vif2ne.ru/nvz/forum/2/co/192933.htm

>А Вы что думаете по этому поводу, Владимир?

По моемому это все началось гораздо раньше. Валенком с песком на палке в московских отделениях били еще до перестройки.

Равнодушие в людях во всю воспитывали по крайней мере с начала 70-х, даже еще раньше, судя по маме.

Только первоначально это было равнодушие по отношению к судьбе того, кто неугоден начальству. А потом, естественно, распостранилось дальше.

Да и вообще вся система дележа общественного пирога воспитывала, что сосед соседу враг.





Владимир
От Георгий
К Iva (11.10.2006 15:53:19)
Дата 11.10.2006 16:06:44

А эта ситуация с "развитием капитализма" изменилась, на Ваш взгляд? (-)
От Iva
К Георгий (11.10.2006 16:06:44)
Дата 11.10.2006 16:31:26

Re: А эта...

Привет

конечно. ситуация же классическая - в капитализм пошли, а тормозов общества в котором он развивался - нету.
соответсвенно все болезни в гипертрофированном виде плюс болезни переходного времени.

Владимир
От Георгий
К Iva (11.10.2006 15:53:19)
Дата 11.10.2006 15:56:23

А до 70-х этого не было? И кто именно "воспитывал"? (-)
От Iva
К Георгий (11.10.2006 15:56:23)
Дата 11.10.2006 16:13:16

Re: А до...

Привет

ну судя по маминым историям в школе - это уже было и 50-х, соответсвенно и в 30-х должно быть.

воспитывала жизнь. т.е. примеры человека ( себя или другого) попадавшего в ситуации и получавшего результат взаимодействия с действительностью.

просто процесс шел этапами - сначала отрекитесь от врагов народа, даже от своих родителей в угоду государству. Потом от сослуживцев в пользу дирекции. А потом - кто остался из близких от кого не отреклись? А какое тогда дело до дальнего?

Просто объект силового воздействия на индивидуума поменялся. И власть перестала выполнять малейшие защитные функции по отношению к индивидууму.

дальнейших ситуация одна - общество начинает самоорганизовываться (см. Кандопогу) и заменять бездействующую власть. А когда оно это сможет - то и власть поменяется ( или эти самоорганизовавшиеся ее подчинят или их изберут в эту власть - демократия все же :-) ).

либо вообще падение к ситуации типа феодальной. с преимуществом организованным полуфеодальным народностям. распадение государства на криминально-националистические анклавы.

А все либеральные вопли - это от боязни за себя любимых в такой ситуации. Понятно, что их тоже подвинут.


Владимир