От	Георгий
К	Администрация (Сепулька)
Дата	18.02.2005 10:46:36
Рубрики	Тексты;

Культура (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	27.03.2005 00:02:06

Юрий Нерсесов. Как цивилизованные турки русских дикарей победили ("Турецкий гамбит") (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?676

Юрий Нерсесов
КАК ЦИВИЛИЗОВАННЫЕ ТУРКИ РУССКИХ ДИКАРЕЙ ПОБЕДИЛИ



Самым запоминающимся моментом <Турецкого гамбита> стала пресс-конференция части съемочной группы в петербургском кинотеатре <Джем
Холл>. На вопрос, во сколько обошелся фильм, журналистам сообщили: <Три с половиной миллиона плюс-минус еще пять миллионов>. Стало
понятно: подлинные расходы на съемки, пиар и пополнение карманов отдельных гениев важнейшего из искусств - тайна не меньшая, чем
бюджет крупного наркокартеля. А значит лучезарные заявления насчет грандиозной прибыли от проданных билетов могут быть как чистой
правдой, так и нахальнейшим враньем
В любом случае финансы на фильм выделены изрядные. И, дабы без помех получить их и освоить, создателям <Гамбита> пришлось, скрепя
сердце, пожертвовать антироссийским содержанием первоисточника. В результате поганая по сути, но занимательно написанная книжонка
обернулась полным бредом, окупающимся прежде всего за счет совершенно конкретной категории зрителей. По моим наблюдениям перед
просмотром, едва ли не половину зала составляли девочки-подростки, пришедшие полюбоваться на обожаемых актеров. Ведь так приятно,
жуя попкорн, в очередной раз повздыхать по лапочке Бероеву, Певцову или Лыкову, воображая, насколько он круче этого урода Вовки!
Который к тому же упорно не желает пользоваться дезодорантом и никак не выведет прыщи.

ТРИУМФ СТАМБУЛЬСКОЙ НОВОДВОРСКОЙ

Судя по содержанию своих шедевров, автор <Гамбита> Григорий Чхартишвили питает к России не более теплые чувства, чем его соплеменник
Михаил Саакашвили. Правда, на ниве большой политики писателя, предпочитающего именоваться Борисом Акуниным, пока преследуют неудачи.
Несмотря на все его старания и подпись под трогательным обращением прогрессивной интеллигенции к главарям <правых> и <яблок>, те так
и не объединились.

Зато литературным героям господина Чхарташвили периодически удается взять реванш. Особенно преуспевает самый колоритный персонаж
<Турецкого гамбита> Анвар-эфенди. Официально он считается турецким шпионом и действительно им является, но на самом деле лелеет
планы воистину космического масштаба. Вот что жандармский генерал Мизинов рассказывает своему агенту Эрасту Фандорину о славных
деяниях эфенди и его шефа, главы стамбульского правительства Мидхата-паши:

<На поверхность Анвар-эфенди выплыл лет десять назад, когда в Европе впервые заговорили о великом турецком реформаторе Мидхат-паше.
Наш Анвар, тогда еще никакой не эфенди, служил у него секретарем. Вот послушайте-ка, каков послужной список Мидхата... В ту пору он
был генерал-губернатором Дунайского вилайета. Под его покровительством Анвар открыл в этих краях дилижансное сообщение, построил
железные дороги, а также учредил сеть <ислаххане> - благотворительных учебных заведений для детей-сирот как мусульманского, так и
христианского вероисповедания...

Вообще Мидхат-паша с Анваром наделали здесь таких дел, что возникла серьезная угроза выхода Болгарии из зоны русского влияния. Наш
посол в Константинополе Николай Павлович Гнатьев использовал все свое влияние на султана Абдул-Азиса и добился-таки, чтобы не в меру
ретивого губернатора отозвали. Далее Мидхат сделался председателем Государственного Совета и провел закон о всеобщем народном
образовании - замечательный закон, которого у нас в России, между прочим, до сих пор нет. Угадайте, кто разрабатывал закон?
Правильно, Анвар-эфенди...

В тот раз русская партия при дворе оказалась сильнее, и в 1869 году пашу загнали генерал-губернатором в самую глушь, в дикую и нищую
Месопотамию...Менее чем за три года губернаторства Мидхата его верный помощник Анвар-эфенди успел провести телеграф, открыть в
Багдаде конку, пустить по Евфрату пароходы, учредить первую иракскую газету и набрать учеников в коммерческую школу. Каково? Я уж не
говорю о таком пустяке, как создание акционерной <Османо-Османской корабельной компании>, чьи суда ходят через Суэцкий канал до
самого Лондона. Затем Анвару посредством очень хитрой интриги удалось свалить великого везира Махмуд Недима, который до такой
степени зависел от российского посла, что турки прозвали его <Недимов>. Мидхат возглавил султанское правительство, но продержался на
высоком посту всего два с половиной месяца - наш Гнатьев опять его переиграл. Главный, и с точки зрения прочих пашей, совершенно
непростительный порок Мидхата - неподкупность. Он затеял борьбу со взяточничеством и произнес перед европейскими дипломатами фразу,
которая его и погубила: <Пора показать Европе, что не все турки - жалкие проститутки>. За <проституток> его турнули из Стамбула
губернатором в Салоники. Сей греческий городишко немедленно начал процветать, а султанский двор вновь погрузился в сон, негу и
казнокрадство>.

И вот против таких замечательных людей грязные петербургские империалисты интригуют при султанском дворе! Но главный сюрприз ожидает
читателей в конце, когда долгое время маскировавшийся под французского журналиста Анвар раскрывает душу девице Варваре:

<Наш девятнадцатый век решает судьбу человечества, в этом я глубоко убежден. Надо помочь силам разума и терпимости взять верх, иначе
Землю в скором будущем ждут тяжкие и ненужные потрясения... Я имею в виду те страны, где человек понемногу учится уважать себя и
других, побеждать не дубиной, а убеждением, поддерживать слабых, терпеть инакомыслящих. Ах, какие многообещающие процессы
разворачиваются на западе Европы и в североамериканских Соединенных Штатах! Разумеется, я далек от идеализации. И у них там много
грязи, много преступлений, много глупости. Но общий курс верный. Нужно, чтобы мир пошел именно по этому пути, иначе человечество
утонет в пучине хаоса и тирании. Светлое пятно на карте планеты пока еще очень мало, но оно быстро расширяется. Надо только уберечь
его от натиска тьмы. Идет грандиозная шахматная партия, и в ней я играю за белых.

- А Россия, стало быть, за черных?

- Да. Ваша огромная держава сегодня представляет главную опасность для цивилизации. Своими просторами, своим многочисленным,
невежественным населением, своей неповоротливой и агрессивной государственной машиной... Россия таит в себе страшную угрозу для
цивилизации. В ней бродят дикие, разрушительные силы, которые рано или поздно вырвутся наружу, и тогда миру не поздоровится. Это
нестабильная, нелепая страна, впитавшая все худшее от Запада и от Востока. Россию необходимо поставить на место, укоротить ей руки.
Это пойдет вам же на пользу, а Европе даст возможность и дальше развиваться в нужном направлении. Знаете, мадемуазель Барбара, - тут
голос Анвара неожиданно дрогнул, - я очень люблю мою несчастную Турцию. Это страна великих упущенных возможностей. Но я сознательно
готов пожертвовать османским государством, только бы отвести от человечества русскую угрозу.

Если уж говорить о шахматах, известно ли вам, что такое гамбит? Нет? По-итальянски gambette значит <подножка>. Dare il gambetto -
<подставить подножку>. Гамбитом называется начало шахматной партии, в котором противнику жертвуют фигуру ради достижения
стратегического преимущества. Я сам разработал рисунок этой шахматной партии и в самом ее начале подставил России соблазнительную
фигуру - жирную, аппетитную, слабую Турцию. Османская империя погибнет, но царь Александр игры не выиграет...

Мне удалось продержать вашу армию под Плевной гораздо дольше, чем я надеялся. Вы попусту растратили силы и время. Англия успела
подготовиться к конфронтации, Австрия перестала трусить. Если даже второго этапа войны не будет, Россия все равно останется с носом.
Двадцать лет она приходила в себя после Крымской кампании, еще двадцать лет она будет зализывать раны нынешней войны. И это сейчас,
в конце девятнадцатого столетия, когда каждый год значит так много. За двадцать лет Европа уйдет далеко вперед. России же отныне
уготована роль второстепенной державы. Ее разъест язва коррупции и нигилизма, она перестанет представлять угрозу для прогресса>.

Триумф Новодворской в штанах подтверждает и агент Фандорин, горестно признающий: <Анвар отлично п-провел свой гамбит, а я проиграл.
Мне дали орден, а надо бы под суд>.

Впрочем, по мироощущению Эраст Петрович порой и сам не слишком отличается от своего благородного врага. Заподозрив было вражеского
диверсанта в английском журналисте, он отказывается от своих подозрений, поясняя: <Да, в Лондоне нас не любят. Да, готовятся к
большой войне. Но убивать гонцов и устраивать диверсии - это уж слишком. Противоречит британскому спортивному духу>. Русский
контрразведчик всерьез считает европейских коллег неспособными на убийства и диверсии! Неудивительно, что Анвара он ловит лишь после
гибели большинства подозреваемых, практически случайно, благодаря невольной помощи глуповатой Вареньки.

НАС ПОБЕДИЛИ И МЫ БЕЖИМ-БЕЖИМ-БЕЖИМ!

Понятно, что под столь общечеловеческое творчество развести на бабки даже нынешний Кремль сложновато. Посему все новодворские речи
Анвара пришлось, скрепя сердце, из сценария выкидывать. Но ведь за дело взялись не кто-нибудь, а глава киностудии <Три Т> Никита
Михалков и директор <Первого канала> Константин Эрнст! И чтобы они да не организовали пару ночных горшков на могилы русских солдат?!

В <Сибирском цирюльнике> боевых действий не предусматривалось, и поэтому Никита Сергеевич все больше изгалялся по части психологии.
И начальник элитного военного училища у него пьяное быдло, закусывающее водку стаканом, и юнкер этого училища - истеричный
неврастеник, плюющий на воинский долг ради потрепанной американской потаскухи... В <Гамбите> времени поизгаляться не хватает, и
пришлось ограничиться смакованием голубой любви российских воинов в романтических балканских пещерах.

Зато война идет вовсю. И, судя по видеоряду, ее выиграли турки.

Эпизод за эпизодом нелепое российское воинство расстреливают из пушек, толпами берут в плен и вообще делают с ним все что хотят.
Коли бой заканчивается в пользу османов, его демонстрируют до конца. Если по сюжету парням в красных фесках приходится проигрывать,
картинка меняется, и об итогах баталии зрителям сообщают скороговоркой. Турки победили бы везде, не спасай положение повизгивающая
несимпатичная Варвара. Шутка ли, болтаясь среди ночи в корзине полусбитого воздушного шара, разглядела расположение турецких
укреплений и тут же доложила в штаб! Более того, не предупреждай она регулярно тупых соотечественников о грядущей беде - конец!
Армия Осман-паши из Плевны прорвется, Анвар Фандорину свернут шею, а <белого генерала> Соболева, списанного с реального Михаила
Скобелева, турки зарежут как барана.

На Михаиле Дмитриевиче творческий коллектив <Гамбита> оттянулся особенно смачно. По жизни это был 34-летний храбрец и красавец,
боготворимый подчиненными, уважаемый врагами - и, вы не поверите, хорошо воевавший, хотя иногда зарывавшийся. Здесь зрители
наблюдают сильно потрепанного пожилого солдафона, озабоченного в основном совращением вышеупомянутой девицы. В конце его
превосходительство запихивает пару сотен солдатиков в поезд, движется с этим грозным воинством штурмовать Стамбул и торжественного
вляпывается в засаду. От полного конфуза экранную копию Паши Мерседеса спасает вовремя заверещавший предмет его воздыханий.

ПРОДУЛ ЯПОНЦАМ ШПИОН ТУРЕЦКИЙ

Поскольку фильм ориентирован на созревающих девочек, тащащихся от латиноамериканских сериалов и россиянских реалити-шоу, упор сделан
на их основной инстинкт. То есть романы с бурным выяснением отношений. Поскольку барышня согласно сюжету всего одна, а геев лишь
двое, мужики толпами клубятся вокруг Варварушки, наперебой признаваясь в нежных чувствах.

Выглядит это довольно нелепо. Оно конечно война, но не в глухой же тундре, где любой мымре рад будешь! Совсем рядом развеселый
Бухарест, в окрестных селах полно ядреных крестьянских девушек. В конце концов, есть и сестры милосердия, среди которых хватало
походно-полевых жен господ офицеров. Так нет, все, включая европейских журналистов, подобно мартовским котам кидаются на неказистую,
глуповатую и плаксивую Вареньку! Неудивительно, что турецкие аскеры колотят этих извращенцев почем зря, а эфенди Анвар разводит
российских сыщиков как последних лохов.

Впрочем, поскольку война и шпионы побоку, внимание на этом не заостряется. Мало того, публику даже не изволят за пару минут
просветить, из-за чего заварушка. Вообще в исторических боевиках так не принято. Посмотрите хоть советского <Александра Невского>,
хоть штатовских <Триста спартанцев>, хоть румынских <Даков> - везде просвещают и правильно делают. Большинство зрителей не слишком
подкованы в истории, а так и фильм с большим смыслом посмотрят, и может после книжку какую прочтут. Но тут вам не там, вот и
догадывайтесь сами: почему тысячи русских добровольцев сербам помогать поехали, и Александр II с армией на турок двинулся. А лучше
во избежание нежелательных ассоциаций не догадывайтесь.

