От Георгий
К Георгий
Дата 06.05.2005 20:21:19
Рубрики Прочее; Ссылки; Тексты;

Ю. Поляков: "скоро придётся извиняться не только за поруганных немок, но и за убитых фашистских солдат" (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg192005/Polosy/1_1.htm

БИТВА ЗА ПАМЯТЬ
Юрий ПОЛЯКОВ

Когда-то, во времена моего детства, отрочества, юности и даже зрелости День Победы в самом деле был "праздником со слезами на
глазах". Причём, если выделять ключевое слово (как теперь модно), то, конечно же, это - "праздник". Правда, когда появилась
знаменитая песня Владимира Харитонова, я слышал от некоторых фронтовиков ворчливое несогласие: мол, слёзы-то тут при чём? Мы же
победили, радоваться надо, а не плакать! Но большинство - воевавшие и не воевавшие - приняли и благодарно запечатлели в сердце эту
поэтическую формулу, окрылённую замечательной мелодией. Но если мы сегодня попытаемся определить пресловутое "ключевое слово", то с
удивлением обнаружим, что теперь это - "слёзы". Почему и что за этим стоит? Давайте разбираться:
Первоначальный образ войны в общественном сознании стал меняться давно, несколько десятилетий назад: победительно-агитационный пафос
уходил на второй план, а на первый выступали страшные жертвы и лишения, которые были принесены нашим народом на алтарь Победы. В
прозе и стихах литераторов-фронтовиков становилось всё больше жестокой правды, прежде беспощадно вымарываемой военной цензурой,
призванной не выпускать в свет ничего, что может нанести вред замыслам командования и боевому духу личного состава. К осмыслению
нравственного, исторического опыта войны подключилось и поколение людей не воевавших, наследников Великого Одоления. Конечно, часто
"ужесточение" темы сталкивалось с ужесточением контроля. Известно, как трудно шёл фильм Алексея Германа "Проверка на дорогах", как
не сразу пробилась к читателям окопная проза Вячеслава Кондратьева, как тяжело возвращал в историю Иван Стаднюк генерала Павлова.
Добавлю, что спустя тридцать лет после смерти Дмитрия Кедрина мы всё ещё не могли опубликовать в "Московском литераторе" его стихи о
хлебных очередях в военной Москве.
А вот случай, произошедший со мной, типичный для той эпохи. В моём сборнике, готовившемся в 1980 году в издательстве "Современник",
было стихотворение о командире, отказавшемся выполнять губительный приказ начальника и расстрелянном за это:

Тут справедливости не требуй:
Война не время рассуждать.
Не выполнить приказ нелепый
Страшнее, чем его отдать:

