От AMJ
К Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата 25.04.2005 13:08:14
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

Оппенгеймер С. «Изгнание из Эдема. Хроники демографического взрыва»

Помещаю в копилку книгу Оппенгеймер С. «Изгнание из Эдема. Хроники демографического взрыва».
Т.к. у файла формат пдф, а Адоб Акробата у меня нет, то ужать я ее не могу. Пришлось разделить на 6 частей по 2 Мб каждая, поэтому использовался архиватор RAR, т.к. нет у меня программ, что могут разделять зипованные архивы. Книга очень интересная и познавательная в плане происхождения и миграции человека. В принципе - это компендиум по современным трактовкам данных вопросов.

Ссылки на части:

http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part1.rar
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part2.rar
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part3.rar
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part4.rar
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part5.rar
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Amj/oppenheimer.part6.rar

Оппенгеймер С.
Изгнание из Эдема. — М.: Изд-во Эксмо, 2004.
Люди на протяжении многих веков пытались разгадать загадку своего происхождения: кто мы, сыны Адама и дочери Евы?
Известный американский антрополог Стивен Оппенгеймер дает свое сенсационное обоснование происхождению и развитию человечества. Основываясь на теории митохондриевой ДНК (целого набора генов в пределах одной клетки), он реконструировал два семейных генетических древа: одно — наших отцов и другое — наших матерей-прародительниц. Наложив это разветвленное генное древо на карту мира, он проследил, каким путем, обживая неведомый древний мир, прошли наши далекие предки, оставляя цепочки генов. Эти новые знания позволяют заполнить пробелы и устранить неточности в хронологии развития нашей цивилизации. Так далеко еще не удавалось заглянуть ни одному исследователю.

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 7
Пролог 14
Глава 1
ПУТЬ ИЗ АФРИКИ 74
Глава 2
КОГДА ЖЕ МЫ СТАЛИ ЛЮДЬМИ
СОВРЕМЕННОГО ТИПА? 134
Глава 3
ДВА ТИПА ЕВРОПЕЙЦЕВ 187
Глава 4
ПЕРВЫЕ ШАГИ В АЗИЮ, ПЕРВЫЙ ПРЫЖОК
В АВСТРАЛИЮ 220
Глава 5
РАННИЕ АЗИАТСКИЕ ВЕТВИ 272
Глава 6
ВЕЛИКОЕ ОЛЕДЕНЕНИЕ 338
Глава 7
ЗАСЕЛЕНИЕ АМЕРИКИ 386
Эпилог 482
Приложение. ИСТИННЫЕ ДОЧЕРИ ЕВЫ 513
Примечания 516
От Дм. Ниткин
К AMJ (25.04.2005 13:08:14)
Дата 25.04.2005 13:16:38

Вопрос к генетикам.

>Известный американский антрополог Стивен Оппенгеймер дает свое сенсационное обоснование происхождению и развитию человечества.

После такого анонса книгу, в принципе, можно уже не читать.

Или все-таки у него обоснование не сенсационное, а научное? Стоит ли тратить время и трафик?
От Игорь С.
К Дм. Ниткин (25.04.2005 13:16:38)
Дата 25.04.2005 20:04:31

Ответ негенетика

>>Известный американский антрополог Стивен Оппенгеймер дает свое сенсационное обоснование происхождению и развитию человечества.

>После такого анонса книгу, в принципе, можно уже не читать.

>Или все-таки у него обоснование не сенсационное, а научное? Стоит ли тратить время и трафик?

Самое научное, ничего особо сенсационного там нет ( я купил эту книгу, стоит на полке). Прочитал с интересом.
От AMJ
К Дм. Ниткин (25.04.2005 13:16:38)
Дата 25.04.2005 13:26:25

Re: Вопрос к...


>После такого анонса книгу, в принципе, можно уже не читать.

Как хотите ... Анонсы сотавляют журналисты, а не ученые.

>Или все-таки у него обоснование не сенсационное, а научное? Стоит ли тратить время и трафик?

А какое может быть обоснование у профессора-антрополога?
От AMJ
К AMJ (25.04.2005 13:26:25)
Дата 25.04.2005 13:48:01

Вот эпилог. Можете решать читать или нет.

Книга относится к научно-популярным. Литература дана в примечаниях к тексту в конце.

э п и л о г

Несколько миллионов лет тому назад холодные и засуш-
ливые климатические условия, установившиеся в ту эпоху,
практически уничтожили прежнюю среду обитания при-
матов, живших в лесах. Некоторое время спустя эволюция
сделала первые шаги в сторону появления того двуногого
существа, обладающего крупным мозгом, которое мы сего-
дня называем Homo sapiens. И хотя палеонтологи все еще
спорят о том, к какому именно времени следует отнести
первые свидетельства бипедализма, обнаруженные в иско-
паемых останках этих существ, и когда — 5 или 7 млн. лет
тому назад — предки этих существ разошлись по пути эво-
люции с предками шимпанзе, самое главное заключается в
том, что этот шаг был сделан. И пусть у первого прямохо-
дящего вида приматов Australopithecus мозг был лишь не-
многим больше, чем у шимпанзе, он начал быстро увели-
чиваться у новых видов. Вместе с интенсификацией хо-
лодной и засушливой фазы климата, имевшей место чуть
более 2 млн. лет тому назад, началось активное развитие и
увеличение объема мозга, свойственное только человеку и
представителям его близкородственного вида — так назы-
ваемого Paranthropus. Невиданно быстрые темпы этих ис-
ходных изменений никогдаболее не были повторены.


Биология и культура: проблема коэволюции

Новые возможности, которые обрели представители этих
двух видов гоминидов, обеспечили им массу преимуществ
в борьбе за выживание в тот необычайно суровый период.
Новые навыки и черты поведения, по всей вероятности, не
были обусловлены некими особенностями питания, по-
скольку рационы питания у этих двух видов были весьма
различными, но представители и того и другого в равной
мере использовали преимущества, предоставляемые круп-
ным мозгом. На том этапе эволюции человека объем на-
шего мозга увеличивался исключительно быстрыми тем-
пами, тогда как тело менялось малосущественно. Скорость
увеличения объема мозга достигла своего максимума при-
мерно во время появления вида Homo, что, наряду с дан-
ными изучения Paranthropus, свидетельствует о том, что
наши общие предки-гоминиды уже обладали теми уни-
кальными особенностями, которые впоследствии и по-
влекли за собой активную эволюцию. Наиболее вероят-
ным претендентом на роль ≪уникальных особенностей≫,
обусловленных крупным мозгом, является тот самый дар,
который выделяет нас, людей, среди всехпрочих живых
существ, а именно — дар речи. Однако, поскольку в до-
историческую эпоху не было кассетных манитофонов,
наиболее реальным материальным свидетельством куль-
турных изменений следует считать тот факт, что человек с
самого начала стал создавать всевозможные каменные
орудия.
Несмотря на быстрое увеличение объема мозга, про-
гресс в области создания каменных орудий был мучитель-
но медленным, растянувшись на добрый миллион лет, и
новые технические достижения отнюдь не были автомати-
ческим следствием появления очередного вида человека.
Так, каменные орудия ашолийского типа были изобретены
представителями африканского вида Homo erectus еще 1,4
млн. лет тому назад, но это произошло много тысячелетий
спустя после того, как их родичи, предки азиатского вида
erectus, покинули свой родной континент. Таким образом,
ашолийская технология не присутствовала в Евразии вплоть
до времени последнего исхода.