Тем более, сами киношники на историю изначально плюют. Посему Анвар у них не прикидывается французским щелкопером, как у
Чхарташвили, а маскируется под приближенного к Соболеву капитана Перепелкина. Поняли прикол? Поскольку Соболев - Скобелев,
Перепелкин - его начштаба, будущий невезучий командующий Маньчжурской армией Куропаткин! Ясно теперь, отчего японцам продули?
Попробуй выиграй, когда войско турецкий шпион возглавляет!

И совершенной же шизой выглядит история с подкупом Анваром офицера румынских союзников, для получения от него планов наступления.
Для человека, работающего под личиной парижского борзописца, это логично - его к секретным картам никто не подпустит. Но
Перепелкину-то, который у Соболева по штабной части служит, зачем левой ногой правое ухо доставать? Ну не станет же Штирлиц
подкупать для получения бумаг Мюллера полковника из какой-нибудь Финляндии!

Но, как уже говорилось, военно-детективная линия в фильме дело десятое, и на подобные мелочи не надо обращать внимания. Напротив,
съемочной группе стоит доработать фильм, усилив его наиболее сильные стороны. Добавить пяток эротических сцен да попукивающего негра
для политкорректности - и получится совсем неплохая комедия класса <В>. Не хуже <Американского пирога-2> или <Тупого и еще тупее>.

Если же кто желает увидеть нормальный фильм про русско-турецкую войну, то он у нас есть. Снятые полвека назад <Герои Шипки> и сейчас
смотрятся куда приятнее творения Чхартишвили, Эрнста и благословившего их Михалкова.

---

От	Владимир К.
К	Георгий (27.03.2005 00:02:06)
Дата	27.03.2005 15:18:58

На прошлой неделе ОРТ похвалилось тем, что устроило бесплатный показ...

---

этого фильма детдомовским детям. С презентацией создателей.

На этой презентации детям в качестве сувениров раздавали... турецкие фески! Я видел.

Впрочем, меня это не удивило. Ещё раньше моё мнение о сути фильма и его создателей было приведено здесь. Знаем, что эти "креативщики" воюют за турок.

Ещё штрих. Во время шествия фильма на экранах - по Дискавери прошла передача о крымской войне (не той, о которой фильм, но там тоже мы с турками воевали - или англичане с нами руками турок).

Наслушался о несчастных но отважных турках, снабжённых только стрелковым оружием, против которых русские выставили артиллерию с "варварским оружием" - ядрами, снаряжёнными картечью (авторам передачи явно хотелось сказать "запрещённым международной конвенцией" :-)).

---

От	Владимир К.
К	Владимир К. (27.03.2005 15:18:58)
Дата	27.03.2005 15:26:14

Как вам координация?

---

>Во время шествия фильма на экранах - по Дискавери прошла передача о крымской войне.

А вот это - смех сквозь слёзы:

> с "варварским оружием" - ядрами, снаряжёнными картечью (авторам передачи явно хотелось сказать "запрещённым международной конвенцией" :-)).

Западный обыватель, склонный проецировать современные реалии на историческое прошлое, именно так и поймёт ("приведённый вывод") - настолько интенсивным было манипуляционное давление этого сюжета и применённый в нём дискурс.

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	26.03.2005 23:47:56

После генеральной репетиции <Детей Розенталя> в Большом театре (*+)

---

http://sovross.ru/2005/40/40_7_2.htm

ВСЕГО ЛИШЬ ОККУПАЦИЯ


После генеральной репетиции <Детей Розенталя> в Большом театре

Вечером 22 марта многие телевизионные каналы сообщили об очередном шумном <культурном> событии в жизни столицы. Попутно замечу, что
иногда складывается впечатление, что на остальной территории страны вообще ничего не происходит, кроме пожаров, наводнений,
вымерзания и вымирания людей, прочих ЧП.
В тот день группа депутатов Госдумы и культурная <элита> страны и столицы (это одно и то же, поскольку эта самая <элита> почти вся
живет в Москве) посетили генеральную репетицию (или премьеру?) скандально прославившегося еще до выхода на сцену творения <Дети
Розенталя> столь же скандально известного автора Сорокина, поставленного на сцене Большого театра.
После просмотра и прослушивания сего творения депутаты и представители той <элиты> делились своими впечатлениями.
Никита Михалков (без него телевидению никуда) оценил увиденное, как КВН с участием команды артистов Большого театра. Депутаты, в
большинстве своем представляющие фракцию <ЕдРо>, высказали резко негативное отношение к увиденному и услышанному.
Телевизионщики показали и <композитора>, автора сего <шедевра>. А то как-то странно: вроде опера, а композитора не видно и не
слышно. Наконец-то мы могли лицезреть его. Не впечатлил - бомжеватого и не совсем здорового вида личность. Его фамилию мне раньше не
доводилось слышать, я ее и не запомнил. Поскольку о музыке (а что за опера без музыки) никто даже не упоминал, то, видать, и
музыки-то в нормальном понимании в сей <опере> попросту нет. А то, что мы повседневно слышим в эфире и на улицах, музыкой назвать
трудно.
Меня, признаюсь, удивила та показная озабоченность и то негодование депутатов от правящей партии, которые они демонстрируют с
телеэкрана по поводу постановки на сцене Большого театра. Что вас, господа, так разволновало? То, что на сцене главного театра
страны ставят мерзость? Что на эту сцену льют помои?
А что вы, собственно, хотите, коль все мы по вашей же воле живем при оккупационном режиме? Русский писатель - один из последних
русских писателей на бывшей русской земле - Валентин Распутин недавно на страницах <Советской России>, а прежде с трибуны
Вселенского православного собора дал четкое, ясное, емкое определение оккупационного режима. Того режима, который полтора
десятилетия правит на нашей земле.
А как оккупанты ведут себя с <недочеловеками>, с быдлом, со <свиньями>, с их нравственностью, с их обычаями, с их культурой? Так,
как ведут себя с нами, с нашей нравственностью, с нашей культурой и нашими обычаями оккупанты от власти.
Или господа депутаты от правящей партии считают, что повсеместное, тотальное уничтожение русской культуры на русской земле,
уничтожение русских песен и тех прославленных русских хоров, исполнявших эти песни, - это в порядке вещей, и лишь посягательство на
Большой театр, являющийся своего рода вывеской, или, как принято сейчас говорить, брэндом (оккупанты и русский язык уничтожают)
нашей культуры, является недопустимым святотатством?
Дудки-с. Оккупация так оккупация. По полной программе. С полным разграблением завоеванной территории и надругательством над
святынями побежденных. Правда, раньше завоеватели отводили на разграбление побежденных три дня, ныне же грабеж и разгул длятся
полтора десятилетия.
Так из-за чего шум? Из-за Сорокина? А при чем тут сей господинчик, числящийся писателем, если не он является главным вдохновителем и
организатором антирусского, в том числе и культурного, шабаша, творящегося на нашей земле? Неужели господам <едроссовским> депутатам
впервой слышать такую фамилию, как Швыдкой? Или они ничего не знают, ничего не слышали и не видели из той <швыдковщины>, что уже
несколько лет процветает в российской культуре? Точнее, в том, что когда-то было культурой, выдающейся советской культурой.
Да эта фамилия у большинства наших граждан, еще не пропивших окончательно свои мозги и не продавших свою совесть, вызывает аллергию
или ненависть, как воплощение оккупации в культуре. Уже давно все мало-мальски думающие люди поняли, что этим человеком и теми, кто
за ним стоит и кого он олицетворяет, поставлена цель - уничтожить русскую культуру, предварительно хорошо погрев на ней руки.
Так чего же не хватает господам <едроссовским> депутатам для того, чтобы отстранить хотя бы этого господинчика от распоряжения
русской культурой и теми культурными богатствами, которые созданы не им и ему подобными и задолго до них?
А что мешает столь любимому теми же <едроссовскими> депутатами президенту сделать это? Или он не видит и не слышит всего творящегося
вокруг него? А тогда на кой ляд он такой невидящий и неслышащий и ничего не предпринимающий, ничем не управляющий и ни за что не
отвечающий, нужен?
Ну, подняли депутаты шум вокруг очередной провокационной мерзости, вброшенной в <культурную> жизнь страны, и что дальше? Ведь, если
не ошибаюсь, все тот же господин Сорокин, которого <Идущие вместе> с Путиным называют <калоедом>, в числе прочих <русских выдающихся
писателей> присутствовал на книжной выставке в Париже, которую посетили российский и французский президенты. И ведь у того же
российского президента не возник вопрос: а с какой стати именно эти люди представляют российскую, русскую литературу? За что им
выпала такая честь? Что они создали выдающегося хотя бы за последние лет пятнадцать?
Почему я взял именно этот временной срок? Да потому, что столько лет прошло после великой криминальной революции, совершенной на
нашей земле разного рода проходимцами и жуликами. И за эти годы <свободными творцами> от культуры, от искусства не создано ничего
мало-мальски по-настоящему значимого. Только разрушается и разграбляется ранее созданное другими.
А ведь, к слову, за двенадцать лет, прошедших после Великой Октябрьской революции, Михаилом Александровичем Шолоховым была написана
первая часть <Тихого Дона> - поистине самого выдающегося романа ХХ века. Я уж не говорю о том, что было создано другими поэтами и
писателями той поры, имена которых еще недавно знал каждый школьник в нашей стране.
Но вернемся к парижской книжной выставке. Точнее, не к ней самой, а к тому посещению глав государств, которое показали все
телеканалы нашей страны.
Я не думаю, что Путин настолько изолирован от жизни собственного государства и так мало интересуется ею, что не знает, не слышал о
скандальной известности тех, кого ему представляли как членов российской писательской делегации. Наверняка хотя бы что-то слышал. А
может быть, и знакомился с их <шедеврами>. Хотя бы бегло.
Но тем не менее эти люди представляют нашу культуру во Франции. Напрашивается вывод: именно такая культура, именно такая литература
нужны нынешнему режиму. А тогда напрашивается закономерный вопрос к депутатам от <ЕдРо>: что же вас не устраивает в той <культуре>,
в том <искусстве>, которые вполне устраивают вашего политического кумира?
Имеющий глаза, да увидит, имеющий память, да вспомнит: в прежние, в советские годы, аккурат в эту пору, в пору весенних школьных
каникул, по всей огромной Советской стране проходила <Неделя детской литературы>, или <Книжкина неделя>. В ту пору Советское
государство по-настоящему заботилось о единственном привилегированном классе в стране - о детях. И те книги были не чета нынешним -
они воспитывали в детях, в маленьких гражданах великого государства лучшие человеческие качества. И их авторов никому в голову не
приходило называть <калоедами>. Тьфу, мерзость!
А что касается Большого театра и его репертуара, то я склонен согласиться с мнением человека, лучше меня разбирающегося в
современном и в недавнем искусстве нашей страны. По мнению этого человека - Большой театр умер. Как умерли и многие драматические
театры, живущие в условиях оккупационного режима. И треп нынешней <культурной элиты> о возрождении российского, русского искусства и
культуры - от лукавого, для засорения наших мозгов. Если отборный мат, несущийся со сцены МХТ имени Чехова(!) - это возрождение, то
что же тогда деградация и умирание?
К слову, а почему тех же депутатов ГД от <ЕдРо> никак не затронул сей факт <творческого поиска> г-на Табакова, возглавляющего
<чеховский> МХТ? Или <визитной карточкой> российского искусства сегодня остался лишь Большой? Тогда о каком искусстве, о каком
возрождении культуры вообще можно вести речь? Пора служить по ним панихиду и справлять поминки. С приглашением, как водится сегодня,
голозадых девиц. В духе времени.
В заключение несколько слов об артистах того же Большого театра, занятых в постановке <оперы>, рассказывающей о похождении <детей>
свихнувшегося еврейского ученого. Интересно, им самим не стыдно участвовать в сей мерзости? Они хоть на мгновение могут себе
представить, чтобы Сергей Яковлевич Лемешев дал согласие участвовать в подобном шабаше? Или для нынешней <культурной интеллигенции>,
для нынешних <властителей умов и душ> нет ничего святого и понятия чести, морали, нравственности им неведомы?
Хотя о каких высоких материях может идти речь в условиях оккупационного режима? В оккупированной Франции, говорят, многие артисты
тоже с выгодой для себя ублажали фашистских оккупантов.

Борис ЛЕБЕДЕВ.

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	26.03.2005 23:29:31

"в последние 3-4 года фантастическая литература радует всех сторонников мракобесия, ксенофобии и расизма" (*+)

---

Русский Журнал / Обзоры /
http://www.russ.ru/culture/20050324_verb.html

Завтра война...
...лапифов и кентавров

Миша Вербицкий

Дата публикации: 24 Марта 2005

Не все, наверное, помнят, но в Советском Союзе была научная фантастика. Даже в Союзе писателей была научная фантастика. Секцию
приключений и фантастики в Союзе писателей возглавлял научный фантаст Еремей Иудович Парнов.

Еще были Клубы любителей фантастики. И писатель Ефремов.

Это была удивительная, патологически недружелюбная к читателю литература. В фантастике реализовали себя недоучившиеся философы,
непризнанные мистики, неудавшиеся изобретатели. У всех этих людей были идеи; а в большинстве случаев - ничего кроме.

У Парнова были идеи, у Ефремова были идеи, у Геннадия Альтова были идеи, даже у писателя Эдуарда Геворкяна была, как впоследствии
выяснилось, идея. (Одна, но довольно пламенная - подать в суд на бесплатные библиотеки. В видах повышения гонорара.) Сущность этих
идей выяснилась довольно скоро после окончания советской власти. Парнов Еремей Иудович, не снискавший читательской любви на поприще
литературном, оказался вдохновенным автором энциклопедий оккульта и уфологии. Альтов под именем Альтшуллер еще в советские годы
составил конкуренцию Щедровицкому в области общей теории немедленного решения любых задач; созданная им секта под названием ТРИЗ
пыталась запатентовать - в качестве иллюстрации метода - доказательство теоремы Ферма.

