Юрий Нестеренко
День национального позора, или Кто победил во Второй мировой войне
Непоследовательное крушение советской идеологии, которая перестала
быть обязательной для всех, но в то же время не была отвергнута со всей
решительностью и категоричностью, какую заслуживает идеология самого
кровавого в истории режима, и не получила сколь-нибудь стройной и
внятной альтернативы, породило абсурдную для всякого нормального
государства ситуацию, когда практически все общенациональные праздники
неприятны [?] значительной части населения. Эти праздники - либо
коммунистические (пусть и неуклюже переименованные для вида), либо
религиозные, либо, наконец, сексистские (праздники по половому признаку;
абсурд самой идеи таковых усугубляется тем, что в их число де факто
попал и день, де юре являющийся профессиональным праздником военных,
хотя не все мужчины - военные и не все военные - мужчины, да и сама дата
23 февраля высосана большевиками из пальца и не ознаменована ровно ничем
славным для российской армии; напротив, в этот день ее разрушенные
большевиками остатки потерпели очередное поражение на германском
фронте). И в рассуждениях на эту тему общим местом стал тезис, что у
россиян осталось лишь два праздника, безусловно признаваемых всем
народом: Новый Год и День Победы. Причем, если празднование Нового Года,
к счастью, остается вполне деидеологизированным (в отличие от советских
времен, когда о "кознях американского империализма" рассказывали даже на
детских елках), то за День Победы правящий режим цепляется как за свой
последний идеологический козырь, раздувая вокруг него настоящую
пропагандисткую истерию, в особенности во время очередных юбилеев
(причем, кажется, чем дальше те события уходят в историю, тем истерия
громче - что, на самом деле, вполне понятно: меньше остается живых
свидетелей, способных рассказать, как оно было на самом деле, а с другой
стороны - подрастают поколения, чьи мозги не были промыты пропагандой
советских времен, и их приходится обрабатывать в ударных дозах). Ажиотаж
вокруг 60-летия события, именуемого ныне не иначе как "Великой Победой",
достиг уже совершенно неприличного размаха, с заманиванием в Москву
лидеров полусотни стран и перекрытием движения в центре города за
несколько дней до самих торжеств, не говоря уже о "победной" вакханалии
во всех средствах информации, от ТВ и газет до наружной рекламы.
Увы. На самом деле и в случае двух последних "всеобщих праздников"
праздновать, на самом деле, нечего. Да, если вдуматься, то и Новый год
поводом для каких-либо торжеств не является; если в прежние времена - в
Романской республике или допетровской Руси - он, по крайней мере,
знаменовал приход весны, то нынешнее отмечание произвольно выбранной
даты посреди зимы лишено всякого смысла. Но, в конце концов, в том, что
люди, особенно в России с ее ужасным климатом, хотят немного скрасить
себе зимнюю беспросветность, нет ничего особенно плохого и
возмутительного (за исключением разве что запудривания детских мозгов
мистическим культом Деда Мороза). Совсем иное дело - помпезное
празднование так называемого Дня Победы. Немного найдется примеров более
отвратительных лицемерия и пропагандистской лжи (ну разве что
празднование "победы над американскими агрессорами" в хусейновском
Ираке), ибо на самом деле для России 9 мая - день национального позора.
И 9 мая 1945 года, и все последующие, прославляющие его годовщины.
Прежде всего заметим, что никакой победы 9 мая не было, даже с
точки зрения чисто формальной. Великая ложь этого праздника начинается
уже с даты. Германия капитулировала 8-го, каковой день и отмечается как
окончание войны в Европе (тут, кстати, тоже не обходится без
передергиваний - часто эту дату отмечают как окончание Второй мировой
войны, забывая о том, что на Тихоокеанском театре военных действий она
продолжалась еще три месяца). Но большевикам и тут было важно
продемонстрировать "собственную советскую гордость" и противопоставить
себя Западу. Вместе с тем, днем национального позора является именно 9
мая. День, когда армия, одолевшая (пусть крайне неэффективно, ценой
гигантских и совершенно неоправданных жертв, и, разумеется, не без
помощи западных союзников, но одолевшая) один из самых людоедских
режимов в истории, покорно вернулась в стойло, вместо того, чтобы
повернуть оружие против собственного, еще более чудовищного режима.
Чем громче кричат официальные пропагандисты (и, к сожалению, не
только российские) о "недопустимости пересмотра итогов Второй мировой
войны", тем очевиднее давно назревшая необходимость такого пересмотра. В
частности, необходимо признать, что Россия эту войну проиграла. Выиграл
ее сталинский Советский Союз, большевистский режим, являвшийся по
отношению к России оккупационным, ибо большевики, в отличие от нацистов,
никогда не приходили к власти легитимным путем - они захватили власть
путем военного переворота и в последующие несколько лет завоевали страну
силами Красной армии. В ходе же Второй мировой русские (и другие народы
СССР, за исключением западных украинцев и прибалтов, которые
сопротивлялись, но в первую очередь - русские, как самые многочисленные
и, следовательно, сильные) с оружием в руках отстояли свое право на
рабство, окончательно лишившись не только свободы, но и чести, и даже
права на сочувствие. Ибо сочувствия достоин тот, кто был лишен свободы
насильно или, в крайнем случае, обманом (как крестьяне, поверившие
большевистским посулам после переворота 1917), но раб, который, даже
получив оружие, использует его не для освобождения, а для защиты хозяина
(притом далеко не доброго хозяина), который, как верный пес, отдает за
этого хозяина жизнь - такой раб достоин только презрения. И говорить о
невинных жертвах обмана уже не приходится. Конечно, большевисткая
пропаганда старалась вовсю, но все же с 1917 года прошло на тот момент
уже достаточно времени, а размах большевистских преступлений был слишком
чудовищен, чтобы их не замечать. После коллективизации, фактически
восстановившей крепостное право на селе, после миллионов "раскулаченных"
и миллионов умерших от голода в "колхозном раю", после многолетнего
политического террора, нещадно косившего все слои общества, включая и
армию, где был уничтожен практически весь высший комсостав, после,
наконец, всего того, что солдат видел непосредственно на войне -
чудовищной бездарности командования, приведшей к колоссальным потерям,
совершенно наплевательского отношения к "живой силе", начиная от
бессмысленных атак "в лоб" и приказов удерживать безнадежные позиции
даже там, где со всех точек зрения разумнее было бы отступить, и
заканчивая чисто бытовыми вопросами, объявления пленных предателями и
террора, продолжавшегося уже на фронте, террора заградотрядов и СМЕРШа
(только по официально зарегистрированным приговорам трибуналов было
расстреляно не менее 150 тысяч солдат и офицеров, главным образом
безвинно, а уж жертв заградотрядов вообще никто не считал) - после всего
этого, рискуя и жертвуя жизнью, защищать этот режим?! Трудно даже
подобрать адекватные слова, чтобы назвать такое поведение, но "подвиг",
"доблесть", "славные деяния" и "повод для гордости" в число этих слов уж
точно не входят.
Обычно возражают, что, мол, альтернатива в виде нацистов была еще
хуже, и что воевали не за Сталина, а за "клочок земли, припавший к трем
березам". На самом деле, во-первых, нацистский режим уж точно не был
хуже большевисткого (для всех, кроме евреев и цыган), а в некоторых
аспектах и лучше: если коммунизм есть полное отсутствие свободы, как
политической, так и экономической, то при фашизме определенная
экономическая свобода все-таки присутствует, и если коммунизм довел
народ до нищеты и голода, то Германия при нацистах развивалась весьма
успешно, пока благополучие не было подкошено войной (да и тот факт, что,
при достаточно скромных собственных ресурсах, ей на протяжении
нескольких лет удавалось успешно вести войну против коалиции сильнейших
мировых держав, говорит о многом). К собственным гражданам, включая и
простых солдат, фашисты относились намного лучше, чем коммунисты - к
своим. Что касается расовых и национальных идей, то фашистская
славянофобия сильно преувеличена советской пропагандой: среди союзников
Германии были такие славянские страны, как Болгария, Словакия или
Хорватия, а понятие "истинных арийцев" трактовалось скорее в
политическом, чем в антропологическом смысле: так, "арийцами" считались
союзные Германии японцы (и не считались прямые потомки индийских ариев
цыгане). В жутком обращении, которому подвергались советские
военнопленные, виноваты опять-таки большевики, приравнивавшие пленных к
предателям еще до войны и потому не подписавшие международную конвенцию
об их правах. С пленными же других стран фашисты обращались вполне
цивилизованно и гуманно (в отличие, кстати, от японцев, которые
действительно считали высшей расой исключительно себя и вели себя
соответствующе, плюя на любые конвенции и договоры, истребили уж никак
не меньше китайцев и корейцев, нежели нацисты - евреев, поставили на
поток изнасилования и обращение женщин в сексуальное рабство и т.д. и
т.п. - хотя пропаганда победителей повесила всех собак на Германию, а о
военных преступлениях Японии вспоминает редко и глухо; еще одно большое
лицемерие той войны). Более того, даже в отношение советских
военнопленных в начале войны были прецеденты, когда жителей территорий,
уже занятых германскими войсками, распускали по домам - "для вас война
кончилась!" Дальнейшее же ожесточение, особенно против мирного
населения, было вызвано главным образом акциями партизан (то есть,
говоря современным языком, террористов) - акциями, часто не имевшими
военного значения и напрямую вредившими мирным жителям (та же Зоя
Космодемьянская, как известно, поджигала вовсе не фашисткий штаб, и даже
не конюшню, как утверждала советская пропаганда, а жилые дома селян).
При всем варварстве и несоразмерности карательных акций не будем
забывать, что они все же - карательные, т.е. ответные. Вообще нацистский
террор был меньше коммунистического и по количеству жертв в абсолютных
цифрах (один только голодомор в результате коллективизации стоил
украинскому народу большего числа жизней, чем Холокост - еврейскому [?] ), и
по охвату различных категорий населения. Нацистский террор был направлен
против определенных народов (далеко не всех), большевистский - против
классов (фактически всех, кроме пролетариата - даже крестьянство с его
"мелкобуржуазной сущностью" оказалось в числе врагов
"рабоче-крестьянского" государства), но и это - лишь в первом
приближении. На самом деле коммунисты практиковали террор и по
классовому, и по национальному признаку, репрессировав целые народы
(правда, в отличие от ситуации с нацистами и евреями, задача тотального
уничтожения объявленных неблагонадежными народов не ставилась, но жертвы
среди насильственно выселяемых были весьма значительны; кстати, еще
неизвестно, какого размаха достиг бы сталинский террор против евреев,
начинавшийся с "дела врачей" и "борьбы с безродными космополитами",
проживи "вождь народов" чуть дольше). Вообще говоря, при большевиках в
безопасности не мог себя чувствовать абсолютно никто, включая даже самых
лояльных и полезных государству людей.
Все это, впрочем, не означает, что нацистский режим не совершал
преступлений, или что перед ним следовало капитулировать. Массовое
истребление евреев - уже достаточная причина, по которой этот режим
должен был быть ликвидирован, да и другим народам он нес хотя и, по всей
видимости, меньше зла, чем коммунизм (и тем паче не тотальное
уничтожение, как утверждает советско-российская пропаганда), но и не
свободу. (Вполне возможно, что в будущем этот режим, избавившись от
наиболее одиозных лидеров, реформировался бы в нечто более приличное, но
мы сейчас не будем строить умозрительные гипотезы.) Однако истинные
"воины-освободители", "спасители Родины от порабощения", "защищавшие не
Сталина, а Отечество", попросту обязаны были - чтобы называться этими
именами заслуженно - свергнуть силой попавшего им в руки оружия оба
преступных режима, нацистский и советский. Не особенно даже важно, в
какой последовательности: сначала в союзе с Германией покончить с
большевиками, а потом повернуть оружие против нацистов, как хотели
власовцы, или же сначала уничтожить фашизм, а потом - коммунизм, как
предлагал Солженицын. В любом случае, задача отнюдь не была
невыполнимой, и более того - разделаться с коммунизмом было намного
проще, чем с фашизмом, ибо если второе требовало сокрушения могучей
германской армии (что в итоге и было сделано, пусть и чудовищной,
совершенно несоразмерной ценой), то большевикам, против которых
повернулась бы их собственная армия, попросту нечем было бы защищаться
(ну разве что - дивизиями НКВД, из которых половина, привыкнув воевать
лишь с покорными и беспомощными, просто разбежалась бы, а остались бы
лишь самые заляпанные кровью выродки, понимающие, что им нечего терять;
они, конечно, дрались бы с отчаяньем обреченных, но их сила была бы
ничтожной в сравнении с совокупной силой бывшей Красной армии).
