От Gera
К Gera
Дата 22.09.2005 17:54:40
Рубрики Прочее; Тексты;

Общественные формации в теории СЛМ.

Предыдущие главы теории СЛМ :
http://slm9.narod.ru/a41.htm
http://slm9.narod.ru/a42.htm
http://slm9.narod.ru/a43.htm


                        IV. СОЦИАЛЬНЫЕ КОНФИГУРАЦИИ.

            «Конфигурация» человеческой массы является последним их трёх «социальных интегралов», анализируемых на предмет зависимости от общего аргумента (степени монополизации).
            Очевидно, что при минимальном значении данного аргумента единственной разрешённой социальной конфигурацией будет массив независимых асоциальных индивидуумов («нулевая» социальная система). По идее, максимальному значению аргумента могла бы соответствовать централизованная конфигурация, охватывающая всё население Земли и именуемая, например, «цивилизацией». Но в настоящей теории, необходимым и достаточным критерием существования социальных систем любого уровня служит объединение биоэнергетики составляющих её элементов в рамках неких общесистемных действий (под которые эти системы и создаются, как устойчивые/идентифицируемые структуры). До сего дня заметных действий цивилизационного уровня на Земле не совершалось и, естественно, не сложилось глобальной, планетарной социальной системы их организации/управления. Поэтому в СЛМ-линейке соцсистем «цивилизация» отсутствует а самым крупным ноосферным объектом будет «общество» (близкое к известному понятию страна/держава). В своём, максимально централизованном исполнении, общество и закроет интервал возможных социальных конфигураций, распределённых по оси «степень монополизации».

                        1. «ПРЕДПРИЯТИЕ» И «ОБЩЕСТВО»

            По логике СЛМ, любые параметры социальных систем формируются на основе свойств систем/объектов более низких рангов. Следовательно, выстраивая непрерывную последовательность усложняющихся систем и передавая от нижних уровней к высшим накапливающиеся системные свойства, мы должны получить весь набор актуальных параметров общества, включая и полный массив его разрешённых конфигураций.
            Понятно, что вектор этого усложнения будет совпадать с направлением роста аргумента - «степени монополизации» и начинаться с минимальной, «нулевой» соцситемы - асоциального индивидуума-либерала. За ней будет следовать интервал уже упоминавшихся либеральных коллективов, начинающийся с двух человек и заканчивающийся численностью, ограниченной радиусом прямого информационного контакта. Дальнейшее увеличение согласованно действующей рабочей массы требует создания централизованной системы управления, позволяющей сохранить согласованность/мотивацию «квантовых» действий его членов.
            Возникновение иерархии создаёт букет новых социальных свойств - разделение труда, дифференциация мощности личных действий членов (делящих коллектив на элиту и народ), возможность новой, солидарной формы собственности на объединённую биоэнергию и создаваемые блага. Что даёт основание ввести новый конфигурационный уровень - «ПРЕДПРИЯТИЕ», которому будет соответствовать достаточно многочисленный коллектив, имеющий централизованную иерархическую структуру управления.
            Максимальные размеры предприятия имеет очевидные ограничения, непосредственно вытекающие из информационно-поведенческих основ СЛМ. С ростом централизованно управляемой рабочей массы неизбежно множится число уровней иерархии, вызывая растущее искажение передаваемой информации и разбухание системы либерального контроля/поощрения (ведь либерально мотивировать надо не только работников, но и самих управленцев). Накладываясь на пространственное распределение человеческой массы и связанное с ним культурно-языковое разнообразие, вышеуказанные факторы нарушают устойчивость гипертрофированного либерального предприятия. У солидарного предприятия предел роста находится дальше, но неизбежная либерализация делает это преимущество актуальным только в переходных, революционных ситуациях. Поэтому, в виду острой внутривидовой конкуренции и перманентной потребности в консолидации больших человеческих масс (не вписывающихся в рамки предприятий), хомо-сапиенс был вынужден строить социальные структуры следующего конфигурационного уровня – «ОБЩЕСТВА» (охватывающее все, ранее выявленные подсистемы - предприятия, коллективы и индивидуумы).

                        2. ПАРАМЕТРЫ «ПРЕДПРИЯТИЙ» И «ОБЩЕСТВ»

            Из сути солидарно-либерального свойств следует достаточно однозначное соответствие (в разрезе этих свойств) между мотивацией действующих субъектов и формой собственности на сопутствующие этой деятельности факторы (блага, биоэнергию, инструменты, ресурсы). Деятельность работника-либерала всегда будет связана с объектами либеральной собственности а деятельность солидариста - с собственностью солидарной. Благодаря этому соответствию появляется возможность представить анализируемые на уровне предприятий и обществ социальные сущности в более понятной и удобной для восприятия форме.
            На уровнях индивидуума и коллектива вероятность/направление «биоэнергетического выброса» определялась удовольствиями человека, поскольку мотивирующая роль последних была вполне прозрачна на микросоциальном уровне (думаю, никому объяснять не нужно, что такое его собственные удовольствия). Но при макросоциальном анализе больших систем фактор удовольствий уже теряет свою очевидность, а роль свойства собственности, напротив, становится всё более ясной (частное или государственное предприятие – вполне понятный объект). В связи с чем, начиная с предприятия, направление «биоэнергетического выброса» будет задаваться формой собственности «сосуда» биоэнергии - удобной/наглядной характеристикой больших соцобъектов но не самой очевидной «направляющей сущностью» на «бытовом» уровне отдельных индивидуумов. (Разумеется, данное соответствие будет верно для установившегося режима производства/потребления и для интегральных макросоциальных параметров представительного человеческого массива. В отдельных - переходных и микросоциальных ситуациях - оно может и не соблюдаться, требуя дополнительной конкретизации.)
            Таким образом получается, что если раньше некий коллектив действовал/мотивировался как либеральный/солидарный и взаимодействовал с инструментами/благами в либеральной/солидарной форме собственности – в силу того, что его члены преследовали соответствующие либеральные/солидарные удовольствия, выступавшие первичным фактором социальной модели, то теперь первичной станет форма собственности, определяя, в частности, характер производной от неё мотивации. Удовольствия же будут присутствовать в макросоциальном анализе только в особых случаях индивидуального элитного поведения. А в тройку главных интегральных социальных параметров будут входить: «биоэнергия», «собственность» и «конфигурация». Наряду с законами СЛМ будут фигурировать и их следствия:
            1. КПД воспроизводства биоэнергии средствами солидарной собственности всегда выше чем - эквивалентной по ресурсам либеральной собственности.
            2. В нормальных условиях, нормальная форма собственности - либеральная, и только в условиях экстремальных норма - солидарная собственность.
            3. Любая собственность стремится к концентрации и к либерализации, тем интенсивнее реализуя это стремление чем выше её изначальный биоэнергетический потенциал.

