От	Георгий
К	И.Т.
Дата	20.04.2006 23:08:57
Рубрики	Тексты;

Мир (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 20:18:48

Реакция на высказывание министра Сикорского ("Polonia", Польша) (*+)

---

http://inosmi.ru/translation/227250.html

Реакция на высказывание министра Сикорского ("Polonia", Польша)
Польша особенно чувствительно относится к коридорам и соглашениям,
заключаемым над головами поляков


05 мая 2006



Министр обороны Польши Радослав Сикорский сравнил германо-российский
договор о строительстве Северного газопровода по дну Балтики с пактом
Риббентроп -Молотов. Такое сравнение он сделал в воскресенье на саммите
ЕС-США в Брюсселе.

'Поскольку газопровод соединит две страны, в обход Польши, стран Балтии,
а также Беларуси и Украины, Варшава опасается, что таким образом Россия
получит инструмент, позволяющий шантажировать соседей закрытием вентиля
в сухопутных газопроводах, не причиняя при этом ущерба Германии', пишет
'Газета выборча в корреспонденции из Брюсселя. Ее автор Бартош Велинский
приводит слова Сикорского, что 'Польша особенно чувствительно относится
к коридорам и соглашениям, заключаемым над головами поляков'.

Корреспондент газеты отмечает, что присутствовавший в зале американский
сенатор Джон Маккейн предостерег, что 'для россиян нефть и газ означают
власть и способ на расширение имперского влияния'.

Но высказывание польского министра подвергла критике Европейская
комиссия, пишет корреспондент 'Газеты выборчей', отмечая при этом, что
за этой критикой стоят немецкие политики, которые 'почувствовали себя
оскарбленными сравнением их с Гитлером'.

'Министр проводит небывалую полемику. Такого рода абсурдные сравнения
вредят польско-германским отношениям', приводит газета слова
председателя комиссии по иностранным делам Бундестага Рупрехта Поленца.
'В Германии возмущение тем большее, если учесть, что на протяжении
нескольких месяцев канцлер Меркель пытается полюбовно решить вопрос
газопровода, пишет 'Газета выборча'. Правительства Польши и Германии
образовали даже рабочую группу. В ходе этих работ родился замысел
соединения немецкого конца газопровода с польской энергетической
системой с тем, чтобы Россия не могла отсоединить Польшу. Только в
Варшаве вообще не интересуются этой работой - слышно в кругах немецкой
дипломатии', пишет 'Газета выборча'. Публикация озаглавлена 'Сикорский
разозлил немцев'.

В свою очередь газета 'Дзенник' публикует комментарий главного стратега
Кремля Глеба Павловского, который заявил, что высказывание министра
Сикорского трудно комментировать, так как оно выходит за пределы всех
политических норм и что оно не поможет плохим отношениям между Москвой и
Варшавой. 'Россия воспримет его как враждебное заявление', пишет
Павловский. И добавляет, что, если польская сторона считает вопрос
Северного газопровода действительно важным для своих интересов, то она
должна начать разумный диалог вместо того, чтобы терять энергию на
'импрессионизм, какой представил министр Сикорский'. 'Думаю, что Варшава
должна изменить свой подход не только к отдельным странам, но и к
политическому процессу вообще', считает Глеб Павловский. Он призывает к
поиску 'рационального языка политики'.

А газета 'Жечпосполита' в корреспонденции из Берлина отмечает, что
немецкие СМИ, представляя министра Сикорского, указывают, что он
является 'выразителем американских интересов' и что он 'сознательно
использовал сравнение германо-российского энергетического соглашения с
пактом Риббентроп-Молотов. . ., рассчитывая на повышение своих шансов на
пост главы польского МИДа'. По мнению некоторых экспертов, пишет
корреспондент 'Жечпосполитой', заявление Сикорского это свидетельство
раздражения Варшавы, так как новому польскому правительству не удалось
склонить канцлера Меркель к отказу от соглашения, выработанного Шредером
и Путиным'. ЛМ

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 20:17:07

"Ценой громадных жертв мы - и, как это ни парадоксально, Красная Армия..." (*+)

---

Версия для печати. Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/227251.html



Как мы вели войну ("The Washington Times", США)
Эрнест У. Лефевр (Ernest W. Lefever), 05 мая 2006
Рецензия на книгу Э. С. Грейлинга (A. C. Grayling) 'Среди мертвых
городов: история и нравственные последствия бомбардировок гражданского
населения Германии и Японии во время второй мировой войны' ('Among the
Dead Cities: The History and Moral Legacy of WWII Bombing of Civilians
in Germany and Japan')

____________________________________________________________

Поток книг и фильмов о второй мировой войне, похоже, не иссякнет
никогда. Это вполне понятно и правильно, поскольку ставки в этой войне
для западной цивилизации - да и для всего человечества - были
беспрецедентно высоки. В 1940 г. Уинстон Черчилль назвал истребление
Гитлером евреев в Польше и России [так в тексте - прим. пер.]
'преступлением, которому нет названия'. А десять лет спустя на борту
президентской яхты 'Вильямсберг' он сказал Гарри Трумэну: 'Никто не внес
в спасение западной цивилизации такого вклада, как вы'. И он был прав.

Если вообще можно говорить о справедливых войнах, то именно такую войну
вел Запад в 1939-1945 гг. Америка, Британия и их союзники одолели два
режима, не имевшие равных в истории по своей мощи, варварству и
экспансионизму. Ценой громадных жертв мы - и, как это ни парадоксально,
Красная Армия - обеспечили свободу и демократию в мире, хотя бы на
какое-то время.

Однако некоторые наши действия в ходе войны против Германии и Японии
вызывают вопросы с нравственной точки зрения; они требуют дальнейшего
изучения и осмысления. В своей книге 'Среди мертвых городов', насыщенной
фактическим материалом, британский философ Э.С. Грейлинг пытается решить
одну из фундаментальных этических проблем, возникших в ходе этой
титанической борьбы. Он подвергает сомнению оправданность - как в
нравственном, так и в военном плане - бомбардировок союзной авиацией
германских и японских городов; за все годы войны они стоили жизни 800000
гражданских лиц; втрое больше людей получили увечья. Хотя по числу жертв
эти бомбардировки не идут ни в какое сравнение с Холокостом, в
результате которого погибло 6 миллионов человек, они тем не менее
заслуживают нашего внимания.

Прежде чем приступить к анализу примечательной книги г-на Грейлинга,
позволю себе несколько замечаний личного характера. В годы войны я -
пацифист по религиозным убеждениям - вместе с
единомышленниками-американцами критиковал с нравственных позиций
'опустошительные', как мы их называли, бомбардировки немецких городов. В
сентябре 1945 г., вскоре после Хиросимы, я приехал в Британию в качестве
добровольца-сотрудника гуманитарной организации, и увидел, во что
'люфтваффе' превратили Лондон и Ковентри. Позднее в Западной Германии я
бродил среди завалов щебня: это было все, что осталось от Гамбурга,
Берлина, Кельна, Дрездена и еще десятка разрушенных до основания
городов.

К 1948 г., когда я вернулся в Йейльский университет, я уже превратился
из пацифиста в сторонника христианской доктрины о справедливой войне.
Тем не менее, необходимость и нравственность бомбовых ударов по
гражданскому населению по-прежнему вызвали у меня сомнение. Годом позже
я побывал в Японии и увидел, что сотворили с Токио американские
зажигательные бомбы.

Основные аргументы г-на Грейлинга, которые он подкрепляет
статистическими данными, связанны с нравственной и военной
оправданностью союзных бомбардировок, намеренно направленных против
гражданского населения. Он задается вопросом: 'Может ли существовать
ситуация, в которой убийство гражданских лиц в ходе войны не является
нравственным преступлением?'

В соответствии с доктриной о справедливой войне комбатанты, сражаясь за
правое дело, должны использовать законные методы ее ведения. Более того,
Женевские конвенции и принятые в США правила ведения боевых действий
требуют щадить гражданское население. Однако в ходе конфликта,
переросшего в 'тотальную войну', проводить различие между военными и
гражданскими непросто. Так, в производстве оружия, от которого погибали
союзные солдаты, были заняты тысячи гражданских рабочих Германии и
Японии. В результате перед командованием американских и британских ВВС
возникла стратегическая и нравственная дилемма. По мере того, как
ожесточенность войны нарастала, делать выбор между военной
необходимостью и правами ни в чем не повинных мирных жителей становилось
все труднее.

В 1943 г. союзники засыпали зажигательными бомбами портовый город
Гамбург - важную стратегическую цель. Количество погибших - в основном
гражданских - составило 45000. Вскоре ковровые бомбежки немецких городов
стали обычным делом.

Три года союзная авиация не трогала Дрезден - красивейший барочный город
на юге Германии, где почти не было военных объектов. Однако в середине
февраля 1945 г., когда Третий Рейх был фактически уже разгромлен,
американские и британские ВВС без всякой необходимости испепелили его
зажигательными бомбами. За одну ночь погибло 30000 человек - среди жертв
было много беженцев, спасавшихся от русских. Более 250000 человек
остались без крова. Исторические памятники и музеи были превращены в
руины. Для критиков 'войны против городов' Дрезден стал наглядным
символом бессмысленной жестокости. Сам Черчилль с обдуманной
сдержанностью заметил: 'Разрушение Дрездена по-прежнему порождает
серьезные вопросы относительно методов бомбардировочных операций
союзников'.

Среди британцев, выступавших против ковровых бомбежек немецких городов
были видные священнослужители, и даже некоторые офицеры Королевских ВВС.
К этим критикам присоединился и англиканский епископ Джордж Белл (George
Bell); впрочем, когда речь зашла о самом Гитлере, он в 1944 г. принял
участие в заговоре с целью его убийства [так в тексте. Судя по всему
речь идет о встрече Белла в Стокгольме с представителем германской
оппозиции пастором Бонхеффером, которая состоялась в 1942 г. - прим.
пер.].

Еще во время войны и в первые годы после ее окончания аналитики ВВС США,
изучавшие опыт стратегических бомбардировок Германии и Японии, пришли к
выводу, что разрушение городов до удивления мало повлияло на
военно-промышленный потенциал противника, отчасти из-за того, что
авиастроение и производство других важнейших видов вооружения
осуществлялось на подземных заводах. Как отмечает г-н Грейлинг, в
1942-44 гг., в условиях интенсивных бомбардировок, производство винтовок
в Германии увеличилось вдвое, ручных гранат - втрое, артиллерийских
орудий - в семь раз, а 'самолетов 1944 г. было выпущено в три раза
больше, чем в 1941'.

Признавая, что ситуация в Японии во многом была иной, г-н Грейлинг тем
не менее пришел к аналогичному выводу - бомбежки японских городов также
были неэффективны в военном отношении и ошибочны с нравственной точки
зрения. Он цитирует официальный отчет американских ВВС о бомбардировках
Японии: 'В результате девятимесячной воздушной кампании, включая
применение двух атомных бомб, общие потери гражданского населения я
Японии составили примерно 806000 человек. Из них около 330000 приходится
на убитых: Из этого общего числа порядка 185000 человек были убиты и
ранены во время первого налета на Токио 9 марта 1945 г.'.

Г-н Грейлинг также приходит к выводу, что, несмотря на ужасающие
зверства, совершенные японцами в отношении покоренных народов и союзных
военнопленных, атомным бомбардировкам Хиросимы и Нагасаки нет морального
оправдания.

Я готов воспринять аргументы г-на Грейлинга и нахожу весьма обоснованным
его негативное мнение о ковровых бомбардировках Германии союзниками,
однако не могу согласиться с ним, когда он осуждает атомную
бомбардировку Хиросимы. К середине августа 1945 г. обстановка на фронтах
складывалась таким образом, что Америке предстояло вторжение на Японские
острова, которое могло стоить жизни миллиону или более людей - в
основном японцев. С учетом этой безвыходной ситуации, Трумэн принял
правильное решение - применить атомную бомбу, чтобы закончить войну.
Можно даже утверждать, что этот вариант был более гуманным.

Решение об атомной бомбардировке Нагасаки выглядело и выглядит более
проблематичным. Президент Трумэн полагал, что только 'двойным ударом'
можно подорвать влияние японской 'партии войны' и вынудить императора
запросить мира. Он не видел серьезных признаков того, что Япония, пусть
и потерпевшая поражение, собирается капитулировать. Напротив, все факты
говорили об обратном - так, на Окинаве и Иводзиме японские солдаты
сражались до последнего вздоха. В боях за Окинаву американцы потеряли
10000 человек, японцы - 100000; погибла и треть гражданского населения
острова.

Бомбардировка Нагасаки, последовавшая через три дня после Хиросимы,
окончательно предопределила капитуляцию Японии, вызвавшую вздох
облегчения во всем мире. На следующий день после Нагасаки император
Хирохито встал на сторону 'фракции мира' в правительстве, заметив, что
именно эта бомбардировка вынудила его принять такое решение, поскольку
военные действия 'развиваются не совсем в пользу Японии'.

Бомбардировка Хиросимы - трагическое, но необходимое и разумное решение
в ходе бесспорно справедливой войны. Мы, американцы, можем сожалеть о
том, что обстоятельства вынудили нас принять тяжелое решение о
применении атомной бомбы, но вины за это мы чувствовать не должны.

Эрнест У. Лефевр - основатель и первый президент Центра по этике и
публичной политике (Ethics and Public Policy Center), автор десятка книг
по этической и внешнеполитической проблематике. Впрочем, последняя из
книг, где он выступил в роли редактора, относится к совершенно иной
теме - 'Реабилитация частушки: 230 неподражаемых классических образцов'
("Liberating the Limerick: 230 Irresistible Classics.")

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 20:13:42

"Нефть и газ возвращаются народу Боливии" (*+)

---

http://www.sovross.ru/2006/50/50_7_1.htm

Президент Э. МОРАЛЕС:
<ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО>


Нефть и газ возвращаются народу Боливии
1 мая в местечке Сан-Альберто, где расположено одно из крупнейших в
Боливии месторождений природного газа, президент Эво Моралес объявил о
национализации нефтяных и газовых компаний. Зачитав текст указа о
национализации, он заявил: <С грабежом наших природных запасов
иностранными компаниями покончено>. <Наконец пришел тот час, тот
исторический день, когда Боливия возвращает под свой абсолютный
государственный контроль все свои природные ресурсы>, - сказал
президент. Этого решения жители Боливии ждали от него с момента избрания
на высший пост в декабре прошлого года, ведь национализация добычи газа
была одним из главных предвыборных обещаний Моралеса. А он, очевидно,
относится к тому типу политических деятелей, которые считают, что
обещания, данные народу, нельзя не выполнять.

БОЛИВИЯ располагает вторыми в Южной Америке запасами газа после
Венесуэлы. Контраст между богатством недр и ужасающей нищетой населения
на протяжении многих лет позволяет использовать в отношении Боливии
метафору <нищего, сидящего на золотом троне>. Достаточно сказать, что в
стране, располагающей столь значительными запасами газа, использовать
его дома могут себе позволить менее одного процента населения страны.
Боливийцы выбирали себе президента, у которого хватило бы мужества
добиться справедливого распределения национальных богатств страны, когда
доходы от эксплуатации недр работают на повышение уровня жизни всего
населения страны, направляются на социальные и образовательные
программы. Как сообщает BBC, на декрет о национализации боливийцы
ответили праздничным шествием в столице страны Ла-Пасе. Действительно,
Международный день солидарности трудящихся в этом году приобрел для них
особый смысл.
В настоящее время в Боливии добычей нефти и газа занимаются около 30
иностранных компаний, в их числе такие крупные, как бразильская
Petrobras, испанская Repsol YPF, британские British Gas и British
Petroleum, американская Exxon Mobil, французская Total. До сих пор
бразильцы и испанцы контролировали порядка 70% добычи боливийского газа.
11% всех запасов нефти и газа BG Group расположены на территории
Боливии. В собственности British Petroleum - 30% акций месторождения
Чако и 25% - Чейпипенди.
Декрет о национализации предусматривает передачу всей продукции этих
компаний государственной боливийской нефтегазовой компании (YPFB).
Отныне иностранцы, занимающиеся разработкой газа на крупнейших
месторождениях Сан-Альберто и Сан-Антонио, обязаны отдавать государству
82% прибыли, а не половину, как было раньше. Государство берет под свой
контроль добычу, транспортировку и продажу нефти и газа.
Несмотря на то, что Эво Моралес не раз объявлял о намерении вернуть
энергетические ресурсы страны их настоящему владельцу - боливийскому
народу, транснациональные компании, похоже, не воспринимали заявления
президента всерьез. Теперь им остается <выражать глубокую озабоченность
случившимся> и <внимательно отслеживать ситуацию>. В их распоряжении 180
дней, чтобы заключить контракты на новых условиях или покинуть Боливию.
В любом случае декрет о национализации предусматривает покупку
правительством Боливии контрольных пакетов акций всех компаний.
Однако мало когда компании, на протяжении многих лет грабившие слабые
страны, уходили без боя. На что они способны, лишившись собственности,
показывает, например, трагическая судьба Сальвадора Альенде, которому
решение о национализации медной промышленности Чили стоило жизни. Тем не
менее без решительных действий по возвращению промышленности народу все
разговоры о повышении его благосостояния ничего не стоят. Моралес между
тем предупредил, что всех, кто откажется <уважать решение боливийского
народа>, заставят это делать силой. Сразу после выхода декрета о
национализации боливийская армия взяла под контроль месторождения нефти
и газа, а также нефтеперерабатывающие заводы.
Национализация нефтяной и газовой отрасли - <это только начало, -
пообещал президент Боливии, - завтра будут шахты, леса и земля>.
Каждого президента, проводящего, как Уго Чавес или Эво Моралес, политику
в интересах всего населения страны, российские СМИ неизменно
пренебрежительно называют популистом. В современном языке ведь это слово
с красивым корнем populus (народ) употребляется в смысле демагога, а не
радетеля за народные интересы. Получается, говорить о борьбе с бедностью
и делать все, чтобы лишь усугубить нищету народа - это не популизм. А
лишение экономической власти тех, кто веками грабил страны третьего
мира, реализация программ по искоренению безграмотности и созданию
бесплатной медицины для всех без исключения граждан страны, по мнению
журналистов, достойно называться только так.
Между тем накануне объявления правительства Боливии о начале
национализации нефтегазовой отрасли, в Гаване было подписано соглашение
между Кубой, Венесуэлой и Боливией. Оно предусматривает сотрудничество
трех стран в самых разных сферах - от экономики и торговли до
образования и медицины. Теперь в строительстве <Боливарианской
альтернативы>, кроме Кубы и Венесуэлы, участвует и Боливия. Эти
латиноамериканские страны исходят из того, что сотрудничество между
государствами должно быть взаимовыгодным, а не направленным на то, чтобы
одна страна развивалась за счет другой. <Интересам наживы> они
противопоставляют солидарность и взаимопомощь. Соглашение, подписанное
Фиделем Кастро, Уго Чавесом и Эво Моралесом, является альтернативой
проекту США по созданию <зоны свободной торговли> в Северной и Южной
Америке. Пока США не удается его навязать латиноамериканским странам.
Напомним, на саммите Америк в Аргентине в конце прошлого года решение о
введении зоны свободной торговли провалилось. Все подобные предложения
Соединенных Штатов в конечном счете оказываются выгодными только им, в
Латинской Америке это хорошо понимают.
Визит лидеров Венесуэлы и Боливии на Кубу Эво Моралес назвал
<исторической встречей трех поколений и трех революций>. Процессы,
происходящие в Венесуэле, а теперь начинающиеся в Боливии, действительно
революционные.
Заключенное соглашение предусматривает существенное снижение тарифов в
торговле трех стран, отмену таможенных пошлин для боливийского импорта в
Венесуэлу и на Кубу, облегчение налогового бремени для совместных
предприятий. Венесуэла и Боливия, богатые нефтью и газом, договариваются
о сотрудничестве и в этой сфере.
В свою очередь Куба будет помогать Боливии в предоставлении врачей (в
частности, офтальмологов) и обучении студентов-медиков. Опыт кубинцев
будет использован в программах по ликвидации неграмотности.
Разработанные кубинцами материалы и технические средства уже доказали
свою эффективность в Венесуэле. В Боливии учить читать и писать будут
население, разговаривающее на четырех языках - испанском, аймара, кечуа
и гуарани. Внимание к коренным народам Боливии особенно важно, ведь
Боливия - самая <индейская> страна Латинской Америки.
В силах Венесуэлы - помочь Боливии в области энергетики и
горнодобывающей промышленности. Она также обязуется увеличить поставки
сырой нефти и нефтепродуктов в Боливию, помогать в финансировании
боливийских производственных проектов, предоставить стипендии для
обучения <в различных сферах, представляющих интерес для
производственного и социального развития> Боливии.
Подписывая соглашение, Фидель Кастро сказал: <Теперь впервые нас трое.
Думаю, что когда-то с нами будут все страны Латинской Америки>.


