От	Георгий
К	И.Т.
Дата	27.06.2004 19:54:32
Рубрики	Тексты;

Национальные проблемы (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	13.07.2004 22:26:03

Финансирование программы "Толерантность" накрылось? (*+)

---

"РОССИЯ ОСТАЕТСЯ УЯЗВИМОЙ ОТ ОПАСНОСТИ РЕВАНША САМЫХ ТЕМНЫХ СИЛ"

[ 21:30 09.07.04 ]



http://www.izvestia.ru/community/article188423

В пятницу Государственная дума России разрешила свастику. Депутаты отвергли законопроект, предусматривающий ответственность за
публичное использование нацистской символики. О том, почему российским нацистам так дороги свастика и "арийские предки",
корреспонденту "Известий" Ольге ТИМОФЕЕВОЙ рассказал автор готовящейся к печати книги "Интеллектуальные лабиринты. Очерки идеологий
в современной России", ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, доктор исторических наук Виктор Шнирельман.

- Как проник в Россию арийский миф?

- Это началось в войну, когда на оккупированных германскими войсками территориях велась массированная нацистская пропаганда. Второй
этап относится к 1970-м, когда русские националисты обнаружили "Велесову книгу", сфабрикованную эмигрантами к началу 1950-х и
выдаваемую за чудом уцелевшую дохристианскую летопись. В ней воспроизводились знакомые сюжеты арийского мифа, но вместо германских
предков фигурировали славянские. Третий этап - 1990-е, когда русские радикалы завязали контакты с западными неонацистами,
снабжавшими их расистской и неонацистской литературой. В 1970-1980-х арийский миф жил на страницах научной фантастики крайне правого
толка, а с рубежа 1980-1990-х стал основой шовинистических идеологем, заполонивших радикальные издания. Затем он пришел на страницы
патриотических журналов и привлек внимание писателей. Так как речь идет о книжном знании, неудивительно, что арийский миф бытует
среди части интеллигенции, особенно научно-технической, представители которой с не меньшим жаром искали в 1980-х снежного человека и
космических пришельцев.

- Некоторые утверждают, что "здоровый национализм" заложен в природе человека как "нормальная межвидовая борьба".

- В природе человека заложены физиологические инстинкты. Все остальное прививается культурой. По сути национализм возник в XVIII
веке и был важным этапом при переходе от сословно-монархических обществ к обществам массовой политики, где легитимизация власти
зависела уже не от опоры на трансцендентные силы, а от поддержки народа. Отсюда обращение к национальным чувствам. Человечество
представляет собой единый биологический вид, и все рассуждения о "межвидовой борьбе" - опасная провокация.
Специалисты делят национализм на гражданский и этнический. Гражданский исходит из понятия гражданского сообщества, включающего
граждан государства независимо от национальности. Чтобы государство нормально функционировало, люди в нем должны объединяться
едиными культурными нормами и говорить на общем языке. Современное государство допускает разнообразие языков и культур, а
международные нормы требуют от него поддерживать этнические меньшинства.
Этнический национализм основан на лояльности единой этнической культуре и языку. Люди другой культуры вызывают подозрение и
исключаются из круга обладающих полными правами. Уже очевидно, что чрезмерный акцент на этничность и "самобытность" ведет к расизму.
В современном мире происходят масштабные миграции, не оставляющие места для моноэтничных государств, и политические проекты,
основанные на этничности, ненаучны и опасны.
Умеренный национализм свойствен гражданам современных демократических государств (иногда он называется патриотизмом). В нашей стране
термин "национализм" воспринимается негативно, так как гражданского национализма у нас никогда не было. Он прочно связан с
гражданским обществом, которое нам еще предстоит создать.

- Кто такие неоязычники? Насколько их идеи близки нацизму?

- Неоязычество - новая религия, возникающая у нас на глазах. Ее активисты говорят о возвращении к дохристианским верованиям, которые
якобы могут восстановить гармонию в современном мире. Неоязычество возникло на Западе, у нас его зарождение относится к 1970-1980
годам и связано со спорами вокруг упомянутой "Влесовой книги". Вот почему для неоязычников такое огромное значение имеют свастика
как "древний русский символ" и "арийские предки".

- Справедливо ли утверждение, что современные этнические конфликты рождаются в головах ученых?

- Ученые - штучный товар. От ученого требуется быть преданным науке и следовать научной методологии. Но ученый не сверхчеловек. Он
живет в обществе, подвержен его страстям. Перед ученым всегда непростой выбор между научными и общественными (патриотическими,
националистическими, этническими) ценностями. Для одних приоритетна наука, для других - общество. Для одних историков нет ничего
странного в том, что князья Рюрик и Олег были скандинавами, а другим такой вывод кажется непатриотичным. Одни выступают в судах
против неонацистов и расистов (и иногда получают в награду пулю), а другие делают все, чтобы спасти их от суда. Слово ученых значит
очень много. Не случайно творцы современных националистических мифов выдают себя за ученых или апеллируют к мнениям специалистов
(нередко их искажая!) Ученый, для которого патриотическая идея важнее научной истины, вполне способен выковывать шовинистические
идеологемы и через школьные учебники внедрять их в сознание людей. Не будем забывать: у основ современного западного неонацизма
стоял итальянский философ Юлиус Эвола, в свое время своими трудами служивший фашистам.

- Если вернуться к учебникам - у вас есть примеры?

- В 1995 году издательство "Просвещение" издало два учебных пособия по славянской мифологии, написанные В. Щербаковым и Г.
Беляковой, где излагались идеи, почерпнутые из арийского мифа, и прямо или косвенно делались отсылки к "Влесовой книге". А в начале
2000-х в некоторых учебниках по культурологии популяризировалась "Влесова книга" как якобы подлинная языческая летопись.

- Существуют ли действенные методы борьбы с национализмом?

- Радикальному национализму противостоит развенчание шовинистических и расистских мифов. С советских времен проблемы расизма и
национализма не обсуждаются в школах и вузах. Тогда радикальные взгляды гасились коммунистической идеологией, не допускавшей
отклонений от интернационализма, но в новой России противоядия нет. Поэтому важно разрабатывать и внедрять учебные курсы, которые
обсуждали бы проблемы национализма и расизма. Это должны делать специалисты. Иначе это может превратиться в пропаганду расизма. Без
решительной борьбы с этими мифами Россия остается уязвимой от опасности реванша самых темных сил.

УБИЙСТВА НА РАСОВОЙ ПОЧВЕ БОЛЬШЕ ВСЕГО СОВЕРШАЮТСЯ В ПЕТЕРБУРГЕ, МОСКВЕ И ВОЛГОГРАДЕ

Эксперт Московского бюро по правам человека Семен Чарный проанализировал статистику националистических убийств в России за 2000-е
годы и отдал пальму первенства Санкт-Петербургу. Там в сентябре 2002 года скинхеды забили насмерть азербайджанца Мамеда Мамедова. В
2003-м от их рук погиб 23-летний студент из Маврикия Атиш Кумар Рамгулам, 6-летняя девочка из лагеря таджикских цыган, гражданин
Кореи студент Ким Хеника, студент Института народов Севера, ненец Сергей Бельды. В 2004-м убита 9-летняя Хуршеда Султанова. Второе
место за Москвой: здесь за три года совершено семь громких убийств. На третьем месте Волгоград. Своя черная история и у других
городов. Трех человек в Ростове-на-Дону в 2002-м убил "казачий атаман" Молодилов. В январе 2003-го два скинхеда забили ногами
приезжего из Узбекистана Халмадова в тамбуре электрички, следовавшей из Нижнего Тагила в Новоуральск. В Самаре 27 сентября 2002 года
убит 19-летний армянин Минасян. В Кирове на день рождения Гитлера в 2003 году забит палками уроженец Таджикистана Ф. Ниезов. Годом
раньше в Сургуте 10 скинов забили ногами выходца из Таджикистана Хаджиева. 23 февраля 2004 года в Воронеже убит студент Академии
имени Бурденко Амару Лима.

Первое место среди убитых занимают выходцы с Кавказа (11 человек), затем уроженцы Средней Азии (8 человек). Абсолютное большинство
погибших - бывшие советские граждане. Среди убитых афганцы, корейцы, африканцы (по два человека), сирийцы, индусы и ненцы (по одному
человеку). Большинство забиты насмерть во время нападений бритоголовых, хотя встречаются и другие способы расправы: студент-сириец
Абдул Кадыр Бодавви сброшен на рельсы питерского метро.

Ольга ТИМОФЕЕВА

ПРАВИТЕЛЬСТВО ОТКАЗАЛОСЬ ОТ "ТОЛЕРАНТНОСТИ"

Решение о прекращении финансирования в 2005 году федеральной целевой программы "Толерантность" принято на заседании правительства РФ
18 июня. Объем финансирования составлял 25 миллионов рублей в год.

- Что удивительно, этому событию предшествовала позитивная экспертиза Министерства образования и науки, которое поддержало все
направления программы, а Минэкономики предложило усилить ее практическое внедрение в школы, - говорит научный руководитель ФЦП по
толерантности Александр Асмолов. - Это первая гуманистическая идеологическая программа, которая становится основой гуманизма,
диалога и веротерпимости, в ней поставлены вопросы воспитания подрастающего поколения в духе миролюбия, веротерпимости,
толерантности как центральные.

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	08.07.2004 21:28:27

В. Тишков: "передавать миграцию в ведение милиции - все равно что общество защиты животных присоединять к мясокомбинату" (*+)

---

http://www.izvestia.ru/community/article184603

ПЕРЕДАВАТЬ МИГРАЦИЮ В МИЛИЦИЮ -- ВСЕ РАВНО ЧТО ПРИСОЕДИНЯТЬ ОБЩЕСТВО ЗАЩИТЫ ЖИВОТНЫХ К МЯСОКОМБИНАТУ

По оценкам МВД, в России около 5 млн нелегальных мигрантов. Федеральная миграционная служба (ФМС), переживающая седьмую
реорганизацию за последние 6 лет, главной целью ставит борьбу с нелегалами. Но их количество увеличивается. "Лучший способ борьбы с
нелегальной миграцией - это легализация" - "круглый стол" под таким девизом прошел в здании ФМС. Впервые с тех пор как миграция была
передана в ведение милиции, общественное мероприятие "пустили" под крышу силового ведомства.

Инициаторами "круглого стола" стали "Форум переселенческих организаций" и программа "Миграция и право" ("Мемориал") при поддержке
Международной организации по миграции и аппарата уполномоченного по правам человека в РФ. Об итогах дискуссии беседуют директор
Института этнологии и антропологии РАН Валерий ТИШКОВ и председатель исполкома "Форума переселенческих организаций" Лидия ГРАФОВА.

В одночасье десятки людей превратились в нелегалов

- Ваше выступление на "круглом столе" было самым радикальным. Это потому, что вы смотрите на ситуацию с особой "глобальной
колокольни"? И расскажите, пожалуйста, что это такое - Глобальная комиссия по миграции, в которую вы вошли по приглашению Генсека
ООН Кофи Аннана.

- Global Commission of International migration возникла потому, что процесс глобализации выдвигает миграцию в число главных мировых
приоритетов. Всего в комиссии 25 ученых и общественных деятелей из разных стран. Я представляю не только бывшие республики
Советского Союза, но и государства Восточной Европы. Комиссия готовит доклад о миграционной ситуации в мире и дает рекомендации
правительствам об адекватных способах решения проблем в их странах.

- Вы заявили, что миграционная политика России по сути является антимиграционной и что частичными поправками в законы ситуацию не
исправить.

