Сакаи. Мифология белого пролетариата (*+)
http://www.left.ru/bib/sakai/sakai1.html
http://www.left.ru/bib/sakai/sakai2.html
__________________________________________________________________________
От редактора
Вслед за переводом книги Исраэля Шахака "Еврейская история, еврейская
религия : тяжесть трех тысяч лет" мы начинаем публикацию русского перевода
книги Дж. Сакая о белом пролетариате США и, таким образом, продолжаем
разработку темы империализма, ставшую магистральной для нашего издания.
Как американец японского происхождения и рабочий Дж. Сакай лично испытал на
себе двойное угнетение, которому подвергается "цветной" пролетариат в том,
что он называет сетлерской, или поселенческой империей США. Это позволяет
ему рассмотреть классовую и расовую историю США с уникальной, особенно для
российского читателя, перспективы. Но и в США эта книга остается
малоизвестной за пределами "цветной" левой. Причину этому легко понять,
познакомившись с главным политическим выводом его книг:
<История опровергает тезис о том, что в поселенческой Америке "общие
классовые интересы" преобладают над империалистическими противоречиями между
нацией угнетателей и нацией угнетенных, когда речь заходит о тактическом
единстве для достижения экономических целей. То же самое относится к тезису
о том, что предполагаемое идеологическое единство с евроамериканской "левой"
также преобладает над империалистическими противоречиями и, таким образом,
они являются якобы союзниками угнетенных против империализма США, несмотря
на их недостатки. Не обстоит ли дело как раз наоборот? А именно, что
несмотря на их тактические противоречия с буржуазией, евроамериканские
рабочие и радикалы-ревизионисты находятся в стратегическом единстве с
империализмом США?>.
Показательна и история создания этой книги, буквально рожденной из
империалистических противоречий внутри США. Сакай вспоминает:
<Как многие радикалы, занимающиеся организацией рабочих, я не переставал
удивляться, почему наши очень логичные теории "классового единства" не
выдерживают испытания, когда доходит до расовых различий. В то время я ушел
со своей довольно изолированной работы механиком ночной смены на железной
дороге и работал токарем на заводе авточастей. В нашем цехе работали
неплохие молодые белые ребята. В основном ветераны вьетнамской войны,
курившие марихуану представители бунтарской контркультуры. После нескольких
месяцев общения, как то раз вечером один из них подошел ко мне и сказал, что
на выходные все ребята собираются ехать вместе на дерби в Кентукки, чтобы
напиться и хорошо провести время. Они приглашали меня, азиата,
присоединиться к ним. Только, сказал он, "если ты бросишь разговарить с
черными. Ты должен выбрать. Белые или черные">. Сакай выбрал своих черных
братьев. Этот и подобные случаи заставили его
задуматься. Он стал читать книги по истории рабочего движения, встречаться
с его ветеранами. И когда один из них, анархист, принимавший участие в
знаменитой оккупационной забастовке автомобильных рабочих г. Флинта в 1937,
рассказал Сакаю, что одно из неупоминаемых в прессе требований забастовщиков
состояло в том, чтобы держать черных рабочих только в качестве уборщиков или
выбросить их работы совсем, Сакай понял, что та история рабочего класса,
которую преподавали левые радикалы в США, была ложью. Он решил написать об
этом статью и стал искать в истории тот момент, когда расовый супрематизм
поразил белый рабочий класс и покончил с классовым единством. Этот поиск вел
его все дальше в прошлое, пока он, наконец, не понял, что такого момента не
существовало, что белый рабочий класс США был расистским с самого начала,
потому что он сформировался из поселенцев, сетлеров, захвативших чужой
континент и поработивших его коренное население.
Книга Сакая ценна не только своими теоретическими открытиями, особенно его
концепцией поселенческого общества, но и правдивой историей американского
рабочего движения с точки зрения внутреннего неоколониального пролетариата.
Не скрою, что когда Вадим Штольц познакомил меня лишь с несколькими фактами
из этой книги, как например, с требованием рабочих Флинта, с так называемыми
"забастовками ненависти" во время Второй мировой войны или погромными речами
руководства КП США, я был поражен. Я знал о существовании сегрегации в
"клубах" КП на Юге в 1930х и не имею никаких иллюзий в отношении классового
сознания белого (да и черного) рабочего класса США. Но здесь было нечто
большее, настолько большее и, не побоюсь этого слова, настолько скандальное,
от чего невозможно было отмахнуться дежурной ссылкой на "расизм" и
"буржуазную идеологию".
