ЕСЛИ ВЕРИТЬ высокопоставленным кремлевским чиновникам, зерновое хозяйство Российской Федерации находится на невиданном подъеме. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев неоднократно заявлял, что в этом году валовый сбор зерна составит не менее 78 миллионов тонн, из них не менее 10 миллионов тонн будет экспортировано. Никакого, понимаешь, сравнения с тяжелыми советскими временами, когда в РСФСР собирали и по 116, 7 миллионов тонн, зато импортировали (на Союз в целом, с учетом реэкспорта в ряд стран "социалистического лагеря") до 54 с лишним миллионов этих самых тонн. Средняя урожайность зерновых культур, по тем же прогнозам, составит около 24, 1 центнера с гектара, что на 5, 6 ц выше показателя 1990 года (в том числе по пшенице - 30, 5 ц против 20, 5 ц). Минсельхоз на днях по состоянию на 1 октября отрапортовал даже о сборе свыше 79 млн. тонн зерна, но без доработки, что с учетом последующей усушки и утруски вполне соответствует министерскому прогнозу.
Разумеется, эти чудесные цифры обязаны буквально вопиять о преимуществах свободной рыночной экономики перед плановой административно-командной - во всяком случае на сельской ниве. Но менее загадочными от этого они не становятся. Попробуем некоторые загадки этой полуофициальной кремлевской статистики все-таки разгадать.
ЗАГАДКА ПЕРВАЯ.
ВАЛОВОЙ СБОР ПАДАЕТ, А УРОЖАЙНОСТЬ РАСТЕТ
Ну, это не загадка даже, а задачка для третьего класса. Если в 1990 году было собрано 116, 7 миллионов тонн зерна со средней урожайностью 18, 5 ц/га, то это значит, что зерновые убирались приблизительно на 63 миллионах гектаров. А в 2005 году, по той же методике подсчетов, "под зерно" использовалось около 32 миллионов гектаров (официалыная цифра - 34 млн. га) - почти вдвое меньше. Разумеется, из оборота в целом за эти годы были выведены прежде всего "худшие" земли, производство зерна на которых в условиях рыночной экономики является менее выгодным и, соответственно, неконкурентоспособным. Часть из них (меньшая) стала использоваться под другие сельскохозяйственные культуры, но, как правило, перестала обрабатываться вообще. Согласно данным Счетной палаты РФ, в 2003 году посевные площади по стране составляли 78, 9 млн. га против 112, 2 млн. га в 1990 году (минус 33, 3 млн. га), общая площадь пахотных земель сократилась на 13, 9 млн. га (118, 4 против 132, 3 млн. га), а сельскохозяйственные угодья в целом уменьшились на 30, 4 млн. га, или на 13, 2 %. Напротив, на "лучших" землях производство зерна сохранилось, что и привело к повышению средней урожайности. Впрочем, процесс концентрации российского зернового производства в условиях конкурентной рыночной экономики далеко не завершен. Только за период 2000-2003 гг. пахотные земли России сократились на 8, 5 млн. га, т. е. в 1, 5 раза больше, чем за предыдущие 10 лет. Наибольшие абсолютные потери наблюдались в Приволжском (2, 2 млн. га) и Центральном (2 млн. га) федеральных округах, наибольшие относительные потери - в Дальневосточном и Северо-Западном федеральных округах (21, 2 % и 17, 5 % площадей соответственно). Посевы яровых зерновых и зернобобовых культур в 2005 году сократились на 6, 8 %. По сообщению агентства РИАН, к началу октября под урожай будущего года озимые на зерно посеяны на площади 8, 5 миллиона гектаров, что на 8, 9 % меньше прошлогоднего уровня. В условиях нынешней исключительно теплой и сухой осени с учетом скачкообразного роста цен на "горючку" это, скорее всего, означает, что никакого "восполнения" данного отставания уже не будет, что приобретенный в прошлом году целый миллион "озимых" гектаров вновь выпал из зернового клина страны на будущий год.
Между тем подобный рост урожайности А. Гордеев отмечал как чрезвычайно положительное явление и едва ли не главное достижение последних лет: "Такого не было ни в советское время, ни в постсоветское, ни тем более при батюшке-царе". Действительно, не было. Потому что и при царе, и при советской власти, и даже в период 1992-2000 гг. - по разным причинам - в зерновое производство были вовлечены не только "лучшие" , но и "худшие" земли, т. е. рыночные отношения в российском сельском хозяйстве не были определяющими.