Ольга ГАРБУЗ.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 20:12:55

Александр Алексеев. Поздно пить "Боржоми" (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?892


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (115) АПРЕЛЬ 2006 ГОДА
Александр Алексеев
ПОЗДНО ПИТЬ <БОРЖОМИ>


Кампания по запрету грузинских и молдавских вин, а также грузинской
минеральной воды, проводимая в России в течение последнего месяца,
имеет, как уверяют нас власти Грузии и Молдавии, политические корни.
Хотя на самом деле политические корни имел тот факт, что до сих пор эти
вина, за которые ни в одной стране Западной Европы не дали бы такой
цены, какую платили россияне, у нас еще продавались. Просто малина
кончилась.


ОБЩЕСТВЕННЫЙ РЕЗОНАНС

Народ Грузии, и без того терпящий многочисленные несчастья и притеснения
от своих властей, воспринял запрет на экспорт вина в Россию резко
отрицательно.
30 марта перед зданием парламента Грузии собралось около 5 тысяч
демонстрантов, которые требовали отставки Михаила Саакашвили и его
правительства. Акция протеста была организована оппозиционными силами,
до этого момента не имевшими существенного влияния в Грузии - движениями
<Народный фронт>, <Новые правые> и <Антисорос>, а также партиями
лейбористов, консерваторов и монархистов. Размах мероприятия говорит о
том, что в народе Грузии далеко не все поддерживают антироссийский пыл
своего президента и его соратников - рейтинг Саакашвили с рекордных 97%
на момент его выборов упал до 15%. Сколько-нибудь устойчивой поддержкой
он может похвастаться только в армии, в которую западные друзья
грузинского президента производят массированные материальные вливания.
Такое положение, чем-то напоминающее времена иконоборчества в Византии,
может быть продолжительным, но оно грозит глобальными потрясениями в
государстве, так как штыками, по высказыванию Наполеона, можно делать
все, что угодно, но нельзя на них сидеть.
Правда, по мнению Александра Лукашенко, сидеть в Грузии, даже на штыках,
Михаил Саакашвили и не собирается: <Он будет жить в Америке: Он не будет
жить в Грузии, ему не нужна эта страна>. Как подчеркнул Лукашенко, вся
деятельность Саакашвили в последнее время заключается в том, чтобы <на
экране покрасоваться, что-то заявить, Россию лишний раз дернуть,
укусить, зацепить>. Причем, как подчеркнул президент Белоруссии, вся эта
критика Михаила Саакашвили отнюдь не переносится на Грузию и ее народ -
он никогда не будет ставить знак равенства между грузинским народом и
такими людьми.
На защиту своего протеже Саакашвили и на борьбу со своим давним
оппонентом Лукашенко исправно бросился Евросоюз, заведя <старую песню о
главном> - о <недемократичности выборов в Беларуси> и пригрозив не
только политическими, но и экономическими санкциями в отношении
республики. Но белорусский президент, блестяще усвоивший курс
<эффективной внешнеэкономической геополитики>, сразу намекнул
европейцам, что в эту игру можно играть и вдвоем, так как через
Белоруссию в Европу поставляются многие важные товары, прежде всего
нефть и газ: <Через Белоруссию проходит грузопоток объемом свыше 100
миллионов тонн. Если Евросоюз хочет иметь проблемы, он их получит>.
Мнение самих грузинских оппозиционеров о положении в Грузии вполне
соответствует мнению российских и белорусских патриотических кругов -
как заявил еще в середине марта член движения <Антисорос> Темур
Жоржолиани, сегодня Грузия превратилась в один большой концентрационный
лагерь, в стране царствует диктатура, а в МВД созданы <эскадроны
смерти>. Даже если сделать некоторую скидку на известную кавказскую
эмоциональность, описание Жоржолиани не так уж далеко от истины.
Власти Грузии отреагировали столь же эмоционально - запрет на экспорт в
Россию вин и <Боржоми>, по мнению председателя комитета по внешним
отношениям парламента Грузии Константина Габашвили, был <проявлением
ксенофобии>, а то, что кавказцев перестали пускать в некоторые
российские кафе и рестораны (что ж делать, если они по пьяни и по своей
наглости часто оскорбляют окружающих и лезут драться с ними?! - А.А).,
это уже <бытовой фашизм>. Михаил Саакашвили сказал: <Грузинское вино
пили в России столетиями, Грузия является родиной вина, и то, что
грузинское вино теперь не впускают, не является отдельным, изолированным
и маленьким техническим вопросом - это серьезный политический вопрос не
только для нас, но и для наших партнеров, в чем убеждают все наши
беседы: Запрет на импорт вина - это самая большая мерзость, какую они
могли сделать против нас>.
Одна, впрочем, маленькая поправка: виноград был впервые насажен Ноем не
на склонах горы Казбек, а все-таки на склонах горы Арарат, так что по
территориальному признаку родиной вина стоит считать не Грузию, а
Восточную Турцию (по современным границам) или, что то же самое,
Западную Армению (по границам историческим). Да и <самая большая
мерзость>, то есть признание Россией независимости Абхазии и Южной
Осетии от Грузии или присоединение их к России, наверное, еще впереди.
Министр по вопросам координации реформ Каха Бендукидзе сказал, что <у
Грузии с Россией были плохие политические отношения, но хорошие
экономические связи, что, к сожалению, закончилось>. Так сказать, не все
коту масленица:
Президент Грузии Михаил Саакашвили также заявил, что продвижением
грузинских вин на внешние рынки он поручил заняться: министру обороны
Ираклию Окруашвили, которые в течение трех месяцев будет проявлять свои
таланты как <успешный бизнес-менеджер>. Видимо, за это время следует
ожидать <торговой войны> с Абхазией, вина которой гораздо больше
нравятся жителям России, чем большинство вин Грузии. Так и представляешь
себе колонны грузинских танков, загруженных ящиками с вином и едущих в
Абхазию, чтобы разгромить проклятых <конкурентов>, а после этого выйти
на российскую границу, навести на <партнеров> танковые орудия и выгодно
продать свой товар: Очень похоже на <опиумные войны>, только вместо
опиума тут вино. Одним словом, грузинские власти быстро схватывают
исторические уроки англичан и американцев, своих учителей по нелегкому
ремеслу государственного пиратства.
Похожая ситуация с точкой зрения властей и с общественным мнением
сложилась и в Молдавии. Наиболее пострадали от запрета на экспорт вин в
Россию районы, традиционно бывшие средоточием виноделия в Молдавии,
прежде всего, Гагаузия.
Поэтому к настоящему моменту в Гагаузии постепенно созревает
<революционная ситуация> наподобие приднестровской, что усугубляется и
бедственным положением с реальной автономией Гагаузии. Как отметил один
из лидеров движения <Единая Гагаузия> Федор Гагауз, <Молдавское
руководство умышленно манипулирует сознанием граждан официальными СМИ,
непрерывно утверждая о присоединении к Европе. В результате введенных
ограничений на ввоз молдавской виноконьячной продукции молдавские
производители терпят огромные убытки, при этом разрушается экономика
республики, что означает дальнейшее ухудшение положения каждого
экономического агента, каждой семьи, каждого его гражданина. Что отток
граждан из Молдовы будет и дальше продолжаться, и надежда на ваше
возвращение домой, откладывается все дальше и дальше:
Почти все полномочия, завоеванные Гагаузией и закрепленные в законе о
статусе автономии, центральные власти отобрали. Осуществляется уголовное
преследование конкурентов по надуманным мотивам, оказывается давление
различными методами на родных и близких.
Основная цель - не допустить к предстоящим выборам достойных кандидатов,
способных защищать интересы своего народа, любыми способами и методами
сохранить за собой власть. Права Гагаузской автономии нарушаются
повсеместно. Пожалуй, осталось только право избирателя Башкана (главы)
Гагаузии - и это право пытаются у нас отнять. Осенью прошлого года была,
была предпринята попытка, изменить законодательство, чтобы Башкан
Гагаузии избирался не всем населением, а группой депутатов Народного
Собрания. Тогда, население автономии выступило против этого, и власть
вынуждена была отказаться от этой идеи>.
С ним согласен и представитель <титульной нации>, лидер общественной
организации по помощи молдаванам за рубежом Андрей
Цэрнэ: <Если называть вещи своими именами, то, в действительности,
молдавские виноделы пострадали из-за антироссийской политики Воронина.
Вопрос здесь не столько качества и санитарных норм, это я говорю, как
человек, сам занимавшийся ранее виноделием, вопрос этот - политический,
и действия России в отношении Молдавии вполне оправданны. Если США могут
позволить себе вводить эмбарго там, где им хочется и когда им хочется,
то и Россия так же имеет право вести экономическую войну.
Исправить сложившуюся ситуацию можно только одним способом: резко
изменить внешнюю политику Молдавии. Последние два года молдавское
руководство только и делало, что плевало в сторону России. Это притом,
что отношения России и Молдавии были традиционно дружественными еще со
времен Штефана Великого и Кантемира, и Россия всегда оказывала Молдавии
поддержку. Мне, как молдаванину, горько все это наблюдать, тем более,
что антироссийская политика Воронина, инспирированная США и Евросоюзом,
не является выражением воли всего молдавского народа и его отношения к
России.
Воронин поставил под удар энергетическую независимость республики, а
теперь лишил ее российского рынка, который достался Молдавии почти
даром. Международным компаниям - французским, итальянским - эта ситуация
только на руку, так как они с радостью заполнят те 60% винного рынка
России, которые ранее занимала Молдавия.
Несомненно, что катализатором решения о запрете на ввоз молдавских вин в
Россию стала блокада Приднестровья, поэтому одним из первых действий
молдавского руководства должно стать снятие этой блокады и окончательное
решение приднестровского вопроса. У Воронина был уникальный шанс войти в
историю в качестве объединителя Молдавии - я имею в виду <Меморандум>
Козака, который он заблокировал. Теперь от этого его решения страдает
вся Молдавия. 700 тысяч молдавских гастарбайтеров приехали в Россию не
от хорошей жизни. А сейчас 200-250 тысяч человек, задействованных в
винодельческой отрасли останутся без работы и средств к существованию,
поэтому следует ожидать существенного увеличения молдавских
гастарбайтеров в России, в первую очередь, и в Европе.
Впрочем, при нынешнем руководстве страны изменение внешней политики и,
соответственно, решения экономических вопросов невозможно. Главная
проблема Молдавии - это президент Воронин. Если глава государства
позволяет себе швырять пепельницы в своих подчиненных, то о каком
современном демократическом управлении страной можно говорить. XXI век
на дворе, а в Молдавии процветает авторитарная форма правления.
Немедленная смена руководства - это единственный выход из сложившейся в
Молдавии ситуации. в настоящее время готовит обращение
в парламент Молдавии с требованием инициировать импичмент президенту
Воронину>.
А вот представители молдавских властей ответили аналогично грузинам -
это плохо, но если наше вино не хочет покупать Россия, пойдем с ним в
Европу. Депутат парламента Молдавии и экс-посол в России Владимир Цуркан
сказал, что молдавское вино поставляется в Великобританию, и <со стороны
двора королевы к нам претензий не было>. Для кого именно королева
покупает это вино - для себя или, что гораздо более вероятно, для слуг и
незнатных гостей, - Цуркан уточнять не стал. Вместо этого Молдавия в
начале апреля начала приготовления по отправке <винного каравана> в
страны Центральной Европы. Иначе и быть не может - экспорт вина до сих
пор давал Молдавии 25% ВВП, причем 80% этого числа приходилось на
Россию.
Ответ <оранжевого> лагеря на запрет импорта вин и минеральной воды из
Грузии и Молдавии был предсказуем, но на удивление жалок. Украина
прекратила поставлять в Россию свою водку - популярный у российских
интеллектуалов бренд и т.п. Официальной причиной прекращения
поставок названа нехватка акцизных марок нового образца. Так или иначе,
для Украины это, скорее всего, грозит более тяжелыми последствиями,
нежели для России - поставки в Россию составляли почти 90% украинского
алкогольного экспорта, а своей водки в России всегда хватало. Пострадают
лишь любители крымских вин, для которых тоже <не нашлось акцизных
марок>, но до начала мая запасов российских поставщиков должно хватить,
так что отметить День Победы с бутылкой <Черного доктора> или <Белого
муската красного камня> - дело вполне реальное.
К числу других шагов, предпринятых <оранжевыми>, можно причислить разве
что символическую поддержку со стороны Литвы, общественные деятели
которой призвали литовцев отказаться от русской водки и пить только
грузинские вина. Численность и жажда народов Литвы и России, впрочем,
далеко не сопоставимы.
Напротив, разнобой в рядах <оранжевых> очень мешает их эффективным
действиям. Например, 18 апреля <Молдавская железная дорога> заявила, что
больше не будет компенсировать Украине расходы на транзит украинских
грузов в объезд Приднестровья.
Короче говоря, хотели красиво и всерьез бороться с <империей зла>, а
из-за жадности <партнеров> вышла еще одна нехитрая вариация на тему
лебедя, рака и щуки.

ТО, ЧТО ДОКТОР НЕ ПРОПИСАЛ

Позиция санитарных органов России достаточно понятна и прозрачна. Вина
из Молдавии и Грузии не соответствуют стандартам по физико-химическим и
органолептическим показателям. Конкретно: многие образцы вин по всем
признакам сильно смахивают на спиртованные выжимки, а в остальных
найдены ядохимикаты, такие, как препараты железа, медный купорос, ГХЦГ и
ДДТ.
Справедливости ради стоит отметить, что пестициды были найдены не только
в грузинских и молдавских, но и в болгарских винах, а в аргентинских
санитарные врачи нашли диоксид серы.
11 апреля руководитель территориального управления Роспотребнадзора по
Архангельской области Роман Бузинов провел встречу с бизнесменами,
закупавшими вина в Молдавии и Грузии, а теперь желавшими выяснить, кто
же оплатит им убытки из-за причины, не предусмотренной в договорах и
почему положительные заключения о грузинских и молдавских винах, которые
Роспотребнадзор давал почти шесть лет, вдруг оказались
недействительными. Первый вопрос, о возмещении убытков, Бузинов
посоветовал обсудить с грузинскими и молдавскими оптовиками, что,
конечно, вызвало в зале только нервный смех. Не менее изящно ответил он
и на второй вопрос, о положительных заключениях - мол, раньше они были
действительны, а сейчас отозваны. Так сказать, <клятвы отменить, яко не
бывшие>.
Возмущенные предприниматели назвали это <вторым дефолтом> и подчеркнули,
что, по их мнению, российским властям плевать на то, что происходит за
пределами Рублевского шоссе. Плевать ли им лично на судьбу
Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии и готовы ли они доказать свой
патриотизм делом, понеся убытки, они деликатно умолчали. Зато отомстить
простым женщинам, служащим в Роспотребнадзоре ради куска хлеба,
оказались готовы - как отметил Роман Бузинов, угрозы физического
уничтожения в адрес этих женщин уже были.
После вина российские санитарные врачи решили взяться за минеральную
воду. 18 апреля Онищенко отдал приказ усилить надзор за минеральной
водой, и в этот же день была задержана партия в 9300 бутылок грузинской
минеральной воды <Набеглави>. Слежка за качеством <Боржоми>, по обещанию
Геннадия Онищенко, тоже установлена, и в ее ходе выявлено большое
количество подделок.

