Станислав Варыханов
Title: ОНИ И МЫ (Наш человек на чужой стороне. Канадские зарисовки)
----------------------------------------------------------------------------
----
В этом сравнительно небольшом городе так много ресторанов, кафе и
закусочных, что кажется: здешние люди рождаются и живут главным образом для
того чтобы есть. Зимой здесь до минус сорока пяти с фактором ветра, а летом
жара такая, что можно обуглиться. Горожане, в том числе мулаты, носят
ослепительно белые штаны, но это не Рио-де-Жанейро. Это Оттава.
Жарче всего у меня на 22-м этаже. Таких домов, как этот, много в
центре. За пределами центра высотные дома собраны в комплексы из 2-3-5 башен
и разбросаны по всей зеленой клумбе города. Небоскребов нет. На восемьдесят
процентов город застроен одно-двухэтажными домами, крыши которых
растворяются в плотной зелени города-парка.
Летом здесь грозы, каких я в России не видел. Среди бела дня неожиданно
темнеет так, что машины включают фары, летят первые крупные брызги, ветер
достигает ураганной отметки.
Грозы бывают и по ночам, но реже. Когда ночь спокойная, с балкона
слышно, как над рекой поет ночная птица. Часов до трех у подъезда тормозят и
газуют машины и громко разговаривают арабы, собирающиеся там же, у подъезда,
на свои ночные посиделки.
ПЯТЬ СЛОВ, ОПИСЫВАЮЩИХ ЛИЧНОСТЬ
Подруга подарила свой старенький велосипед, езжу на нем по городу и
окрестностям в поисках работы. Каждое утро встаю в шесть и ворую из-под
двери соседей свежую газету, просматриваю страницу Employment, выписываю
заинтересовавшие объявления и кладу газету на место. В восемь часов совершаю
несколько телефонных звонков.
- Morning, я звоню по объявлению...
Берут данные, обещают позвонить, просят отправить резюме по факсу.
После звонков можно садитбся в седло и отправляться в очередной рейд по
городу. На листке записаны адреса и названия компаний, по карте города
вычисляю оптимальный маршрут.
В течение дня несколько раз звоню домой и проверяю автоответчик. Если
позвонят, то изменю маршрут, и мой конь, сверкая спицами, понесет меня в то
волшебное место, откуда раздался звонок и сладкий голос прошептал: хай...
приходи на собеседование завтра... нам понравились твои данные, у тебя есть
шанс... мы ждем тебя.. мы так любим тебя... Никто, конечно, не звонит, зря
только центы трачу.
Я не поверил своим ушам, когда это все-таки произошло.
Меня пригласили на собеседование в компанию, которая нанимает маляров.
Зарплата, как водится, минимальная, но! - когда много заказов, желающие
могут работать по 10-11 часов и в выходные, а заказов хватает. Работа
сезонная, но! - особо отличившиеся смогут работать всю осень, а истинные
герои труда не будут забыты даже зимой.
Фантастика. Пехота, к бою.
В кабинете прохладно, работает кондиционер. Из-за стола поднимается
ослепительно рыжий парень в строгом сером костюме и галстуке.
- Hi! How are you today?
Здороваясь с незнакомым человеком, здесь спрашивают how are you - как
ты поживаешь? На этот вопрос - что бы ни происходило в твоей жизни на самом
деле - нужно отвечать: "Прекрасно! А как у тебя?" Это обычная вежливость.
Сегодня мне нужно быть особенно вежливым. Необходимо также всем своим
видом демонстрировать способность ударно трудиться, впитывать новые знания,
проявлять инициативу, и вообще предстать перед потенциальным работодателем
человеком энергичным, деловым и жизнерадостным. Так написано в брошюре "Как
заставить взять себя на работу. Советы проходящему собеседование", которую
бесплатно распространяют в центрах по трудоустройству.
Парень обходит, почти обегает, стол, энергично и резко протягивает мне
руку.