            Для общества ближайшей подсистемой является предприятие. Передача свойств последнего на верхний соцсистемный уровень, по каждому из «интегралов», будет происходить следующим образом:
            1. Поскольку конфигурации подсистем характеризуется принадлежностью к категории «предприятий» и конкретными размерами (численностью), то в систему «общество» массив данных параметров войдёт как массив предприятий (далее – корпорация/отрасль) с определённой степенью монополизации.
            2. Формы собственности подсистем будут представлены на уровне системы усреднённым показателем собственности (соотношением либеральной и солидарной составляющей в массиве предприятий).
            3. «Биоэнергия» подсистем передаётся системе как усреднённый показатель (по объединяемому массиву).
            Как было показано во второй главе, направления использования биоэнергии (направления действий) могут значительно различаться по конечному социальному эффекту (например, как продуктивные и непродуктивные). Соответственно, эти различия будут присутствовать и в деятельности соцсистем всех уровней, но при усреднении биоэнергии подсистем эта важная информация может быть потеряна, если массивы будут собираться из разнородного материала, без учёта специфики текущей деятельности подсистем.
            Чем точнее модель общества, тем, по идее, в ней должен детальнее отражаться вышеуказанный аспект деятельности составляющих его предприятий. Поскольку в СЛМ рассматривается максимально обобщённое представление обществ, все виды деятельности будут разделены на две категории, которые и станут критерием разделения общей массы подсистем на две отрасли (в каждой из которых будет свой показатель степени монополизации и своя усреднённая форма собственности).
            Первая категория объединит всех, занятых в создании потребительских благ (логично именовать её «экономической»). Поскольку накопление плодов успешной работы вызывают у людей закономерные встречные стремления - перераспределить чужое благо в свою пользу и защитить свою собственность, возникает второе магистральное направление человеческой деятельности - «государственное» - заключающееся в противостоянии себе подобным (защищая свою биоэнергетику и пытаясь отнять чужую).
            Всю историю человечества в области государственного «системного строительства» кипит напряжённая работа, показывающая сколь актуальна данная сфера приложения усилий(до какой степени человек падок до чужого ресурса). Лихорадочное развитие государственных учреждений/предприятий (армий, церквей, судов, полиции, госбюрократии и т.д.) всегда шло впереди экономического. Именно в государственной области сложились первые предприятия и корпорации, государственные учреждения очертили территориальные границы, внутри которых и сформировались общества. Поэтому логично предположить, что именно такое разделение человеческой массы будет оптимально отражать её важнейшие социальные «качества».
            Итого, в силу вышеизложенных обстоятельств, у социальной системы «ОБЩЕСТВО» появляется пять параметров полностью характеризующих её поведение/состояние:
            1. степень монополизации отрасли «государство»
            2. форма собственности в отрасли «государство»
            3. степень монополизации отрасли «экономика»
            4. форма собственности в отрасли «экономика»
            5. уровень средней по обществу биоэнергетики (по субъектам обоих отраслей).

                        3. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ФОРМАЦИИ

            В силу уже упоминавшейся связанности социальной среды, пять параметров общества будут иметь ограниченное число разрешённых комбинаций. Для их выявления будем рассматривать сочетание четырёх первых показателей (двух степеней и двух форм) как функцию аргумента - пятого показателя (среднеобщественной биоэнергетики). Последняя эквивалентна базовому марксистскому обществоведческому параметру - «уровню общественного производства», следовательно комбинации четырёх СЛМ-показателей должны описывать нечто, весьма близкое по сути к "общественно-экономическим формациям" К.Маркса.
            Если ограничить зону анализа областью макросоциальных процессов и использовать понятие формации (удобное и широко известное), то можно заметно упростить модель ноосферы, сведя её к совокупности обществ. Каждое общество будет характеризоваться двумя связанными показателями - «общественной формацией» и среднеобщественной биоэнергетикой. Поступательный рост последней (характерный для реальной истории), формирует цепочку формаций, отражающую в самом обобщённом виде социальную историю отдельного, последовательно развивающегося общества. В массиве обществ (когда учитывается их взаимное влияние) рост средней биоэнергии создаёт «куст» последовательностей, моделирующих историю цивилизации, этими обществами образуемой.
            Поскольку формационный подход, аналогичный вышеописанному, широко практикуется в истории и обществоведении, собран достаточный фактический материал, пригодный для проверки корректности СЛМ и сравнения различных формационных моделей. Начнём эту проверку с определения СЛМ-массива разрешённых значений «формационной функции» и его сопоставления с формами реально существовавших обществ. На следующем этапе полученный массив формаций будет привязан к оси аргумента – растущей средней биоэнергетикой.

