Наталия, не обольщайтесь выводом о том, что раз Вы, как из рога изобилия, не глядя, вытаскиваете свои контраргументы и противники Ваши в споре не могут преодолеть возникающих из-за этого противоречий, то Ваше решение уехать от "дефицита" и совдепии в другую страну имело настоящие основания.
1. Ваши противники виртуальны и на самом деле вовсе Вам не противники. Представьте, что вы решили, будто можно выяснить, откуда все беды в Вашем доме, разыграв партию домино с жителем этого дома и проанализировав эту партию.
2. Уехав, Вы поменяли шило на мыло. СССР -- одно большое предприятие, скажем так, со взбунтовавшимися рабочими, которые установили свои порядки, но сохранили дирекцию, иерархию начальников и товарное производство. Уехали Вы туда, где предприятия помельче, традиционны и образуют конгломерат. Вы имеете свободу менять предприятие в США или Европе (хотя на самом деле, это они меняют вас как перчатки, для этого и открываются для перетекания рабочей силы границы), но не имели возможности сделать это в СССР из-за единственности предприятия; а из-за колоссального его размера, быть может, даже не догадывались о сути окружающего. На самом деле Вы никуда не уехали. Это Иллюзия реальности выбора.
3. Сергей Георгиевич, к сожалению, системный противник для Вас. По-настоящему раскрыть Вам глаза на всё происходящее может только представление о том, как Вы бьетесь в сетях Системы. Сначала Вас коробили внутренние порядки предприятия СССР, которое, несмотря на внутренние справедливые распределители нажитого, прогоняло через себя всё тот же поток "производственной химеры". Теперь Вы в США имеете иллюзию свободы выбора между многими предприятиями, но спотыкаетесь на стыке между ними, где засели безработица, нищета, безграмотность и ощущение ненастоящего. Внутри того предприятия, где Вы работаете, нет безработицы? Ах, что за вопрос, не правда ли? Безработица снаружи этого предприятия... и снаружи СССР... где-то там, на пограничье. Безработный -- это существующий за пределами предприятия. Сожмите мысленно СССР до Вашего предприятия, куда Вы ходите на работу, а сами останьтесь снаружи.
4. Впрочем, забив козла в домино, и вернувшись домой победителем, Вы, может быть, обнаружите что всё само собой как бы успокоилось. И никаких причин. И никаких следствий. И можно спокойно спать.
5. Но быть может, Вы проснулись и захотели выскочить из этой "реальности", но вот оно Вам нужно? Всё настоящее рядом с Вами, рядом со всеми, оно не имеет границ и национальных территорий и действует мгновенно, вопреки теории о скорости света. Памятник водке в России -- это настоящее. Подлец Ворошилов, ушедший в ад из своего "интеллектульного" казино -- настоящее. И бабушка, по дороге в школу с внучеком, остановившаяся, чтобы посмотреть мусорный контейнер -- настоящее. И шеф Ваш на работе -- настоящее. А вот талоны на предприятии, из-за которых очередь собралась -- это явленная Вам "реальность". Данная всем в ощущении. Обсуждение этой "реальности", это конечно, покруче, чем обсуждение мыльной оперы. Тоже, между прочим, "реальности", просто пониже техническим уровнем.
6. Если выйти на уровень настоящего, вряд ли Вы найдете противников. Вы спросите, а как же подлецы? А подлецы остануться в реальности, их в настоящем нет. Есть, конечно, трудности. Окружающее настоящее можно увидеть только через изучение в себе настоящего. А это штука не из приятных. Вот и выходит -- погнаться за механическим зайцем приятной "реальности", под одобрительный шум трибун, или сосредоточиться на трудном настоящем.
Андрей, я не поняла вашей мысли. Единственное, что поняла, это стремление уличить меня в чем-то в связи с моим отъездом. Это постоянно тут делает и Дмитрий Лебедев. Товарищи, внимание! Я уехала не из России, а из Латвии. В настоящее время это самостоятельное государство со своими проблемами. Я не хотела иметь ТЕ проблемы. Не хочу и по сей день. И если выбирать, где жить, в Латвии или в США, выберу США. Странным образом, живя в России, некоторые до сих пор полагают, что уехать из Латвии или из Казахстана значит уехать от российских трудностей. Но у меня не было и нет возможностей жить в России. Так что при чем здесь этот обличительный пафос? Зачем вообще говорить о личностях? Вас интересует что-то конкретно в моей биографии? Спросите - я отвечу.
