От Мак
К miron
Дата 20.03.2006 15:24:30
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

Точка зрения Б.Салтыкова на ход реформирования науки после 1991 г.

на том же сайта РИЭПП лежат тезисы доклада Б.Г.Салтыкова
http://riep.ru/arhiv-news.html

Тезисы доклада

Тема доклада: "Уроки реформирования российской науки (последнее 10-летие XX века - начало XXI века)"

I. Реформа науки начала 90-х годов.

1) В результате экономического кризиса в СССР уже в 1989-1991 гг. стали очевидными следующие проблемы в сфере НИОКР:
- заметное снижение притока материальных и финансовых ресурсов в науку;
- уменьшение притока молодых кадров (среднегодовые темпы прироста численности приблизительно 0%)
- появилась заметная "утечка мозгов" за рубеж (90-91 гг.);
- стало очевидным отставание (либо его предвестники - нет оборудования, экспериментальных установок, ресурсов) по целому ряду приоритетных направлений науки и технологий;
- со стороны "гражданского общества" (в т.ч. внутри науки - Союзы ученых, митинги) нарастало давление на научную элиту и власть с требованием демократизации "феодальной системы" в науке, в том числе РАН.
В результате: появилась выборность директоров, представители научного сообщества в составе общего собрания РАН, начались переговоры Президиума и Союза Ученых.
Возникла атмосфера повсеместного ожидания реформ в управлении и организации сферой НИОКР (в особенности РАН).

2) После путча и распада СССР страна скатывалась к экономическому коллапсу. В конце 91 - начале 92 года "внешние" по отношению к науке условия (не поддающиеся контролю и изменению) резко ухудшились.
- Прогнозируемый бюджет (в постоянных ценах!) на 92 г. был в разы (2-3-4?) меньше, чем в предшествующие годы.
- В связи с отпуском цен ожидался и стал реальностью быстрый рост тарифов на коммунальные услуги и цен на материальные активы.
- С началом формирования новых секторов хозяйства (банковский, финансовый, консалтинговый и др. услуг) появилось огромное число привлекательных рабочих мест (конкуренция на рынке труда).
- В связи с "открытостью" страны, в т.ч. науки, резко возросли возможности отъезда ученых за рубеж.
К началу реформ (январь 1992 г.) все эти условия являлись "заданными", не подлежащими существенной корректировке (в т.ч. размер Бюджета).
Что касается "отраслевой" науки, то положение там было еще хуже (особенно в гражданском секторе и части оборонного). В конце 91 г. исчезли все советские Министерства, а с ними и основной источник финансирования НИОКР: Единые фонды развития науки и техники (ЕФРТ).
Это лишь одно из следствий малоизвестного, но очень существенного процесса - на рубеже 91-92 гг. происходила радикальная организационная и кадровая перестройка всей системы управления страной.
Ошибка Правительства: создание единого Минпрома!
Миннауки вобрало в себя ВАК, Роспатент, Госкомизобретений: и даже курировала РКА.

3) В этих условиях Миннауки скорректировало первоначальные ("научно-обоснованные") цели реформы: демократизация управления, деидеологизация (общественные науки особенно), открытость и интенсификация связей с мировой наукой; демилитаризация; отказ от политики "сплошного фронта" исследований.
В условиях буквально разваливающейся экономики и катастрофического бюджетного дефицита в 1992 г. суперактуальной становилась основная цель: сохранить самое продуктивное ядро научного потенциала страны, не допустить полной его деградации.

4) Появилось важное новое обстоятельство: "Ресурсная катастрофа" резко изменила политическую атмосферу в научном
сообществе. Вместо острых дискуссий и даже противостояния "верхов" и "низов" наблюдалась их консолидация, объединение позиций с целью выживания.
В результате "группа поддержки" демократических реформ резко сузилась. Напротив, заметно усилился авторитет официальной научной элиты (с т.ч. Президиума РАН, хотя и там наблюдался раскол ("СССР" против "России").
Победа внутри РАН сторонников России, избрание Президентом РАН земляка Б.Ельцина, Председателем комитета по науке Парламента академика В.Шорина, советником Президента Н.Малышева резко усилили политические позиции РАН и сделали практически неразрешимой задачу ее реформирования "снаружи" (немецкий или прибалтийский варианты были чисто политические, а у Правительства 1991 г. политический, организационный и кадровый ресурсы были чрезвычайно малы).