                        4. АНАРХИЯ

            Необходимым условием универсальности вышеописанной формационной модели является её способность описывать любое состояние человеческой среды, включая и социально неструктурированное. Последнему будет соответствовать массив абсолютно независимых индивидуумов, существующих как устойчивый социум - где каждый одиночка производит необходимые средства своего существования и защищает свои биоресурсы от посягательств других людей и животных, действуя как в экономической сфере, так и в сфере государственной, производя для себя соответствующие блага (предельно либеральные).
            Сию «нулевую» формацию логично именовать «АНАРХИЕЙ». Её формационные параметры будут иметь следующие значения: минимальная монополизация государства и экономики, при либеральной собственности на обе отрасли (думаю, нет нужды объяснять, что солидарная собственность на анархические «государство» и «экономику» - не только бессмысленна, но и физически не возможна). Образование в анархической соцсреде коллективов (например - семей) не изменяет асоциальную формацию до тех пор, пока эти коллективы не станут достаточно многочисленными (не поднимутся до уровня предприятий) что бы привести к существенному (качественному) изменению любого из четырёх системных параметров.
            СЛМ-критерий существования социальной системы – наличие общесистемного действия и оргструктуры его обеспечения. Общество относится к категории соцсистем и, следовательно, в любой из его формаций данный критерий должен неукоснительно выполняться. Но, с другой стороны, раз мы формализовали социальную конфигурацию до набора четырёх системных параметров, то будет логично допустить существование в зоне их нулевых значений исключительной «несистемной системы», у которой вышеуказанные – действия и структура – являются предельно малыми величинами.
            Минимальная биоэнергетика любых видов анархической деятельности делает принципиально невозможным существование асоциальной массы индивидуумов как устойчивой самостоятельной социальной конфигурации, которая имеет выбор - начать «кристаллизоваться» или нет. Поэтому практическая реализация АНАРХИИ возможна лишь в трёх случаях:
            1. Как кратковременное межформационное переходное состояние, когда старая соцситема рассыпается до основания, а новая только начинает складываться.
            2. Как социальный уклад подчинённого общества, существующего в паре с обществом-хозяином - более организованным и, соответственно, стабильно-сильным. Контроль хозяев над анархистами осуществляется не управлением, непосредственно, поведением каждого из асоциальных типов, а - эффективным ограничением области их собственных результативных действий, в пределах которой они являются абсолютно свободными и независимыми (вроде узников в темнице, илотов на своих клочках земли, или - индейцев в резервации.) Анархическое же состояние специально поддерживается обществом-хозяином (разрушением любых заметных социальных структур), дабы минимизировать силу сопротивления подчинённого социума.
            3. Как состояние в условиях минимальной биоэнергетики социума. Любая иерархическая система управления затратна, поэтому жёсткий лимит ресурсов, на грани физического выживания, вынуждает общество экономить на прожорливой иерархи и, следовательно, пребывать в анархии – единственно возможной конфигурации при минимальном значении аргумента средней биоэнергии.

                        5. ТРИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ

            Как только прирост средней биоэнергетики позволяет создавать заметное добавочное благо (сверх прожиточного минимума), хроническое стремление хомо-сапиенсам к присвоению чужого ресурса приводит к возникновению предприятий по защите, экспроприации и перераспределению этих благ. По закону солидарного преимущества, в условиях тощей биоэнергетики (следствия низкого развития производительных сил или предельной скудности доступных природных ресурсов) первые иерархические общественные структуры могут существовать только как солидарные, государственные с минимумом иерархических уровней. Экономика при этом остаётся кустарно-анархической. В результате чего образуется формация – «ПРИМИТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ» - монопольное государство в солидарной собственности народа и предельно демонополизированная экономика в либеральной собственности рядовых граждан.
            У коллектива, не дотягивающего до уровня предприятия, вариант управления был только один – через объединение либеральных стремлений его членов (равноправных и либерально мотивируемых) в единый вектор действия. Разделение массива хомо-сапиенсов, ограниченного рамками предприятия, на элиту и народ, создаёт два варианта управления коллективными усилиями - либеральной волей элиты и солидарной волей народа. В последнем случае деятельность предприятия, с одной стороны, направлена на создание общего коллективного блага (что, впрочем, не исключает наличия либеральной составляющей в трудовой мотивации его работников), а с другой - централизованно управляется из вершины иерархии (иначе предприятие будет просто неработоспособно).
            Очевидно, что по закону деградации элиты наёмные управленцы всегда будут стремиться перевести солидарное производство в первый, либеральный режим - повернуть его коллективную деятельность в сторону удовлетворения своих собственных, узкоэлитных потребностей. Предотвратить сие перемещение центра воли может лишь достаточно мощное солидарное противодействие коллективных собственников, стабильно превосходящее по своей биоэнергетике «штатную» силу управленцев. Задача организационной корректировки биоэнергетического баланса в пользу неэлитного большинства решается созданием известных общественных механизмов, традиционно именуемых «демократическими»: разделение власти (элиты), регулярные перевыборы, создание резервных элит-конкурентов, объединение народа в политические партии, информационная прозрачность власти (в частности, через деятельность независимых СМИ), и т.д. Но те же демократические механизмы вполне могут функционировать и в режиме профанации - выступая лишь декорацией народовластия.
            Поэтому, известное понятие «демократия» имеет смысл народовластия только тогда, когда обозначает солидарное самоуправление, обеспеченное устойчивым биоэнергетическим преимуществом коллектива солидарных собственников над наёмной управленческой элитой. А типичные социальные инструменты «реальной демократии» служат лишь усилителем их солидарной воли (необходимым, но не достаточным фактором). Этот весьма важный вывод станет пятым законом СЛМ (законом состоятельности демократии):
            демократически организованное предприятие имеет смысл только будучи солидарно-самоуправляемым (Наличие демократических институтов оправдано только в соцсистеме, биоэнергетически дисбалансированной в ущерб элите, вынужденной преследовать в своей управленческой деятельности солидарные цели массы рядовых членов благодаря устойчивому биоэнергетическому преимуществу последних). Верно и обратное утверждение:
            солидарный самоуправляемый коллектив функционален только как демократический (Реализующий в своей текущей деятельности набор специфических «демократических» функций/институтов, всячески усиливающий биоэнергетическое преимущество неэлитного большинства).
            Согласно данному закону в демократическом обществе должны одновременно исполняться три условия:
            Первое вытекает из закона соответствия и состоит в умеренной разнице между биоэнергетикой штатных действий выборной власти и - повседневной деятельности членов социального слоя её «нанимателей». Чем эта разница больше, тем хуже внизу истинность данных о действиях верхушки и тем, соответственно, будет ниже биоэнергия антиэлитного противодействия солидарной массы, а вероятность ликвидации демократии - выше.
            Второе условие - слой нанимателей должен быть достаточно равномерным и многочисленным, что бы отдельные его члены не могли, преследуя свои либеральные цели, нарушить биоэнергетический баланс в пользу верхушки (например, войдя с ней в либеральный сговор по либеральному принципу: «ты - мне, я - тебе»).
            Третье условие - по закону хронического либерализма, эти наниматели должны быть достаточно солидарно мотивированными, то есть, они должны испытывать постоянный и ощутимый биоэнергетический голод/дискомфорт, дабы стабильно отправлять свою солидарную обязанность – строго присматривать за своей элитой.
           
