Россия-СССР; Образы будущего; Катастрофа; Война и мир;
Клуб Кургиняна 04.11.04. Концепции и проекты в России и в мире
Клуб 4.11.04.
КОНЦЕПЦИИ И ПРОЕКТЫ
Статья Белковского в «Завтра» 3.11.04 «Избранница Путина» - это в действии тот самый Ликвидком, о котором предупреждали на прошлом клубе.
Избранница эта сначала вроде бы власть, но потом оказывается, что это Россия, «толстая, старая, противная», с которой Путин сожительствует только по расчету, а она мечтает о том, как «отдать все, что у нее есть» некому гибриду из Китая и Ислама. Потому что старая, мол, цивилизация, «исчерпалась», закат у нее, помирать нам всем надо к 2008. Ну, разве что «дадут шанс молодому поколению». «Дадут!» Барахло это, а не поколение, если ждет, когда «дадут». Большевикам шанса никто не давал, они сами его добыли в ссылках и тюрьмах, и с наганом в руке.
Каковы возможные ответы на страшную Реальность?
1. Врать, что все в шоколаде и у нас возрождение.
2. Признать, что Реальность – полный абзац.
Что уничтожает страну, «исчерпание» - или Ликвидком?
Энергия, необходимая для развала Системы (Страны!) все время падает, т.к. страна слабеет. А общественная энергия, которую можно было бы мобилизовать для удержания страны, падает еще быстрее. Но есть системный минимум энергии, необходимый для удержания Системы, а есть еще всякие неблагоприятные случайности и возможные удары извне, прямо нацеленные на уничтожение страны. При падении общественной энергии ниже этого минимума гибель неизбежна даже при отсутствии внутренних мятежей любого рода.
Керри прямо обещал лишить нас ядерного оружия и устроить нам Нюрнберг по Чечне. А вот Буш смог сделать три ценнейшие для нас вещи – стравить США с Исламом, Европой и Китаем. Пока они там мутузят друг друга, у нас еще остается время. Все остальное зависит от нас самих – если мы сами не полное барахло.
Но и Буш может пойти по пути Керри, поскольку положение его достаточно сложное, ведь третьего срока у него не будет, а победитель-2008 вполне может припомнить ему все, и не только словесно. Кто выведет войска из Ирака – тот и будет капитулянтом перед Исламом.
Расколото ли Американское общество? ДА!
Поскольку проект Модерн исчерпан, то остается либо Постмодерн и Глобализация (т.е. крах национальных государств, в том числе и США), либо неорелигиозный консерватизм. Именно христианские фундамендалисты США, а не американские евреи поддерживают Израиль – ибо он для них место грядущего Армагеддона.
Американские фермеры с ненавистью смотрят на мелькающих на экранах телевизоров «голубых» и других «детей демократии».
В США – холодная гражданская война, выборы – одно из ее сражений.
Либо слом Государств и Хаос Глобализации, либо неоконсервативный синдром – вот все, что может сегодня предложить Запад.
Сегодняшние неоправые – это не классические правые прошлого, как и нынешние неолевые не имеют ничего общего с классическими левыми прошлых лет.
Неолевые – это антигосударственность, «голубые» и права прочих меньшинств, и это Ислам (который в итоге всех их и зачистит).
Неоправые – это имперцы, а не изоляционисты, как в ХХ веке. Классические правые требовали минимизации Государства, а Буш – это ВПК, т.е. больше Государства (заказы!).
Неоправые – концептуально это конфликт цивилизаций Хантингтона, неолевые – «конец истории» Фукуямы. Хантингтон – просто потому, что у неоправых нет пока ничего другого, они тупее неолевых. В реальности же вместо конфликта цивилизаций будет неофундаментализм.
Неоправые – это война, их идеал – Армагеддон, а неолевые – это Хаос и в итоге тоже война.
Т.е. в мире мы имеем концептуальный тупик!
Что такое исполнительная власть? Что она исполняет? Решения Клуба – небольшого ядра, вырабатывающего Концепции и Проекты.
В СССР при Ленине Клубом было Политбюро ВКП(б). Потом его подмяло Оргбюро, а затем все это подмял Секретариат, партия из Клуба превратилась в Совмин – и это было началом конца для Страны.