Люди как вид млекопитающих

История человечества за последние 2,5 млн. лет характе-
ризуется резкими скачками и прорывами в области техно-
логии и освоения мира, за которыми следовали длитель-
ные периоды спада истагнации. Обычная точка зрения на
сей счет сводится к тому, что наши предки постоянно под-
нимались все выше и выше по ступеням лестницы эволю-
ции и развития, каждый новый этап которой был недосту-
пен и недостижим для их непосредственных предков. Эта
точка зрения исходит из предположения о том, что на
всем протяжении нашей истории мы, люди, были хозяева-
ми собственной судьбы и что пределы заселения новых
территорий определялись лишь интеллектуальным и сози-
дательным потенциалом того вида, представители которо-
го доминировали на планете в ту или иную эпоху. Подоб-
ный оптимистический взгляд на возможности нашего ин-
теллекта и самоутверждения явно преувеличен.
Так, один из первых видов человека, Homo erectus, дос-
таточно быстро совершил исход из Африки, отправив-
шись заселять всю Евразию. Разумеется, он был далеко не
первым видом приматов, проделавшим подобную мигра-
цию, как показывает пример тех же орангутангов и гиббо-
нов, расселившихся по всей Юго-Восточной Азии. Точно
так же представители вида erectus не были и последними
гоминидами, совершившими подобный исход прежде нас,
людей. По сравнению с более ранними видами человека
наши предки были всего лишь одними из мигрантов-зем-
лепроходцев, которые достигли Америки и островов Океа-
нии. Расселение человека было как бы зеркальным отра-
жением миграции других видов млекопитающих, будучи
обусловлено в основном климатическими и географиче-
скими факторами. Оно происходило по двум давно прото-
ренным маршрутам. Мы, люди, отличаемся от других круп-
ных млекопитающих, но не слишком отличаемся от гры-
зунов с точки зрения обширности и многообразия районов
обитания, освоенных нами, а также высокой численности
населения. В этом контексте мы отличаемся от грызунов
разве что тем, что, поскольку мы гораздо крупнее их, нам
требуется гораздо больше пищи в расчете на каждую особь,
то бишь душу.
Массовые миграции человека из Африки по северному
и южному маршрутам всегда определялись климатически-
ми циклами и наличием продовольственных ресурсов. На-
ступление и окончание циклов оледенения не только от-
крывало и закрывало врата исхода из Африки, но и вызы-
вало периодические сокращения численности населения,
ставя один вид на грань вымирания и одновременно побу-
ждая новый, обладающий большимобъемом мозга вид ос-
таться на своей древней прародине или попытать счастья
в дальних краях.

Увеличение объема нашего
мозга давно остановилось

Около 1,2 млн. лет тому назад мозг представителей вида
Homo rhodesiense, обитавшего в Африке, составлял всего
6% от объема мозга современного человека. Около 300 ты-
сяч лет назад ≪механизм≫ по увеличению объема мозга,
действовавший под влиянием климатических факторов,
достиг уровня, когда мозг тогдашнего вида человека на це-
лых 11% превышал объем мозга современного человека.
С тех пор наши мозг и тело несколько уменьшились в объ-
еме и пропорциях. Циклы оледенения продолжали сме-
нять друг друга, совершая свою глобальную работу, но, за
исключением косметических изменений в пропорциях
тех или иных членов, очертаниях надбровных дуг и фор-
ме черепа, эволюция внешнего облика рода человеческого
в наши дни продвигается вперед черепашьим шагом. Быть
может, здесь, как и в области автомобилестроения, дейст-
вует закон эволюционного возврата к малым формам, ко-
гда становится экономически нецелесообразным созда-
вать модели со все более и более крупными двигателями.
Как настоятельно утверждают антропологи Салли Мак-
Брирти и Алисой Брукс, именно в ту эпоху был достигнут
порог эволюции внешнего облика вида Homo sapiens.
С этой точки зрения люди анатомически современного
типа представляют собой особую позднейшую расу, кото-
рая развилась в Африке на основе более древнего, так на-
зываемого архаического Homo sapiens после окончания
очередного цикла оледенения, имевшего место около 150
тысяч лет тому назад. Существуют доказательства того, что
архаические типы Homo sapiens также покинули Африку и
задолго до нас отправились заселять просторы Евразии.

Эволюция культуры — решающий фактор

В рамках картины, которую нарисовали Мак-Брирти и
Брукс, все отличительные особенности поведения совре-
менного человека можно проследить в ретроспективе
вплоть до эпохи Среднего Каменного века в Африке. Это
отнюдь не означает, что тогда, около 300 тысяч лет тому
назад, произошло нечто вроде Большого взрыва в области
техники и технологии, создававшейся человеком поначалу
медленно, а затем все более и более быстрыми темпами.
Первые признаки прогресса были едва заметными и поя-
вились достаточно поздно, но по мере того, как с каждым
последующим поколениемпроисходило накапливание
знаний и возникал устойчивый интерес к ним, эволюция
культуры начала развиваться опережающими темпами, ос-
тавив далеко позади биологическую эволюцию. Посмот-
рим на эту тему с несколько иной точки зрения. Если эво-
люция культуры действительно началась около 300 тысяч
лет тому назад вследствие активной генетической эволю-
ции, это означает, что различия между нами и представи-
телями архаического вида Homo sapiens обусловлены все-
го лишь культурными факторами, а интеллектуальный по-
тенциал вполне мог бы позволить этим людям совершить
полет на Луну, живи они среди нас.

Генетическая история: что она нам дает

Итак, что могут сказать нам о нас самих и наших далеких
предках новые генетические методы, в отношении кото-
рых многие палеоантропологи и археологи настроены,
мягко говоря, скептически? Отвечаю: очень и очень многое,
как это, смею надеяться, показала моя книга. Генетическая
палеонтология вносит ясность в область, в которой царит
почти средневековая неразбериха. Обмеры черепов и ана-
лиз их форм, а также обстоятельное изучение и оценки
возраста каменных орудий создают неадекватнуюкартину
древнейшей эпохи истории человечества. Помимо край-
ней малочисленности останков человеческих скелетов
эпохи палеолита, существует громадное множество вари-
антов форм человеческих черепов. Использование формы
черепов в качестве системы маркеров для определения эт-
нической принадлежности вызывало еще большую пута-
ницу в результате неадекватного питания и малорослости
у представителей традиционных сельскохозяйственных
общин, а также в результате присутствия инородных гене-
тических примесей у различных групп населения. Все это
позволяет без особых трудностей выявить слабые места в
реконструкции миграций человека, базирующейся на по-
добных замерах. Поскольку каменных орудий сохрани-
лось несравненно больше, чем человеческих останков,
картина, получаемая в итоге, всегда грешит односторон-
ностью и может поведать нам разве что об уровне техни-
ческой культуры создателей таких орудий, а не о том, кем
были эти люди, где пролегали маршруты их миграций и
каково их биологическое происхождение.
Двумя наиболее выразительными примерами противо-
речий во взглядах антропологов, обусловленныхпримене-
нием неадекватных средств анализа, являются, во-первых,
гипотезы мультирегионалистов и теории сторонников ис-
хода из Африки, и, во-вторых, вопрос о том, существовали
ли межвидовые браки между неандертальцами и предста-
вителями первых европейцев современного типа — кро-
маньонцами. Классическая генетика, основанная на ис-
пользовании простейших протеиновых маркеров, дает
картину столь же неясную, как и обычные краниометриче-
ские обмеры черепа. И лишь выявление прямой, без вся-
ких межвидовых ≪адьюльтеров≫, передачи генов Адама и
Евы из поколения в поколение в корне изменило картину
происходящего.
Достоверные генетические древа для Y-хромосом и
мтДНК современного человека позволяют проследить его
эволюцию вплоть до общего предка всех людей современ-
ного типа, жившего как минимум 200 тысяч лет тому на-
зад, и выявить его миграцию из Африки, происшедшую
менее 100 тысяч лет тому назад. Представители этой но-
вой линии достаточно быстро вытеснили все предыдущие
генетические линии человека, в том числе и неандерталь-
цев. Разумеется, сама возможность межвидовых браков ме-
жду представителямиархаических ветвей и современны-
ми Homo sapiens в принципе не исключена, однако ника-
ких убедительных следов подобных контактов в мужских
и женских генетических линиях современных людей не
обнаружено. Таким образом, если такие межвидовые связи
и имели место, они носили малосущественный характер и
все архаические линии давно вымерли. Некоторые ученые
полагают, что следы таких межвидовых контактов могут
таиться в глубине нашего необъятного нуклеарного гено-
ма, но ключевыми все-таки остаются слова ≪не обнаруже-
но≫. Принимая во внимание тенденцию к перекомбиниро-
ванию и созданию в каждом поколении все новых и но-
вых сочетаний, очень трудно построить абсолютно точные
деревья для нуклеарных генов, так что некоторые из их
ветвей всегда будут вызывать вопросы.