- Нужно как можно быстрее менять концепцию запретительной миграционной политики. Бессмысленно жестокие законы "О гражданстве" и "О
правовом положении иностранных граждан" принимались вроде бы для борьбы с опасной нелегальной миграцией, а ударили в первую очередь
по значительной части жителей нашей страны и потенциальным мигрантам - нашим бывшим соотечественникам, которые остаются во многом
культурно-родственными россиянам людьми, обладают качествами, крайне необходимыми для нашего общества, и, самое главное, - желают
жить и работать в России. Два или даже три миллиона новожителей, давно и законно (по безвизовому режиму) переехавших в Россию,
успевших интегрироваться, найти работу, уплачивающих налоги государству, вдруг узнают: по новым законам они - нелегалы, и каждого из
них власти могут в любой день депортировать. Это абсурд. Иммиграционную амнистию надо было проводить, как это делается во многих
странах, по крайней мере за полгода до новых законов.

- Много недоумений вызвало само название - "иммиграционная амнистия". Амнистируют, мол, только преступников...

- Ну ладно, давайте заменим этот принятый в мировой практике термин словом "легализация". Но разве в словах дело!


Она стояла на коленях и молила о гражданстве...

- Сколько трагедий происходит из-за того, что процедура легализации немыслимо усложнена - будто нарочно, чтобы любой чиновник мог
всласть поиздеваться над "новожителем". Недавно в Серпухове мы проводили встречу работников паспортно-визовой службы с
переселенцами. Старая женщина с орденами (была партизанкой в войну) встала перед президиумом на колени и со слезами молила:
"Сделайте мне подарок ко Дню Победы - даруйте российское гражданство". Анна Петровна Смирнова переехала к дочери с Украины и уже два
года мучается без пенсии, медстраховки. Из-за отсутствия справок ей не дают ни вида на жительство, ни гражданства. Нужно собрать
больше десятка справок (90-летних стариков заставляют сдавать анализы на СПИД), и пока человек их добывает, остальные могут
устареть. Экзекуция начинается по новой.

- Я сам уже два года наблюдаю за мучениями супругов из Узбекистана (он - узбек, она - кореянка), которые имеют хорошую
профессиональную подготовку и прекрасные человеческие качества, но претерпевают унижения и трудности для того, чтобы жить и работать
в России. Даже письмо в ОВИР ЮЗАО Москвы, подписанное мною, как членом правительственной комиссии по миграционной политике, и
положительная резолюция председателя комиссии о продлении регистрации без выезда в Узбекистан никак не помогли: поезжай, вернись,
заплати штраф 500 рублей за один день просрочки (попали выходные и праздники) - и только потом еще на три месяца.
Переселение в Россию практически прекратилось. А Россия нуждается в мигрантах, причем не в гастарбайтерах, а в постоянных жителях.

Все россияне станут мигрантами

- Легализация разных категорий мигрантов могла бы стать "прорывом" в создавшейся ситуации.

- Но кто будет эту деликатную работу исполнять? Из-за реорганизаций миграционная служба фактически развалена, опытные сотрудники
ушли. Мне показали проект указа президента о новой структуре ФМС. Оказывается, ее объединяют с паспортно-визовой службой, а та имеет
свои отделения в каждом городе и даже поселке - огромный штат. Миграция как проблема в этом котле потонет. Однако называться
ведомство будет все-таки Федеральной миграционной службой. И как ни странно, теперь все мы пойдем менять паспорта почему-то в
"миграционку". То есть все станем немножко мигрантами.
При этом ни в каких концептуальных документах по миграционной политике так и не записано, что главная цель миграционной политики и
соответствующих служб - обеспечение миграции в Россию. А ведь именно таков должен быть основополагающий принцип.


"В новом проекте нарисован устрашающий монстр"

- О том, чтобы передать в ФМС вопросы регистрации, вида на жительство и гражданства, разговоры идут давно. Был проведен эксперимент
в трех пилотных регионах. Учитывая, что именно вопросы легализации стали главной мукой для мигрантов, возможно, было бы логично,
чтобы все они решались в одном "родном" ведомстве...

- Но мы же знаем, какие "родственные" чувства питает милиция к мигрантам. В свое время было замечено: передавать миграцию в ведение
милиции - все равно что "общество защиты животных присоединять к мясокомбинату". В новом проекте нарисован устрашающий монстр,
которому предстоит выполнять сугубо контрольно-учетные функции, причем в отношении всего населения страны. Я читал и глазам не
верил: ФМС должна разрабатывать и осуществлять "комплексные меры по выполнению мобилизационных заданий и мероприятий гражданской
обороны", обеспечивать "функционирование госсистемы воинского учета". Вести розыск каких-то должников... При чем тут миграция!

- У многих экспертов, как и у вас, проект вызывает активное неприятие.

- Наивно ожидать, что силовое ведомство может привлечь в Россию полезных мигрантов. Странные вещи происходят: президент заявляет,
что нам нужны не запреты, а эффективная миграционная политика, а ему на подпись готовят такой документ...

- Есть надежда, что в таком виде проект указа к президенту все же не поступит. Текст сочинялся до того, как Андрей Черненко вернулся
в ФМС, и я знаю, что сейчас документ редактируется.

- Неплохо, что Черненко вновь назначен главой ФМС. Ему по крайней мере не придется изучать проблему с нуля: он толковый
руководитель.
Идеология же антимиграционной политики разрабатывалась некоей межведомственной рабочей группой, которую возглавлял замруководителя
администрации президента Виктор Иванов. Именно эта группа виновата в том, что были приняты такие законы. Президенту же пришлось
вносить поправки в закон "О гражданстве" и фактически извиняться за чужие ошибки. Спрашивается: почему истинные виновники никакой
ответственности не несут?


Они думали о рейтинге

- Президентские поправки могли бы создать правовую основу "иммиграционной амнистии" (легализации). Но на последнем этапе получение
гражданства связали с наличием "регистрации по месту жительства", то есть с постоянной пропиской. Но ведь ее отсутствие как раз и
есть главная беда переселенцев! Эксперты комиссии по правам человека, которую возглавляет Элла Памфилова, предлагали выход: пусть
наряду с регистрацией дорогу к гражданству открывают и "иные подтверждения факта постоянного проживания". Всего пять слов. Но они
были выброшены из проекта. И теперь даже судебные решения о факте постоянного проживания многие чиновники просто игнорируют.

- Я много думал: откуда такая мигрантофобия в нашей стране? Объяснять все бытовым невежеством ("понаехали тут...") было бы слишком
просто. Неприятие чужаков свойственно всем местным сообществам. Но вот чтобы антимиграционизм становился официальной политикой - это
наше российское ноу-хау. Спрашивается: зачем, кому это выгодно?
Очевидно, что репрессивное миграционное законодательство на руку коррупции. Недаром те два закона называют "взяткоемкими". Но и это
не главное. И нельзя всю вину сваливать на исполнителей (у милиции, мол, такой профессиональный менталитет - в каждом человеке
подозревать преступника). И негодные законы, и не соответствующие проблеме исполнители возникли не сами по себе, а потому, что были
востребованы антимиграционной политикой. Сторонники запретительных мер действовали (и продолжают), как говорится, из добросовестных
заблуждений. Они считают, очевидно, что уловили настроение широких масс и что этой ненавистью к "понаехавшим" можно консолидировать
электорат, поддержать высокий рейтинг президента.

- Однако мы уже, как вы помните, почти 15-й год пытаемся доказать, что мигранты не обуза, а благо для России. При нашем
демографическом кризисе и слабозаселенных просторах Сибири и Дальнего Востока нынешняя антимиграционная политика - это серьезная
угроза национальной безопасности страны.

- Увы, установка на позитив дается всегда труднее, чем разжигание дурных страстей. Вот СМИ и политики говорят: мы лишь отражаем
настроения в обществе. Неправда. Посмотрите многие телепередачи, в которых тон задают шовинисты националистического толка. Если бы
людям почаще объясняли, что те же таджики-строители только потому живут тут в скотских условиях, чтобы раз в неделю послать мешок
крупы своим семьям - спасти от голода... И если бы ученые посчитали, какую экономическую выгоду уже принесли мигранты стране и
многим из нас лично (дешевый ремонт квартир, строительство дач, уход за детьми, больными и т.д.), настроение, думаю, изменилось бы.
Все мы в какой-то степени причастны к эксплуатации этих людей. И многим, наверное, кажется, что если прогнать с рынков "черных"
торговцев, то арбузы-дыни-овощи все равно останутся.
Года через два, как предсказывают демографы, рынок все поставит на свои места: в России, как и во всей Европе, рабочая сила станет
самым большим дефицитом, и страны начнут переманивать друг у друга мигрантов. Но сколько еще таджикских девочек и африканских
студентов погибнет за эти два года от рук скинхедов? И поедут ли в такую опасную страну будущие мигранты?

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	08.07.2004 21:26:11

"Холокост, на самом деле, никогда не прекращался" (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/emdrone/41148.html

Письмо израильского еврея.
Несмотря на наступившее в последнее время кажущееся затишье, Холокост, на самом деле, никогда не прекращался.

"Окончательное решение еврейского вопроса" перешло по наследству от нацистов к сталинскому режиму в Советском Союзе - партнер
Третьего Рейха по Холокосту систематически уничтожал еврейских писателей и ученых. Государственной политикой СССР надолго стал
яростный антисемитизм - начиная с преследований диссидентов и заканчивая поддержкой "продолжателей дела Холокоста", арабских
террористических движений, оружием и деньгами.

Традиция ненависти была продолжена главным муфтием Иерусалима, во время войны специально перенимавшим опыт нацистов в лагерях
смерти, Ясиром Арафатом, Саддамом Хусейном и Хафезом Ассадом - при полной и безоговорочной поддержке генерального секретаря ООН Кофи
Аннана и задающей тон в этой организации коалиции арабских стран, наследников и преемников Гитлера и его "борьбы". С ними солидарны
и народы Европы, поддерживающие стремление мусульман к очищению мира от евреев и "недружественному поглощению" самой Европы.

Продолжающееся молчание Ватикана лишь продолжает славную традицию "невмешательства" христианской церкви в годы Второй Мировой Войны.
После "либерализации" клерикальной доктрины следует одобрение антисемитского пасквиля Мела Гибсона.

Ни один из ныне живущих евреев не может позволить себе думать: "Я бы на их месте спасся. Я не пошел бы, подобно ягненку, на
заклание". Не может потому, что любой еврей находится в самом центре продолжающегося и сегодня Холокоста - неважно, знает он об этом
или нет и предпринимает ли что-либо по этому поводу. Подобно тому как в годы войны лидеры еврейских общин не сделали ничего, чтобы
предотвратить бойню в Европе, сегодняшние лидеры даже не пытаются противостоять европейско-арабскому симбиозу, созданному ради новой
резни.

И пусть вас не смущают исключения из этого правила - они слишком немногочисленны, чтобы повлиять на общую картину. Было бы безумием
утверждать, что Холокост все еще продолжается, но при этом считать, что его цель - кто угодно, только не вы сами. Если вы думаете,
что у меня паранойя, вспомните немецких евреев, до самого страшного своего конца успокаивавших себя тем, что "все это ненадолго".
Подумайте и о евреях Венгрии, знавших об ужасах, творящихся в соседней Польше, которые даже не попытались спастись бегством, и,
подобно другим еврейским общинам Европы до них, были полностью уничтожены.

Мы впали в состояние шока и оцепенения - нормальная реакция любого организма не невероятную и невыносимую боль. Привычка к боли в
конце концов приводит к апатии. Мы научились безропотно принимать презрение, мы привыкли к нему. Смирение со своей участью - худший
из возможных ответов на происходящее. Мы пытаемся принять неприемлемое, в то время как должны чувствовать возмущение и гнев.