5) Таким образом, в начале 1992 г. единственно возможным становился эволюционный вариант реформы, т.е. создание ("выращивание") рядом со старыми параллельных институтов (общественных институтов). Другими словами, введение в обиход новых правил игры и норм поведения, более адекватных принципам демократического общества и рыночной экономики без отмены старых. Главным новым институтом должен был стать институт конкурсного финансирований инициативных проектов на основе независимой, вневедомственной экспертизы самого научного сообщества. Этот институт должен был сначала дополнить административно-ведомственную схему, а позднее стать доминирующим при финансировании фундаментальных исследований из госбюджета.

6) В соответствии с основной целью п.3 (как и другими, заявленными там же) была выбрана следующая стратегия:
- "поддерживать только сильных" (группы, лаборатории, институты);
- перейти к "политике приоритетов", отказавшись от доктрины "сплошного фронта";
- не препятствовать свободному выбору страны проживания, перемещения ученых;
- активно привлекать в страну внебюджетные (нетрадиционные) источники финансирования;
Вместе с рядом инициативных групп ученых (Л.Окунь, М.Данилов) развернули мощную кампанию по привлечению в Россию "больших денег" из-за рубежа (МНТЦ, иностранные Профессиональные общества (физическое, математическое), Сорос, ИНТАС и другие фонды).
История с экспертизой OECD. Базовый и оценочный доклад, его рекомендации об уменьшении численности научных работников в России в 2-3 раза.

7) В связи с тем, что наука начинала жить в принципиально новых экономических и политических условиях с начала 92 года начали формировать для нее новое законодательное поле - законы, но чаще Указы Президента, а иногда даже "письма" Министерств.
Указ мая 1992 г. - РФФИ и РФТР. Патентный закон и его "реплики" -1993 г. Это фундаментальное событие - разрешена частная интеллектуальная собственность (фактически "приватизация" прежде гос. собственности).

8) В первые годы Миннауки наряду с реализацией разработанной концепции реформирования науки приходилось действовать в режиме "пожарной команды", изобретая новые программы и решения. Так было с программой "Уникальные установки", отчасти даже с программой "создания ГНЦ". Это был проект спасения ядра отраслевых НИИ.
Принцип приоритетов и конкурсности реализовывался:
- на макроуровне - Комплексные межведомственные программы Миннауки (около 30);
- на мезоуровне (на сети учреждений) - программы ГНЦ (30, а потом 60);
- на микроуровне (отдельных небольших проектов) - РФФИ, РФТР, РГНФ.
Другие программы в сфере науки:
- поддержка ведущих научных школ (инициатива В.Захарова, В.Фортова);
- молодых ученых.
В связи с развитием Интернета - в 1994-95 гг. разработана и принята довольно масштабная "Программа создания телекоммуникационной сети науки и ВШ".

9) Отдельное замечание о роли зарубежных фондов в 92-96 гг. Эта роль была важна по 2-м причинам:
- дополнительная ресурсная поддержка российских ученых и институтов;
- обучение и перенос на нашу почву новых (демократических) институтов, организации, финансирования и управления НИР.
Роль МНФ (фонд Сороса) - учеба, трейнинг, т.к. он начал работать раньше РФФИ (1993-1995 гг. - 125 млн.долл.).

10) Начиная с 1993 г. началась активная работа над развитием инновационного предпринимательства. Фонд содействия (И.Бортник) -1994г. Первый ИТЦ (А.Фурсенко) - 1993-1995 гг. (официальное открытие). Первая "Программа инновационного развития" (1996), в т.ч. профильный департамент в Министерстве (Н.Арзамасцев).
Ставится задача и создаются основы инновационной инфраструктуры. Активность фонда Бортника, Союз ИТЦ и т.п.

11) К середине 90-х годов в концепции реформирования происходит концептуальный поворот ("от инстинктов к теории") - от реформы науки как таковой к необходимости трансформации целостной национальной инновационной системы (НИС). От административно-командной (административно-патерналистской) к либерально-инновационной модели НИС. Принципиальные различия.
В связи с этим начинается активная пропаганда необходимости интеграции науки и Высшей школы. Появляется программа "Интеграция". (История - МВТУ, МГУ и РАН).

12) В чем была главная трудность и в чем причина незавершенности I этапа реформы.
Основные субъекты ("actors") НИС в этой сфере реализовывали различные, во многом противоположные и несовместимые стратегии:
- Миннауки (Правительство) - поддержка самых сильных, создание конкурентной среды, демократизация управления;
- научная элита и прежде всего РАН - "охранительная стратегия", т.е. оставить все как было, только дать больше денег;
- бизнес - "откачка" лучших кадровых ресурсов, а иногда и материальных активов в собственных интересах;
- субъект "научное сообщество" был расколот, "атомизирован" и почти не слышен. Активная его часть уходила из отечественной науки за рубеж и в другие отрасли. Пассивная часть солидаризировалась с элитой.