Но вместо этого, вместо того, чтобы освободить свою собственную
страну, советские солдаты принесли коммунистическое рабство в другие.
При этом у них и у тех, кто использует их в своих пропагандистских
целях, размахивая жупелом "Великой Победы", до сих пор хватает наглости
именовать этот завоевательный поход освободительным и возмущаться, когда
жители порабощенных ими стран, с большим трудом обретших свободу лишь
десятилетия спустя, после крушения советского режима, не выражают
оккупантам достаточно благодарности за "освобождение от фашизма"! Это
все равно что благодарности требовал бы бандит, отобравший награбленное
у другого бандита - и, конечно же, присвоивший его себе, а не вернувший
жертве. 9 мая - позорная дата не только потому, что чествуемые ныне как
ветераны, даже получив оружие, остались сталинскими рабами (и, кстати,
многие из них остаются убежденными сталинистами до сих пор); эта дата
дважды позорна, поскольку они поработили и другие народы Европы. И сколь
гнусным лицемерием выглядят гневные истерики по поводу единичных
памятников солдатам, воевавшим под германскими знаменами, и мероприятий,
проводимых еще живыми такими солдатами, на фоне бесчисленных монументов
советским оккупантам и мероприятий в их честь! При этом устроители и
благосклонные слушатели этих истерик регулярно "забывают" (а то и в
самом деле слишком невежественны, чтобы знать) о разнице между
карателями и персоналом концлагерей, с одной стороны, и обычными
солдатами, исполнявшими свой воинский долг, с другой. В СС, в частности,
за первое направление отвечали SS-Totenkopfrerbaende, а за второе -
Waffen SS, совершенно другая организация, и памятники ставят именно
вторым, а не первым (заметим кстати, что советских карателей-НКВДшников
никто из почетных списков ветеранов не вычеркивает). Хотя вполне
возможно, что службу под нацистскими знаменами, даже если она
совершалась ради благой цели борьбы с большевиками, не следует
прославлять, памятуя о преступлениях фашистского режима; но пусть сперва
прекратится прославление еще более преступного коммунистического режима,
его ветеранов и его символов, и пусть все это будет названо своими
именами столь же явно и нелицеприятно, как это было сделано в отношении
нацизма в Германии после Второй мировой. До тех же пор, пока стоят
эти памятники, пусть стоят и те.
Кстати говоря, все это позволяет констатировать, что не только
Россия, но и западные союзники не победили в этой войне. Для них ее
результат оказался в лучшем случае патом. Пойдя на сделку с дьяволом -
большевиками - они, как и положено персонажам соответствующих легенд,
вынуждены были заплатить за желаемое слишком дорогую цену. За
уничтожение нацизма им пришлось отдать коммунизму пол-Европы.
Но Запад не вправе гордиться результатами войны не только поэтому.
Мало того, что они сотрудничали с преступным коммунистическим режимом -
последней и самой гнусной страницей этого сотрудничества стал один из
протоколов Ялтинской конференции, по которому западные союзники выдали
на растерзание Сталину не только искавших у них спасения власовцев и
других бывших советских граждан, боровшихся против большевиков, но даже
многих эмигрантов первой волны - в частности, казаков - которые вообще
никогда не были гражданами СССР и не подпадали под советскую юрисдикцию
даже формально. Причем нельзя сказать, что выдающие не ведали, что
творят; к американским властям обращался генерал Деникин, нередко
выдаваемые на глазах у выдающих совершали самоубийства целыми семьями,
лишь бы не попасть в руки большевиков, но гуманных и демократических
американцев и британцев это ничуть не смущало. Но, как уже было сказано,
это не все - западные союзники совершали и собственные военные
преступления, причем массово и систематически. А именно - варварские
ковровые бомбардировки (преимущественно зажигательными бомбами) мирных
жилых районов. В качестве целей специально выбирались именно жилые
кварталы и города, не имевшие военных объектов и потому хуже прикрытые
ПВО. Автором концепции был британский маршал авиации Артур Харрис; ему
принадлежат слова "Мы должны уничтожить как можно больше бошей еще до
того, как выиграем эту войну", и он специально настаивал на таком
комплектовании бомбового груза для самолетов, чтобы число убитых мирных
жителей Германии было приоритетным по отношению к размерам разрушений
(зажигательные бомбы подходили тут наилучшим образом: при массовом
применении пожары сливались в единый огненный ураган столь чудовищной
силы, что люди сгорали заживо даже в подвальных убежищах). Наибольшую
известность в этой серии военных преступлений получила бомбежка
Дрездена, уничтожившая больше народу, чем атомные бомбы в Хиросиме и
Нагасаки - но, на самом деле, это был лишь один эпизод из многих; в
общей сложности англо-американскими бомбардировками было уничтожено два
миллиона человек гражданского населения (из них 600 тысяч - британцами);
и если мы возмущаемся варварством нацистских карателей, заживо сжигавших
население целых деревень, то западные союзники проделывали то же самое с
городами. Два миллиона - число, конечно, меньшее, чем шесть миллионов
евреев-жертв нацизма (впрочем, насколько точно подсчитано число
последних, тоже вопрос неоднозначный), но тоже, согласитесь,
внушительное. И ответственность за этот Холокост - а этот термин здесь
хорошо подходит, ибо означает "всесожжение" - не понес никто; в 1992
году Харрису в Великобритании поставлен памятник. (За меньшее свое
преступление - тотальное интернирование этнических японцев-граждан США -
американцы хотя бы покаялись.) Если бы Нюрнбергский процесс был
объективным и беспристрастным судом над военными преступниками - а не
судилищем победителей над побежденными, проведенным по правилам, от
которых у любого порядочного юриста волосы встанут дыбом (регламент, по
которому проводился процесс - прелюбопытнейший документ, главный смысл
которого - "вина подсудимых и так очевидна, и наше дело - не терять
время на ее доказательство, а поскорее вынести обвинительный приговор")
- тогда, несомненно, на одной скамье подсудимых с лидерами Третьего
Райха должны были оказаться и воевавшие против них союзники.
Но вернемся к советским солдатам. Их "подвиги" по отношению к
"освобождаемым" народам тоже более чем внушительны: так, на территории
Польши и Германии они изнасиловали не менее двух миллионов женщин.
Сейчас, когда отрицать эти факты уже трудно, официальная пропаганда
пытается заявлять, что, дескать, виновные несли суровое наказание по
приговорам военно-полевых судов, но на самом деле к ответственности были
привлечены считанные единицы "для галочки". Как пишет фронтовик
Солженицын, "три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали:
окажись девушки немки - их можно было изнасиловать, следом расстрелять,
и это было бы почти боевое отличие". Мародерство же и вовсе носило
тотальный и фактически официальный характер: солдаты везли домой
"трофеи" (то бишь награбленное имущество) чемоданами, генералы -
вагонами и эшелонами. Разумеется, когда военная удача была на стороне
Германии, ее солдаты тоже вели себя на оккупированных территориях не
лучшим образом, но их-то никто не чествует как "воинов-освободителей". И
чужое преступление никак не может служить оправданием собственного.
Наконец, в какой мере события тех времен можно считать победой - и
тем более победой, которой можно гордиться - в чисто военном отношении?
Точные цифры советских потерь неизвестны до сих пор, по этой части
официальная ложь была не менее великой, чем в отношении других аспектов
войны. Последнее признанное еще советской властью число - 27 миллионов,
реально, вероятно, их было около тридцати. Число, абсолютно
беспрецедентное. Конечно, это не только фронтовые потери, но и мирные
жители, в отношении которых, кстати, опять-таки существует большая ложь:
по официальным источникам, основные потери приходятся именно на
гражданское население (тем самым вина за них перекладывается с
бездарного советского командования на "зверства оккупантов"), однако в
"Центральном банке данных по безвозвратным потерям Вооруженных Сил в
годы Великой Отечественной войны", созданном при Всероссийском НИИ
документоведения и архивного дела, на сегодняшний день значатся почти 20
миллионов персональных записей о погибших, пропавших без вести, умерших
в плену и от ран военнослужащих. Поразительно (впрочем, есть ли еще чему
поражаться, учитывая масштабы великой лжи о той войне?), но держатель
официальной точки зрения на военные потери СССР в годы Второй мировой
войны - Институт военной истории Министерства обороны РФ - никак не
реагирует на эти данные и продолжает тупо твердить о 8.6 миллионах. В
свою очередь, военные потери Германии за всю Вторую мировую на всех
фронтах (скрупулезно учитывавшиеся вплоть до 1945 года, но в последние
месяцы и тем более дни войны по понятным причинам возникает разнобой),
по всей видимости, составили около трех-трех с половиной миллионов. Еще
раз подчеркнем - на всех фронтах. То есть соотношение потерь советской и
германской армий там, где они воевали друг с другом - порядка 7:1. СССР
просто завалил Германию трупами своих солдат. И это называется победой?
О полнейшей бездарности и хаосе на советской стороне фронта в
первые месяцы войны, о панике и бегстве, о целых армиях, брошеных в
"котлах", написаны горы литературы. И, кстати, уже одно это позволяет
возложить вину не только за военные потери, но и за миллионные жертвы
среди мирного населения, на советское руководство и командование, с
такой легкостью отдавшее врагу чуть ли не полстраны. Собственно, для
любой нормальной страны война на этом бы и закончилась. СССР спасли
только его чудовищно гипертрофированные размеры. Любая другая страна в
аналогичной ситуации вынуждена была бы капитулировать, то есть
фактически Красная армия в 1941 году проиграла войну. И удержаться на
плаву ей позволила не мудрость недобитых предвоенным террором командиров
и даже не доблесть бойцов (во многом, как мы теперь знаем,
преувеличенная пропагандой, придумывавшей красивые сказки типа
"героев-панфиловцев" - реально же заградотряды, при всей их гнусности,
появились не от хорошей жизни), а исключительно внешние факторы -
избыток ресурсов и, таки да, необычайно суровая зима, ослабившая
решающее наступление вермахта на Москву.
Но даже и потом, когда дела для СССР пошли лучше, война велась по
тем же принципам - числом, а не умением. "Легендарный маршал Жуков", "не
проигравший ни одного сражения", был просто кровавым мясником,
вымостившим себе путь к славе миллионами трупов своих подчиненных.
Причем не только убитых врагом, но и расстрелянных своими, нередко - по
личному приказу Жукова. Хотя в таком контексте слово "свои" трудно не
взять в кавычки. Вот что пишет об этом человеке писатель-фронтовик
Виктор Астафьев: "А он издавал и подписывал приказы, исполненные
особого тона, словно писаны они для вражески ко всем и ко всему
настроенных людей. Двинув - для затравки - абзац о Родине, о Сталине, о
том, что победа благодаря титаническим усилиям героического советского
народа неизбежна и близится, дальше начинали стращать и пугать нашего
брата пунктами, и все, как удары кнута, со свистом, с оттяжкой, чтоб
рвало не только мясо, но и душу [...] И в конце каждого пункта и
подпункта: "Беспощадно бороться!", "Трибунал и штрафная", "Штрафная и
трибунал", "Суровое наказание и расстрел", "Расстрел и суровое
наказание". Когда много лет спустя после войны я открыл роскошно
изданную книгу воспоминаний маршала Жукова с посвящением советскому
солдату, чуть со стула не упал: воистину свет не видел более циничного и
бесстыдного лицемерия, потому как никто и никогда так не сорил русскими
солдатами, как он, маршал Жуков! И если многих великих полководцев,
теперь уже оправданных историей, можно и нужно поименовать человеческими
браконьерами, маршал Жуков по достоинству займет среди них одно из
первых мест - первое место, самое первое, неоспоримо принадлежит его
отцу и учителю, самовскормленному генералиссимусу, достойным выкормышем
которого и был "народный маршал"." И подобными методами война велась
до самого конца. По официальным советским данным, за 1945 год на
германском фронте Красная армия потеряла убитыми и умершими на этапах
санитарной эвакуации даже больше, чем за весь 1941 (справедливости ради
отметим, что в тот же период резко возросли и германские потери, но
там-то все понятно - дойчи проигрывали войну и дрались с отчаянием
обреченных, а вот для советской армии никакой военной необходимости
бросать в пекло все новые сотни тысяч, не считаясь с потерями, уже не
было). И это называется победой, более того - великой победой? Великая
она разве что по числу жертв и масштабам лжи, нагроможденной вокруг нее
советской и теперь уже российской пропагандой.