<ПОЛИТИЧЕСКИЙ ОБРОК> ИЛИ <ПОЛИТИЧЕСКАЯ СУБСИДИЯ>?

Руководитель Российско-Приднестровского информационно-аналитического
центра Алексей Мартынов 7 апреля в данном им интервью правильно указал,
что на самом деле в отказе России закупать молдавские вина нет
особенного <политического подтекста>. Этот подтекст был раньше - до тех
пор, пока Молдавия хоть как-то давала жить Приднестровью, Россия
покупала молдавское вино по таким ценам, по которым она могла бы
покупать, например, на Кипре или в Испании продукцию, куда лучшую по
качеству.
Как только Молдавия <перекрыла кислород> Приднестровью, Россия просто
перестала дотировать невыгодную (с российской точки зрения) молдавское
винодельческую промышленность. Так что речь может идти не столько об
уплате <политического оброка>, как утверждает Каха Бендукидзе, а скорее
о получении или неполучении от России <политической субсидии>.
У читателей на этом месте может возникнуть недоумение: как же молдавское
вино может стоить столько же, сколько испанское, греческое или кипрское?
Ответ на этот вопрос существует, и об этом стоит поговорить подробнее.

ДЕРЕВЕНСКОЕ ЗАХОЛУСТЬЕ

Все вина, производимые в Европе как товар, производятся там в этом
качестве уже в течение многих столетий. На европейском рынке
давным-давно сложилась четкая иерархия вин на любой вкус и кошелек.
В странах, где традиционно производится вино, литр столового вина стоит
дешевле, чем бутылка минеральной воды. При этом можно быть уверенным,
что это вино едва ли кто-то будет подделывать - во-первых, это
рискованно, во-вторых, просто невыгодно. С винами подороже ситуация, в
общем, аналогичная - нарваться на подделку реально только в том случае,
если пытаться купить <на грош пятаков>. Серьезные же винные салоны и
большинство супермаркетов следят за своей репутацией куда тщательнее,
чем у нас.
Сравнение качества европейских столовых вин с молдавскими винами этого
класса оказывается все-таки не в пользу последних. В числе причин
этого - и климат, более суровый, чем в Европе (помнится, Овидий,
сосланный как раз на Черноморское побережье, писал, что борода зимой
смерзается, а вина дают пить <не по глотку, а куском>), и менее
подходящая для занятий виноградарством почва, но самое главное -
невысокая, сравнительно с западной, культура земледелия вообще и
виноделия в частности, которая была испокон веков ориентирована на
изготовление <крестьянского> вина, то есть, по преимуществу, <для себя>.
Плюс, конечно, то, что очень приличный процент дохода с современных
молдавских вин кладут себе в карман представители властной элиты
Молдавии, что сильно повышает их себестоимость и снижает и без того
невысокую конкурентоспособность.
Молдавские вина, как уже было сказано, едва ли могли идти в сравнение с
европейскими по отсутствию в Молдавии высокой культуры виноделия. В
качестве примера, подтверждающего этот факт, можно привести хотя бы то,
что коньяк в Молдавии до советских времен в товарном количестве не
производился. Впрочем, похожая ситуация была почти на всех <национальных
окраинах> - например, знаменитый ныне армянский коньяк начал массово
производить русский промышленник Шустов только в конце XIX века.

<ЛАЗАРЬ, ДАЙ-КА ПАРНЮ ХЛЕБА!>

С Грузией дела обстояли несколько иначе. Без сомнения, кахетинское вино
уже со времен, как минимум, позднего средневековья, пользовалось
международным спросом именно как товар. Но этот <международный спрос>
ограничивался соседними странами, где не было возможности производить
собственное вино - Османская империя, Русь (виноградники на Дону и
Кубани стали массово появляться в XVIII веке, до этого там была, мягко
говоря, <зона рискованного земледелия> из-за набегов крымских татар и
кавказских горцев), горские княжества и азербайджанские ханства, Персия:
Вот, пожалуй, и все. Подавляющее большинство этих стран закупали
кахетинское только потому, что не имели возможности производить вино
сами - по климатическим или по религиозным причинам.
Развитию <европейского> промышленного виноделия в Грузии мешало
превеликое множество обстоятельств. Страна вплоть до присоединения к
России была обескровлена постоянными набегами, завоевательными походами
и карательными экспедициями персов (точнее, правивших ими
азербайджанских Сефевидов из племени кизилбашей), османских турок,
аварцев и лезгин: Всех не перечислить.
Для характеристики положения Грузии в XV-XVIII веках можно привести пару
ярких фактов.
Первый: грузинский царь ежегодно отправлял туркам дань: подростками
обоего пола для гаремов турецких чиновников и пашей. И второй: очень
часто представители грузинской знати, даже принадлежавшие к царской
семье, поссорившись с властью, затевали <дружбу> с тем или иным
завоевателем и приводили его войска в собственную страну. Царь обращался
за помощью к другому завоевателю, и две чужеземные армии, каждая из
которых была приглашена самими грузинами, начинали выяснять отношения на
этой несчастной земле. Если прибавить к этому еще и набеги горцев,
которые всегда знали, кто с кем воюет и как от этого можно поживиться,
то можно представить себе, сколь трагичным было положение Грузии, и
сопоставить весь этот ужас с описывающей его сухой академической фразой
из учебника: <С XV века вследствие нашествий кочевников в Грузии
преобладали примитивные формы феодализма с ненормированными размерами
ренты>.
Все это привело к тому, что уже в начале XVIII века грузинский царь
Вахтанг был вынужден бежать в Россию. Кстати, вышеописанные моменты
положения в Грузии того времени - отнюдь не выдумка <наемных имперских
идеологов>, а изложение сказанного самими грузинскими
поэтами-современниками, в том числе родственником царя Давидом
Гурамишвили, который, бежав из Грузии через Дагестан к терским казакам,
с благодарностью принимал от них кусок хлеба, потом пошел на русскую
службу, блестяще участвовал в Семилетней войне:
Но люди наподобие Давида Гурамишвили и князя Петра Багратиона, наверное,
в Грузии уже перевелись. А хороших грузинских виноделов сейчас гораздо
меньше, чем фальсификаторов.

КАК ИМ БЫТЬ?

Выход для честных виноделов Молдавии и Грузии мог бы быть, по-хорошему,
только один, и его указал в вышеупомянутом интервью Алексей Мартынов.
Этот выход заключается в том, чтобы в жесткой, но ненасильственной форме
предъявить ультиматум властям своих стран и в случае несоответствия
поведения последних интересам народа заставить их уйти в отставку. В
конце концов, каждый народ действительно имеет то правительство, которое
заслуживает, и если грузинские и молдавские виноделы действительно хотят
завозить свои вина в Россию и готовы ради этого на решительные действия,
они должны эти действия предпринять.
Ведь сейчас никто не требует, чтобы к власти в Грузии и Молдавии пришли
бы <пророссийские> лидеры. Лишь бы они были по-настоящему
<прогрузинскими> и <промолдавскими>, а не <проевропейскими>,
<проамериканскими> и так далее. Слепая ориентация на Россию, без учета
правящего в ней контингента, безусловно, вредна, и никто из русских
патриотов не должен требовать ее от патриотов грузинских и молдавских.
Но это верно гораздо больше в отношении столь же слепой ориентации на
Европу и США, которой придерживаются в настоящее время власти Молдавии и
Грузии.
Для народов Молдавии и Грузии наступает момент истины.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 20:03:15

Е. Холмогоров. Хотят ли русские мира? (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?886


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (115) АПРЕЛЬ 2006 ГОДА
Егор Холмогоров
ХОТЯТ ЛИ РУССКИЕ МИРА?



26 МАРТА.
ХОТЯТ ЛИ АМЕРИКАНЦЫ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ?

Публикация в , где рассматривается вопрос о ядерном
ударе США по России, означает, что превентивная война вновь вошла в
горизонт американского планирования. Если не военного, то политического.
Точнее наоборот, - вышла на политический, а не чисто прикидочный военный
уровень.
Это означает, что в российском экспертном сообществе пора поставить с
полной серьезностью и откровенностью вопрос о превентивной ядерной войне
против США.
Если говорить серьезно, то крах СССР сделал ядерное столкновение России
и США практически неизбежным. Геополитическая катастрофа разрушила
хрупкое стратегическое равновесие между двумя державами. США стали очень
сильны, но не настолько, чтобы перестать опасаться России. Россия слаба,
но не настолько, чтобы безболезненно и без сопротивления тотально
демонтировать свой суверенитет, отдав его США.
Любые попытки усиления России будут блокироваться США, в том числе и с
помощью превентивных ядерных ударов. Любые попытки ослабить Россию извне
будут вызывать в ней реакцию, которая приведет к формированию установки
на устранение США, раз они не способны договариваться. А ставшая
<гипердержавой> Америка похоже потеряла договороспособность окончательно
и бесповоротно.
Другими словами, в динамике российско-американских отношений нахождение
России в <зоне кризиса> ведет обе страны к практически неминуемому
ядерному кризису - либо в верхней точке этой зоны (попытки России
вернуть себе статус и попытки США этого не допустить), либо в нижней
точки (попытки США демонтировать Россию и сопротивление последней).
Ядерный кризис тем более неизбежен, что любые другие способы
воздействовать на ситуацию - обычные вооружения, экономика, социальные
технологии, - для России практически закрыты из-за неравенства
потенциалов и из-за реальной возможности для США своевременно
блокировать любые процессы по регенерации России как сверхдержавы.
Ядерный аргумент является практически единственным, с помощью которого
можно пересдать карты самим или заставить сделать это Америку.
При этом США превратились в тормоз развития не только для России, но и
для значительного числа стран Азии, Африки, Латинской Америки, в
частности - для Китая. Доминирование Америки лишает практически весь мир
нормального, самоопределяемого будущего. Особенно заметно это стало с
тех пор, как США развязали череду сперва <гуманитарных войн>, а затем
<войн за демократию>, включая планируемую войну против Ирана. Если
Америки вдруг не станет, практически все в мире вздохнут легче.
При этом, что характерно, американцам так и не удалось предложить миру
ту версию своего порядка, при котором <конформизм> по отношению к США
представлялся бы более выгодным, чем ненависть. С Америкой именно
считаются как со злом, с которым непонятно что делать в рамках привычных
политических моделей, и можно только надеяться на то, что оно как-то
изменится само собой.
Именно поэтому популярны спекуляции о возможном кризисе доллара и других
подобных событиях, которые избавят мир от гегемонии США без военного
столкновения. Большинство этих построений абсурдны: <Авианосец рождает
доллар>. Военное превосходство США, основанное, в том числе, и на
оперировании обычными вооруженными силами в условиях негласного
общемирового <ядерного табу>, обеспечит Америке доминирование и во всем
остальном. Поэтому если мировое сообщество и сможет избавиться от США и
открыть эру развития без давления американского фактора, то оно должно
сделать ставку именно на уничтожение военного и, прежде всего, ядерного
потенциала США.
Для России эта проблема становится тем более насущной, что эмпирически
доказано: любые самые робкие попытки нашей страны укреплять свой
суверенитет и международное положение немедленно ведут к началу в США
серьезных обсуждений о военной ликвидации России и возможном
<превентивном ударе> по стране, которая <не должна стоять на пути
свободы>.
Таким образом, сосуществование с Америкой представляется на сегодняшний
момент несовместимым с существованием России в сколько-нибудь удобном
для самих её граждан виде. При этом десятки достаточно сложных проблем
России, которые приходится решать обходным путем, сводятся, по большому
счету, к одной - политике США. Тут и экономические, и территориальные, и
демографические проблемы. Выньте американского джокера - и весь домик
наших больших и малых проблем рассыплется.
Рассыплется ли вместе с ним мировой порядок? Скорее всего, нет. Мало
того, скорее всего не рассыплется даже глобальный рынок, хотя США, в
случае военного разгрома, займут на нем гораздо более скромное место.
На самом деле в мире не существует никаких альтернативных глобальных
сил, которые способны устроить в случае военного краха США <новый
мировой беспорядок>, - не являются таковыми и исламисты, скорее
окредитованные властью, чем ее завоевавшие. Возможное сокращение
поставок саудовской нефти вполне компенсируется за счет России,
Венесуэлы и других стран, которые выйдут на мировой рынок более
полноценно. Крах долларовой экономики и ряда высокотехнологичных
отраслей, сосредоточенных в США, будет компенсирован за несколько лет за
счет установления золотого (или нефтяного) стандарта и создания более
распределенной системы того же хайтека. В общем, <пост-американский>
кризис никоим образом концом цивилизации не станет.
Так что вопрос о возможности подобной войны встает, скорее, в
технической плоскости. Реально ли для России обеспечить себе такую
военно-техническую и организационную базу, чтобы обезоруживающий удар по
США мог иметь достаточно высокие шансы на успех вне зависимости от
соотношения сил в обычной войне или глобальной ядерной войне? Этот
вопрос, в свою очередь, разбивается на несколько подвопросов. Насколько
реально современной России получить достаточно исчерпывающие данные о
ядерном потенциале США и возможности его одновременного уничтожения?
Насколько возможно перехватить и уничтожить американские стратегические
АПЛ, являющиеся главным компонентом стратегических сил США? Насколько
реально создание в России высокоточного оружия, которое сделает операцию
по уничтожению ядерного потенциала США морально приемлемой? И каков
порог моральной приемлемости?
Первые вопросы относятся к компетенции военных экспертов, а не
политологов. Однако вопрос о <пороге приемлемых потерь> среди населения
США в случае превентивной войны вполне может быть обсужден и решен
достаточно просто. Таким порогом может считаться уровень людских потерь
России и других стран бывшего СССР с 1991 года + потери народа Ирака,
начиная с того же 1991 + потери народов Югославии, начиная со все того
же 1991 года, то есть потери трех наиболее пострадавших от эпохи
геополитического доминирования США народов. Представляется, что это
число составит где-то порядка 10 миллионов человек. При таком или ниже
уровне потерь среди американцев возможность обезоруживающего удара
вполне может быть обсуждаема не только в категориях циничной политики,
но и в категориях морали.
Насколько такой сценарий вероятен? Никому этого не хотелось бы, но в
логике <постсоветских> отношений России и США ядерное столкновение, как
уже было сказано, практически неизбежно, и альтернативой является только
добровольное прекращение существования России. Единственным возможным
альтернативным исходом может стать балансирование на грани войны,
ситуация, подобная Карибскому кризису, с аналогичным исходом, то есть
принятием в результате ядерного шантажа определенных ограничений
политики США (как тогда американцы согласились на вывод ракет из Турции
и неприкосновенность Кубы).
В нынешнем случае аналогичным предметом шантажа могло бы стать
восстановление государственного единства исторической России и вывод
американских войск с тех территорий Евразии, где их не было в 1985 году,
а также нейтрализация Восточной Европы. Однако вариант <ядерного
кризиса> без перерастания в войну реален только в том случае, если сама
Россия будет находиться на подъеме и окажется способна воспользоваться
успехом в ближайшие несколько лет, в то время как американцам придется
осознать, что превосходство США было временным явлением, которое не
имеет шансов повториться. В любом другом случае военный кризис
неизбежен. И будет вполне разумно, если Россия к нему подготовится
заранее на уровне военного и военно-политического планирования.
Да и в общественных дискуссиях эта тема будет рассмотрена не с меньшей
серьезностью, чем это делается в США.

28 МАРТА.
НАКАЗАНИЕ НА НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЧВЕ

Напавший на посетителей синагоги на Большой Бронной Александр Копцев был
приговорен к 13 годам лишения свободы.
Его признали виновным в покушении на убийство по мотивам межрелигиозной
розни. По месту заключения он будет проходить психиатрическое лечение. В
тоже время суд признал Копцева невиновным по статье за разжигание
национальной и религиозной вражды.
Адвокаты пострадавших назвали приговор чисто политическим. Суд, по их
мнению, пытается убедить общество в том, что в России не существует
проблемы национальной и религиозной нетерпимости.
Недовольство некоторых лиц и организаций тем, что Александру Копцеву не
было вменено судом разжигание национальной и религиозной розни, можно
понять. С самого начала этот инцидент и этот процесс были, что
называется, показательными. То есть свидетельством роста расизма и
ксенофобии в российском обществе. Под эту актуальную тенденцию успели
наснимать фильмов, навыпускать ток-шоу, обнародовать целый ряд громких
заявлений.
На этом фоне вдруг выясняется, что гражданин Копцев, напавший на людей в
синагоге, - психически неуравновешенный человек с тяжелым детством,
отрочеством и юностью.
Хотя, если подумать, в интересах жизни и здоровья людей самых разных
национальностей, исключение из приговора Копцеву статьи за разжигание
есть решения не только мудрые, но и единственно возможные.
Что представляют из себя эти статьи уголовного кодекса? Она говорит о
случаях злоупотребления гражданской свободой, когда свобода высказывания
используется человеком к явному ущербу других людей или целых народов и
конфессий. Разжиганием межнациональной розни могло бы быть, допустим,
заявление какого-нибудь трибуна в прямом радио или телеэфире по поводу
того, что во всех бедах русских виноваты ну хотя бы те же самые евреи. И
если русские хотят от бед избавиться, то, соответственно:
Признав инцидент с Копцевым разжиганием религиозной розни, суд признал
бы поход в синагогу с ножом формой публичного высказывания, формой,
пусть и экстремальной, и недопустимой, выражения определенной
общественной позиции. И из не вполне здорового на голову хулигана,
напавшего на синагогу, Копцев, пусть лишь в чьих-то глазах, превратился
бы в политзаключенного, который доступным ему способом выразил позицию.
Что за этим последовало бы? Нетрудно сказать. Значительное учащение
случаев подобного выражения позиции не только в синагогах, но и в
храмах, мечетях, художественных галереях, да и на рынках, в конце
концов. У Копцева нашлось бы немало подражателей, которые не испугались
бы и больших сроков.