Почему Китай, куда более древняя цивилизация, чем Россия, упорно идет вперед и верх без всякого «возрастного исчерпания»? Потому что Орден Красного Дракона, этот Концептуальный Клуб Поднебесной Империи, полон энергии, полон Духа. Кто хочет уничтожить Китай – должен убить или разложить Красного Дракона, иначе все будет впустую.
Концептуальный Клуб – вот Субъект Власти, источник Проекта. А Проект – это форма ответа на вызов Катастрофы.
Чтобы было понятнее: решить после школы быть летчиком – это просто жизнь, а решить быть летчиком, потеряв ноги, как Маресьев – это Проект!
В начале Проекта всегда Волевое Усилие Личности, для которой нет Фатума, неизбежности рока, потом создается братство таких Личностей, готовых жизни свои положить за Проект, и это Братство начинает двигать Историю.
В СССР, вследствие учения об объективных закономерностях развития, проектность была низкой, а теперь ее и вовсе истребляют, в том числе ссылками Белковского на «естественное исчерпание» России.
Какова последовательность адресовки? Проект – имеет следствием Раскол на его сторонников и врагов, Раскол имеет следствием мобилизацию сторонников на битву за Проект, а потом – Война за него, его реализацию. Не может быть никакой мобилизации и войны (о которых мычит Власть после Беслана) без Проекта.
Проект Модерн погиб вместе с Классикой. Что остается? Постмодерн – или Свободный Поиск!
Лишь наличие Клуба и его Проекта способно создать подлинную Партию и ее Идеологию, Проект – вот ядро, без которого Идеологии просто не может быть.
Например, Братья-мусульмане имеют Проект – Халифат, и боевики Хамас – оружие этого Проекта. А в Иордании Братья эти пошли по пути парламентаризма и выродились в еще одну группировку, занятую борьбой за места в парламенте и то, что эти места дают.
В СССР Секретариат в сове время придавил Политбюро и даже Оргбюро, а в Коминтерне Теорию разменяли на разведку. То есть в результате Клуба не стало ни внутри СССР, ни вне его. Проектность стала нулевой. КПСС загнала ее в мелкие центры сил (группировки Суслова, Шелепина и т.п.), а те в виду проектной бесплодности стали подстраиваться к чужим Проектам, а это всегда Капитуляция и Смерть в условиях бессубъектности.
Без Проекта Россия мертва. «Завтра» статьей Белковского выражает это стремление к Смерти. Именно поэтому Проектная Культура становится безальтернативной для всякого, кто не приемлет Смерть России.
Станислав Белковский
"ИЗБРАННИЦА" ПРЕЗИДЕНТА
--------------------------------------------------------------------------------
В последнее время много говорят о том, что Владимир Путин собирается оставаться у власти после 2008 года, для чего президентская Россия преобразуется в парламентскую. А сам несминаемый Путин станет в такой вот России премьер-министром, подотчетным им же созданному парламентскому большинству.
Многие официальные либералы уверены, что ради высшей власти Путин и затеял антифедеративный переворот, переходящий в переворот антимуниципальный (ведь мэров городов теперь тоже будут назначать). И в оный час, когда каждый Божий человек, занимающий хоть какую завалящую должность в этой стране, будет назначен лично Верховным, тогда откроется путь к реформе Конституции и вечной власти одного отдельно взятого подполковника ГБ СССР.
Нет, уважаемые либералы. Слишком просто это всё. Или, наоборот, слишком сложно. Вы, драгоценные, опять норовите свою набриолиненную голову присобачить на чужие покатые плечи.
Ведь наш либерал, собственно, так и хотел. Впиться во власть один раз — при маразмирующем старике Ельцине — и сидеть на ее носорожьей поверхности до первых звуков ангельских труб. А чтобы сидеть вечно — можно было и Конституцию менять 7-8 раз на дню, и палить из танковых пушек по политическим воробьям, и объяснять, почему власть состоит только из Ивановых и Сидоровых, а Петровым в ней делать совершенно нечего.
Просто неожиданно получилось, что у либералов вырвали из зубов нержавеющий кусок колбасы. И они очень переживают, что этот кусок, уже повалявшийся на императорских паркетах, теперь с обильным слюнотечением заглатывает кто-то другой. Менее либеральный и менее достойный.