            Следовательно, если солидарные наниматели элиты это – кустари-единоличники, наёмные работники и мелкие хозяева (крестьяне и ремесленники), то их демократическая выборная власть может находиться не выше уровня поселкового самоуправления, в независимом социальном образовании (самостоятельно и напряжённо борющемся за место под солнцем). Что соответствует уже упоминавшейся «ПРИМИТИВНОЙ ДЕМОКРАТИИ» - когда слабая «низовая власть», типа племенной или - сельского/городского схода, контролируется народом благодаря незначительности выполняемых ею функций (мизерной элитной биоэнергетике) а стабильный массовый солидаризм обеспечивается тяготами жёсткого примитивного быта и специальными инструментами (прежде всего – сильной, репрессивной религией и жёсткими обычаями).
            Второй вариант - несколько «усиленной» примитивной демократии - когда рядовые граждане заметно повышают свою биоэнергетику за счёт эксплуатации рабов, получая тем самым возможность уравновешивать более высокую пирамиду власти - вплоть до компактного рабовладельческого государства, уровня античного города-республики. Это будет «РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ» - всё то же монопольное государство, но уже более сильное, находящееся в солидарной собственности слоя рабовладельцев, и экономика более высокой степени монополизации (относительно анархической) в либеральной собственности представителей того же слоя (когда хозяин с подчинёнными рабами образуют производственные коллективы и минимальные предприятия). Плюс, то же напряжённое и жестокое бытиё, поддерживающее солидарный тонус.
            Если же государственная власть будет располагаться ещё выше (в большем по размеру обществе) то, по закону соответствия, простые граждане неизбежно потеряют над ней контроль (За что свидетельствует история древнего Рима, планомерно, по мене его роста, превращавшегося из республики в имперскую тиранию). Такая власть может солидарно уравновешиваться только крупными собственниками, находящимися существенно выше народа – владельцами частными предприятий (буржуазией). Их устойчивый биоэнергетический «голод» обеспечивает остро-конкурентная частно-предпринимательская среда, заставляющая буржуев изрядно напрягаться для удержания в бизнесе/на рынке.
            Когда такая «напряжённая» буржуазия образуют многочисленный социальный слой, то и для самой «высокой» госвласти исполняются три необходимых условия солидарного контроля, образуя «БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ»: несколько демонополизированное государство (поделённое на ветви власти) - в солидарной собственности слоя буржуазии, и экономика средней степени монополизации - в либеральной собственности буржуев.
            Этими тремя формациями исчерпываются возможные демократические системы (в которых согласованные действия общества стабильно и системно направлены в сторону солидарных интересов трёх представительных социальных слоёв – простого народа, рабовладельцев и буржуазии). Все прочие варианты демократий являются утопиями/фикциями.