- Меня зовут Билл Хендриксон. Присаживайся. Жарко сегодня, правда? Нам
понравилось твое резюме. Немножко побеседуем, о'кей? Итак, ты работал
маляром дважды в жизни: когда был солдатом Советской Армии и первые месяцы в
Канаде, т. е. ты достаточно опытный маляр. Скажи, пожалуйста, какой краской
тебе больше нравится красить, масляной или водоэмульсионной?
Водоэмульсионной, естественно. От нее голова не кружится, и ложится она
хорошо. Так и говорю, а заодно прибавляю пару названий популярных в Канаде
видов водоэмульсионки, т.е. демонстрирую свою компетентность. Мой
экзаменатор удовлетворенно кивает головой, ответ ему понравился.
- Ты служил в Красной Армии, ты, наверное, очень дисциплинированный
человек. Скажи, пожалуйста, ты когда-нибудь в жизни опаздывал на работу?
- Конечно, опаздывал. Я всего лишь человек.
Экзаменатор расцветает на глазах. С хохотом откидывается в кресло,
потом вскакивает, опять обегает стол, жмет мою руку:
- Wonderful answer! Великолепно! Обычно говорят: никогда в жизни, т. е.
врут. А ты ответил честно, это очень хорошо, очень! Теперь еще вопрос:
придумай пять слов, которые наиболее адекватно описывают твою личность.
Начинаю злиться. В КПСС меня, что ли, принимают? Сезонная работа,
минимальная зарплата: Отвечаю резко:
- Четыре слова, о'кей? Много. Работать. Хорошо. Получать. Русские умеют
работать.
Я попал в группу непосредственных кандитатов на рабочие места. Каждому
из нас выдали видеокассету с показом основных операций, два раза в неделю с
нами бесплатно занимаются опытные маляры. В группе порядка 15 человек, в
основном молодежь. Иммигрантов, кроме меня, нет.
Познакомился с парнем, который работает маляром уже 15 лет, у него
какое-то латиноамериканское имя. Компания, которая нас всех, судя по всему,
наймет, ему нравится, он намерен работать весь сезон по 10-12 часов в день,
без выходных, и заработать не меньше 7-8 тысяч, ему нужен напарник,
согласный работать в таком же ритме. Договорились, что таким напарником
стану я.
Наконец, решающий день. В условленный час за мной приезжает машина,
едем в район, который называется Sandy Hill - Песчанный Холм. Вот и дом,
крыльцо которого мне предстоит покрасить. Одновременно со мной в разных
частях города сейчас работают еще четыре человека, кандидаты на ту же
позицию, конкуренты. Покрашу крыльцо, уеду домой, завтра позвонят и скажут:
берут или не берут.
Следующим утром - звонок. Не взяли.
- Почему? Я что-нибудь сделал плохо?
- Все хорошо, хозяевам дома понравилось. Но пойми, ты не оказался самым
лучшим из пятерых. Желаем тебе удачи.
:Через пару месяцев, в магазине, я встретил того парня, который
собирался заработать 8 тысяч за сезон. Ему повезло еще больше, он был принят
на постоянную работу. Проработал неделю или полторы, потом на его место
взяли чьего-то друга, а ему, как и мне, пожелали удачи: Ничего, прорвемся.
Руки не отсохли.
БОНЖУР, НИХАУ, САЛАМ
Четыре раза в неделю, по вечерам, я углубляю свой английский в школе
для иммигрантов. В классе 15 человек из Бирмы, Китая, Шри Ланки, Ближнего
Востока, Франции, Италии, Латинской Америки, русский я один. Спрашиваю у
двух парней: откуда они?
- Мы из Кувейта, - оба широко улыбаются, один протягивает руку. - Меня
зовут Фадел, как зовут тебя?
- Саддам Хусейн.
- Пошел ты... Кстати, ты же русский, скажи, у вас политик один есть,
националист, как его:
- Жириновский.
- Yes, Жириновский. Это правда, что он:
- Да, правда, еврей.