31 МАРТА.
СЕРБСКИЙ РЕЖИМ СДАЕТ КОСОВО

Сербия не желает управлять Косовым и не имеет ничего против
самостоятельности края, вплоть до его отдельного представительства в
международных структурах за исключением ООН, заявил министр иностранных
дел Сербии и Черногории Вук Драшкович.
Он заявил о готовности Белграда к тому, что Косово будет - по его
словам - <двигаться в направлении интеграции в евро-атлантические
структуры собственным, параллельным сербским путем>.
Заявление сербских властей по косовской проблеме не может быть признано
случайностью. И продиктовано оно не столько позицией самих сербов,
сколько требованиями западных контролеров нынешнего правительства
страны. Косовский прецедент, признание албанского сепаратизма в Косове,
может иметь достаточно важные международные последствия, прежде всего
для страны бывшего СССР.
В случае полного международного признания независимости Косова Россия
сразу же получает неубиенный аргумент в пользу признания Приднестровья,
Абхазии и Южной Осетии. И предотвращение распространения косовского
прецедента на Россию стало для западной дипломатии достаточно важной
задачей.
Решение в итоге было найдено простейшее. После вполне чувствительного
давления на сербов те сами признали практически полную независимость
Косова и заявили об отказе от управления краем. По сути, Косово
превратится в независимое государство с независимой администрацией и
только что без места в ООН, но зато с фактическим признанием отделения
со стороны Сербии.
Понятно, что ни Грузия, ни Молдавия никогда отделения Приднестровья или
Абхазии не признают, а значит, параллели между ними и Косовым провести
будет нельзя. Ход вполне хитроумный и прекрасно показывающий всю
бесперспективность надежд нашей дипломатии получить в отношениях с
западными странами некое право делать то же, что делают они. Никакого
общезначимого права тут не создается. Создается целый ряд конкретных
ситуаций, которые будут всегда повернуты американской и европейской
политикой в нужном для них направлении.
У России, правда, есть в запасе свои эксклюзивные ходы и аргументы. Вот,
например, встала задача, каким образом после введения передвижения через
границу с Молдавией по загранпаспортам сохранить безвизовый режим с
Приднестровьем. Это означало бы формальное признание того, что
Приднестровье - не Молдавия. Но выход вполне может быть найден, причем
уже опробованный в Осетии и Абхазии: повальное превращение жителей
региона в граждан России, с российскими паспортами. Вот такой вот
фирменный ход. Вовлекающий, конечно, Россию в довольно рискованную игру,
но дипломатически безупречный.
Никто ведь не может запретить человеку быть гражданином той или иной
страны. И более того, в качестве гражданина самоопределяться на той или
иной территории.
А уж то, что это была раньше территория другого государства: Косово тоже
было Сербией. Когда-то.

6 АПРЕЛЯ.
ДО ГРАБОВОЙ ДОСКИ

Российская прокуратура задержала Григория Грабового.
Этот человек долгие годы называл себя единым богом и занимался
целительством. Более того, за несколько тысяч долларов он брался за
воскрешение из мертвых. Среди жертв Грабового оказались матери
школьников, погибших во время теракта в Беслане. Теперь прокуратура
решает вопрос об избрании меры пресечения.
Феномен секты Грабового интересен прежде всего своей странной
несвоевременностью. Главный удар со стороны всевозможных богов, учителей
и целителей психика и кошельки наших сограждан выдержали в первой
половине 90-х. Тогда и заряженную воду пили, и головой, чтобы избавиться
от энуреза, крутили, и распинать Марину Цвигун, она же Мария Дэви,
как-то там собирались, и будили кундалини с помощью провозгласившего
себя Христом японца Сёко Асахары, того самого, который устроил потом
газовую атаку в токийском метро. Ужасались священники, протестовали
психологи, время от времени вмешивались даже прокуроры, но все это
беснование длилось, пока не лопнуло где-то одновременно с дефолтом. Не
то чтобы секты прекратились, но их наплыв как-то вошел в берега, они
заняли свои экологические ниши, и даже оттуда государство начало
постепенно их выжимать.
Причина понятна. Когда общество вышло из режима самодеструкции и ощутило
почву под ногами, соответственно, почвы для сект стало много меньше.
Ознакомившись с принципом действия финансовых пирамид, люди не могли не
подметить в деятельности сектантов схожих черт. И вдруг все поехало
снова.
Деятельность Грабового превосходила своим цинизмом и агрессивностью
самые жуткие образцы 90-х. Тут и намерение влиять на правительство и
стать президентом, тут и спекуляция на любых проблемах, вроде
экологической катастрофы на Амуре, и, наконец, верх цинизма - обещание
воскресить погибших в Беслане детей, выманивание денег с убитых горем
родственников. Какой-то рецидив запредельной дичи, который
правоохранительным органам следовало пресечь любым законным способом. И
не следует тут говорить о свободе совести. Деятельность целителей,
подобных Грабовому, - это не религиозная, а коммерческая деятельность,
причем самого низкого пошиба, выходящего за грань добра и зла. И когда
проповедники сектантства ссылаются на то, что Христа не признавали, и
Христа арестовали и судили, и Христу не верили, то хочется напомнить
один из древних христианских памятников, называющийся <Учение 12
апостолов>. В нем давался очень простой рецепт, как отличить настоящего
апостола и пророка от жулика и самозванца.
Рецепт был такой. Если пророк повелит именем Духа Святого устроить
трапезу для бедных и сам станет на ней нажираться, то его надо изгнать
как обманщика. Вот с помощью этого рецепта проверить любого <бога>,
<апостола> и <пророка> совсем нетрудно.

7 АПРЕЛЯ.
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ПРЕДАТЕЛЕЙ

История с так называемым <Евангелием от Иуды> - это еще одно звено в
цепи атак на каноническую версию истории Христа и христианства, которые
предпринимаются на Западе в последние годы.
Тут можно вспомнить и роман <Код Да Винчи>, по которому в этом году нас
ждет кинопредставление, и заявления западных, с позволения сказать,
исследователей, то что Христа распяли не так, как мы привыкли думать, то
что Он ходил не по водам, а по льдине, неизвестно откуда взявшейся в
субтропическом Галилейском море:
И вот, <евангелие>, написанное якобы от имени предателя Иуды должно было
стать еще одной сенсацией, которая окончательно убедит обывателя в том,
что все было не так, как представляют церковники. Отсюда и атмосфера
таинственности, и надувание щек, - мол, когда мы обнародуем этот
документ, то мир перевернется.
Но закончилось все довольно банально. Сенсационный документ оказался
рукописью III или IV века, найденной в Египте. На нем черным по белому
написано, что он содержит <тайные откровения> Иисуса Христа. Любому
человеку, хоть немного знающему историю христианства, сразу приходит на
ум слово <гностики>. Так назывались разнообразные оккультные секты,
которые на заре Христианской эры присвоили некоторые элементы церковного
учения, но при этом усиленно боролись против Церкви.
Составление всевозможных <евангелий>, <деяний апостолов> и тайных до
невозможности откровений было их любимым делом. Нельзя даже, строго
говоря, назвать это подделкой - люди просто брали и сочиняли свои
фантазии на евангельский сюжет, так же, как в ХХ веке это сделал Михаил
Булгаков в <Мастере и Маргарите>. Но как исторический источник апокрифы
(так в науке называются эти гностические евангелия) рассматривать
невозможно. Этим они и отличаются от признанных Церковью евангелий,
прежде всего, от так называемых <синоптических> евангелий - от Иоанна,
Матфея, Марка и Луки. Там есть ясная хронология, описываются дела и
слова, и никаких <тайн> и <секретов> не рассказывается. Хотя бы потому,
что христианское учение не предполагало никаких специальных <тайн>.
То учение, которое гностики вложили в уста Иуды, тоже не ново, оно
укладывается в ряд уже известных нам гностических представлений. Мол,
тело - это только темница для божественной души, которую следует
освободить. Христос не был на самом деле человеком - он был лишь
призраком, и Иуда сделал по его просьбе благое дело - помог освободить
душу от тела. Все это полностью расходится с тем значительно более
оптимистическим взглядом на человека, который несло христианство.
Церковь учила не <спасать душу>, а спасать всего человека. И душу, и
тело. И то, что Сын Божий сошел на землю и стал всецело человеком, а не
призраком, - это для христиан как раз залог Спасения. <Бог стал
человеком, чтобы человек стал Богом>, - вот ключевая формула
Христианства, которой как раз гностики и не хотели принять.
О <подлинности> этого текста можно говорить лишь в том смысле, что он
действительно написан во II веке, а не в ХХ, но никак не в том, что он
написан действительно Иудой. Никакой <революции в христианстве> этот
текст не произведет. Скорее, напротив - укрепит ортодоксию. До сих пор
об этом <евангелии от Иуды> мы знали только из текста христианского
богослова Иринея Лионского, который приписывал его секте <каинитов>,
почитавших первого убийцу - Каина. Многие утверждали, что никаких
каинитов не было, никакого такого евангелия от Иуды тоже, и все это
придумано, чтобы оклеветать гностиков.
Но Ириней оказался прав, и действительно в то время нашлись люди,
которые поклонялись первому убийце и сочинили апологию предателя.

11 АПРЕЛЯ.
СИРАПУКА-ШОУ

Храм Спаса-на-Крови стоит на священном месте, где рука цареубийцы
оборвала жизнь императора Александра-Освободителя. Пролитие монаршей
крови отрезвило Россию, а величественный храм в русском стиле стал
символом памяти и скорби. Даже большевики, ненавидевшие все, что
напоминало о монархии, а тем более - об отвращении русских к
преступлениям революционеров, все же не решились тронуть Храм: он так и
возвышался в центре города, прекрасно видный с Невского проспекта.
Но tempora mutantur, и в современной России нашлись те, кто решился
осквернить святое для каждого русского место танцами, смахивающими на
колдовские и ритуальные, да еще и с нечистой политической подоплекой. Не
имея законного разрешения, но, вполне полагаясь на то, что они <в
законе>, петербургские <НАШИ> вместе с некоей организацией <Африканское
единство> устроили несанкционированное сборище у храма, посвященное, как
утверждалось, памяти убитого неизвестным 7 апреля гражданина Сенегала.
Собралась, точнее, была подвезена на автобусах, трехтысячная толпа.
Значительную часть ее составляли персоны, лица которых были раскрашены
наполовину в белый, наполовину в черный цвет. Эту боевую раскраску
применили почему-то только представители завербованной в <Наши> русской
молодежи, в то время как темнокожие участники сохранили свой
естественный цвет лица. А мероприятие началось, как и полагалось,
видимо, перед храмом с некоего ритуального действа - языческой пляски с
портретом убитого и изображением самого процесса убийства в том виде,
как его живописуют СМИ. То есть с убийцей - коварным <русским фашистом>,
оставляющим на месте преступления ружье со свастикой и надписью на
прикладе (то ли <секонхенд>, то ли <сексшоп>, точно уже не помню).
Поглумившись таким образом над местом, святым для русских, участники
действа развернули актуальные политические лозунги. Наиболее
<соответствовали> времени, месту и чувствам жителей города, проведшего в
нацистской блокаде 900 дней и ночей, следующие шедевры: <Была ли победа
над фашизмом 9 мая 1945 года?>, <Санкт-Петербург - столица фашизма?>.
Насколько уместно называть <столицей фашизма> город, потерявший в борьбе
с фашистами 632 тысячи человек, <наши> африканские друзья не задумались,
или, по своей неосведомленности, просто были не в курсе, что
<Санкт-Петербург> и <Ленинград> - один и тот же город. А потому лозунг
<Питер - кладбище для иностранцев?> верен только наполовину: сам город
стал кладбищем для погибших русских, а вот кладбищем для нескольких
десятков тысяч иностранцев, пришедших его завоевывать, стали пригороды.
После того, как вслед за памятью о русской монархии и русскими святынями
гости всласть поиздевались и над памятью о священной Войне, они перешли
к активным действиям. Несанкционированное, но почему-то не пресеченное
милицией шествие (где уж тут надеяться, что найдут настоящего убийцу,
если власти не могут даже прекратить массовые беспорядки) отправилось по
Невскому проспекту. И уже там разгоряченные танцем африканцы начали
избивать прохожих - особенно досталось пожилому петербуржцу, который,
видимо, не выдержав циничных текстов на плакатах, начал выкрикивать
претензии в адрес распоясавшихся несанкционированных демонстрантов.
Таким образом, начавшийся с издевательств над русскими черно-белый марш
закончился прямым насилием над жителями Северной Столицы.
Тем самым петербуржцы могли убедиться в справедливости ранее раздавшихся
угроз со стороны представителей <африканской общины>, заявлявшей на
своих плакатах, что <фашисты разбудили Черную Пантеру>. Если кто не в
курсе: <Черные Пантеры> - это негритянская, афрорасистская
террористическая организация, представители которой в США осуществляли
систематический террор против полицейских и рядовых белых американцев.
Просуществовали эти банды убийц до тех пор, пока большую их часть
попросту не отстреляли, как бешеных собак. Однако в Советском Союзе
<Черными Пантерами> принято было восхищаться как борцами с расизмом.
Анджела Дэвис, связанная с ними, вообще превратилась на какой-то момент
в <секс-символ>. Так что предостережение <наших> африканцев с этой точки
зрения выглядит зловеще: как бы выходки 11 апреля - глумление над
святыней и насилие над пожилым петербуржцем - не стали началом <Черной
Пантеры>-2, первой ласточкой чёрного террора в российской
действительности.
Понятно, что беснующиеся и кощунствующие африканцы на улицах Северной
Пальмиры - только наемные марионетки куда более влиятельных политических
сил. Понятно, что <Наши>, вынуждающие русских парней раскрашиваться, как
это делают представители секс-меньшинств - умирающая, никому не нужная
организация, отчаянно пытающаяся напомнить спонсору, что зачем-то еще
нужна. Понятно и то, что сама шумная кампания в масс-медиа против
<фашизма> - это всего лишь последний вздох антинационализма, бывшего
официальной идеологией РФ 15 лет. Теперь он уже полностью потерял и
былую респектабельность, и связь с реальностью. Последняя агония,
последние рефлекторные выбросы особенно мучительны и, как мы видим,
внешне отвратительны.
Но все-таки показательно, что на роль жертв были выбраны не
азербайджанцы или чеченцы, не таджики или китайцы, а именно негры.
Именно на роль жертв. В случае с <антифашистской> кампанией мы имеем
классический пример <медиауправления> событиями.
Сперва людям рассказывают о том, чего они не делают на самом деле, но,
по логике манипуляторов, должны делать (а именно - громить, убивать,
расправляться с людьми другого цвета кожи). Потом люди верят в то, что
они это действительно делают, способны сделать и будут делать дальше, а
потому подыскивают подходящее оправдание своим мнимым действиям.
Наступает момент, когда и в самом деле с помощью <зомбоящика> начинают
раскручиваться случаи избиения иностранцев. А дальше, следуя нехитрой,
но изощренной логике, по всей России может прокатиться настоящая волна
избиений темнокожих.
Причем после бесчинств у храма, глумливых плакатов и драк на Невском,
никто или почти никто, не скажет, что это <зря> и не <поделом>, -
реакция на русофобию в обществе, несмотря на то, что вам скажут
социологи, по-прежнему острая. А уж каких умилительных плакатов со
знаками вопроса можно наделать в противовес тем, что продемонстрировали
африканцы: <Деколонизация в 1960-х была не нужна?>, <Саванна - кладбище
для павианов?> и наконец: <Африка - цидатель нацизма и людоедства?> -
ведь именно в Африке был поставлен черным расистом Иди Амином последний
в истории памятник Адольфу Гитлеру, и именно Африка подарила новейшей
истории императора-людоеда Бокассу! В общем, негров можно не только
оскорблять, но и оскорблять заслуженно.
Однако получается слишком <по-западному>. Ведь именно там
антиафриканский расизм еще недавно был вполне почтенной идеологией и
социальной практикой. <Травить негров> - это, на определенном уровне,
почти <общечеловеческая ценность>, использование которой в России
оставит, однако, без внимания другие, более, по классификации наших
кукловодов, ценные и толерантные этносы и социальные группы. Те, с
которыми у России и русских куда больше противоречий и проблем, чем с
залетными черными фламинго.

В свое время советский поэт Михаил Светлов любил шутливо спрашивать об
особенностях русского менталитета:

- Я понимаю, почему русские так не любят евреев, но почему, объясните,
они так любят негров?