Скандальным было и наше советское невежество на этот счет, которое я
объясняю не столько высшими соображениями советской бюрократии, сколько
белым расизмом, особенно культурным, "европейским", в том числе и
марксистского происхождения (евроцентризм и ересь стадийности), который
всегда присутствовал в СССР ("и вот доброволец китайский..." и т.п.), но
который только сейчас, в эпоху открытой победоносной реакции расцвел во весь
свой пышный махровый цвет. Ибо если есть какое-то одно, наиболее
выделяющееся зло современной российской действительности, то это
всепроникающий злостный бестыжий расизм, в котором буквально утопают все
слои российского общества и особенно, с головой, его интеллигенция, его
образованные классы. От бытового расизма с куском трубы по голове
торговцу-азербайджанцу до самых его "утонченных" форм на страницах "толстых
журналов" или научных конференциях - "белый", европейский расизм находится в
центре реакционной идеологии как правящих, так и подчиненных классов
великоросского общества.
Здесь надо отметить и особо зловещую роль российской иммиграции на Западе в
генерировании и распространении расизма по отношению к народам, с которыми в
советское время массы не имели прямого общения. Например, по отношению к
афро-американцам, латиноамериканцам, арабам, вообще "цветным". Приезжая в
США, Западную Европу или Израиль, эти люди сразу отождествляют себя с
интересами поселенцев-захватчиков, чувствуют себя выше неоколониальных масс,
на кровавом поте которых было создано богатство этих стран. Приехав на все
готовое, они полны презрения, страха и ненависти к тем, чьи предки сотни лет
горбились на плантациях Юга или стали жертвой величайшего геноцида в истории
человечества, как коренные жители Америк, у которых была отнята их земля,
которую теперь покупают программисты из Новосибирска и биологи из Москвы.
Вообще мы наблюдаем как бы парадокс. Чем более Россия становится типичной
страной Третьего мира, тем сильнее растет в ней белый, евроамериканский
расизм. Вот еще почему важна книга Дж. Сакая. Национальное возрождение
российского народа и народов бывшего СССР невозможно без последовательной
антиимпериалистической борьбы, т.е. борьбы против евроамериканского
империализма. Такая борьба, конечно, немыслима, вернее, может иметь только
нацистский характер, если эти народы не изживут свой собственный белый
расизм, ставящий их на одну сторону с евроамериканским. Такая борьба
возможна только на основе интернационала угнетенных народов, этнических
групп и рас мира, ведущую роль в которой должен занять неоколониальный
пролетариат. Маленьким вкладом в эту борьбу станет и наш перевод книги
американского интернационалиста-ленинца Дж. Сакая.
Антон Баумгартен
14 октября 2002 г.
ДЖ. САКАЙ
ПОСЕЛЕНЦЫ. МИФОЛОГИЯ БЕЛОГО ПРОЛЕТАРИАТА[1]
Вступление
Однажды друг познакомил меня с молодым новоафриканским братом, торговавшем
чем-то на тротуаре напротив большого офисного здания.Когда разговор зашел о
книгах, этот молодой брат гордо посмотрел на нас и сказал: <я знаю все о
Белом Человеке, а он не знает обо мне ничего>.Продолжая болтать, я не мог
избавиться от мысли, что так же думают очень многие люди.Потому что они
знают, что белый человек полон расизма и предательства, они неправильно
заключают, что знают все о его обществе.Это было началом моей книги.
Внезапное распространение университетских <программ этнических
исследований> в 1960х было диалектически повернуто и использовано против
нас. Нам впихивают в глоткузаказанные и оплаченные империалистами программы
по <изучению Азии>, <изучению черных>, <изучению Пуэрто-Рико>, <изучению
индейцев>, <этнические исследования> и т.п.Наиболее видные интеллектуалы из
Третьего мира получают от мериканских империалистов хорошие оклады, чтобы
учить нас нашей истории. Зачем?
Империализм США предпочел бы, чтобы все народы Третьего мира, живущие в его
империи, оставались бы полными невеждами в отношении себя, своих народов,
своих культур, своего прошлого, в отношении друг друга и всего вокруг, лишь
бы они не забывали идти утром на работу. Но эти времена остались позади.
Поэтомутеперь они противостоят нашему просвещению, только формально
соглашаясь на него, но не по существу. Как в джиу-джитсу, наше
первоначальное требование, что наши отдельные и уникальные истории должны
быть открыты и признаны как таковые, теперь используется для того, чтобы мы
потеряли наше идеологическое равновесие. Империалисты распространяют
разбавленные и искаженные версии нашего прошлого, прошлого угнетенных наций
и народов Третьего мира.
Империалисты даже признают, что их стандартная <история США> является белой
историей и якобы остается неполной до тех пор, пока замолчанные истории
народов Третьего мира не будут добавлены к ней. Почему?