Жизненно необходимо, чтобы каждый еврей на этой планете не позволял ставить себя вне закона, боролся с предпринимаемыми попытками
демонизации и маргинализации своего народа.

Война продолжается. У нас есть выбор между тотальным уничтожением и выживанием. Последнее возможно, если мы объединимся со всеми,
кто признает наличие проблемы и приложит все силы для ее решения.

Ренни Левин, Arutz Sheva
Перевод Вадима Рахманчука, Sem40.Ru
http://www.israelnationalnews.com/article.php3?id=3809
18-06-2004
=============================================================
[ Случай, когда предельное определяет сущность лучше тысяч страниц исследующих норму?
На самом деле, такая творческая одухотворенность - образец нормы. это не бред. это наиболее чистое выражение (на материале событий
20 века) главного тезиса, который склеивает евреев как нацию:
это тезис о вечной угрозе и перманентной войне ради самого выживания.
Такой текст нельзя читать как собрание фактов связанное логикой. Он - заклинание или воззвание к духовному джихаду.
Поэтому его печатают, переводят на другие языки и публикуют снова. Духовное послание. Фатва. Клич, обращенный к народу: We will
fight them on the beaches.

Интересно в этой связи сравнить Тезис с идеями (a) о перманентной и/или мировой революции ради выживания, и (b) сегодняшней войне
цивилизаций, тоже не менее, чем ради самого выживания, (и недаром прозванной войной с "терроризмом": терминология "исламского
терроризма", торчащая как собачьи уши из-под бабушкиного чепца, верно свидетельствует о ее израильском генезисе.)

человек же непосвященный ничего не поймет и захочет вызвать психиатра - одним словом, совершенный дурак. Да и правда, что с дурака
возьмешь? ]

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	08.07.2004 21:25:29

Добрые книжки о страшном %-) (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/pioneer_lj/428257.html?mode=reply

Добрые книжки о СТРАШНОМ

:или как евреи сами себя доводят до психозов

http://www.livejournal.com/users/janka/64517.html
<Ее посты с точностью повторяют мои рассуждения лет пятнадцать назад. Девочка тринадцати лет перечитала книжек про Катастрофу. Крыша
стала ехать. Умные взрослые (какими же мы иногда бываем дураками) ничего не замечали. Наоборот, радовались что ребенок читает
хорошие книжки. К счастью у меня на тот момент было несколько очень хороших подруг. Благодаря им я не сошла с ума окончательно. Дети
иногда бывают гораздо умнее взрослых>.

http://www.livejournal.com/users/natalie_kn/131079.html
<Когда-то в молодости у меня была похожая паранойя - не в таких масштабах, конечно, но была>.

Рекомендую процедуры лечебного антисемитизма.

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	03.07.2004 20:51:34

По следам убийства чернокожего студента в Воронеже (*+)

---

--------------------------------------------------------------------------------
НЕГРА В ВОРОНЕЖЕ УБИЛИ ЗА ТО, ЧТО ОН НЕГР

[ 10:54 02.07.04 ]



http://www.izvestia.ru/conflict/article176874

Прокуратура Воронежской области завершила расследование убийства студента из Республики Гвинея-Бисау Амару Антониу Лима,
совершенного в феврале нынешнего года. В этом преступлении обвиняются 16-летний студент юридического колледжа Владимир Кокушкин и
грузчики ОАО "Металлопрофиль" 19-летний Роман Леденев и 21-летний Евгений Шишлов. Следствие убеждено, что убийство было совершено по
предварительному сговору, а его мотивом стали расовая ненависть и вражда.

Третьекурсник Воронежской медицинской академии Амару Антониу Лима был из тех, кого называют "ботанами", его жизнь пролегала внутри
треугольника институт-столовая-общежитие. 21 февраля его нашли истекающим кровью в одной из подворотен - на груди и спине было
четыре ножевых ранения. Случайные прохожие вызвали "скорую", которая отвезла чернокожего студента во 2-ю больницу, где хирурги
совершили почти чудо - зашили Амару сердце, разорванное ножевым ударом. Однако спасти его не удалось - студент умер от потери крови.

Весть об убийстве облетела весь город, и через три дня полторы тысячи иностранных студентов, обучающихся в Воронеже, вышли на митинг
протеста. Темнокожих студентов здесь и раньше били, случалась и поножовщина, но убийство стало последней каплей. Город "прославился"
на весь мир - отсюда вели репортажи "Аль-Джазира", Би-би-си, португальские телеканалы (Гвинея-Бисау в прошлом была португальской
колонией).

- То, что убили именно его, для всех нас стало настоящим шоком, - говорит доцент медицинской академии Ольга Дедова. - Он из большой
и бедной семьи - 13 девочек и он, первый сын, буквально вымоленный родителями у Бога. Родился слабым - его в коробке из-под обуви
держали, ватой обкладывали. К знахарю носили.

Расследование дела взяли под личный контроль генеральный прокурор Владимир Устинов и глава МВД Рашид Нургалиев. И тут же
обозначились разные подходы к делу у двух этих ведомств. Через три недели после убийства были задержаны трое подозреваемых, которым
прокуратура неделю спустя предъявила обвинение по ст. 105 УК части "ж" ("Убийство, совершенное группой лиц по предварительному
сговору") и "л" ("Убийство по мотивам национальной, расовой ненависти и вражды"). МВД же убеждало общественность, что дело не в
цвете кожи - воронежские парни зарезали африканского студента из хулиганских побуждений.

Следствие восстановило картину преступления. Около двух часов дня Лима возвращался в общежитие из магазина, где купил на обед
несколько сосисок. В арке его поджидали трое - Роман Леденев, Евгений Шишлов и наиболее радикально настроенный 16-летний Владимир
Кокушкин. Без лишних разговоров они сбили темнокожего студента с ног и пустили в ход ножи. Все четыре удара пришлись в жизненно
важные органы.

Согласно первой, милицейской версии, тихого Амару перепутали с его земляком и соседом по комнате, известным в округе ловеласом и
жиголо Адилсоном, у которого в Гвинее остались жена и двое детей. Своей работы "женского утешителя" на коммерческой основе он не
особо и стеснялся: жить-то надо, а стипендия маленькая. За несколько дней до убийства у Адилсона уже были разборки с местной шпаной.
Выяснилось, что в общежитие к темнокожему юноше пришли несколько девушек. Но на Адилсона они впечатления не произвели, а его сосед
Амару предпочел их прелестям учебник анатомии. Девчонки оскорбились и стали искать, кто бы проучил обидчиков.

- Ну и где вы видите расовый мотив? - спрашивали милиционеры корреспондента "Известий". - Явная "хулиганка".

Однако у прокурорских работников версия была совершенно иная.

- Убийство было совершено по мотивам национальной и расовой ненависти, - заявил "Известиям" исполняющий обязанности начальника
следственного отдела Воронежской областной прокуратуры Валерий Санько. - Обвиняемые были вооружены ножами, стояли в подворотне с
совершенно определенной целью - убить какого-то темнокожего человека, любого. Под руку им к своему несчастью подвернулся Амару Лима.
Что касается недоразумений с девушками, то такой случай был, но обращались девушки не к обвиняемым, а к другим ребятам, и этот
конфликт не имеет уголовного продолжения, да и сам конфликт исчерпан. Кроме того, эти трое задержанных и в ходе следствия признавали
расовый мотив.

В ходе расследования удалось раскрыть и другое преступление, совершенное одним из обвиняемых. 7 ноября прошлого года Евгений Шишлов
напал с ножом на того самого Адилсона. В дополнение к обвинению в убийстве Амару Лима Шишлову предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 213
УК "Хулиганство". Именно на это обстоятельство следствие обращает внимание, утверждая, что убийство студента - не хулиганство, а акт
расовой вражды: мол, давно они на темнокожих охотятся. Насколько это убедительно, решит суд.

Сейчас обвиняемые находятся под арестом и вместе с адвокатами изучают дело - пока срок на это определен до 17 июля. После
ознакомления с материалами следствия им будет предъявлено обвинение, и дело передадут в суд. Согласно российским законам, за
подобное убийство подсудимым грозит от 8 лет до пожизненного срока.




 РАУФ АХМЕДОВ, Воронеж, ВЛАДИМИР ПЕРЕКРЕСТ

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	01.07.2004 23:40:57

Рецензия на книгу В. Тишкова "Реквием по этносу" (*+)

---

http://www.strana-oz.ru/?numid=17&article=851

Слова и вещи

Полина Татаринова


Валерий Тишков. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. 544 с.

Едва приступив к чтению книги, я с радостью поняла, что обнаружу в ней не просто <исследования>, хотя и <просто> исследований мне
хватило бы с лихвой. Я поняла, что обнаружу в ней политику. Политика здесь - не <помимо> и не <сверх> науки. Эта книга политическая
именно потому, что она по-настоящему, в самом высоком смысле слова научная. Для меня, по крайней мере, совершенно очевидно, что
программа расширения горизонтов дисциплины, преодоления <ниши этничности> и <групповой категоризации предмета> имеет четкий
политический смысл. <Разглядывание первобытности в современных коллизиях> считается торговой маркой этнографов и антропологов, но
этот подход плодит опасные политические иллюзии: <Как считают апологеты глубоких этнографических реконструкций, если бы российское
общество знало, что чеченцы - это доживший до наших дней этнокультурный реликт: что они продолжают жить по законам обществ эпохи
военной демократии и что они по своему менталитету и духу есть настоящие античные воины: тогда бы российские политики и военные не
начали войну в Чечне:> (с. 9). Ортодоксальный академический эволюционизм, основанный на позитивистской схематике, порождает иные
иллюзии, например иллюзию того, что <национальная политика> возможна только при условии постулирования естественности, постоянства и
жесткой дискретности наций, народностей и этносов. Критика конструктивизма, олицетворением которого для <ортодоксов> как раз и
является автор книги, ведется за рамками научной полемики и представляет собой <своего рода академический вариант более общего
синдрома антилиберализма> (с. 14). Тоже, стало быть, политический феномен. Даже сам факт издания автором обзорного текста по
социально-культурной антропологии имеет прямое отношение к политике государственных стандартов в области образования: <Сочиненный
социологами: стандарт по "социальной антропологии" к общепринятому в мире пониманию этой дисциплины отношения не имеет. Это было
сделано в целях узурпации части рынка интеллектуального знания и высшего образования со стороны предприимчивой группы социологов и
"социальных философов"> (с. 25). Во всем мире основой <антропологии> является этнография, т. е. такой метод производства знания об
обществе, который основан на прямом контакте, включенном или участвующем наблюдении. Этнография - это никакая не <философия этноса>,
а в первую очередь практика полевой работы.

Но что плохого в <ортодоксальной> трактовке этноса и этничности? Дело не столько в том, что <ортодоксы> наделяют этничность
природным бытием, сколько в том, что они используют для этого <глубоко укоренившуюся в науке структуралистскую формулу: "мы и
другие", которая предполагает существование глубоких культурных оппозиций для осуществления акта этнического самосознания и
групповой консолидации> (с. 107). Установка на фиксацию различий в сфере <национальной политики> приводит к господству жесткой нормы
единственной, обязательной и кровной национальной принадлежности. Возникает ситуация вынужденной, предписанной этнической
идентичности, когда, например, человек, русский по культуре и самосознанию, должен признать себя армянином только потому, что у него
фамилия Хачатурян и соответствующий фенотип. Таким образом государство, разделяя своих граждан по национальному признаку, проводит
жесткие границы там, где их нет, создает искусственное размежевание в обществе и провоцирует этнические конфликты.