Я уже привык к этому вопросу. А также к вопросам о том, правда ли, что
Ельцин alcoholic, а Путин - KGB. Еще интересуются, как могло так случится,
что Россия за считанные годы из супердержавы превратилась в третьесортную
африканскую страну. Я не знаю ответа на этот вопрос. Люди здесь тактичные,
они меняют тему, но каждый раз после этого вопроса чувствую себя так, будто
мною вымыли пол.
В переменах я хожу по коридорам и напрягаю слух в надежде услышать
русскую речь. Школа большая, в вечернюю смену здесь учится не меньше 200
человек, но русских я пока не встречал.
Зато в классе у меня сложилось подобие компании. Одного из компаньонов
зовут Абдула. Это толковый, умный парень из Йемена, дипломат, сотрудник их
посольства в Канаде. Еще бы нам с ним не сойтись - примерно в одни и те же
годы мы закончили МГУ. Там, в родных стенах, мы никогда не встречались, но
здесь друг для друга олицетворяем лучшие, золотые годы жизни.
Он подзабыл русский, общаемся по-английски, но иногда в переходим на
мой язык. Он любит Россию, Москву, университет, с кайфом вспоминает и
произносит названия улиц, станций метро, номера маршрутов трамваев,
троллейбусов. Он живо интересуется всем происходящим в России, от того, что
сейчас происходит в стране его студенческой юности, ему искренне,
непритворно грустно.
Как-то раз подходит ко мне на перемене:
- У меня для тебя подарок. Тебе понравится.
- Что за подарок? Давай сюда.
Три раза оглянувшись, раскрывает сумку, протягивает бутылку
"Столичной".
- Абдула, ты добрый, как крокодил Гена, - говорю ему по-русски. -
Размочим под воспоминания юности?
- Пей сам. Я не могу.
- В Москве тоже не мог?
- Well: В Москве я был студентом. А здесь я дипломат, у нас в
посольстве очень строго, you know... Выпей за мою карьеру. И выпей за
русский народ. Я вас очень люблю. You know:
Другого компаньона, вернее, компаньоншу, зовут Амина, она из Ливана.
Амина закутана с головой в черные тряпки, но у неe чуть-чуть подкрашены
глаза и губы.
Амине 24 года, у нее двое пацанов, и муж, который как большинство
арабов, занимается мелким бизнесом. В Канаде Амина чувствует себя неплохо,
потому что арабов здесь так много, что, по ее словам, временами забываешь,
что не дома. Но домой она все-таки хочет. Вот немного разбогатеет муж, будет
с чем возвращаться... Амина по-восточному сдержанна, скромна, на брудершафт
с ней не выпьешь, но это не мешает ей быть теплой и компанейской. В нашем
классе она самая прилежная ученица, отличница.
Мне нравятся арабы. Я их неплохо изучил и отношусь к ним лучше, чем
относился к советскими азиатам и кавказцам. В Канаде мне с арабами проще,
чем с канадцами, те какие-то уж слишком "схематичные". Мусульман здесь -
через одного. Мне тепло с этими людьми, с ними интересно общаться. По-моему,
они неплохо относятся к русским. До конца расслабиться в их компании мешает
одно: тема Югославии и Чечни. Здесь - словно кошка между нами пробежала.
ИСПОВЕДЬ СЕРБА
В нашем доме я общаюсь с Николой, беглым сербом из Боснии. Парень лет
25, студент-историк Сараевского университета. Бывший.
Он благодарен Канаде за прием, ведь эта страна предоставила убежище
беженцам-югославам всех национальностей, и десятки тысяч сербов нашли приют
на канадской земле. В Канаде их никто не дискриминирует, как не
дискриминируют здесь вообще никого, жизнь портит только травля сербов в
масс-медиа (а травят их маниакально).
- Прихожу к врачу, она говорит с акцентом, на наш похожим. Спрашиваю,
откуда она, оказалась polish. Она тоже спросила кто я, когда сказал, что
серб - так на меня посмотрела, будто я ее сейчас укушу.
- Не обращай внимания. Поляков, что ли, не знаешь?..