Я уже неоднократно повторяла здесь, что я практик, а не теоретик. Имею смелость думать, что я и есть средний советский человек. Поэтому, когда я читаю размышления о том, как НАДО было поступить в СССР, чтобы предотвратить катастрофу, например, повысить цены на то или на это, я считаю возможным подать голос из толпы, из очереди, и прокомментировать это со своих позиций простого советского человека. Нет, говорю я теоретикам, вот я простой советский человек, не могу быть удовлетворена таким решением проблемы, не утраивает оно меня. Если поднимете цены, мне будет не на что жить. Как вы думаете, следует ли, рассудждая о вещах теоретически, принять во внимание голос с улицы? Хотя бы в таком аспекте: а есть, оказывается, люди, которые думают вот так.
Про США я пишу только потому, что натыкаюсь на искажение реальных фактов. Больше не почему. Мне эта страна в данном контексте мало интересна. Это ИХ страна и пусть ОНИ делают её такой, какой хотят. Со своим уставом в этот чужой монастырь я не пришла, хотя я живу тут и кое-что о ней знаю.
Я до сих пор считаю, что государство должно существовать для людей, а не наоборот. Поэтому любые системные воззрения должны учитывать этих самых людей, их мнения и отношения к данным системам.
Я не знаю современную Россию и ничего не вещаю по ее поводу. А если памятник Водке не вызывает в ней сегодня возражения, то тем хуже. Но здесь, кажется, собрались не равнодушные люди, кажется, они о будущем страны и народа собрались тут говорить. Почему же у них эта идея не вызывает протеста? Это загадка для меня. Я знаю, что в СССР никто не посмел бы выдвигать подобных идей. А люди были те же самые.
Так не поясните ли все-таки, что вы хотели сказать?
Всё, что можно было сказать, уже давно сказано, и не мной. http://log.philos.msu.ru/library/zips/schopengauer.zip
Однажды эти вопросы застигнут Вас врасплох и принудят в соответствии с ними преобразовывать традиционные понятия прошлой жизни. Это будет происходить в Вашем сознании помимо вашей воли, как будто внешний голос, издеваясь над Вашей жизнью, начинает из суфлерной будки трактовать заново Вашу жизнь. Это будет похоже на паранойю. Ни один психиатр не спасет.
Послушайте, что сказал об этом С.Франк (то, что созвучно с предыдущим письмом, я выделил):
---------------------------------------------------------
Имеет ли жизнь вообще смысл, и если да - то какой именно? В чем смысл жизни? Или жизнь есть просто бессмыслица, бессмысленный, никчемный процесс естественного рождения, расцветания, созревания, увядания и смерти человека, как всякого другого органического существа? [...]