Именно в среде чиновников, т. е. людей, реализующих государственную политику, первым делом должно быть популяризовано представление
о множественном, ситуативном и дрейфующем характере идентичности, о том, что этнические группы существуют не сами по себе, но в
процессе социального конструирования, что <таксономические конструкции ученых: являются крайне условными и: зависят от политики> (с.
121), что именно процедура (научная классификация, перепись населения) определяет номенклатуру народов, что не существует никаких
фундаментальных коллективных архетипов в виде этносов, что обязательная внутригрупповая солидарность и неизбежный межгрупповой
конфликт выдуманы кабинетными идеологами от науки, что <этничность может быть и служит основой для мирных межгрупповых отношений не
в меньшей степени, чем для отчуждения и конфликта> (с. 127). Последнее обстоятельство игнорируется большинством этнологов, которые
<ведут себя в данном случае как представители массмедиа, для которых новость - это экстраординарное событие, а не жизненная рутина>
(там же).

Очевидную политическую нагрузку несет различие <этнического> и <национального>. Если Россия считается не просто многоэтничным, но
многонациональным государством, это означает, что кроме проблемы меньшинств и их культурного статуса есть еще проблема наций и их
самоопределения в качестве суверенных государств. Понятие <нация>, политически легитимированное как синоним <государства> в момент
создания ООН, имеет весьма нечеткий объем, который может произвольно меняться по политическим соображениям, поэтому <нация не
представляет собой научную категорию, и она должна быть устранена из языка науки и политики> (с. 151). То же относится и к термину
<этнос>, который, к сожалению, появился в лексиконе президента Путина: <:В. В. Путин стал единственным в мире главой государства,
который использует термин "этнос" и, видимо, знает, что он обозначает> (с. 156). Тишков хочет сказать, что знать этого не может
никто, даже Путин, поскольку терминам <этнос> и <нация> невозможно дать явное определение. Этносом или нацией можно только
называться, и вопрос в том, кто и с какой целью это делает или не делает. Так, Россия, единственная из пятнадцати республик бывшего
Союза, оставила идею нации <в доктринальной собственности части составляющих его административных единиц> (с. 166). Если мировое
сообщество будет и дальше пользоваться идеей <нации> и не найдет более рациональной доктрины государствообразования, политикам,
экспертам и прочим гражданам России придется усвоить <ооновское> значение слова <нация> и осознать себя <россиянами>. Тишков
подчеркивает: не стать новой, ранее не существовавшей нацией, а просто изменить словоупотребление на относительно более
рациональное. Но есть вариант и получше: это отказ всех государств мира от слова-призрака <нация> и его производных. Иначе все новые
и новые <этносы> будут объявлять себя <нациями> и требовать государственного суверенитета.

Одним из самых мощных генераторов групповых идентичностей является перепись населения. Именно советская перепись 1926 года впервые
оформила такую, например, этническую группу, как <русские>. <Неучет изменения самого содержания русскости и механистические проекции
данных переписей и других более ранних описей населения: приводят исследователя к политически предпочтительным выводам о русских не
как о меняющейся во времени форме личностной идентификации, а как о неком: длительно существующем коллективном теле, которое и
осуществляет акт российского государствообразования> (с. 193). При проведении переписи 1926 года была использована категория
национальности (народности), которая сохранилась и в переписи 2002 года. Между тем большинство современных государств резервируют
категорию <народ> для всего населения, создавая идеологическую почву для национального единства. Подготовкой к переписи 2002 года
занимались не ученые, а чиновники. Первым негативным следствием этого факта стал принцип добровольного и анонимного участия:
<большинство высших федеральных чиновников, будучи богатыми людьми и проживая в дорогих загородных особняках, могли имплицитно
проецировать перепись на свою личную ситуацию и отторгать более жесткий подход> (с. 204). Везде, кроме России, перепись носит
обязательный характер. Что касается программы переписи, то она воспроизводила господствующую установку на самовосприятие страны как
разрушенной и пребывающей в жестоком кризисе. Важным элементом парадигмы кризиса стал <миф о демографической катастрофе в России>.
Тишков утверждает, что если бы не принцип добровольности, по итогам переписи этот миф был бы развеян. Кроме того, не были учтены два
или три миллиона бывших советских граждан из других государств: <:это молодые мужчины, которые трудятся в сфере обслуживания,
строительства, торговли и приносят огромную пользу стране. Без них не были бы осуществлены многие стройки и не было бы фруктов на
рынках и в магазинах российских городов> (с. 407). В части вопросов о национальности и языке была снова использована формула
<многонациональности> и категория <родного языка> (многие указывают в качестве родного язык <своей> национальности, на котором они
не говорят). Предложение автора о замене <национальности> на <этническую принадлежность> было отвергнуто, не говоря уже о том, чтобы
разрешить указывать множественную этническую принадлежность (например, в моем случае: <татарка, грузинка, каталонка, арабка>, и то
лишь в первом приближении, хотя обычно я пишу <русская>). Не нашло поддержки и предложение отделить язык от национальности.
Отечественная наука в данном случае была озабочена старым вопросом: <Сколько народов живет в России?> <Если бы ученые-этнологи лучше
поняли символическую природу этнического: тогда за ними могли бы последовать и российские политики, расширив свои возможности
управления этой сферой так же через символьные действия. Но, увы, этого не произошло. <:> В России опять переписывались "народы", а
не "идентичности" в рамках одного российского народа. Тем самым: перепись: не выполнила свою основную миссию - создать народ для
государства> (с. 226).

К сожалению, некоторые темы книги Тишкова я могу лишь упомянуть: это мультикультурализм, антропология пространства и времени,
толерантность, стратегии противодействия экстремизму, сепаратизм и терроризм, насилие, война, диаспора. В осмыслении всех этих тем
Тишков применяет метод последовательной редукции к , <вещей> - к <словам>, и старается показать, как из <слов>
возникают <вещи> и как важно подобрать правильные <слова>, чтобы возникли правильные <вещи>. Так, например, <:насилие и мир, как и
переход от одного к другому, - это прежде всего определенный дискурс, и без его практики все три субстанции невозможны, а тем более
их динамика. Без говорения о конфликте и без его объяснения, а также без первичного насилия как акта речи сам конфликт и физическое
насилие невозможны> (с. 381). Вполне закономерно, что важнейшей стратегией противодействия экстремизму Тишков считает политику
отказа в публичности: <На экранах телевизоров и в печати не должны появляться и цитироваться не только теоретики и активисты
экстремизма, но и сообщения на эту тему необходимо строго дозировать, придавая им целенаправленный характер без пересказа аргументов
и показа "как это можно делать"> (с. 332). Более того, следует <поднять моральную планку> по поводу того, что допустимо и что нет не
только в СМИ, но и в школе, на улице, в библиотеке, за обеденным столом. Каждый сознательный гражданин в меру своего понимания
должен <мониторить> лексику сына, принесенную из школы, надписи на заборе, школьные учебники. А экспертам и публицистам неплохо бы
собрать конференцию <с выводами научного, морального и административного воздействия> (с. 335), например, по поводу трудов Льва
Гумилева, которые чаще всего цитируются в профашистских изданиях и при этом издаются миллионными тиражами. Следует тщательно
отследить такой, например, источник сепаратизма, как внешняя диаспора, особенно те ее представители, которые заняты в сфере
производства <слов>: <Проживающий в Москве чеченец или абхазец, читая профессорские лекции в столичном вузе: на досуге озабочен
независимостью "своей родины". Он суетится с сочинением текстов деклараций о суверенитете и с подготовкой пропагандистских брошюр и
поджигательских речей, направленных по сути против государства, в котором живет и из кассы которого получает свою зарплату (а иногда
и носит армейские мундиры с высокими погонами)> (с. 353). Потенциально опасные <слова> надо контролировать, а там, где это
невозможно, нельзя допускать их появления. Нельзя было, к примеру, пускать внешних наблюдателей в Чечню: <Ни одна западноевропейская
страна не допустила пока комиссара ОБСЕ по делам меньшинств на собственные территории> (с. 358).

Продуманная государственная политика очищения <слов> необходима еще и потому, что российское общество при <высокой образованности
населения: сильно идеологизировано, ибо имеет непропорционально большую и крайне претенциозную культурную элиту ("инженеры
человеческих душ"), которая довольно успешно узурпирует массовое сознание в пользу своих субъективных представлений> (с. 405). Не
под влиянием ли этой элиты Путин произнес во время встречи с финским президентом слова: <Мы пока еще очень бедная страна>? Тишков
поправляет: <Мы явно принадлежим к "золотому миллиарду", пусть внизу, но мы принадлежим к нему> (с. 367). Это не констатация
какого-то реального <факта>. Это политическое заявление. Политика, какой она должна быть в понимании Тишкова, не сводится к
определению того, что <возможно>, исходя из того, что <есть>, т. е. к выявлению скрытого потенциала <вещей>. Не сводится она и к
пустым, бесплодным <словам>. Политика - в умении найти такие <слова>, которые смогут породить новые, небывалые, невозможные до сих
пор <вещи>. Задача ученого - объяснить политику, стоящему у власти, какие <слова> порождают плохие <вещи>, а какие - хорошие,
нужные, полезные <вещи>. В. А. Тишков с этой задачей справляется блестяще.

---

От	Георгий
К	Георгий (27.06.2004 19:54:32)
Дата	01.07.2004 23:40:24

Нерусское сельское хозяйство. "Черные" и "цивилизованные" гастарбайтеры и мигранты (*+)

---

http://www.strana-oz.ru/?numid=17&article=841

Нерусское сельское хозяйство

Татьяна Нефедова


Все знают, что в городах России много гастарбайтеров - <иностранных рабочих гостей>. Целые сферы городской экономики без них уже
невозможно себе представить. В то же время с ними связаны проблемы, вокруг которых разгораются все более жаркие споры.

Применительно к сельской местности эта тема, и без того крайне сложная, к тому же обросла мифологией. Образ русского крестьянина,
хранителя-возродителя всего Отечества и его сельского хозяйства, закрепился в массовом сознании, да и вбивается в него многими
усердными политиками. Однако гастарбайтеры есть и на селе. Речь пойдет в основном о том сельском хозяйстве, которое ведут они, а
также иноэтнические, т. е. нерусские, переселенцы в <русских> регионах страны.

О мигрантах говорят и пишут немало, но даже оценки их численности расходятся порой на порядки. Кое-что известно об их жизни и
занятиях в городе (торговля, строительство и ремонт, уборка улиц, вождение общественного транспорта, криминал). Совсем мало - об их
аграрных <нишах>. Статистики на этот счет вообще нет, данные социологических опросов отрывочны. Автору остается лишь опираться на
свой полевой опыт (из него, к сожалению, совсем выпадает восток России) и разрозненные факты, добытые из научной литературы и СМИ.

<Корейские> арбузы и <месхетинские> помидоры

Южная часть саратовского Заволжья - это северная окраина российской <арбузной земли>. Арбузы выращивают там только частники, чаще
всего корейцы, приезжающие из Средней Азии (куда их, как известно, депортировали при Сталине). Обычно они формируют бригаду и
арендуют землю и технику у крупных предприятий или фермеров. Семена, труд, сбыт урожая - забота бригады. Расплачивается она либо
заранее указанным в договоре твердым объемом продукции, либо ее долей. В любом случае это риск, связанный с погодой, ценами и т. п.
Можно за сезон неплохо заработать, а можно и прогореть. Изредка в эти бригады входят русские, но бригадиры - почти всегда корейцы.
Помимо бахчевых (арбузов, тыкв) они выращивают знаменитый корейский лук, капусту и другие овощи.