Разгадка заключается в том, что Их история (империалистическая
евроамериканская лже-история) является не неполной, а не имеющей ничего
общего с правдой. Их-история включает и стандартный классовый анализ
Америки, сделанный для них евроамериканской левой. Их история повторяет
снова и снова: <Ребята, думайте лишь о своей истории; оставьте анализ белого
общества; примите на веру то, что мы рассказываем вам о нем>.
Другими словами, это похоже на то, как британские либералы и <социалисты>
сказали африканским революционерам-антиколониалистам изучать только их
собственные <традиции>, а не Британскую империю. Их история не неполная, а
полная ложь, идеологическое мировоззрение, предназначенное для того, чтобы
укрепить империалистическое господство над угнетенными.
Эта книга стремится осветить светом исторического материализма сам Вавилон.
Века угнетенные были объектом изучения со стороны евроамериканской
социологии, антропологии, психологии и т.д. для того, чтобы <умиротворять> и
контролировать нас (антропология, например, родилась как отрасль
разведывательной службы для нужд европейской колонизации мира). Настало
время для научного исследования общества угнетателей.
I.СЕРДЦЕ БЕЛИЗНЫ
1. Земля - основа национальности
Чтобы понять Америку, надо вспомнить, что первоначально она представляла
из себя ряд европейских поселенческих колоний, затем развившихся в
поселенческую или сеттлерскую империю.[2] В жизни и сознании ранних
английских поселенцев мы находим эмбрион сегодняшней АмериКанской
Империи.Это дает более широкую картину, которая позволяет нам, наконец,
соотнести классовые конфликты евроамериканских сеттлеров к мировой борьбе.
Мифология белых масс утверждает, что те ранние поселенцы были английской
беднотой, осужденными преступниками и рабочими, прибывшими в Северную
Америку в поисках <свободы> или <лучшей жизни>.На самом деле это
чепуха.Например, хваленые пилигримы Плимут-рока даже приплыли не из Англии
(хотя были англичанами), а из своей религиозной колонии в Голландии, где до
этого мирно прожили 10 лет. Но дело в том, что в Голландии эти люди,
принадлежавшие в основном к среднему классу, должны были стать наемными
работниками и работать на других.Это было слишком тяжело, и они решили плыть
в Америку, чтобы меньше работать и иметь больше денег. Сначала, в
соответствии со своей верой они вместе работали на земле и делили все
поровну. Но скоро их жадность привела к раздорам, дракам и падению трудовой
дисциплины.В конце концов, лидерам колонии пришлось уступить требованиям
поселенцев и поделить украденную землю между ними (<каждой семье по участку
земли>). [3]
Это было типично для английских захватчиков.Как показало исследование
примерно 10 тысяч поселенцев, эмигрировавших из Бристоля в1654-85 гг.
показало, пролетариев среди них было меньше 15%.Большинство составляла
молодежь из мелкой буржуазии: <Джентльмены и Профессии - 1%; Йомены и
Животноводы - 48%; Ремесленники и Торговцы - 29%>. [4] Типичный возраст -
22-24 года.Другими словами, это были сыновья и дочери среднего класса,
имевшие опыт работы в сельском хозяйстве, знающие ремесла и считавшие, что
их ждет удача в Америке.
Но что сделало Северную Америку столь желанной в глазах этих людей? Земля.
Евроамериканские либералы и радикалы редко обращали внимание на земельный
вопрос. Можно сказать, что им не приходилось заниматься этим вопросом,
потому что их народ уже заимел землю. Возможность принять участие в грабеже
индейских земель - вот, что манило еропейцев, вот ради чего они оставляли
свой дом и пересекали Атлантику. Рост капитализма в Англии привел к кризису
землевладения и арендаторства.Вот как описывал этот кризис один из историков
раннего вторжения в Америку.
