> Главное кредо состоит в том, что любой сложный объект может быть упрощен
До этой фразы Декарта, совсем навдней по историческим меркам, господствовало (втечение тысячелетий) другое кредо - что нигде ничего упростить нельзя. Оно - лучше? Оно дало больше результатов?
>— именно это позволяет создать систему манипуляций с социальным объектом,
А доказать? Разве шаманство, воспринимающее "все целиком" не позволяет монапуляции? Разве до Декарта не было манипуляций?
>поэтому и идет процесс перманентной вульгаризации самых сложных объектов. И не важно то, что эти потуги обречены на провал, таких объектов много... Всё это не просто лубочайшее, глубочайшее заблуждение, вульгарность, редукционизм, фривольное верхоглядство, а, если хотите, доведенное до абсурда упрощенное представление о жизни, препарированное с тем, чтобы служить инструментом сложных манипуляций.
Извините, но я именно это думаю о сторонниках "цельности". И готов доказывать по каждому пункту, начиная с глубочайшего заблуждения и кончая инструментом сложных манипуляций.
>Проше всего вообще закрыть глаза.
>До этой фразы Декарта, совсем навдней по историческим меркам, господствовало (втечение тысячелетий) другое кредо - что нигде ничего упростить нельзя. Оно - лучше? Оно дало больше результатов?
>>— именно это позволяет создать систему манипуляций с социальным объектом,
>А доказать? Разве шаманство, воспринимающее "все целиком" не позволяет монапуляции? Разве до Декарта не было манипуляций?
Вы осуждаете, усложнение аппарата (инструментов, языка, etc) социального изучения, ведущее к усложнению наших представлений о социальной реальности, называя это шаманством, подразумевая под этим и претензию части (очень малой) обществоведов на монополию? Упростить не значит облегчить, равно как усложнить не значит увести с истинного пути или создать отличие превосходства, ставящее непосвященного на почтительное расстояние. Не принимая или избегая традиции, можно впадать в кретинизм критицизма, постоянно говоря о несостоятельности социального познания, но нисколько не приближая к созданию какой-то новой особой продуктивной методологии, а лишь затыкая дыры в знании социальной реальности эвфемизмами, которые предназначены не для описания, а функционируют скорее как лозунги или призывы, не более.
Можно, конечно говорить о социальных явлениях, не ведая всю социальную философию, пренебрегая хорошей традицией и не привлекая уже апробированных наработанных в этой области "схем" видения, вычленения, конструирования объекта, его описания, интерпретации, объяснения – языком естественных, технических наук, словарь которых меньше всего напичкан политическими мифами. Опираясь в социальной сфере, равно как и повсюду, на этот технонатюрсловарь, они могут на уровне эвфемизмом говорить дескать языком незамутненным и критиковать сложные теор. построения и речь гуманитариев (например, понятие габитуса, подразумевающего интериоризацию экстернального и экстериоризацию интернального которое, может показаться абсолютной чепухой). Приверженцы здравого смысла здесь также чувствуют себя как рыба в воде.
Но, увы, социальные философия и науки должны возникли и existo тогда, когда противопоставляют себя чужим или расхожим идеям, распространяемым обычным языком или в речи, предназначенной для выражения совершенно иного! Употребить один инструмент вместо предназначенного для этой цели другого – это, конечно, не разумно… Но фундировать и привлекать из др. областей интерпретационные схемы для фундирования результатов и теор. построений в социальном познании можно и нужно чтобы socio-логически существовать Но ни в коем случае нельзя производить решающую эпистемологическую замену.