Эти, как обычно говорится, «проклятые» вопросы или, вернее, этот единый вопрос «о смысле жизни» волнует и мучает в глубине души каждого человека. Человек может на время, и даже на очень долгое время, совсем забыть о нем, погрузиться с головой или в будничные интересы сегодняшнего дня, в материальные заботы о сохранении жизни, о богатстве, довольстве и земных успехах, или в какие-либо сверхличные страсти и «дела» - в политику, борьбу партий и т.п., - но жизнь уже так устроена, что совсем и навсегда отмахнуться от него не может и самый тупой, заплывший жиром или духовно спящий человек: неустранимый факт приближения смерти и неизбежных ее предвестников - старения и болезней, факт отмирания, скоропреходящего исчезновения, погружения в невозвратное прошлое всей нашей земной жизни со всей иллюзорной значительностью ее интересов — этот факт есть для всякого человека грозное и неотвязное напоминание нерешенного, отложенного в сторону вопроса о смысле жизни. Этот вопрос - не «теоретический вопрос», не предмет праздной умственной игры; этот вопрос есть вопрос самой жизни, он так же страшен, и, собственно говоря, еще гораздо более страшен, чем при тяжкой нужде вопрос о куске хлеба для утоления голода. Поистине, это есть вопрос о хлебе, который бы напитал нас, и воде, которая утолила бы нашу жажду. Чехов описывает человека, который, всю жизнь живя будничными интересами в провинциальном городе, как все другие люди, лгал и притворялся, «играл роль» в «обществе», был занят «делами», погружен в мелкие интриги и заботы - и вдруг, неожиданно, однажды ночью, просыпается с тяжелым сердцебиением и в холодном поту. Что случилось? Случилось что-то ужасное - жизнь прошла, и жизни не было, потому что не было и нет в ней смысла! И все-таки огромное большинство людей считает нужным отмахиваться от этого вопроса, прятаться от него и находит величайшую жизненную мудрость в такой «страусовой политике». Они называют это «принципиальным отказом» от попытки разрешить «неразрешимые метафизические вопросы», и они так умело обманывают и всех других, и самих себя, что не только для постороннего взора, но и для них самих их мука и неизбывное томление остаются незамеченными, быть может, до самого смертного часа. Этот прием воспитывания в себе и других забвения к самому важному, в конечном счете, единственно важному вопросу жизни определен, однако, не одной только «страусовой политикой», желанием закрыть глаза, чтобы не видеть страшной истины. По-видимому, умение «устраиваться в жизни», добывать жизненные блага, утверждать и расширять свою позицию в жизненной борьбе обратно пропорционально вниманию, уделяемому вопросу о «смысле жизни». [...]
Так перед нами теперь, через увеличительное стекло наших нынешних бедствий, с явностью предстала сама сущность жизни во всей ее превратности, скоротечности, тягостности - во всей ее бессмысленности. И потому всех людей мучащий, перед всеми неотвязно стоящий вопрос о смысле жизни приобрел для нас, как бы впервые вкусивших самое существо жизни и лишенных возможности спрятаться от нее или прикрыть ее обманчивой и смягчающей ее ужас видимостью, совершенно исключительную остроту. Легко было не задумываться над этим вопросом, когда жизнь, по крайней мере внешне видимая, текла ровно и гладко, когда - за вычетом относительно редких моментов трагических испытаний, казавшихся нам исключительными и ненормальными - жизнь являлась нам спокойной и устойчивой, когда у каждого из нас было наше естественное и разумное дело и, за множеством вопросов текущего дня, за множеством живых и важных для нас частных дел и вопросов, общий вопрос о жизни в ее целом только мерещился где-то в туманной дали и смутно-потаенно тревожил нас. Особенно в молодом возрасте, когда разрешение всех вопросов жизни предвидится в будущем, когда запас жизненных сил, требующих приложения, это приложение по большей части и находил, и условия жизни легко позволяли жить мечтами, - лишь немногие из нас остро и напряженно страдали от сознания бессмысленности жизни.
[...]
---------------------------------------------------------
Впрочем, при достаточном упорстве и силе воли можно загнать этот вопрос в духовную могилу и умереть счастливым.
--
Андрей Куликов
PS: Мне однажды рассказывали, как в Крым заходили первые корабли НАТО, команде не разрешали сходить на сушу, так матросы развлекались в ту пору всеобщего дефицита, бросая в толпу зевак майки, жвачку, шоколад и сигареты. Можете себе представить, что представляло собой зрелище обезумевших недочеловеков, ползающих на коленях и вырывающих друг у друга жвачку. Запомнил мой рассказчик офицеров на мостике, некоторые из них, не шелохнувшись, холодно наблюдали за происходившим, видимо, пресытившись такими сценами где-нибудь в Африке. Другие прицельно и долго выбирали ракурс своих камер. Это и был дефицит самого лучшего разлива. Дефицит того настоящего, о котором я написал в предыдущем письме. Эти люди в толпе не были настоящими, их просто не существовало по-настоящему, хотя в "реальности" они симулировали свою жизнь.