И вновь вернемся к вопросу - кто же победил во Второй мировой
войне? Если судить не по тому, кто чью столицу занял, а по результатам
для страны, то получается, что наряду со сталинским СССР, заполучившим
пол-Европы, победителем можно признать и Германию, хотя и по прямо
противоположным причинам: понеся тяжелые людские, тяжелейшие
материальные и территориальные потери, она (точнее, бОльшая ее часть, не
доставшаяся коммунистам) в результате обрела свободу, избавившись от
нацизма. Хотя, конечно, можно ли считать победителем того, кто всячески
своей победе противился и в итоге получил ее насильно - вопрос спорный.
А что же получили советские "воины-победители"? Снова слово Виктору
Астафьеву: "А чего плакать-то, чего скулить?! Сами добывали себе эту
жизнь. Сами! Почему, зачем, для чего два отчаянных патриота по доброй
воле подались на фронт? Измудохать Гитлера? Защитить свободу и
независимость нашей Родины? Вот она тебе - свобода и независимость, вот
она - Родина, превращенная в могильник. Вот она - обещанная речистыми
комиссарами благодать. Так пусть в ней и живут счастливо комиссары и
защищают ее, любят и берегут. А я, как снег сойдет, отыщу тот распадок,
ту ключом вымытую ямину...[в которой можно по-тихому покончить с собой -
Ю.Н.]" Сквозь килотонны официальной пафосной лжи - вот она, истинная
правда о той войне и ее итогах. Даже в книгах Ремарка, описывающих
Германию после поражения в Первой мировой, нет такого отчаяния. И это
называется победой?! И это предлагается праздновать?!
Итак, подведем итоги. Во-первых, никакой "великой победы" не было.
Великая беда - была. Великая ложь - процветает и сейчас. Во-вторых,
итоги не только так называемой "великой отечественной", но и Второй
мировой в целом нуждаются в пересмотре и переоценке. Это была не победа
Добра над Злом, не защита свободы России, не освобождение Европы. Это
была обеспеченная ценой совершенно несообразных жертв победа одного
тиранического режима над другим, ничуть не худшим (а в чем-то даже и
лучшим), осуществленная при помощи и попустительстве западных
демократий. Для России эта война была позорной и по ходу, и по
результатам. Но ни одной из сторон, участвовавших в конфликте, гордиться
решительно нечем - все они, и нацисты, и коммунисты, и западные
союзники, виновны в военных преступлениях, терроре против мирного
населения. В то же время, было бы глубоко неверно отрицать любые
достоинства участвовавших в войне солдат. Реальные, а не придуманные
пропагандистами, героизм и воинская доблесть действительно имели место,
причем во всех воевавших армиях; другое дело, что доблесть далеко не
обязательно служит благому делу, да и героизм на поле боя легко может
сочетаться с насилием и мародерством после того, как бой закончен
(Солженицын, кстати, в эпизоде, фраза из которого приводилась выше,
пишет как раз о таких героях, причем, что характерно, даже он пишет о
них с сочувствием: мол, не повезло ребятам, вместо беззащитных девок
нарвались на любовницу важного армейского чина - вот из таких невезучих
и получались те немногие, что действительно ответили перед судом за
преступления на оккупированной территории). Несомненно и то, что
среди солдат было и немало людей порядочных, но следует четко различать
отношение к конкретному человеку с его конкретными личными качествами и
отношение к режиму, которому он служил; и уж если воздавать почести
героям, то всех участвовавших сторон - либо никому, и не записывать
автоматически в герои по цвету флага (тем паче что, как уже отмечалось,
в этой войне ни один флаг не остался незапятнаным). И если охотиться за
военными преступниками (что вообще-то имеет смысл даже тогда, когда их
уже нет в живых, ибо оценка их деяниям должна быть дана), то тоже за
всеми, а не только за сражавшимися на стороне побежденных. И если
бороться с фашистской символикой и идеологией, то столь же непримиримо
бороться и с коммунистической, а не поощрять проявления сталинизма под
тем предлогом, что "это приятно ветеранам".
В общем, вместо того, чтобы раздувать очередную пропагандистскую
истерию и требовать от изнасилованных благодарности за доставленное
удовольствие, надо покончить с практикой многолетней лицемерной лжи и
двойных стандартов, прекратить чествования служителей преступного режима
и покаяться перед всеми, кто безвинно пострадал от действий
"солдат-освободителей". Увы - в России, где эти позорные страницы
истории остаются чуть ли не последним предметом национальной гордости, а
правящий режим в очередной раз мутирует в сторону имперского шовинизма,
шансов на официальные шаги такого рода нет. Но мы можем отменить "День
Победы" снизу, хотя бы для себя лично - попросту не соучаствуя в нем и,
наперекор официальной лжи, говоря правду - что, как известно, легко и
приятно.
И было так: четыре года
В грязи, в крови, в огне пальбы
Рабы сражались за свободу,
Не зная, что они - рабы.
А впрочем - зная. Вой снарядов
И взрывы бомб не так страшны,
Как меткий взгляд заградотрядов,
В тебя упертый со спины.
И было ведомо солдатам,
Из дома вырванным войной,
Что города берутся - к датам.
А потому - любой ценой.
Не пасовал пред вражьим станом,
Но опускал покорно взор
Пред особистом-капитаном
Отважный боевой майор.
И генералам, осужденным
В конце тридцатых без вины,
А после вдруг освобожденным
Хозяином для нужд войны,
Не знать, конечно, было б странно,
Имея даже штат и штаб,
Что раб, по прихоти тирана
Возвышенный - все тот же раб.
Так значит, ведали. И все же,
Себя и прочих не щадя,
Сражались, лезли вон из кожи,
Спасая задницу вождя.
Снося бездарность поражений,
Где миллионы гибли зря,
А вышедшим из окружений
Светил расстрел иль лагеря,
Безропотно терпя такое,
Чего б терпеть не стали псы,
Чтоб вождь рябой с сухой рукою
Лукаво щерился в усы.
Зачем, зачем, чего же ради -
Чтоб говорить бояться вслух?
Чтоб в полумертвом Ленинграде
От ожиренья Жданов пух?
Чтоб в нищих селах, все отдавших,
Впрягались женщины в ярмо?
Чтоб детям без вести пропавших
Носить предателей клеймо?
Ах, если б это было просто -
В той бойне выбрать верный флаг!
Но нет, идеи Холокоста
Ничуть не лучше, чем ГУЛАГ.
У тех - все то же было рабство,
А не пропагандистский рай.
Свобода, равенство и братство...
Свободный труд. Arbeit macht frei.
И неизменны возраженья,
Что, дескать, основная часть
Из воевавших шла в сраженья
Не за советскую-де власть,
Мол, защищали не колхозы
И кровопийцу-подлеца,
А дом, семью и три березы,
Посаженных рукой отца...
Но отчего же половодьем
Вослед победе в той войне
Война со сталинским отродьем
Не прокатилась по стране?
Садили в небеса патроны,
Бурлил ликующий поток,
Но вскоре - новые вагоны
Везли их дальше на восток.
И те, кого вела отвага,
Кто встал стеною у Москвы -
За проволоками ГУЛАГа
Поднять не смели головы.
Победа... Сделал дело - в стойло!
Свобода... Северная даль.
Сорокаградусное пойло,
Из меди крашеной медаль.
Когда б и впрямь они парадом
Освободителей прошли,
То в грязь со свастиками рядом
И звезды б красные легли.
Пусть обуха не сломишь плетью,
Однако армия - не плеть!
Тому назад уж полстолетья
Режим кровавый мог истлеть.
И все ж пришел конец запретам,
Но, те же лозунги крича,
Плетется дряхлый раб с портретом
Того же горца-усача.
Он страшно недоволен строем,
Трехцветным флагом и гербом...
Раб тоже может быть героем,
Но все ж останется рабом.
И что ж мы празднуем в угоду
Им всем девятого числа?
Тот выиграл, кто обрел свободу.
Ну что же, Дойчланд - обрела.
А нас свобода только дразнит,
А мы - столетьями в плену...
На нашей улице - не праздник.
Мы проиграли ту войну.
Но помни: в бокале с шампанским кpовь
И слезы, Маpия. Не пей. Не пей.
М.Щербаков
Не по воле поэта,
Не по роли балета
Жарким выдалось это
Сорок первое лето.
Не учебные стрельбы,
Не штрафные наряды -
До Смоленска от Эльбы
Долетали снаряды.
В тучах пепла и пыли
Перли танки по склону,
Пикировщики выли,
Заходя на колонну.
Ветры дымные дули,
С неба сыпался гравий,
Точки ставили пули
В миллион биографий...
Так уж выпала фишка,
Так куранты пробили -
Сгнил вчерашний мальчишка
В безымянной могиле.
И, лишен даже чести
Называться убитым,
Стал пропавшим без вести,
Исключенным, забытым.
Мать заплачет о сыне -
Встретит взгляды косые:
НУ как он на чужбине?
Предал, падла, Россию?
Вот и вся благодарность
От спасенной державы,
Вот и вся лучезарность
Несмываемой славы...
Но по воле поэта
Фишки заново бросим
И затвор пистолета
В нужный миг перекосим.
Желтой гильзы латунной
Сталь бойка не коснется,
И с погибелью юный
Политрук разминется.
Был мундир его драный,
В жирной копоти пашен,
Не кровавою раной,
А медалью украшен.
За бомбежкой - атака...
Сгинул штаб в окруженье,
Политрук же, однако,
Снова выжил в сраженье.
Верой в партию полон,
Под огонь пулемета
В бой за Сталина вел он
Поредевшую роту.
Чтобы красному флагу
Реять вновь над хлебами,
Он в приказе "Ни шагу..."
Не имел колебаний.
Время было такое...
И на станции скоро
Он своею рукою
Расстрелял паникера.
Позже - в речи комбата
Уловив опасенье,
Не вступая в дебаты,
Настрочил донесенье.
Сам же бился отважно,
Вечно верный приказу,
Хоть и раненый дважды,
Но смертельно - ни разу.
И не ведал пощады
К болтуну, к маловеру!
Шли чины и награды.
Парень делал карьеру.
Уж не бегал под танки,
А в штабном помещенье
Ставил подпись на бланке:
Никакого прощенья!
Что за лепет: "Потери!"
"Не хватило припасов!"
Смерть тому, кто, не веря,
Не исполнил приказов!
...Версты в армии длинны,
Но прошли половину,
И обратно к Берлину
Покатили лавину.
Будут блюда и вина,
Будут песни и танцы...
Но пока - Украина,
И в чащобах - повстанцы.
Коммунячьего рая
Нахлебались с лихвою,
Доведенным до края
Снова ль жить под Москвою?
Нет уж! Хлопцам колхозы
Не по слухам знакомы!
И взрывались обозы,
И пылали райкомы.
Что ж герой наш? Он ныне
Член политуправленья,
Катит по Украине
Усмирять население -
Брать заложников в хатах,
Да прочесывать рощи,
И карать виноватых
Или тех, кого проще.