13) В результате за 1992-1996 гг. были созданы только первые институциональные основы новой НИС, отдельные элементы:
- новой законодательной базы, включая принятие в 1996 году основополагающего закона "О науке и научно-технической политике";
- "новой" науки;
- инновационной инфраструктуры.
К "новой" науке, живущей в условиях конкурентной среды, с ориентацией на реальные потребности общества, бизнеса и мировой науки относятся:
- наука частного бизнеса;
- наука МИБа;
- неоформленный организационно сектор российской диаспоры, а также тех наших коллективов, которые работают одновременно здесь и за рубежом;
- новый негосударственный сектор общественных и социальных наук.
Все они мотивированы на получение востребованного результата к конкретному сроку; работают в условиях жесткой конкуренции за ресурсы.
Что касается реформы РАН, то существовала надежда на "внутренние" инициативы, направленные на "управляемое" сокращение численности за счет наименее продуктивной части сотрудников; реальную реструктуризацию сети, а не ее имитацию; создание элементов конкурентной среды, отказ, от ориентации на затратные показатели; реальный выбор приоритетов, повышение транспарентности и т.д.
Ничего этого не случилось, система продолжала "имитировать реформы": ("сокращение" числа отделений, переход к программам, создание инновационного агентства и т.д.) По существу ее потенциал продолжал деградировать.
К концу 1996 г. академический сектор, значительная часть сектора ВПК остались по-прежнему практически нереформированными.


II. Нынешний этап реформы науки (2002-2005 гг.).

1) Застой в реформах в период 1996-2002 гг. Смена министерств, отсутствие новой концепции и политической воли.
В результате - дальнейшая деградация научного потенциала страны. (Не столько в том, что численность н.р. упала в 2 раза, а в структуре, кадровом составе и уровне результатов многих действующих коллективов. Особенно на самых приоритетных направлениях: биотехнология, ИКТ, нанотехнологии и т.п.). Есть отдельные научные достижения, но их масштаб очень мал, а связь и влияние на реальную экономику - ничтожно мало.
В результате к концу 90-х в стране сложилась НИС переходного типа, представляющая из себя смесь старой (АК) НИС и элементов новой (рыночной) НИС. Такое положение препятствует переходу к экономике инновационного типа, ибо субъекты старой НИС являются активными противниками реформирования.

2) Начало нового этапа активных реформ можно условно датировать 2002 г., когда появилось первое за 5-6 лет комплексное решение Совбеза о Концепции развития науки и инновационной сферы на среднесрочный период.
В качестве базовых принципов нового этапа были в основном повторены те же, что и в начале 90-х гг.
- переход к политике приоритетов;
- развитие инновационного сектора науки, усиление ее ориентации на реальные потребности рынка;
- оптимизация сети НИО, а конкретно - резкое сокращение их числа;
- интеграция науки и высшей школы;
- совершенствование законодательной базы.
В то же время в связи с новыми возможностями появились и новые акценты политики.
Впервые, благодаря экономическому росту ежегодно заметно растет бюджет науки и его доля в общем бюджете страны. Отсюда и рост зарплаты. (Сегодня средняя зарплата в науке выше средней по народному хозяйству и промышленности).
Новое:
- совместные проекты НИОКР государства и бизнеса (мегапроекты);
- активные попытки на законодательном уровне решить проблему передачи прав на ИС разработчикам;
- укрупнение государственных научно-технических программ (объединены в одну программу Миннауки все предшествующие);
- переход к конкурсному распределению всех средств МОНа (госзаказ);
- финансирование комплексных программ МОНа на нескольких действительно приоритетных направлениях науки;
- активные попытки координировать действия других министерств и ведомств;
- синхронное реформирование сектора профессионального образования, в т.ч. попытки выделить группу исследовательских университетов;
- настойчивые усилия заставить реформироваться РАН и другие академии (пока не очень успешно);
- продолжение строительства инфраструктуры МИБ.

3) Главный "усвоенный" урок из опыта реформ начала 90-х - понимание того, что требуется реформирование целостного института - национальной инновационной системы (НИС), а не отдельных ее субъектов и механизмов.
Поэтому появление "Стратегии 2010" - как комплексного документа можно только приветствовать, это важный результат работы МОН. Документ все же достаточно "осторожный", компромиссный, а ряд его важных позиций явно выглядит как победа руководства РАН.