Главлит не просто снял эти стихи - тираж книги был сокращён в три раза, а редактор, поэт Александр Волобуев, получил строгий выговор
и от расстройства слёг с сердечным приступом. Конечно, можно за это, как, например, режиссёр Смирнов, которому помотали нервы с
фильмом "Белорусский вокзал", возненавидеть советскую власть заодно с местом своего рождения. Это, кстати, стало ныне просто
каким-то заболеванием. Подобно тому, как иной охтинский хулиган, получавший в своё время по шее от городового, объявлял себя после
Октябрьской революции участником штурма Зимнего или на худой конец жертвой режима, так сегодня множество писателей-лауреатов и
режиссёров-делегатов оказались вдруг жертвами коммунистов и жестоковыйными диссидентами с партбилетами в карманах.
Но ведь на те же трудности, связанные с утверждением нового слова о войне, можно взглянуть и по-другому. Страшная угроза уничтожения
потребовала выработки и внедрения в умы воюющих людей особенного, победно-жертвенного мировосприятия, ставшего, между прочим, таким
же оружием, как "катюши" и "тридцатьчетвёрки". Но человек устроен так, что, выжив и сняв гимнастёрку, он порой до конца жизни
донашивает в душе психологию "передовой", которая оказывается сильнее более передовой идеологии мирного времени. Я вырос в заводском
общежитии, где обитало, наверное, человек десять фронтовиков, и хорошо помню их "неформальные" рассказы о войне, которые почти один
к одному совпадали с "формальными" рассказами, скажем, на пионерских сборах или комсомольских собраниях, куда их постоянно
приглашали. Теперь это принято объяснять синдромом поколения, "напуганного Сталиным". Вряд ли всё так просто! Ведь, например, Егор
Гайдар не производит впечатления напуганного человека, а тем не менее по сей день продолжает упорно нести всё тот же либеральный
ликбез, хотя страна и мир за пятнадцать лет кардинально переменились.
Но в нашем случае консервация победно-жертвенного мировосприятия в общественном сознании объясняется ещё поворотом мировой политики.
Сейчас, наверное, только Познер и Сванидзе всерьёз уверены, будто угроза, нависшая над СССР после Победы, всего лишь плод сталинских
параноидальных глюков. Тот, кто мало-мальски интересуется историей, знает: наша страна в те годы, омрачённые знаменитой Фултонской
речью, оказалась лицом к лицу с консолидированным и непримиримо настроенным к нам Западом, который, на полную катушку использовав
наш "тоталитаризм" для разгрома Гитлера, вдруг прозрел и озаботился "коммунистической угрозой". А каким агрессивным, беспардонным и
безнравственным может быть консолидированный Запад, чувствуя свою безнаказанность, мы сегодня, после известных событий в Югославии,
Ираке да и в бывших советских республиках, прекрасно знаем.
Всё это привело к тому, что психология "передовой" законсервировалась и старательно поддерживалась средствами агитации и пропаганды.
Конечно, со временем она вступила в противоречие с реальным, страшным и противоречивым военным опытом народа. И литература, как
наиболее чуткий и идеологизированный вид творческой деятельности, начала нащупывать, готовить, вырабатывать новый взгляд на прошлое,
более широкий, гуманистический, более соответствующий исторической реальности. Естественно, это вызывало сопротивление. Писатель,
чьи книги не вызывают поначалу сопротивления, просто плохой писатель.
Сопротивлялся прежде всего, так сказать, идеологический актив, которому, как правило, наплевать на то, что общество в своём
большинстве давно думает по-другому. Кстати, такой трудный механизм преодоления отживших мировоззренческих схем характерен не только
для советской цивилизации, а для любого общественного устройства. Вот и сегодня большинство населения нашей страны абсолютно уверено
в том, что экономическое и политическое реформирование в 90-е годы, как и коллективизация в 30-е, проводились преступными методами.
Однако телевизор, контролируемый нынешним идеологическим активом, предлагает нам совершенно иную, почти благостную оценку этого
времени. А люди (те же писатели), в своих оценках пытающиеся выйти за рамки устаревшего либерального мифа, попросту устраняются.
Слава богу, не из жизни, а из информационного поля. И на том спасибо!
Но вернёмся к военной теме. Она усложнялась, углублялась, всё больше внимания уделялось драме человека, вовлечённого в страшные
обстоятельства, порой чудовищно несправедливые к конкретной человеческой судьбе. Маятник качнулся в другую сторону. В какой-то
момент эта трагедия личности вступила в противоречие с историческим смыслом Великой Победы и даже начала заслонять его. Это
нормально, это закономерный этап осмысления исторического опыта. Постепенно страшная правда каждого кровавого шага и высокий смысл
пройденного победного пути пришли бы в равновесие, став героическим, опорным мифом исторической памяти. Ну в самом деле, сколько
вероломства, предательства, крови вокруг Куликова поля! Разве не было русских князей, что отказались участвовать в битве или даже
сражались на стороне татар? Были. Но ведь никто же из-за этого не ставит под сомнение историческое значение Куликовской победы!
Но тут случилось непредвиденное. В конце 80-х и начале 90-х новая российская власть не просто отказалась от прежней, советской
идеологии, она вообще отказалась от собственной государственной идеологии, позаимствовав вместе с учебниками по рыночной экономике
западную парадигму со всей её мифологией. А в западной мифологии Вторая мировая война выглядит совсем иначе, нежели в отечественной
традиции. Там всё по-другому: там коварный Сталин - зло, а вероломный Черчилль - благо. Там заградотряды - преступление, а не менее
жестокая полевая жандармерия - необходимая мера. Там власовцы - свидетельство антинародности Советской власти, а коллаборационисты
вообще никакое не свидетельство. Там уничтожение евреев немцами - холокост, а почти окончательное решение еврейского вопроса в
Латвии, Эстонии и Литве местными силами - всего лишь малоисследованная страница войны. Там неоказание помощи Варшавскому восстанию -
подлость, а промедление с открытием Второго фронта - мудрость...
Всем ещё памятны времена, когда Зою Космодемьянскую российские журналисты объявляли шизофреничкой, а Александра Матросова -
напившимся буяном. Ну в самом деле, можно ли в здравом уме и трезвой памяти лезть в петлю и бросаться на дот ради "этой страны"!
Кстати, те же журналисты буквально на соседних полосах восхищались израильтянками, служащими в армии, и умилялись подвигом рядового
Райна. Дошло до того, что даже в наши школьные учебники проникла точка зрения, что Гитлера победили союзники при определённой помощи
Советского Союза, воевавшего, как всегда, бездарно и преступно расходуя человеческий материал.
В древности, повергнув врага, завоеватели первым делом уничтожали тех, кто был хранителем исторической памяти, державшейся прежде
всего на героических мифообразах. В сознании любого здорового народа то, чем можно гордиться, всегда преобладает над тем, чего
следует стыдиться. Сегодня мы живём в век гуманизма, и дело обходится без смертоубийства. Достаточно с помощью манипуляции
общественным сознанием вытравить из исторической памяти народа то, чем можно гордиться, а то, чего надо стыдиться, сохранить и
упрочить. И нет народа. Приходи и владей. Представьте себе на секунду американцев, которые помнят лишь то, что их предки истребляли
индейцев, гноили негров и бомбили вьетнамцев. Долго ли после этого простоит Америка?
Конечно, теперь у нас не так, как в ельцинские времена, - помягче. Но предъюбилейное обострение антипобедной аллергии всё равно
чувствовалось. Развернулась настоящая битва за нашу историческую память о Великой Отечественной. Если отбросить частности, то
многочисленные сериалы, исследования, статьи, оплаченные порой разными замысловатыми соросоидными фондами, но чаще нашим родным
государством, старались внушить нам, что победили мы так кроваво, так бездарно, так постыдно, что гордиться, по сути, нечем. Такую
победу между интеллигентными людьми и победой-то считать неприлично. В общем, рассказывая о тяжелейших, смертельно опасных родах,
сосредоточились на крови и слизи, а про то, что ребёнок всё-таки родился и вырос, сказать как-то и позабыли:
Что ж, это уже было и в 95-м, и в 2000-м. Народное сознание тогда пошатнулось, но выдержало. Выдержали мы, кажется, и очередное
юбилейное очернительство образца 2005 года: Однако скоро уйдут последние ветераны, потом уйдёт поколение, выросшее на учебниках
истории, может быть, не таких общечеловеческих, но зато учивших гордиться своей страной. Постепенно количество "правды" о войне
одолеет правду о Победе, и новому президенту России, боюсь, придётся извиняться не только за поруганных немок, но и за убитых
фашистских солдат, которые всего-то хотели принести в дикую страну традиции пивоварения и культуру колбасоедства.
Но я всё-таки надеюсь, что этого никогда не случится, и битву за историческую память мы выиграем так же, как выиграли битву за
Берлин!