Снова красного флага
Реял шелк над хлебами,
Снова стройки ГУЛАГа
Пополнялись рабами...
Получил исполнитель
Новый орден на китель,
Шел вперед победитель
И дрожал местный житель.
Клещи армий сомкнулись,
Миф германский развеяв,
И домой потянулись
Эшелоны трофеев.
Вез солдат из Европы
Тряпки да патефоны,
А начальству холопы
Загружали вагоны.
Наш герой, прежде слишком
Презиравший богатство,
Тоже был с барахлишком -
Победили, и баста!
Хоть и слыл он железным,
Был лихим да удалым,
Оказался полезным
Кой-каким генералам.
Покивали решенью
Чьи-то жирные лица,
И ему - повышенье
С переводом в столицу.
Дальше - мирные годы...
Нет, не лгите, уроды!
Это - годы охоты
За врагами народа.
И герою рассказа
(Заодно и Союза)
"Выжиганье заразы"
Как всегда, не обуза.
Клекотали, кружились
Телефонные диски,
И на подпись ложились
Бедоносные списки.
Утверждал он не глядя
Чрезвычайные меры -
Флага красного ради,
Или все же карьеры?
Что за разница, право,
Тем, кто сгинул в подвалах,
На речных переправах
И на лесоповалах...
Но загнулся Иосиф,
И Лаврентий нарвался,
Наш же, службы не бросив,
На плаву оставался.
Пережил развенчанья
И грызню группировок,
Встретил эру молчанья -
Бодр, заслужен и ловок.
Всласть гноил диссидентов
В лагерях да психушках,
Гнал в казармы студентов -
Соль не в книжках, а в пушках!
Ордена свои к датам
Надевал непременно,
Был в ЦК кандидатом,
Дослужился до члена...
Словом, сытно и долго
Жизнь текла - примечай-ка:
У него уж не "Волга" -
Персональная "Чайка",
В подмосковных хоромах
Жить не стыдно и князю,
Круг вельможных знакомых,
Всюду нужные связи,
Все без пыли и шума
Доставляют на блюде,
Есть приличная сумма
В иностранной валюте,
В соболях его дочки,
Во МГИМО его внуки
(С правом вечной отсрочки
От военной науки),
Шашлыки да охота
Отвлекают от скуки...
И кому там забота,
Что в крови его руки?
Нет уж, чертовы фишки,
Оставайтесь на месте!
Молодому парнишке
Лучше сгинуть без вести,
Приняв смертную муку,
Не увидеть победы...
Но прозревшему внуку
Не стыдиться за деда.
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
М. Исаковский
Фашизм - воплощение абсолютного зла.
Многие
Он вернулся в свой город, где все ему так незнакомо.
На шинели его - грязь и пепел военных дорог.
Повезло: он живой, на пороге родимого дома,
Да вот только от дома остался один лишь порог.
Этот миг возвращения он представлял постоянно,
Сколько раз, замерзая в окопе, мечтал горячо,
Как примчится из кухни его хлопотливая Анна,
И с улыбкою Гретхен потрется щекой о плечо...
Только пепел и грязь. Там, где вспыхнул гигантскою печью
Древний город, хранивший творенья искусных умов,
Даже тел не осталось - что жалкая плоть человечья
Перед огненным смерчем, корежившим балки домов?!
Пальцы трогают письма, которые в годы походов
Выцветали на солнце и мокли под русским дождем...
"Ты же знаешь, что в Дрездене нету военных заводов -
Не волнуйся за нас. Береги себя, папочка. Ждем!"
Он карателем не был. Какой из него кровопийца?!
Он - обычный солдат. Он не выдумал эту войну.
Но отныне и присно клеймом палача и убийцы
Заклеймят его те, кто сожгли его дочь и жену.
Он - "проклятый фашист", и о нем не напишут баллады.
Он виновен лишь в том, что исполнил свой долг до конца.
Что им горе его? "Так и надо тебе! Так и надо!
Пепел жертв крематориев в наши стучится сердца!"
Что ж - судите преступников. Всех. Отчего ж вы ослепли?
Отчего же вы видите жертв лишь одной стороны?
Иль вершители Нюрнберга знают различия в пепле?
Иль убитые дети по смерти и то не равны?
Снова красные флаги на улицах. Только без свастик.
Невеликая разница - слопал тирана тиран.
Но, сверкая очками, плешивый трибун-головастик
Будет петь о свободе для духом воспрянувших стран.
Будет Запад кремлевского монстра одаривать лестью...
А солдату, что молча стоит над своею бедой,
Утешаться лишь тем, что родные избегли бесчестья,
Не достались в усладу насильникам с красной звездой.
Абсолютное зло, воплощенное в Анне и Грете,
Уничтожено с корнем - кому тут заявишь протест?
Все, что он заслужил, что еще он имеет на свете -
Деревянный костыль. И железный оплеванный крест.
9 мая 2004 г.
-------------------------------------------------
Историческая справка. 13.02.1945 англо-американская авиация в
три захода сбросила на Дрезден, где не было объектов военного
значения и реальных средств ПВО, 3749 тонн бомб, в основном
зажигательных. В результате гигантского пожара, охватившего весь
город, погибло не менее 135 тысяч человек (почти вдвое больше,
чем в Хиросиме), было уничтожено 35 470 зданий, включая памятники
архитектуры, сгорели 200 картин Дрезденской галереи.
Советские солдаты-"освободители" изнасиловали на территории
Германии и Польши два миллиона женщин.
Никаких официальных покаяний по поводу этих преступлений не
прозвучало до сих пор.
9 мая каждого года с трибун звучат патриотические речи. В 2005 устроено особенно помпезное торжество. Мы слышим слова о единстве народа, который отмечает “светлый праздник победы”, о триумфе над нацизмом осво-бодительных армий США, Великобритании и СССР, об освобождении народов Европы от ига оккупации. Нет спо-ру: нацистский Третий Рейх был одним из самых омерзительных государств в истории. Уничтожение евреев (Хо-локост), массовые убийства и депортации поляков, русских и представителей других европейских народов, дикта-тура, жестокая оккупация – все это на совести гитлеровцев. Однако компания собравшихся на трибунах - от Пути-на до Буша - мягко говоря, вызывает сомнение. Чего они хотят? Что на самом деле отмечают они в этот день?
СОУЧАСТИЕ В УНИЧТОЖЕНИИ ЕВРЕЕВ
Интенсивная пропагандистская кампания была развернута как на Западе, так и в России вокруг геноцида евреев. Между тем, союзники знали о нем с начала войны. Сказка, которую нам регулярно предлагают и в соответствии с которой союзники лишь после освобождения лагерей в 1945 г. в полной мере осознали, что происходило в Дахау и Освенциме, не выдерживает ни одного серьезного исторического исследования. Так, французская газета “Монд” писала 27 сентября 1996 г.: “Истребление (в лагерях), о масштабах и систематичности которого еще весной 1942 г. говорилось в докладе еврейской социал-демократической партии “Бунд”, было официально подтверждено в аме-риканским официальным лицам в знаменитой телеграмме от 8 августа 1942 г., отправленной Г.Ригнером, предста-вителем Всемирного еврейского конгресса в Женеве, на основе информации, полученной от немецкого про-мышленника в Лейпциге Эдуарда Шольте. В тот момент, когда это было известно, большая часть европейских ев-реев, обреченных на смерть, была еще жива”. Однако руководители “демократического лагеря” Рузвельт, Чер-чилль и их соучастники сделали все, чтобы эти бесспорные разоблачения не стали известны общественности и по-буждали прессу того времени к максимальной сдержанности на сей счет. Фактически они не пошевелили и паль-цем, чтобы спасти жизнь миллионов обреченных на смерть. Это подтверждает та же статья в газете “Монд”: “Американец Д.Уаймен показал в середине 1980-х гг. в своей книге “Брошенные евреи”, что несколько сот тысяч жизней могли бы быть спасены, если бы не апатия, даже обструкция некоторых органов американской админист-рации (таких как Государственный департамент) и союзников в целом”.
Можно ли объяснить это бездействие антисемитизмом некоторых руководителей союзников, как утверждали по-сле войны израильские историки? То, что антисемитизм (и вообще расизм) не является исключительным достоя-нием фашистских режимов - бесспорно. Так, например, американский генерал Паттон называл евреев “грязными животными”, а русских “дикой ордой, которую всю следовало бы истребить”. Но это не служит действительным объяснением молчания союзников, некоторые из руководителей которых сами были евреями. Нет, причина этой знаменательной сдержанности - в законах капиталистической системы. Как и в лагере их врагов, все усилия союз-ников сосредоточились на войне. Все должны быть заняты на фронте или на производстве оружия. Массовый приток беженцев, узников лагерей и гетто, больных и истощенных мужчин и женщин, детей и стариков, всех тех, кого нельзя немедленно отправить на фронт или фабрику, дезорганизовал бы эти усилия. Вот почему закрывали границы и всеми средствами препятствовали такой иммиграции. Министр весьма изящной и демократической британской короны Энтони Иден в 1943 г. по требованию Черчилля заявил, что “ни один корабль Объединенных Наций не может быть в состоянии осуществить перевозку беженцев из Европы”. А Рузвельт добавил, что “транспортировка такого числа людей дезорганизовала бы военные усилия” (см. мемуары Черчилля, том 10). Та-ковы омерзительные резоны, которыми руководствовались эти “великие демократы” и “антифашисты”, храня молчание о том, что происходило в Дахау, Бухенвальде и других памятных местах. Гуманитарным соображениям, которыми они якобы вдохновлялись, в действительности не было места на фоне потребностей империалистиче-ской войны.
С июня 1941 г., т. е. с началом военных действий на два фронта, нацистский режим решил ликвидировать избыточ-ное население, заключенное в лагеря и гетто. Холокост осуществлялся без малейших угрызений совести, но он ма-ло что давал германскому капитализму, который отчаянно пытался собрать все необходимые средства, чтобы ус-пешно вести военные действия. Именно поэтому Третий Рейх и непосредственно СС вели переговоры с союзни-ками о продаже евреев, с тем, чтобы с выгодой избавиться от миллионов заключенных.
Наиболее известный эпизод этого чудовищного торга связан с Жоэлем Брандом - руководителем полуподпольной организации венгерских евреев. Он, как рассказывал А.Вайссберг в книге “История Жоэля Бранда”, был доставлен в Будапешт для встречи с высокопоставленным чиновником СС, ответственным за еврейский вопрос - А. Эйхма-ном. Тот предложил ему вступить в переговоры с английским и американским правительствами относительно ос-вобождения миллиона евреев. В обмен предполагалось получить 10 тысяч грузовиков (с условием, что грузовики не будут использованы против англичан и американцев). Впрочем, Эйхман был готов умерить свои претензии и принять другие виды товаров. Чтобы доказать свою добрую волю и серьезность намерений, СС заявило о готовно-сти освободить 100 тысяч евреев без всяких условий, и соглашение об этом было в принципе достигнуто с Бран-дом…
Когда Бранд смог, наконец, обсудить немецкие предложения с лордом Мойном, ответственным британского пра-вительства по Ближнему Востоку, тот ответил ему категорическим отказом. Ничего личного, лорд всего лишь вы-полнял указание своего правительства. В этом не остается никакого сомнения, когда читаешь отчет, составленный Брандом: “Он умолял хотя бы подписать договор, даже не выполнять его; это все равно спасло бы 100 тысяч жиз-ней. Мойн спросил: ну и каково же будет общее число? Эйхман говорил о миллионе. Как вы себе представляете такие вещи, мистер Бранд? Что я буду делать с миллионом евреев? Куда я их дену? Кто их примет? Если на Земле для нас больше нет места, нам не остается ничего, кроме как дать себя уничтожить, произнес Бранд безнадежно”. Союзники не хотели миллиона евреев. Ни за 10 тысяч грузовиков, ни за 5, ни задаром.