4) Нельзя, в частности, согласиться с главным тезисом "Стратегии" -"опережающем развитии фундаментальной науки" на всем указанном горизонте (2005-2010 гг.). При этом ФИ всюду ассоциируется со "средой генерации знаний", что неверно. Знания генерируются на всех стадиях инновационного цикла.
Этот тезис подкрепляется якобы "мировым опытом". Последний говорит как раз об обратном - "тигры" ЮВА, Финляндия, Ирландия, Израиль и др. - сначала создавали эффективную НИС, а только потом (некоторые из них) создавали ФИ.
В условиях, когда у нас существуют огромные разрывы в инновационной цепи, слаба инновационная инфраструктура, не создаются системные технологии для рынка и т.д., направлять основные ресурсы в ФИ - на наш взгляд либо ошибка, либо уступка РАН. Более того, затраты на ФИ - понятие почти виртуальное, а реальный бюджет распределяется по ведомствам.

5) Одно исключение - действительно необходимо увеличение доли РФФИ и РГНФ. Но именно этого и нет в "Стратегии". Это победа РАН. (О чем спор?)

6) Внутри "приоритета ФИ" предлагается также спорный ресурсный маневр - увеличение средней зарплаты до 1000 у.е. при замораживании других статей. Во-первых, забыта стимулирующая роль заработной платы, и эта "простая" схема может привести к закреплению неэффективной кадровой структуры. Во-вторых, без современной приборной базы нет науки. Нужно создавать современные рабочие места в науке, т.е. заметно и синхронно наращивать расходы на оборудование.


От Мак
К Мак (20.03.2006 15:24:30)
Дата 21.03.2006 16:00:06

Точка зрения С.Глазьева по поводу реформы РАН

http://opec.ru/point_doc.asp?tmpl=point_doc_print&d_no=59787

Наука, технологии
Глазьев 09:43 27 февраля 2006

Сергей Глазьев: Значительная доля ответственности за дремучее состояние российской власти лежит на президенте Российской Академии Наук Юрии Осипове


Сергей Юрьевич, каково нынешнее состояние РАН и ее научного потенциала?

Складывается представление, что за последние годы научный потенциал России, сосредоточенный в РАН, изрядно подорван. Вследствие многократного сокращения финансирования научных исследований закрылись многие всемирно-известные научно-исследовательские школы, значительная часть ученых, находящихся в самом продуктивном возрасте, уехали за рубеж. Ущерб от утечки умов составил сотни миллиардов долларов. Научный потенциал, созданный в СССР, используется США, Европейским Союзом, Китаем и другими государствами, успешно осваивающими передовые разработки наших ученых. Вместе с тем, далеко не все потеряно, российская наука остается одной из самых развитых в мире.

Наш научный потенциал позволяет России успешно конкурировать в наиболее перспективных направлениях развития мировой экономики: освоении космоса, биотехнологии, информатике. Многие российские ученые, работающие за рубежом, могли бы вернуться в страну при создании условий для реализации их идей.

Однако возможности сохранения и развития российского научно-технического потенциала быстро сокращаются. За последние 15 лет число занятых в российской науке сократилось вдвое, финансирование научных исследований снизилось на порядок, прекращается обновление материально-технической базы научных институтов. Самое опасное – это возникающий разрыв в поколениях: вследствие ухудшения ситуации и снижения престижности науки многократно сократился приток в науку молодых специалистов. Пройдет еще несколько лет, и знания, накопленные старшими поколениями ученых, могут оказаться потерянными вследствие того, что их некому будет воспринять. Средний возраст академиков и докторов наук уже давно достигнул пенсионного и предпенсионного уровня.

Чем, по-вашему, обусловлено такое удручающее состояние перспективной по всем показателям отрасли?

Безразличным отношением государственной власти, весьма странным в условиях, когда научно-технический прогресс стал главным фактором экономического роста. Лишь недавно в обиход государственных чиновников вошли такие выражения, как «экономика знания», «инновационное развитие», «освоение новых технологий», однако практически ничего не изменилось. Нами руководят невежественные люди, не понимающие значения науки и научно-технического прогресса в обеспечении современного экономического роста. Правительственные экономисты могут часами вести пустые разговоры о макроэкономической стабилизации, стерилизации и прочих способах ограничения экономического роста, не понимая, что в основе последнего сегодня лежит научно-технический прогресс, на долю которого в развитых странах приходится 90% роста ВВП.