Летом корейцы живут тут же в поле, в землянках. Внутри землянок все выложено досками, фанерой и удивительно чисто. Рядом балаганчик
с душем. Преимущества такого временного и, на первый взгляд, допотопного жилья в здешних условиях очевидны: летом при жаре до 30-37
градусов в землянке прохладно, в холода тепло. Когда начинаются суховеи, воздух темнеет от пыли, и кроме такой землянки укрыться
негде.

Местные жители подрабатывают в этих бригадах на прополке. Жалуются, что корейцы платят скудно, но мало кто сам берется сколотить
бригаду. Хотя те немногие, кто все же рискнул арендовать земли у колхозов под арбузы, живут лучше других. Поощряя их активность,
районные администрации отменили плату за арендуемую землю, если ее меньше одного гектара. Но и при большей площади годовая аренда
невелика. Колхозы выделяют землю охотно: заброшенных полей хоть отбавляй. Однако большинство местных жителей боится выйти за пределы
приусадебной экономики (кстати говоря, имеющей там скотоводческое направление).

Корейцев-бахчеводов и овощеводов можно встретить на всем юге России. Арендаторов видно сразу по аккуратной делянке среди заросшего
бурьяном поля. Своим трудом они частично восполняют потери производства овощей и арбузов, произошедшие из-за кризиса крупных
предприятий. Кроме того, они дают временную работу местным жителям.

Среди арендаторов часто встречаются турки-месхетинцы. Совхоз <Красная звезда> в Новоалександровском районе Ставропольского края
раньше был мощным овощеводческим хозяйством. Теперь орошаемые земли полузаброшены. Едешь по такой новой степи, и вдруг объявление: в
100 метрах вправо предлагают купить помидоры и перец. Проселок упирается в убогую халупу из подручного материала, стоящую на
крошечном пятачке среди полей. Тут же пасутся три коровы и уйма птицы: утки, гуси, куры, индюки. Здесь круглый год живут несколько
семей турок-месхетинцев, так и не получивших официальной регистрации в России[1]. Они арендуют у совхоза 13 гектаров орошаемой земли
по восемь тысяч рублей за гектар (цены на 2003 год), половину этой суммы платят весной, а остальное - после уборки. Пашет землю тот
же совхоз, он же дает воду для полива. Семена помидоров, огурцов и перца сами выращивают в теплицах у дома. Собирают урожай рабочие,
в основном местные жители, которые получают по 80 рублей в день и ведро помидоров в придачу. Помидоры сбывают по четырепять рублей
(для справки: в Москве в это время ставропольские помидоры шли по 20-30 рублей за килограмм). Но даже при таком перепаде цен и при
том, что главную прибыль получают перекупщики, помидоры оказываются выгодными.

Еще больше таких бригад в восточных засушливых районах Ставрополья. Если видишь орошаемое поле, значит не обошлось без арендаторов.
Как и в Поволжье, кроме овощей они выращивают арбузы, спасая хотя бы часть колхозных полей от зарастания бурьяном. В основном это
корейцы, турки, вьетнамцы, дагестанские народы, даже цыгане. Русских же здесь, как и в Саратовской области, среди арендаторов крайне
мало. В Ставропольском крае только молокане с их протестантской верой и мировоззрением оказались психологически готовы к такого рода
аграрному предпринимательству.

Трудовая помощь или конкуренция?



О дефиците рабочей силы в российском селе в связи с его депопуляцией говорят давно. С 1959 по 1990 год сельское население страны
уменьшилось почти на 30 процентов, а в 13 регионах Центра и Северо-Запада России - более чем наполовину. На периферии многих
регионов Нечерноземья его стало меньше в дватри раза, а в пригородах и на юге страны оно почти не убывало или даже росло. Но при
тогдашней организации колхозно-совхозного производства и низкой производительности труда работников не хватало всюду. Горожанин <на
картошке> - одна из ярких примет позднесоветской эпохи.

Уже тогда в наших селах работали выходцы с южных окраин Союза. Так, многие специалисты (агрономы, ветеринары) были кавказцами,
получившими образование дома и нашедшими применение в России. Существовали специальные программы заселения российской глубинки.
Например, в Псковской области, где к 1980 году население с начала века сократилось более чем на три четверти, было создано бюро
трудоустройства, которому <сверху> спускали планы вторичного заселения сел. Его сотрудники сами ездили проводить вербовку в
трудоизбыточные районы бывшего СССР, хотя, по их собственному признанию, толку от этих поездок было мало. В то же время аграрии
приезжали из таких районов сами и жили годами без прописки.

Кризисы 1990-х годов все резко изменили. Сельское население в Европейской России начало расти в основном благодаря миграциям -
межрайонным, с Севера и Востока страны, и международным, в основном из стран СНГ. Приток из бывших союзных республик значительно
превышал увеличение доли нерусского населения: 60-70 процентов прибывших составляли русские.

По статистике <вклад> мигрантов в население России за период с 1991 по 2000 год составил 3,3 миллиона человек, что в 1,7 раза
больше, чем за предыдущее десятилетие[2]. Нелегальных мигрантов в несколько раз больше, ведь границы стран СНГ (протяженностью более
6 800 километров только с Казахстаном) пока еще легко проницаемы. Официальная статистика показывает единовременное присутствие в
России 300 тысяч трудовых мигрантов, а по оценкам Федеральной миграционной службы МВД России их реальное число в 10-15 раз
больше[3]. Однако любые оценки масштабов такой миграции недостоверны. Даже перепись населения вряд ли покажет реальную картину.
Участие в переписи - дело добровольное, а нелегальные мигранты избегают любых контактов с официальными структурами.

Около 40 процентов людей, легально прибывающих в регионы, миграционные службы направляли в село. Казалось бы, вот и решение проблемы
сельских трудовых ресурсов. Однако большинство приезжих - выходцы из городов. В начале 1990-х годов на селе было легче получить
жилье, и впоследствии оказалось, что для многих село было лишь ступенькой на пути в город. К тому же бoльшая часть мигрантов
стремилась не в обезлюдевшие районы Нечерноземья, а в благодатные южные края, где трудовых ресурсов и без того было достаточно.

Тем временем экономический кризис 1990-х годов снизил потребности агропредприятий в работниках и обнаружил количественный избыток
трудовых ресурсов во многих сельских районах. В 1990 году российские агропредприятия обеспечивали работой 48 процентов
трудоспособного сельского населения России, а в 2000-м - только 39 процентов[4]. Полная оценка российской сельской безработицы,
получаемая на основе опросов по методике Международной организации труда, в конце 1990-х годов превышала городскую и составила 18
процентов[5]. Существенные проблемы села связаны с тем, что многие его жители, помимо своего индивидуального хозяйства, не имеют
поблизости иных занятий, которые могли бы стать для них материальным и моральным жизненным стимулом. Отходничество и вахтовая работа
селян в городах становятся весьма распространенным явлением.

В этой ситуации существенное значение приобретает вопрос: составляют ли трудовые мигранты конкуренцию местному населению?
Многочисленные исследования не обнаруживают прямой связи между уровнем безработицы и притоком мигрантов[6]. И все же конкуренция
есть. Хотя бы потому, что в обветшавшие, отдавшие городам своих активных уроженцев и, что греха таить, нередко опустившиеся русские
села приезжают молодые (трудоспособные составляют более 60 процентов общей численности мигрантов), нацеленные на заработки и
малопьющие люди.

Рассмотрим трудовые миграции в сельскую местность европейской части России. Это миграции двух типов, хотя деление условно (первый
тип со временем может превращаться во второй): временные, в том числе сезонные, миграции для выполнения сельскохозяйственных работ и
переселения в поисках постоянной занятости и заработка в аграрном секторе.

Вообще-то жить и работать в Россию едут из 100 с лишним стран мира. Большинство мигрантов - представители городских профессий, хотя
во многом это зависит от страны выезда. Например, армяне и азербайджанцы почти всегда предпочитали город. А вот мигранты из Средней
Азии и Казахстана охотно едут в деревню. Белорусские трудовые мигранты делятся между городом и деревней почти поровну: по некоторым
оценкам, в сельском хозяйстве России работают 45 процентов от их общего числа[7].

Временные трудовые мигранты

Приведенный выше пример аренды поливных земель корейцами из Средней Азии относится именно к этой группе. Значительная часть
арендаторов приезжает весной на сельскохозяйственные работы, с тем чтобы осенью уехать в места постоянного проживания. Такими
мигрантами могут быть не только иностранцы, но и представители российских меньшинств. Например, заработки в Ставрополье все чаще
привлекают дагестанцев (даргинцев, аварцев и др.). Левокумский район на северо-востоке края принимает ежегодно более тысячи трудовых
мигрантов из Дагестана, причем только часть из них арендуют землю для выращивания овощей и арбузов. Остальные нанимаются в колхозы
для обрезки и подвязки винограда, уборки урожая. Руководители хозяйств отмечают высокую ответственность дагестанских рабочих.
Считается, что один такой рабочий <заменяет> пятерых студентов[8].

Большой поток временных мигрантов с юго-востока идет через Нижнее Поволжье, особенно через Астраханскую область. Это связано с тем,
что из всех железнодорожных веток, связывающих Россию со Средней Азией, сейчас действует лишь астраханская (прежде поезда шли до
Москвы). По данным миграционного контроля Астраханской области, в Россию в теплый сезон четырежды в неделю на поезде Душанбе -
Астрахань, рассчитанном примерно на 500 мест, прибывает до 800 человек. Плюс еще два поезда в неделю из Средней Азии и поезд из
Казахстана. Ежедневно прибывает до 1 300 человек, выезжает в два раза меньше. С появлением миграционных карт наладился учет временно
прибывающих. Максимальный поток (37-38 тысяч человек ежемесячно) прибывает в Астраханскую область с апреля по август, к
сентябрю-октябрю он спадает до 24 тысяч. Чуть менее половины прибывающих - граждане Таджикистана, подавляющее большинство которых
приезжает в поисках временной работы. От четверти до трети - из Узбекистана. Для них в большей степени характерен челночный бизнес;
работу, судя по их собственным записям в миграционных картах, ищут лишь 13-15 процентов. Жителей Казахстана среди приезжих по
железной дороге - 14-16 процентов, большая их часть едет к родственникам, многие занимаются куплей-продажей. Но с Казахстаном
интенсивны связи и по автодорогам. Доля остальных стран в миграционном потоке невелика: один-два процента из Киргизии, столько же из
Украины.

Проследить, кто из этого потока остается в Астраханской и соседних областях, практически невозможно. В течение трех дней приезжие
должны зарегистрироваться, а через 90 суток покинуть страну. По оценкам сотрудников УВД, половина прибывающих не регистрируется и
живет в России дольше положенного срока. Также невозможно определить, где тот или иной человек находит работу. Известно лишь, что в
пограничных сельских районах Астраханской области до 40 процентов работников в весенне-летний период составляют иностранцы. Сезонные
мигранты в сельской местности оказываются востребованными. Местных жителей временные работы в колхозах не слишком привлекают из-за
низкой оплаты труда. Им бывает выгоднее подработать у корейских или дагестанских арендаторов, которые платят побольше, или уйти из
сельского хозяйства в рыбные промыслы или на нефте- и газодобычу. Вот тут в сельском хозяйстве и оказываются нужными таджики,
готовые чуть ли не рабски трудиться за сущие гроши[9]. Пользуются спросом определенные профессиональные навыки. Например, узбеки в
Астраханской области выращивают хлопок и табак. Прежде они работали и на рисовых плантациях, но сейчас, с упадком рисоводства в
колхозах, их вытесняют корейцы-арендаторы.

В черноземные и западные регионы России приезжают белорусы и украинцы на высаживание рассады, прополку и уборку урожая. Эта работа в
течение трехчетырех недель ведется практически нелегально, обычно безо всяких договоров.