БОМБОВЫЙ ХОЛОКОСТ
Геноцид евреев и этнические “чистки”, организованные нацистами, послужили оправданием для варварства, в свою очередь, учиненного союзниками, а именно для террористических налетов, жертвами которых стало мирное население Германии и Японии. Вот всего лишь несколько цифр:
Июль 1943 г. - бомбардировка Гамбурга, 50 тысяч убитых, 800 тысяч оставшихся без крова, город практически разрушен; 1944 г. - налеты на Дармштадт, Кенигсберг, Хейльбронн, 24 тысячи убитых; налет на Брауншвейг, 23 ты-сячи убитых; 13-14 февраля 1945 г. - бомбардировка Дрездена, о ней ниже; В течение 18 месяцев были разбомбле-ны 45 из 60 крупнейших немецких городов, более 650 тысяч убитых, сотни тысяч раненых, миллионы беженцев (многие из них умрут чуть позднее от ран, голода и болезней); Март 1945 г. - бомбардировка Токио, 80 тысяч уби-тых; Через 4 месяца после капитуляции Германского рейха, когда Япония уже практически была поставлена на колени, ядерное оружие разрушило Хиросиму и Нагасаки. Число жертв, с учетом влияния радиации на выживших в первые дни катастрофы людей и на их потомков, составило порядка 500 тысяч человек.
Особенно жуткие последствия имела бомбардировка Дрездена. Там скопились массы беженцев – они стали жерт-вами наряду с населением города. Сотни бомбардировщиков сбросили на Дрезден зажигательные бомбы. Воз-никли громадные очаги пожаров и воздушные потоки обрели силу урагана, устремившись в зоны, где сгорал ки-слород. Людей, беспорядочно метавшихся по улицам, затягивало в чудовищные огненные торнадо. Так было кремировано заживо от 100 до 250 тысяч немцев.
Беженцы из районов бомбежек рассказывали, как по улицам мертвых городов метались живые факелы, и эсесов-цы расстреливали их, чтобы воспрепятствовать распространению пожаров. Эти события описаны в романе аме-риканского писателя Курта Воннегута “Бойня номер 5”; сам он принимал участие в бомбежках, был сбит, попал в плен к немцам, и пережил бомбежку Дрездена в лагере для военнопленных.
Налеты служили средством запугивания. Англичане и американцы бомбили по площадям, их главной целью было деморализующее воздействие на мирное население. Любопытно, что эти бомбардировки достигли апогея к 1945 г, когда участь Германии была предрешена.
Еще 22 февраля 1942 г., маршал британской авиации Артур Харрис стал командующим бомбовой авиацией. Он говорил: “Мне кажется, что все немецкие города не стоят одной берцовой кости британского гренадера”. Однаж-ды, во время войны молодой полицейский в пригороде Лондона остановил его за превышение скорости и сказал, что он мог сбить пешехода. Харрис заметил: ” Юноша, я каждую ночь убиваю тысячи людей, что мне одна смерть…” Психические отклонения усиливаются, когда человек попадает во власть. Там они могут натворить не-мыслимые дела. Но ответственность за подобные деяния несет и государственная машина в целом, в том случае (а это именно тот случай), если она поощряла их.
Основным объектом уничтожения стало мирное население Германии, которое не несло ответственности за пре-ступления, совершенные вермахтом или СС. Можно, конечно, говорить об ответственности немецкой культуры и значительной части немцев (далеко не всех!) за победу нацизма в 1933 г. и\или за успешное функционирование го-сударственной машины вплоть до 1945 г. Но тоже самое верно в отношении русской культуры и общества, поро-дивших ГУЛАГ, еврейского со-общества, породившего сионизм и изгнание палестинских арабов, американского общества, осуществившего уничтожение индейцев и бомбардировки Вьетнама, британского общества, породив-шего колониальную империю, ответственную за гибель десятков миллионов неевропейцев в Индии и т.д.. Все вме-сте дает повод для грустных размышлений о судьбах человечества, о том, что угнетенные порой (далеко не все и далеко не всегда!) готовы ревностно служить своим угнетателям совершая ради них преступления, и еще о том, что такие действия лежат в русле представлений, господствующих в современной цивилизации. Но подобные раз-мышления никак не являются оправданием убийств безоружных людей, только за то, что они – немцы. Ибо, если карать каждого немца, включая грудных детей, за преступления нацистов, то придется карать каждого еврея за сионизм, каждого американца за бомбежки Ирака, а каждого русского за преступления сталинского режима или за вторжение в Афганистан. По существу такой подход означает признание нацистской логики коллективной от-ветственности народов за преступления, совершенные отдельными (пусть и многочисленными) их представителя-ми. Но тогда каждого человека придется покарать великое множество раз.
НАКАЗАНИЕ ОПУСКАНИЕМ
Преступления, совершенные в Германии советской армией, мягко говоря, далеки от образа солдата-освободителя, нарисованного пропагандой. Конечно, многие солдаты потеряли близких и друзей на войне. Однако, ненависть к мирному населению Германии, сознательно культивировалась, растравлялась и направлялась советским руково-дством. Расизм был составной частью советской пропаганды времен второй мировой войны.
Когда советские войска вступили на территорию Германии писатель Илья Эренбург объявил, что час расплаты настал. Еще 13 августа 1942 г. в газете Красная звезда появилась статья Эренбурга “Убей немца”, где говорилось: “Мы скажем утром “убей немца” и ночью “убей немца”. Немцы заслонили от нас жизнь. Мы хотим жить. И мы хотим убить немцев… Мы их перебьем, это всякий понимает. Но нужно перебить их скорее, не то они разорят Россию, замучают еще миллионы людей”. В стихотворении поэта Константина Симонова говорилось: ”Встретишь немца - убей его. Пусть его мать плачет, а не твоя…” Подобная пропаганда, тем более во время военных действий, не имеет оправдания: ужасные преступления, совершенные нацистами против славян и евреев, не оправдывают принятие на вооружение советскими политиками и деятелями культуры гитлеровских пропагандистских приемов. Но именно это и происходило.
Подобного рода увещевания не прошли бесследно. Время мести настало. Так, приказ Жукова о вступлении 1-го Белорусского фронта на территорию Германии гласил: “Горе земле убийц. Мы будем страшно мстить за все.” Командование этим фронтом обратилось к солдатам: “Товарищи! Мы достигли границ Восточной Пруссии и сейчас вступаем на ту землю, которая уродила фашистских уродливых монстров, разрушавших наши дома, уби-вавших наших сыновей и дочерей, братьев и сестер, жен и матерей. Самые закоренелые из этих разбойников яв-ляются выходцами из Восточной Пруссии…”
Наиболее типичной формой мести стало изнасилование. Изнасилование, как подчеркивают некоторые исследова-тели (например, Сюзанна Бауман), является частью обычаев войны. Однако сотни тысяч изнасилований, совер-шенных советскими солдатами в Германии, свидетельствует, по мнению российского историка О.Ю. Пленкова, о явлении совсем иного рода, нежели проявление обычаев войны. Здесь особенно распространены были коллек-тивные изнасилования, наиболее деморализующие жертву. Советский драматург Захар Аграненко, воевавший в Восточной Пруссии, писал в дневнике, что советские солдаты не верили, будто немецкие женщины могут добро-вольно вступать с ними в индивидуальные интимные контакты. Поэтому красноармейцы насиловали их коллек-тивно – на одну женщину по десять человек.
Но, видно, дело было не столько в получении удовольствия, сколько в попытке унизить, “опустить” немецких женщин, “породивших уродливых фашистских монстров”. Несомненно, корни этого явления в создании советской пропагандой нечеловеческого образа немца, подобно тому, как немецким карательным частям, уничтожавшим евреев, облегчала задачу нацистская пропаганда, дегуманизировавшая евреев.
Нельзя сбрасывать со счетов и наличие в советской армии десятков тысяч уголовников, воевавших в так называе-мых штрафных батальонах. Командование, поручавшее им наиболее опасные боевые операции, сквозь пальцы смотрело на “расслабуху”, которую позволяли себе штрафбатовцы. Считалось, что война будет способствовать их “исправлению”, но на самом деле она, как отмечал российский писатель, узник сталинских лагерей Варлам Шала-мов, еще больше ожесточила их. Дома, в СССР, они быстро вернулись к прежнему, а скорее никогда и не отказы-вались от него, так как практически безнаказанно занимались мародерством в годы войны. Оказавшись в лагерях, они превратились в “ссученных”, то есть в воров, сотрудничающих с тюремной администрацией.
Разумеется, не все советские солдаты (и не все бойцы штрафных батальонов) были насильниками, некоторые, на-против, даже оказывали добровольную помощь немецкому населению. То же самое верно и в отношении солдат вермахта на оккупированных Гитлером территориях.
ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА ПОД ПЯТОЙ “ОСВОБОДИТЕЛЕЙ”
После окончания военных действий немцам была уготована такая же участь, какую они прочили полякам, высе-лив их из Познани и Силезии, или русским в соответствии с планом Ост – покинуть родину. По всей Восточной Европе местные немцы, включая женщин стариков и детей, стали жертвами насилия и террора со стороны мест-ных националистов. 12 миллионов немцев стали беженцами, и из них около 2х миллионов погибло от голода, холо-да и болезней. Кроме того, по подсчетам Пленкова в Югославии, Польше, Румынии, Чехословакии и др. странах было убито около 600 тысяч немцев. Историки называют разное число погибших, здесь нет общепринятых цифр (как и в отношении количества убитых нацистами евреев, которых было, вероятно, от 3х до 6ти миллионов), но в любом случае речь идет о насильственной смерти огромных масс людей, сопоставимом с Холокостом. А депор-тация 12 миллионов человек является крупнейшей в истории человечества этнической чисткой.
Но одними немцами дело не ограничилось. В Восточной Европе при поддержке “солдат-освободителей” из СССР были установлены тоталитарные режимы, которые подвергли политическим репрессиям по сталинскому образцу миллионы своих граждан. Тысячи людей были уничтожены только за то, что смотрели на жизнь иначе, чем “коммунисты”. Кроме того, новые властители были не меньшими националистами, чем прежние. Так, по замеча-нию российского историка Л.Милюковой, “коммунисты” Польши при поддержке Советского Союза “осуществили программу польских националистов, они создали этнически однородную Польшу”. Из Польши бы-ли депортированы, при попустительстве и одобрении Сталина, не только немцы, но так же сотни тысяч украинцев и евреев. Польское правительство и госбезопасность спровоцировали еврейские погромы в городе Кельце и ряде других. В результате сотни евреев были убиты и сотни тысяч бежали из страны. Украинцев выселяли в СССР, сго-няя их из деревень, расположенных на территории Польши, это сопровождалось расстрелами мирного населения.
Сотни тысяч украинцев, белорусов, литовцев, латышей и эстонцев после окончания войны с Германией, были де-портированы советскими частями в Сибирь и оказались в концлагерях или спецпоселениях, многие погибли. Сре-ди репрессированных были местные боевики-националисты, но гораздо больше крестьян, рабочих и служащих, негативно относившихся к советской оккупации или даже просто заподозренных госбезопасностью в нелояльно-сти. Они присоединились к жертвам грандиозной этнической чистки, проведенной сталинским режимом во время войны, в 1941 - 1944 г, когда были выселены из родных мест и депортированы 1,2 миллиона немцев Поволжья (все тот же неутомимый Эренбург писал в газете “Правда”, что, поселив в лучших землях России немцев, русский на-род пригрел за пазухой змею), 93 тысячи калмыков, 183 тысячи крымских татар, 69 тысяч карачаевцев, 460 тысяч чеченцев и ингушей, 33 тысячи балкарцев, 110 тысяч турок-месхитинцев. В общей сложности жертвами “великого переселения народов”, стало свыше 2х миллионов человек, главным образом мирных жителей, и значительная часть переселенцев погибла от голода. Такая практика была обычной для СССР, который еще в 1937 г. переселил 100 тысяч корейцев из Приморского края в необжитые районы Средней Азии. А еще раньше миллионы крестьян, рабочих, студентов, специалистов были уничтожены Сталиным во время массовых репрессий, коллективизации, индустриализации… Сталинский режим предпочитал переселить в тяжелые условия или обречь на вымирание всех, кого считал нелояльными или потенциально нелояльными.