Первый исход в Южную Азию

В этой книге, опираясь на всевозможные генетические
свидетельства, подтверждаемые различными археологиче-
скими материалами из целого ряда древних стоянок, я от-
стаиваю точку зрения о том, что успешный исход из Аф-
рики был всего один, что он имел место около 80 тысяч
лет тому назад и проходил по южному маршруту. Его уча-
стники-мигранты около 74 тысяч лет тому назад достигли
Малайского полуострова, а около 70 тысяч лет тому на-
зад — берегов Австралии. Участники более раннего исхода
на Левант по северному маршруту около 90 тысяч лет то-
му назад к тому времени давно вымерли. И хотя сохраня-
ется некая вероятность позднейшей колонизации Австра-
лии из Восточной Индонезии людьми архаического вида,
наиболее ранними останками человека являются останки
людей современного вида, и на сегодняшний день нет ни-
каких сколько-нибудь убедительных свидетельств присут-
ствия генетических линий Адама и Евы архаического вида
у ныне живущих аборигенов Австралии.
Во всех этих данных обращает на себя внимание клю-
чевая роль Южной Азии (в частности — Индии, Пакистана
и района Персидского залива), служившей как бы источ-
ником и отправной точкой многих путей расселения вы-
ходцев из Африки. Датировка времени первой волны ко-
лонизации Восточной и Центральной Азии людьми совре-
менного типа носит весьма проблематичный и спорный
характер, что объясняется неточностью методов датиров-
ки черепов и наличием фактов о позднейшем замещении
монголоидами, но если уточненнаядатировка люйцзянь-
ского черепа (около 68 тысяч лет тому назад) будет при-
знана достоверной, можно будет говорить о том, что Юж-
ный Китай был заселен в то же время, что и Юго-Восточ-
ная Азия. А если люди современного типа проникли в
Юго-Восточную Азию еще до катастрофического изверже-
ния вулкана Тоба, то объяснением резкой генетической
паузы между Индией и Дальним Востоком вполне можно
считать колоссальное облако вулканического пепла, на-
крывшее Индию около 74 тысяч лет тому назад.

Путь на север

Европа и Западная Азия были заселены значительно поз-
же, около 50 тысяч лет тому назад, когда в мире наступило
глобальное потепление, открывшее сухопутный коридор
от района побережья Персидского залива к землям ныне-
шнего Восточного Средиземноморья.
Археологические данные свидетельствуют о том, что
Центральная Азия была заселена практически в то же вре-
мя, что и Западная Евразия, то есть около 40—50 тысяч лет
тому назад. Целая группа генетических линий, и сегодня
присутствующих в Северной и Центральной Азии, являют-
ся аргументами в поддержку этой гипотезы и свидетельст-
вуют о прямом пути продвижения на север с территории
Индийского субконтинента до западных склонов Гимала-
ев. Некоторые из этих северо- и центральноазиатских ли-
ний, по всей видимости, восходят к генофонду древней-
ших собирателей на прибрежной полосе в Юго-Восточ-
ной Азии, которые предположительно могли проделать
долгий кружной путь и обойти Гималаи с запада. Прароди-
на так называемого монголоидного типа внешности, если
вообще можно говорить о каком-то едином комплексе
признаков, остается неизвестной и спорной, хотя боль-
шинство имеющихся дентологических данных указывают
на южные регионы. Эта простейшая точка зрения на гене-
тические и географические свидетельства хорошо согла-
суется с мнением о том, что где-то в Центральной Азии
(скорее всего — к северу от Гималаев) существовал осо-
бый регион, где в результате миграций, вызванных резким
похолоданием и ухудшением климата, у коренных жите-
лей Юго-Восточной Азии начали формироваться харак-
терно ≪монголоидные≫ черты внешнего облика.