Не удивительно, что все потуги нынешнего Правительства удвоить ВВП заканчиваются конфузом – сырьевая специализация российской экономики автоматически обрекает нас на деградацию. Но вместо того, чтобы направить имеющиеся сверхприбыли от экспорта углеводородов на цели стимулирования научно-технического прогресса и структурной перестройки российской экономики на современной технологической основе, Правительство вывозит сотни миллиардов долларов за рубеж, подрывая наши возможности развития. По сути, лица, определяющие политику российского государства, упорно рубят корни роста экономики: министр науки Фурсенко планирует дальнейшее сокращение численности научных кадров, в Правительстве вынашивают идеи приватизации научных институтов.

Как реагируют сами ученые на такое отношение со стороны государства?

Разумеется, отрицательно. Ежегодно ведущие институты Российской Академии Наук направляют в Правительство множество предложений по решению ключевых проблем экономического, социального и научно-технического развития страны. Принятие этих предложений и внедрение разработок ведущих институтов РАН позволило бы не только досрочно обеспечить пресловутое удвоение ВВП, но и вывести страну на траекторию быстрого и устойчивого роста. Мы могли бы сегодня жить в два раза лучше, если бы не невежество федеральных властей, невежество лиц, принимающих ключевые решения в экономической политике.

Я думаю, что значительная доля ответственности за это дремучее состояние российской власти лежит на президенте Российской Академии Наук Юрии Осипове. Я помню, с каким энтузиазмом научная общественность страны встретила включение президента РАН в состав правительства России в 1993 году. Казалось, что предложения российских ученых, наконец будут услышаны и востребованы властью. Но этого, к сожалению не произошло. Между тем, ученые ведущих институтов РАН все эти годы бились как рыба об лед, пытаясь убедить правительство России прекратить безобразные эксперименты над народом и перейти к научно-обоснованной политике социально-экономического развития страны на основе современных технологий. Кому как не президенту РАН, вхожему не только в Правительство, но и к Президенту России, следует защищать и продвигать позиции научного сообщества страну? Возможно, он успешно лоббировал частные ведомственные интересы… Но Академия Наук – это не теплое местечко, а мозг нации, который должен указывать государственному организму правильный путь развития.

Каков ваш прогноз дальнейшего развития ситуации в научном сообществе, в частности в Российской Академии Наук?

В научной среде уже сложился образ врагов науки в лице ряда влиятельных чиновников Администрации и Правительства. К сожалению, этот образ имеет вполне реальные очертания. Например, недавно был распространен анонимный доклад, дискредитирующий РАН, подготовленный якобы по поручению некоторых советников Президента страны. В нем на основании интервью нескольких тысяч сотрудников академических институтов делается вывод о крайней неэффективности управления российской наукой. Сетования молодых ученых на бюрократизм, коррупционность, отсталость своего руководства интерпретируются как патологические болезни РАН, обрекшие ее, по мнению авторов доклада, на деградацию. Такое впечатление, что авторами доклада являются бывшие ученые-неудачники, обидевшиеся на Академию Наук за непризнание своих научных «достижений» и одержимые чувством мести. В докладе обосновывается идея фактической ликвидации Академии Наук как организационной структуры, переподчинения научных институтов правительственной бюрократии. Нетрудно догадаться, что в этом случае научные институты РАН постигнет судьба их отраслевых коллег: ведь нынешнее Правительство умеет только приватизировать собственность, даже не пытаясь ею эффективно управлять. На наших глазах многочисленные НИ наукоемкой промышленности превратились в офисные здания, развлекательные центры и склады. Научные институты создавались не для зарабатывания денег, а для разработки новых технологий. Которые оказались не нужны их новым владельцам, скупившим здания отраслевых институтов с целью их эксплуатации как объектов недвижимости. В Академии Наук сосредоточена огромная материально-интеллектуальная собственность, к которой уже не раз подбирались олигархи. В основном их, конечно, интересовала территория институтов Академии Наук в Москве. Чего стоит один ботанический сад, который не раз уже хотели отобрать у Академии Наук под коммерческую застройку.