<Земельный голод поразил все классы. Богатые торговцы одеждой, драпировщики
и купцы, которые добились успеха и хотели основаться на земле, жадно следили
за рынком, готовые заплатить почти любую цену за продажную землю. Даже
состоятельные йомены (фермеры- пер.) часто были не в состоянии купить землю
для своих младших сыновей... Стало общим местом говорить, что земля была
самым заманчивым из того, что мог предложить Новый мир, но трудно
переоценить то психологическое значение, какое она имела для людей,
привыкших видеть в земле основу обеспеченности, успеха и всего хорошего в
жизни>. [5]
Именно <младшие сыновья>, отчаявшиеся владеть землей в своей стране, были
готовы попытать счастья в колониях. Жестокий закон об огораживании и
прекращение многих потомственных аренд стали дополнительным стимулом в этом
направлении.Это были главные причины для поселения в Америке, указанные в
эмиграционных списках 1773-76 гг. [6] Так что для тех, кто искал
привилегированной жизни, участие в поселенческом вторжении в Северную
Америку было относительно легким способом убежать от отчаянной классовой
борьбы в Англии. *
Нам трудно представить, насколько хаотичной и тяжелой была жизнь в Англии
того времени. Приход капитализма разрушил надежный уклад жизни и ценности
феодальной Англии и финансировал свое становление диким снижением общего
уровня жизни (современным россиянам, помнящим советское время, это
представить намного легче - прим. пер.). В течение 16 столетия зарплата в
строительной профессии упала более чем наполовину, в то время, как цены на
дрова, пшеницу и другие предметы первой необходимости увеличились в пять
раз.Поощряя отток людей в Америку, правящий класс Британии одновременно
расширял свою империю и ослаблял оппозицию усиливающейся концентрации
богатства и власти в его руках внутри страны.А новые поселенцы, жаждуя
своей земли и собственности, были готовы к трудностям и испытаниям ради этой
заветной цели.Еще более готовы убивать ради нее.
К тому же многие английские фермеры и ремесленники не могли примириться с
перспективой своей пролетаризации, к тому, что они будут вынуждены стать
наемным трудом. Наемные работники традиционно считались в Англии
деградировавшими отбросами, ниже, чем просто неудачниками.Многие англичане
(включая <левеллеров>, антикапиталистических революционеров 17 века)
считали, что наемные работники должны быть лишены гражданских прав и
английского гражданства. Общественное мнение на этот счет было настолько
сильным, что поначалу английские текстильные фабрики были заполнены
иммигрантами из Ирландии и Уэльса, детьми из работных домов и одинокими
женщинами. Поэтому прыжок в океан для этих англичан значил куда больше, чем
на сколько долларов и центов они станут богаче. Это было отчаянным
предприятием для сохранения своего социального статуса и самоуважения. [7]
Колонии конкурировали друг с другом в привлечении иммигрантов, предлагая
разного рода приманки. На Юге существовала <стартовая> система, которая
давала каждому новому поселенцу 50 акров земли для переезда из Англии.
Впоследствии Пенсильвания и Каролины предлагали еще больше земли на
поселенца. И земля для европейцев стоила <копейки>.В Вирджинии за десять
шиллингов можно было купить100 акров. В Пенсильвании акр лучшей земли стоил
столько, сколько плотник зарабатывал за день. Когда новые группы поселенцев
поселялись на границе захваченных земель, они просто делили землю между
собой. Например, когда в 1670 в Коннектикуте был основан Валлингтон, каждая
сеттлерская семья получила от 238 до 476 акров. И это не было чем-то
необычным, колониальная Америка представляла собой оргию захвата земель.
Фактически, сначала земля даже не покупалась, ее просто брали и селились.Две
трети всех обрабатываемых земель в Пенсильвании были заняты белыми
поселенцами в 1770х, их защищала сеттлерская солидарность. [8]
Настолько важно было для поселенцев владеть землею, что в течение всего
колониального периода была нехватка квалифицированных работников. Ричард
Моррис в своем исследовании труда в колониальной Америке приходит к
заключению, что <в основном, конечной целью колонистов-рабочих было
достижение обеспеченности на основе своего сельского хозяйства, нежели
промышленности... Как только работник накапливал небольшую сумму денег, он
мог приобрести и , как правило, приобретал кусок земли и становился
фермером>. [9]
Туда, где свободной земли не было, поселенцы ехать отказывались. Точка. Вот
почему Вест-Индия, несмотря на прекрасный климат, менее привлекала
поселенцев, чем холодная Новая Англия.Уже в 1665 член Ассамблеи Барбадоса
жаловался, что поскольку земля на острове была уже поделена, <мы не можем
найти достаточно английских слуг, так как не можем дать им земли, что в
прошлом было для них главной приманкой>. И как только их контракт истекал
английские слуги тысячами покидали Вест-Индию, направляясь в Америку. [10]
Вот единственное, что влекло столь многих европейцев в колониальную Америку:
мечта каждого переселенца стать мелким властителем своей земли. Таким
образом, американская традиция индивидуализма и эгалитаризма основывалась на
смертельно опасном принципе равных привилегий для новой нации европейских
завоевателей.
[1] J. Sakai.Settlers: The Mythology of the White Proletariat.Chicago:
Morningstar Press, 1989.