Что же касается настоящего посюстороннего Путина (а не нарисованного слюнно-колбасной фантазией Великого Диктатора), то я очень удивлюсь, если сумасшедшей весной-2008 он формально не выскочит из игры. Да что там удивляться — придётся, наверное, умереть. От нервного смеха и трогательного сочувствия.
КАПИТОЛИНА ИВАНОВНА
Великие диктаторы, конечно же, влюблены во власть. Она для них — единственно возможная подруга, любовница и жена. Диктаторы в этом смысле — персонажи сугубо моногамные.
Они хотят жить с этой властью долго и счастливо, и умереть в один день. И когда прежестокая судьбина зачем-то разлучает Великого Диктатора с его неискоренимой пассией — властью, он берет в руки автомат — а может быть, топор или ядерный чемоданчик, — и идёт побеждать разлуку. Потому что разлука с любимой куда невыносимее смерти.
Второй же президент Российской Федерации живёт с властью — как с опостылевшей нелюбимой женой. А любви у них, честно говоря, никогда и не было.
Эта женщина — назовём её для быстроты и смысла Капитолиной Ивановной — старше своего супруга на много лет. А выглядит — и вовсе как своего благоверного мать. Потому он боится выводить ее в свет. Ни в театре, ни в кино, ни в ресторане божественную чету никогда не увидишь. Их жизнь проходит на секретном обитаемом острове, за гранитным стенами вековой резиденции — Дворца вечного блаженства (недавно его хотели переименовать во Дворец вечного терпения, но дело почему-то зависло).
Каждый вечер, ровно в 21:00 у них — семейный ужин. И, вглядываясь в двойной подбородок Капитолины Ивановны, в её нечеловечески помпезную грудь, в иссиня-чёрные от долгого употребления мешки под глазами, — супруг всякий раз думает нечто совсем запретное: И на кой чёрт, спрашивается, я тогда согласился на ней жениться!
А ведь он хорошо помнит, как его уговорили. Тогда — это было кислым чухонским летом, пять с половиной без малого лет назад, — в его скромную полковничью квартирку завалились старые кореша — Валя и Рома.
Валя был в лёгком подпитии и, как водится, вонял использованными "резиночками". В юности он работал на рецепции "дома свиданий", но после того, как помог написать мемуары бандерши, резко пошёл в гору и почти беспричинно разбогател.
Рома, напротив, был человек дисциплинированный и чистый. Первые деньги сделал, снявшись в рекламе гламурных одеколонов Paco Rabanne, — и с тех пор носил, не снимая, фирменную трехдневую щетину.
И сказали тогда Валя с Ромой, вываливая на стол дюжину недорогого пива:
— Слушай, старик, тут у Капитолины Ивановны муж вот-вот загнётся. Копыта отбросит со дня на день — совсем старый стал, да и спился. А там у нас свои интересы, понимаешь. Там мы в парке нефтяной фонтан арендуем, да еще склад для алюминиевых чушек заграбастали. А то ведь, не ровен час, выскочит Капитолина на старости ума за какого-нибудь отморозка — деньги наши и плакали, ёрш твою двадцать.
— А что девица, хороша ли собою?
— Да ты что, чудак, умом тронулся — Капитолину Ивановну не помнишь?! Ну, за пятьдесят ей, обрюзгшая маленько, поддать любит, матерится как извозчик — но это ж всё для тебя без разницы! Главное — состояние какое, ты прикинь! Дворец вечного блаженства, парк, кареты, слуги, охранники, всякие прочие фраера. А чего не будет хватать — так мы тебе обеспечим. Ты только скажи: селедочка, пельмешки, огурчики, девочки, всё такое. Нам главное — фонтан и склад. И ты справишься, мы точно знаем, мы в тебя верим.
Целых два раза отказывался наш герой от неравного брака. Но в конце концов — не устоял. Владимир Владимирыча и Капитолину Ивановну обвенчал священник домового храма — там же, в стародавнем ея дворце.
И вот теперь принужден он сидеть с ней за одним пиршественным столом. Он не может поднять на Капитолину Ивановну свои прямые глаза, потому что в глазах этих — страх и смущение. Которые никуда, совсем никуда не спрячешь.