ЭПИЛОГ
Вот такой он, этот праздник: сладкое воспоминание правителей о бойне, устроенной военными и финансовыми кликами империалистических стран. Ее целью было вовсе не освобождение кого-то от кого-то, а обыкновенный передел мира, как и во время первой империалистической войны 1914 – 1918 гг. Этот праздник не имеет к нам, трудящимся, никакого отношения. Обе стороны были приблизительно в равной степени жестоки и вероломны. Разница в том, что одни победили, а другие проиграли. Этот праздник нужен правителям и олигархам для того, чтобы мы имели счастье ощутить единство с ними, чтобы мы сделались пассивными и покорными. “День Побе-ды” - такая же гнусность, как и вся буржуазная “культура”, насаждаемая СМИ, и так же служит нашему благу, как приватизация или жилищно-коммунальная реформа. Нам остается только присоединиться к следующему замеча-нию аргентинских анархистов, очень актуальному сегодня: “Славное знамя отчизны! Они говорят тебе о родине, и тот, кого ты видишь аплодирующим в яростном раже, через пару часов придет к тебе требовать более высокой платы за твою каморку, и ты - счастливчик, если у тебя есть, чем заплатить. Если же нет, тогда ты, твои дети и твоя подруга окажитесь на улице... О славный день! Они называют его славным, потому что в этот день видят нас уни-женными, смешными и голодными у своих ног... Уходи оттуда, работник, все мы для них - плебеи, пришедшие на чужой спектакль со своим дерьмом!"
--- [комментарии] ---
Ну да, война есть война. Бои без правил на глобальном уровне, но празднуется именно Победа, потому как проиграть в такой мясорубке было бы крайне обидно
Воннегут никогда не служил в авиации.
"проиграть"? "было бы"? Вы что, не понимаете? Это же не игра! Выигрывают от войны только генералы и президенты -- выигрывают у насильно загнанных в разные окопы солдат и взятого в заложники всего остального мирного населения. Что тут праздновать? Условно обозначенный день окончания этой бойни? Но ведь она до сих пор не кончилась!
Власти извращают суть любого праздника, используя для своей пропаганды например 8 марта, 1 мая и 9 мая в том числе Но это не значит что нормальным людям их не нужно отмечать. За исключением некоторых типа день милиции, день конституции. Товарищ М. уверяет нас что “праздник этот не имеет к нам трудящимся никакого отношения.… ” День Победы реально празднуют в народе не только потому то что ОНИ его активно пропагандируют.. что же на самом деле празнуют трудящиеся в этот день? Судя по содержанию его статьи можно предположить что празднуют именно “триумф над нацизмом” каких-то там освободительных армий, празднуют “освобождении народов Европы от ига…” Да, этот ложный смысл нам пытаются навязать правительства стран- бывших союзников. Но для него других смыслов похоже не существует.
Лично для меня 9 мая- День Победы над фашизмом во Второй Мировой Войне асоциируется с победой над фашизмом вообще. Это же День Гибели 3 рейха самое грандиозное поражение фашизма за всю историю. Чем не повод для праздника? Для наших предков которым выпало пережить весь ужас той войны – её конец был и есть воистину радостным событием. Ну а для нас 9 мая – подходящая дата для того чтобы вспомнить страшные страницы истории, сделать соответствующие выводы.
А Товарищ М.продолжает глумиться: “этот праздник- сладкое воспоминание правителей о бойне”-пишет он. Не правителей- на фиг правителей, а ветеранов и участников войны… тяжёлые воспоминания.
И если для него “нет разницы в том что одни победили а другие проиграли”, то для меня разница есть в том что проиграли именнно фашисты.
Магид в своей статье сначала описывает зверства империалистов-фашистов-коммунистов и в конце заключает что “обе стороны были в приблизительной степени одинаково жестоки и вероломны”. Брешет он. Ни по какому критерию зверства фашистов во время войны не были сопоставимы со зверствами союзников. Если американцы бомбили мирное население с воздуха а русские насиловали немок , то это совсем не тоже самое, что фашистские концлагеря, геноцид и т.д.
Не нравится как Они делают нам праздник- сделай свой контрпраздник, отметь по своему. Но игнорировать этот день нельзя
Никакой победы над фашизмом в этой грязной войне не было. Была победа одного тоталитарного государства над другим. Ваш светлый праздник - это оккупация половины Европы и еще плюс сорок с лишним лет ФАШИСТСКОЙ диктатуры. Не надо ругать Гитлера, если боитесь высказаться про Сталина - иначе это политика двойных стандартов. Поймите наконец, что народ остается в полном проигрыше в обоих случаях, так как победой народа над государством может быть только Революция. Впрочем, все это уже было написано мной на ту же тему ровно год назад.
Киреев, где же вы? Обещали мне морду разбить за неуважение к сталинистам и путинистам, которые по вашим словам, "дошли до Берлина". Хотя станется с вас - вот показатель вашего интеллектуального уровня:
И когда под конец заседания в зал, ничего не говоря, вошли анархисты из питерского ДВИЖЕНИЯ ИМЕНИ ПЕТРА АЛЕКСЕЕВА под черными флагами, - это было ясным напоминанием, что здесь занимаются отнюдь не “грязной политикой”
Магид в своей статье сначала описывает зверства империалистов-фашистов-коммунистов и в конце заключает что “обе стороны были в приблизительной степени одинаково жестоки и вероломны”. Брешет он. Ни по какому критерию зверства фашистов во время войны не были сопоставимы со зверствами союзников. Если американцы бомбили мирное население с воздуха а русские насиловали немок , то это совсем не тоже самое, что фашистские концлагеря, геноцид и т.д.
Комментарий
Это совершенно тоже самое, если давать этому этические оценки. Рассуждать о том что лучше- убить миллион немцев бомбежками и еще миллион голодом, или убить голодом, расстрелами и душегубками 3 или 5 миллионов евреев, чтобы рассуждать так, нужно быть полным психом и беспредельщиком. Можно научно классифицировать и различать террор нацистов и террор большевиков, но для моральной оценки событий это неважно.
Далее. Я исхожу из тех же представлений, что и многие анархисты и леваки в годы первой импеериалистической бойни. Никакого смысла обездоленным всех европейских стран поддерживать ту или иную империалистическую клику нет и не было. Единственное, что нужно было делать- поворачивать оружие против своих офицеров и создавать советы (последнее, кстати, было сделано немецкими солдатами в некоторых регионах, правда уже после окнчания войны). Поддерживать же одну имперниалистическую клику против другой - такое достойно только контр-революционеров. Например троцкистов, занявших в годы второй империалистической войны оборонческую позицию по отношению к СССР.
И, наконец, последнее. Думаю, я догадываюсь, что это за Иван. Есть такой троцкист, который раньше состоял у Автономов и называл и называет себя по прежнему революционным геем. Так вот, специально для революционного гея. Тебя, прелесть моя, в Советском Союзе взяли бы по соответствующей статье, по которой брали других геев, дали бы в зубы с хрустом, и отправили бы в концлагерь. А там, с ведома местной лагерной администрации, тебя бы опустили и каждую ночь имели бы урки. Вот так, оборонец ты наш, вот так, большевичек советского разлива.
Как же ты смеешь говорить о победе над фашизмом 9 мая, когда в СССР сотни тысяч людей общей с тобой сексуальной ориентации подвергались фашистским пыткам, издевательствам и унижениям, только за то, что были гомосексуалистами?
"Пролетарская революция", 3, весна 2002 г.
В канун 9 Мая 2002 года+
Наступает 9 Мая - праздник великой победы эксплуататоров всех стран над своими народами. Этот праздник знаменует собой, как удачно - не в пример первой мировой войне - эксплуататорские классы противоборствующих блоков сумели превратить эксплуатируемые массы в свои послушные орудия, позволяющие употреблять себя в борьбе между эксплуататорами за передел мира.
Этот "праздник", а вместе с ним - и весь вообще культ героев "Великой Отечественной" войны до сих пор служит буржуазии большинства осколков бывшего СССР так же эффективно, как до того служил государственной бюрократии СССР - таким же жестоким эксплуататорам, как и нынешняя буржуазия. С помощью культа героев ВОВ угнетатели внушали и внушают угнетенным гордость за то, что те самоотверженно, не щадя себя боролись за обогащение своих хозяев, за расширение и усиление власти своих начальничков.
И угнетенные, к сожалению, до сих пор в массе своей безоговорочно принимают на веру ту брехню, что победа в ВОВ - это будто бы их победа. Угнетенных можно понять: их так давят и унижают, что они рады любому поводу гордиться своими предками и самими собой. На этом и играют угнетатели, выдавая угнетенным свою победу за ихнюю и заставляя их гордиться тем, как славно их использовали.
Можно спорить о том, имела ли победа СССР и его "демократических" союзников над Германией и ее союзниками какое-нибудь прогрессивное значение или нет. Но в любом случае, независимо от решения этого спора, очевидно: культ героев ВОВ - орудие власти эксплуататоров над эксплуатируемыми, подчинения пролетариев российской, украинской и т. д. буржуазии.
С помощью этого культа эксплуататоры укрепляют устои "ячейки" классового общества - авторитарной семьи, освящая авторитет предков, укрепляя тем самым власть родителей над детьми, а значит - раскалывая пролетариат на старшее и младшее поколения и привлекая старшее поколение на свою сторону. С той же целью - для раскола пролетариата - буржуазия бросает ветеранам жалкие подачки в виде убогих льгот.
Эти льготы ничуть не покрывают той затраты сил, того ущерба для здоровья, который понесли ветераны, работая на эксплуататоров всю свою жизнь и воюя за их интересы на фронте; тем не менее, они (так же, как и хвалебные гимны в адрес героев ВОВ) примиряют ветеранов с эксплуататорским государством и противопоставляют их остальным эксплуатируемым трудящимся.
Наконец, культ героев ВОВ - одно из средств воспитания молодежи в духе национализма (СССРовского, современного русского, белорусского, еще какого бы то ни было - один хрен; в любом случае национализм есть орудие власти эксплуататоров над эксплуатируемыми).
С помощью этого культа угнетатели проделывают с эксплуатируемой молодежью то же самое, что и с помощью футбольных клубов: они объединяют ее в кучки, руководимые эксплуататорами и враждующие друг с другом (по какому признаку - этническому, государственного подданства или преданности той или иной футбольной команде - все равно), из каковой вражды эксплуататоры тем или иным путем извлекают доходы и с помощью которой они укрепляют свою власть
. "Разделяй и властвуй" - вот то, что делает господствующий класс с помощью культа героев ВОВ. Вот чему служат произведения искусства, воспевающие "героизм советского солдата" - все эти песни, книги, фильмы, картины, памятники. О памятниках - разговор особый+ Конечно же, мы не собираемся призывать к их немедленному уничтожению: подобные призывы - занятие для провокаторов вроде Былевского, Соколова, Губкина и Костенко, для провокаторских организаций и газет вроде РКСМ(б) и газеты "Бумбараш".
Но после победы пролетарской революции надо будет уничтожить эти поганые идолы, в которых воплощено порабощение государственных рабочих СССР, их служба эксплуататорскому государству. Надо говорить об этом той рабочей и студенческой молодежи, среди которой революционеры ведут и/или будут вести свою пропаганду.
Надо объяснять ей, что для трудящегося человека в истории всех государств мира нет ничего святого и заслуживающего подражания, кроме революций, разрушавших эти государства; что для эксплуатируемых масс нет других героев, кроме бунтарей, повстанцев, революционеров. А тот, кто пропагандирует традиции воинской доблести на службе господам и верности им, - тот служит буржуям.
И если он при этом рядится в одежды "коммуниста" и "революционера", значит он, в лучшем случае, сволочь оппортунистическая, а в худшем - просто буржуазная (зачастую даже фашистская). И не так уж важно при этом, "сталинист" перед нами или "троцкист", "госкаповец" или "третьесистемник": людей судят не по их теориям, а по их делам. В первой мировой войне пролетарии нескольких воюющих стран сумели превратить войну империалистическую в войну гражданскую. Жаль, но этого не получилось во второй.