Фраза, сегодня, после безобразных <антифаршей>, теряющая свой смысл и
значение. Растем над собой:
Точнее нас <растут>. И всё-то у нас становится как: как в Америке:

16 АПРЕЛЯ
СИРОП ИСТОРИИ

После бурного обсуждения Общественная палата приняла в пятницу за основу
доклад Владимира Тишкова с рекомендациями, как снизить в России
национальную напряженность и одолеть экстремизм и расизм.
Но многие из этих рекомендаций вызвали критику, некоторые поняли их как
призыв к введению цензуры. Особенно досталось предложению пересмотреть
учебники истории таким образом, чтобы они не сеяли национальную вражду.
Можно по-разному относиться к рекомендациям Общественной палаты в
области текущей политики и общественной ситуации. Кому-то они
понравятся, кому-то, мягко говоря, не очень. В них все-таки слишком
чувствуется влияние вполне определенной, не только идеологической, но и
научной школы, доминирующей в нашей этнографии последние 10 лет, когда
народ, этнос вообще объявляются фиктивной, выдуманной категорией:
И выбор в качестве докладчика господина Тишкова по меньшей мере странен.
Станете ли вы назначать главой онкоцентра фанатичного сторонника
эвтаназии? И точно ли самым лучшим патриархом будет человек, не верящий
ни в Бога, ни в дьявола? Тем не менее директор Института этнологии и
антропологии РАН, членкор РАН Валерий Тишков, выступивший главным
докладчиком по вопросу о введении единомыс:, пардон, - всеобщей и
окончательной толерантности в России, славен в нашей науке тем, что
является едва ли не единственным из российских ученых, отрицающих
предмет своего исследования. В 1998 году он опубликовал работу <Забыть о
нации>, в которой предложил отказаться от этой категории как в
этнологии, так и в политологии как от <мнимой>, а в 2003 году новым
достижением ученого стала книга <Реквием по этносу>, в которой он
призвал российских этнологов вовсе отказаться от обсуждения проблемы
этноса и этничности ради внедрения <культурного разнообразия>. И
национального мира Тишков хочет добиваться с помощью внедрения мысли,
что никаких наций вообще нет в природе.
Но вот на одну вещь нельзя не обратить внимания - это рекомендация
<устранять из учебников этноцентристские версии истории и культуры, а
так же националистические и расистские интерпретации и взгляды>.
Представить себе современный российский учебник, в котором имелись бы
<расистские> взгляды, сложно, <националистическим> можно объявить все
что угодно.
Но вот что значит устранять <этноцентристские> версии> - не совсем
понятно. Одно дело, если предлагается показывать школьникам всю
сложность истории, например, вспомнить о том, что на Куликовом поле
сражались не <русские против татар>, а и русские, и литовцы и даже
татарские отряды под водительством Дмитрия Донского, против татар, а
заодно и генуэзцев - вот так вот, - под водительством самозванца Мамая.
Или напомнить о том, какую огромную роль сыграли степняки - те же татары
и башкиры, в отражении польско-литовской интервенции в XVII веке.
И совсем другое - попытки затушевывать реальные исторические проблемы и
конфликты, делать из истории некий розовый сироп. Ведь история как
целое - это история конфликтов и соперничества народов, их объединения и
разъединения, войн и союзов, противоречий и их разрешения. Другой,
бесконфликтной, истории еще никто не придумал. Как никто не придумал
истории, в которой государство полностью заменяло бы собой нации.
Затушевывая реальное многообразие народов и сложности в их отношениях,
мы рискуем получить не межнациональный мир и единство государства, а
нечто прямо противоположное.
И русские, и татары, и башкиры, и дагестанцы, и тувинцы, и чукчи
попросту не будут знать и понимать, какая историческая сила собрала их
вместе в одно государство, какие процессы сделали возможным и
необходимым наше единство. Будут попросту игнорировать тот факт, что
именно Великая Русь, Россия, стала главным объединяющим фактором на
пространстве Северной Евразии, и это не было бы возможно без
исторического действия русского народа. А раз не будут знать, то
значит, - и не будут это единство ценить.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 19:54:08

Российско-латвийские отношения. Кто кому больше нужен ("Tribuna", Россия) (*+)

---

Версия для печати. Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/227188.html



Кто кому больше нужен ("Tribuna", Россия)
Мнения выслушивал Игорь РАЗУМОВСКИЙ, 02 мая 2006
Вот уже более десятка лет Москва и Рига не могут найти общего языка.
Есть ли выход из этой ситуации? Поискать его за 'круглым столом'
'Трибуна' пригласила авторитетных специалистов из России и Латвии

- В чем причина напряженности в российско-латвийских отношениях и кому
выгодно такое положение?

Владимир Симиндей, политолог, в 2001 - 2005 годах сотрудник российского
посольства в Латвии:

- Ключевая проблема состоит в трактовке Ригой факта создания в 1991 году
2-й Латвийской Республики. По мнению латвийской стороны, в начале 90-х
годов произошло не образование нового государства на обломках СССР, а
восстановление независимой республики, существовавшей до 1940 года.
Исходя из такой логики, гражданство Латвийской Республики автоматически
предоставлялось только тем, кто жил там до 1940 года, а также их
потомкам. В результате возник позорный институт неграждан. И еще.
Российское общественное мнение очень серьезно беспокоит героизация
легионеров, воевавших на стороне гитлеровской Германии в составе дивизий
СС.
Существующая напряженность в отношениях между нашими странами выгодна
правящим кругам Латвийской Республики, обрабатывающим электорат в
антироссийском духе.

Валдис Биркавс, бывший премьер-министр и министр иностранных дел
Латвийской Республики:

- Причина напряженности заключается в различной интерпретации истории.
При этом речь идет не об историках, а о политиках. Латвийские и
российские радикалы заинтересованы в существовании друг друга. Ведь
только в таком случае у них сохраняется почва для соответствующих
политических акций. Уже давно замечено, что при каждом потеплении
российско-латвийских отношений радикальные политики обоих государств
публично выступают с резкими и абсолютно неприемлемыми заявлениями. Беда
в том, что иногда к ним примыкают и политики, тяготеющие к Центру.

Игорь Студенников, бывший посол РФ в Латвии:

- Усиление напряженности в основном происходит в разгар предвыборных
кампаний. Теперь что касается причин. Одна из них заключается в
приверженности ряда латвийских политиков определенным фобиям в сфере
истории и национальных отношений. Вспомните 'битву' вокруг памятника
Петру I в Риге. Политический истеблишмент выступил против его установки,
мотивируя это тем, что Петр I был оккупантом, а посему памятника не
заслужил. При этом в Риге забывают, что только после присоединения к
России стала формироваться латышская нация. Забывается и то, сколько
было сделано Советским Союзом для развития Латвии.
Вторая причина, причем более важная, - это положение наших
соотечественников. В Латвии сейчас проживает 700 тысяч этнических
русских. На днях латвийский депутат, представляющий партию 'Отечество и
Свобода', назвал наших соотечественников оккупантами и предложил им
покинуть Латвию. Латвийские политики никак не могут понять, что им не
удастся создать моноэтническое государство.

Александр Чубарьян, академик, директор Института современной истории
РАН:

- Да никому не выгодна напряженность. Однако существует несколько
болевых точек. Причем они затрагивают не политические отношения, а
гуманитарные проблемы и трактовку истории. Гуманитарный аспект касается
обеспечения прав русскоязычного населения Латвии. В нынешней ситуации
для русскоязычного населения наибольшие трудности - в сфере образования,
трудоустройстве, решении различных социальных вопросов. По поводу
трактовки истории. Вообще недопустимо, когда трактовка исторических
событий ухудшает отношения между государствами. Современная политика не
должна быть заложницей истории. По моему мнению, просто некорректно
говорить об оккупации относительно всего происходившего в Латвии после
1945 года. Там развивались и наука, и культура, и образование. Вместе с
тем мы осуждаем депортации и репрессии по отношению к населению Латвии.
Но эти преступления сталинской системы не были чисто латвийским
явлением, а затронули миллионы советских людей.

- В чем состоят интересы России на латвийском направлении, а у Латвии -
на российском?

Владимир Симиндей:

- Наиболее важным российским интересом в Латвии является обеспечение
прав и свобод русскоязычных жителей, а также отказ официальной Риги от
финансовых и территориальных претензий. Латвийские парламентарии
сопроводили проект Договора о границе специальной декларацией со ссылкой
на Мирный договор 1920 года. Но ведь есть и другие исторические
договоры, например, Ништадский мир, по которому территория нынешней
Латвии 'навеки' входит в состав России, за что шведы получили
компенсацию золотом.
Экономически Россия заинтересована в сохранении транзита различных
грузов. Однако нам совсем не нужно доминирование латвийского маршрута на
побережье Балтики. Более того, чтобы не допустить зависимость экспорта
энергоносителей от латвийского маршрута, на территории России были
построены дополнительные терминалы. Разговоры латвийских политиков и
бизнесменов о том, что Латвия может играть роль моста между Россией и
Западной Европой, для нашей страны неактуальны. Мы знаем, какими
'серыми' схемами в Латвии привлекают российский бизнес - вспомним хотя
бы банковские скандалы.
Конечно, у России и Латвии есть взаимные интересы. Но многие из них
находятся за пределами двухсторонних отношений. Например, в области
экологии Балтийского региона.

Валдис Биркавс:

- Главный интерес Латвии заключается в установлении добрососедских
отношений. Фактически этого очень легко добиться. В интересах обоих
государств подписание уже давно согласованных договоров, завершение
процесса оформления государственной границы и активное развитие
экономических отношений.

Игорь Студенников:

- Латвийские политики боятся даже российских инвестиций, полагая, что
Москва пытается через свой бизнес овладеть стратегическими сферами
экономики Латвии. Однако не надо преувеличивать значение Латвии как
торгово-экономического партнера России. Ведь по населению Латвия - это
пятая часть города Москвы. А во внешнеторговом обороте нашей страны на
Латвию приходится 0,6%.

Александр Чубарьян:

- Я тоже считаю, что наш главный национальный интерес - иметь нормальные
отношения со страной, с которой у нас есть общая граница и опыт тесных
связей в области культуры, науки, образования на протяжении столетий.
Второй наш национальный интерес заключается в развитии экономических
связей. И, наконец, третий наш национальный интерес касается улучшения
положения соотечественников в Латвии. А именно, чтобы они пользовались
такими же правами, как и все граждане Латвийской Республики.
Считаю, что чем быстрее будет нормализована ситуация с правами
русскоязычного населения, тем быстрее будет создана основа для общей
нормализации отношений.

- Что можно предложить для вывода российско-латвийских отношений из
тупика?

Владимир Симиндей:

- Например, подготовка и полет латвийского космонавта. Стимулом для
Латвии могли бы стать соображения престижа и гордости, а для России
возможность обеспечить финансами космическую отрасль.
Еще одним шагом для выхода из тупика могло бы стать взаимное облегчение
визового режима. Конечно, сейчас это зависит от ЕС, но мы бы хотели
услышать отчетливый голос официальной Риги в поддержку этой инициативы.
Что касается психологических барьеров, то они будут исчезать настолько
быстро, насколько быстро политическая элита Латвии перестанет
'накручивать' свой народ по поводу 'оккупации'.

Валдис Биркавс:

- Прежде всего нужна подготовка встречи на высшем уровне. Но до встречи
дипломатам и политикам необходимо отказаться от громкой политической
риторики и вопреки заявлениям радикалов наметить программу, которую
можно реализовать в течение 2 - 3 лет. При этом наиболее сложные вопросы
целесообразно откладывать на потом. Поскольку Латвия является членом ЕС
и НАТО, ей следует перестать бояться России. Никаких сверхъестественных
решений принимать не надо. Необходимо только иметь политическую волю,
которая всегда приводит к приемлемым компромиссным решениям. Хотя такие
решения особо никого не радуют, но они двигают отношения в правильном
направлении.

Игорь Студенников:

- Я бы посоветовал латвийским политикам, во-первых, не оглядываться
постоянно назад. Ведь, ссылаясь на историю, они культивируют недоверие и
страх перед Россией. И во-вторых, создать достойные условия жизни
русскоязычному населению Латвии с учетом европейского опыта и
рекомендаций европейских институтов. Ведь неграждане, прожив в Латвии 50
лет, так и не получили права участвовать в выборах, хотя всегда являлись
добросовестными налогоплательщиками. А вот гражданин Евросоюза, прожив
шесть месяцев в Латвии, имеет право участвовать в муниципальных выборах.
В городе Даугавпилсе, где проживает 70 % русскоязычного населения,
русский язык не имеет официального статуса. Хотя Совет Европы
рекомендует предоставлять официальный статус языку национальных
меньшинств в местах их компактного проживания.
Кое-что могла бы сделать и российская сторона. Непомерно затянулась
подготовка к подписанию соглашения о сотрудничестве в социальной сфере.
Прежде всего из-за волокиты наших чиновников.

Александр Чубарьян:

- Обе стороны должны проявлять добрую волю и стремление к нормализации
отношений. Кстати, Советский Союз, правопреемником которого является
Россия, в конце 80-х осудил Пакт Молотова - Риббентропа. Так что мы свой
шаг сделали давно. Историкам двух стран нужно чаще встречаться и искать
взаимоприемлемые формулировки. Я предложил бы организовать летнюю школу
молодых историков России и Латвии. Что же касается положения
русскоязычного населения Латвии, то местные власти должны проявлять
большую терпимость и понимание их проблем.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	05.05.2006 19:54:00

В. Соловей. Что мы хотим на Украине? ("Politics.in.Ua", Украина) (*+)

---

Версия для печати. Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/227200.html



Что мы хотим на Украине? ("Politics.in.Ua", Украина)
У Украины не очень много шансов быть принятой в Европейский союз -
правда, у России их нет вообще


Валерий Соловей, 03 мая 2006

Исключительная важность Украины в политике России очевидна. Этой стране
принадлежит уникальная роль в определении цивилизационной идентичности,
геополитических возможностей и внешнеполитического статуса Российской
Федерации. В силу своего географического положения и размеров (одно из
крупнейших по площади европейских государств) Украина способна служить
как барьером, так и мостом российско-европейской интеграции.
У Украины не очень много шансов быть принятой в Европейский союз -
правда, у России их нет вообще. Зато заявления американских аналитиков и
политиков об Украине как о 'решающем звене национальной безопасности'
оставляют мало сомнений в серьезности намерений еще до конца этого
десятилетия принять ее в НАТО. Подобное включение превратит Украину в
антирусский барьер, территориально изолирует Россию от Европы и задвинет
ее в медвежий угол северной Евразии. Россия вернется к геополитическому
положению первой половины XVII века.
Но дело не исчерпывается геополитикой. Историко-культурная близость,
этническое и языковое родство России и Украины чрезвычайно важны в
ситуации демографического и антропологического кризиса, поразившего обе
наши страны. Мощный индустриальный комплекс Украины, включая его военную
составляющую, тесно связан с российской индустрией, они взаимно
дополняют друг друга.

Провал 'стратегического партнерства'

В широком смысле Россия может претендовать на возвращение статуса
великой державы, только будучи интегрированной с Украиной политически и
экономически. Это, конечно, недостаточное, но абсолютно необходимое
условие восстановления России как мирового (или хотя бы европейского)
центра силы.
В различных комбинациях и с опорой на разные авторитеты эта аргументация
прекрасно известна отечественным экспертам и политикам, в значительной
мере ими разделяется. Тезис об особом значении Украины в российской
политике - хотя бы на постсоветском пространстве - не только
общеупотребителен, но даже банален. Казалось бы, следствием этого
политико-интеллектуального консенсуса должна стать специфическая
стратегия России, направленная на установление особых отношений между
Россией и Украиной.
Хотя в отечественном, интеллектуальном дискурсе мысль об особых
отношениях с Украиной артикулирована, в доктринальных документах РФ
можно обнаружить лишь слабые ее отголоски. Декларации о 'добрососедских
отношениях', 'экономическом сотрудничестве', 'территориальной
целостности' и 'невмешательстве во внутренние дела', которыми
официальная Москва характеризует свою 'украинскую политику', применимы к
любой стране и не раскрывают критической важности Украины для России.
Популярный термин 'стратегическое партнерство' девальвировался ввиду его
расширительного употребления: в 'стратегических партнерах' России уже
оказалась немалая часть внешнего мира и, наверное, половина бывших
советских республик.
Возможно, российское руководство не горит желанием выставлять на
всеобщее обозрение свои стратегические приоритеты в отношении Украины? В
таком случае их можно было бы реконструировать, проанализировав логику
украинской политики России. Однако эта политика зачастую оставляет
впечатление непоследовательной, конъюнктурной и запаздывающей реакции на
развитие событий на Украине.
Проблема в том, что основные внутри- и внешнеполитические решения в
российской политической системе принимаются поверх любых формальных
институтов. Но, облегчая принятие решений, внеинституциональный механизм
лишен средств для их реализации. Поиск этих средств ведет к созданию
конкурирующих со старыми новых институтов, порождая институциональный
дарвинизм, политическую дезорганизацию и ведомственную неразбериху.
Понятно, что создание нового управления в администрации президента стало
ответом на вызов 'цветных революций', прежде всего украинской. Можно
создать еще десяток новых подразделений различной ведомственной
принадлежности - от МИДа и Совета безопасности до Минообороны и
Газпрома, - занимающихся Украиной, но в отсутствие координирующего
Центра и четкого институционального механизма если не принятия, то хотя
бы реализации принятых решений положение дел лишь ухудшится. К этому
следует добавить перманентный конфликт элитных групп в окружении
президента Путина, в том числе по проблеме российско-украинских
отношений, а также плюрализм интересов на Украине влиятельных российских
экономических субъектов. В силу институционального хаоса и групповой
конкуренции даже самые четкие приоритеты украинской политики России не
могут выполняться без постоянного пригляда и вмешательства со стороны
первого лица Российского государства.
И все же за внешней хаотичностью можно разглядеть некую внутреннюю
логику российской политики в отношении Украины. Причем именно в
последний год эта логика кардинально переменилась. На протяжении большей
части 1990-х гг. и в начале нового века Россия стремилась к особым
отношениям с Украиной. Пусть непоследовательно, с зигзагами и
отступлениями, но вырисовывалась следующая линия: обеспечить
политическую лояльность Украины, а еще лучше - политический союз и
экономическую интеграцию двух стран в рамках двусторонних и
многосторонних соглашений в обмен на поставки российских энергоносителей
по льготным ценам и политическую поддержку верховной украинской власти.
Другими словами, Россия платила (и готова была платить еще больше) за
особый характер российско-украинских связей. Подобная плата, видимо,
неизбежна в ситуации неравенства потенциалов двух стран и критического
значения Украины для РФ. Правда, в обмен Россия получала не столько
особые отношения - лояльность или тем более союз, сколько видимость,
иллюзию. Киев, следуя украинской поговорке о ласковом теленке, сосущем
двух маток, играл одновременно с Западом и с Россией, не обменивая свои
интересы на преференции со стороны последней.
Пиком политики особых отношений стала президентская избирательная
кампания на Украине осенью-зимой 2004 года, когда Россия была
непосредственно вовлечена во внутренние дела соседней страны на уровне
первых лиц. Победа Виктора Януковича казалась Кремлю уникальным шансом
не на словах, а на деле придать российско-украинским отношениям особый
характер: сформировать устойчивый пророссийский вектор украинской
политики и добиться тесной экономической интеграции двух стран. Думаю,
однако, что такая возможность не представилась бы и при президенте
Януковиче. Еще в разгар кампании, задолго до ее неожиданной развязки,
некоторые отечественные эксперты публично предостерегали от чрезмерных
упований на выглядевшего безусловным фаворитом Януковича. Андраник
Мигранян вообще утверждал, что именно победа 'оранжевых' станет моментом
истины для российской политики, освободит ее от иллюзий. То был образец
подлинного политического византизма.