Употреблять эти тексты в качестве развлекательного чтения было невозможно, но это не преполагалось. Беллетристика того же Альтова
является сухой, беспомощной иллюстрацией его философских идей в области общей теории изобретений. Совписовская научная фантастика
позднесоветских времен относится скорее к философии (если философом считать Щедровицкого) или к оккульту (и в таком случае придется
объявить основоположником НФ Рериха и Даниила Андреева).

Конечно, были переводы, был Илья Варшавский, братья Стругацкие, Булычев и прочие достойные люди, мизерно изданные сочинения которых
были доступны вдесятеро дороже номинала, и только на "черном" рынке. Но в качестве массовой литературы почтенной публике
предлагались сочинения крипто-оккультиста Парнова Еремея Иудовича сотнями тысяч штук.

Нерусская фантастика решает психологические проблемы читателя, создавая миры, в которых читателю (покрытому прыщами хилому
очкарику-онанисту) комфортно себя ощутить. Советская фантастика решала свои проблемы за счет читателя - люди, глубоко ущербные
интеллектуально и физически, пропагандировали среди очкарика-онаниста свои ущербные, болезненные и просто идиотские соображения.
Наследники совписов, искренне ненавидящие "проклятый совок" вообще и Парнова Еремея Иудовича в частности, решают похожими методами
ту же самую художественную задачу - впаривая несчастному очкарику свое собственное (в лучшем случае религиозное, а в большинстве
ситуаций так просто сектантское) видение реальности. Под видом, типа, развлекательной литературы.

Постперестроечный автор фантастики - это организм, паразитирующий на разлагающемся корпусе братьев Стругацких; но на этом его
родство со Стругацкими оканчивается. В остальных проявлениях это существо больше сродни Парнову Еремею Иудовичу - с той лишь
разницей, что вместо полупереваренного марксизма напополам с уфологией гражданин извергает из себя номер за номером содержание
подшивок журнала "Огонек" под редакцией Коротича - от изобличений ужасов сталинизма плавно переходя к необходимости православия и
обратно к ужасам. С экскурсиями в сторону альтернативной истории (Суворова по преимуществу), полной еще более ужасных ужасов.

Японцы придумали для обозначения "хилого очкарика-онаниста" специальное ругательство - "отаку". И когда поколение постперестроечных
отаку выросло и перестало покупать бумажный продукт, постперестроечный автор оказался невостребован - новая генерация отаку со
свойственным отаку истерическим энтузиазмом поклоняется Сталину, Ивану Грозному и Чингисхану и проклинает капитализм, Америку и
Макдоналдс. Популярное среди журналистов "скинхедское движение" создается стараниями журналистов, но в основе его лежит тот же
импульс, который заставляет отаку переодеваться в хоббитов. Отаку ненавидит реальность, в которой у него нет ничего, кроме прыщей и
онанизма; и вожделееет ирреальность (кое-кто скажет "ур-реальность"), в которой у него есть меч, бластер, полуголая красотка и
Великая Идея, ради которой можно эти устройства употребить. Идея, ради которой можно умереть.

Героический архетип западной сайнс-фикшн отвечает в точности тем же психологическим механизмам, которым отвечала гитлеровская
пропаганда. Гениальный Норман Спинрад блестяще пародировал Хайнлайна и его эпигонов в романе "Железная мечта", приписанном Гитлеру и
синтезировавшем патологически бездарную и столь же вирулентную стилистику и идеи Хайнлайна времен Puppet Masters с людоедскими
теориями немецких нацистов и американских теоретиков "холодной войны". Бездарность, фашизм и банальное, пресное каннибальство всей
американской жизни и философии лучше всего отражается именно в американской фантастике - недаром Хайлайн в Америке и по сей день
остается авторитетом и учителем жизни миллионов, не меньше, чем у нас Лев Толстой. В сущности, американская фантастика есть
единственно честный жанр об американской жизни; единственно честный, единственно патриотический и, несомненно, наиболее людоедский.

Востребованность и неизбежность антиамериканизма в русской фантастике не нуждается в доказательствах. Надо ли упоминать, что первый
русский патриотический дискуссионный клуб в Интернете был открыт на сайте фантаста Юрия Никитина? И породил, путем почкования, все
остальные национал-патриотические сервера и сайты.

Перелом случился где-то в середине 1990-х. Коллективный постперестроечный Еремей Парнов выпускает сборник "Время учеников" с
домоткаными продолжениями трудов братьев Стругацких. Аналогичные жесты совершались несколькими годами раньше среди любителей
самодеятельной песни - постоянные (чуть ли не ежемесячные) фестивали для демонстрации бескорыстной любви к демократическому движению
и лично Б.Ш.Окуджаве. Рассказывают, что на один из праздников в честь Окуджавы приехал сам Окуджава и, ничтоже сумняшеся, исполнил
песню "Дураки обожают собираться в стаи, впереди главный - во всей красе". Окуджава не знал, что перед ним выступал известный бард
Вадим Егоров с песней "Летит наш певчий клин, которому названья нету, и впереди вожак, которого зовут Булатом". Теперь таким же
провербальным дураком оказался Борис Стругацкий, руководивший литературным процессом, в результате которого постперестроечный
истеблишмент окончательно утвердился, окостенел и застыл в своем окостенении. Крепко державший все коммерческие издательства и всех
коммерческих распространителей, коллективный Еремей Парнов не смог предложить читателю ничего, кроме вялых регуржитаций никому не
интересных Коротича и Льва Разгона. Особенный цинизм ситуации добавлял выбор материала - цитаты из Разгона и Коротича напополам с
оголтелым цинизмом в духе "ворюги милей, чем..." и религиозной пропагандой вкладывались в уста персонажей Стругацких. Персонажей,
как ни крути, героических, цельных, незнакомых ни с цинизмом, ни с христианством, высеченных из одного куска и не в пример
добротнее, чем картонные поделки "учеников". Прочтение этой книги приводит в ступор - примерно такое же недоумение испытывает
читатель Сорокина, когда комсомольцы и ветераны Великой отечественной войны начинают рассказывать про отжатие из говн сока у родной
мамочки или с криками "Напихо червие" засовывают в тело уборщицы червей и слизь.

Разоблачение кровавого сталинизма и русского имманентного рабства интересно людям, искалеченным перестройкой; но эта возрастная
категория читает только Акунина и Полину Дашкову. А целевая аудитория фантастов - отаку - не интересуются разоблачениями
героического мифа, они интересуются героическим мифом. И в тот именно момент, когда коллективный демократический Еремей Парнов
1990-х достиг окончательного обронзовения, он обнаружил, что никому больше не интересен.

Наиболее чуткие авторы из этого выводка почуяли изменение литературного климата довольно рано; почуяли и немедленно дезертировали.
Забавное случилось с Вячеславом Рыбаковым - изобретатель русской космической оперы и оголтело (до сектанства и патологии)
либеральный фантаст начала 1990-х в 2002 году опубликовал повесть "На будущий год в Москве", замечательную антидемократическим,
антирыночным и антиамериканским пафосом, подобный которому встречается лишь в газете "Завтра" (и то не в каждом номере).
Расплевывание с демократической общественностью и публичные акты неуважения к Рыбакову не замедлили себя ждать; зато и тиражи
подросли.

Что уж говорить об авторах, не вложивших символического капитала в демократические убеждения. Антиамериканизм в русской фантастике
процветает, в форме космической оперы по преимуществу. Это жанр героический по определению (и по определению безыдейный).
Неудивительно, что при власти совписов, равно как и после, когда литературное поле определялось демократическими наследниками Еремея
Парнова, никаких космических опер в России не позволялось. При коммунистах больше переводили пародии на космические оперы (Шекли,
Бестера), чем оригинал, а сам жанр считался глубоко реакционным и вредным для подрастающей молодежи.

Первая, видимо, русская космическая опера была написана Вячеславом Рыбаковым; по сюжету на мир 21-го столетия, где процветает
монархия Романовых, оказывают растлевающее влияние победившие коммунисты из соседнего (искусственного) пространства, где произошла
социалистическая революция; а причиной зла оказался Карл Хаусхофер, основатель геополитики и известный нацист-эзотерик. В роли
второстепенного злодея выступает Ельцин Б.Н.

Конфликт между национал-патриотизмом, неизбежным в космической опере, и демократическими убеждениями экстернализуется в виде
конфликта между миром победившей социалистической революции и национал-патриотической православной благостью, которая наступила без
ее вмешательства. В конце 1990-х этот конфликт экстернализуется дальше - национал-патриотическая православная благость мирно
сосуществует с благостями социализма, а второй стороной конфликта оказываются носители "общечеловеческих ценностей", американцы либо
европейцы (либо непосредственно, либо, как у Лукьяненко, замаскированные под лицемерных общечеловеков-инопланетян).

Новое поколение фантастов (публикующихся самотеком в "Армаде" у "Альфа-книги"), похоже, даже не подозревают о сомнительном статусе
патриотизма, да и жанра космической оперы в целом. Право, жаль, что озабоченные политкорректностью либеральные церберы от
научно-фантастического критицизма не читают ничего малотиражного и непафосного, иначе их давно уже, ко всеобщей радости, хватил бы
кондратий.

Космическая опера в последние 3-4 года есть жанр основной и практически обязательный к исполнению. Космическую оперу (самого что ни
на есть национал-патриотического содержания - Проханов кусает локти) написал первый русский писатель про хоббитов Ник Перумов, ныне
живущий где-то в Америке (что отчасти объясняет пафос). Она немедленно стала лидером продаж.

Другую космическую оперу написал/а Александр Зорич. Зорич (их двое: мальчик и девочка) тоже пионер в жанре с мечами, магией и
мифическими разумными расами. В свое время ими было опубликовано восемь томов про мечи и магию, потом еще два тома исторических про
герцога Карла Бургундского, а теперь вот космическая опера: "Без пощады" и "Завтра война". Третий (последний) том обещается, а также
компьютерная игра.

Центральный мотив русской космической оперы (конфликт между русским патриотическим имперским партикуляризмом и геноцидальным
лицемерием "общечеловеков") у Зорича не выражен, за отсутствием общечеловеков. Вместо этого человечество претерпевает регрессивную
эволюцию и одновременно дробится: люди спонтанно возвращаются к формам мышления, свойственным предкам. Две самые сильные фракции
(иранцы, регрессировавшие к зороастризму, и русские, вернувшиеся к 1970-м годам XX века) воюют, непонятно почему. При этом иранцы
занимаются невнятными технологическими манипуляциями на какой-то планете, сильно напоминающей зону из "Пикника на обочине" и
населенной манихейцами (злейшими врагами зороастрийцев, из той же примерно эпохи).

Относительный коммерческий неуспех Зорича (сравнительно, например, с Перумовым) понятен - прыщавому очкарику хочется мочилова
американцев, а его грузят культурологическими загадками. Но за культурологическим загрузом у Зорича скрывается интересная (и не
факт, что осознанная им самим/ой) рефлексия.

Из общечеловеческих утопий начала и середины 1990-х наше общество регрессировало к представлению об осажденном лагере, популярному в
самые мрачные годы сталинизма. Этот процесс (весьма милый, я не сомневаюсь, сторонникам консервативной революции) в фантастике
проявился особенно ярко - в последние 3-4 года фантастическая литература сил нет радует всех сторонних мракобесия, ксенофобии и
расизма. Место, где Перумов, Володихин и другие писатели делают вкусные бабки из мракобесия, ксенофобии и клерикализма, Зоричами
используется в качестве испытательного полигона.

Идея "национализма вообще", "мракобесия вообще" и "ксенофобии вообще" в качестве позитивной ценности не особенно популярна - можно
сослаться разве что на "цветущую сложность" К. Леонтьева, неоевразийство А. Дугина и самые радикальные проекты западных "Новых
правых" и национал-анархистов. Лозунг "Ксенофобы всех стран, объединяйтесь!" (против "общечеловеческих ценностей") озвучивался в
истории считанное число раз. Каждый сверчок хвалит свой шесток, а самый тупой и прыщавый ксенофоб предпочтет общечеловеков другому
(не менее прыщавому) ксенофобу. Это неправильно, товарищи. Но в конфликте имперского партикуляризма с общечеловеческим вторая
сторона неизбежно представлена фронтом объединенных ксенофобов - "цветущей сложностью" Леонтьева в войне с планетарной кока-колой и
Макдоналдсом. В войне лапифов и кентавров могут победить только нефтяные олигархи.

Создание, культивация эстетик партикуляризма - ксенофобии, мракобесия, тоталитаризма - необходимы для конструкции политического и
культурного фронта, который один только и сможет противостоять глобальному Макдоналдсу.

Вклад Зоричей в это благородное дело несомненен.



Сегодня / Политика / Культура / Колонки / Антологии / Новости электронных библиотек / Форумы / ВИФ / Архив / Авторы / Подписка /
Карта / О нас / Поиск


© Содержание - Русский Журнал, 1997-2005. Условия перепечатки. Хостинг - Телеком-Центр.