От Павел
К Георгий (06.05.2005 20:21:19)
Дата 11.05.2005 11:46:59

"Литературка" - как пример нынешних "типа патриотов"

С нетерпением открывал предпраздничную "Литературную". Газета, вроде патриотических позиций и т.д. и т.п. Но опять те же самые гадюшные песенки. Конечно, теперь нельзя в таком объеме мазать дегтем память защитников Родины. Не 80-90-е годы на дворе. Но замашки остались прежние.

Итак, две программные статьи. Авторы - Поляков (главред) и А. Зиновьев (тот самый).

Первый отличился стандартными песнями про "официоз", который скрывал от просто человека "всю правду". Вот как пишет этот сытенький московский литератор: "... литература, как наиболее чуткий и идеологизированный вид творческой деятельности, начала нащупывать, готовить, вырабатывать новый взгляд на прошлое,
более широкий, гуманистический, более соответствующий исторической реальности ...". Новый взгляд на прошлое... Это как "новое мЫшление" что-ли?

Причем, практически тут же оговаривается (он вообще читает что пишет?) "... хорошо помню их (фронтовиков) "неформальные" рассказы о войне, которые почти один к одному совпадали с "формальными" рассказами, скажем, на пионерских сборах или комсомольских собраниях ...".

Так кто лучше знал правду о той Войне? Ветераны, чьи неофициальные рассказы совпадали с официальной точкой зрения или не воевавшие, но уверенные в своей правоте "любители исторической правды"? До чего доходит эта уверенность, мы теперь видим по фильмам типа "Штрафбат".

Или вот еще один перл "... сегодня большинство населения нашей страны абсолютно уверено в том, что экономическое и политическое реформирование в 90-е годы, как и коллективизация в 30-е, проводились преступными методами ...". Каков наглец! Поставить на одну доску коллективизацию, позволившую провести модернизацию страны (фактически спасшую ее от фашизма) и "великий хапок". Причем сделать это в статье посвященной Дню Победы!

Конечно, все эти "прелести" перемежаются патриотической риторикой – куда уж теперь без нее! Но тем гаже выглядят на её фоне затертые до дыр штампы антисоветской пропаганды, повторяемые как заклинания записными патриотами.

Статью же Зиновьева описывать просто не хочется. То, что в ней написано уместно было бы услышать от Новодворской или Боннэр. Но с этими-то все понятно. Например, только как плевок в адрес ветеранов можно расценить такой пассаж "... действительно, миллионы совершали героические поступки. В большинстве случаев - в силу неизбежности, часто - как добровольцы. Но патриотизм тут повторяю - ни при чем ...".

Вероятно, А. Зиновьев как истинный ученый изучил этот вопрос досконально - столько-то процентов героев вынужденных (большинство!), столько-то - добровольных. В колонке этих подсчетов в графе "патриотизм" стоит жирный "ноль".