                        6. ОБЩЕСТВЕННЫЙ КЛАСС

            В марксистском обществоведении (теории безусловно ложной, о чём ещё будет отдельный разговор) кроме формаций использовалось ещё одно удачное понятие – «общественный класс». В СЛМ ему соответствует большой коллектив, выходящий за рамки предприятия, но продолжающий эффективно действовать несмотря на отсутствие иерархии и согласованности действий. Возможность существования подобной конфигурации обеспечивается специфической категорией массовых солидарных действий, не требующих централизованной координации в силу своей простоты и стихийности. Они успешно выполняются индивидуально и микроколлективно, но тем не менее, при достаточной численности исполнителей, складываются в весомый солидарный результат/благо. (Например, исполнение десяти заповедей, стихийный саботаж/сопротивление оккупантам, противодействие своей элиты и ряд других).
            Очевидность цели и её достижимость стихийным, неорганизованным действием, позволяет подобному коллективу быть сколь угодно многочисленным, не превращаясь при этом в предприятие (не создавая элиту и не поступая в её распоряжение) и не теряя с ростом рядов свою биоэнергетику (а лишь её приобретая). Информресурс, управляющий подобными усилиями, не имеет концентрированной (в элитных головах) составляющей и минимально циркулирует между управителями и исполнителями, поэтому размеры коллектива почти не отражаются на его истинности.
            Теперь обратимся к марксистским «классам», социальная функция которых традиционно связывается с такими понятиями как: классовое единство, классовое сознание, классовые интересы, классовая борьба. Если заменить термин «классовый» на «солидарный», с добавлением идентификатора социальной принадлежности, то мы получим полные смысловые аналоги. Думаю, нет нужды доказывать, что «классовые интересы пролетариата/буржуазии» эквивалентны «солидарным интересам пролетариата/буржуазии». То же касается и - их борьбы (действий), сознания, ценностей и т.д. Другая ключевая особенность марксистского класса - способность «творить историю» - весомо участвовать в масштабных социальных процессах. Что означает достаточную мощность и длительность классовых действий (борьбы), приводящих к заметным трансформациям соответствующих общественных систем.
            В совокупности, эти два совпадения и определяют эквивалентность марксистского класса большому и исторически устойчивому солидарному коллективу, действующему в сфере стихийных, децентрализованных усилий (заметному в масштабах конкретного общества и сохраняющему свой солидаризм на длительное время, достаточное для существенного влияния на социальную структуру практикой своих «классовых» действий). По закону соответствия, необходимыми условиями возникновения общественного класса являются:
            1. Наличие устойчивой солидарной проблемы, не решаемой однократным усилием (самовоспроизводящейся).
            2. Достаточно короткая «иерархическая дистанция» между источником солидарной проблемы и социальным слоем потенциальных членов класса. (В противном случае люди просто не поймут механизм проблемы и самостоятельно не найдут необходимые действия по её разрешению - не смогут создать соответствующий информресурс.)
            Хорошо видно, что эти условия исполняются во всех случаях реальной демократии, когда хронической солидарной проблемой является деградация собственной элиты, а классовым противодействием - поддержание эффективности демократических механизмов общества (защита их от элитного выхолащивания). Очевидно, что первый в истории класс объединяет всех граждан отдельно взятого примитивно-демократического общества. Их классово-солидарный интерес заключается в успешном противостоянии обстоятельствам (силам природы и конкурирующих социумов, деградации своей выборной элиты), реализуясь, в частности, в создании и поддержании функционирования системы примитивно-демократической власти. Налицо важное расхождение с марксистским каноном, по которому классы возникают только в разделённых антагонистических обществах - меньше двух их никак быть не может. Общество с одним классом это, по Марксу - бесклассовое общество. (Подробнее о трактовке марксизмом и других популярных обществоведений с позиции СЛМ изложено в последующих специальных главах.)
            Второй возможный класс складывается из тех же граждан, но уже обзаведшихся рабами и живущих при рабовладельческой демократии. Рабы до уровня класса не дотягивают, поскольку не существует постоянно исполняемых действий, преследующих их солидарные «рабские» чаяния и воплощающихся в соответствующих социальных структурах (Восстания рабов, когда они действовали как солидарное предприятие - лишь кратковременные эксцессы. Типичной же является рабская покорность - даже в цивилизованном 19-ом веке свободу американским рабам принесла не их «классовая борьба», а военная агрессия индустриальных соседей.)
            Третий класс - буржуазия. Её главный классовый интерес - создание благоприятных общенациональных условий для работы своих частных предприятий (включая и обуздание госэлиты), который реализуется в соответствующих социальных преобразованиях, последовательно ведущих общество от феодального/абсолютистского государства - к буржуазно-монархическому и далее к буржуазной демократии.
            Пролетариат, в период активного сопротивления жестокой доиндустриальной капиталистической эксплуатации, ведёт себя вполне по классовому - имеет несомненные солидарные интересы, объединяется для их защиты (создавая рабочие движения/партии) и заметно влияет на структуру индустриальной буржуазной демократии, ведя реальную классовую борьбу. Успехи последней ведут к логичному спаду рабочего движения - пролетарская «классовость» уничтожается комфортом индустриального периода, сытость гасит солидаризм, остаточно тлеющий лишь в форме профсоюзных объединений для защиты узко профессиональных интересов. Этот итог абсолютно закономерен так как социальные проблемы индустриальных рабочих не имеют лучшего формационного решения чем развитая буржуазная демократия, которую и стоит «враждебный» класс капиталистов руками трудящихся. Альтернативное решение рабочего вопроса - марксистское коммунистическое общество, является чистой утопией (подробнее - ниже). В силу чего, возможны две трактовки пролетарской классовости (причём, обе противоречат марксизму). Первая - пролетариат не является полноценным общественным классом. Вторая - это пробуржуазный класс, в симбиозе капиталистами строящий своё «светлое будущее» и отмирающий после его достижения (по закону хронического либерализма).
            Можно было бы, с определённой натяжкой, считать классом и население колоний, ведущих национально-освободителную борьбу, но это состояние ещё более зыбкое, чем «классовый пролетариат». Других же достойных претендентов на звание «общественного класса», по логике СЛМ, не существует.


                        7. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ УТОПИИ (КОММУНИЗМ И СОЦИАЛИЗМ).

            Очевидные издержки буржуазной демократии (эксплуатация человека человеком, неравномерное распределение собственности, использование аппарата государства для защиты солидарных интересов узкого социального слоя), наряду с растущей концентрацией/монополизацией капиталистического производства, закономерно порождают утопический антибуржуазно-демократический проект – марксистский «КОММУНИЗМ» (решающий проблемы капитализма «в лоб» - полной ликвидацией госаппарата и частной собственности). В слм-координатах коммунизм представляет собой курьёзное сочетание анархического государства и коммунистической экономики. Первое - пресловутая «власть вооружённого народа» - предельно демонополизированный госинструмент, находящийся в либеральной собственности граждан, а второе - производственная монополия, централизованно управляемая наёмными чиновниками и находящаяся в солидарной собственности общества.
            Очевидно, что если бы такая формация даже где-то и как-то сложилась, то её экономические чиновники (по закону деградации элиты) немедленно взялись бы, во-первых, за приватизацию своих властных полномочий в сфере экономики, и во-вторых, за монополизацию и приватизацию госвласти (если раньше соседи не захватят эту несчастную страну с её немощными анархическими госучреждениями и не превратят её в свою колонию). По закону соответствия, народ ничего этим естественным элитным «реформам» противопоставить не может и обе отрасли, уже в виде централизованных сверхпредприятий, оказываются в либеральной собственности правящей верхушки.
            Куда более логичной представляется другая система небуржуазной демократии, отличающаяся от марксистской «редакции» централизованным государством (полной монополией), находящимся в солидарной собственности общества. Именно так официально преподносилось советским гражданам их социалистическое общество - как госмонополистическое народовластие, поэтому логично, как и предписывает марксизм-ленинизм, именовать данную формацию «СОЦИАЛИЗМОМ». Закон солидарного преимущества создаёт реальные предпосылки её практической реализации, но три других закона СЛМ (соответствия, деградации элиты и состоятельности демократии) ставят крест на продолжительном существовании данной формации, предрекая быстрый и неизбежный переход её корпораций-монополий в либеральную элитную собственность. (Что, кстати, и случилось в СССР и других странах победившего «развитого социализма».)