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	23.03.2005 21:25:59

Ю. Шабалин. "Внуки Арбата" (*+)

---

http://www.duel.ru/200511/?11_7_1

ВНУКИ АРБАТА

Есть, наверное, идеологический заказ на изменение структуры общественного сознания в целом, чтобы низвести население страны до
уровня стада, который удобен власти для управления и эксплуатации. Я не исключаю, что такой заказ существует.
Поэтому государственное телевидение идёт впереди даже коммерческих каналов, демонстрируя образцы насилия, разврата и деградации
населения

С.Ю. Глазьев

---------------------------
Пусть читателю не покажется странным, что эти слова Глазьева поставлены в качестве эпиграфа к статье о сериале <Дети Арбата>. Многие
современные фильмы заслуживают их не в меньшей степени. Но другие хоть не скрывают своей направленности - зритель заранее знает, что
ему предлагают: порнуху, боевик или пасквиль на советское прошлое.

А обратите внимание, как рекламировали сериал <Дети Арбата>: <По признанию режиссёра Андрея Эшпая, в экранизации его более всего
волновал не политический аспект романа, а пронзительная история любви молодых героев Вари и Саши. Разлучённые в годы сталинских
репрессий, они сумели пронести своё чувство через все испытания> (Тульская телепрограмма, <Комсомольская правда>, 22-28 ноября, 2004
г.).

Можно подумать, речь идёт о современных Ромео и Джульетте! Между тем, как только ни развлекается арбатская <Джульетта>, пока <Ромео>
в ссылке, да и он не теряет времени даром! И это - трогательная история любви? А мы, отсталые и несовременные, думали, что любовь,
по крайней мере достойная восхищения и зависти, предполагает верность!

Это к тому, что отнюдь не любовь, а политика составляет основное содержание фильма! Любви с большой буквы там нет! То, что
происходит между молодыми в сериале, быть может, не всегда скотство, но уж точно далеко не трепетное чувство!

Анатолий Наумович Рыбаков запомнился мне детскими книгами <Кортик>
(1948 г.) и <Бронзовая птица>. На них моё поколение, рождённое накануне Великой войны, училось любить Советскую Родину!

Были у писателя и <романы о социально-нравственных коллизиях современного (советского) производства: <Водители> (1950, Госпремия
СССР), <Екатерина Воронина> (1955). Судя по <Советскому энциклопедическому словарю>, изд. 1985 года, Рыбаков был весьма
благополучным советским писателем, обласканным властью. Сомневаюсь, что его, как сообщает газета <Комсомольская правда>, ссылали в
30-е годы именно за эпиграмму! Но если даже за что-то более серьёзное, власть об этом забыла: первые и самые известные его книги
изданы в 1948 и 1950 годах, ещё при Сталине.

Когда уже взрослым я повстречался с новым творением Рыбакова <Дети Арбата>, с трудом поверил, что то и это написал один человек.
Может ли ненависть так преобразить писателя? Рыбакову не суждено было создать ничего более светлого, чем <Кортик>. Лучше бы он
остался для нас автором лишь тех детских книжек!

После того как Артём Сергеев в <Русском веке> на ТВЦ отозвался о сериале <Дети Арбата> как о мерзости, я даже не хотел его смотреть.
Но любопытство сгубило: больно уж рекламировали этот фильм! Захотелось узнать, что за чудо на ТВ-небосклоне! Новости ОРТ
рекомендовали сериал как <приключения молодых людей эпохи тридцатых годов>, этакие похождения русских томов сойеров и геккльберри
финнов! Когда-то познакомившись с книгой <Дети Арбата>, я ждал трагедии, а мне посулили иное! Решил смотреть!

Зрелище оказалось действительно любопытное! Воспринимать его как простое приключение мешает серьёзность фона: диктатор Сталин не
даёт никому рта раскрыть, <дети Арбата> боятся слово вымолвить, живут с оглядкой и пропадают, не реализовав своих замечательных
способностей! Какие уж тут приключения, если от главных героев ничего не зависит: всё решает всесильный ГПУ-НКВД!

Так, может быть, всё же не приключения, а трагедия? И было бы так, если бы не полное отсутствие мотивировки и резонов и нелепость
представленного зрелища. Я понимаю, авторы фильма предлагают поверить на слово, что Сталин был законченным негодяем и мерзавцем, что
все окружающие перед ним трепетали и потому он не должен был никому объяснять свои поступки. Но даже в гитлеровской Германии,
арестовывая еврея или коммуниста, им говорили, что сажают в лагерь за то, что они еврей и коммунист. Неужели в Советской России в
1934 году студенту не утруждались толком объяснить, за что его отправляют в ссылку? Нам показывают, что сажали всех подряд без
поводов и объяснений.

Если верить Солженицыну, утверждающему, что с начала коллективизации до смерти Сталина в 1953 году коммунисты уничтожили 66 млн.
человек и 110 млн. пали жертвами социализма (Марио Соуса. ГУЛАГ: Архивы против лжи// <Дуэль>, N43, 2004 г.), то так оно и было! Но
вот незадача, документы свидетельствуют, что количество заключённых в СССР в 1934 г. - 510 307 чел., а максимальное их число в 1950
г. - 2 561 351 (The American Historical Review// <Дуэль>, N43, 2004 г.), что составляет не более 2,4% взрослого населения СССР. А в
США в 1996 г. заключенных -
5,5 млн. чел. (!), 2,8% взрослого населения. Это пишут американцы, а им виднее: говорят, наши архивы давно хранятся в Нью-Йорке и
Вашингтоне!

Никак не вяжутся эти цифры с атмосферой страха и повальными арестами, что показали нам <Дети Арбата>!

Ко всему прочему у меня есть и личные причины не верить киношникам. Как раз в начале тридцатых годов мой отец, тогда молодой
командир Красной Армии, написал письмо Ворошилову с просьбой разобраться и помочь. Мой дед со стороны матери был лишён избирательных
прав за то, что краткое время после службы в армии перед Первой мировой войной служил надзирателем в сольвычегодской тюрьме. Как раз
в этот период там был в ссылке Сталин. Это могло и усугубить его <вину>! Но надо знать Сольвычегодск того времени, захолустный
северный городок, место ссылок, в котором работу найти было практически невозможно! Ворошилов, сам бывший ссыльный, видно, это
представлял. И потому незаслуженное наказание отменили!

А по Рыбакову и <Детям Арбата> моему отцу после такого письма не вылезать бы из Сибири!

Уже после первых серий фильма у меня создалось впечатление, что Саша Панкратов попал в переплёт оттого, что за него никто не
вступился. Товарищи побоялись писать письмо в НКВД, дядя не раскрыл рта на приёме у Сталина, парня оклеветали, а возразить - никого
не нашлось! Короче, мотивировка ареста и ссылки студента - никакая! В то же время достаточно было замнаркома Бутягину лишь
поинтересоваться судьбой арестованного, как тому разрешили передачи, стоило ссыльному Панкратову пригрозить райуполномоченному
пожаловаться в Москву, как больного товарища положили в больницу. Вопрос: не трусостью ли обывателей объясняются ошибки и
злоупотребления НКВД?

После буржуазной контрреволюции 1991-1993 гг. и последующей криминальной революции в ретроспективе понятно, что НКВД было кого
арестовывать в тридцатые годы. Сочинять, что сажали за эпиграммы в стенгазете, за опечатку и оговорку, за то, что бюст вождя
привязали верёвкой при перевозке в машине, чтобы не разбился, можно лишь от большого ума!

Довольно известная актриса Е. Симонова, исполнительница роли матери Саши, на телеканале <Культура> 25 ноября вспоминала историю
своей семьи. Мол, роль ей особенно близка, так как дед, Станкевич, был расстрелян в 1937 году, а бабушка рассказывала об ужасах
ночного ареста. Вполне благополучная актриса поделилась со зрителями только фактом репрессии, но умолчала о том, за что же
расстреляли её предка. А между тем даже из рассматриваемого фильма видно, что за стишки и в то время не стреляли. Великая вещь -
генная память! Советской власти, когда она вновь утвердится на нашей земле, не стоит забывать русскую пословицу: <Сколько волка ни
корми, он всё равно в лес смотрит!>.

Вспоминать о пострадавших от большевиков родственниках нынче стало хорошим тоном. Клеймо репрессированного сегодня вроде медали, и
никому нет дела, что большая часть среди заключённых были уголовники. В 1939 году, например, общее число заключённых во всех
лагерях, колониях и тюрьмах СССР приближалось к 2 млн., но из них лишь 454 тыс. было осуждено за политические преступления.

А коль речь идёт о 1934 годе, то на 1.01.1935 г. в ГУЛАГЕ было 725 438 чел., из них контрреволюционеров 118 256 (16,3%), освобождено
211 035 и даже сбежали 67 493 (The American Historical Review).

Когда предлагают пролить слезу по репрессированному в советское время безотносительно к тому, за что он осуждён, хочется повертеть
пальцем у виска: в своём ли вы уме? Реабилитировать подряд всех наказанных советской властью - глупость и беззаконие! Но именно
этого требуют от нас авторы <Детей Арбата>, показывая, как в тридцатые годы арестовывали без разбора и повода!

Если даже иностранец Марио Соуса стал возмущаться беспардонной ложью солженицыных, волкогоновых, конквистов относительно десятков
миллионов жертв советского режима, значит, об этом нынче знает весь мир. Только в России уже далеко не дети, а внуки Арбата
продолжают распространять заведомое враньё.

Что ещё бросается в глаза в сериале? Молодые люди, выбранные в качестве главных героев, в сущности, обыватели! Все они, кроме
Панкратова, неплохо приспосабливаются к режиму. Но даже враги признают, что тридцатые были годами невиданного энтузиазма молодёжи.
Колоссальный экономический рывок был совершён СССР именно благодаря молодёжи! Отчего же авторы захотели показать группу молодых
людей, отстранённых от жизни страны, занятых сугубо личными делами? Не оттого ли, что эти <дети Арбата> - духовные отцы и деды
авторов? Подлинно, фильм сделан внуками для того, чтобы прославить своих, а не наших предков!

Немудрено, что компания молодых обывателей не решилась заступиться за товарища: своя рубашка ближе к телу! Предательство в их среде
подаётся как обычное дело. Нина бросает молодого офицера, так как не хочет покидать Москву, но в трудный момент сразу о нём
вспоминает! Её сестра Варя льёт слёзы по Саше, но, тем не менее, неплохо развлекается и быстро находит ему замену. Вика - сексот и
спит, с кем попало по заданию начальства, а её брат, не долго думая, доносит на пожилого парикмахера - друга семьи. Юрий Шарок -
вообще мерзавец, ради карьеры готовый погубить даже свою возлюбленную!

И в уста этих людей, криводушных и слабых, вкладываются порой слова, которые странно от них слышать.

Варя: <Если бы его (Сашу) вели в ссылку 500 человек, а то он сам шёл и тащил свой чемодан. Больше ничего не говорите мне о нём!> - И
это уже после того, как она предала возлюбленного с бильярдистом Костей! Кстати, кто бы объяснил, могла ли на самом деле Софья
Александровна пустить на квартиру бывшую подружку своего сына с хахалем, а потом дружить с ней и выгораживать перед Сашей? Мазохизм
какой-то!

Вика: <Я не могу больше жить в этой стране! Вечные страхи! Любой считает за счастье уехать из неё!>. Очень <убедительны> эти слова,
сказанные профессиональной доносчицей!

Брат Вики (отцу, пожилому доктору): <И ты лечишь их за продукты! За цыплят продался!>. Это говорит тот, кто только что донёс на
друга семьи! Ещё один <герой> - дитя Арбата!

Ну что же. Режиссёр А. Эшпай высказался: <Арбат - это не просто улица, а дорога, по которой ездил Сталин!>. И понятно, отчего каждый
новый персонаж ущербен. По мнению авторов, он и не может быть иным, так как идёт по дороге Сталина...

Выбор арбатских в качестве главных героев не случаен. Со времён Окуджавы Арбат персонифицируется как образ столицы (Ах, Арбат, мой
Арбат!..). К сожалению, Москва давно уже не тот рабочий город, что был в начале прошлого века, и её олицетворяет отнюдь не Красная
Пресня, а подземный торговый центр на Манежной площади, Кутузовский проспект, Арбат и Тверская. Москвичам, оккупировавшим
перечисленные достопримечательности столицы, <Дети Арбата>, наверное, по душе. Но Москва - далеко не вся Россия. Хотел даже
добавить, и не Россия вовсе, но побоялся обидеть тех оставшихся ещё москвичей, что пока работают на заводах и фабриках, в НИИ и КБ.
<Дети Арбата> настолько же чужды остальной России, как Донбассу <западенцы>, которые на наших глазах поудобней устраиваются на шее
трудовой Украины.

Героизация золотой молодёжи тридцатых годов весьма своевременна! И детей и внуков Арбата объединяет хватательный инстинкт,
убеждение, что можно прожить, не испачкав ручки грязной работой, не натрудив мозолями. Недаром из современных кинокартин напрочь
исчезли рабочие и крестьяне, инженеры и учёные. Можно подумать, что в России остались одни торгаши и спекулянты, воры и бандиты!
<Дети Арбата> объясняют, что и в те времена было не лучше. И, может быть, это главное, чего добивались авторы фильма. Мол, все люди
слабы, трусливы, эгоистичны. И может ли быть иначе, если во главе их стоит монстр, культивирующий эти качества при помощи новой
опричнины, НКВД?

Вот только как же <слабаки> сумели победить фашистскую Германию? Неужели авторы фильма не подумали, что этот вопрос обязательно
возникнет у каждого зрителя, не потерявшего способности мыслить и сопоставлять? Очернение советских тридцатых годов заранее
предполагает, что современная РФ на голову выше СССР, люди лучше, чище и красивей, и создали гармоничное общество, не чета
сталинскому. Между тем действительная картина перед глазами у каждого, и она удручающа! Так что <чья бы корова мычала, а ваша
молчала>, господа <демократы>!

