Кожинов. "О рус. нац. сознании" Признание частного превосходства...(/+)
Из статьи: "И назовет меня всяк сущий в ней язык..." Заметки о духовном
своеобразии России" (1980)
"...Гораздо позднее, в 1943 г., Михаил Пришвин писал о неотразимом чувстве
"стыда за свое русское, чересчур русское... Но мало того, что стыда. Я,
чистокровный елецкий потомок своего великорусского племени, при встрече с
любой народностью - англичанином, французом, татарином, немцем (обращаю
внимание: вдруг кто-нибудь не заметит - это написано в 1943 году! - В.
К. ) , мордвином, лопарем - всегда чувствовал в чем-то их
превосходство. Рассуждая, конечно, я понимал, что и в моем народе есть
какое-то свое превосходство, но при встрече всегда терял это теоретически
признаваемое превосходство, пленяясь достоинствами других".
Предваяя дальнейшее, стоит заметить, что безусловное "свое превосходство"
как раз и выражается в этой способности "чувствовать превосходство"
других...
...В высшей степени замечательно, что Достоевский сразу после "Речи о
Пушкине" (где со всей силой и ясностью провозглашено: для настоящего
русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и
сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть
всемирность...") обратился к теме Азии. В своей последней, предсмертной
записной тетради 1880-1881 гг. (большая часть ее была опубликована лишь в
1971 г.) Достоевский снова и снова возвращается к этой теме:
"Азия. Что Россия не в одной только Европе, но и в Азии, и что в Азии может
быть больше наших надежд, чем в Европе...
Россия хоть и в Европе, но Россия и Азия, и это главное, главное..." и т. п.
В самом последнем выпуске "Дневникм писателя" ("Январь 1881 г.") Достоевский
писал: "Надо прогнать лакейскую болезнь, что нас назовут в Европе азиатскими
варварами и скажут про нас, что мы азиаты еще более, чем европейцы. Этот
стыд, что Европа нас считает азиатами, преследует нас уже чуть не два
века... Этот ошибочный стыд и этот ошибочный взгляд на себя единственно
только как на европейцев, а не азиатов (каковыми мы никогда не переставали
пребывать) - этот стыд и этот ошибочный взгляд дорого, очень дорого стоили
нам в эти два века..."
Из всего контекста мсли Д. совершенно ясно, что речь идет не просто о
взаимоотношениях с Азией, но и о другой - столь же необходимой - стороне
русской всечеловечности.
В XV-XVII веках Россия была гораздо больше связана с Азией, чем с Европой; с
конца XVII века Д., как бы подводя итоги интенсивнейшего двухвекового
"европеизма", провозгласил необходимость установить своего рода равновесие и
"открыть окно" в Азию, оговаривая при этом, что вовсе не следует
отворачиваться и от "окна в Европу".
...Лермонтов говорил перед самой своей гибелью: "Зачем нам все тянуться за
Европой?.. Я многому научился у азиатов, и мне бы хотелось проникнуть в
таинства азиатского миросозерцания... Там, на Востоке, тайник богатых
откровений".
Но дело здесь не просто в обращении к Азии; дело в самом характере этого
обращения. С этой точки зрения поистине великолепен эпизод из "Путешествия в
Арзрум", рассказывающий о встрече Пушкина с персидским поэтом Фазил-Ханом:
"Я, с помощью переводчика, начал было высокопарное восточное приветствие, но
как же мне стало совестно, когда Фазил-Хан отвечал на мою неуместную
затейливость простою, умною учтивостью порядочного человека!.. Со стыдом
принужден я был оставить важно-шутливый тон. Вперед не стану судить о
человеке по его бараньей папахе и по крашеным ногтям".
Выще приводились проникновенные слова Пришвина о том, что он "при встрече с
любой народностью" - англичанином, татарином, немцем, мордвином, лопарем -
всегда чувствовал в чем-то их превосходство". Это чрезвычайно существенный
момент проблемы: дело в том, что равенство народов невозможно, немыслимо как
некое тождество. Для подлинног установления равенства и братства необходимо
увидеть и признать определенное ПРЕВОСХОДСТВО другого народа..."