Надо признать, что руководству РАН до сих пор удавалось отбивать атаки олигархов на недвижимость академических институтов. Но политика лавирования в ситуации нарастающей деградации науки дает лишь временную отсрочку исполнения приговора. В последнее время усиливаются нападки на РАН со стороны ангажированных экспертов, критикующих институты РАН за якобы низкую эффективность. За этим стоит явный коммерческий интерес – обвинение институтов РАН в беспомощности с целью их дальнейшей приватизации. Для этого разработан план реформирования науки, который, к сожалению, был одобрен руководством РАН. Видимая часть этого плана – разделение бюджетной и «коммерческой» составляющей научно-исследовательских работ. Ученым, выполняющим научные работы по контракту, запретят получать бюджетные деньги, и наоборот. За счет этого господин Фурсенко планирует выполнить задание президента по повышению заработной платы ученым до тысячи долларов в месяц, попросту сократив вдвое количество ученых, получающих бюджетные ассигнования. С точки зрения организации науки этот план абсурден: большинство ученых работают и по бюджетной и по контрактной тематике. Это общемировая практика, способствующая продвижению фундаментальных знаний через прикладные исследования в производство. Истинная цель реформаторов науки – разделив Академию Наук на два сектора – бюджетный и экономический, установить над ними контроль. Институты, работающие за счет бюджетных ассигнований, будут подчинены министерству науки, а выполняющие коммерческие исследования будут приватизированы. Сама же Академия Наук утратит контроль над собственностью академических институтов и будет низведена до уровня элитарного клуба ученых.

Каков на ваш взгляд вариант выхода из сложившейся ситуации?

Чтобы избежать разгрома Академии Наук, необходимо противопоставить этому плану чиновников от приватизации стратегию развития российской науки, соответствующую вызову 21 века. Академия Наук как главный в стране генератор научных знаний должна в этой стратегии занять центральное место. Академии Наук следует придать статус главного экспертного центра страны, ответственного за научную обоснованность государственной экономической, социальной, научно-технической политики. У российского Президента есть уникальная возможность проводить эффективную политику развития, непосредственно опираясь на интеллектуальную элиту страны. Но для этого руководству РАН следует занять более последовательную и эффективную позицию отстаивания социально-экономических интересов страны, а значит, общенациональных интересов.

27 февраля 2006

Глазьев Сергей Юрьевич
От Мак
К Мак (20.03.2006 15:24:30)
Дата 21.03.2006 13:53:48

Еще мнение: Российская Академия наук больна «красным склерозом»

http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=60048


Константин Киселёв: Российская Академия наук больна «красным склерозом»

Константин Владимирович, по сообщению Агентства REGNUM, депутат Государственной думы РФ, вице-президент РАН, академик Жорес Алферов считает, что не следует вносить изменения в Федеральный закон "О науке и технической политике", а также в Устав Российской Академии наук (РАН), которые повлекут за собой утверждение президентом России кандидатуры на должность президента РАН. Об этом Алферов заявил сегодня, 14 марта, в Санкт-Петербургском научном центре РАН в ходе своего доклада "Российская академия наук - единство науки, образования и научно-технической деятельности". Далее академик сказал, что "до 1917 года должность президента Академии утверждалась императором. Все годы после революции мы выбирали президента Академии наук на общем собрании Академии, никакого утверждения свыше не было. Еще в СССР шутили, что у нас самые демократичные выборы - это выборы в Академии наук. Я уверен, что Владимир Путин утвердит того президента, которого мы выберем, даже если Путину, допустим, чем-то не понравится его лицо или фигура. Но не следует создавать прецедента, когда бюрократические структуры смогут играть активную роль при выборах президента РАН, говоря, что того-то и того-то по каким-либо соображениям не "утвердят наверху". Также по сообщению агентства, вице-президент РАН считает, что не должно быть изменения формы научных учреждений и институтов РАН. "Хорошие новые структуры рождаются сами, и надо поддерживать новые формы. А мы годами не можем их узаконить. И не надо навязывать нам сверху новые формы в виде государственных автономных учреждений или акционерных обществ. Система структуры Академии наук оправдана ее многолетней историей и эффективной работой". Согласны ли Вы с мнением великого российского ученого?

Нет, не согласен. Кроме того, хотел бы обратить Ваше внимание на то, что в данном случае Жорес Алферов выступает как общественный деятель, а не как ученый. С этой точки зрения я попытаюсь ему возразить.