Разумеется, в сериале <Дети Арбата> выставлены лучшими вояками. И, само собой, без всякой мотивации. Непонятно, когда Саша успел
набрать 11 лет шофёрского стажа, в фильме он шоферит совсем ничего - в Калинине, да перед самой войной в Рязани - остальное время
или гуляет с ружьишком в ссылке, или танцует в Уфе. А ведь ещё почти 4 года учёбы в институте! Прикиньте, больше двух лет вождения у
молодого человека не наберётся. Куда какой производственный опыт! Тем не менее, с войной откуда что взялось: ещё не успели призвать,
он уже помпотех, принимает грузовики для отправки на фронт, как заправский профессионал, а в последней серии уже майор! Бывали на
войне чудеса и почище, но в кино-то объяснить не мешало бы!

И Варя, которая тяжелее карандаша ничего в жизни не держала, из-за кульмана не вылезала, вмиг научилась строить укрепления! И Лена
Будягина, чей отец погиб в тюрьме, срочно понадобилась не куда-нибудь, а в разведку, для работы за границей! Вот, оказывается, для
чего её так настойчиво искал НКВД! А могли ли взять в разведку человека, у которого родители репрессированы, можно ли на него
положиться? - Такие <мелочи>, похоже, авторов не интересуют!

Один Макс, бравый офицер, отличившийся при Хасане, действительно готовился к войне. Но герои - все арбатские, без исключения!

Удивляться не приходится! Киношники любят вешать лапшу на уши! Посмотришь <Штрафбат> - Отечественную войну выиграли штрафники,
<Конвой PQ-17> - самоотверженные союзники, <Дети Арбата> - золотая арбатская молодёжь! Скоро появится фильм <Свои> - там, судя по
рекламе, геройствовать будут <зятьки>, которым надоело прятаться за печкой! А впереди ещё неосвоенный телевидением пласт истории:
почему бы не показать <героизм> власовцев, без которых, как рассказывают нынче, Прага наверняка лежала бы в руинах!

Что войну с фашистами страна выиграла без коммунистов и Сталина, вопреки Советской власти - об этом все уши прожужжала наглая
пропаганда, но что и народ здесь не при чём, выясняется лишь в последнее время в таких сериалах, как <Штрафбат>, <Московская сага>,
<Дети Арбата> и др.!

Хотя нельзя не признать, создателей фильма подвиги мало интересуют. О них говорят вскользь, даже если они совершаются главными
героями. Для авторов достаточно обозначить эти поступки: имеется в виду, что арбатские не могут не быть героями! К началу войны, к
15-й серии, авторы успели сказать всё, что хотели. Видимо поэтому так скомкан в финале сюжет. В то время, как зритель ждёт
развёртывания повествования, у него на глазах хоронят всех главных героев. Причём самым нелепым образом!

Шарок потерял свою группу за рубежом (но, разумеется: <всю нашу команду провалили>!). И, похоже, его <по-тихому> убрали свои, как
будто трибунал не мог это сделать вполне законно!

А практически безоружных Сашу и Варю торжественно расстрелял из автоматов в кузове собственной машины едва ли не взвод гитлеровцев!
Так сказать, фашисты довели до конца чёрное дело, начатое в 1934 году НКВД! Театральность этой заключительной сцены очевидна!

Политика политикой, но всё же хочется отметить один эпизод сериала, глупее которого не придумаешь! Я говорю о <страданиях> арбатских
Ромео и Джульетты в Казани (13-я серия). В 1939 году влюблённые были уже вполне взрослыми людьми: и пожили, и повидали... Но здесь
показаны наивными несмышлёнышами, весь их опыт куда-то подевался. Не для того ли, чтобы подчеркнуть жестокость советской бюрократии?

Неужели Саша и Варя не знали заранее, что на ночь в гостиничный номер к женщине мужчину не пустят без штампа о регистрации брака?
Зачем же они так наивно упрашивали администраторшу? А потом рыпались по городу, не зная, куда приткнуться? По жизни Саша, который к
этому времени прошёл огонь, воду и медные трубы, ещё в поезде, подъезжая к Казани, решил бы как и где он найдёт пристанище: русский
мир не без добрых людей! И показывать нам балаган, что играется по этому поводу в 13-й серии, по меньшей мере, глупо.

Мужчину не пустили в номер к возлюбленной без штампа в паспорте - какой пассаж! А что, нынче уже пускают в гостиницу без документов?
И обслуге всё равно, кого приведёт клиент - жену, любовницу или проститутку? В таком случае это не гостиница, а бордель!

Мне довелось помотаться по командировкам в <новое> время. Не успеешь войти в номер, звонят с предложениями услуг женщины лёгкого
поведения. Это что же, лучше, чем в 1939 году? Вряд ли граждане хотят, чтобы не было разницы между гостиницей и домом свиданий. А
ограждает от этого, что ни говори, штамп в паспорте. И что такого особенного увидели авторы в эпизоде казанского свидания? Если уж у
героев такая необыкновенная любовь, нашли бы выход из положения: как я уже говорил, мир не без добрых людей! Но почему-то им чаще
попадаются злые, к которым у авторов определённое пристрастие.

Отдельный разговор об образе вождя в исполнении Максима Суханова. А. Эшпай сказал, что Суханов в роли Сталина многое объяснил для
него. Интересно, какие откровения получил режиссёр от актёра, сумевшего изуродовать образ Сталина до неузнаваемости? Герой Суханова
не смотрит на собеседника, всё время что-то бубнит под нос и кутается в бабий платок, словно, как простыл однажды, ещё до начала
фильма, так и не вылечился на протяжении сериала. Неужели Суханову не приходилось слышать записи выступлений Сталина на съездах или
хотя бы знаменитую речь 7 ноября 1941 года, чёткие, словно отлитые из бронзы слова, понятные всем без перевода? Точно, грузин Сталин
лучше владел русским языком, чем российский актёр Суханов! И это при том, что для последнего язык - орудие производства!

Актёр Алексей Кортнев в Послесловии к <Московской саге> заявил: <Может, мы нагородили совсем несообразное, но ведь что мы знаем о
том времени? Мы играли не время, а своё представление о нём!>. Запомним это признание! И <Московская сага>, и <Дети Арбата>, и все
другие подобные сериалы - это представления <демократических> лицедеев о советском времени, созданные со слов ярых антисоветчиков!

Значит, вот так Суханов представлял себе великого Сталина, перед которым Черчиллю (!) хотелось встать навытяжку?!

Я перечитываю воспоминания действительно творческих людей, создателей военной техники, оружия Победы: В. Грабина, А. Яковлева и др.,
и не нахожу в них того Сталина, которого показал Суханов. Все корифеи как один подчёркивают острый интерес руководителя государства
к их работе, внимательное отношение, стремление вникнуть в суть проблем, удивляются эрудиции и компетентности в специальных
вопросах. Но то же самое можно услышать и от писателей, военачальников, руководителей экономики! Да прочитайте, в конце концов, хоть
какие-нибудь работы Сталина (<Вопросы ленинизма>, <Экономические проблемы социализма>, речи на съездах)! Никто не смеет сказать, что
их писали за него! Со страниц встаёт облик мыслителя, полемиста, старающегося разобраться в общественной жизни, пристально
вглядывающегося в глаза собеседнику!

Стыдно, Максим Суханов! Беда не в том, что вы не поняли Сталина, плохо, что вы его и не хотите знать! И потому создали образ самый
мерзкий из всех в отнюдь не богатом на запоминающиеся личности фильме.

Надо признать, отдел сериалов, объявленный во время <зрительской конференции> по <Московской саге>, работал. 6 декабря он отметился
балаганом на тему сериала <Дети Арбата>, и вновь задолго до окончания, после 8-й серии. Как будто подслушав моё возмущение
отсутствием достойных оппонентов, на этот раз пригласили Н. Андрееву и В. Анпилова. Видно, захотели показать, что не боятся критики
левых. А чего бояться-то, если передача не идёт в прямом эфире: всегда можно вырезать то, что не понравится. Таким образом от Нины
Андреевой остались лишь слова о <выдающейся посредственности партии> да ответ на вопрос, будет ли она сегодня смотреть сериал: <Если
успею доехать до дома!> А от Анпилова - возмущение эпизодом, в котором молодой следователь Шарок бьёт по лицу допрашиваемую женщину,
и <почему все сцены построены на истерике?> Это всё, что дали ему сказать? Или всё, что из сказанного пошло в эфир?

На таких условиях настоящим оппонентам можно участвовать в этих представлениях лишь от безысходности - вдруг что-то из выношенного
да и проскочит дуриком, вопреки режиссёру передачи? Но это вряд ли!

И всё же Анпилов подметил едва ли не главную черту обсуждаемого фильма - истерику. А давно известно: если человек сердится, значит,
он не прав. Стоит ли говорить о правоте авторов сериала, отдающих явное предпочтение истеричным сценам, построивших на них весь
фильм?

В конце хотелось бы сказать: <Дети Арбата> - безусловно, символ. А. Каморин, продюсер сериала, в передаче <Пять вечеров> заявил: <Мы
хотели сделать экранизацию изумительной трилогии А. Рыбакова... Если бы эти люди (дети Арбата) выжили, мы бы были в другом
обществе!>. Не сомневаюсь! Только при одном условии: если бы фантазия, созданная Камориным и его подельниками, была реальностью!

Авторы - А. Эшпай и пр. - представляют <детей Арбата> как символ советской эпохи. Но это не так. Тогда хватало других символов - от
Стаханова и Чкалова до Зои и молодогвардейцев! <Дети Арбата> - символ <демократического> времени. Мечты арбатской золотой молодёжи
нынче воплощены в жизнь их внуками. Именно они и выбрали, и создали этот символ, со времён Хрущёва лелеяли его и, наконец, подняли
на щит в образах многосерийного телевизионного фильма. Ну и убогий же, надо сказать, получился символ!

С <арбатскими> СССР не победил бы фашистскую Германию! Слава богу, в 1941 году их оказалось много меньше, чем хотелось бы авторам
современного фильма. И сейчас, случись война, России с <арбатскими> не победить. Всё будет зависеть от того, не слишком ли много
развелось <арбатских>.

Сегодня мы унижены и оскорблены, но с нами - советские герои, а с ними - <дети Арбата>. И это, что ни говори, успокаивает и
воодушевляет!

Ю. ШАБАЛИН

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	23.03.2005 21:25:45

Александр Бабушкин. Перелетные утки культурного импорта (*+)

---

Русский Журнал / Издательства / Экспертиза
http://www.russ.ru/publishers/examination/20050322_ab.html

Перелетные утки культурного импорта
Клейн И. Пути культурного импорта: Труды по русской литературе XVIII века. - М.: Языки славянской культуры, 2005. - 576 с. - (Studia
Philologica)

Александр Бабушкин

Дата публикации: 22 Марта 2005

В начале XIX века Карамзин публикует большую великолепную статью об авторе (уже покойном тогда) "Душеньки" - Ипполите Богдановиче.
Знаменитая шуточная поэма восходит к небольшому роману Лафонтена "Любовь Психеи и Купидона" (1660 г.), который в свою очередь - к
"Метаморфозам" Апулея. Карамзин прав - русская поэма не уступает своему французскому образцу. Главная цель Лафонтена и Богдановича
одна - нравиться публике: "Mon principal but est toujoure de plaire". При всей незамысловатости - тезис совершенно революционный,
что и было отмечено чутким Карамзиным. Ситуация для светлого аналитического ума почти идеальная: двойной бесспорный источник,
конечный гениальный продукт и, шествующий на равных с "Душенькой", - карамзинский метатекст. Иначе говоря, проблем путей и перепутий
культурного импорта - выше крыши. Но заявляя своей основной темой влияния и заимствования, Клейн обходит их здесь ловкой стороной. С
чего бы? Клейн прав, Богданович - первый в русской литературе вольный и веселый поэт, который не учит, не проповедует, не
реформирует с ученой серьезностью отечественные пенаты, а предается самодостаточной изящной игре:


Не для похвал себе пою;
Но чтоб в часы прохлад, веселья и покоя
Приятно рассмеялась Хлоя.

Богданович, по Карамзину, "жил тогда на Васильевском острову, в тихом, уединенном домике, занимаясь музыкой и стихами, в счастливой
беспечности и свободе", тогда как на самом деле автор "Душеньки" - незнатный дворянин без состояния, в 1779 году по сокращению
штатов уволенный из Коллегии иностранных дел, где служил переводчиком, и переведенный без жалования в Герольдию (в 1780 году -
скромное место в Петербургском архиве). Но почему покривил против правды незабвенный Николай Михайлович? И что на самом деле
означает принцип plaire? Спеша дать ему психологические, социальные, квазифилософские объяснения, автор не в состоянии схватить этот
принцип an sich, в качестве категории поэтики. И не нам объяснять ему, что разные слова могут означать суть одно, а одно и то же
слово - совершенно разные вещи. А по Клейну получается, что русские отцы-основатели классицизма были чуть ли не против того, чтобы
нравиться (за неприятную поэзию, что ли?). Мышление о поэзии в терминах школ, направлений и больших стилей приводит к тому, что
понятия классицизма, барокко, сентиментализма и проч., - совершенно обессмысливаются. Буало, исповедующий принцип plaire, - самый
что ни на есть классицизм. Сумароков, оставляющий всяческую приятность только за пасторальной поэзией, тоже классицизм. А с другой
стороны - остается (не на уровне манифестов, полемики и метавысказываний, а реальной дискурсивной практики) все-таки непонятным -
чем один поэт отличается от другого? Ну ведь совершенно очевидно, что Сумароков отличается от Тредиаковского. Невооруженным глазом
видно. Не перепутаешь. А у Клейна (и других) все сводится к отклонениям от общих норм и правил. Сумароков, к примеру, как сумма
девиаций европейского классицизма. Ни больше, ни меньше.