- Не в поляках дело. Так все здесь думают. Телевидение, газеты, you
know... Когда говорю, что я серб и беженец, не верят. Серб не может быть
беженцем, серб может быть только агрессором. Я скоро сам поверю в то, что
дома добавлял в пищу кровь мусульманских младенцев.
Самым токсичным, вредоносным политиком Никола считает Ельцина. А еще
этот серб ненавидит мусульман. Он согласен со мной в том, что среди них
можно встретить отдельных порядочных людей, мудрых политиков, храбрых
воинов, но мусульманскую политику в глобальном масштабе считает абсурдной с
точки зрения интересов самих мусульман и предательской в отношении
народов-соседей. Эта политика, убежден Никола, является естественной
производной от исламской ментальности.
Тяжко мне это слышать... Рос я в русско-татарском городе, где район
воевал с районом, но так, чтобы конкретно русские конкретно с татарами, -
никогда. И во дворе, и в школе были Рафисы, Радики, Наили, Ренаты, их никто
не выделял в особую группу. Я русский, он татарин - ну и что с того? В одном
дворе живем. "Айда гулять, братан...". В армии с таджиками, узбеками
корешился. Здесь, в Канаде, с арабами, с персами схожусь без проблем (то,
что персы арабов, как выяснилось, за людей не считают, это их проблемы). Но
доводы этого серба: Увы, это реальность, от нее не спрятаться в детском
дворе.
Во время "Войны в Заливе" Никола болел за Саддама, вместе с
сокурсниками-мусульманами участвовал в антиамериканских маршах. Прошло
совсем немного времени, и земляки-мусульмане выперли моего приятеля из
отчего дома в Сараево под дулом автомата. Он не сопротивлялся, понимал:
преданые новой Россией, сербы в Боснии рано или поздно будут разгромлены.
Невозможно, говорит Никола, маленькому народу успешно противостоять натиску
сразу двух могущественных планетарных сил - Америки и исламского
фундаментализма.
Ему знаком термин New World Order - Новый Мировой Порядок. Верующий
человек, он разделяет русскую религиозно-философскую концепцию этого порядка
как орудия завоевания мира Сатаной. Многие русские националисты считают, что
дуло этого орудия направлено и в православных, и в мусульман. У
православного серба, изгнанного из Сараево мусульманами, на этот счет особое
мнение.
- Look, мусульмане считают Запад, Америку своими врагами, это
правильно. Но когда русские были в Афганистане, кто вооружал моджахедов, чьи
военные специалисты тренировали их в Пакистане? К нам в Боснию съехались
исламисты со всего Востока, и наемники, и идейные, кто-нибудь в мире слышал
о том, что они с пленными делают? Как вообще они воюют? Нет, агрессоры,
варвары - только мы, сербы, и сербы за это наказаны. Тех, кого не убили
мусульмане, добивают американцы - санкциями, бомбами, "демократией"... В
Чечне боевики снимают с ваших солдат скальпы, а мир плачет о чеченских
ангелах, павших жертвами русской агрессии:
У меня были в Сараево друзья-мусульмане. Наша дружба кончилась, как
только в газетах начались споры на национальную тему.
:Приближается Christmas, католическое Рождество. Весь город нарядили
как новогоднюю елку, и он стал похож на тот, что снился в детстве.
В центре все деревья в разноцветных лампочках, на площадях выросли
снежные и ледяные фигуры, замки, дворцы. Бегающими огоньками украсили улицы,
дома, в окнах домов двигаются, кивают, танцуют санта-клаусы, феи, олени. На
ветках деревьев звенят колокольчики, их так много, что кажется - звенит сам
морозный воздух. Отовсюду льется тихая музыка и мерцающий свет. Свет и звон,
звон и снег. Скоро Новый год.
31 декабря - звонки-поздравления в Россию. Первый бокал в полночь по
московскому времени. Выпьем за нашу Родину... В новогоднюю ночь в доме
поразительно спокойно, в Канаде этот праздник мало кто справляет, а если кто
и празднует, то тихо и не до утра. Совсем не так, как в России, совсем не
так...