Российская Академия Наук действительно является уникальным (не имеющим полных мировых аналогов) и одним из старейших научных институтов в России и мире. Свою историю академия ведет от указа правительствующего Сената от 28 Января (8 Февраля по н.с.) 1724 г. об учреждении академии, изданного согласно распоряжению императора Петра I («Положение об учреждении Академии наук и художеств»). За годы своего существования академия наук в разные периоды времени претерпевала существенные модификационные воздействия со стороны государственной власти, не единожды меняла свою структуру, которая в каждый конкретный момент неким образом отвечала складывающимся политическим и экономическим потребностям государственной власти. Когда в наши дни идет активная дискуссия вокруг модернизации структуры академии наук, принципов управления и финансирования, их соответствия запросам общества и экономики, все ее участники должны помнить, что подобная дискуссия сопровождала деятельность академии на протяжении всего ее существования. Безусловно, само появление в России «высшего научного учреждения» сыграло огромную роль в деле становления отечественной науки, но по мере развития национальной научной сети, появления блестящей университетской профессуры, а в их среде - выдающихся русских ученых, возникали обоснованные сомнения в необходимости расширять и поддерживать обособленную и немногочисленную академическую касту (как пишет Гавриил Хромов, в XIX веке академия наук потребляла почти половину научного бюджета министерства просвещения России). Дореволюционная академия носила черты клуба избранных, хоть и достаточно авторитетного, но малочисленного и не оказывающего существенного влияния на национальное развитие. Переломным моментом, сформировавшим мощную ведомственность и самодостаточность структуры академического сектора, стала послереволюционная индустриализация и сопровождавшая ее милитаризация российской (советской) экономики. В период с 1920 по 1935 годы советская власть (даже при ограниченных источниках финансирования) увеличила число научных учеждений в несколько раз, а академия наук, перейдя в непосредственное подчинение правительству, была неформально вписана в ведомственную структуру исполнительной власти СССР. В 1935 году был утвержден новый Устав академии, в котором были закреплены беспрецедентные статусные полномочия членов этой организации по управлению т.н. гражданской непромышленной наукой (фундаментальными исследованиями и прикладными разработками). Именно в этот период времени был заложен фундамент квазиведомственной сущности деятельности академии наук, который заключался в том, что правительство наделяло ее исполнительной властью в подведомственной сфере, но разрешало не нести формальной (внешней) ответственности за результаты этой деятельности. Это был типичный парадокс советской политэкономической целесообразности, и я позволю себе процитировать академика В. И. Вернадского, который в 1935 году писал: «В наших условиях новой жизни, при коренном изменении института частной собственности, сведения его силы к минимуму, и в то же время при небывалой еще концентрации и централизации распоряжения народным богатством в руках государственной власти, такая новая форма научной организации является вполне осуществимой». Именно экономическая централизация, по мнению одного из известнейших советских реформаторов науки, способствовала «созданию научного сверхдредноута в нашей стране». В «позднем» СССР руководство любыми проектами с участием академии наук осуществлялось фактически органами КПСС. Если проект был общенационального масштаба, то им руководил член Политбюро или секретарь ЦК, а за научную часть отвечал тот или иной академик. Меньшими проектами управляли руководители и инструкторы ЦК. То есть, реальное управление и планирование осуществлялось извне, и любой руководитель в системе РАН назначался по согласованию с партийным органом. В 1991 году внешнее руководство фундаментальными исследованиями исчезло. Академия стала общественной организацией, наделенной бюджетным финансированием и государственной собственностью. Реальная мотивация членов этой организации в сохранении системы, обеспечивающей «комфортное» существование и сохранение именно такой формы организации, а фундаментальные и прикладные исследования – это лишь один из механизмов сохранения. Эффективность научных исследований и качество научных кадров поддерживаются РАН (как организацией) лишь на том уровне, который обеспечивает ей существование. Проблемы страны и общества, даже той его части, которая работает в институтах РАН, практически не оказывают влияния на функционирование академии – пройдя «советский цикл» академия вернулась в свое исходное состояние, это общественная, но обособленная от проблем общества политизированная распределительная коалиция. В некоторых странах на начальных этапах становления гражданского общества его отдельные элементы выполняют роль анти-институтов развития, так как превращаются в мощные общественные коалиции, занимающиеся распределением значительных государственнных ресурсов, если им удается за счет государственных же источников влиять на государственные решения и существовать на стыке государства и гражданского общества. Считается, что существование такого рода анти-структур гражданского общества приводит к драматическим последствиям, называемыми в институциональной экономике «британской болезнью» или «красным склерозом». Суть этого явления заключается в том, что в определенный период времени распределительные коалиции искусственно тормозят развитие, используя свой общественный статус.