Слава Богу, что брачный контракт всего на восемь лет подписал. Иногда, между горячей закуской и главным блюдом, прикрывает В. В. снотворные измученные веки и видит жизнь свою после конца. Как он, в лиловой рубашке поло за восемьсот долларов, заходит, небрежно и покачиваясь от средиземноморского ветра, в бар отеля "Негреско", что в распухшей от цветения Ницце, на Променад дез Англе. И сразу все девицы из самых престижных смотрят на него многозначительно и серьезно. И официанты начинают искать его повелительно-нежного взгляда. И даже пианист, играющий послесловие из "Порги и Бесс", замирает на секунду, чтоб получше разглядеть привилегированного туриста. Впереди — средиземноморский облегающий вечер, и никакой власти, и никаких обязательств. Вот оно — счастье наипростейшего человека.
А пока — принуждён сидеть в заснеженном дворце, насупротив нежеланной жены, и давиться ее немодными драниками с курагой. А что поделаешь — за всё в жизни нужно платить. И за будущее, и за прошлое. Нефтяной фонтан-то до сих у Ромы в аренде, а делится Рома исправно.
Нет, ну если вы подумали, что в такой семейной жизни — одно расстройство, то вы ошибаетесь, дорогой читатель. Наш герой уже и привык, и прикипел к Капитолине Ивановне. И если появляется он где-нибудь на важных скачках или в барочных залах для игры в мяч (без старой жены, разумеется), многие знатоки цокают языком и приговаривают: Капитолина?! О, там состояние большое, один парк чего стоит! А конюшня! А псарня! А коллекция табакерок! Да, поздравляем, поздравляем с удачным выбором…
И, конечно, тайно ехидничают, собаки, намекают, что, мол — альфонс и сам по себе никуда не годится. Но понамекают-понамекают — и перестанут. В конце концов, приглашать их во Дворец вечного блаженства на Праздник новогоднего винограда или нет — это мне решать. А им — выслушивать принятое решение. На праздник же хотят попасть, мерзавцы, халявщики, — все.
Супруг, конечно же, не спит с Капитолиной Ивановной. Потому как она его совершенно не возбуждает — ну ни на йоту.
Но не спит — не значит не ревнует. А то ведь у нашей старой пьющей бабы то и дело, откуда ни возьмись, поклонники появляются. Тут один прыщавый еврейский мальчик повадился было во Дворец ездить. Как ни зайду — он в Розовой гостиной чуть не на коленях у Капитолины сидит. Предлагал ей в какую-то Силиконовую долину (это где, кто-нибудь знает?) поехать — развеяться после наших снегов. И только еще не хватало, чтобы после пяти лет мучений Капитолина своего законного супруга на молоденького афериста променяла. Ведь если выкинут из Дворца раньше самого срочного срока — это какой же вселенский срам настанет! Это значит — забыть и про море, и про красавиц, и про бар "Негреско", где мы с компанией старых друзей должны собраться однажды, чтобы выпить — за День избавления — весь их чёртов черносмородиновый "Пастис".
Нет, конечно, тяжелой жене своей В. В. ничего не сказал — потому что боялся даже покоробить ее. Но с дерзким мальчишкой — покончено. Рома с Валей постарались — подпоили его как-то в дорогом кабаке и кокаин в карман да и подсунули. Ну — дальше было понятно что. Может, и жалко молодого еврея, но дело в другом: не возжелай чужой жены, даже если она игриво кокетничает и тонко играет с тобой.
Да, кстати, уже подают десерт. Капитолина Ивановна зевает. Супруг за весь вечер не промолвил ни слова — только скрежетал костями рябчиков и тюленей. Сначала, правда, хотел рассказать какой-то пошлый анекдот — что-то про новые дорогие сортиры Villeroy & Boch, и там еще было слово "мочить". Но рассказывать вовремя передумал — всё ж таки она не просто жена ему, но и мать.
Ладно, ничего. Пускай не верят. У нас всё получится, так или иначе.
И тут В. В. скривился, как будто от сильной внезапной боли. Он всегда вспоминает об этом — между пряным десертом и изысканным диджестивом, пахнущим детской микстурой. Сколько раз давал себе слово забыть — и всё не выходит!
Это случилось два года назад, в Париже, на пресс-конференции по поводу садово-паркового искусства. Вылез какой-то прыщ, в потёртых джинсах, как будто из газеты "Либерасьон". И прямо так неподцензурно спросил:
— Профессор, говорят, вы женаты на женщине много старше себя. Это что, Эдипов комплекс?