Последний ледниковый период:
беженцы и пионеры

Наиболее драматичным после извержения вулкана Тоба
событием глобального масштаба, повлиявшим на судьбы
человечества, явился так называемый Последний леднико-
вый максимум (ПЛМ), наступивший около 18 тысяч лет то-
му назад. Для Африки это означало быстрое расширение
районов пустынь и очередное резкое сокращение числен-
ности населения. Для Европы, региона, ситуация в кото-
ром изучена наиболее хорошо, наступление ледника по-
влекло за собой массовое перемещение населения с севера
в южные районы, служившие прибежищами для беженцев.
Это были в первую очередь Страна Басков, Италия и Бал-
каны, а также Украина в Восточной Европе. Генетическая
картина подтверждает археологические данные о резком
сокращении численности населения в Западной и Цен-
тральной Европе. Согласно одному археологическому ис-
следованию, остатки охотников и собирателей эпохи па-
леолита были в последние 10 тысяч лет в большей или
меньшей степени вытеснены и замещены новым этниче-
ским материалом — земледельцами и скотоводами из Ана-
толии и Леванта. В отличие от этих данных, материалы ге-
нетических исследований показывают, что большинство
материнских и отцовских генетических линий у жителей
современной Европы происходят от предков, живших в
Европееще в эпоху палеолита, которые впоследствии рас-
селились из своих прибежищ на юге до наступления пе-
риода неолита.
Гораздо меньше нам известно о влиянии Последнего
ледникового максимума на население Азии. Некоторые
ученые говорят даже о полном исчезновении населения
огромных степных пространств Центральной Азии, засе-
ленных некогда охотниками на мамонтов эпохи Верхнего
палеолита. Археологические данные показывают, что там,
в Центральной Азии, тоже было как минимум одно прибе-
жище, находившееся на юге Сибири, где люди жили даже в
эпоху Великого Оледенения. Уцелевшие генетические ли-
нии показывают нам, что немногочисленные группы насе-
ления сохранялись там даже в эпоху наиболее жестокого
холода.
Одно можно утверждать с полной уверенностью: даже
если некоторые жители решили остаться на прежних мес-
тах, большинство все же наверняка воспользовалось лю-
бым шансом на спасение от усиливающейся стужи в сте-
пях, как только он им предоставился. В отличие от Евро-
пы, где зона спасения на юге была ограничена побережьем
Средиземного моря и Сирийской пустыней, в Централь-
ной и Северной Азии существовалцелый ряд маршрутов
исхода в более теплые регионы с умеренным климатом: на
запад, на крайнем западе Евразии, на северо-восток, в Бе-
рингию и далее в Америку, на восток, в Корею и Японию
и, наконец, на юго-восток, в Южный Китай и Юго-Восточ-
ную Азию. Последний из этих путей выглядел особенно
заманчивым, поскольку, в отличие от всех прочих мар-
шрутов, площади земель, пригодных для обитания, в Юго-
Восточной Азии постоянно увеличивались в результате
неуклонного понижения уровня Мирового океана, а при-
брежные территории не были ограничены панцирем льдов.
В главе 6 я уже рассматривал это расселение в доледнико-
вый период в свете имеющихся генетических и археоло-
гических свидетельств.
Заселение Северной и Южной Америки всегда было
крайне болезненной темой для американских археологов.
Верные приверженцы старой школы готовы стоять на-
смерть, отстаивая ортодоксальную гипотезу о Первом
Кловисе, тогда как другие на основании недавних находок
убеждены в том, что миграции происходили еще в долед-
никовый период, а бедные лингвисты не в силах поддер-
жать ни ту ни другую сторону в этой академической битве.
Что же касается генетиков,то они, напротив, сходятся во
мнении, что большинство, если не все, генетические ли-
нии-родоначальницы проникли в Северную Америку еще
до Последнего ледникового максимума, между 22 и 30 ты-
сячами лет тому назад. Первая из этих датировок и в хро-
нологическом, и в генетическом отношении хорошо со-
гласуется с исходом мигрантов в доледниковую эпоху, о
котором речь шла в главе 5. Однако далеко не все линии-
родоначальницы американских туземцев проникли на
континент из северных районов Центральной Азии: как
минимум одна из них является выходцем из Японии, и
вполне вероятно, что существовали и другие источники.
Разнобой в данных замеров и датировках также свидетель-
ствует о том, что далеко не все первые обитатели Америки
были выходцами с общей азиатской прародины; они
представляли собой скорее пеструю смесь монголоидов и
кавказоидов, а также толстокостных типов, характерных
для западного побережья Тихого океана.
Как и в Европе, в Америке в послеледниковую эпоху то-
же происходили повторные расселения первоначальных
палеолитических линий-родоначальниц, затронувшие в
первую очередь Берингию и Крайний Север Америки. От
них произошли своеобразные этнические группы жите-
лей Арктики и субарктических районов и западного побе-
режья Канады.

Считаю ли я, что читатели мне поверят,
а если да, то насколько?

Сама попытка описать генетическую историю рода чело-
веческого в эпоху около 10 тысяч лет тому назад в книге,
число глав в которой даже меньше, чем в известном труде
Джулиана Бэрнса ≪Мировая история в 10 1/2 главах≫, — за-
дача весьма амбициозная. Ведь неизбежно существуют ре-
гионы, такие, например, как Восточная и Северо-Восточ-
ная Азия, где следы миграций человека — кости, камни и
даже гены — неуловимы и практически незаметны. Перед
лицом множества трудов по реконструкции доисториче-
ского этапа истории человечества в эпоху палеолита я
скорее могу заслужить упрек в излишней смелости домы-
слов, чем в недостаточной информированности и верхо-
глядстве. И тем не менее я оказался в весьма почтенной
компании. Целый ряд работ, созданных авторскими кол-
лективами и опубликованных за последние два-три года,
предлагают подробные генетические карты мира, испещ-
ренные всевозможными стрелками и указателями. Работы
эти написаныспециалистами по генетике, археологии и
палеонтологии, и карты, представленные в них, весьма су-
щественно отличаются друг от друга, ибо генетическая ис-
тория человечества и сегодня по большей части остается
малоизведанной областью.
Помимо смелости и даже дерзости, тенденция к муль-
тидисциплинарному синтезу является здесь вполне естест-
венным подходом, поскольку ни одна из дисциплин не
охватывает в полной мере всего многообразия истории.
В некоторых разделах реконструкции, в частности — в об-
ласти датировки, синтез опирается на взаимодополняю-
щие данные из разных дисциплин, которые объединяются
в логически единое целое, представляющее собой нечто
большее, чем простая сумма его составляющих. Естествен-
но, при этом возникает опасность путаницы и блуждания
по замкнутом кругу, поскольку некоторые аспекты могут
характеризоваться случайными или ложными совпадени-
ями.
В качестве альтернативы и одного из способов защиты
моих гипотез (хотя подобная апология уже явно запозда-
ла) я хотел бы сказать несколько слов о достоверности са-
мих свидетельств: о том, где именно достигнут генетиче-
ский консенсус, где такогоконсенсуса пока нет, но, на-
сколько мне известно, шансы достичь его весьма высоки,
и, наконец, где доказательства слишком шатки и способны
вызвать разве что недоумение. В противном случае есть
все шансы, что даже самые убедительные доказательства,
представленные мной, будут отметены прочь той же мет-
лой, что и ничего не стоящие пустяки.
Итак, исход из Африки — вопрос практически решен-
ный. Сегодня найдется очень мало генетиков, работающих
в данной области, которые еще сомневаются в том, что
позднейшие расселения людей современного типа, выход-
цев из Африки, привели к вытеснению и замещению ар-
хаических подвидов Homo sapiens на территории всего ос-
тального мира. Да, возможность существования несколь-
ких генетических следов древнейших линий, не связанных
с исходом из Африки, сохраняется, но она носит чисто
теоретический характер. Генетическая логичность гипоте-
зы об одном-единственном исходе из Африки практиче-
ски неопровержима, хотя большинству генетиков и архео-
логов еще только предстоит признать ее правоту. Южный
маршрут исхода из Африки через устье Красного моря
уже давно был признан зоологами как наиболее удобный
сухопутный маршрут миграций многих видов млекопи-
тающих в эпоху плиоцена, но лишь недавно он стал всерь-
ез рассматриваться как один из параллельных маршрутов
исхода человека современного типа. Дело в том, что глав-
ным маршрутом исхода предков европейцев по-прежнему
считается северный путь, через Суэц.
В этой книге я предлагаю синтез генетических и дру-
гих данных. И все они подтверждают, что в древности
имел место один-единственный исход по южному марш-
руту из Эритреи в Йемен и что все неафриканские муж-
ские и женские генные линии произошли от одних и тех
же общих линий-родоначальниц, возникших в Южной
Азии (или, по крайней мере, неподалеку от южного мар-
шрута). Я считаю генетическую логичность этих материа-
лов серьезным основанием подобного синтеза, и именно
на них базируется все построение моей реконструкции
диаспоры1 древнего человека. Понятно, что ≪выбор≫ ис-
ходной точки определил все последующие маршруты и
пути расселения наших предков и ближайших сородичей.
Отслеживание подобных путей возможно только в резуль-
тате выраженной специфичности регионального распре-
деления генетических ветвей. Географическая конкрет-
ность распределения ветвей генного древа мужских и
женских линий, представленного в этой книге, являет со-
бой разительный контраст по сравнению с крайне запу-
танной картиной межрегионального распределения вет-
вей генетических линий, наблюдаемой в более ранних ге-
нетических исследованиях. Уровень распределения линий
по странам и континентам сам по себе является убеди-
тельным свидетельством того, что некогда все они нахо-
дились в неком общем ≪доме≫, но затем первопроходцы-
пионеры, по крайней мере, — в эпоху до Последнего лед-
никового максимума, способствовали активному продви-
жению и распространению некоторых из них. Консерва-
тивный аспект нашей генетической предыстории также
предлагает частичное объяснение того факта, что, когда
мы видим человека, мы обычно можем сказать, откуда он
и на каком континенте жили его предки, и можем перечис-
лить некоторые характерные признаки, которые некото-
рые из нас по-прежнему называют ≪расовыми отличиями≫.
По мере продвижения далее по этому пути, на север и
восток из Индии, генетическая реконструкция маршрутов
приобретает все более и более гипотетический характер,
причем одни из этих маршрутов прослеживаются более
точно, чем остальные. Особенно легко проследить путь
мигрантов в Австралию. Древнейшая дата колонизации Ав-
стралии, если ее достоверность подтвердится, также по-
зволяет считать продвижение собирателей на прибреж-
ной полосе по всему побережью Индийского океана через
Юго-Восточную Азию единственно возможным маршру-
том. Между тем глубокие генетические различия между
аборигенами Новой Гвинеи и Австралии со всей опреде-
ленностью свидетельствуют о том, что в древности там
имели место как минимум две разные волны колонизации
этих территорий.
Позднейшее заселение Европы и Леванта из района
Персидского залива, а не из Северной Африки — это моя
основная гипотеза, базирующаяся на самой структуре ге-
нетического древа. Она объясняет,почему в Западной Азии
и Европе, единственных неафриканских регионах мира,
практически отсутствует азиатский суперклан М. Поздней-
шая дата колонизации Леванта объясняется засушливым
климатом, существовавшим на планете до 50 000 г. до н.э.,
в результате чего коридор между районом Персидского
залива и Левантом оказался закрытым. Однако затем за-
метное улучшение климата, начавшееся после 50 000 г. до
н.э., вновь открыло путь, ведущий в район Плодородного
Полумесяца, сделав возможной миграцию на северо-за-
пад — на Левант и Кавказ и далее, в Европу.
Остальные версии о заселении Евразии носят гипоте-
тический характер. Описания колонизации Восточной
Азии по пути миграции собирателей на прибрежной по-
лосе, а также в результате пунктирных исходов из Цен-
тральной и Северной Азии по обе стороны Гималаев —
это всего лишь наиболее вероятные с географической
точки зрения объяснения имеющихся генетических дан-
ных. Концепция заселения прибрежных низменностей
Восточной Азии, на которые в эпоху Последнего леднико-
вого максимума хлынул поток переселенцев из степей
Центральной Азии — это тоже моя гипотеза, способная
кое у кого вызватьудивление. Но дело в том, что пока что
не существует другого убедительного объяснения сущест-
вующего распределения генетических линий и типов
внешности, отмечаемого в Восточной Азии, и подтвер-
ждаемые археологическими свидетельствами резкие изме-
нения в Японии и Корее, имевшие место на пике Послед-
него ледникового максимума, являются весьма показатель-
ными для проникновения на эти территории культур
Верхнего палеолита из Центральной Азии.
Что касается заселения Северной и Южной Америки,
то я предпочитаю согласиться со сложившимся консенсу-
сом генетиков о проникновении всех генетических линий
на американский континент во время Последнего ледни-
кового максимума или непосредственно перед ним, рас-
сматривая некоторые особенности поведения человека с
точки зрения господствующей археологической концеп-
ции Кловиса.