В итоге - мы никогда не поймем: почему позднее, глядя уже из XX века назад (как бы поверх века Золотого), поэзия Ломоносова,
Тредиаковского, Державина будет казаться суперавангардной.

Так чем же занимается божественный Клейн? Историей литературы XVIII века? Нет. Поэтикой? Нет. Подробным и крайне полезным для
пищеварения импортом французской и немецкой поэзии в Россию? Нет, черт возьми, хоть это нам и позарез нужно! Он просто честно
пересказывает нам то, что мы и так знали о литературе этого времени.

Из литературоведческой лунки XVIII века ловят рыб сплошь унылых и желудку обременительных. Древнерусская литература, главным образом
благодаря советскому подвижничеству Лихачева, и перестроечный взрыв исследований по XX веку, оставляют XVIII век на каком-то вечно
непризовом месте. Исследования по XVIII веку, как газеты советского времени, когда невозможно было отличить одну - от другой, а
сегодняшнюю - от вчерашней.

Перед нами не целостная книга, а сборник статей, хоть автор сквозным развернутым оглавлением и пытается убедить нас в обратном.
Полноценной книгой (и лучшей частью "книги" Клейна) можно считать лишь первую часть (его докторская диссертация 1988 года) -
"Пасторальная поэзия русского классицизма". В текстах второй и третьей части (статьи 1984-2004 гг.) еще попадаются статьи,
заслуживающие какого-то компаративистского внимания ("Ломоносов и трагедия", "Сумароков и Буало: Эпистола "О стихотворстве" и
"Поэтическое искусство""), но чем ближе к концу, тем хуже, а последние статьи - "Религия и Просвещение: Ода Державина "Бог"" или
"Поэт-самохвал: "Памятник" Державина и статус поэта в русской культуре XVIII века" - это уже откровенная халтура и
очковтирательство. Разобравшись на десяти страничках с державинским "Памятником" и статусом поэта в русской культуре (без сладкого
слова "культура" не обходится нынче ни одна работа), Клейн заканчивает статью (и всю книгу!) "Памятником" Пушкина (прямая столбовая
дорога):


"...Его памятник возвышается "непокорной главой" выше Александрийского столпа. Причем тот факт, что Пушкин характеризует свой
памятник как "нерукотворный", отсылает к традиции иконопочитания: поэтическое "я" становится объектом сакрализации. Свою поэтическую
миссию Пушкин воспринимает не как миссию придворного поэта, как это было у Державина, а скорее наоборот: культ собственной поэзии и
собственного "я" вырастает у Пушкина до небывалых размеров, вплоть до кощунства. Однако это превознесение самого себя ограничено
принятой ролью: поэзия Пушкина притязает на то, чтобы служить не монарху, но русскому "народу" и его "свободе"" (с. 520).

Это действительно фермата клейновской книги. Из Пушкина любовно делается какой-то придурок-самохвал, вздувшийся на манер
историософского цеппелина. Какое иконопочитание? Какая сакрализация себя любимого, да еще вплоть до кощунства? И что за несуразный
оборот - "превознесение самого себя ограничено принятой ролью"? Какое к лешему служение русскому народу? Всегда думалось, что
пушкинский "Памятник" - это поэзия о поэзии, а по Клейну получается - о чем угодно кроме этого. Предмет поэзии - сама поэзия, и вы
более рогаты, чем единорог, ежели утверждаете противное. Любой поэзии, а не какой-то ее малой части. Поэзии как таковой. Это момент
ее самоопределения. И здесь поэзия схожа с философией, которая не имеет своего объекта, ее предмет - мышление, объектом которого
может быть все что угодно. В "Выбранных местах из переписки с друзьями" Гоголя есть поразительный портрет Пушкина (с моей точки
зрения - это вообще лучшее, что сказано о Пушкине): "Зачем он, - спрашивает Гоголь, - дан был миру и что доказал собою? Пушкин дан
был миру на то, чтобы доказать собою, что такое поэт, и ничего более..." Пусть Клейн, после отъезда из Лейдена в Америку
поразмышляет на досуге над этим гоголевским пассажем Гоголя:


"...Изо всего, как ничтожного, так и великого, он исторгает одну электрическую искру того поэтического огня, который присутствует во
всяком твореньи бога, - его высшую сторону, знакомую только поэту, не делая из нее никакого примененья к жизни в потребность
человеку, не обнаруживая никому, зачем исторгнута эта искра, не подставляя к ней лестницы ни для кого из тех, которые глухи к
поэзии. Ему ни до кого не было дела".

Вот идеал настоящего поэта. И Державин так же скроен. И когда, наконец, он из недалекого придворного поэта превратится в фигуру,
сопоставимую с лучшими поэтами Золотого и Серебряного века? Чаяниями больших и маленьких Клейнов, боюсь, никогда.

Когда дело доходит до имманентного анализа литературных текстов, тут даже русский соавтор Живов не может помочь (а, может, на него
теперь и можно все свалить?). Так они анализируют оды Василия Майкова:


"Элементы с образным, переносным значением ради смысловой однозначности объединяются с элементами, обладающими прямым значением, в
результате чего возникает комбинация различных семантических уровней..."

Прервем цитату... Даже если не говорить о странном смешении языка и метаязыка описания и нелепой натуралистичности видения, что
выходит? Элемент с переносным значением объединяется с элементом прямого значения ради смысловой однозначности? Как это? А если в
результате воцаряется однозначность речи, то откуда взялась комбинация семантических уровней? Все это очаровательно бы походило на
обэриутскую пародию на академическую речь, если бы не звучало из уст двух маститых до последних пределов профессоров, невероятным
образом считающих это настоящей наукой. Далее Живов и Клейн пишут:


"Такой же прием (то есть то, что они описали у Майкова, теперь становится приемом самого Майкова. - А.Б.) применяется и на более
широких сегментах текста (куда уж шире? - А.Б.), становясь при этом принципом внутристрофической композиции (только бы не забыть,
что "прием" становится "принципом"! - А.Б.), как, например, в траурной оде 1776 года на смерть великой княгини Натальи Алексеевны:

"Смерть Наталию скосила
И ея на свете нет."
Вся надежда в нас пропала,
Тьма на город сей ниспала
И отъяла дневной свет.

Во второй строфе, - совершенно серьезно пишут Живов и Клейн, - некая аллегорическая фигура сообщает о ее смерти: вначале
метафорически - смерть "скосила" великую княгиню, затем прямо - ее больше нет (вот оно истинное соотношение прямых и переносных
элементов! - А.Б.). Далее возникает мотив безнадежности (не знаю, как у Майкова, но в живово-клейновском анализе - точно. - А.Б.):
сначала прямо, а вслед за этим через метафору тьмы (нет и не может быть никакого прямого значения, и уж тем более "сначала" и
"потом", но, пиша одну за другой пухлые книжки и читая лекции в американских университетах, понять это уже совершенно невозможно. -
А.Б.). Благодаря этому чередованию семантических уровней, смысл редуплицируется, создавая эффект, подобный синонимии (все, больше не
комментирую. - А.Б.). В начале третьей строфы это сочетание образно-переносного обозначения и прямого называния повторяется, причем
печаль охватывает теперь не только Петербург, но и всю Россию. На образном уровне Майков вновь использует мотив тьмы, причем эпитет
"горестный" не оставляет сомнений в том, что имеется в виду" (с. 408).


И тут поневоле взмолишься, как одописец Майков: "Уймися, мой гудок, ведь ты гудишь лишь вздоры..." Говорят, Гуковский в конце жизни
собирался переписать свои основные идеи относительно XVIII века. Нам, похоже, сейчас остается только переписывать надписи на
могильных плитах.



Сегодня / Политика / Культура / Колонки / Антологии / Новости электронных библиотек / Форумы / ВИФ / Архив / Авторы / Подписка /
Карта / О нас / Поиск


© Содержание - Русский Журнал, 1997-2005. Условия перепечатки. Хостинг - Телеком-Центр.

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	23.03.2005 21:25:00

Г. Жженов: "И сейчас многое неладно. Но надежда есть, что страна все-таки пойдет по правильному пути" (*+)

---

http://www.izvestia.ru/person/article1427035

ГЕОРГИЙ ЖЖЕНОВ: "Я СКАЗАЛ ЖЕНЕ: "НЕ ЖДИ МЕНЯ. ДЕВЯНОСТО С ЛИШНИМ ПРОЦЕНТОВ, ЧТО Я ГДЕ-ТО ПОГИБНУ"


12:10 22.03.05




Во вторник исполняется девяносто лет легендарному русскому актеру Георгию Степановичу Жженову. Георгий Степанович, перед юбилеем
отказывавшийся от всех интервью, исключение сделал только для "Известий". С Георгием Жженовым встретился специальный корреспондент
"Известий" Артур Соломонов.
---------------------
"На допросах я стоял по семь суток, и если падал от изнеможения, то меня за волосы поднимали и опять ставили"

известия: Ваши лагерные рассказы, производят очень тяжелое впечатление, иначе и быть не может. Но один из самых впечатляющих
моментов - когда после прощания с молодой женой вас стали сажать в машину и капитан, который вас арестовывал, вежливо открыл дверь
автомобиля. Это не менее страшный образ, чем все то, что вы описываете в самой лагерной жизни.

Жженов: Все кончилось на улице Воинова при въезде в ворота тюрьмы. Как захлопнулись ворота, все кончилось - права человеческие,
гражданские права, мои права как личности - все к черту. Начался совершенно другой мир, другие взаимоотношения. Я понял, что я
щепка, которой как хотят, так и крутят.
Потом, когда я оказался уже на Колыме, то так изгалялся, чтобы мои письма дошли до родных! У нас вольняшка один брал письма вроде бы
для передачи. Но очень скоро тут же, у реки, рвал в клочья наши письма. А мы ему верили. Верили, что он до почтового ящика в
Магадане довезет эти письма. А нам разрешалось писать раз в полгода или... это все тщетные были попытки связаться с близкими.

известия: Если сравнивать вашу лагерную прозу и то, что пишет Варлам Шаламов, то у него гораздо больше ненависти и отчаяния.

Жженов: Тут дело в разном понимании жизни, разных характерах. Если у Шаламова превалировала ненависть к палачам, то во мне - нет. То
ли по молодости, то ли я так психически устроен. В моих рассказах есть и положительная оценка тех людей, которые были моими палачами
там. Человек - сложное существо. Ну, возьмите хоть того оперуполномоченного, на совести которого смерть моего друга Сергея Чаплина.
А как он поступил со мной? Ведь он, матерясь и ругаясь, вывез меня, обмороженного, из ночного леса. Зачем ему это надо было? А потом
еще позаботился о том, чтобы я, получив посылку, не умер от заворота кишок, набросившись на еду. Даже джентльмены Джека Лондона не
поступали так, как он.

известия: Вам никогда не хотелось разыскать следователей, которые обращались с вами жестоко, найти и тех, кто на вас доносил, и
отомстить?

Жженов: Нет. Мне кто-то из анонимных доброжелателей, видимо, сотрудников КГБ, прислал два личных дела моих следователей, моих
палачей - Моргуля, старшего следователя контрразведки, и Кириленко. Этот был молодой, он вел со мною большинство допросов. Вымогал
ответы насильственным путем. Но он все-таки самый мягкий был из них. И вот мне какой-то доброжелатель уже после моей реабилитации,
после того, как Жженов стал восприниматься как "жертва режима", прислал вдруг личные кадровые дела, анкетные данные моих
следователей. Моргуль был расстрелян. А Кириленко затерялся где-то.
У меня был эпизод один. Когда я оказался на Колыме, первым моим лагерем стал Лукьянский леспромхоз, 47-й километр, где мы тайгу
валили. И поскольку лагерь только зачинался, окружен он был поселком колонистов. Колонисты - это вроде бы вольнонаемные, но в то же
время они не могут покинуть эти места. Обычно украинцев, прибалтов туда присылали: в свое время советская власть с ними так
поступала. Но это был вольный поселок, с нашей точки зрения, с точки зрения зеков. И туда привозили кино. И однажды мне стало
известно, что привезли картину "Истребители", в которой снималась моя жена Женя Голынчик вместе с Марком Бернесом. Я узнал об этом и
пошел к начальнику лагеря: "Разрешите иметь свидание с женой". Он говорит: "Что такое? Как с женой?" Я ему объясняю, что идет
картина в вольном поселке и там моя жена играет с Бернесом главную роль. Он изумился, но отпустил. А тогда перед художественным
фильмом всегда демонстрировалась какая-то хроника. И вдруг в этой хронике я вижу своего следователя Кириленко! В каком качестве? В
фильме показывали освобождение Буковины - как мы насаждаем там советскую власть. И я смотрю: водят праздничные хороводы
организованные, буковинцы несказанно радуются советской власти, которая наконец-то пришла. И среди этих хороводов я вижу своего
следователя! Думаю, ах ты, сукин сын, и ты там!
На его допросах я стоял по семь суток, и если падал от изнеможения, то меня за волосы поднимали и опять ставили. Менялись
следователи - один приходил на смену другому, а я все стою, стою. Они выбивали так из меня нужные им ответы.

известия: После отбывания срока вы с женой встречались?

Жженов: Когда она была на последнем свидании в пересылке в Питере, я ей сказал: "Женя, не жди меня. Девяносто с лишним процентов,
что я где-то погибну. Во всяком случае, свою жизнь ставить в зависимость от моей не надо. Ты молода. Спасибо за все, но живи как
тебе захочется. Пусть я не буду теми веригами, которые на твоей совести останутся". Я с ней встретился, когда вернулся из первого
заключения. Мы увидели, что жизни наши разошлись совершенно.
---------------------
"Отец много пил, а в перерывах читал книгу "Трезвая жизнь"

известия: Вы сравниваете то время, на которое пришлась ваша молодость и зрелость, с тем, что сейчас происходит?