Основная причина социального напряжения заключается в том, что иностранные рабочие понижают местные расценки на труд, что вызывает
ропот местного населения, особенно в регионах, не испытавших сильной депопуляции. С другой стороны, мигранты спасают наше нищее
сельское хозяйство, которое не может платить работникам больших денег и опираться на местные трудовые ресурсы. Руководители крупных
предприятий и фермеры предпочитают нанимать приезжих рабочих не только из-за того, что им можно меньше платить. Важны и настрой
мигрантов на заработки, позволяющий им более интенсивно работать, и гораздо меньшая их алкоголизация.

Показательно и такое относительно недавнее явление, как приезд иностранных рабочих со своей техникой. Это особенно актуально, так
как в период уборки техники остро не хватает. О турках-механизаторах уже не раз писала наша пресса[10]. Они уже несколько лет
приезжают на уборку хлебов в Краснодарский и Ставропольский края, а теперь расширяют географию своей деятельности, осваивая
центральные регионы. Работают они не только в России, но и на Украине, в странах Восточной Европы. Их работа выгодна хозяйствам, так
как ее оплата не требует живых денег. У нас они получают либо определенную долю собранного урожая, либо его фиксированный объем
(например, шесть-семь центнеров с гектара). Некоторые авторы[11] считают такую плату непомерной. Но это зависит от зоны. Для юга
России - это 15-20 процентов сборов, а для Нечерноземья - половина, а то и больше. Тем не менее эта плата не покажется такой
высокой, если учесть, что турки-комбайнеры - превосходные работники и с ними не возникает проблем воровства. Техника у них
вдвое-втрое производительнее нашей и почти не допускает потерь зерна. Наши разбитые комбайны теряют несколько центнеров на каждом
гектаре.

Переселенцы-аграрии

Многие арендаторы после нескольких сезонных приездов стараются осесть в России навсегда. Мы встречали множество уже ставших
россиянами корейцев, некоторые из которых женаты на русских женщинах. То же самое относится к казахам, немцам, другим выходцам из
Средней Азии, с российского Кавказа и из Закавказья.

Не все регионы охотно принимают иноплеменных мигрантов. В многонациональных переселенческих районах (таких, например, как
Саратовское Заволжье) возникла сравнительно открытая сельская среда, в которой пришлый люд чувствует себя свободнее. Совсем иное
дело - соседняя Пензенская область. Даже при наличии жилья и родни (при смешанных браках) нерусские мигранты, как правило, не очень
охотно едут в среднерусскую глубинку, в частности черноземную, подвергшуюся меньшей депопуляции, где им трудно ужиться с
традиционным сельским сообществом.

Переселенцы не только пытаются устроиться на работу в колхозы или наладить свое частное хозяйство. Они способны поднять почти
рухнувшие агропредприятия. Например, в Ленинградской области на развалинах совхоза <Молодежный> под г. Кириши корейцы из Средней
Азии решили создать показательное хозяйство, своего рода корейские кибуцы[12]. Арендовав совхозные земли, 25 корейских застрельщиков
из Узбекистана привлекли местное население, сплотив коллектив в 150 человек, и начали восстанавливать заброшенные теплицы для
выращивания овощей. Корейскую общину заметили и даже пригласили в соседнюю Новгородскую область для выращивания: льна.

В целом мигрантов все же больше в районах, пограничных со странами СНГ. Например, дюжина областей, граничащих с Казахстаном и
концентрирующих в себе 17 процентов населения России, приняли во второй половине 1990-х годов 46 процентов всех прибывших сюда
мигрантов из Казахстана, 28 процентов приезжих из Киргизии, по 25 процентов - из Таджикистана и Узбекистана[13].

Правда, по статистике из всего притока в эти регионы 58 процентов составили русские, 12 процентов - украинцы, а титульные народы
Средней Азии - всего 11 процентов, казахи - 10 процентов[14]. Но в реальности пропорции несколько иные, так как неконтролируемая
миграция более характерна для неславянских этносов. Так, по оценкам силовых структур Волгоградской области, численность проживающих
там казахов в полтора раза больше, чем показывает статистика, чеченцев - в два-четыре раза больше, и т. д.[15]

Представители соседних народов СНГ расселяются в сельских приграничных районах чаще, чем приезжие русские, которые едут <транзитом>
в центральные районы России или выбирают большие города. Отсюда пугающий многих эффект прямо-таки фронтального инородческого
наступления на пограничье.

Так что же делает ситуацию столь напряженной? Попробуем разобраться в этом на примере конкретного района Северного Кавказа.

Дагестанцы и дерусификация юга России

Восток и юг Ставрополья, т. е. фронтирная зона, окаймляющая край со стороны горских республик, активно заселяются выходцами из
Дагестана и Чечни. Все они - жители России, но их пример наглядно показывает, какие экономические проблемы возникают при контактах
разных этносов в сельском хозяйстве. Приток этих мигрантов в Ставрополье вызван относительным аграрным перенаселением соседних
республик, недостатком земли в них (особенно в горных районах), безработицей и низким уровнем жизни.

Выезд из Дагестана на заработки часто с последующим оседанием продолжается не одно десятилетие. Животноводами (овцеводами) в
сухостепных колхозах Ставрополья традиционно работали даргинцы и чеченцы. За 1970-1989 годы численность этих этносов соответственно
в Дагестане и Чечне возросла в 1,4 раза, в равнинных регионах Северного Кавказа - в пять-шесть раз, в Поволжье - в три-пять раз[16].
В некоторых селах соседних с Дагестаном районов Ставрополья, например в центре и на севере Левокумского района, даргинцы составляют
более 30 процентов сельского населения, а еще есть аварцы, чеченцы, кумыки и т. д.

В 1990-х годах, согласно официальной статистике, из-за локальных этнических конфликтов из Дагестана стали уезжать русские, а
коренные этносы, наоборот, возвращаться[17]. Однако большинство даргинцев, с которыми мы говорили в разных районах Ставропольского
края, приехали туда с семьями именно в 1990-х годах. Многие живут у родственников и зачастую не прописаны. По оценкам силовиков, их
действительная численность в соседних с Дагестаном районах превышает официально зарегистрированную втрое[18]. А где теневые
миграции, там и теневая экономика.

В 1990-х годах общественное поголовье овец сократилось в крае, по официальной статистике, в шесть раз, во многих районах колхозные
кошары формально пустуют. А фактически количество скота уменьшилось не так уж сильно. Если прежде чабан держал на кошаре в среднем
500 голов общественного скота и около 100 голов своего (разделить общественное и частное хозяйство и в советское время было
практически невозможно), то теперь колхозного скота может не быть совсем, но те же чабаны держат 200-500 и более голов частных овец,
десятки коров и быков. При этом местные власти всячески препятствуют приватизации кошар, которые все еще числятся за колхозами, и
чабаны по существу живут там незаконно, а все их мощное частное хозяйство считается личным подсобным.

Могут спросить: а что в этом плохого? Частники сохраняют поголовье и, более того, сохраняют кошары (останься они пустующими, их
давно бы растащили). Но дело в том, что все это порождает экономические, административные и бытовые конфликты, а в результате
создает напряженность в национальных отношениях. Частники используют колхозные пастбища, никак не регулируя нагрузку на них, часто
без договора с колхозом, чтобы не платить за аренду. Поскольку пастбищ в засушливых зонах не хватает, частники занимаются и
потравами полей. Специфика, например, Левокумского района Ставрополья заключается в том, что там поливное растениеводство возможно
лишь на участках с легким грунтом (чтобы не было засоления). Поэтому поля находятся далеко от сел, которые, в свою очередь, отстоят
друг от друга на 20-50 километров. В таких условиях охранять поля от потрав абсолютно невозможно, и многие колхозы вынуждены
отказываться от удаленных полей, так как они уничтожаются частным скотом.

И все-таки наибольшую конкуренцию дагестанское частное скотоводство составляет не колхозам, а индивидуальным хозяйствам в пунктах,
которые они активно заселяют. Живя в русских селах, даргинцы, лакцы, аварцы, агулы тоже держат крупные, по местным меркам, стада (до
70 голов крупного рогатого скота, до 100 овец). По существу они, конечно, фермеры, но, как многие сельские хозяева в России,
официально ими не значатся, налогов не платят. Их скот уничтожает всю растительность вокруг сел, так что прочим жителям с
одной-двумя коровами уже некуда податься. Происходит экономическое вытеснение одного животноводческого уклада другим, более
напористым. Местные администрации пытаются с этим бороться, вводя предельные нормы скота в личном хозяйстве (до пяти голов). Но эта
противозаконная и бессмысленная акция кончается как всегда - ростом мзды, взимаемой с нарушителя, т. е. чиновного рэкета.

Сильные общественные хозяйства вкупе со своими сельскими администрациями, как правило, просто препятствуют наплыву мусульманских
народов. В том же Левокумском районе, где самые жизнеспособные предприятия сосредоточены на юге вдоль реки Кумы, оказывается
негласное противодействие переселенцам из Дагестана и других республик. На большей же части района, где коллективное хозяйство почти
развалилось, их число быстро растет. То же происходит и в предгорной зоне, например, Андроповского района. Не только во фронтирной
зоне, но даже, к примеру, в тех селах Георгиевского района (центр Ставрополья), где земли похуже и колхозы - банкроты, доля
дагестанских народов заметно увеличивается.

Особые проблемы связаны с хозяйственным учетом, и без того неполным. В сельских администрациях нам жаловались, что приходится
показывать в отчетах то количество скота, какое назовут хозяева. Заходить с проверками в дома мигрантов, а тем более ездить на
кошары страшно. В районном статуправлении Левокумского района дагестанские скотоводы-частники вообще не хотят отчитываться. Таким
образом, реальная численность скота в таких районах очень далека от статистической.

Проблемы обостряются при определенной <русско-исламской> пропорции. Когда приезжих из Дагестана мало, конфликтов нет. Во всяком
случае, все говорят, что живут дружно. Наши наблюдения свидетельствуют, что по заполнении села примерно на треть мусульманскими
этносами, более активными демографически и экономически, возникает напряжение, а когда их доля превышает половину, русские село
покидают. Правда, их положение всегда устойчивее, если мусульманских народностей несколько и у них противоречивые интересы.
Например, проблемы с русскими во многих селах Нефтекумского района менее остры, чем в соседнем Левокумском, так как в первом живет
много ногайцев, не ладящих с даргинцами.



В результате по окраинам Ставрополья и на ослабленной периферии многих центральных районов налицо сегрегация населения по
национальному признаку. Русские не могут жить и даже боятся появляться на территориях, где доминируют мусульманские народы. Но они
упорно держатся за районы земледелия (например, долину Кумы, пригороды, примагистральные зоны, запад Ставрополья). На эти территории
русские стараются не пускать <инородцев> и культивируют в себе ксенофобию[19], которая в какой-то мере порождена неумением с ними
конкурировать. Результаты опросов 1998 года показали, что недоброжелательно к даргинцам относятся 32 процента русских жителей
Ставрополья, к мусульманам как таковым - 41 процент[20]. Особенно агрессивно настроено казачество, требующее немедленного выселения
иноверцев и иногородних. В станицах очень сильны позиции РНЕ.

Несмотря на очевидный и даже показной национализм, апеллирующий к культурным различиям и геополитическим угрозам, межэтнические
отношения на этой фронтирной территории имеют экономическую и демографическую подоплеку.

В южном Поволжье, которое тоже испытывает <демографическое давление> северокавказских народов, национальные проблемы в сельской
местности не так остры. Здесь издавна сложились многонациональные общности. Например, в Красноярском и Наримановском районах
Астраханской области еще в 1989 году русских было около 40 процентов и более половины составляли казахи, ногайцы и татары. На
юго-западе к ним добавляются калмыки. В этом мозаичном сельском сообществе увеличение численности дагестанских народов и чеченцев
воспринимается не столь болезненно. Да и позиции местного казачества здесь слабее.