                        8. АБСОЛЮТИЗМ

            Как видим, обе демократические утопии (коммунизм и социализм), в случае попытки их реализации ведут к одинаковому результату – к либеральной собственности элиты на монопольное государство и монопольную экономику, сливающиеся в одну сверхмономолию (как в сталинском СССР или - в современной КНДР). Хозяином сей суперсобственности становится - либо единоличный диктатор сталинского типа, либо компактная либеральная группировка (вроде брежневского политбюро). Элита в такой системе обладает абсолютной властью над народом, поэтому логично именовать данную формацию «АБСОЛЮТИЗМОМ». По максимальной степени монополизации обоих отраслей АБСОЛЮТИЗМ является антагонистом АНАРХИИ (где эта степени близка к нулю), а по уровню либеральности, так же максимальной при АБСОЛЮТИЗМЕ, последний выступает антиподом СОЦИАЛИЗМУ (своебразному солидарному абсолютизму).
            Из законов СЛМ вытекают следующие естественные свойства АБСОЛЮТИЗМА (объясняющие, в частности, некоторые феномены индустриальной эры и нашего недавнего советского прошлого):
            - абсолютистское общество высоко эффективно только как социалистическое.
            - наибольший прирост мощности коллективного действия даёт солидаризация абсолютистского общества.
            - абсолютистское общество эффективно только в экстремальных ситуациях (когда оно естественным образом переводится в квазисоциалистический режим).
            - стремление придать общественным действиям предельно возможную энергию/мощность всегда сводится к «построению социализма» - сочетание солидаризации и абсолютизации общества. А успех последних это всегда - АБСОЛЮТИЗМ.



                        9. ДОИНДУСТРИАЛЬНАЯ И ИНДУСТРИАЛЬНАЯ БИОЭНЕРГЕТИКА


            Из семи определённых формаций четыре (БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ, СОЦИАЛИЗМ, АБСОЛЮТИЗМ и ФЕОДАЛИЗМ) реализуемы лишь при достаточно высоком уровне развития общественного производства (высокой средней биоэнергетике), поскольку связаны с устойчивым функционированием больших либеральных предприятий, достигающих размера целых отраслей (например, как буржуазно-демократическое государство), или совокупности иерархий меньшего размера (массива частных предприятий). Как первое, так и второе - требуют значительного свободного ресурса на своё содержание и достаточно развитых управленческо-информационных технологий (в противном случае работа встанет и система развалится). Назовём этот достаточный уровень развития «индустриальным».
            Ниже этого уровня и вплоть до самого нуля, биоэнергетика будет именоваться «доиндустриальной», а выше интервала индустриальности будет располагаться «постиндустриальность», о сути которой чуть позже. Настоящая теория рассматривает реализуемые формации без привязки к точным отсчётам координаты средней биоэнергии, ограничиваясь выявлением разрешённых конфигураций в их естественной исторической последовательности и взаимосвязи. Поэтому, на данный момент определено лишь то, что в зоне низкой, доиндустриальной биоэнергетики будут «прописаны» - АНАРХИЯ и ПРИМИТИВНАЯ ДЕМОКРАТИЯ, а в - индустриальной – АБСОЛЮТИЗМ, БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ и СОЦИАЛИЗМ. Также, как индустриальная формация его творцами задумывался и КОММУНИЗМ.


            10. ДВУОБЩЕСТВЕННЫЕ СИСТЕМЫ


            Из закона деградации элиты (или из его следствия - о естественном стремлении собственности к концентрации и либерализации) следует, что по достижению определённого уровня развития производительных сил элита примитивно-демократического общества (рабовладельческой демократии) неизбежно приватизирует свои властные полномочия и инструментарий. Тем самым корпорация-государство переходит из солидарной собственности граждан в либеральную собственность элиты (типичная операция для цезарей, чингисханов, тамерланов и пр.). В условиях доиндустриальности госотрасль ещё не способна охватить и экономические производства, в рамках устойчивых, вертикально интегрированных конгомератов. Поэтому эксплуатируемая экономическая отрасль оставляется элитой на рамочно-анархическое прозябание.
            Образуемые таким способом общественные структуры можно трактовать двояко:
            1. Как соединение двух обществ, каждое - со своей формацией и существенно отличающимися уровнями биоэнергии (например, объединённые в двуобщественную империю - метрополия и колонии).
            2. Второй - как одно общество, с крайне неравномерным распределением биоэнергии по корпорациям.
            Естественно, в любом из двух вариантов результат «суммирования» не выходит за пределы введённых формационных параметров и идентично в нём позиционируется. Но логику рассуждений первый вариант (с введением «подобществ») существенно упрощает. Поэтому, две полученные новые формации будут трактоваться как двуобщественные – АБСОЛЮТИЗМ и ФЕОДАЛИЗМ (или – доиндустриальные).
            ДОИНДУСТРИАЛЬНЫЙ АБСОЛЮТИЗМ образуется сочетанием абсолютистского «надобщества» и анархического «подобщества». Первое представляет собой элитно-аристократическое монопольное предприятие, находящееся в либеральной собственности монарха, занятое, исключительно, в госсекторе, и функционирующее как жёсткая вертикальная иерархия. Фактически, его состояние можно рассматривать как вышеописанное индустриально-абсолютистское. Только в данном случае высокий уровень средней биоэнергетики обеспечивается не развитым собственным производством, а эксплуатацией народного подобщества (Реквизицией создаваемых народом благ, что эквивалентно индустриальной производительности элитного труда, позволяющей существовать высоким иерархиям. Например, как имперской бюрократии Николая Первого.)
            Нижнее – народное анархическое подобщество, логично содержится госвластью в состоянии минимальной социальной организации - не выше уровня деревенской/городской общины и самостоятельным примитивным кустарным хозяйствованием в рамках атомизированной либеральной экономики. Что минимизирует затраты господ по стабилизации общества и предельно упрощает, и удешевляет управление экономикой.
            Когда управленческая элита примитивного/рабовладельческого демократического общества, в ходе вышеописанной либеральной «прихватизации», дробит монопольную госкорпорацию на несколько личных долей (например, деля территории единой страны между венценосными наследниками) возникает ДОИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ФЕОДАЛИЗМ. Разделённая госотрасль образует надобщество господ с несколькими центрами власти («государство» в средней степени монополизации, в либеральной собственности феодалов). Под ним располагается анархическая народная «экономическая» масса, поделённая на феодальные вотчины, что не меняет её «тонкодисперсно»-либерального характера и биоэнергетической дефицитности. Ослабленное, разобщённое феодальное государство объективно толкает общество к абсолютизации госвласти – к ДОИНДУСТРИАЛЬНОМУ АБСОЛЮТИЗМУ, или же делает страну добычей более сильных соседей. (Отсталое, феодально-доиндустриальное общество - типичное состояние колонии).