Жженов: Да как я сравню? Никак я не сравниваю. Все это быльем поросло уже. Мне приходится вспоминать, порой с трудом, и я уже не
могу утверждать, что в деталях правда, а что неправда. Все сливается в общее восприятие прошлого. Но я рад тому, что книжка моя с
новеллами вышла. Большей частью они документальные, и я готов 700 раз подписаться, что это правда. И, кстати говоря, я очень
благодарен, что очень многие писатели - Астафьев, Гранин, Солоухин - во мне своего брата-писателя признали и хвалили меня как
литератора. Мне это было приятно. А многие, кто читал, спрашивали: слушай, а кто писал? Кто у тебя редактор? Да никакого у меня
редактора не было!

известия: В одном из ваших рассказов вы описываете отца, который уходил в запои, а в перерывах читал книжку "Трезвая жизнь".

Жженов: Ну какой редактор мне расскажет это про моего отца? Больше, чем я о нем могу рассказать?

известия: Как вы думаете, противоречия, которыми был полон ваш отец, присущи русскому человеку, русскому характеру?

Жженов: Это свойственно слабым людям. Как русский человек, как славянин, мой отец стремился к хорошему, к душевному. Вот он и читал
"Трезвую жизнь". А прочитал - пустота организовалась, и он опять запил. И так без конца, до самой смерти. Почему он так рано умер?
Потому что после ареста брата Бориса и моего ареста всю семью выслали из Ленинграда. И его в том числе. Ему надо было где-то водку
доставать, а достать ее он не мог. И страдал от этого. И от этих мучений он умер.

известия: В ваших воспоминаниях очень чувствуются сильная привязанность и любовь к матери и нелюбовь к отцу.

Жженов: Не нелюбовь... Конечно, я отца и признавал, и сознавал, и соболезновал ему, жалел во многом. Но он был как обуза в семье,
что ли. С матерью у них, естественно, конфликтные отношения были. А раз так, то нам, детям, надо было выбирать, за кого мы. За мать,
конечно. Жалко отца. Отца жалко. Но если мать я жалею каждой фиброй своей плоти, души, то отца я жалею только сознательно.
Моя мама семнадцатилетней девчонкой деревенской вышла замуж за человека, у которого уже было пять ребятишек, мал-мала меньше. И
своих еще пять родила ему. Мать - грандиозный человек. Смею думать, что я где-то повторяю и продолжаю жизнь матери. Хочу, надеюсь,
смею так думать. И считаю, что если я зажился на белом свете, то я живу за своих двух братьев, жизнь которых прервалась трагически.
Один в лагере на Печоре погиб, а второго расстреляли румыны в Мариуполе - оккупационные войска. Их с приятелем на глазах у моей
матери и расстреляли.
-------------------------------------
"Последние слова, которые сказал мне арестованный брат: "Пошел вон, позови мать"

известия: Вы до сих пор не можете себе простить ваш последний разговор с братом Борисом? Когда его арестовали, держали в тюрьме, а
потом дали вам свидание, а вы призывали его трудиться, работать в лагере честно. Мол, советская власть вознаградит за труд.

Жженов: Это самое страшное воспоминание. Самый постыдный мой поступок. Я поражаюсь стойкости и достоинству Бориса, который, выслушав
чушь, которую несет его родной брат, сказал: "Пошел вон, позови мать". Да, это были последние слова, которые он мне сказал. А потом
я сжигал переданные им записки, где он описывал, что с ним было в тюрьме. А мать - никогда не забуду этого - сказала: "Напрасно,
сынок, может, пригодилось бы в жизни". Вещие слова! Это грех, который во мне так и остался.

известия: Но вы же делали это от неведения.

Жженов: Но это свидетельство не храбрости, а трусости. Боязни. Как бы чего не вышло... А ведь все равно вышло.
Сейчас мне дали в КГБ личное дело брата прочесть, и я узнал, что они там с Борисом делали. Палачи.

известия: В Германии нацистских преступников до сих пор разыскивают и преследуют. Понятно, что сравнивать эти режимы, может быть,
некорректно, но ведь есть же и откровенные преступники.

Жженов: Вы знаете, мне кажется, между нацистским режимом в Германии и нашим большевизмом есть связь. Наверное, произвол и там был,
но такого дикого произвола, как в России... Мне даже не верится, что в Германии так было. Может быть, там как-то изощреннее душили,
но каким-то иным, европейским, "цивилизованным" способом, не так, как у нас.

известия: Вы встречались на воле с теми людьми, с которыми подружились в лагере?

Жженов: С единицами потом встречался, но сейчас все померли. Еще в Ленинграде есть пара человек, которых мне надо обязательно
посетить. Потому что вдруг откликнулись на одну из моих новелл "Я послал тебе черную розу". Я там пишу о человеке по имени
Башин-Джагян.
Дело вот в чем. Когда нас забирали из тюрьмы "Кресты" на этап, то нас всех, вызванных из разных камер, воткнули в одну камеру. Нас
было сорок с лишним человек. Когда давали поесть, приходилось держать миску над головой, потому что было трудно повернуться. И вот я
слышу в толпе стихи, великолепные стихи, восточные. Но я не мог оглянуться, чтобы разглядеть этого человека. Он читал печально,
очень низким голосом, и эти стихи у меня на всю жизнь в памяти остались. На всю жизнь. Кто этот человек, читавший стихи? Что он из
себя представляет? Ни черта я в этот момент не знал, только чувствовал его. Чувствовал, что это его последнее публичное выступление.
А к утру нас в разные места, по разным автомобилям развели, по разным этапам. И этот человек скорее всего в лагерях сгинул.
Я кончаю свою новеллу тем, что обращаюсь к людям: "Люди, но ведь кто-то знает этого человека? Что он? Кто он?" И в прошлом году мне
откликнулся из Питера его внук! Я к нему должен приехать. Он сообщил, что, как я и полагал, его дед умер где-то в заключении или
ссылке. Я дал слово, что, будучи в Ленинграде, посещу его, и эта новелла обретет какой-то определенный конец.

известия: Все же странно, что у вас нет ненависти к тем, кто с вами поступал более чем жестоко.

Жженов: Ненависть у меня есть к тем, кто родил и увековечил на какое-то время большевизм. К большевикам у меня ненависть есть, как к
узурпаторам, к палачам. Но что толку? Как я ее выплескиваю? Вот я пишу, пишу, стараюсь держаться правды, не лукавлю, не умалчиваю
ничего. А что, среди большевиков великолепные люди попадались? Конечно. Дай бог нам сейчас иметь в быту те правила и хотя бы часть
тех законов, которые действовали при большевиках.
--------------------------------------
"Моя жизнь - биография советской власти"

известия: В своих воспоминаниях вы описываете, как с друзьями в двадцатые годы находили на ленинградских чердаках самые разные вещи.
Почему люди стали эти вещи прятать?

Жженов: Когда военный коммунизм сменил нэп, появилась частная собственность, частный капитал. Потом Сталин начал душить все это
дело. И когда Сталин начал это уничтожать, люди стали прятать по чердакам все, что могло их скомпрометировать. Мы находили там
реликвии старого мира. Находили оружие, на плиту бросали патроны, порох. Родители, конечно, возмущались. А мы ведь были пацанье -
мне в 23-м году восемь лет было.

известия: С вашими сестрами вы потом долгое время встречались?

Жженов: До их замужества и далее. Одна сестра, самая старшая, дожила до 93 лет. А так - остальные пораньше ушли из жизни.

известия: То есть сейчас из той семьи остались только вы?

Жженов: Да, я один небо копчу.

известия: Если бы вам предложили прожить еще раз какое-то одно самое замечательное событие в вашей жизни, что бы вы выбрали?

Жженов: Для меня самое главное, самое святое в моей жизни - это мать. И, наверное, я выбрал бы что-то, что с ней связано. Я сейчас
не берусь говорить вам, что именно, какой эпизод - когда она меня порола за что-то или, наоборот, конфетку давала (смеется). Или,
скажем, были такие случаи, когда мы воровали у матери деньги. Она торговала на базаре горшками, а мы понемножку воровали у нее. И
однажды мать нашла у меня в кармане денежки. Говорит: "Где взял?" - "Нашел". - "Где?" - "На памятнике" - "Ах, на памятнике нашел?
Поди и положи обратно. Значит, кто-то оставил в надежде, что он вернется и возьмет, а ты забрал". - "Ну а если не придет никто?". -
"Ничего, ничего, положи туда". Нас мать так воспитывала.

известия: Мама пыталась внушить вам какие-то основы веры?

Жженов: Мама у меня была в меру верующим человеком. Соблюдала праздники. Но не более.

известия: То есть в лагере вы не могли опираться на веру?

Жженов: Нет, конечно. Моя жизнь - биография советской власти. Я родился в 1915 году. Шла Первая мировая война. Вслед за ней через
год, через два отрекся Николай от престола, и большевики использовали это обстоятельство. И я свидетель эпохи большевизма, в
каком-то смысле ее жертва. И свидетель падения большевизма.

известия: И нового времени.

Жженов: И нового времени, в которое, к сожалению, вошли большевики, не утратившие ни экономического влияния, ни политического.
Перелицевавшиеся большевики. Но надо полагать, что большевизм свою роль сыграл в истории и что с ним покончено.

известия: В Челябинске вам открыли двухметровый памятник. Что вы почувствовали, глядя на себя, отлитого в бронзе?

Жженов: Удовольствия мне это не доставило - до сих пор неловко.

известия: Ваша дочь, если я не ошибаюсь, стала артисткой.

Жженов: Дочь моя сейчас имеет троих маленьких детей и занята их воспитанием. Взяла антракт в своей трудовой деятельности и
занимается только этим. И я благословляю ее, потому что это самое главное, самая обязательная и благородная миссия - вырастить себе
подобных людьми настоящими. Дай бог ей в этом успеха. А профессия, надеюсь, вернется, никуда она не должна деться.

известия: О чем вы думаете, когда остаетесь в одиночестве?

Жженов: Сожалею, что я писательству отвел место не самое главное в своей жизни. Правда, обстоятельства жизни не всегда
способствовали этому занятию - на Колыме за каждый найденный клочок исписанной (для памяти) бумаги я рисковал получить пулю в лоб...
И сейчас многое неладно. Но надежда есть, что страна все-таки пойдет по правильному пути. Наверное, сказывается, что Россия только в
1861 году избавилась от крепостного права. Совсем недавно. А европейские страны когда избавились от этого рабства? Поэтому фору они
имеют перед нами большую. Рабского у нас больше сохранилось.
Когда я сталкиваюсь вдруг с такой несправедливостью, когда в самой глухой какой-нибудь африканской стране человек просто по
безработице получает денег больше, чем у нас работающий человек, конечно, я в отчаяние прихожу. Да как же так!
В последнее время больше стало свободы, свободы мыслеизъявления, волеизъявления. Конечно, меня радуют акты возмущения, которыми
отвечают люди на несправедливость, допущенную властью. Раньше не смели, а теперь смеют. Слава богу. Значит, несправедливости -
совсем откровенной - придет конец. Посмотрим.

Георгий Жженов: Очень хорошо помню свою первую встречу со Смоктуновским в Норильске. Я туда был сослан, а Кеша там хоронился. Ему
"повезло" быть военнопленным в свое время, а военнопленных тогда не щадили: большинство из них сразу, по возвращении в Россию,
оказывались в фильтровочных лагерях. Кеша, чтобы избежать этого, добровольно уехал в Норильск. Богом проклятое место, где не было
советской власти. Город под началом МГБ. И никаких горсоветов, никаких горисполкомов не существовало. И вот Кеша туда, в эти
каторжные места, смылся нарочно. Он стал вольнонаемным и просидел все это критическое время в Норильске. То есть он был в
двусмысленном положении: вроде бы и ссылка, а вроде и свободен.
Когда время прошло и советская власть там уже укрепилась, я ему говорю: "Ну, чего ты сидишь здесь? Сейчас не опасно уже для тебя,
возвращайся на материк". Короче, я был инициатором того, что Кеша уехал на Большую землю. Многое с ним случилось с моей подачи. Я
его связал с Райкиным Аркашей. Я ведь с Райкиным когда-то учился в Питере. Поэтому у нас с ним дружба была еще прежняя, старинная.
Словом, я чем мог Кеше с возвращением помог тогда. А потом мы с ним уже здесь встретились, когда я получил реабилитацию.

Георгий Жженов: Был такой режиссер Виллен Азаров. Я с ним делал три фильма - "Путь Сатурна", "Конец Сатурна" и "Бой после победы".
Когда я у него снимался, со Студии Горького пришло предложение сыграть резидента. Я Азарову рассказал. Он говорит: "Ну что ты! Ты
здесь играешь начальника КГБ, генерала. А там - шпиона". Хорошо, что я его не послушал. И сыграл врага советской власти, заклятого
врага, да еще потомственного. Но в результате того, что я сыграл этого резидента, я получил все почетные грамоты наших силовых
органов - КГБ, МВД, все ордена, которые существуют. Все у меня есть - благодарственные письма, грамоты, чего только нет! Я ведь
перелицовывался в картине, начинал служить советской власти.
================================================
Дважды с нуля

После седьмого класса 204-й Ленинградской трудовой школы 15-летний Георгий Жженов, позаимствовав паспорт у старшего брата,
отправился поступать в эстрадно-цирковой техникум. Уже через год Жженова, работавшего акробатом в цирке "Шапито", пригласили на
главную роль тракториста Пашки Ветрова в фильме "Ошибка героя". До 1935 года актер успел сыграть в "Чапаеве", "Наследном принце
Республики", "Золотых огнях". В 1938 году Георгий Жженов был арестован по обвинению в шпионаже - поводом к аресту послужила поездка
актера на съемки во Владивосток, во время которой он случайно познакомился с американцем. Только в конце 1955 года 38-летний Жженов
был реабилитирован. Актерскую карьеру пришлось начинать с нуля. По-настоящему знаменитым актер стал после ролей автоинспектора в
комедии Эльдара Рязанова "Берегись автомобиля" и разведчика Тульева в трилогии "Ошибка резидента". В 1979 году Жженов сыграл
командира авиалайнера в первом (и единственном) советском фильме-катастрофе "Экипаж". Среди последних киноработ актера - ленты
"Конец вечности" и "Незримый путешественник".