ЧЕСЛИ ХЕЙ-МЭН
Нашел работу, временную. И то хлеб. Работаю у человека по имени Чеcли,
который делает все виды мелкого ремонта квартир, домов, офисов, ресторанов.
Вместе с ним мы красим, штукатурим, устанавливаем фанерные стены, делаем
стойки баров, окна, двери. Он командир, я подмастерье. В мои функции входит
залезть повыше, сделать работу погрязнее, таскать тяжести, выбрасывать
мусор, подавать инструменты. Обычно Чесли работает один, но в этом сезоне у
него много заказов, вот и решил нанять помощника.
Живет Чесли то в Канаде, то в США, то в Никарагуа, но с тех пор, как
женился, живет в основном здесь. Утверждает, что в юности сражался в
партизанском отряде сандинистов, - врет, наверно. Он вообще беспрерывно
хвастается и рассказывает о себе вещи, иногда исключающие друг друга. Если
ему верить, то в его предках - португальцы, шотландцы и Африка. Последнее
несомненно, потому что мой начальник Чесли - негр.
Чесли - патриот США, и Канада его устраивает лишь по мере сходства с
южным соседом. Думаю, если бы не жена, он не жил бы здесь вообще. Но жена
работает учительницей, а это в социалистической Канаде одна из самых
престижных и денежных профессий. Чесли часто бывает в Америке, благо ехать
недалеко, у него там друзья, любовницы, родственники, иногда он там шабашит.
В американизме Чесли нет преклонения. Чесли с Америкой на равных, на
"ты". Он там жил. Он там работал. Он убедился в том, что данный тип общества
в наибольшей степени соответствует его требованиям, в наибольшей степени
"сделан под него", Чесли. Ну а поскольку он - парень хоть куда, то для него
очевидно: каждый нормальный человек может обрести нормальную жизнь только в
Америке. В крайнем случае, в Канаде или в Никарагуа. Американца Хемингуэя
носило по всему белу свету, а вот Чесли не понимает, почему все достойные
люди - до сих пор не в Штатах.
В заявлениях Чесли об Америке и о собственной принадлежности к ней нет
ни капли декларативности и понта, с которым он говорит почти обо всем. Он
действительно американец, даже кровями. Этнический шурум-бурум с ярко
выраженной негритянской доминантой - это очень по-американски, и Чесли еще
потягается с белым Рэмбо в праве представлять его страну на плакатах,
развешанных по всему миру.
Я не могу назвать этого человека законченным черным расистом, он
пытается казаться умным, независимым, но это у него плохо получается. Канада
по своей расовой структуре - страна бело-желто-коричневая. Черный до синевы
Чесли ощущает себя здесь меньшинством и психует.
Мне это непонятно. Принадлежишь к меньшинству, ну и что? Православных
здесь тоже немного, я же не чувствую себя из-за этого, как на сковородке. Но
то я. А негры просто "свихнуты" на теме расы, это видно хотя бы из
негритянских ток-шоу, которыми здесь перегружен эфир.
Чесли является внимательным и благодарным зрителем всех этих вещей.
Вообще, мой босс - большой жлоб. Местный жлоб много хвастается,
разговаривает с тобой исключительно покровительственным тоном. О чем бы не
заходила речь, такой человек все сведет к тому, какой он крутой парень, и
вообще, ты держись за меня, слушай меня, делай как я, и выше голову! - со
мной не пропадешь, хей-мэн...
Это хей-мэн - тоже обязательно для здешнего жлоба, так он обращается к
людям. Я подыскал стопроцентный аналог этому слову в русском языке,
по-русски хей-мэн означает "чувак", обращение, которое выдает серьезную
дегенеративность обращающегося. У Чесли хей-мэн - через слово, он вообще
другого обращения не знает, женщину видит - ей тоже: здраствуйте! Как
поживаете, хей-мэээн... Хотя "мэн" - это при всем желании не женщина.
Он все время хочет поддеть меня. Мне надоели плоские шутки по поводу
коммунистов, водки, КГБ, белых людей. Негритос хренов.