"Тоталитарные" и "демократические" империализмы сумели-таки эффективно стравить эксплуатируемых трудящихся друг с другом, и второй большой передел мира не сопровождался поворотом штыков на своих же господ. Сегодня мы живем в канун третьего большого передела мира; надо постараться, чтобы сработал диалектический закон отрицания отрицания, и грядущая мировая война разродилась новой - на этот раз мировой и социалистической - пролетарской революцией.
Группа пролетарских революционеров-коллективистов
От редакции Заявление ГПРК "В канун 9 Мая+" было принято еще в прошлом, 2001 году почти в таком же виде, в каком оно опубликовано здесь - и было помещено на сервере "Left Wing Communism - An Infantile Disorder?" ( http://www.left-dis.nl) на русском и французском языках, а также распространено в двух русскоязычных списках рассылки весной и осенью того года. Разумеется, на него откликнулись; публикуемая ниже статья написана по итогам этих откликов. Какой из драконов лучше?..
В сказке Евгения Шварца "Дракон" законопослушный подданный этого самого дракона, архивариус Шарлемань утверждал, что "единственный способ избавиться от драконов - это иметь своего собственного". Целый ряд откликов, поступивших на наше заявление в прошлом году, не нужно подробно цитировать - их содержание целиком и полностью исчерпывается афоризмом благоразумного Шарлеманя. Сразу нашлось несколько персон, в один голос заблеявших о том, что мы, мол, оказываемся в лагере фашистов.
Эти буржуазные овцы, всегда ищущие какую-нибудь силу, к которой можно было бы прислониться, никак не могут представить себе, что можно выступать в равной мере против всех начальничков и господ, делящих между собою мир. Если ты выступаешь против одной из устроивших разборку банд - значит, ты обязательно помогаешь другой, - так думают эти убогие. Спорить с ними не имеет смысла, поэтому сразу обратимся к более интересным отзывам.
Один неглупый, но очень уж подверженный буржуазно-демократическим иллюзиям маоист издал следующий крик души: "Пошто ж вы так Отечественную войну-то? Многие из ваших анализов вполне валидны и здравы, но здесь??? Я был просто шокирован--на бессознательном уровне, даже не вникая во всякие марксистско-ленинские тонкости. У меня отец воевал, несколько дедов, в семье есть погибшие и бывшие в немецком плену... Я думаю, то же самое и у остальных участников рассылки. Даже оскорблением для всех нас это звучит.
Я еще понимаю, в 1939 году Паннекук (? - кажется) писал что-то вроде "Борьба с фашизмом должна начинаться с борьбы с большевизмом". Это еще можно как-то понять, но сейчас, через 60 лет, когда стало намного яснее, что такое фашизм и что такое большевизм и чем они друг от друга отличаются...? Опять же не вдаваясь в марксистский классовый анализ, рассуждая на уровне обывательского здравого смысла (а зачем рассуждать на таком уровне?
Не лучше ли все-таки заняться пролетарским классовым анализом, исходящим не из отвлеченных теоретизирований и не из обывательского, а из пролетарского житейского здравого смысла - то есть исходить из того, что все начальники есть одинаково стопроцентные сволочи? - ГПРК), имело место противостояние культуры и варварства, элементарных демократических ценностей и абсолютного бесчеловечного беспредела. Что ни говори, но некие "общечеловеческие ценности", какая-то очень узкая сфера общих для всех норм политической и социальной морали, правил игры, все-таки существует. Фашизм (отвлекаясь в данном случае от его классовой природы как открытой диктатуры крупной буржуазии yadda yadda) покусился именно на это. Даже если бы эта война велась без участия СССР, одними "демократическими" западными странами, она все равно была бы оправдана (курсив наш. - ГПРК).
Другое дело, что будучи буржуазными, империалистическими режимами, Англия, Америка и пр. были неспособны на последовательную антифашистскую борьбу; у них было больше общего с фашистской Германией, чем различий. Только СССР, БЛАГОДАРЯ своему социалистическому строю и интернационалистической марксистской идеологии, смог стать последовательной, бескомпромиссной антифашистской силой и всех этих мазерфакеров заколбасить.
Однако, ведя эту войну, СССР выполнял и "общечеловеческую" работу, боролся во имя "всего цивилизованного человечества" -- лучше, последовательнее всех воплощая "общечеловеческие ценности". Как писал поэт Глазков, Господи, вступися за Советы! Защити наш край от высших рас! Потому что все твои заветы Нарушает Гитлер чаще нас.
Не знаю уж, как там насчет утонченной категориальной сетки паннекукианской ортодоксии, но на мой взгляд, это заявление есть образец совершенно дикого сектантства и полного отрыва от истории, от жизни".
"Противостояние культуры и варварства, элементарных демократических ценностей и абсолютного бесчеловечного беспредела+" С варварством, творимым германским, итальянским, японским и союзными им буржуазными государствами накануне второй мировой войны и во время нее, все понятно: это варварство хорошо известно, и в том, что это был абсолютно бесчеловечный беспредел, нет никакого сомнения.
Давайте посмотрим, что представляла собой та "культура" с ее "элементарными демократическими ценностями", которая противостояла фашистскому варварству. Уважаемый маоист-демократ-гуманист, ответьте нам, пожалуйста: чем сталинские концлагеря и геноцид ряда народов СССР по этническому признаку (чеченцы, ингуши, калмыки, турки-месхетинцы, поволжские немцы, крымские татары+) были лучше гитлеровских, итальянских и японских концлагерей, геноцида евреев, цыган, поляков, китайцев, корейцев..?
И почему Рузвельт, отправивший в концлагеря (кстати, ничуть не менее гиблые, чем гитлеровские и сталинские) десятки тысяч американцев японского происхождения только на основании их этнической принадлежности, должен считаться меньшим варваром и большим демократом и гуманистом, чем Гитлер? Неужели только потому, что Гитлер отправлял евреев и цыган в газовые камеры, а Сталин и Рузвельт истребляли этнические группы просто с помощью голода, холода и жары, побоев и пуль?
Чем советские войска, вырезавшие в Восточной Пруссии тысячи мирных немецких жителей только за их национальность, были лучше германских, итальянских и японских войск, творивших такие же дела? И чем лучше всех их были английские и американские вооруженные силы, уничтожившие Дрезден, Хиросиму и Нагасаки?.. Про Дрезден необходимо сказать пару слов особо. В феврале 1945 года в Дрездене не было крупных скоплений немецких войск и было только одно военное предприятие, выпускавшее линзы для прицелов.
Однако на тот момент в городе скопилось множество беженцев из разных регионов Германии. Благодаря этому Дрезден стал идеальным объектом для "акции устрашения"+ Операция по уничтожению Дрездена была названа "Громовой удар". В один несчастный февральский день на город налетели 244 английских и американских бомбардировщика, сбросившие фугасные бомбы. Затем - еще 500, сбросившие зажигательные бомбы.
Затем - еще 450 бомбардировщиков+ В центре города температура поднялась до 1000 градусов по Цельсию; раскаленные потоки воздуха, мчавшиеся к центру, затягивали людей в самое пекло, где те и сгорали заживо. Те, кто бежал из города на берег Эльбы, были расстреляны англо-американскими летчиками из пулеметов. Всего в тот день в Дрездене погибло 135000 человек - на 50000 больше, чем в Хиросиме+ Если это не геноцид, то что же это?
Но "борцы за элементарные демократические ценности" - СССР, Великобритания и США - не только осуществляли на практике расистское истребление миллионов людей по этническому признаку. Они еще и открыто пропагандировали его. Так, одним из наиболее широко применяемых "советской" пропагандой во время второй мировой войны лозунгов был известный клич Ильи Эренбурга: "Убей немца!" А союзнички СССР, радетели демократии из США, в 1941 году издали книжку "Германия должна погибнуть!"
(Germany Must Perish!), автор которой, Теодор Кауфман, предлагал проект+ массовой стерилизации немцев и искоренения немецкой нации с лица земли. (За эту книжечку с радостью ухватилась нацистская пропагандистская машина, не преминувшая довести ее содержание до немецких читателей и радиослушателей.)
Амадео Бордига в своей статье "Освенцим, или великое алиби" приводит данные о том, что перед тем, как "окончательно решить еврейский вопрос" - то есть осуществить тотальное уничтожение евреев, находившихся в Германии и на оккупированных нацистами территориях, - руководство рейха предлагало (через СС; а СС, в свою очередь, - через различные еврейские организации) англо-американским буржуям и их чиновникам обменять их на десять тысяч грузовиков.
Те отвечали в том смысле, что, мол, на что нам ваши евреи, нам их девать некуда. В результате этого холокост развернулся во всю мощь+ Более подробно о наплевательском отношении английской и американской буржуазии к евреям, миллионам которых она вполне могла - да не захотела - помочь спастись от уничтожения, см. в книге Вальтера (Уолтера) Лакера "История сионизма" (в русском переводе вышла в изд-ве "КРОН-ПРЕСС", Москва, 2000).
Автор книги - английский сионист, противник нацизма, одобряющий курс большинства сионистов во время войны на сотрудничество с Великобританией, СССР и США, а следовательно, никак не заинтересованный в преувеличении безразличия этих противников нацизма к судьбам миллионов евреев. Так что ему в этом вопросе можно верить. Иными словами, виновниками холокоста являются не только нацисты, но и те "борцы за демократию", о которых наивный маоист пишет:
"Если бы эта война велась без участия СССР, одними "демократическими" западными странами, она все равно была бы оправдана". Наш оппонент-маоист назвал СССР "последовательной, бескомпромиссной антифашистской силой+" И это несмотря на пакт Молотова-Риббентропа и на то, что против Японии СССР, США и Великобритания воевали в союзе с фашистом Чан Кайши. Грустно смотреть на то, как буржуазно-демократический романтизм превращает людей в идиотов+
Итак, с точки зрения практической политики противники фашизма во второй мировой войне были точно такими же расистами, варварами, беспредельщиками, как и фашисты. В условиях монополистического капитализма борец за буржуазную демократию и ее моральные ценности на практике ничем не отличается от буржуазного антидемократа с его откровенным варварством.
Единственное различие между фашистами и буржуазными антифашистами - в том числе и такими антифашистами (буржуазными или неоазиатскими - надо еще разобраться, но уж никак не большевистскими, не социалистическими), как Сталин и Мао - заключается в том, что фашисты - честные расисты, варвары и беспредельщики, а эксплуататорские антифашисты - лицемерные расисты, варвары и беспредельщики.
Они провозглашают на словах "общечеловеческие", "гуманистические", "демократические" ценности (да и то, как мы уже убедились, не всегда - в чисто практической пропаганде и они частенько открыто проповедуют расизм и прочий беспредел), а на деле творят такой же беспредел, как и честные варвары-фашисты. Наивнюшка-маоист толкует о "неких "общечеловеческих ценностях", какой-то очень узкой сфере общих для всех норм политической и социальной морали, правил игры". Нету таких общечеловеческих правил игры; однако есть правила игры, признававшиеся в двадцатом веке и признающиеся сейчас демократическими буржуями и "коммунистическими" эксплуататорами - и эти правила игры заключаются в том, чтобы творить беспредел, варварство, расизм и геноцид, прикрываясь разглагольствованиями о равенстве (в том числе о равенстве рас и наций), свободе, гуманизме и общечеловеческих ценностях.
Фашисты действительно покусились на эти правила игры: они хотят творить варварство, не прикрывая его гуманистической болтовней, а открыто и честно говоря о своем расизме и беспредельничестве. Лицемерие - вот суть той культуры, тех "общечеловеческих" правил игры, которые были установлены демократическими буржуями в эпоху буржуазных революций и на которые покусились фашисты.