 Артур СОЛОМОНОВ

---

От	Руслан
К	Георгий (23.03.2005 21:25:00)
Дата	24.03.2005 14:31:30

Надежда умирает последней

---

Что ждать от творческой интеллигенции, тем более от актера. У них внутри ничего нет - одна форма лишенная содержания. Содержание вкладывает режиссер.

Хотелось бы ожидать разумного от людей, которым "положено по службе". Ни фига не дождетесь! Почитайте Шебаршина. Волосы дыбом встают!

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	18.03.2005 00:05:36

Сергей Юрский: "Надо опомниться!" (*+)

---

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg102005/Polosy/1_4.htm

ПЕРСОНА
Сергей ЮРСКИЙ: <НАДО ОПОМНИТЬСЯ!>
Он, без сомнения, должен быть назван самым <литературоцентричным> театральным деятелем нашей эпохи. С литературой Сергей Юрский, по
его собственному признанию, <связан двумя концами: это чистое включение, как вилка двумя концами входит в розетку>.
И как мастер, уже сорок лет занимающийся литературным театром на сцене, и как человек, сам не чуждый сочинительству. А потому
разговор с Сергеем Юрьевичем логично начался с вопроса о том, откуда пошла его любовь к словесности.

- У меня всё началось с любви к пьесам. Я с детства любил читать пьесы и даже разыгрывать их для самого себя, устроив дома
примитивнейший такой макет. Ну, конечно, я параллельно ходил в театр. Отец был руководителем цирка, но водил меня по театрам. Театр
был его истинной профессией. Я помню свои первые впечатления, когда мне было лет семь, когда я ещё не мог понять, о чём идёт речь во
взрослом театре, но то волнение, которое возникает при открытии занавеса, когда люди вступают в какие-то отношения как бы тебя не
видя, а ты их видишь, потрясало меня.
- Менялись эпохи, чего только не было, пришёл цинизм последнего времени - и ничто эту детскую любовь не смогло разрушить?
- Она сохранилась. Я могу гордиться тем, что я потомственный актёр и циркач потомственный. Никогда этого не стыдился - дескать,
знаете, неловко... Это пошлость, когда говорят, что на детях отдыхает талант, дар Божий. Я воспитан в цирке и в театре, где актёры
рожали детей, учили их, и они тоже становились актёрами.
- А почему тогда литература? Ведь неисчерпаемо то, что можно возделывать в качестве актёра?
- Как актёр, я, надеюсь, поработал немало. Просто однажды почувствовал, что могу что-то изложить таким составом слов и так, как
другой за меня не сделает...
- Что наиболее существенно повлияло на ваши литературные вкусы?
- Очень многое я унаследовал. Отец был человеком литературно образованным и разносторонним. Хотя наряду с замечательными книгами я
увлекался и весьма не замечательными. Это было разное чтение.
- Нынешние времена как раз утверждают концепцию подобного <разного чтения>. Приходя в Дом книги, сходишь с ума - обложек множество:
- Я сегодня был в книжном и поразился: какие возможности читать, но в то же время как странно всё это выглядит. <Собака
Баскервилей> - весь текст по-английски и по-русски. Можно учить английский. Дальше такой же Диккенс, Уайльд: Нарасхват они, что ли,
идут? Не думаю. Однако стоят. Ромен Гари, я вас удивлю, - две полки! Французского автора!
- Значит, покупают.
- Я в этом не уверен. Этот поток не может не захлебнуться. Выбор стал непозволительно широким, в нём совершенно невозможно
сориентироваться. Вот я вижу отличный учебник английского. Возьму-ка я самоучитель. Ой, и испанский есть, и португальский, а вот и
японский: А кончается это так: <Да не буду я ничего покупать, всё равно всего не узнаешь. В конце концов, есть компьютерные
программы>.
- Это рынок:
- Молиться надо не на рынок, а Богу. Мы говорим: <Рынок всё определит>. Ничего подобного. С одной стороны, здесь вроде бы можно не
беспокоиться, потому что все эти первые места, рейтинги продаж, этот рынок в какой-то степени сам себя отрегулирует, он подавится
собственным изобилием. Помидоров завезли уж слишком много, часть замаринуют, а часть всё-таки сгниёт. Всего не съешь. Но, с другой
стороны, дело не в том, что слишком много, а в том, что историческое сознание растеряно. Я помню своё давнее потрясение от книжного
магазина в Японии. Три этажа, каждый - с километр: там есть вообще всё: Но потом я выхожу и вижу то, к чему это привело. Напротив
тоже магазин - уже четырёхэтажный, и оттуда тоже несут какую-то бумажную продукцию. Молодёжь что-то активно покупает. Не могу
понять, кассеты, что ли? Нет. Так что же?..
- Комиксы?!
- Да! Четыре этажа:
- У нас сейчас вошли в обиход сборники с кратким изложением классики. <Двенадцать> Блока занимают полстранички: <В Петрограде вечер,
очень плохая погода, скользко, бабушка чуть не упала, идут двенадцать милиционеров, и у одного из них серьёзные проблемы в личной
жизни:>
- Давайте согласимся, что сегодня почти доминирует точка зрения, что советской литературы не было, а была литература неподцензурная,
впоследствии диссидентская, только она - литература. Ну ещё литература эмигрантская. На этих двух ножках хотят поставить табурет. А
он на двух ножках не устоит. Третья ножка, а она, надо сказать, очень прочная, это то, что называлось советской литературой, в
которой, как и во всякой литературе, было достаточное количество среднего или шлакового, но были вещи, которые образовывали меня,
моё поколение, думаю, и вас тоже.
- Смотрите, происходит неожиданное возвращение интереса к Павке Корчагину:
- И замечательно. <Мартин Иден>, <Всадник без головы> и <Как закалялась сталь> - вот три вещи, которыми я зачитывался в определённом
возрасте. А ещё были обязательно Гайдар, Борис Житков: Как я могу их предать? А в следующем возрасте: конечно, Катаев, конечно, Ильф
и Петров, конечно, Зощенко, потом Трифонов, Шукшин, появившийся как из-под земли Булгаков. Это были образующие вещи. И конечно же,
явление спрятанного до времени Мандельштама: Не забудем влияние Константина Симонова и Твардовского и тех вещей Пастернака, которые
появлялись в печати и которые мы учили наизусть. Ещё Есенин и, конечно, Маяковский, которого вдалбливали, но который тем не менее
был гениальным поэтом: Платонов - абсолютно великий писатель. Кстати, безмерно любя и ценя и Бродского (он для меня конгениален чуть
ли не Пушкину), я никак не могу согласиться с его в беседах с Волковым произнесённой фразой, что не было никакой советской
литературы, а был Платонов, ещё два имени и всё. Это была именно литература. Третья ножка. Уже забыли фантастическое впечатление,
которое произвёл Солженицын. А Василий Гроссман, новомирские авторы другого ряда, ранний Войнович...
- А теперь? <Только вот поэтов, к сожаленью, нету, впрочем, может, это и не нужно?>
- Замечательные слова Маяковского, но поэты есть! И хорошие! И сколько! Живут, умирают в тоске, непонимании: Покончил с собой очень
хороший екатеринбургский поэт по фамилии Рыжий. Недавно умер Борис Викторов, мрачный поэт, но это - выдающееся явление. Есть
блистательный Тимур Кибиров. И есть Ольга Седакова, и есть Елена Шварц. Они могут нравиться или не нравиться, но следует признать
сам факт наличия поэзии, прозы. Сергей Игнатов опубликовал повесть <Муха>, это классная литература.
- А по телевизору всё время исключительно Виктор Ерофеев и Татьяна Толстая:
- Ребята захватили свой кусок, они находятся в поле зрения всей страны. Но я не поверю, что они могут много писать, потому что они
не сходят с экрана телевизора. Когда писать-то? Впрочем, сегодня научились писать много. Кто сам не может писать, тот диктует, кто
диктовать не может, тот просто рассказывает, нанимает человека, который творит за него. Горький, конечно, чуть-чуть ошибся. Очень
уважая Алексея Максимовича и не считая правильным снятие его имени с БДТ, в котором я двадцать лет проработал, его профиля с
<Литературной газеты>:
- :Недавно вернули.
- Правильно сделали. Хотя, нет, вернули уже неправильно - получился такой политический акт, но вот сняли особенно неправильно. Так
вот, Горький - очень важный фактор, соединяющий классику с новой русской литературой, сильно ей помогший, многих спасший - он какую
ошибочку сделал? Он сказал: пусть каждый напишет о себе, потому что каждый человек интересен. Я думаю, это у него была искренняя
вспышка гуманизма, он действительно всю жизнь любил, или старался любить людей: Но сейчас, когда в результате каждый пишет - спасу
нет, - когда все деревья скоро изведут на бумагу, все слова втиснут в произведения, однако читателей при этом не будет.
Что делать? Я полагаю, общество в целях гигиены должно вернуть себе - не цензуру, нет, а редактуру. Исчезнувшую вещь. Редакторы
превратились фактически в переносчиков готовых дискет в типографию. Определяет сам автор, если сам платит. Его спрашивают:
орфографию править? Он говорит: не надо. Ну хорошо, стоить будет столько-то, несите дискету. Вот и книжка. Другой вариант: человек
имеет имя. И это имя худо-бедно, но продастся. Издатель говорит: это пойдёт, дискету давайте. Несём дискету, а потом идём на
презентацию: Вернуть редактуру! Ведь что она такое? Сегодняшний вкус общества. Планка.
- Но если в качестве редактора возникнет что-то государственное вроде министерства литературы, то сразу пойдут письма в ОБСЕ про
цензуру и свободу слова. Может быть, нужно какое-то общественное жюри, состоящее из людей, которых не обязательно любят, но уважают?
- Я не очень люблю, да, пожалуй, совсем не люблю Дмитрия Галковского, но одна мысль его понравилась. О том, что коренное наше
отличие от народов Востока - неуважение к старшим. Старик где-то в горах всегда имеет шанс, что молодой человек, идущий ему
навстречу, либо шапку снимет, либо поклонится, а в России пнут. Следующее поколение старается как можно скорее дать предшествующему
пинок под зад - освобождайте место!
Мы катимся вниз. И без того, чтобы по-восточному уважать аксакалов, то есть людей, которые достигли некоторого уровня, ничего не
будет. Их надо спрашивать иногда. То, что раньше называлось словом: художественный совет. Раньше были городские худсоветы (и я сам
бывал их участником от молодёжи), были худсоветы театров, на телевидении, в кино - они были скверными, но когда их совсем
уничтожили, началось падение. Всё-таки когда Юлий Яковлевич Райзман говорил: <Это недостойно!>, то люди опускали глаза, если они
действительно проталкивали в кино какую-нибудь хреновину.
Когда же я говорю о неуважении к старикам, - а я сам теперь уже старик, - я говорю не про то, что меня не уважают, а про то, что я
не уважал. Я ведь играл со знаменитейшими старыми актёрами. И помню, как чувствовал: это уже ушедшее, а мы - новые, мы знаем, что
делаем, мы имеем успех: И стариков не уважал! А теперь через много лет я понял, почему я всё же сохранился. Потому, что я не совсем
их не уважал. Что-то я запомнил, что-то я перенял, в чём-то я опомнился. Опомнился! Моя встреча с Николаем Константиновичем
Симоновым была невероятно важной. Я знавал и Грановскую, и с Полицеймако играл, и с Пляттом работал, и с Раневской, и столь мало от
них взял: Но, опомнившись, понял: то, что я зацепил, это и есть мое богатство. Я уж не говорю про собственных родителей. Я уважал их
и любил, но недостаточно понимал. Поздно понял. Мне кажется, что это черта наша, национальная. И когда я говорю, что стариков не
уважают, я не прошу <меня уважьте>, а это я каюсь.
- А каким же образом нам всем сегодня опомниться, Сергей Юрьевич?
- Надо внушить людям, что, кроме слова <свобода>, есть слово <культура>. Формулировок много, я принял одну, которая для меня
важнейшая: культура есть самоограничение. Дикарь всё может себе позволить, окультуренный - не всё. Есть ещё более высокая вещь -
вера. Религия говорит: это твоё, а это - ни в коем случае. Это можно, но не сейчас, а этого нельзя никогда. Если всё это отвергнуть,
то останется одна свобода. Но без религии и без культуры - свобода варварская. Это, по-моему, абсолютная формула.

Беседу вёл Александр КОНДРАШОВ
<ЛГ> поздравляет своего давнего автора, народного артиста России Сергея Юрского с 70-летием и желает ему новых замечательных ролей,
спектаклей, книг и художественных открытий!

---

От	Георгий
К	Георгий (18.02.2005 10:46:36)
Дата	21.02.2005 01:25:09

Интересующихся творчеством и личностью Н. Я. Мясковского прошу сюда (*)

---

http://rus-aca-music.narod.ru/analit/ikonnikov.htm

---