Есть в национальной мозаике сельского юга России и другие, иначе окрашенные вкрапления. Это народы, которые давно живут в отдельных
селах и районах, не вызывая особого напряжения у других этносов. Примером могут служить греки. Значительная их часть некогда
перебралась сюда из Турции; в селе Дубовая Балка на Ставрополье за содействие своему переселению они поставили памятник Александру
II. Однако греки, вновь прибывающие из Средней Азии, с трудом получают регистрацию. Большинство (67 процентов) российских греков
живут в сельской местности[21]. Помимо сельского хозяйства в последние годы у них появился новый и немалый источник доходов -
поездки на заработки в Грецию. Поэтому в греческих селах чаще появляются новенькие каменные дома, строятся православные церкви,
посещаемые и русскими. Греческий капитал направляется и в общественное сельское хозяйство. Владельцы известной в Ставрополье
фирмы-инвестора МИГ - греки по национальности.

Нерусское российское село

Выше речь шла о мигрантах. Но Россия - страна многонациональная. Почти всюду сельская местность с преобладанием нерусского населения
выглядит несколько иначе, чем <русская>. В сельском хозяйстве - как одной из самых традиционных областей человеческой деятельности -
это различие проявляется очень ярко, причем и колхозное хозяйство, казалось бы устроенное по единой схеме, не является здесь
исключением. Если искать для сравнения ареалы с достаточно большим этническим разнообразием при сходных природных условиях, то найти
их будет легче всего в Среднем Поволжье.

В Чувашии доля титульной нации максимальна среди республик средней части России: 68 процентов. Русских сел много на юго-западе - у
границы республики с Пензенской областью. По восточной границе с Татарстаном сосредоточены татарские поселения, на юге есть
мордовские села. Рассмотрим лишь три района Чувашской республики. Все они окраинные, находятся на значительном отдалении от столицы.
Природные различия в теплообеспеченности и увлажнении между этими районами невелики. Главное их различие - в национальном составе
населения. А общая закономерность такова: благополучие сельской местности и сельского хозяйства в среднем падает при росте доли
русских сел, а с увеличением доли татарских - повышается.

Красночетайский район на западной окраине республики - один из типичных чувашских. Тут живо традиционное село, целы колхозы, хотя
каждый второй убыточен. Личные хозяйства добротные, много скота, дома небогатые, но аккуратные. Алатырский район на юго-западе -
типичная российская глубинка. Плотность сельского населения здесь почти в три раза ниже, чем в чувашских районах. Население убывает
как вследствие высокой смертности и низкой рождаемости, так и в результате оттока в другие регионы. Деревни в полном упадке, избы
черные, жалкие. Большинство колхозов убыточны, денег работникам не платят. Да и индивидуальные хозяйства чаще всего убоги, скота
гораздо меньше, что отчасти связано с возрастным составом населения. При этом Алатырский район - самый южный, с лучшими в республике
природными условиями сельского хозяйства и с большими массивами лесов, дающими возможность дополнительного заработка.

Полная противоположность - Комсомольский район на юго-востоке, чувашско-татарский. Татарских сел немного, но они - самые крупные, по
несколько тысяч жителей, все с новенькими мечетями. Русское население постепенно <вымывается> из района, его нишу занимают чуваши.
Наплыв мигрантов велик. Население района неуклонно растет. Его плотность выше, чем в чувашских районах, и сопоставима с югом России.
Ну а татарская специфика видна сразу по богатым и изукрашенным каменным домам, активным стройкам, количеству скота, причем бросаются
в глаза табуны лошадей. В каждом доме - легковая машина, а нередко и грузовик. В колхозах чаще заняты чуваши и женщины-татарки. А
мужское татарское население - на отходе: стройки в Татарстане, нефтяные вахты, сбыт леса, купля-продажа сельхозпродукции (для того и
грузовики). Все это прекрасно уживается с крепкими колхозами. В Комсомольском районе из 27 предприятий убыточны два-три. Примерно
такие же различия мы наблюдали между русскими и татарско-башкирскими селами Саратовской и Пермской областей. При этом роль
национального фактора в кризисный период возросла[22].

Подобная картина характерна и для Башкортостана: <В Башкирии жива натуральная сельская местность: настоящая деревня: В сельской
Башкирии много работают, много строят и мало пьянствуют - уже только это делает сельскую башкирскую глубинку диковинкой>[23].
Конечно, есть и русская вполне жизнеспособная сельская местность, особенно в южных районах. Но севернее, в глубинке, классическую
жизнестойкую деревню, не забитую городскими дачниками, теперь с большей вероятностью можно найти в местностях с нерусским
населением. В чем секрет их успеха, мне судить трудно. В сочетании демографического здоровья с разнообразием занятий? В крепких
родственных связях, перерастающих в экономические отношения? В ответственности мужчин за семью, в четком разделении мужских и
женских ролей, меньшей приверженности алкоголю? Не следует забывать, что хозяйственная активность многих этнических групп проявилась
еще в советское время, что сильно облегчило их адаптацию к новым условиям. По мнению одного из местных чиновников Комсомольского
района Чувашии, успехи сельского хозяйства чувашских и татарских районов коренятся и в сохранившемся сельском менталитете. Но почему
уцелел он? Ответ - благодаря национальной специфике - как будто напрашивается. Однако сравнение современных сельских обществ
некоторых нерусских народов на территории России с русскими начала ХХ века, демографически столь же полноценными и тоже активно
прибегавшими к отходничеству, не исключает гипотезы об одинаковых, но хронологически не совпадающих фазах жизненного цикла сельских
сообществ. Быть может, <некоренные> сообщества просто еще не разрушены в такой же мере, как в русских обезлюдевших селах?

Западные фермеры в России

В заключение нашего обзора упомянем о совсем необычных иностранцах, которых так любят журналисты, - об аграриях, приехавших
<поднимать> наше сельское хозяйство из западных стран. Конечно, таких энтузиастов-романтиков - единицы, численно они не сравнимы с
трудовыми мигрантами из стран СНГ, Китая или из российских республик Северного Кавказа. Иногда это даже не совсем иностранцы, а
скорее <экономические репатрианты>, совершившие примерно ту же эволюцию, что российский капитал, вернувшийся домой с Кипра и других
теплых островов в виде иностранных инвестиций, когда и здесь деловой климат немного потеплел. Как бы то ни было, эти люди и их
предприятия несут с собой западный подход к делу, западную технику и организацию.

О ферме Андрея Даниленко, выросшего в России, но американца по паспорту, не раз сообщалось в прессе[24]. Создав в Подмосковье фонд
<Русские фермы>, он пытался помогать местным агропредприятиям морально и материально. Когда же ему, по отечественному обычаю, не
вернули кредиты, Андрей взялся сам поднимать племенную ферму обанкротившегося колхоза и выращивать овощи. Выписав американского
скотника-профессионала, он создал образцовую ферму без дорогих утепленных помещений, но с полным контролем рациона питания, состава
молока и высочайшими удоями, справедливо полагая, что при хорошем питании и постоянном движении российские морозы коровам в общем-то
и не страшны.

Подобных примеров не так уж мало. Голландцы выращивают в ряде регионов картофель, в Белгородской области французы создали
свиноферму, по чистоте и опрятности скорее напоминающую французскую деревушку[25]. Рядовые работники этих ферм, как правило,
российские, только руководящий состав иностранный.

Агроменеджеры и инвесторы с Запада не заменят в сельском хозяйстве России <дешевых> работников из стран СНГ. У них другая роль, и
немаловажная. Правда, запрет на продажу земель иностранцам ограничил приток их денег непосредственно в сельское хозяйство. С нашими
агропредприятиями они обычно связаны через сеть построенных в России пищевых фирм: молочных (<Данон>, <Эрманн>, <Кампина>),
пивоваренных и т. п. Для укрепления сырьевой базы они либо приобретают соответствующие агропредприятия (тем самым вынуждая местное
население, работающее на этом предприятии, сдавать им в аренду земельные паи), либо вкладывают средства в оснащение их новым
оборудованием.

Спасут ли мигранты сельское хозяйство?



Российской деревне без дополнительной рабочей силы по-прежнему не обойтись, хотя причины и способы привлечения <сторонних>
работников со временем меняются. Если в советское время горожан и аграриев из других республик приглашали для восполнения
недостающих трудовых ресурсов в сельском хозяйстве России, то теперь потребность в иноэтнических работниках определяется, скорее, их
большей конкурентоспособностью, т. е. высоким качеством труда и лучшей адаптацией к рыночным условиям. Увеличился и поток
неконтролируемой миграции. Несмотря на то что потребность в работниках выше в Нечерноземье, большая часть сельских мигрантов едет
все же в южные районы. В связи с нарастанием этого стихийного потока многие исследователи констатируют повышение уровня
конфликтности в некоторых сельских районах, особенно на равнинном Северном Кавказе.

Необходимым, хотя и не достаточным условием мирного сосуществования разных этнических сообществ является разделение труда. Когда
каждое сообщество занимает свою профессиональную нишу, претендуя на разные ресурсы, этнические конфликты возникают гораздо реже. Во
многих районах так и происходит: в сельском хозяйстве, как и в городах, нерусские мигранты чаще всего занимают именно те
экономические ниши, на которые не претендует коренное население. Это либо низкооплачиваемый неквалифицированный труд, часто
сезонный, либо разные виды предпринимательской деятельности на арендуемой земле. Пока можно утверждать, что мигранты не только ничем
не угрожают сельскому хозяйству России, но, скорее, спасают некоторые его отрасли, стоящие на грани гибели; в наибольшей степени это
относится к европейской части России.

Но это - в общем и целом. В определенных местах мигранты-аграрии создают острую конкуренцию местному населению. Так, в районах узкой
специализации не только коллективных, но и личных подсобных хозяйств сама возможность разделения труда на этнокультурной основе
уменьшается. Сходные экономические интересы создают классические условия для возникновения межэтнических конфликтов[26]. Отсюда
вытеснение одного сообщества, местного, другим - пришлым, экономически более активным. Все это осложняется демографическим давлением
мигрантов (у них больше детей, молодежи и меньше стариков). Пример - фронтальный наплыв в Ставрополье соседних народов с иным типом
хозяйствования, приводящий к вытеснению русских и к нарастанию истерии не только вокруг новых мигрантов, но и всех <кавказских
национальностей>, <инородцев> и т. п.

Не только в традиционно закрытых, но и в еще недавно открытых для притока мигрантов областях намечается явная тенденция к
ужесточению миграционной политики. Все чаще предлагается введение региональных квот приема мигрантов. Власти Краснодарского края
даже ввели норму - в крае должно быть не менее 85 процентов русских[27]. Принятый недавно федеральный закон <О правовом положении
иностранных граждан в Российской Федерации> сильно усложняет процедуру оформления законного пребывания в России.

Однако, как показывает практика, запретительные меры не срабатывают. Любое ограничение официальных миграций при проницаемых границах
вызывает только рост доли нелегалов. К тому же эти меры весьма сомнительны с экономической точки зрения: как мы пытались показать,
современное сельское хозяйство России без мигрантов существовать не может.