Несколько слов о датировке
доисторического периода

Точность датировок в решающей мере зависит от того, ка-
кой метод используется для их получения. Дело в том, что
даже радиоуглеродный метод датировки заключает в себе
системные погрешности. В некоторых ситуацияхдатиров-
ки, полученные путем расчетов с помощью молекулярных
часов, для генетических линий очень близко согласуются
с датировками, основанными на археологических свиде-
тельствах. Митохондриевые молекулярные часы пока что
находятся в стадии настройки, а датировки по Y-хромосо-
мам остаются весьма приближенными. Более того, по-
скольку сам принцип действия молекулярных часов зави-
сит от нечастых случайных мутаций, для получения более
или менее надежных данных требуется провести большое
число замеров (т.е. множество анализов у представителей
разных генетических типов). Это означает, что многие из
недавних датировок археологических объектов, получен-
ных при использовании радиоуглеродного метода, явля-
ются гораздо более точными. В то же время в датировках
по радиоуглеродному методу археологических объектов,
относящихся к периоду Последнего ледникового максиму-
ма, присутствует множество погрешностей, а для эпохи
старше 40 тысяч лет тому назад радиоуглеродный метод и
вовсе представляется ненадежным. Между тем для генети-
ческих часов пресловутого потолка в 40 тысяч лет просто
не существует.
Единственными по-настоящему надежными датировка-
ми, точность которых связана с колебаниями климата, яв-
ляются недавно разработанные методы датировки по дре-
весным кольцам и аналогичному варьированию толщины
слоев в образцах льда, полученных при бурении скважин в
ледниковых шапках Гренландии, позволяющих охватить
период 100 тысяч лет и более. Эти пробы дают точные и
детальные датировки для колебаний климата. Так, напри-
мер, теперь мы можем установить даты частых потепле-
ний или промежуточных циклов, которые влияли на рас-
тительный мир и миграции крупных масс населения. Наи-
более достоверно датируемым природным катаклизмом в
обозримом прошлом человечества до Последнего ледни-
кового периода является катастрофическое извержение
вулкана Тоба на острове Суматра, происшедшее около 74
тысяч лет тому назад. Вулканический пепел от извержения
Тоба обнаружен и в пробах льда, полученных на Гренлан-
дии, и в пробах грунта морского дна в Индийском океане,
взятых с подводной лодки; таким образом, он является
точным маркером для датировки.
Могу представить, какая ужасная участь постигла жите-
лей Малайзии, живших в ту эпоху в районе стоянки Кота
Тампан, где были обнаружены каменные орудия, засыпан-
ные толстым слоем вулканического пепла от извержения
вулкана Тоба. Эти орудия, бесспорно, представляли собой
древние артефакты, и вулканический пепел обрушился на
них прямо с неба около 74 тысяч лет назад. Однако, не-
смотря на бытующее мнение о том, что орудия, найден-
ные на стоянке Кота Тампан, представляют собой изделия
людей современного типа, они вполне могли быть созда-
ны и представителями более архаических видов человека,
поскольку на самой стоянке не было обнаружено челове-
ческих останков, позволяющих определить, кем были соз-
датели этих артефактов и когда они жили. Единственными
надежно датируемыми останками человека современного
типа, найденными в этом регионе и имеющими такую
древность, являются знаменитый люйцзяньский череп и
фрагменты скелета из Южного Китая. Материалы по дати-
ровке древнейших останков человека современного типа,
найденных в Восточной Индонезии (Флорес), пока еще не
опубликованы.
У меня есть целый ряд причин, дающих основание по-
лагаться на столь шаткие аргументы, как датировка камен-
ных орудий. Это прежде всего сама логика колонизации
Австралии водным путем в эпоху около 70 тысяч лет тому
назад, а во-вторых, заметное увеличение генетических да-
тировок линий за пределами Африки, указывающих имен-
но на это время. Следующий период понижения уровня
океана, открывавший путь для колонизации Австралии,
мог иметь место лишь около 50 тысяч лет тому назад, но
эта дата никак не согласуется с другими имеющимися сви-
детельствами.
Главная проблема здесь связана с тем, что крайне труд-
но убедить большинство австралийских археологов в том,
что Австралия была заселена человеком около 60 тысяч
лет тому назад, не говоря уж о еще более древней дате —
70 тысяч лет тому назад. Ключевая проблема получения
надежной датировки для расселения человека современ-
ного типа за пределами Африки в эпоху старше 45 тысяч
лет тому назад обусловлена пресловутым радиоуглерод-
ным ≪потолком≫. Если полагаться исключительно на дати-
ровку по радиоуглеродному методу, получается, что чело-
вечество начало свой путь на Земле немногим ранее 40
тысяч лет тому назад. Однако с помощью других методов
были получены датировки различных памятников в Авст-
ралии, восходящие к значительно более раннему времени
(примерно в районе 60 тысяч лет тому назад), но они сра-
зу же вызвали столько проблем, что оказалось проще во-
обще отбросить эти даты. Мы тоже можем допустить, что
дата активной колонизации Австралии совпадает с ≪потол-
ком≫ радиоуглеродного метода, но это было бы заведомо
ошибочным постулатом. Безопаснее всего, разумеется,
сказать, что более или менее точная дата первой волны
колонизации вообще неизвестна. В рамках своего гипоте-
тического синтеза я отдал предпочтение наиболее ранней
дате, которая согласуется с датировкой артефактов из Ко-
та Тампан и периодом минимального уровня океана, не-
жели дате, которая на сегодняшний день представляется
более точной, но вскоре практически наверняка окажется
ошибочной.
По мнению некоторых ученых, извержение вулкана
Тоба повлекло за собой массовое вымирание жителей в
глобальном масштабе в результате так называемого эф-
фекта ≪ядерной зимы≫, наступившей вслед за ним. Я учел
этот фактор в своей реконструкции. Основная масса вул-
канического пепла обрушилась на Индию, и именно там
имела место массовая гибель всего живого, поскольку ко-
лоссальное облако пепла, взметнувшееся в небо после из-
вержения, было подхвачено ветром и направилось с Су-
матры на северо-запад, прямо над водами Индийского
океана. Эта природная катастрофа может служить объяс-
нением того, почему большинство индийских подгрупп
линии М не встречаются более нигде в Азии, а датировки
времени повторного расселения клана М парадоксальным
образом являются в Индии более поздними, чем в любом
другом районе Азии или в Австралии.