А какой жадный, как "ведется" за каждый доллар зарплаты!
Вот сегодня, например, закончили работу без пятнадцати семь. Смотрит на
часы, делает заметку в блокноте, поворачивается ко мне:
- Ты сегодня работал шесть часов.
Я работал не шесть, а семь часов, но мне не так жалко семи долларов,
которые ты хочешь зажать, засунь их в свою черную ж... Просто надоело, что
каждый раз повторяется одна и та же история. И ведь как человеку не
противно? Бахвалился, что за ремонт получит то ли три, то ли пять тысяч, за
неделю нашей общей работы. Ниггер...
- Чесли, что за fuck! Я работал с двенадцати, время - семь!..
- Посмотри на свои часы, хей-мэээн! Семи еще нет, мэээн!
Пошел ты... По тебе гетто плачет, мой босс. А куда подальше его не
пошлешь: безработица:
ДЕНЬ ПОБЕДЫ НА САН-КАТРИН
Месяцы работы на Чесли пролетели, как дурной сон, поиски нового
трудоустройства пока безуспешны. Но с голода здесь умереть не дадут, потому
что существует welfarе, денежное пособие для тех, кто либо не может, либо не
хочет работать. Это слово - вэлфэр - я еще в России знал, вычитал у
Лимонова.
Вэлфэр - не самый плохой ат
рибут здешнего социализма. В ряде ситуаций для огромного количества
людей он остается единственным выходом. На момент моего социального
грехопадения безработица в Канаде составила 14 процентов.
Вэлфэр - это готовность общества раскошелиться и взять на себя расходы
части сограждан, дабы последние не превращались в бомжей, нищих, не пухли с
голода и не искали заработков на большой дороге. Вэлфэр - это коммунизм: ты
не работаешь, а тебя кормят. Наличие вэлфэр-системы в социальной структуре
как бы шлет сообщение каждому из членов общества: в жизни всякое бывает,
каждый может потерять работу, но ты не волнуйся, тебя не бросят.
Что можно себе позволить на вэлфэр? Не так уж много. Плата за
квартирную ренту (если живешь в дорогом доме, заставят переехать в более
дешевый), питание по необходимому минимуму. Если врач выписывает лекарство,
его оплатят, нужно вырвать зуб - оплатят и это. И все.
К концу месяца не остается ни цента, начинаешь стрелять у знакомых,
потом отдаешь, - отдаешь, чтобы снова занимать. Вэлфэр - это стиль жизни.
Встаешь поздно, идешь в магазин, возвращаешься, падаешь на диван, смотришь
телевизор, звонишь по телефону, снова диван, телефон, телевизор, на всех
пятидесяти каналах невыносимая скучища и ерунда. Ранние зимние сумерки,
долгие вечера...
Сев на вэлфэр, автоматически становишься клиентом благотворительных
контор. Глядишь, подкинут пачку вермишели и консервы... За одеждой добро
пожаловать в магазин Армии Спасения, там продаются ношеные вещи и всегда
стоит сильный запах нафталина. Можно бесплатно пообедать в спецстоловой.
Во всех этих заведениях клиенты делятся на две категории. Первые -
алкаши, психи, наркоманы и профессиональные халявщики. Вторые - иммигранты,
неудачники, временно не работающие. У некоторых это "временно" затянулось на
годы. Хотите - верьте, хотите - нет, но вэлфэрщиков узнаешь. Узнаешь в
магазинах, в автобусах, на улице. И не в одежде здесь дело, канадцы вообще
одеваются скромно и незатейливо, даже состоятельные. Дело в чем-то другом...
На лице каждого из этих людей лежит печать того образа жизни, который он
(она) ведет. Печать тоски и вэлфэра. Судя по всему, именно так сейчас
выгляжу и я.
Как-то на майские праздники я махнул в Монреаль - навестить Ирку,
старую московскую знакомую, заодно и парад посмотреть.