            Последовательный рост производительности экономической сферы (марксистское «развитие производительных сил»), совпадающий со стремлением аристократов иметь под собой более «плодородную» экономическую базу, создаёт условия для возникновения иерархических структур (предприятий) и в области развитой доиндустриальной экономики. Выгода от экономической консолидации производительных сил (начиная с определённого уровня их развития) становится очевидна всем, открывая путь народному подобществу к росту степени монополизации (от минимальной – к средней).
            Владение такой среднемонополизированной экономикой возможно только как либеральное - многочисленных частных хозяев (буржуев/капиталистов). Что, сочетаясь с абсолютистским надобществом аристократов, образует третью двуобщественную систему - БУРЖУАЗНУЮ МОНАРХИЮ (монопольное либеральное государство и среднемонопольная либеральная экономика, приближающаяся по своей биоэнергетике к нижней границе индустриальности.) Феодальное устройство надобщества, в силу неспособности обеспечить достаточный порядок в государстве, не стыкуется с развивающейся, предкапиталистической экономикой, поэтому рост последней всегда связан с воцарением абсолютистской госвласти. Дальнейший рост биоэнергетики нижнего общества (уже достигшей индустриального уровня) объективно толкает класс буржуазии к революции – к ликвидации аристократического надобщества и захвату госкорпорации в свою солидарную собственность. Что и создаёт уже упоминавшуюся БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ.
            Возможен и второй революционный вариант разрешения кризиса буржуазно-монархического общества, являющийся результатом попытки построения социальной утопии - марксистского КОММУНИЗМА. На волне социального кризиса абсолютистская власть переходит из собственности монарха в руки революционной элиты, а буржуазная экономика, согласно марксистскому канону, начинает монополизироваться и национализироваться (поступая в руки той же новой элиты). Тем самым строится логичный СОЦИАЛИЗМ, быстро вырождающийся в АБСОЛЮТИЗМ (индустриальный).
            Этими двумя возможными революциями на оси средней биоэнергетики заканчивается первый интервал существования двуобщественных систем, что также можно трактовать как признак наступления индустриальности.

                        11. ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ АБСОЛЮТИЗМ

            С начала индустриального этапа и далее, устойчивый рост среднеобщественной биоэнергетики обеспечивается, исключительно, развитием и эксплуатацией внешних (относительно человека) ресурсов. В производимом общественном продукте последовательно уменьшается доля физических и интеллектуальных усилий действующей рабочей силы, в то время как так же последовательно растёт вклад накопленного информресурса (за всё предыдущую историю), созданного на его основе инструментария и природно-сырьевого физресурса. Потребительские способности среднего гражданина начинают отставать от роста производительных сил (особенно, с учётом накапливающейся комфортности среды обитания и экологических ограничений). Что, в совокупности, влечёт следующие социально-системные следствия:
            1. Рост конкуренции между обществами за природные ресурсы.
            2. Рост слоя лишних людей – системно безработных.
            3. Усиление конкуренции между производителями за ограниченный рынок сбыта.
            4. Увеличение высоты допустимых иерархий и их предельного количества в рамках одного общества.
            Интегральное действие четырёх вышеперечисленных пунктов создаёт новое социально-системное качество, позволяющее ввести новый этапный уровень развития производительных сил общества – «постиндустриальный». Главным индикатором достижения данного уровня будет служить несовместимость постиндустриальной общественной среды с БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ и возникновение двуобщественных систем нового типа – паразитических.
            Постиндустриальный конец БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ имеет следующие очевидные СЛМ-основания. Во-первых, рост слоя лишних людей вызывает рост корпорации-государства (её «собесовских» институтов и оборота перераспределяемых через них благ). Во-вторых, усиливает роль государства и конкурентная борьба за зарубежные природные ресурсы и рынки (вызывая относительное усиление силовых и внешнеполитических институтов, например, через вхождение в союзы типа ЕС). В-третьих, обостряющаяся рыночная конкуренция толкает производителей к корпоративным слияниям, существенно повышая степень монополизации экономики, причём поддержка национальных предпринимателей влечет то же, дополнительное усиление государства. В-четвёртых, биоэнергия армии лишних людей, кормящихся из рук социальных служб, плюсуется к ресурсу госэлиты и вычитается у буржуазии.
            Как видим, налицо существенный рост биоэнергетики государства относительно - экономики и нарушение в последней численного критерия солидарности. По логике СЛМ это есть необходимое и достаточное условие системного конца демократии (как формации), и буржуазии (как общественного класса). Теперь можно более строго сформулировать систему градуировки координаты среднеобщественной биоэнергетики:
            1. Доиндустриальный интервал простирается от биоэнергетического нуля и до начала индустриальности.
            2. Индустриальный интервал – на котором возможно существования БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ как устойчивой, самодостаточной формации. (или – на котором невозможно существование двуобщественных систем).
            3. Постиндустриальный интервал – от конца индустриальности и до бесконечности.
            Получающуюся из перезревшей БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ новую формацию логично именовать ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫМ АБСОЛЮТИЗМОМ и трактовать как двуобщественную. Последнее качество становится хорошо понятным, если рассмотреть все три возможных «абсолютизма» в разрезе двуобщественности.
            При ДОИНДУСТРИАЛЬНОМ АБСОЛЮТИЗМЕ аристократическое надобщество жило и отправляло свои госфункции, исключительно, за счёт энергии анархических народных низов – крестьян и ремесленников. Потребительские блага в таком обществе двигались, главным образом, снизу вверх, создавая верхам локальный биоэнергетический комфорт.
            АБСОЛЮТИЗМ (индустриальный) более биоэнергетически сбалансирован, поэтому и нет особого смысла делить его на два общества - элита активно участвует в производстве, выпуская управленческие решения и являясь собственниками основной массы ресурсов и инструментов, а блага идут не только верх, но и вниз, через госперераспределение.
            В постиндустриальном абсолютистском обществе основное производство биоэнергии концентрируется в верхних социальных слоях а вектор среднего потока благ оказывается направленным сверху вниз. В нижних слоях образуется, как и в доиндустриальности, образуется анархическое подобщество, только не производящее, а исключительно потребляющее – паразитическое.
            Таким образом, ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ АБСОЛЮТИЗМ трактуется как сочетание абсолютистского надобщества (биоэнергетически избыточного, в высокой степени монополизации обоих отраслей и в либеральной собственности, управляемой узким коллективом элитных хозяев) и анархического подобщества иждивецев. Чем выше степень постиндустриальности (выше уровень производства), тем компактнее будет слой производителей и – шире слой вынужденных паразитов (незанятые акулами большого бизнеса экономические ниши – рынки и ресурсы - обеспечивают существенно более низкую рентабельность текущего бытия чем госсобес, чем надёжно консервируется настоящий паразитизм).