В то же время необходима продуманная миграционная политика. Прежде всего она должна учитывать экономические реалии и, по
возможности, направлять мигрантов в такие сферы деятельности (с учетом их навыков и культурных традиций), которые не создавали бы
явной конкуренции местному населению. Нежелательно компактное расселение мигрантов одной этнической группы на больших площадях,
которые впоследствии могут стать очагами конфликтов. При недостатке русского населения разумной представляется мысль Ж. А.
Зайончковской об организации перемежающегося расселения разных народностей (например, китайцев с корейцами и вьетнамцами на Дальнем
Востоке, дагестанских народов с ногайцами, туркменами и турками на Ставрополье). Все это, думается, позволило бы избежать
<демонизации> этих народов в глазах русского населения. Еще более радикальным решением проблемы могло бы стать культивирование не
национальной, а региональной идентичности, например ставропольской[28].

Проблемы трудовых мигрантов и занятости местного населения обострились с приходом в деревню рыночных отношений. В сельском хозяйстве
южных житниц России осуществляется передел собственности и переход на более рентабельное растениеводство. Когда на предприятие
приходит инвестор, он, как правило, избавляется от убыточного животноводства, и множество людей оказываются не у дел. Те
предприятия, что не вписались в рынок и не способны оплачивать труд постоянных работников, также стремятся избавиться от них,
предпочитая нанимать за гроши временных мигрантов. Все это ведет к дальнейшему повышению уровня реальной безработицы местного
населения в огромных южных селах.

Этническое напряжение в южных районах может усилиться с превращением земли в объект посягательства[29]. Достаточно вспомнить борьбу
ставропольских казаков с <иногородними>[30] в ХIХ - начале ХХ века, которая подчас принимала весьма ожесточенный характер. А ведь и
сейчас в равнинных плодородных регионах Северного Кавказа, как и в Подмосковье и вообще в пригородах крупных центров, земля в умах
людей имеет большую ценность, возросшую после принятия в 2002 году федерального закона о купле-продаже земли. Однако угроза
<этнической приватизации>, связанная с этим законом, внушает на местах слишком много тревог, что ведет к попыткам замораживания
землеоборота законодательными органами южных регионов.

В глубинных нечерноземных районах, где местные трудовые ресурсы истощены оттоком в города, а оставшиеся не удовлетворяют
работодателей (алкоголизм, отсутствие трудовой мотивации и т. п.), привлечение мигрантов на временную и постоянную работу может
стать спасением для немногих жизнеспособных агропредприятий. Заброшенных угодий здесь гораздо больше, и они не представляют для
населения такой ценности, как на юге. Но северные наши условия, низкопродуктивные земли, суровый быт не слишком влекут мигрантов с
юга. Для тех же, кто приезжает, главной проблемой является не трудовая и земельная конкуренция, а убогая и разложившаяся сельская
среда, заставляющая их группироваться в замкнутые сообщества, противостоящие своему окружению. Более перспективным в Нечерноземье
может оказаться заселение мигрантами опустевших сел, не облюбованных по тем или иным причинам городскими дачниками, причем не в
самой глубинке, а скорее на полупериферии, немного ближе к городам[31]. Те села Нечерноземья, которым удастся выжить, будут, по всей
вероятности, представлять собой мозаичные образования - либо аграрно-дачные, либо, как в современном Среднем Поволжье,
многонациональные.

==========================


[1] Напомним, что их выслали в 1944 году из Грузии в Узбекистан, Казахстан, Киргизию. Реабилитированные, но не получившие (как и
корейцы, крымские татары, немцы) права на возвращение в родные края, они постепенно стали переселяться в Россию по приглашению
региональных властей, восполняя дефицит рабочих рук в сельской местности (на Северном Кавказе их часто занимали в табаководстве).
После ферганских погромов в 1990 году 26 регионов РСФСР приняли 90 тысяч человек, около трети всех турокмесхетинцев (Большие тяготы
маленького народа // Независимая газета. 12.09.1998). Но этим изгоям не рады нигде, а особенно в южных казачьих краях России: их не
прописывают, отказывают в праве на образование, медицинскую помощь и т. п.

[2] Население России 2001 / Под ред. А. Г. Вишневского. М.: Институт народно-хозяйственного прогнозирования РАН; Центр демографии и
экологии человека, 2002.

[3] Там же. С. 134.

[4] Труд и занятость в России. М.: Госкомстат России, 2001. С. 61.

[5] Состояние социально-трудовой сферы села и предложения по ее регулированию: Ежегодный доклад по результатам мониторинга. М.:
Министерство сельского хозяйства и продовольствия РФ; ВНИИ экономики сельского хозяйства, 2000. С. 9-11.

[6] Региональный рынок труда в условиях трансформации российской экономики (на материалах Южного федерального округа). Ставрополь:
Ставропольский гос. университет; Департамент Федеральной гос. службы занятости по Ставропольскому краю, 2002. С. 221.

[7] Тихонова Л. Е. Различные виды трудовой миграции в Беларуси: масштабы, направления и пути регулирования // Трудовая миграция в
СНГ: социальные и экономические эффекты. М.: Центр изучения проблем вынужденной миграции в СНГ, 2003.

[8] Региональный рынок труда в условиях трансформации российской экономики (на материалах Южного федерального округа). С. 267.

[9] Гости с юга // Независимая газета. 24.11.1999.

[10] Ария турецкого гостя // Известия. 13.08.2001; Что посеешь, то и пожнут // Известия. 1.08.2002.

[11] Ремчуков К. В. Россия и ВТО: Правда и вымыслы. М.: Международные отношения, 2002. С. 216.

[12] Выживание в тепличных условиях // Независимая газета. 24.07.2001.

[13] Мкртчан Н. В. Этническая структура миграционных потоков из Центральной Азии в Российское приграничье // Фронтьерские миграции /
Под ред. Ж. Зайончковской и М. Сдыкова. М.; Уральск: Центр изучения проблем вынужденных миграций в СНГ, 2002.

[14] Мкртчан Н. В. Указ. соч.

[15] Голунов С. В. Этнокультурное измерение миграционных процессов в западной части Российско-Казахстанского пограничья //
Фронтьерские миграции.

[16] Белозеров В. С. Региональные факторы миграции и этническая структура миграционного потока на Северном Кавказе // Проблемы
населения и рынков труда России и Кавказского региона. М.; Ставрополь: Институт географии РАН; Ставропольский гос. университет,
1998.

[17] Мудуев Ш. С. Миграция и рынок труда в Дагестане // Трудовая миграция в СНГ: социальные и экономические эффекты.

[18] Колосов В. А. Межнациональные отношения и ситуация в восточных районах Ставропольского края // Проблемы населения и рынков
труда России и Кавказского региона.

[19] По данным социологов, этнические фобии быстро нарастают в коллективном сознании <титульной нации> России. Все популярнее
становится лозунг <Россия для русских>; лишь 20 процентов опрошенных заявляют, что не видят в нерусских людях, живущих в России,
угрозу ее безопасности. На неидеологическом, личностно-бытовом уровне эти страхи куда слабее: почти 60 процентов русских (и 74
процента представителей меньшинств) не испытывают на себе враждебности со стороны других народов России (Паин Э. А. Этнополитические
маятники в постсоветской России // Куда пришла Россия? Итоги социетальной трансформации. М.: Московская высшая школа социальных и
экономических наук; Интерцентер, 2003).

[20] Колосов В. А. Указ. соч.

[21] Белозеров В. С. Указ. соч.

[22] Нефедова Т. Н. Сельская Россия на перепутье (географические очерки). М.: Новое издательство, 2003.

[23] Каганский В. Внутренний Урал // Отечественные записки. 2003. ? 3. С. 433.

[24] См., например: На морозе шерсть гуще // Аргументы и факты. 2003. ? 42.

[25] Свинский бизнес: Каково французам осваивать российское животноводство? // Аргументы и факты. 2003. ? 41.

[26] Колосов В. А. Указ. соч.

[27] Кульбачевская О. Многоэтничный край во время переписи // Этнография переписи-2002. М.: ОАО <Авиаиздат>, 2003.

[28] Колосов В. А. Указ. соч.

[29] Авксентьев В. А. Феномен этнопрофессионализма и этнические процессы на Северном Кавказе // Проблемы населения и рынков труда
России и Кавказского региона.

[30] После раздела земли первыми поселенцами все вновь прибывающие сталкивались с враждебным отношением, хотя по специальному
согласию <общества> и им могли выделить землю. Из них вырос огромный контингент, названный потом <иногородним>, т. е. не имеющим
прав на землю. Иногородние работали у владельцев земли, так как летом рук не хватало, многие занялись торговлей и ремеслами. К 1904
году в Ставропольской губернии их было столько же, сколько казаков, то есть 1,2 миллиона человек (Памятная книжка Ставропольской
губернии на 1919 г. Ставрополь: Издание Ставропольского губ. статистического комитета, 1919. С. 38).

[31] Нефедова Т. Н. Указ. соч.

---

От	Владимир К.
К	Георгий (01.07.2004 23:40:24)
Дата	11.07.2004 03:52:23

Чрезвычайно ценный материал! Всем читать! Это наше недалёкое будущее!

---

"Недалёкое" во всех смыслах. Имею в виду, конечно, принципиальные моменты.

Как "очевидец" из Астрахани, - подтверждаю верность изложенного в материале (по крайней мере того, что касается моего региона).

А вот об этом (косвенно, в дискуссиях по ЦП) я и говорил ранее:

>Проблемы обостряются при определенной <русско-исламской> пропорции. Когда приезжих из Дагестана мало, конфликтов нет. Во всяком случае, все говорят, что живут дружно. Наши наблюдения свидетельствуют, что по заполнении села примерно на треть мусульманскими этносами, более активными демографически и экономически, возникает напряжение, а когда их доля превышает половину, русские село покидают. Правда, их положение всегда устойчивее, если мусульманских народностей несколько и у них противоречивые интересы. Например, проблемы с русскими во многих селах Нефтекумского района менее остры, чем в соседнем Левокумском, так как в первом живет много ногайцев, не ладящих с даргинцами.

>В южном Поволжье, которое тоже испытывает <демографическое давление> северокавказских народов, национальные проблемы в сельской местности не так остры. Здесь издавна сложились многонациональные общности. Например, в Красноярском и Наримановском районах Астраханской области еще в 1989 году русских было около 40 процентов и более половины составляли казахи, ногайцы и татары. На юго-западе к ним добавляются калмыки. В этом мозаичном сельском сообществе увеличение численности дагестанских народов и чеченцев воспринимается не столь болезненно. Да и позиции местного казачества здесь слабее.

А это когда-то я готовил сообщение на форум (ноябрь 2003 г.):

>Тезисно, для лучшего понимания.

>1. Русским выпала роль стать объединяющей нацией. Это получилось благодаря особенностям русской культуры и ходу истории.
>2. Те особенности русского народа, его души и культуры, что позволили создать уникальную многонациональную страну, являющиеся основой его силы, в изменившихся обстоятельствах привели к его меньшей, чем у других народов, защищённости.
>3. Незащищённость предопределена культурными особенностями и не может быть одномоментно и легко преодолена ("либералы", вон, тоже пытались создать "гомо экономикус" из русских).
>4. Слабость защиты определяется во многом недостаточными механизмами поддержания идентификации у русских. Наиболее мощные средства не могут быть использованы по объективным причинам. С одной стороны, архетипы не переломить, с другой стороны, даже если вдруг удалось бы - русские потеряли бы свойство объединять другие народы России.
>5. Если не принять мер по упрочению идентификации русских - процессы разрушения русской культуры и уменьшения численности русских не остановить, что приведёт к потере способности объединять, если не из-за размывания ядра культуры, так из-за недостаточной численности. А скорее всего, по обеим причинам.
>6. Когда русские гигнутся - никому мало не покажется. Межнациональной розни не избежать. Результатом будет невосстановимый распад страны. И всем, независимо от мировоззрения, можно будет забыть свои планы по возрождению чего бы то ни было."

Соотнесите с материалом статьи.

---