Мы сидим с Иркой на открытом балконе трехэтажного дома на улице Жанны
Д'Арк, в тихом, зеленом районе. До самого горизонта тянутся двух-трехэтажные
домики, трудно поверить, что в таком городе могут быть небоскребы и метро.
Иркин супруг сегодня работает в ночную смену, а мы сидим под звездами,
пьем вермут и слушаем кассету, которую я привез Ирке. На кассете "Зоопарк",
группа, которая ей очень нравилась в студенчестве.
- Хорошо, что ты приехал. Сто лет так не сидела. Раньше с мужем так
общались, а как началась учеба, работа, так почти и не видимся. Оба пашем,
как лошади. Хотя, конечно, чего уж жаловаться. В отпуск в Париж съездили...
Жидкость в бутылке тает на глазах.
- Ирк, надо это... У вас же в Монреале есть ночные магазины. Пошли, еще
пузырь возьмем.
Смотрит на меня с каким-то ужасом, будто я ей банк ограбить предложил.
Потом резко вскакивает со стула, в глазах огонь:
- Пошли!!!
По дороге все же ругает себя за безрассудство:
- Совсем с ума сошла... Все из-за тебя!
- Ты забыла, как в Москве к таксистам по ночам за выпивкой бегали?
- То в Москве! Здесь никто так не живет, ты это не хуже меня знаешь.
Завтра носом клевать буду весь день. С утра учеба, вечером на кассе стоять,
а я тут пью с тобой, дура старая!
Она права, здесь действительно никто так не живет. Жизнь человека
Нового Света, заботящегося о карьере, расписана по часам, по дням, по
неделям и в оптимальном варианте программируется на годы вперед. До пенсии.
Русские тоже умеют работать, доказательством тому великая страна,
которую мы построили, и которая сейчас тяжело больна, культура, которой мы
украсили цивилизацию, открытия, совершенные русским гением. Мы не настолько
пунктуальны и педантичны в труде как они, наша жизнь и карьера не подчинены
такому железному распорядку, однако работать и мы умеем. Но у нормального
русского, каким бы трудоголиком и профи он не был, всегда найдется время
посидеть до позднего часа с друзьями, поговорить по душам.
Здешний порядок жизни таких вольностей не предусматривает. Ночью надо
спать. Спать хорошо, чтобы днем хорошо работать.
Для того, чтобы не вливаться в ряды неудачников, бомжей, хронических
бедняков, здешний человек вынужден исключить из своей жизни некоторые вещи,
которые, по-моему, важны и нужны, и которые, к счастью, существуют в жизни
русской.
Например, в жизни моей и в жизни Ирки сегодня. Сейчас мы купим еще
бутылку, сядем под звезды, будем пить вермут, слушать русский рок-н-ролл и
говорить за жизнь. И пусть сонный сосед крутит пальцем у виска и ворчит по
поводу "загадочной русской души". Уж какая есть, нам при пересечении границы
другой не выдали.
6 мая Канада отмечает День Победы. Для тех немногочисленых канадцев,
которые воевали во Второй мировой войне, она закончилась 6 мая, на трое
суток раньше, чем для моего народа. В Канаде этот праздник сокращенно
называется V.E. Day - День Победы в Европе.
По центральной улице Монреаля Сан-Катрин проходят колонны стариков в
военной форме, они несут флаги Канады и Квебека, несут боевые знамена частей
и подразделений, в которых служили. Впереди военный оркестр - волынки и
барабаны. Вдоль дороги на тротуарах стоят люди, много людей. Они бросают
ветеранам цветы, приветствуют, поздравляют по-французски и по-английски,
жмут старикам руки. Многие привели с собой детей.
Проходя мимо, со мной встретился глазами старик-азиат с медалями,
низкорослый, широкоплечий, морщинистый, судя по лицу - филиппинец. Жму его
сухую, крепкую руку. Если бы он знал, что я русский, то возможно, ему
захотелось бы со мной поговорить. Я поздравил бы его и сказал, что оба моих
деда были солдатами той войны, которая началась для них на три года раньше,
а закончилась на три дня позже, чем для него. И что оба, как и он, вернулись
живыми.