Но ведь несколькими абзацами ранее тот же автор пишет: "подавляющее большиство людей сражалось за советскую, подчеркиваю - советскую! - Родину". Читаешь и глазам своим не веришь. Написать в одной статье прямо противоположные вещи!

Нет смысла перечислять все гадости, которые вылил А. Зиновьев на газетную полосу. Чего ждать от автора, который с первых строк заявляет что он – убежденный антисоветчик. И если в статье Полякова преобладает патриотическая риторика, сдобренная антисоветчиной, то тут - наоборот, ярая антисоветчина, сдобренная патриотической риторикой.

Не могли эти господинчики немного подождать. Надо им было в Праздник отметится.
От Karev1
К Павел (11.05.2005 11:46:59)
Дата 12.05.2005 09:04:05

Чем вам не понравилась статья Полякова?

Ведь «Литературка» - это не «Советская Россия» и писать здесь надо по другому. Читатели другие. Это в СР достаточно поругать очернителей Победы и прославить победителей, и бабульки будут довольны. Читателей СР агитировать за Советскую власть не надо, они и так наши. А вот за интеллигенцию, читающую Л-ку, побороться надо, что и делает Поляков. И шансов у него на это гораздо больше, чем у меня или у вас. Для либеральных интеллигентов Поляков «свой», ведь он автор знаменитого «ЧП районного масштаба».
Теперь конкретно по вашим замечаниям.


>Причем, практически тут же оговаривается (он вообще читает что пишет?) "... хорошо помню их (фронтовиков) "неформальные" рассказы о войне, которые почти один к одному совпадали с "формальными" рассказами, скажем, на пионерских сборах или комсомольских собраниях ...".

>Так кто лучше знал правду о той Войне? Ветераны, чьи неофициальные рассказы совпадали с официальной точкой зрения или не воевавшие, но уверенные в своей правоте "любители исторической правды"? До чего доходит эта уверенность, мы теперь видим по фильмам типа "Штрафбат".

С чего вы взяли, что Поляков считает, что лучше ветеранов знает правду о войне?

>Или вот еще один перл "... сегодня большинство населения нашей страны абсолютно уверено в том, что экономическое и политическое реформирование в 90-е годы, как и коллективизация в 30-е, проводились преступными методами ...". Каков наглец! Поставить на одну доску коллективизацию, позволившую провести модернизацию страны (фактически спасшую ее от фашизма) и "великий хапок". Причем сделать это в статье посвященной Дню Победы!

Да не ставит он их на одну доску. К сожалению, действительно "... сегодня большинство населения нашей страны абсолютно уверено в том, что … коллективизация в 30-е, проводились преступными методами ...". Это один из мифов, успешно внедренных в общественное сознание в годы перестройки. Просто констатация прискорбного факта.
От Павел
К Karev1 (12.05.2005 09:04:05)
Дата 12.05.2005 10:52:23

В том же номере ЛГ ....

Есть совершенно вменяемая короткая статейка экс-президента Кучмы. Все так сказано человеческим языком. И ничего, пошла в номер.

А эти сытенькие-мордастенькие московские "типа искатели исторической правды" в такой день могли бы свои дефекационные упражнения оставить при себе. Их никто и не призывал ругать режим. Просто достойно отдайте должное героям и все! Или просто промолчите.

Для профессионального литератора в этом проблем нет.
От Karev1
К Павел (12.05.2005 10:52:23)
Дата 13.05.2005 09:55:47

Re: В том...

>Есть совершенно вменяемая короткая статейка экс-президента Кучмы. Все так сказано человеческим языком. И ничего, пошла в номер.

Не читал "Л-ку", но что бы не написал этот подонок и предатель Кучма - это никогда не искупит того, что он сделал!!! А Поляков пытается, по крайней мере, мне так кажется, поставить на место свихнувшиеся мозги либеральных интеллигентов.
От Павел
К Karev1 (13.05.2005 09:55:47)
Дата 13.05.2005 10:18:42

Давайте обсуждать не личности, а конкретный вопрос.

>Не читал "Л-ку", но что бы не написал этот подонок и предатель Кучма - это никогда не искупит того, что он сделал!!! А Поляков пытается, по крайней мере, мне так кажется, поставить на место свихнувшиеся мозги либеральных интеллигентов.

Кучму я привел в пример не как политика, а просто как автора ВМЕНЯЕМОЙ и ДОСТОЙНОЙ статьи. А Поляков вызывает впечатление конъюнктурщика. Просто сейчас есть соц. заказ на патриотичность - он и рад стараться. При этом, НИКОГДА не забывая мазнуть грязью. Ведь чего проще - отвесь ты низкий поклон героям. Нет, надо еще в раны им соли насыпать. Мол, трупами завалили, начало войны проспали и прочая и прочая.