В дореволюционной России этому "мешало" гигантское крестьянское население страны, составлявшее свыше 80 % от общей численности жителей Российской империи, и крайне низкий уровень агрокультуры. При этом Россия, в силу структуры своей экономики и общей отсталости, экспортировала зерно, что приводило к перманентному балансированию подавляющего большинства русского (и не только русского) села между недоеданием и голодом.
В советское время производство зерна считалось (и было по факту) стратегически важным. Ежегодная "битва за урожай" 70-х-80-х годов с ее символическими до мифологичности "реперными точками" , включая непременный после освоения Брежневым целины "казахстанский миллиард" (имелись в виду пуды - дореволюционная мера веса, сохраненная, кажется, только в сельском хозяйстве и гиревом спорте), подразумевала в идеале некую "победу": максимальный валовой сбор зерна. Само собой, для этого задействовались практически все мало-мальски пригодные земли - пусть даже заведомо неспособные давать высокие урожаи зерна.
В книге заместителя председателя Госкомитета РФ по земельным ресурсам П. Ф. Лойко "Земельный потенциал мира и России: пути глобализации его использования в XXI веке" (М. : Федеральный кадастровый центр. 2000) указывается, что "биологическая продуктивность" почвы, принятая для России за 100, в США равна 187, в Западной Европе - около 150, в Индии - 363, а в Индонезии - 523. То есть, как указывает С. Г. Кара-Мурза и соавторы в издании "Белая книга. Экономические реформы в России 1991-2001 гг. "), при одних и тех же затратах труда и других ресурсов с одного гектара пашни в США получают в среднем в 1, 87 раз больше растительной массы, чем в России. Тем не менее, средняя урожайность по пшенице во времена СССР составляла 20, 5 ц/га против 26, 6 ц/га в США, а по ржи - 20, 5 ц/га против 17 ц/га.
Позднесоветская практика прямого дотирования субъектов сельского хозяйства "по инерции" сохранялась и в ельцинскую эпоху постсоветской России, однако до реального производителя доходили только крохи даже от тех немногих средств, что выделялись государством, а основной "навар" доставался лоббистским группам федерального и местного уровня - смена экономических приоритетов при разгуле коррупции во всех звеньях политической и экономической системы снижала эффективность подобной поддержки фактически до нуля.
Нынешние "рыночные" тенденции уже в ближайшей перспективе, как можно видеть, ведут к нарастающему сужению посевного клина, что в рискованных агроклиматических условиях России резко снижает стабильность зернового производства. "Золотую середину" здесь найти непросто, однако это не значит, что искать ее не нужно. Либерально-рыночное правительство путинской России, тем не менее, делает вид, что полностью полагается на "невидимую руку рынка" , а в случае недорода, судя по всему, намерено задействовать для закупок зерна на внешнем рынке средства Стабилизационного фонда.
ЗАГАДКА ВТОРАЯ.
ВАЛОВОЙ СБОР УПАЛ, А ЗЕРНО ЭКСПОРТИРУЕТСЯ
Здесь задачка гораздо заковыристее предыдущей. Уже не для средней школы, так сказать. Многофакторная.
В своей статье "Хлеб для людей - или яйца Фаберже для олигархов" С. Г. Кара-Мурза выдвигает тезис о том, что экспорт российского хлеба является повторением - в новых исторических условиях - тезиса царской политики, сформулированного министром финансов Вышеградским "Недоедим, но вывезем!": "В середине 80-х годов РСФСР собирала до 120 млн. т зерна в год - и при этом еще ввозила. Это было признаком благосостояния страны, мы могли за машины прикупать зерно для животноводства, чтобы люди лучше питались. Теперь РФ собирает в среднем 65-70 млн. т зерна в год - и его экспортирует. А у детей, согласно докладу Минздрава за 2000 г. , массовая нехватка веса от недоедания. В этом докладе сказано: "Непосредственными причинами ранних смертей является плохое, несбалансированное питание, ведущее к физиологическим изменениям и потере иммунитета, тяжелый стресс и недоступность медицинской помощи". Так было в конце XIX века, что и привело к революции".