Повисла пауза. Но, стиснув фарфоровые коронки до сотен сот атмосфер, В. В. отвечал коротко и железно:
— Такие люди, как вы, перекупленные и перепроданные многократно, вечно твердят, что это — Эдипов комплекс. А это — любовь!
И, очарованные медленным ужасом его, замерли в почтенном смирении тогда все наличные журналисты и журналистки.
Но с тех пор ни один щелкопер, ни один бумагомарака не пересекал порога Дворца вечного блаженства. А если хотел пересечь — то ботинки должен был сдавать в гардеробе и добровольно соглашался быть помеченным изотопами. Чтобы без спросу ни в какие лишние дворцовые помещения нос свой сгорбленный не совал.
И вот, к концу традиционного ужина, герой наш оттаивает и смотрит на поддатую жену — теперь с умилением. Полюбить её он уже никогда не сможет. Но оценить за эти годы — сумел. И не будет он больше мысленно костерить Рому и Валю, подсунувших ему в своё время тот скоропостижный брачный контракт.
Потом, совершив полуночную пробежку, В. В. отправляется в помещение, именуемое master bedroom, аккуратно ложится справа по борту и сразу делает вид, что заснул. Чтобы не отвечать на липкие приставания неумеренной старой супруги.
А Капитолина Ивановна, в который раз устало разочарованная, подползает к балкону спальни и ищет лунное небо. Она вспоминает легенду, рассказанную ей когда-то незапамятной няней, Глафирой Хасановной. Легенду о сказочной, как тыква, стране по имени Маньчжоу-Го, лежащей на самом востоке земного диска. В той стране живут двухметроворостые чудовища, именуемые — Тангуты. Это люди способны остановить на скаку кентавра, войти в горящую стену и за обломками пожара — бесконечно любить найденных женщин всей силой варварского экстаза. И если нынче свирепый тангут доедет на рыжей мохнатой лошади до самых ворот истосковавшегося Дворца, Капитолина Ивановна, забыв про серопыльного мужа, велит открыть парадные окна и двери, отворить жалюзи и засовы и выйдет к ночному гостю в сверкающем на морозе шелковом пеньюаре, чтобы нарядить новогоднюю елку. И отдать восточному пришельцу — всё, что у неё, полубессмысленной почти старухи, было и есть.
ПРОГРАММА — 2008
Нет смысла рассуждать о том, что сделает Путин в 2008 году. Потому что и самого 2008 года может с нами не случиться.
Российская цивилизация, кто бы что ни говорил, очень стара. Если считать от Рюрика, ей почти 1200 лет. Константин Леонтьев, Освальд Шпенглер и другие официальные лица полагали, что 1200 — критический возраст, для цивилизаций почти непреодолимый. На этом рубеже последний император Запада Ромул Августул сдался герулу Одоакру, а Константинополь склонил христианнейшую голову перед султаном Мухаммедом II.
В России наших дней мы наблюдаем все признаки обычного цивилизационного заката. Народ наш стал совсем тускл, апатичен и вял. Он, по большому счету, не интересуется своей судьбой. И свежайшие политические реформы усугубляют вялость: ведь у людей отнимают даже те утлые выборы, которые поддерживали в них некое ощущение сопричастности будущему. Чаемой же миллионами миллионов программы строительства Царства Божьего на земле им (нам) так и не предложили.
Мы спиваемся и угасаем. Тем временем несколько сот временщиков, не знающих ничего, кроме курса доллара к евро, и считающих русскую литературу одним сплошным "Ночным дозором", делят материальные остатки былой роскоши. Идеальный пейзаж для бесславной гибели.
Собрать расползшуюся массу цивилизации в бронебойный кулак и выскочить за роковые пределы числа "1200" могло бы только новое поколение, не пораженное паразитическими псевдоценностями 1990-х годов. Но политические реформы, консервирующие нынешний правящий слой и не дающие своевременно вынести его вперед ногами, не оставляют следующему поколению ни одного шанса.
Три вещи надо делать с достоинством: опаздывать, стареть и умирать. Надеюсь, нам, прожившим в холодной истории почти 12 столетий, достоинства в решающий момент хватит.
Вот вам и вся политика, и все реформы, и весь, в сиянии славы его, две тысячи восьмой год.
--------------------------------------------------------------------------------