            12. ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ФЕОДАЛИЗМ

            Поскольку, по логике СЛМ, солидаризация абсолютистского общества рекордно поднимает мощность его действий (как максимально централизованных и солидарных), то десолидаризация (прежде всего в части элиты) эту мощность роняет сильнее, чем в любой другой формации. От чего, для абсолютистского общества становится весьма вероятной ситуация кризиса системы управления/мотивации, парализующего любую заметную деятельность и чреватого значительным снижением монополизации абсолютистских - государства и экономики, вплоть до их атомизации (Сваливанием социума в анархию, как то случилось в постпересроечном СССР).
            Если общество обладает достаточными запасами ресурсов а кризис абсолютизма не сопровождается их уничтожением (носит не военного характера), то после распада неизбежен обратный процесс «кристаллизации» собственности на инструменты власти и производства, питаемый и мотивируемый этими запасами. Поскольку распавшееся государство не исполняет две свои главные функции – не защищает права собственника и не перераспределяет потребительские блага, то, во-первых, любой владелец производства должен владеть и частицей госвласти (иначе он просто не сохранит свою собственность - государство его не защищает), а во-вторых, любой держатель властных полномочий должен взять себе и долю производства (иначе он элементарно лишится средств к существованию - государство его не кормит).
            Тем самым создаётся некоторое число госэкономических конгламератов (пропорциональное ресурсообеспеченности общества) и образуется феодальная система - обе отрасли в одинаковой и умеренной (не атомарной) степени расчленённости и в частной/либеральной собственности элиты - слоя феодалов. Куски государства (власти) логично сливаются с соразмерными кусками экономики в руках одного владельца. Собственность на эти «вотчины» может быть только либеральной. Солидарное или единоличное владение массивом феодальных предприятий не возможно, поскольку при единственном хозяине (персоне или всей нации) автоматически инициируется слияние феодальных предприятий, возвращающее ситуацию к максимальной монополизации (АБСОЛЮТИЗМУ или СОЦИАЛИЗМУ).
            Главная черта феодального общества - резкое падение потенциала общенациональных действий, что выражается, прежде всего, в неспособности активировать значительные людские ресурсы в случае внешней агрессии. От того, в индустриальный период продолжительное независимое существование феодальных стран было невозможным – их или оккупировали, или колонизировали. Наступление постиндустриальности, во-первых, резко уменьшает привлекательность для развитых стран военной оккупации как средства получения чужих ресурсов (современное оружие резко повышает эффективность партизанской войны, а - ракетно-ядерное вообще делает невозможным серьёзную войну с его обладателем или союзником), а во-вторых, повышает эффективность «бесконтактного», мягкого грабежа слабых сильными через международные финансовые институты и коррупцию туземных элит. Что и делает возможным существования переходной формации «ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ФЕОДАЛИЗМ». В массиве феодальных вотчин идёт постоянный процесс передела собственности, последовательно двигающий систему в сторону абсолютизма.
            Так же как и абсолютистском постиндустриальном обществе, значительная часть населения выталкивается из производящей сферы в анархическое подобщество. Только эти лишние люди - ни столько иждивенцы, сколько нищие на подножном корме. Их развитию в нормальных, самодостаточных производителей мешает, прежде всего, острый дефицит ресурсов (всё мало-мальски ценное захвачено феодалами) и беззащитность мелкого производителя в условиях паралича дезорганизованной госвласти (как - от шпаны, так и - от самих феодалов).


                        13. ИТОГОВАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ РАЗРЕШЁННЫХ ФОРМАЦИЙ.


            Если расположить все обнаруженные конфигурации по росту среднеобщественной биоэнергетики, мы получим нижеприведённую последовательность. Разумеется, порядок следования формаций достаточно условен (например, за счёт высокого постреволюционного солидаризма однообшественный абсолютизм может реализовываться и при низкой биоэнергетике, ниже буржуазной монархии). Следующим шагом будет сравнение полученных результатов с реальной историей (трактовка последней средствами СЛМ).

            1. ДОИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД
                        1.1. анархия (переходное состояние)
                       1.2. примитивная демократия
                       1.3. доиндустриальный феодализм
                       1.4. доиндустриальный абсолютизм
                       1.5. буржуазная монархия

            2. ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД
                       2.2. коммунизм (утопия)
                       2.4. абсолютизм
                       2.1. буржуазная демократия
                       2.3. социализм (переходное состояние)

            3. ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПЕРИОД
                       3.1. постиндустриальный феодализм (переходное состояние)
                       3.2. постиндустриальный абсолютизм
                       3.3. идеальное постиндустриальное общество (главная цель всех дальнейших слм-изысканий).

Дальше – глава 5 - слм-трактовка известных обществоведений: http://slm9.narod.ru/a45.htm