При всем уважении к Сергею Георгиевичу стоит заметить, что говорить отдельно о РСФСР применительно к советскому времени - как минимум некорректно. И не Россия импортировала зерно, а СССР в целом. Россия действительно производила около двух третей советского зерна, до 800 кг на душу населения, но это не значит, будто все это зерно использовалось исключительно на территории РСФСР. Напротив, в рамках советской экономики "закрома Родины" , в том числе зерновые, активно перераспределялись в пользу других союзных республик, прежде всего кавказских и среднеазиатских (исключая Казахстан). Иными словами, делился не "пирог" 110-115 млн. т на 150 млн. жителей РСФСР, а "пирог" 170-180 млн. т почти на 300 млн. жителей Советского Союза, что вовсе не одно и то же. А если добавить к этому экспорт советского (в том числе российского) зерна в страны "соцлагеря" и его союзников, то картина внутреннего потребления зерна предстанет вовсе не в таких радужных красках. Зерна реально не хватало и в советские времена, что обусловливало его масштабный импорт - в основном на пресловутые "нефтедоллары" (доля машин и оборудования в советском экспорте 70-Х-80-Х годов неуклонно снижалась, с 21, 5 % в 1970 году до 9, 2 % к 1990 году, и С. Г. Кара-Мурза, как соавтор "Белой книги... " , прекрасно это знает).
Более того, потребление хлеба и картофеля жителями России за период 1990-2004 гг. не сократилось, а даже повысилось, несмотря на опережающий рост цены на хлеб. По данным той же "Белой книги" , ценовое соотношение между хлебом, говядиной, сахаром-песком и растительным маслом, в 80-е годы составлявшее примерно 1 : 7 : 3, 2 : 5, 7, к 2000 г. видоизменилось до 1 : 4, 3 : 1, 3 : 1, 9. Т. е. "платежеспособный спрос" на хлеб вырос сравнительно с "платежеспособным спросом" на мясо, сахар, масло, другие источники ценных питательных веществ. При этом одна хлебная килокалория продолжает стоить порядка 0, 7 копеек, значительно ниже официального "порога бедности" , установленного на уровне 2, 25 копейки за 1 ккал.
Отсюда следует, что востребованность российского зерна для производства хлеба резко возросла, в то время как доля фуражного зерна, идущего на производство мяса, яиц, молока и т. п. , еще более резко снизилась. "По данным Госкомстата, среднестатистический россиянин в месяц потребляет 700 г говядины, 1, 5 кг мяса птицы, 30 г полукопченой колбасы, 200 г сыра и 130 г сметаны. Понятно, что эти нормы обоснованы не физиологическими требованиями организма человека, а его покупательной способностью" , - констатировали участники "круглого стола" по продовольственной безопасности, организованного в июле 2003 года "Литературной газетой" и Аграрной партией России. С тех пор ситуация практически не изменилась.
Однако даже резко упавшая "платежеспособная" потребность жителей России в таких ценных видах продовольствия, как мясные и молочные продукты, покрывается преимущественно импортными поставками. К 2002 году доля импортного растительного масла на российском рынке продовольствия достигла 50 %, мясных и колбасных изделий - 40-60 %, а мясного сырья - 80 %. Объем импорта продовольствия в 2003 году, по данным Государственного таможенного комитета РФ (то есть без учета "серого" и "черного" импорта), вырос на 8, 1 % - до $9, 3 млрд. , а по данным Минсельхоза РФ, рост импорта сельхозсырья и продуктов питания составил 8, 7 % - до $11, 2 млрд. Согласно заявлению все того же министра сельского хозяйства РФ Алексея Гордеева, за 2001-2004 годы темпы роста импорта продовольствия в 3 раза превысили темпы роста отечественного сельхозпроизводства. А вот и более конкретные данные за 2004 год (по сообщению информагентства АК&М со ссылкой на данные Федеральной таможенной службы, т. е. без учета "серого" и "черного" импорта).
Импорт в РФ основного ввозного продукта пищевого сегмента - сырого и мороженого мяса - составил, по итогам 2004 года, 970 тыс. т, что на 6 % меньше, чем в 2003 году. В денежном выражении поставки увеличились на 5 % - до 1, 3 млрд. долл. Импорт мяса птицы сократился на 4 % до 1, 101 млн. т с 1, 148 млн. т, в денежном выражении - снизился на 1 % до 663, 5 млн. долл. Ввоз сгущенного молока и сливок вырос до 35, 9 тыс. т с 26, 5 тыс. т, в денежном выражении - до 47, 6 млн. долл. с 27, 5 млн. долл. Объемы импорта сливочного масла сократились до 101, 3 тыс. т с 133 тыс. т в 2003 году, в денежном выражении - до 162, 4 млн. долл. с 182, 9 млн. долл.
Ввоз зерна (внимание: мы не только экспортируем, но и импортируем зерно!) вырос в 2, 2 раза, составив 457, 6 млн. долл. Импорт пшеницы и меслина (ржано-пшеничная смесь) вырос в физических показателях в 2, 1 раза до 1, 36 млн. т, в денежном выражении ввоз пшеницы вырос в 3 раза до 210, 7 млн. долл. Импорт ячменя увеличился на 72 % до 438, 9 тыс. т, в денежном выражении - на 81 % до 66, 6 млн. долл.