В 1985 г. в СССР общая численность научных работников в академическом секторе составляла 200 000 человек (из которых непосредственно исследованиями занимались 56 000 человек, 274 были академиками и 542 членами-корреспондентами), занятых в 330 организациях. На сегодняшний день общая численность академических работников снизилась почти вдвое до 113 629 человек (среди которых все те же 56 000 – это научные работники, 493 академика и 718 членов-корреспондентов), занятых в 426 научных организациях. Сегодняшняя академия наук не только сохранила фактически в неизменном виде статус и структуру научного квазиведомства, но и существенно расширила свою кастовую (представительскую) составляющую. Базовый принцип прошел через столетия в неизменном виде: жесткая связь самоорганизованного элитарного научного сообщества с государством через зависимость от ассигнований из общественной казны в сочетании с минимальной ответственностью перед обществом. Когда сегодня говорится о модернизации функций, структуры и финансирования научных учреждений академического сектора, нужно отдавать себе отчет в том, что на самом деле реформированию подвергается не научная деятельность академии, но советская по сути система организации этой деятельности, которая в условиях радикально изменившихся функций государства и жестких финансовых ограничений не отвечает стоящим перед ней задачам.

Но депутат Алферов не сказал самого главного - существенной проблемой, которую следует обязательно учитывать при рассмотрении проблематики деятельности организаций академического сектора, является их научная результативность и экономическая эффективность. С одной стороны, критерии эффективности в их общем понимании сводятся к оценке результатов от какой-либо деятельности, полученных за счет определенного количества затраченных ресурсов – материальных и иных. С другой стороны, широко распространено мнение, что в области науки, особенно фундаментальной, трудно не только спланировать результат, но и достоверно оценить эффективность затраченных ресурсов в валовом и удельном определении. Откуда делается вывод о том, что чем больше ресурсов будет потрачено вообще (а речь в данном случае идет об общественном источнике), тем вероятней появление качественно нового знания и экономических (коммерческих) результатов (общественное благо). В действительности, конечно, поисковая деятельность отличается с точки зрения практического результата и сроков его появления от сферы промышленных НИОКР. И действительно, от объемов и направлений финансирования этой деятельности зависит очень много. Но логика управления подсказывает, что чем больше будет стимулов и степеней свободы для работы отдельных исследовательских коллективов, чем разнообразней и прозрачней будут условия их стимулирования, тем качественней будет поисковая деятельность, и тем больше шансов получить надлежащий интегральный результат. Зарубежный опыт многих научно состоятельных стран это доказывает. Судя по словам депутата Алферова, РАН не желает его учитывать. Ну что ж...

16 марта 2006

Киселёв Константин Владимирович
Член правления Фонда "Центр экономических исследований и распространения экономической информации "Открытая экономика"




От miron
К Мак (20.03.2006 15:24:30)
Дата 20.03.2006 16:13:29

Он один из тех, кто гробил страну

У меня стойкое убеждение, что только смена режима может спасти науку и страну...

Известно, сколько должна тратить страна в процентах от ВВП на науку. В мире, имеются в виду передовые страны, это в среднем 2,7%. Это и государственные затраты и негосударственные. Российское государство тратит на науку где-то 1,24% от ВВП. ВВП России всего $350 млрд., а ВВП США где-то в районе $10 000 млрд. А объем науки Россия имеет, пусть и не на $10 трлн., но на, по крайней мере, половину СССР. Конечно ресурсы, выделяемые на науку, сейчас резко сократились. Но давайте посмотрим на все это с другок стороны. В долларовом выражении Россия имеет 2500 долларов на душу населения. Если мы учтем еще и теневой валовый продукт, то может быть, это еще столько же, но все равно это будет меньше $4 тыс. на душу населения. Если провести нормализацию доходов по потребительской корзине, то будет около 8000 долалров, но ведь приборный парк и реактивы создаются на Западе и для их покупки надо использовать доллары без их нормализации. Конечно, можно зарплату в тридцать раз меньше платить, но есть еще приборы, материально-техническая база, затраты на энергию. Ранее в СССР была своя приличная промышленность, создававшая научное оборудование. Например, сам я работал на относительно неплохих электронных микроскопах советского производства. Разработки световых микроскопов в ЛОМО (Ленинград) были вполне на уровне Запада. Сейчас всего этого нет и, чтобы снова все это освоить, потребуются гигантские усилия. А это деньги. Значит 3% от ВВП не обойдешься. Кроме того, цены в СССР не включали ренту на собственность. Если мы учтем и этот фактор, то снижение финансирования науки окажется еще большим. Но можно ли думать, что Россия готова тратить все эти деньги, если уже 15 лет не выполняется закон о науке? (1).
От Мак
К miron (20.03.2006 16:13:29)
Дата 21.03.2006 16:26:12

Вот Вам и другая точка зрения

http://vif2ne.ru/nvz/forum/13/co/177309.htm