Украинский политический миф

Критический взгляд на возможность радикального изменения украинской
политики питается такими объективными факторами-ограничителями, как
структура украинского общества, специфика украинской политической
мифологии, доминирующий культурно-психологический профиль современной
украинской элиты.
Эта элита - преимущественно советская по происхождению, по типу
социализации и в то же время провинциальная в бывшем СССР - смысл своего
существования, политическую и экономическую самодостаточность, а также
моральную легитимность обретает только в следовании курсом
независимости. Не уклониться от 'генеральной линии' ей мешают не столько
Запад и влиятельные настроения в пользу независимости, охватывающие вряд
ли меньше половины украинского общества. Ведь стремление России к особым
отношениям с Украиной, в общем, зиждется на презумпции ее независимости
и в этом смысле теоретически приемлемо для сторонников независимости,
что, кстати, подтверждается социологией. Немалая часть 'мягких'
сторонников независимости одновременно поддерживает восточный вектор
украинской политики как равноценный западному или даже доминирующий.
Однако ядро, политически и идеологически наиболее активную и влиятельную
группу сторонников украинской независимости составляют люди, настроенные
антирусски. Антирусское измерение - неотъемлемая и очень важная часть
украинского мифа независимости и строительства национального
государства. Вряд ли могло получиться иначе в ситуации, когда
политическим и территориальным ядром 'незалежников' оказалась Западная
Украина. К слову, антипольские настроения среди 'захиденцев' исторически
не менее сильны, чем антирусские. В Польше до сих пор с ужасом
вспоминают чудовищную резню польского населения на Западной Украине во
время Великой Отечественной войны. Но сейчас именно Россия - большее
зло, от нее не может исходить ничего хорошего - таков культурный и
идеологический лейтмотив конституирующей группы украинских
'независимцев'. В более широком смысле Россия играет функционально очень
важную роль 'врага', антимодели, стимулирующей национальную
консолидацию, строительство украинской нации и государства.
Любая украинская власть, претендующая выступать от имени независимого
государства, оказывается в критической зависимости от политически
отмобилизованного ядра 'незалежников', которое настроено антирусски и
для которого близость с Россией - путь национального предательства.
Противостоящие этому ядру силы разрознены, уступают по энергетике, а
главное, у них нет собственного мифомотора. Собственно говоря, за что им
бороться?
Национальная независимость, строительство суверенного и демократического
украинского государства, движение в Европу - это вне зависимости от их
реалистичности жизнеутверждающие и мобилизующие сверхидеи.
Противопоставить сверхидеям можно только другие сверхидеи, а не сухие
калькуляции благотворности российско-украинского таможенного союза,
плоские культурные декларации о двуязычии и воспоминания о недавнем
общем прошлом. На чаше политических весов устремленность в будущее
всегда перевесит обращение к вчерашнему дню. В ситуации исторического
выбора - а пятнадцать лет независимой Украины представляют собой один
постоянный плебисцит по поводу ее существования - решающая роль
принадлежит не процедурам, институтам и рациональным выкладкам, а
иррациональным идеям и политической воле. Тем более если последние
сочетаются, как это все заметнее на Украине, с социальными интересами
элит, бюрократии, национальной интеллигенции и значительной части нового
украинского среднего класса. На одного украинца, работающего в России,
приходится два, работающих в странах ЕС, - это ли не мощный аргумент в
пользу западного выбора?
Та немалая часть украинского населения, которая настроена на союз с
Россией, подавлена не столько политически, сколько психологически и
морально, поражена в своей экзистенциальной сердцевине. Эти люди не
способны породить 'большие' идеи, масштабные и дерзкие культурные
инициативы. Даже их политическая консолидация и мобилизация происходят
преимущественно на негативистской основе: против 'захиденцев' и Виктора
Ющенко. Но за что? Сформулировать новое позитивное жизнеутверждение не в
состоянии и 'восточная' элита, которая не решается или не может выйти за
стратегические рамки выбора независимости.
Восточный сосед Украины, которого, казалось бы, подобные ограничения
должны не столько сдерживать, сколько стимулировать, то ли не хочет, то
ли не может сформулировать и экспортировать комплекс идей, равновеликий
по своему значению и альтернативный доминирующим на Украине
культурно-идеологическим продуктам. Характерно, что когда между вторым и
третьим турами президентских выборов в Северодонецке собрался съезд
региональных руководителей ряда восточных областей Украины, Россия не
решилась послать им отчетливый сигнал: 'Мы на вашей стороне'. А ведь в
тот момент ситуация уникально благоприятствовала кардинальному изменению
территориальной конфигурации Украины.
Этот судьбоносный шанс был упущен, в результате пик российской политики
особых отношений с Украиной стал одновременно ее грандиозным фиаско.
После паузы длиною в год Россия, сохранив верность прежней цели - особым
отношениям с Украиной - решительно изменила парадигму своей украинской
политики, поставив во главу угла экономику. Каковы бы ни были мотивы
газового ультиматума - месть Кремля 'оранжевой власти', стремление
политически подорвать ее, сухие экономические расчеты или что-нибудь
другое, - сущностно он означал лишь одно: Россия пытается подвести под
российско-украинские отношения твердую экономическую основу, стремится
обеспечить свои интересы вне зависимости от изменения украинского
политического ландшафта. В противном случае вопрос о цене на газ должен
был бы решаться по результатам парламентских выборов 26 марта. Смысл
российского послания был следующим: правительства и президенты меняются,
а потребность в газе остается; экономика сможет приковать Украину к
России прочнее, чем политика.
Российский медийный дискурс 'газовой войны' был расцвечен
патриотическими цветами, а ее результат подавался почти как национальная
победа. Но ведь такое же восприятие характерно и для значительной части
украинского общества и национальных элит! Они расценили газовый
ультиматум как неспособность России повлиять на украинскую политику, то
есть как признание от обратного политической суверенности Украины.
Известно, что к экономическому оружию прибегают тогда, когда
политические средства перестают работать.
Вообще связи между экономическими факторами и массовыми настроениями,
политикой не носят линейного характера. Далеко не аксиоматичен и тезис,
что экспансия частного капитала в ту или иную страну обеспечивает ее
политическую лояльность. Так было во времена колониализма; возможно,
где-то дела и сейчас обстоят подобным образом, но только не в случае с
российскими корпорациями на постсоветском пространстве. Здесь связь
оказывается обратной: поскольку экономические активы российских
владельцев в решающей мере зависят от доброй или злой воли властей тех
стран, где они расположены, то эти владельцы зачастую оказываются не
лоббистами России в этих странах, а лоббистами этих стран в России.
Совсем не обязательно, будто то, что выгодно ЛУКОЙЛу в Латвии, выгодно
России как государству. До сей поры отечественная власть не
демонстрировала умения, воли и навыков систематического использования
экономического влияния частных корпораций в государственных интересах.
Я не говорю уже о том, что сила действия равна силе противодействия:
экономическое давление может вызвать (и уже вызывает) естественное
политическое сопротивление. А сложная и противоречивая международная
реакция на 'газовую войну' вряд ли позволяет считать ее
внешнеполитической победой России.

Стратегическая дилемма России

Так или иначе, украинская политика России оказалась в своеобразной
ловушке. Ее подчеркнутая 'экономикоцентричность' сочетается с
одновременным ослаблением российской активности в сфере собственно
политической. Вероятно, обжегшись на президентских выборах, Россия
опасается чрезмерной вовлеченности во внутриукраинские дела. Однако
добровольное ослабление России на Украине ведет к усилению западного
влияния. Это игра с нулевой суммой, где на кону оказались
цивилизационная идентичность, геополитические позиции, национальная
безопасность, экономическая мощь и потенциальное европейское влияние
России. Судя по поощрительным жестам в адрес Украины, на Западе
прекрасно осознают величину ставки.
Трудно представить, как способны помешать вступлению Украины в НАТО
газовая зависимость Украины или экспансия крупного российского капитала.
Некоторые центрально-европейские члены НАТО и ЕС зависимы от русского
газа больше Украины, открываются они и крупному российскому бизнесу.
Даже нежелания массы украинцев недостаточно, чтобы воспрепятствовать
вступлению Украины в НАТО. Разве не была половина украинцев против
Ющенко? Верх всегда возьмет тот, кто обладает политической волей и
знает, чего хочет. Не желать чего-то - слишком мало, чтобы изменить
внешнеполитическую траекторию Украины, все более расходящуюся с
российской.
Даже если у Российской Федерации имеется стратегический план по
предотвращению вступления Украины в НАТО (что геополитически
окончательно отбросит Россию к началу XVII века), он обречен на
поражение, ежели его суть - помешать этому. Как известно из психологии,
негативные цели, в конечном счете, уступают позитивным.
Стратегическая дилемма России - наблюдать за тем, как Украина медленно,
но неуклонно переходит на западную орбиту влияния, или предложить
привлекательную и масштабную альтернативу западному дрейфу. Сохранение
статус-кво - буферного положения Украины - абсолютно невозможно в
долгосрочной перспективе по причинам социокультурного характера.
Даже самые 'прозрачные' границы постсоветских государств превратились в
труднопреодолимые барьеры для коммуникационных систем, концентрирующихся
в рамках новых государственных образований. Любая национальная новость
более значима, чем самое важное событие за пределами нового
национального государства. Если люди советского поколения, образно
говоря, вышли из одной шинели, то постсоветские поколения формируются в
новых, национально акцентированных
культурно-информационно-идеологических полях. Не национальная армия, а
школьные учебники, национальное телевидение и национальный язык создают
независимость. Для молодого поколения украинцев Советский Союз - лишь
глава в учебнике истории, а независимость Украины, пусть плохонькая и
сомнительная, превращается в данность. Аналогичный процесс идет и в
России, где молодое поколение воспринимает отдельное существование
государства как безусловный приоритет в сравнении с любыми формами
гипотетической реставрации СССР и постсоветской интеграции.
Если в настоящее время для значительной части украинского населения,
особенно на востоке страны, характерно отношение к независимости Украины
как к чему-то временному и случайному, то через 15 - 20 лет
целенаправленная культурная политика и естественная смена поколений
превратят независимость в фундаментальный и не подвергаемый сомнению
большинством украинцев факт. Как цинично, но абсолютно точно
сформулировал Оскар Уайльд, новые идеи побеждают не потому, что люди
убеждаются в их правоте, а потому, что вымирают их противники. Основу
независимости и цивилизационного выбора Украины составляют не
политический суверенитет и экономическая самодостаточность, а смыслы,
ценности и идентичности, формулируемые в сфере культуры. В современном
мире культура, собственно, и есть политика. Опережающее влияние Запада
на формирование культурных моделей, образцов и ценностей Украины вызвано
тем, что его влияние ассоциируется с будущим, в то время как российское
культурное влияние воплощает прошлое.
Фундаментальный вывод для России таков: наша политика особых отношений с
Украиной потерпела поражение потому, что она проводилась не там, не так
и не с теми целями. Главным объектом отечественного влияния были
украинские элиты, лояльность которых (а через них и самой страны) Кремль
пытался обеспечить посредством политических манипуляций и экономических
преференций. Это влияние было интенсивным, но краткосрочным и
бессистемным, привязанным к отдельным политическим акциям и
избирательным кампаниям. Однако преимущественно советская по
происхождению правящая украинская элита прикована к независимости, как
каторжанин к галере.
В то же время российская политика никогда не уделяла внимания
украинскому обществу, где шли подспудные тектонические процессы
формирования новой социокультурной реальности. Кремлевская стратегия
основывалась на понимании политики как элитного сговора, исключающего
народ.
Но даже если бы дело обстояло именно таким образом (а, судя по решающему
значению массовой политики на Украине зимой 2004 - 2005 гг., это не
совсем так), элиты в любом случае функционируют в широком
культурно-идеологическом контексте. Если Россия не может повлиять на
культурно-психологический профиль старых элит, то ей по силам начать
массированную обработку общественного сознания на Украине. Фокус нашей
стратегии надо перенацелить на украинское общество в целом. Ее
содержание должны составить формирование нового социокультурного
ландшафта и новых коммуникационных полей, производство принципиально
новых (а не паразитирование на старых) смыслов и ценностей. Культура и
ценности - главное поле битвы между Россией, с одной стороны, и Западом
и прозападной украинской элитой - с другой.
Старая политика особых отношений с Украиной была ситуативной,
политтехнологической и элитарной; новая должна стать долгосрочной,
массовой и культурной. Безусловно, как и прежде, элите в этой стратегии
отводится очень важная роль. Но акцент должен быть радикально смещен: с
исключительного внимания к правящей элите советского извода на
формирование новой постсоветской контрэлиты. Проще говоря, надо делать
ставку на новые амбициозные группы, которые тяготятся доминированием
старой украинской элиты и рвутся к власти.

Цель новой стратегии

Новая стратегия в отношении Украины предполагает и кардинально новую
амбициозную метацель - формирование общего (не единого!)
российско-украинского государства. Не важно, федеративного,
конфедеративного или включающего федеративные и конфедеративные
элементы, главное - общего. Эта идея не такая уж утопическая. На Украине
у нее много потенциальных сторонников, чья энергия и усилия тратились в
последние 15 лет, в общем, бесцельно или не находили выхода. Если Россия
откроет им новый горизонт, то у этих людей появится мощный стимул,
глобальная цель и подлинно историческое оправдание своей политической
деятельности. В конце концов, чего стоят избитые ламентации о совместном
прошлом, славянском братстве и общей семье, если мы не в состоянии
конвертировать эмоции и ностальгию в политическую энергию?
Союзное государство - цель не только для тех, кого согревает наше общее
прошлое. Оно может оказаться приемлемым и для новых поколений украинцев,
включая мягких 'независимцев'. Ведь в прошлое уходят не только
положительные, но и негативные аспекты советской истории. Народы имеют
право не только разъединяться, но и объединяться. И никто не может
лишить их этого права, если оно основывается на презумпции равноправия и
свободного демократического выбора. Объединение России и Украины не
более невозможно, чем казавшееся неосуществимым каких-то двадцать лет
тому назад восстановление единства германской нации. И уж совершенно
точно Украина и Россия во всех отношениях несравненно более близки, чем
государства, объединившиеся в Европейском союзе и стремящиеся к созданию
'Соединенных Штатов Европы'.
Демократия и равноправие должны быть провозглашены базовыми принципами
нового объединения; они же суть и ценности нового дискурса, который
будет предложен и даже навязан Украине. Надо четко сформулировать и
донести до украинского массового сознания фундаментальную дилемму
будущего: быть третьесортной страной в Европе или равноправным
участником нового центра силы. Если прибалтийские страны оказались
задним двором Объединенной Европы, то Украине в ней вообще уготована
роль отхожего места. Никому в Европе не нужен новый сильный
экономический конкурент, поэтому Украине заведомо отведена роль
источника дешевой рабочей силы и места для размещения грязных
производств. Но разве независимость - это когда женщины Украины свободны
торговать своим телом, а мужчины быть чернорабочими в европейских
городах?
Взамен столь сомнительного 'процветания' союз с Россией принесет
гражданам Украины членство в государстве, говорящем с Европой на равных.
В новом сообществе украинцы будут равноправными уважаемыми гражданами, а
не третьесортным населением и рабочим скотом, как в Европе. В Европе
украинскую элиту ожидает роль молчаливых статистов или послушной клики,
в то время как объединение с Россией на равных расширит ее политический
горизонт. Вряд ли память украинской элиты столь коротка, чтобы не
припомнить время, когда выходцы с Украины доминировали в советской
столице. Если украинский бизнес настолько слаб, чтобы опасаться
конкуренции с русским, то тем более ему надо бояться европейских
конкурентов. Украинско-российское объединение стимулирует экономическое
развитие, откроет новые рынки, повысит трудовую мобильность.
Россия должна не избегать 'оранжевой отравы' - ценностей демократии, а
наоборот, активно продвигать их на внутренний украинский рынок. Если не
менее 40% населения Украины (не только русские, но и часть украинцев)
считают русский язык родным, то требование равноправия языков
приобретает глубоко демократический характер. Языки должны быть
поставлены в равные условия, а граждане Украины сами выберут тот,
который для них важнее, нужнее и роднее. Нет никакой прямой связи между
языком и национальной независимостью. Великобритания, США и основная
часть Канады говорят на английском языке, но это не лишает эти страны
национального суверенитета, а их общества - собственной идентичности. В
Финляндии, где шведы, кажется, составляют лишь 3% населения страны,
шведский язык тоже является государственным, как и финский.
Понятая таким образом демократия - как равноправие и свободная
конкуренция в культуре - должна стать главным критерием оценки Россией
украинской политики. На всех двусторонних переговорах, включая
экономические, ключевое место должно быть отведено статусу русского
языка, доступу России на рынок украинских СМИ, прежде всего
телевизионных, и формированию общего информационно-культурного
пространства с Украиной. Ради решения этих приоритетных задач можно идти
на любые уступки экономического и политического свойства. Экономические
и политические выигрыши - сиюминутны, изменения в культуре -
долговременны. Отношение России к любой украинской политической силе, к
любому украинскому лидеру должно основываться на том, как они подходят к
вопросам культуры.
Культурную стратегию надо тесно увязать с принципом федерализма и
решительного повышения самостоятельности регионов Украины. В
американском понимании федерализм и демократия синонимичны. В
европейском контексте регионы получают все больше прав и берут на себя
все больше ответственности. Фраза о 'Европе регионов' не просто красивый
лозунг. Субсидиарность - перенос на нижестоящий уровень функций, с
которыми справляются внизу, - один из конституирующих принципов
Евросоюза.
Россия должна помочь Украине реализовать эти прогрессивные принципы.
Украина - слишком большая страна со слишком глубокими
историко-культурными и политическими различиями между регионами, чтобы
успешно функционировать как унитарное государство. Украинские области
должны не просто получить больше самостоятельности в решении вопросов
собственного развития, они должны составить федерацию. Согласно теории
систем, внутренняя дифференциация не ослабляет, а усиливает целостность
объекта. Гипотетическое движение за федерализацию Украины не посягает на
территориальную целостность Украины и не нарушает украинскую Конституцию
ни в одном пункте.
Почему Киев должен решать, какие школы и какие языки в государственных
учреждениях и местных СМИ должны функционировать в Харьковской и
Одесской областях? Наверное, на местах это знают гораздо лучше. Но
федерализация есть не только свобода культурного выбора и уровень
социальной поддержки населения на местах, а возможность реализации
обществом базового демократического принципа - избирать зависимую от
него власть и, значит, определять важнейшее направление строительства
гражданского общества на Украине. Выступать против федерализации -
значит выступать против демократии и гражданского общества, бороться за
федерализацию - строить демократию и гражданское общество. Эта простая
мысль должна стать стержнем украинской публичной политики с помощью
России, заинтересованной в том, чтобы наш сосед был демократической,
свободной и независимой страной. Желательно - вместе с Россией, а не
рядом с ней или против нее.
Наиболее сильные, развитые и населенные регионы Украины объективно
заинтересованы в ее федерализации и, стало быть, в ее демократизации.
Ведь развитие культуры, образования и социальной сферы в том или ином
субъекте федеративной Украины окажется в прямой зависимости от
экономической мощи и успешности этого субъекта. Против федерализации и,
значит, против демократии будет выступать население менее развитых
(читай: западных) областей, субсидируемых Востоком. Тем самым всему миру
будет продемонстрирована субстанциональная недемократичность ядра
украинских 'независимцев'. Если же западные области наотрез выступят
против федерализации Украины, то они окажутся главным источником и
очагом сепаратизма в молодом государстве. Традиционное представление о
Востоке и Центре Украины как потенциально сепаратистской ее части, а о
Западе и Киеве как гарантии ее территориальной целостности будет
перевернуто с ног на голову. В результате федерализации культурный и
политический баланс на Украине радикально изменится.
Возможность такого сдвига теоретически открывается в рамках
парламентской республики. Но он никогда не станет явью без самого
активного участия и решающей роли России. Пророссийски настроенная часть
украинского общества и 'восточные' элиты сами по себе не обладают
достаточной морально-психологической силой и способностью к подлинно
историческому творчеству. Для этого им нужен внешний стимул.