Что же нас ждет в будущем?

На мой взгляд, наши перспективы выглядят далеко не
столь радужными, как это представляется некоторым. Мы,
как все прочие виды живых существ, которые испытывают
на себе законы эволюции и вынуждены участвовать в
борьбе за выживание, не только оказываем воздействие на
окружающую среду и стараемся контролировать происхо-
дящие в ней изменения, но и сами подвержены их влия-
нию — независимо от того, чем они вызваны: циклично-
стью ли ледниковых периодов или нашей собственной
расточительностью и хищническим отношением к ресур-
сам планеты. Если соотнести себя с большой шкалой вре-
мени, то одним из уроков прошлого следует признать пе-
риодически повторяющийся ледниковый максимум. При-
дет время, и снова наступит Великое Оледенение. Достигнув
своей кульминации, оно скует холодом все живое, оставив
для жизни лишь узкий перешеек, на котором будут бо-
роться за место под солнцем оставшиеся роды и виды.
Нам вряд ли удастся в полной мере оценить, насколько ве-
лико влияние ледниковых периодов на судьбу нашей пла-
неты. Углубляясь мысленно в далекое прошлое, мы стре-
мимся оценить также следствия глобального потепления,
которое, как нам кажется, оказывает на земную жизнь бо-
лее существенное влияние, чем следующий за ним в пер-
спективе ледниковый максимум.
Однако пришла пора заключительных аккордов и ла-
коничных фраз. Генетическое разнообразие — вот то клю-
чевое понятие, рассмотрению которого посвящена эта
книга. Нашими проводниками в глубину времен стали
медленно эволюционирующие, но многообразные линии
митохондриевых ДНК и Y-хромосом. Однако мы еще не
осветили должным образом того факта, что восстанови-
тельный период после последнего периода оледенения,
ограничившего сферу обитания узким перешейком, все
еще не завершен,а совокупное генное разнообразие пред-
ставлено узким спектром вариаций. Лишившись генных
богатств и расового многообразия, мы стали беззащитны-
ми перед лицом инфекций, которые грозят нам новыми
пандемиями и готовы поглотить каждого, кто посмел зате-
ряться среди прохожих на улице или вступить в общение
с группой людей.

Многообразие, многообразие, многообразие

Однажды со мной произошел весьма забавный случай. Ко-
гда я работал в Гонконге, моей коллегой и старшим лекто-
ром оказалась одна почтенная и очаровательно искренняя
дама — кардиолог-педиатр с Тайваня. Она как-то спросила
меня, вижу ли я разницу между убийством тигра ради его
шкуры, костей и мяса и забоем скота. Этот вопрос не пока-
зался мне вздорным. Моя коллега подкрепляла свои убеж-
дения тем, что отказалась от лекарственных препаратов, в
состав которых входят кости тигра, ибо испытывала жа-
лость к этим зверям, и сердце ее наполнялось скорбью
при мысли, что убито такое красивое животное. Короче
говоря, она была против промышленного убийства. Ей бы-
ла чужда навязываемая Западом философия, внушающая,
что акт убийства может рассматриватьсякак нечто недоз-
воленное и аморальное в отношении одного крупного жи-
вотного и не вызывать протеста в отношении другого. Она
не могла осознать, какими законами логики и здравого ра-
зума руководствуются те, кто считают, что охранять круп-
ных животных важнее, чем, скажем, грызунов, и почему
лишь красивые млекопитающие признаются полезными
для человека.
В поисках достойного и философски взвешенного от-
вета на поставивший меня в тупик вопрос я почесал заты-
лок: мне не хотелось пускаться в обсуждение проблемы,
вправе ли мы вообще распоряжаться жизнью животных,
кроме того, сводить объяснение к эстетическому воспри-
ятию столь внешне привлекательных диких кошек мне то-
же не хотелось. И вот, наконец, я подумал, не удастся ли
мне убедить ее в том, что существует один важный объек-
тивный критерий, которым мы руководствуемся при вы-
боре, какое крупное животное нам забить, отправив его
мясо на консервный завод: дикое или домашнее, — и кри-
терий этот — биологическое многообразие и вариатив-
ность, которые столь важно сохранить и поддерживать в
природе.
В целом домашние животные сохранили очень немно-
гое из унаследованного ими от предков(например, от зуб-
ров) разнообразия, которое было заложено в банке генных
данных, а то немногое, что им удалось все-таки сохранить,
существует теперь в миллионах копий. Одомашнивание
животных приводит к утрате исходного многообразия
форм, хотя и в подобных условиях может произойти мута-
ция, в результате которой появится новая разновидность
животных, наделенных каким-нибудь отличительным ка-
чеством — например, желательным для этого вида разме-
ром. Наоборот, генный набор каждого тигра — уникальная
сокровищница, в которой хранятся генные богатства оп-
ределенного вида. Поэтому один тигр представляет боль-
шую ценность, чем одна корова. На сегодняшней день в
дикой природе сохранилось несколько тысяч тигров, и
генный код каждого из них в значительной степени непо-
вторим. Разнообразие типов (≪рас≫) тигров представлено в
дикой природе разнообразием особей. Итак, даже если мы
оставим на время в стороне тот факт, что над тиграми на-
висает непосредственная угроза исчезновения — чего не
скажешь о коровах, — то и тогда убийство одного тигра
трагичней убийства одной коровы, ибо наносит более
серьезный ущербвидовому разнообразию жизни.
К семейству кошачьих относится еще один вид круп-
ных кошек — гепарды, угроза исчезновения подступила к
ним еще ближе, чем к тиграм. И это определяется не толь-
ко малочисленностью популяции гепардов, но и тем, что в
дикой природе не сохранилось естественного разнообра-
зия видов и форм — все гепарды — близкие родственники,
произошедшие, вероятно, от единственной пары особей,
которой удалось выжить во время последнего Ледниково-
го периода. Удивительно, но факт: если не считать Афри-
ки, все животные Земли по своему генетическому богатст-
ву и разнообразию ближе к гепардам и одомашненному
крупному рогатому скоту, нежели к тиграм. Можно про-
следить родоначальные линии всех этих животных и вы-
яснить, что все они произошли от нескольких мужских и
женских особей, которые покинули Африку только 80 ты-
сяч лет тому назад.
Итак, многообразие... Оставим в стороне эстетический
аспект этого явления и подумаем, что заставляет нас при-
давать ему такую важность. Ответ на волнующий нас во-
прос таков — выживание. Своеобразным источником
энергии для эволюции и самого существования природы
являетсяхаотическое многообразие. Без основанного на
случайности генного многообразия виды утрачивают не-
обходимую для выживания гибкость и способность адап-
тироваться к жизни в условиях стресса. Прежде чем по-
томство единственной пары особей достигнет хаотиче-
ского многообразия, сменится множество поколений. Итак,
видам животных, которые прошли сквозь ледниковый пе-
решеек, не удалось сохранить свое генетическое многооб-
разие, и теперь настал срок собирать камни и восполнять
утраты.

