Игорь Пыхалов, "Великая оболганная война". Цитата:
"Так, за весь 1936 год Сталин выступил с одной-единственной публичной
речью - "О проекте Конституции..." 25 ноября. В 1937 году Иосиф
Виссарионович выступает трижды: два раза на февральско-мартовском пленуме ЦК
ВКП(б) и затем - 13 декабря перед московскими избирателями, в канун выборов
в Верховный Совет. Однако в следующем, 1938 году вождь советского народа
порадовал нас лишь одной речью, выступив в мае перед работниками высшего
образования.
В 1939 году Сталин выступил на XVIII съезде партии с программной речью о
работе Центрального Комитета. И больше ни разу.
В 1940 году Сталин ни разу не выступал публично. Так же, как и в первой
половине 1941-го - вплоть до 3 июля, когда прозвучало его обращение к
советскому народу".
Угадайте, кого мы видим в любых новостях каждый день? Кто там каждый день
... по любому поводу? Кого припудривают и напомаживают чёрт знает сколько
времени (рабочего, кстати)? Кто, бнах, из квартир свободных россиян не
вылазит? Кроме Петросяна, конечно.
Подумал так, и ощущение - будто в микроскоп посмотрел ан каплю воды из
лужи...
У россиян и выходцев из России, живущих за рубежом, довольно часто возникает
вопрос: почему некоторые российские СМИ с таким упоением занимаются
самобичеванием? Эта особенность отечественных масс-медиа особенно бросается
в глаза в сравнении с тем, как расставляют акценты журналисты соседних
стран...
Многочисленные публикации в польских и российских СМИ посвящены сейчас
нарастающему напряжению в отношениях двух стран, дополнительный негативный
импульс которому придали прискорбные инциденты с россиянами в Варшаве и
поляками в Москве. Воспользовавшись <удобным> поводом, некоторые российские
СМИ неожиданно вбросили тему общей полонофобии в России. Любопытно, зачем и
почему?
По горячим следам московских событий появился целый ряд статей российских
журналистов, в которых утверждается, что избиение нескольких польских
граждан есть следствие общей антипатии к полякам как таковым. Читая эти
тексты, можно прийти к выводу, что россияне, якобы, не любят поляков едва ли
ни на генетическом уровне. Обосновывая такой взгляд, некоторые авторы, как,
например, Виталий Портников (<Политком>), ссылаются на <исторический
контекст полонофобии>.
В статье <За то, что поляки стреляли в вождя...>, опубликованной 9 августа,
автор утверждает, что традиция враждебности русских к полякам идет еще со
времен Лжедмитрия и в современный период выражается в негативном отношении к
<Солидарности> и польскому участию в недавних событиях на Украине. В этом
контексте история Польши воспринимается россиянами якобы исключительно как
растянутое во времени предательство и вредительство по отношению к России.
Это, мол, своеобразный фон полонофобии, который имеется в сознании россиян.
Однако на этом фоне выделяются, по мнению автора, и более нетерпимые
полонофобы-шовинисты, которые убеждены, что <дружелюбным соседом... может
быть только сосед подчиняющийся>.
Позиция Виталия Портникова во многом близка и Николаю Суханову
(GlobalRus.ru). Свое понимание происходящего он выразил в статье с
колоритным названием <Из великодержавной подворотни>, опубликованной 10
августа. Инцидент с польскими дипломатами в Москве Суханов не считает
хулиганством, а напрямую связывает <с практическим применением...
теоретических доктрин национальной гордости великороссов>. Таковая доктрина
потом непосредственно перетекает в <велеречивый патриотизм>, а там уже рукой
подать и до <банального национализма>, обрастающего <криминальными вылазками
и нападениями>.
Суханов также видит преемственность между <потрясениями державными кулаками>
и <реальным насилием> по отношению к полякам. Говоря о масштабах ксенофобии
в России, Суханов утверждает, что <если бы в любой стране мира, граждане
которой подвергались атакам русских скинхедов, устраивалось в ответ избиение
наших посольских секретарей, ведомство Лаврова не досчиталось бы уже
половины дипломатического корпуса>. Заканчивает автор обвинениями в адрес
Кремля, <патриотическая пропаганда> которого создала <авторитетов для ныне
орудующих по стране фашистских Франкенштейнов>.
Наконец, 11 августа появилась статья Юлии Петровской в <Независимой
газете> - <Дипломатия избиения>. Избиение сотрудников польского посольства
автор считает поистине <беспрецедентным случаем в истории современной
дипломатии>. И при этом полагает, что подобное вполне может повториться -
еще и не раз. И связано это, по словам Петровской, с тем, что в центре
российской столицы царит <политика насилия>, проистекающая из <молчания
власти и неумения строить отношения с собственным окружением>. Автор
допускает, что, возможно, власти имели и более непосредственное отношение к
случившемуся: очень вероятно, что за избиением поляков стоят молодежные
движения, патронируемые властью.
Не может быть никаких сомнений, что российские власти должны сделать все от
них зависящее, чтобы найти и наказать тех, кто нападал на поляков. В этом
отношении можно полностью солидаризироваться с Юлией Петровской. Однако, как
представляется, есть целый ряд моментов, с которыми соглашаться не следует -
и в отношении Петровской, и в отношении других вышеназванный авторов.
Во-первых, вызывает большое сомнение само наличие такого явления в жизни
российского общества как полонофобия. Делать столь поспешные выводы из факта
нескольких хулиганских нападений вряд ли стоит. Не пишет же никто о
<пенсионерофобии>, хотя количество нападений на пожилых россиян на улицах
больших городов превысило все мыслимые пределы...
Во-вторых, не будет преувеличением заметить, что у авторов упомянутых статей
полонофобия часто выступает как частный случай ксенофобии вообще. Не
идеализируя современное российское общество, все-таки нельзя сказать, что
оно насквозь проникнуто ксенофобскими настроениями: в Европе ксенофобии
ничуть не меньше, хотя, возможно, она и больше замаскирована.
Упомянутые авторы активно пугают нас жупелом шовинизма, национализма и т.д.
Ничего хорошего в шовинизме, бесспорно, нет. Однако при этом не стоит
закрывать глаза на то, что наши соседи порой ведут себя по отношению к
России, мягко говоря, не слишком хорошо. И адекватная реакция российских
властей на такое поведение - это не проявление <имперского и
шовинистического стиля руководства>, а нормальная защита интересов и
достоинства страны.
Жестко увязывая патриотическую риторику с шовинизмом, нас подталкивают к
выводу: патриотизм плох сам по себе, поскольку приводит к проявлениям
ксенофобии. В итоге слова <патриотизм> и <патриотический> употребляются во
все более негативном контексте.
И последний - оптимистический - момент: нельзя не порадоваться за внутреннюю
свободу российской прессы. Несмотря на бесконечно звучащие с Запада
обвинения в зажиме свободы слова, наша пресса продемонстрировала, что может
говорить и говорит нелицеприятные для властей вещи. Другой вопрос, насколько
они справедливы... Заметим, что подобный плюрализм далеко не всегда присущ
нашим соседям, которые критиковать свою собственную политику, как правило,
не готовы.