Механизм реализации

Как России действовать, чтобы добиться поставленных целей? Честность -
лучшая политика. Российский парламент может принять закон 'О поддержке
демократии на Украине', рассматривающий развитие ситуации в соседнем
государстве сквозь призму поддержки и развития в нем демократии.
Конкретнее: речь должна идти о равноправии языков и культур, об
укреплении плюрализма и конкуренции в информационной сфере, о
федерализации Украины. Такой акт не может рассматриваться как
вмешательство во внутренние дела соседнего государства, ведь его
ценностный базис - общие для России и Украины принципы демократии.
Другое дело - понимание демократии. Но ввиду крайней многозначности и
обширности этого понятия возможны различные его интерпретации. Россия
понимает ее именно таким образом и готова защищать и пропагандировать
свое понимание. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что это понимание
ошибочно. Ведь конкуренция интерпретаций демократии также есть часть
демократии.
Возможные упреки в том, что Россия не настолько демократична, дабы учить
других, не имеют большого значения. Различия в качестве украинской и
российской демократии не столь существенны, чтобы быть замеченными
широкой украинской публикой. Да и смысл действий России вовсе не в том,
чтобы представить себя политическим образцом. Ее задача - сформулировать
и навязать новую политическую и культурную повестку Украине. А здесь
решающим аргументом оказываются не экспертные заключения о степени
демократичности той или иной страны, а массированное информационное
воздействие и культурное преобладание.
Гипотетический закон не должен быть декларативным документом. В нем надо
четко и недвусмысленно указать, что все формы и направления политики
России в отношении Украины будут строиться в зависимости от уровня и
состояния демократии в этой стране (см. выше, что мы понимаем под
демократией), что Россия, руководствуясь подлинно братским желанием
видеть Украину свободной и демократической, приложит для этого все
возможные (а если надо - и невозможные) усилия.
Но главное - в этом законе и в подзаконных актах надо выстроить
действующий механизм его реализации, прописав систему действий,
поощрений и санкций. Культурно-информационная составляющая должна
определить непременное условие любой политической и экономической
активности на Украине, исходящей от Российского государства. Частные
российские экономические субъекты могут рассчитывать на государственную
поддержку только в том случае, если они реализуют на Украине культурные
интересы. Проще говоря, купил металлургический комбинат - купи
украинскую газету, а еще лучше - телеканал. Средние инвесторы должны
выплачивать культурные взносы, за счет которых будут финансироваться
система грантов русскоязычным СМИ на Украине, поддержка культурных и
гражданских инициатив украинского общества, развитие образовательных
программ. Вполне реально в кратчайшие сроки покрыть Украину сетью
пророссийских коммуникаций и институтов, перекоммутировать украинское
общество с западного направления на восточное.
Условием допуска любого украинского бизнеса на территорию России должен
стать тест на его демократичность: его отношение к равноправию языков,
свободе культурной конкуренции и федерализации.
Разумеется, работа этого механизма должна координироваться и
направляться из единого центра - комитета по интеграции или совета по
российско-украинскому взаимодействию, который станет решающей инстанцией
в комплексе российско-украинских отношений. Тем самым удастся обеспечить
ясность и эффективность российской политики на украинском направлении и
избавиться от институционального дарвинизма.
Отдельного и незамедлительного решения требует вопрос об экспертном и
интеллектуальном обеспечении украинской стратегии России. Здесь
ситуация, к сожалению, продолжает оставаться трагикомичной. В России
меньше специалистов по Украине, чем в западных странах. Люди, пытающиеся
представить себя таковыми, не то что не говорят по-украински, но даже не
понимают украинского языка, элементарно не знают украинской истории и
культуры. Это все равно, что считать себя знатоком Соединенных Штатов,
несколько раз посетив эту страну в развлекательно-ознакомительных целях
и зная несколько английских фраз. Вряд ли этого достаточно, чтобы
консультировать на американских выборах, не правда ли?
Оборотной стороной воинствующего невежества российских 'экспертов'
выступает комплекс превосходства по отношению к Украине и украинцам. Не
открою секрета, сказав, что в России - как среди элиты, так и в
остальном обществе - таится устойчивое отношение к украинцам как к
провинциалам, а к украинскому языку - как к испорченному русскому. И это
пренебрежительное отношение все еще проецируется на украинскую политику,
хотя на рубеже 2004 - 2005 гг. 'провинциальные' украинцы переиграли
кремлевских 'мудрецов' и показали великороссам, что такое массовые
ненасильственные демократические действия.
В отличие от России Украина не может претендовать на великодержавное
наследство. Но зато там не расстреливали парламент и не начинали
изнурительной кровавой войны против одной из частей собственной страны.
Господь не оделил украинские недра нефтью и газом, но вряд ли это повод
для национальной гордости великороссов. К слову, в советские времена
украинцы активно участвовали в строительстве сибирского нефтегазового
комплекса.
Так или иначе, непременным условием новой стратегии России на Украине
должен стать отказ от устойчивого психологического комплекса российского
превосходства. Тем более что в стратегической перспективе это
превосходство не выглядит гарантированным. Без России Украина обречена
на роль провинциального захолустья в Европе. Но и у России без Украины
значительно меньше шансов (что не означает их полного отсутствия)
возродить былую экономическую и внешнеполитическую мощь.
Не инерция угрюмого имперского доминирования, а дух равенства, уважения
и открытости должен пронизывать российско-украинские отношения. В том
числе уважения к политическому и цивилизационному выбору Украины, что,
впрочем, не лишает Россию права и возможности влиять на этот выбор. Но
влиять не через экономический шантаж, политические манипуляции и
проведение 'последних рубежей' ('Не дадим вступить Украине в НАТО!'),
которые мы заведомо не можем удержать, а через предложение новой
глобальной альтернативы, активное участие в формировании
социокультурного ландшафта Украины, выстраивание общих коммуникативных
полей.
Вспомните, когда последний раз встречались футбольные команды Украины и
России. Не припоминаете? А ведь конкуренция киевского 'Динамо' и
московских команд составляла с конца 1960-х годов главную интригу
союзного футбольного чемпионата. Проведение регулярных футбольных
турниров московских и украинских команд, несмотря на естественный для
такого мероприятия дух соперничества, сделало бы для восстановления
повседневного единства России и Украины гораздо больше, чем все
помпезные официозные мероприятия. То же самое можно сказать о
театральных и рок-фестивалях.
Россия должна включиться во все коммуникационные практики Украины - от
элитарных до массовых, от геополитических и идеологических до
культурных - и решительно повлиять на их повестку. Украинское общество
обсуждает перспективы вступления в НАТО? Почему в этом не участвуют
российские интеллектуалы? Ведь российские телеканалы и медийные
возможности России на Украине вполне позволяют это сделать. Россия
обсуждает возможность интеграции в Европу? Надо пригласить к этой
дискуссии украинцев, ведь мы же не сможем войти в Европу поверх их
голов.
Нельзя сводить нашу повестку лишь к двусторонним отношениям. Ее контекст
должен быть максимально расширен. Нельзя ждать, пока позовут, - будет
слишком поздно. Надо идти самим, брать инициативу в собственные руки,
предлагая и даже навязывая то, что мы считаем правильным и выгодным для
обеих стран.
Сейчас проходят социализацию новые поколения украинцев, которые составят
будущую элиту этой страны. Польские и западные университеты открыли для
них двери, а российские - нет. Где система квот и грантов для граждан
Украины? Ведь обратно они вернутся культурно тесно связанными с Россией,
пусть даже не ангажированными ею политически.
Перечень подобных упущенных или не осознаваемых возможностей можно
продолжать до бесконечности. Да, предложенная политика рассчитана на
годы и даже на десятилетия. Да, она требует постоянного и кропотливого
внимания, а не кавалерийского натиска. Да, она финансово затратна.
Впрочем, если направить на это дело дополнительную прибыль Газпрома,
тогда получится, что украинцы сами профинансируют новую стратегию
России.
Какими бы ни казались предложенные идеи сложными в осуществлении и
утопическими, все другое - реалистическое и простое - Россия уже
попробовала. Попробовала безрезультатно, или даже нанеся ущерб
собственным интересам на Украине. В конце концов, восстановление
единства двух стран не более невозможно, чем создание Евросоюза и
объединение Германии. Там, где есть воля к подлинно историческому
творчеству, удастся проложить и путь для решения исторических задач.

Валерий Соловей, политолог, Россия

Источник: Журнал 'Политический класс' 16, апрель 2006 года




Опубликовано на сайте inosmi.ru: 03 мая 2006, 11:56
Оригинал публикации: Politics.in.Ua

------------------------------------------------------------------------
--------
© ИноСМИ.Ru 2000-2006. Все права защищены и охраняются законом. При
полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru
обязательна (в интернете - гиперссылка). Адрес электронной почты
редакции: info@inosmi.ru. Информация о рекламе на сайте adv@rian.ru

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	20.04.2006 23:21:28

Новая Ялта или Никто в мире уже особо не нуждается в европейских ценностях ("Tygodnik Powszechny", Польша) (*+)

---

http://inosmi.ru/stories/04/08/13/3443/226929.html

Новая Ялта ("Tygodnik Powszechny", Польша)
Никто в мире уже особо не нуждается в европейских ценностях


Анджей Стасюк (Andrzej Stasiuk), 20 апреля 2006
Сюжет: Последний диктатор Европы




Демократическая Беларусь проиграла. Тот, кто хоть самую малость
разбирается в происходящем на востоке континента, не мог рассчитывать ни
на что иное. Но ставка в игре за Беларусь - будущее Европы.

Среди постсоветской архитектуры Минска, среди мороза и снега эти люди
были одиноки. Они были окружены не энтузиазмом, а милицией,
перекрывавшей выезды с площади и караулившей в воротах. В этой
демонстрации не было оптимизма, одни лишь отвага и решимость. Они с
самого начала знали, что все закончится так, как и должно закончиться.
Вероятно, они не были уверены лишь в одном: использует ли милиция, в
конце концов, боевое оружие или обойдется резиновыми пулями, газом и
дубинками.

Так оно и должно было закончиться. В конце концов, Минск находится на
краю света, где-то в Азии, а то и в Гиперборее. Даже телевидение с
трудом преодолевает расстояние, и картинка в наших телевизорах какая-то
нечеткая. Это было и прошло; слава Богу, погиб лишь один человек, и
теперь мы можем вернуться к своим любимым занятиям. Ведь так, между
нами, если бы они в своей Гиперборее действительно хотели что-то
изменить, то изменили бы. Могли бы, например, стать более
демократичными, заняться своими зубами и, прежде всего, перенести свою
страну в более теплые и светлые края. А в качестве санкций запретим
Лукашенко отовариваться в берлинском Quartier 206, а то и Lafayette, и
пусть мерзавец страдает.

Зачем Европе какая-то Беларусь, которой, на самом деле, будто и нет
вовсе?

Зачем Украина, которая предала, сначала коварно приняв оказанную
поддержку, одеяла, спальные мешки и съемочные группы со всего мира, а
потом, через год - через целый год!!!! - ни капли не уподобилась
Великому княжеству Люксембург? А ведь при таком количестве высланных
спальных мешков и съемочных групп Запад имел право надеяться, что она
будет хотя бы пытаться.

Зачем Босния и Герцеговина - ведь они сразу захотят отделиться друг от
друга?

Зачем - страшно произносить вслух - Сербия с этим своим глупым алфавитом
и кровожадностью в генах? В лучшем случае Черногория, да и то в
неопределенном будущем. Там, по крайней мере, народу что кот наплакал, и
есть такой островок, на котором когда-то бывала Софи Лорен. . .

Да, этот вопрос давно преследует Европу: на кой черт нам то или это, за
каким дьяволом какое-то Косово или Македония?

Разве нам плохо так, как есть? И не было ли нам лучше в прежние времена?
Пока не присоединилась эта дурная Польша, которая теперь не хочет сидеть
тихо, умничает, хочет устроить этакое восстание на Востоке, да еще
выбрала себе президента с двойником, а, может, и самого двойника . . .
На самом деле, вместо Польши надо было принять Японию, которая
соответствует всем стандартам и производит больше машин, чем весь этот
Восток сможет украсть.

Воистину, 'быть Европой', 'быть в Европе' - в этом проблема. Например, в
1938 г. в Мюнхене это испытала Чехословакия. Ее просто попросили
'покинуть территорию' демократической Европы, попросили демократические
европейцы. Европа просто признала, что Чехословакия не совсем к ней
принадлежит. Подобное, но в гораздо большем масштабе, имело место в 1945
году в Ялте. Там Европа признала, что нескольким немаленьким европейским
странам будет лучше на территории России. Надо думать, Европа
руководствовалась заботой и убежденностью в том, что 'неизведанная
русская душа' лучше договорится с не менее загадочной душой венгерской.

В любом случае, тогда было признано, что Европа начинается к западу от
Эльбы, и всего-то.

А в 1948 г. в Берлине было несколько иначе, но столь же интересно. Вот,
Западный Берлин был отрезан от мира, заблокирован и де-факто поглощен
огромной и паскудной тушей советской империи. Но тут Европа и Запад
непонятно почему не смогли примириться с утратой этой груды развалин.
Много месяцев они снабжали город по воздушному мосту и, в конце концов,
добились того, что он 'перенесся' в Европу. Так выглядят проблемы с
нахождением в Европе или вне ее. Время вовсе не сделало их
неактуальными. У меня даже складывается впечатление, что порой проблемы
только осложняются.

Демонстрация демократов в Минске - это (разумеется, сохраняя пропорции)
что-то наподобие Западного Берлина в советской блокаде. Только нет
воздушного моста, нет американского президента, заявляющего, что он
белорус. Вместо этого есть, скорее, европейское безразличие и лицемерие,
позволяющие передвигать европейские границы в соответствии с
собственными интересами. Но это тупик.

Европеец - тот, кто признает европейские ценности и может бороться за
них. Особенно, рискуя свободой и жизнью. Если ключ 'европейского отбора'
будет другим, то мы уже можем начать прощаться со старым континентом.
Нужно действительно не иметь зрения, слуха и обоняния, а также рассудка,
чтобы этого не заметить. Того, что Европа слабеет, теряет значение, что
ее военный, экономический, инновационный и демографический потенциал
постоянно уменьшается. Морально она проиграла даже свою маленькую
внутреннюю войну на Балканах. Никто в мире уже особо не нуждается в
европейских ценностях. В лучшем случае, есть еще спрос на европейскую
продукцию. Но это временно. Китайцы уже копируют нашу цивилизацию в
натуральном масштабе. Пока технику, парфюмерию и картины, но скоро - и
античную Грецию, ренессанс и барокко, а, в конце концов, скопируют и
самого европейца.

Ведь мы не более, чем маленький полуостров на краю Азии и на стыке с
Африкой. В этой ситуации не хотеть признать Европой Украину или
Беларусь - значит терять контакт с действительностью.

Разумеется, можно стоять на своем и через несколько десятков лет ввезти
на наш экзотический и вымирающий континент европейцев made in China.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	20.04.2006 23:21:25

Менделеева убрать! Он же русский ("Вести Сегодня", Латвия) (*+)

---

Версия для печати. Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/translation/226942.html



Менделеева убрать! Он же русский ("Вести Сегодня", Латвия)
Латвийская школа - это ОЧЕНЬ СРЕДНЯЯ ШКОЛА



Юлия АЛЕКСАНДРОВА, 20 апреля 2006

В минувший понедельник ЗаПЧЕЛ провел учительскую конференцию. На ней
говорили о плюсах и минусах идущей в школе реформы. На дискуссию
съехалось 90 педагогов из Риги, Юрмалы, Вентспилса, Лиепаи, Резекне и
других городов Латвии. Были даже 4 директора и 3 завуча!

"Я приехала потому, что реальные итоги реформы нигде не обсуждаются, -
призналась одна директор вашему корреспонденту, - ведь на официальном
уровне все рапортуют только об успехах и достижениях!" "Реформа
находится в состоянии клинической смерти! - открывая конференцию, заявил
доктор педагогики, депутат сейма Яков Плинер. - 11-классники признаются,
что у них ничего не изменилось, поскольку большинство школ ведут уроки
не на латышском, а билингвально".