Смертоносные болезни

Возможно, вы будете удивлены, узнав, что живете в услови-
ях постоянного эволюционного стресса. Самым ярким
примером эволюционного стресса являются вездесущие и
изменчивые инфекции. Бактерии и вирусы эволюциони-
руют значительно быстрее нас. В организм каждого из нас
встроена иммунная система, позволяющая распознавать
множество новых вариантов вирусов, которыми кишит
наша плоть, бороться с ними и воздвигать на их пути спе-
цифическую защиту. Способность организма распозна-
вать многообразных возбудителей различных инфекцион-
ных заболеваний и бороться с ними определяется генети-
ческим кодом человека.Реакции иммунной системы весьма
разнообразны, но ее возможности ограничены и отчасти
определяются опытом борьбы с теми возбудителями, ко-
торые в прошлом были распространены в обществе.
Генном человека определяет многообразные механиз-
мы сопротивления заболеваниям, которые приводятся в
действие при помощи адаптивной иммунной системы. Не-
которые народы обладают стойким иммунитетом к забо-
леваниям, которые перенесли их предки. В качестве при-
мера приведу тот факт, с которым я столкнулся, когда ра-
ботал в Гонконге, где дети этнических китайцев почти
никогда не страдают менингококковыми заболеваниями
(менингитом и/или септицемией). У них выявлена хоро-
шо развитая уникальная особенность иммунной систе-
мы — способность сопротивляться менингококкам в кро-
ви, но в отличие от европейцев и других этнических групп
китайцам удается избегать этих заболеваний и даже не
становиться носителями их возбудителей. Наоборот, наи-
более распространенным возбудителем менингита у ки-
тайцев, живущих в Гонконге, являются бациллы туберкуле-
за, которые крайне редко вызывают менингит у других
развитыхнародов. Этот пример свидетельствует, что меж-
ду разными народами существуют серьезные различия в
эффективности приобретенного иммунитета к специфи-
ческим заболеваниям.
Что касается других видов инфекционных заболева-
ний, таких, как малярия, то наша врожденная сопротив-
ляемость им носит не только иммунологический характер.
Так, некоторые генетические нарушения, распространен-
ные в тропиках и являющиеся результатом эволюционной
селекции, прямо препятствуют успешному размножению
малярийных паразитов. Этот механизм генетической за-
щиты против болезни, в конкретном случае малярии —
одного из самых грозных убийц человека, — обусловлен
наследственными расстройствами в структуре красных
кровяных телец, к которым паразиты проявляют особый
интерес. Такие генетические нарушения, большая часть
которых определяется общим названием ≪талассемия≫1, яв-
ляются общераспространенными в тех районах, в кото-
рых малярия широко распространена сейчас или была
распространена в прошлом. Название этой болезни — та-
лассемия — происходит от греческого слова talassa, что
означает ≪море≫, поскольку на таких островах Средизем-
ного моря, как Кипр, отмечается высокий уровень заболе-
ваемости этими недугами. Кроме того, эти болезни встре-
чаются и в тропических и субтропических регионах.
Так, у носителей развивается защита от паразитов, од-
нако паразиты обладают способностью приспосабливать-
ся к ней и преодолевать новые средства защиты. Главная
беда здесь заключается в том, что их эволюция протекает
куда более быстрыми темпами, чем наша. Лучшие шансы
выжить имеют те паразиты, которые не убивают своих хо-
зяев. К сожалению, далеко не все насекомые знают это.
Эволюционная гонка вооружений между инфекционными
заболеваниями и животными — носителями их часто при-
нимает для носителя дурной оборот, когда паразиты пере-
бираются с одного вида на другой. Некоторые из наиболее
острых вирусных и бактериальных болезней человека,
включая бубонную чуму, мы получаем от животных, живу-
щих в девственных районах, куда эпизодически вторгает-
ся человек. Другой грозный хакер (взломщик) нашего им-
мунитета — знаменитый вирус иммуннодефицита челове-
ка (ВИЧ), более известныйкак СПИД, который в наши дни
обогнал по уровню смертности такие традиционные бичи
человека, как туберкулез и малярия.
Сегодня можно слышать утешительный миф о том, буд-
то СПИД, эта чума и роковая кара, является суперсмерто-
носным, ибо поражает иммунную систему, и когда ее но-
сители вымрут, на Земле более не возникнет аналогичных
болезней. Это не так: СПИД — грозное предупреждение о
комплексной приспосабливаемости инфекционной болез-
ни, которую мы встречаем во все более широких масшта-
бах по мере проникновения в самые отдаленные уголки
нашей планеты, которая становится все более и более тес-
ной. В любом случае два варианта этого вируса, ВИЧ1 и
ВИЧ2, могли развиться независимо друг от друга и про-
изойти от двух различных видов африканских приматов.
Наша усиливающаяся тяга к межконтинентальным путеше-
ствиям и поездкам в дальние края способствует переносу
и распространению болезней, которые в прошлом носили
исключительно локальный характер. Пока я писал эту
книгу, появились сообщения о возникновении в Южном
Китае новой неизвестной болезни, обозначаемой аббре-
виатурой SARS (атипичная пневмония). Она просто попол-
нила обширный список экзотических и очень серьезных
инфекций, которые могут возникать у животных. Впослед-
ствии эта болезнь благодаря авиаперелетам была занесена
во многие другие страны.