Ну, вот, собственно, и все основное по этому вопросу. Можно перейти к выводам.
Вывод первый. После разрушения СССР у России, наряду с другими зернопроизводящими союзными республиками (Казахстан, в меньшей степени - Украина), образовался немалый запас прочности по зерну (в размере 40-50 млн. т ежегодно), который к настоящему времени практически полностью утрачен вследствие падения объемов его производства более чем на 30 %.
Вывод второй. Сокращение численности населения РФ, снижение калорийности и изменение структуры его питания, а также угрожающие безопасности страны размеры продовольственного импорта по ряду важнейших позиций (мясо, молочные продукты) привели к резкому падению востребованности российского зерна на внутреннем рынке в фуражных целях, поэтому обозначенный официально экспорт зерна размером до 10 млн. т (без учета встречного импорта зерна, составившего в 2004 г. свыше 2 млн. т) в несколько раз перекрывается импортом продукции животноводства и является, по сути, мнимым экспортом, служащим только получению прибыли рядом трейдеров зернового рынка за счет скупки урожая у сельхозпроизводителей "на корню" по сверхнизким ценам.
Вопросы о том, как организуется торговля зерном, его хранение и транспортировка и какую роль в этом играют органы государственного управления, - отдельная тема, которой здесь автор предпочтет не касаться. В конце концов, все коррупционные и прочие криминальные моменты, обычно столь захватывающие внимание общественности, - лишь следствия, "запрограммированные" тем курсом, по которому сегодня идет наша страна. И дело, по большому счету, не в них (хотя закрывать глаза на преступления власть предержащих нельзя), а в смене этого курса.
ЗАГАДКА ТРЕТЬЯ.
ДИНАМИКА ЦЕН НА ХЛЕБ НЕ ЗАВИСИТ ОТ ДИНАМИКИ ЦЕН НА ЗЕРНО
Несмотря на рассуждения нашего президента о росте мировых цен на зерно как причине повышения стоимости буханки хлеба в Ставропольском крае, собственно "зерновая" доля в краюхе белого или серого не превышает 15 %. Остальное - затраты на производство муки и собственно хлеба плюс торговые наценки, доходящие до 30 %. И, разумеется, на каждом этапе - налоги, налоги, налоги. Официальные и неофициальные. Стоимость бензина и электроэнергии, состояние транспортной инфраструктуры и железнодорожные тарифы, даже услуги ЖКХ - все это невидимыми крохами утяжеляет каждую буханку для наших с вами кошельков. Поэтому всплески розничных цен на хлеб зависят сегодня от взаимодействия десятков различных факторов.
Некогда Авиценна сказал: "Мы - то, что мы едим". Сегодня мы едим хлеб пополам с "рыночными реформами" , как раньше ели хлеб пополам с лебедой. Что будет завтра - вопрос остается открытым. Тем более, если чаемое либерал-монетаристами из правительства вступление России в ВТО все-таки состоится, даже трудно сказать, какой хлеб и по какой цене нам с вами придется есть. И придется ли есть его вообще.
>Отсюда следует, что востребованность российского зерна для производства хлеба резко возросла, в то время как доля фуражного зерна, идущего на производство мяса, яиц, молока и т. п. , еще более резко снизилась. "По данным Госкомстата, среднестатистический россиянин в месяц потребляет 700 г говядины, 1, 5 кг мяса птицы, 30 г полукопченой колбасы, 200 г сыра и 130 г сметаны. Понятно, что эти нормы обоснованы не физиологическими требованиями организма человека, а его покупательной способностью" , - констатировали участники "круглого стола" по продовольственной безопасности, организованного в июле 2003 года "Литературной газетой" и Аграрной партией России. С тех пор ситуация практически не изменилась.
! Поголовье крупного рогатого скота упало за годы реформы более чем в два раза — на 35 млн. голов. Мы имеем сейчас крупного рогатого скота существенно меньше, чем в 1916 г. и даже после Гражданской войны в 1923 г. (а население, то есть число потребителей продуктов животноводства, с тех пор увеличилось почти в полтора раза). В 90-е годы стадо крупного рогатого скота сокращалось в РФ ежегодно на млн. голов. Но ведь в последнее время это сокращение скачкообразно ускорилось: за 2004 г. число голов убавилось на 1,95 млн.