Саботаж с благословения министерства

Да, саботаж реформы налицо. Недаром, чтобы не обострять ситуацию,
министерство не проводит никаких проверок. И все же не все так
оптимистично. Ведь реформа - это не только перевод старших классов на
латышский язык обучения, это и билингвальное обучение, и новые стандарты
для основной школы. Обмен мнениями во время работы в трех аналитических
группах выявил целый ряд проблем. И только два плюса - благодаря
реформам улучшились знания по латышскому и материально-техническая база
русских школ. Но "побочный эффект" - падение знаний по родному языку и
резкое снижение грамотности - сводит эти плюсы на нет. Как же иначе,
если именно за счет сокращения часов родного языка вводятся все новые
предметы?! Впрочем, проблемы есть и у других предметников.

- По новым стандартам педагоги должны учить детей анализировать,
проводить исследовательские работы, но учителя - за редким исключением -
сами не умеют ни гипотезу выдвинуть, ни исследовательскую деятельность
организовать! И не только учителя старшего и среднего поколения, но и
молодые, только-только окончившие вузы! - воскликнула завуч рижской
школы. - Поэтому новые стандарты по предметам естественно-научного блока
невозможно реализовать без дополнительной подготовки учителей.

"Я сейчас учу детей ставить в контрольных по химии "крестики" и
"галочки", вот и все умение анализировать! - вздохнула сидящая рядом со
мной учительница. - Если ребенок отметил правильный ответ не "галочкой",
как требовалось, а "крестиком", то ему снизят отметку. А какая разница,
если он отметил правильный ответ? Так главное требование новых
стандартов - развивать умения и навыки, а если невнимательно прочел
задание или не понял, что надо оперировать "галочкой", значит, навык не
сформирован. Дети смотрят на меня как на дуру, когда я им это
вдалбливаю. А у меня - стандарты! Зато всем школам приказано убрать со
стен таблицу Менделеева! Нет, его периодическая система элементов в
учебниках осталась, но без указания автора. Фамилия-то русская".

Вузовские преподаватели отмечали в своих выступлениях, что для
первокурсников приходится вводить дополнительные занятия по школьному
курсу: физику выпускники практически не знают, математику - слабо. И в
дальнейшем ситуация ухудшится еще больше, поскольку с этого года с
начальных классов ввели еще два гуманитарных предмета - социальные
знания и этику. Ввели, конечно, за счет сокращения числа других
предметов.

Как изжить комплекс неполноценности

- На уроках истории наши дети начинают испытывать комплекс
неполноценности, если занимаются по латышскому учебнику, - рассказала
учительница истории. - Поэтому учебник мои дети держат дома. Мы с ними
учим историю по первоисточникам. Здесь и объективность, и навыки
самостоятельного мышления, и умение анализировать. Если говорим о
декабристах, то анализируем проект конституции, который разработали
Пестель и Муравьев, если о легионерах СС, то смотрим два фильма: "Нацизм
по-прибалтийски" и "Правда о легионе СС". А на стенах у нас висят
исторические карты из России - в Латвии таких нет вообще. Зато теперь
все географические названия дети пишут по-русски правильно.

- У нас в городе - две русские школы, в нашей в первых классах все
по-русски, а в другой школе - билингвальные предметы преобладают. И
родители стали от нас уходить! - горько воскликнула учительница
начальных классов. - Я им предлагаю дополнительный урок родного языка
или математики, а они требуют латышский. У нас тетради на русском, они
требуют как в соседней школе - на латышском. Я не знаю, как их убедить,
что именно в первых классах закладывается весь понятийный аппарат!
Кстати, по результатам диагностирующих министерских работ у нас
результаты выше по математике, а по родному языку - у них. Это же
парадокс!

Латышскому-то учат. Но не те, кто обязан

- А я вижу у билингвального образования массу плюсов: наши дети гораздо
лучше стали говорить по-латышски! - начал свое выступление один из
директоров. - Да, могут быть проблемы с терминологией или усвоением
темы, но госязык они теперь знают. А латыши, чтобы работать где-нибудь в
банке, берут частные уроки русского языка! Я согласен, что многие
учителя до сих пор плохо владеют латышским и не могут вести урок так,
как требует закон, но и здесь можно найти выход. У меня есть одна
замечательная учительница, которую я ни на одну молодую не променяю. Да,
она не говорит по-латышски, но мы повесили в классе таблицы на госязыке,
и этого достаточно! А раздаточного материала, учебников и
терминологических словарей выпущено много - трясите своих директоров, им
на это деньги выделяют!

- Я согласна, что наши дети лучше знают латышский, чем мы в их возрасте.
Причем за счет билингвальных предметов физики и химии, а не уроков
самого латышского языка, - заметила одна родительница. - Учителя
латышского - это самая высшая каста в русских школах, и они могут на
уроках пить кофе, говорить по мобильному и ставить высокие отметки ни за
что. С этого года почему-то перестали делить классы на две группы на
уроках госязыка. Почему? Олимпиады - на латышском, выпускные экзамены в
2007 году - тоже. Не понял термин - решил задачу неправильно, получил
низкую отметку. За что? За незнание математики? Нет, за незнание
латышского! Как этот абсурд изменить? И то, что реформа провалилась, не
совсем так. Если математика заявлена на русском, ее все равно вынуждены
преподавать билингвально - чтобы подготовить детей к выпускному
экзамену! Так что механизм работает, реформа внедряется. И политикам
надо как-то менять систему сдачи выпускных экзаменов 2007 года, иначе
будет полный обвал!

Ущербные заказчики музыки

Руководители трех дискуссионных групп учителя-депутаты Айзкраукле,
Елгавы и Риги Людмила Ушакова, Валерий Бухвалов и Владислав Рафальский
обобщили высказанное: насильственная реформа снизила уровень патриотизма
среди русской молодежи, который и так был невысок. Протест против
реформы распространился на все государство в целом. Все больше русских
школьников планируют уехать из страны - они не видят здесь перспектив.
Произошла и девальвация статуса учителя - вынужденный преподавать на
иностранном языке, он делает это хуже, чем на родном. Детям неинтересно,
и отношение к предмету переносится на учителя. Изменился и сам принцип
образования. Раньше заказчиком были налогоплательщики. Сейчас -
государство. А точнее, правящие политики - продажные, малообразованные,
национально озабоченные и духовно ущербные.

Во все школы Латвии ЗаПЧЕЛ разошлет книжку Я. Плинера и В. Бухвалова
"Качество образования в условиях реформы русских школ Латвии", где есть
совершенно потрясающая статистика. Именно сухие цифры лучше всего
говорят о реальном положении дел. Согласно данным МОН, абсолютное
большинство латвийских девятиклассников сдает экзамены на 1-6 баллов, а
это значит, что латвийская школа - это ОЧЕНЬ СРЕДНЯЯ ШКОЛА, способная
производить только "троечников". Зато выпускники такой школы не
перепутают "крестик" с "галочкой".

__________________________________________________________

Водку тоже изобрел Менделеев ("Gazeta Wyborcza", Польша)




Опубликовано на сайте inosmi.ru: 20 апреля 2006, 13:31


------------------------------------------------------------------------
--------
© ИноСМИ.Ru 2000-2006. Все права защищены и охраняются законом. При
полном или частичном использовании материалов ссылка на ИноСМИ.Ru
обязательна (в интернете - гиперссылка). Адрес электронной почты
редакции: info@inosmi.ru. Информация о рекламе на сайте adv@rian.ru

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	20.04.2006 23:21:23

Польская дипломатия ("Przeglad", Польша) (*+)

---

http://inosmi.ru/stories/05/08/08/3450/226909.html

Польская дипломатия ("Przeglad", Польша)
Бронислав Лаговский (Bronislaw Lagowski), 19 апреля 2006
Сюжет: Россия выбрала Польшу своим врагом



У немцев есть идиоматическое определение хаотичного и безрезультатного
труда, хорошо нам известное: 'польская экономика'. Шведы 'польским
сеймом' называют галдеж и беспорядочную болтовню. Значение выражения
'польские дороги' сотни лет известно почти всей Европе. Вскоре в речевой
оборот войдет и 'польская дипломатия'. В ПНР задачи дипломатии были
упрощенными, и гении в посольствах не требовались. Да и теперь их как-то
не тянет на службу. Тот, у кого были какие-то дела в дипломатических
представительствах ПНР, мог испытать шок.

Ученый и бизнесмен из Западной Германии, хватался после визита в
польское представительство в Кельне за голову: 'Где они таких типов
нашли, я Польшу знаю, видимо, это было трудно!'. Приятель из
Ягеллонского университета был избит в польском посольстве в Лондоне. Мой
опыт очень скромен - посольство в Голландии всего лишь обмануло нас на
80 долларов. Потом сменился строй, и в польские посольства нахлынули
молодые люди в кроссовках и с рюкзаками. Они начинали, главным образом,
с того, что портили отношения с организациями местных поляков. Не знаю,
что является нормой в сегодняшней дипломатии, я лишь узнал - как и все -
что бывает, и этого достаточно, чтобы ужаснуться.

Недавно изгнанный из Белоруссии дипломат господин Буцько (Bucko) заявил
на телевидении: 'Когда разговариваешь с бандитом (т.е. президентом
Лукашенко), нужно иметь револьвер в кармане'. Поскольку сложно поверить,
чтобы такие афоризмы произносил дипломат, даже бывший, приводу источник:
телевидение Polsat, 8 апреля с.г., программа 'События', 19 ч. Господин
Буцько уже не работает дипломатом в Минске, но это тот самый г-н Буцько,
который дипломатом работал. Я знаю Польшу: где они нашли такого
грубияна? Премьер Марцинкевич (Marcinkiewicz) не хочет быть ни хуже и ни
лучше своих дипломатов.

Поляки надолго запомнят его переговорный стиль. Стоя на тротуаре,
обратясь лицом на восток, он взывал: 'Господин Лукашенко!'. Его тон
придавал словам вполне уличное звучание: ты, Лукашенко, немедленно
отпусти моего дипломата! Задержанный бывший посол продолжал в палатке
польскую дипломатию другими средствами. Конкретнее - подстрекал минскую
молодежь идти против Лукашенко. Однако можно это интерпретировать более
возвышенно - так, как депутат Здроевский (Zdrojewski) из 'Гражданской
платформы'. По его мнению, бывший посол поехал в Минск для выполнения,
как он выразился, 'универсальной миссии' - призвать белорусов к борьбе
за демократию и права человека.

Польша все еще не может справиться с внутренними проблемами - как
экономическими, так административными и моральными. У нас есть и
'польская экономика' и 'польский сейм' и 'польские дороги'. Мы являемся
одной из самых бедных и отсталых стран в Европе. Этим насущным проблемам
теледемократия почти не уделяет внимания. Разделенный на многочисленные
фракции, но единый в своих основных стремлениях лагерь 'Солидарности'
втягивает весь народ в свою драму, разыгрывающуюся между сном и явью, в
свою 26-летнюю фабулу. Он навязал стране свое примитивно-манихейское
видение внутренней и внешней политики. Он раскручивает спираль мести за
воображаемые обиды и требует возмездия за свои неудачи. В этом он
добивается реальных и воображаемых успехов. Реальным успехом лагеря
'Солидарности' является то, что ему удалось представить политические
преследования актами исторической справедливости или фактами, не
заслуживающими внимания.

Благодаря этому, Польша - страна, политический климат которой - один из
самых удушливых в Европе - может приписывать себе роль авангарда свободы
в Восточной Европе, эталона демократии и авторитета в области прав
человека. Откуда такое самомнение? По какому праву государство, которое
политики из той же 'Солидарности' называют 'выгребной ямой' и 'болотом',
в отношении Белоруссии выступает в роли карающего ментора? Западные
политики относятся к Польше хорошо. Однако не потому, что она так
совершенна, как о себе мнит, а потому, что она им нужна такой, какая
есть - со своими иллюзиями, со своем манихейским одурением, со своим
национализмом, клерикализмом и, особенно, неспособностью отделять
фантазии от действительности. Часть американской элиты, особенно,
правящие неоконсерваторы, между собой называют Польшу 'нашим сукиным
сыном'.

Полякам деятели бывшей 'Солидарности' вдалбливают, что помощь,
полученная ими от Запада, особенно, от Америки была не безвозмездным
даром, а ссудой, которую польское государство должно теперь возвратить,
активно поддерживая подрывные движения там, где они на руку Вашингтону.

Американское стремление к ограничению российского влияния прекрасно
гармонирует с польским мессианизмом, русофобией и ягеллонской
ностальгией. Польше придется испытать не одно поражение, прежде чем она
поймет характер своих отношений с Соединенными Штатами. Однако для того,
чтобы заметить свое поражение, нужно рационально определить цель. Польша
себя от этого предохраняет. Политика Варшавы в отношении Белоруссии была
победой или поражением? Кому это может быть известно? С подобной
трудностью мы столкнемся, желая оценить другие стремления польской
внешней политики, 'опирающейся на ценности'. У понятия 'ценности' не
существует даже приблизительной дефиниции; как можно строить политику на
столь неопределенном понятии? Режим Лукашенко вступил в период упадка,
он будет терять популярность, а его противники - обретать ее? Что это
дает Польше?

Когда в Испании шла кровавая гражданская война, и вся Европа - левая и
правая - стремилась на помощь своим, Уинстон Черчилль писал: 'Даже если
бы всем этим вооруженным туристам, едущим в Испанию, было суждено
перерезать друг друга, не оставив ни единой живой души, кроме
журналистов, которые рассказали бы об этом миру, не думаю, что это
принесло бы какой-либо вред интересам Великобритании . . .

Нейтралитет означает холодную, беспристрастную позицию, свободную от
запала и предвзятости, независимо от того, сколь соблазнительными они
могут казаться. В случае Великобритании нейтралитет также означает
готовность принять на себя роль второго плана вместо того, чтобы
изображать лидера или главное действующее лицо. . . Нам нельзя делать
ничего, что не относится к числу наших обязанностей, ничего, что выходит
за рамки наших возможностей. Нет смыла заводить другие народы в сад, а
потом бежать, когда начнет лаять собака'.

---

От	Георгий
К	Георгий (20.04.2006 23:08:57)
Дата	20.04.2006 23:21:21

Распространение демократии: отклики с мест ("Le Monde", Франция) (*+)

---

http://inosmi.ru/translation/226920.html

Распространение демократии: отклики с мест ("Le Monde", Франция)
Даниэль Верне (Daniel Vernet), 19 апреля 2006



Сделав распространение демократии по миру одной из задач своего
президентского срока, Джордж Буш добился, по крайней мере, одного
результата. Демократия стала чем-то вроде табу. Даже авторитарным
лидерам приходится признавать ее эталоном. 'Несколько десятков лет назад
в арабском мире шло соревнование - кто самый большой националист,
потом - социалист, а сейчас - демократ', - отмечает Саад Эдин Ибрагим
(Saad Edin Ibrahim), директор каирского Центра Ибн Халдуна (Ibn
Khaldoun - средневековый марокканский историк - прим. перев.) на IV
конференции ассоциации 'Мировое движение за демократию', которая
проходила в начале апреля в Стамбуле. Порок просто отдает должное
добродетели, нельзя объяснить такую логику искренним выбором
демократического пути. Насильственное насаждение демократии по Бушу
вызвало лишь обратный эффект, а провал американских планов в Ираке лишь
усилил его действие. Работа борцов за демократию и права человека на
местах еще более усложняется.

И это не главное препятствие, с которым они сталкиваются. Чтобы понять
реальные трудности, которые им приходится преодолевать на пути к
достижению своих целей, нужно на некоторое время отойти от теоретических
споров и дипломатических переговоров и выслушать их историю. Эти
трудности не ограничиваются только скрытым или явным преследованием НПО.
Но и его не стоит недооценивать. В России вполне открыто говорилось о
том, что недавний закон о контроле над деятельностью НПО имеет своей
целью усложнить задачу тех организаций, которые так хорошо сработали в
Грузии или на Украине и внесли свой вклад в свержение
посткоммунистических правительств. Однако эффективность применяемых
такими организациями методов может оказаться под вопросом. 'Как так
получилось, что в Казахстане в последние пятнадцать лет наблюдается
отход от демократических принципов, несмотря на работу правозащитных
организаций', - спрашивает казахский гражданин, который ставит под
сомнение их 'неприспособленные к ситуации' методы.

Жительница Киргизии подчеркивает, что работать в стране, где произошла
псевдо-революция, так же сложно, как и при открыто авторитарном режиме.
Народное восстание, которым сопровождалась в 2005 г. 'революция
тюльпанов', потом возглавила номенклатура, не обеспечив даже минимальных
гражданских свобод (например, плюрализм мнений в прессе). Использование
новых методов, к примеру, создание интернет-радиостанций - еще один
способ обойти официальные запреты. 'Проблема в том, что их слушают лишь
наши убежденные сторонники', - с сожалением констатирует эта женщина. А
представитель России обеспокоен политическим равнодушием молодежи, ведь
во многих бывших советских республиках нынешнее поколение
правозащитников начало свою борьбу с режимом еще в последние годы
существования СССР. Один из вопросов, которые беспокоят сейчас
правозащитников - как проповедовать универсальные ценности в
специфических культурных условиях. В частности, насколько совместимы
демократия и ислам. Они считают, что здесь нет одного, глобального
ответа, нужно действовать в зависимости от конкретной ситуации.

Можно все же выделить несколько условий для успешного перехода к
демократии, считает Вали Наср (Vali Nasr), американский профессор,
специализирующийся на Южной Азии. Они действительны как для
международного сообщества, так и для организаций в конкретных странах.
Обеспечение совместимости ислама с демократией само по себе является
частью процесса демократизации, подчеркивает он. При пропорциональной
избирательной системе можно избежать того, чтобы власть оказалась в
руках меньшинства, даже довольно влиятельного. Чем больше политических
партий, в том числе различных исламских групп, тем лучше, ведь такое
разнообразие вынуждает стороны вести диалог и находить компромиссные
решения. И наконец, проблема распространения универсальных ценностей в
специфической культурной среде является одной из основных не только для
исламских политиков, но и для светских партий, НПО и всего
международного сообщества. В каждой конкретной стране правозащитники
ежедневно решают эту задачу. И им не нужно помогать танками.

---