Мы, современные революционеры, тоже плевать хотели на эти правила игры - но не с буржуазной колокольни, как фашисты, а с пролетарской. К черту всю эту культуру, к черту общечеловеческие ценности! Мы - за коллективистские пролетарские ценности и за беспредельную диктатуру над теми, кто мешает пролетариям всех наций слиться в единый коллектив без начальников и подчиненных, владеющий всеми производительными силами Земли.
В борьбе за это мы признаем только те нормы, которые вытекают из отношений между товарищами по борьбе и из отношений к тем людям, которые могут стать нашими товарищами впоследствии; к врагам же мы вовсе не относимся, как к людям, и если и придерживаемся по отношению к ним каких-то норм (например, мы за то, чтобы не пытать врагов революционного пролетариата и не томить
их в тюрьмах и концлагерях, а убивать их сразу и быстро), то вовсе не потому, что видим в наших врагах людей, но лишь потому, что использование пыток и тюрем расколет самих революионных пролетариев и поможет некоторым из них стать новыми господами, новыми эксплуататорами. Наш маоист, естественно, считает, что в СССР при Сталине был социализм - "развитый" или "неразвитый", это уж другой вопрос, но все-таки именно социализм.
Но что же такое, собственно говоря, социализм - и был ли он в СССР на самом деле? В историко-материалистической традиции существуют разные определения этого понятия, но все они сходятся на том, что социализм предполагает наличие общественной собственности на средства производства.
О том, что такое отношения собственности, мы еще будем говорить в следующих номерах нашего журнала; однако и без всякой "утонченной категориальной сетки" очевидно, что собственник - это тот, кто управляет вещами и людьми; и в чем большей мере тот или иной субъект причастен к управлению определенными вещами и людьми, в тем большей мере он является их собственником.
Например, начальник цеха в малой мере причастен к собственности на капиталистическое предприятие; директор завода - в гораздо большей мере; а в наибольшей мере - владелец контрольного пакета акций предприятия, назначающий и сменяющий директора, других высших управленцев и принимающий стратегические решения по управлению предприятием.
Если собственником производительных сил (средств производства и рабочих сил) является общество, то это значит, что все его члены причастны к управлению всеми производительными силами, имеющимися в наличии в данном обществе - причастны во всяком случае в не меньшей мере, чем владелец контрольного пакета акций капиталистического предприятия причастен к собственности на это предприятие. Что такое общественная собственность, можно себе представить по аналогии с первобытными общинами.
Если сравнить системы производственных отношений в различных племенах, исследованных и описанных этнографами в разных уголках земного шара, то мы увидим, что чем более первобытной является та или иная община, тем больше вопросов решается в ней не какими-то лидерами, а на общем собрании племени, и тем меньше роль лидеров в подготовке решений этих вопросов,
тем больше зависимость лидеров от подчиненных (в действительно первобытной общине все лидеры могут быть переизбраны в любой момент по желанию своих подчиненных), тем чаще встречается такая практика, что лидеры избираются лишь для руководства какой-то одной акцией - например, походом на охоту или войну, - и по ее окончании автоматически перестают быть лидерами.
Все управляют всеми, и трудно определить, кто при этом играет бoльшую роль, - вот что такое общественная собственность на производительные силы. Очевидно, что в СССР не только отсутствовала общественная собственность на производительные силы, но даже и переход к ней еще не начинался.
О начале перехода к общественной собственности на производительные силы, к бесклассовому обществу можно говорить лишь тогда, когда сразу после взятия пролетариатом политической власти в отнятом у капиталистов секторе производства и распределения продукции устанавливаются такие порядки, при которых по меньшей мере около половины руководителей избираются своими подчиненными и могут быть переизбраны ими в любой момент, по их желанию - и в дальнейшем процент таких руководителей
возрастает, а роль руководителей в управлении экономической деятельностью снижается, и все большее количество решений принимается непосредственно, без всяких лидеров, малыми, большими коллективами и всем обществом как единым коллективом.
Если ничего такого после взятия пролетариатом политической власти не происходит, то это значит, что пролетарии, отобрав производительные силы у одних эксплуататоров, передают их другим эксплуататорам и что пролетарское государство тоже постепенно переходит в собственность к новым эксплуататорам, переставая быть пролетарским (государство, возникшее в ходе Октябрьской революции, в основном перестало быть пролетарским уже к концу гражданской войны, окончательно став эксплуататорским в течение 20-х
гг.). Первобытным людям, организованным в маленькие общины, нетрудно было в каждой такой общине осуществлять общественную собственность на производительные силы.
Для того, чтобы общественная собственность осуществилась в наше время, необходимо, чтобы миллиарды людей могли совместно, без всяких лидеров обсуждать и принимать решения, приходя к единому мнению в течение коротких промежутков времени - а в тех случаях, когда лидеры все-таки необходимы, совместно контролировать их так же постоянно и плотно, как капиталист контролирует своих наемных менеджеров, и быть готовыми в любой момент сменить их.
До Научно-технической революции ничего подобного было невозможно; в результате НТР, с появлением компьютеров и компьютерных сетей (таких, как те, что применяются в ГПС - "гибких производственных системах" - или как сеть нового поколения GRID, совместно разрабатываемая сегодня научно-производственными центрами в ряде стран мира: в GRID какое угодно число персональных компьютеров - а следовательно, и их пользователей - объединяется в один супермозг, вырабатывающий и принимающий решения
как единый субъект), появились технические предпосылки для перехода к бесклассовому обществу. Пролетарские восстания первой половины ХХ века - в том числе и Октябрьская революция - никак не могли послужить началом перехода человечества к социализму (т. е. к коллективизму); пролетарские восстания ХХ1 века смогут стать началом такого перехода.
Мировой пролетариат по-настоящему почувствует свою заинтересованность в бунте и взятии власти в свои руки лишь в ходе третьего большого империалистического передела мира - передела, который активно подготавливается сейчас всей мировой монополистической буржуазией и неизбежно произойдет в ХХ1 веке (по-видимому, уже в его первой половине, и скорее всего даже в первое двадцатилетие наступившего века).
В ходе этой большой бойни пролетариат утратит все патриотические иллюзии, внушаемые ему буржуями и прочими начальниками; однако нам, пролетарским революционерам, нужно вести последовательную антипатриотическую пропаганду уже сейчас.
Нужно объяснять рядовым наемным работникам, что сегодня не важно, какие именно из эксплуататорских государств, ведших в прошлом между собой войны, играли при этом более прогрессивную роль, а какие - более реакционную; что во всех этих войнах пролетариям некого чтить: герои этих войн - либо (если это командиры) сволочи, либо (если это солдаты) несчастные жертвы, обманутые патриотической болтовней своих господ.
Нужно объяснять, что поскольку все классовое общество и почти вся его культура - это сплошной мир насилья, который надо целиком и полностью разрушить, то единственная традиция классового общества, заслуживающая уважения, - это традиция бунта, разрушения эксплуататорских государств, поддерживаемых эксплуататорами предрассудков, утверждаемой эксплуататорами этики и эстетики; что настоящие герои для пролетариата - это не полководцы и послушные им солдаты, не государственные и церковные деятели, не деятели искусства
, утверждающие авторитарную и индивидуалистическую эстетику, а повстанцы и бунтовщики, деятели искусства, утверждающие эстетику бунтующих масс (пример - Эйзенштейн со своим "Броненосцем "Потемкиным""), ученые-новаторы и философы, проповедующие равенство и бунт ради установления равенства. Нужно растолковывать, что после взятия пролетариатом политической власти на территориях бывшего СССР надо будет порушить все памятники монархам и полководцам, солдатам всех войн, за исключение
м войн революционных, - и понаставить памятников Разину и Пугачеву (кстати, хорошее место для памятника Пугачеву - то место, где сейчас торчит памятник двум сволочам, предшественникам современных русских фашистов, организовавшим хоть и массовое, но реакционное ополчение для борьбы с повстанческим движением, которое в свое время возглавлял Лжедмитрий Второй, - Минину и Пожарскому), Устиму Кармелюку и Зализняку с Гонтой и многим, многим другим вождям народных восстаний+ а
также Бакунину, Махно и Марксу с Энгельсом, Троцкому и Смирнову с Сапроновым+ а еще лучше - памятники не отдельным личностям, а массам повстанцев. Среди этих памятников будут и монументы настоящим героям Второй Мировой - борцам "Фронта Маркса - Ленина - Люксембург" (возглавлявшаяся Х. Сневлиетом организация, выступавшая против всех участвовавших в войне государств.
Сневлиет был расстрелян нацистами в 1942 г.), партизанам бывшего махновца Осипа Цебрия, действовавшим на Киевщине (враждебным как оккупационным, так и сталинским войскам), солдатам того батальона, который восстал в Западной Сибири в июле 1941 г. (во главе с бывшим троцкистом), забастовщикам из Иваново-Вознесенска (бастовавшим осенью 1941 г.), Союзу молодых революционеров, действовавшему в Саратове в 1943 г., и многим другим, боровшимся против всех господ
- а значит, за превращение Второй Империалистической войны в гражданскую. Завопив о том, что мы оскорбили память его отцов и дедов, наш оппонент-маоист тем самым подтвердил, что все то, что сказано в нашем заявлении о связи культа героев "Великой Отечественной войны" с укреплением авторитарной семьи и т. п. - правильно+ Был бы он сознательным революционером - оскорблялся бы не на нас, а на Сталина и его бюрократию, за власть и богатства которых проливали кровь его предки.
Оскорблялся бы за то, что их так гнусно использовали+ У одного из нас отец тоже воевал, а его родственник погиб в нацистском плену; а вот дед - отец отца - служил в петлюровских войсках+ Так за какое же эксплуататорское отечество, за какое дело предков прикажете бороться сыну сталинского солдата и внуку петлюровца - за то, которое возглавлял Сталин, или за то, за которое боролись Петлюра и Бандера?
Какое ни выбери - все равно кого-нибудь из своих предков оскорбишь+ Нечего вообще оглядываться на предков; предоставим мертвым погребать своих мертвецов. Надо глядеть не в прошлое, а в будущее - и бороться против всех Отечеств, за разрушение всех государств, за превращение всей Земли в единую вотчину мирового пролетариата, который установит в ней диктатуру своего "полугосударства". "Пролетарская революция", 4, осень 2002 г. Бомбардировка Дрездена: чем демократы лучше нацистов и сталинистов?
В 3 нашего журнала мы опубликовали обращение "В канун 9 Мая 2002 года" и статью "Какой из драконов лучше?" - материалы, в которых было показано, что единственной пролетарско-революционной позицией по Второй мировой войне является " за поражение всех воюющих сторон и превращение войны империалистической в войну гражданскую".
В частности, на нескольких примерах - в том числе и на примере бомбардировки Дрездена англо-американской авиацией - мы показали, что буржуазия Великобритании и США во время Второй мировой войны практиковала точно такой же геноцид, как и германская буржуазия (руками нацистов) и сталинская бюрократия. В 4 "ПР" мы публикуем, в дополнение к этим материалам, то, что говорит, в лице своих историков, о бомбардировке Дрездена сама же англо-американская демократическая буржуазия.
ДРЕЗДЕНСКАЯ БОМБАРДИРОВКА (февраль 1945) Один из самых разрушительных налетов союзной авиации на Германию во время Второй мировой войны, оправданность и эффективность которого вызвала серьезные споры. В ходе главного налета в ночь на 14 февраля 1945 г. город атаковали 805 бомбардировщиков Королевских ВВС. Затем три налета в светлое время суток совершил 8-й военно-воздушный флот США. Дрезден считался стратегически важным коммуникационным комплексом и промышленным центром.
В то же время он был культурным центром со множеством исторических зданий в стилях барокко и рококо, знаменитый своей оперой и картинной галереей. По данным разведки, в городе сосредоточилось около 200 тыс. беженцев, но, по мнению военных, большие потери среди них могли бы ускорить капитуляцию Германии. Число жертв бомбардировки до сих пор не выяснено: называются цифры от 55 тыс. до 400 тыс. человек. (Всемирная история. Люди, события, даты. Изд. "Ридерз дайджест". Пер. с англ. М., 2001. С. 214, 217).