Генетические вмешательства

Одним из ответов на увеличивающуюся угрозу возникно-
вения пандемических заболеваний можно считать генети-
ческие вмешательства. Пресса и прочие средства массовой
информации чуть ли не каждую неделю сообщают о но-
вых успехах в области генетического прогнозирования и
вмешательства, которые способны коренным образом из-
менить и нашу жизнь, и жизнь последующих поколений.
Нас уверяют, что с генетическими заболеваниями будет
покончено, а самые ≪продвинутые≫ представители нашего
общества смогут заказывать детей с заданными свойства-
ми или собственные клоны.
Пренатальная диагностика и службы генетических кон-
сультаций, позволяющие выявить носителей неизлечимых
недугов и серьезных генетических нарушений, появив-
шиеся не так давно, уже внесли громадные перемены в
жизнь многих людей. Так, эти службы сыграли огромную
позитивную роль в таких странах, как Кипр, где отмечает-
ся оченьвысокий уровень заболеваемости мутационной
бета-талассемией, обусловленный малярией, свирепство-
вавшей здесь в прошлом. Подобные вмешательства, моти-
вированные этическими соображениями, и в будущем бу-
ду продолжать бороться с ростом болезней и нищеты.
Однако подобным генетическим вмешательствам не по
силам расширить диапазон нашего генного многообразия.
Не касаясь проблем этического и технического характера,
надо признать, что генетическое вмешательство способно
лишь сузить генное многообразие. Это в равной степени
относится и к бесчеловечной концепции отбраковывания
субъективно оцениваемых ≪нежелательных≫ генетических
элементов, практиковавшейся нацистами в отношении
многих пациентов, страдавших умственными и прочими
недугами, а также в отношении евреев и цыган, и к кон-
цепции ≪здорового нового мира≫, пропагандируемой ины-
ми специалистами по генной инженерии. Даже если гене-
тикам нового поколения удастся сконструировать особен-
но ≪удачную модель≫, которая займет видное место на
рынке среди потенциальных родителей, подобный опыт
может оказаться пагубным и самоубийственным.Беско-
нечное воспроизведение клонов такой ≪супермодели≫ при-
ведет к резкому сокращению генного многообразия наше-
го вида и тем самым повысит подверженность новым ин-
фекционным болезням. И самые новейшие технологии не
смогут найти спасительную брешь в стене той тюрьмы ни-
щеты, которой станет наша планета для подавляющего
большинства своих жителей.
Любопытно, что две основные особенности нашего ви-
да, интересующие нас более всего, а именно объем мозга
и продолжительность жизни, потенциально допускают
возможность генетического вмешательства. Причем к пер-
вой из них это относится в большей мере, чем ко второй.
Представляется вполне возможным, что, если ученым бу-
дет позволено, они, опираясь на имеющиеся знания, через
несколько десятилетий смогут ≪создать≫ человека с еще
более крупным объемом коры головного мозга. Это может
быть достигнуто либо путем манипуляций с единичными
генами (генами, которые контролируют формирование
эмбриона и развитие органов тела), либо — более грубо —
посредством впрыскивания ≪продуктов≫ такого гена в эм-
брион на соответствующем этапе его развития. Не берусь
судить, станет ли такой ≪увеличенный мозг≫, созданный
посредством генной инженерии, более мощным и интел-
лектуально развитым. Мне лично не хотелось бы дожить
до времени, когда это станет реальностью.
Что же касается долголетия для богатых, то в этой сфе-
ре существует много чисто коммерческих возможностей...
и одновременно опасностей. У Джорджа Гершвина есть
одно изящное, хотя политически и не вполне корректное
высказывание о пресловутом долголетии Мафусаила, запе-
чатленное в песенке ≪Это не обязательно так и было≫ из
оперы ≪Порги и Бесс≫: ≪Это жизнью не назовется, // Ведь
девчонка не отдается // Старику в девятьсот лет?≫ Разуме-
ется, здесь возникает угроза перенаселенности. Согласно
одному из вьетнамских преданий, люди первоначально
достигали бессмертия, сжигая своих усопших под кроной
древа жизни. Но однажды ящерица, которая хотела накор-
мить толпу голодных, отделив от тела собственный хвост,
посоветовала не предавать усопших огню, а хоронить их
под тем же древом жизни. В мир пришла смерть, и жить на
свете стало легче.

Эволюция остановилась?

Некоторые генетики утверждают, что в наше время естест-
венная эволюция человекауже остановилась, и теперь
благодаря невиданному прогрессу в области борьбы с бо-
лезнями и генетическим вмешательствам, таким, как кон-
сультации и пренатальная диагностика, роль гаранта су-
ществования человека взяла на себя медицина. Это пред-
ставляется абсурдным. Для подавляющего большинства
жителей планеты подобная роскошь абсолютно недоступ-
на, а ее влияние на многообразие типов рода человеческого
в количественном отношении в целом ничтожно. В част-
ности, пренатальная диагностика в любом случае направ-
лена на коррекцию ≪сбоев≫ единичных генов, вызывающих
серьезные заболевания, наследуемые от обоих родителей.
Люди, страдающие подобными недугами, даже если им
удастся выжить, обычно имеют серьезные проблемы с ре-
продуктивной передачей этих болезней. Подобная прак-
тика отнюдь не является евгеникой.
До тех пор, пока мы будем умирать от болезней, так
или иначе связанных с нашими генами, эволюционный
отбор будет продолжать работать. Помимо инфекцион-
ных болезней не следует сбрасывать со счета и другие
смертельные недуги, обусловленные генетической пред-
расположенностью, такие, например, как рак. Постоянно
снижается количество сперматозоидов в мужской сперме.
И хотя виновниками этого в известной мере является за-
грязнение нашей среды обитания и пищи всевозможными
химикатами, наша подверженность им колеблется и имеет
генетическую обусловленность. Что же касается биологи-
ческой эволюции, то она не прекратилась и не останови-
лась, а лишь немного замедлилась.
В конце концов, люди — создание тех же самых эволю-
ционных сил, что и другие животные, и они будут оста-
ваться таковыми и дальше. Хотелось бы надеяться, что мы
сумеем осознать это, пока не поздно. Быть может, мы на-
конец избавимся от заносчивости, присущей нашему виду,
и признаем, что являемся крошечным пятнышком на по-
верхности нашей планеты и зависим от своих соседей —
животных и растений. Только тогда мы сможем помочь
окружающему миру восстановиться после страшных ран,
нанесенных ему нашим прогрессом.
Как-то раз мой сын спросил меня, могут ли в будущем
появиться — или быть искусственно созданными — новые
виды человека. Что ж, мне не оставалось ничего другого,
как дать стандартный родительский ответ — ≪это зависит
от многого≫. Я верю, что в первую очередьэто будет зави-
сеть от того, как многообразные культуры человечества
повлияют на нас самих и окружающую среду. Наши без-
рассудные и агрессивные действия, пагубно влияющие на
окружающую среду и продиктованные быстрым ростом
численности населения, могут возыметь нежелательные
последствия и привести к катастрофе или даже исчезнове-
нию человека как вида. То, как мы обустроим наше родное
гнездо — нашу планету, и сумеем ли избежать ее дальней-
шего разрушения, опять-таки зависит от направления раз-
вития человеческой культуры. Если мы сумеем выжить,
оказавшись на грани вымирания, самоистребления и т.д.,
наши потомки могут стать несколько иными в биологиче-
ском отношении, но нет никакого сомнения, что они бу-
дут иными в отношении культуры.