[2] От английского "settler", поселенец.Отсюда - "settlerism", сеттлеризм-
центральное понятие этой книги, под которым Сакай имеет в виду особый тип
нации, созданной на основе колониального завоевания, вытеснения коренного
населеия и его геноцида.
[3] William Bradford.Of Plymouth Plantation.N.Y., 1952, p. 23.
[4] Milfred Campbell."Social Origin pf Some Early Americans."In Smith,
ed., 17th Century America.N.Y., 1972, p. 68.Другие исследования приходят к
таким же выводам.Например, см.: C. E. Banks.The Winthrop Fleet of
1630.Cambridge, 1930.В своей хронике Второй колонии сэра Вальтера Рали в
Вирджинии (1587) Морисон описывает колонистов так: <Они все были
англичанами или ирландцами из среднего класса>.
[5] Campbell, op. cit., p. 82.
[7]Christopher Hill. Reformation to Industrial Revolution.N.Y., 1967, p.
48, p. 64.
[8] Richard Hofstadter.Amerika at 1750.N.Y., 1973, p. 11-12.Это один из
многих источников, подтверждающих этот вывод.
[9] Morris, op. cit, p. 48.
[10] Campbell, op. cit., p. 83.
2. Основы жизни поселенцев
Жизнь европейских поселенцев и классовая структура их общества была
ненормальной, потому что основывалась на завоевании, геноциде и порабощении.
Миф о самодостаточной белой поселенческой семье, которая <расчищает дикую
целину> и выживает благодаря своей инициативе и неустанному труду, является
просто-напросто пропагандистской фикцией. Главным признакомпоселенческого
общества является его паразитический характер, его зависимость от
суперэксплуатации покоренных народов, на которой основывается образ и
уровень его жизни. Евроамериканское общество никогда не обеспечивало себя
полностью. Это решающий фактор в сознании всех классов и слоев белого
общества с 1600 г. до настоящего времени.
Завоевание позволило поселенческому обществу подняться выше уровня отсталого
западноевропейского. Для Европы, которая билась в конвульсиях, зажатая в
тисках феодальной реакции и подъема смертельного капитализма, завоевание
Северной Америки было подобно волшебному лекарству. Например, впрыснутый в
вены феодальной Испании, этот допинг под названием <завоевание Нового мира>
дал ей на короткое время силы нанести поражение Северной Африке, Голландии и
Италии, прежде чем прийти в упадок. Для английских поселенцев это завоевание
сделало реальным буржуазный идеал построения совершенно нового европейского
общества. Как часто случается с подобными <легкими решениями>,
евроамериканцы попали в наркотическую зависимость от своего завоевания
Америки. Завоевание и покорение быстро сформировали устойчивые привычки,
ставшие незаменимыми для них. Причем не только в культурном смысле, но и в
качестве механизма функционирования угнетательского общества, для которого
захватническая политика стала кровно необходимой. Позднее мы рассмотрим эту
проблему на материале отношений между сетлеризмом и империализмом. Пока же
довольно указать, что это завоевание является материальным фактом огромного
значения, таким же важным экономическим и социальным событием,
каквозникновение фабричной системы или эксплуатация нефтянных полей Ближнего
Востока.
Мы хотим подчеркнуть эти очевидные факты, потому что евроамериканские
поселенцы упоминают о них как о чем-то незначительном, как будто захваченная
территория не является абсолютным условием существования их общества.
Общества европейских поселенцев традиционно окружают эту тему
пропагандистской дымовой завесой. На самом деле они, видите ли, не
завоевывалии не грабили другие народы, они просто заняли пустующие земли!
Так ранние английские поселенцы рисовали Америку пустынной землей -
<пустыня, где гуляет только ветер>, <ненаселенные места>, <малонаселенная> -
которая с табличкой <Свободно> дожидается, чтобы первая попавшаяся
цивилизация вошлаи присвоила ее. В 1900 г. Теодор Рузвельт оправдывался, что
<поселенцы и пионеры были в конечном анализе правы; этот великий континент
можно было считать ничем иным, как охотничьими угодиями убогих дикарей>.
(11)
Знаменательно, что точно такую же ложь распространяют белые поселенцы
<африканеры>, которые утверждают, что когда они прибыли из Европы, Южная
Африка была совершенно незаселена африканцами. Несмотря на всеобщее
осмеяние, эти поселенцы продолжают твердить, что они - единственные законные
исторические обитатели Южной Африки. От европейских поселенцев Израиля мы
слышим такие же аргументы. Они заявляют, что земля и недвижимость
палестинцев, которую они занимают, по праву принадлежат им, израильтянам,
потому что палестинцы по своей воле покинули эту землю во время войны
1948-49 гг. . Разве эти сказки менее абсурдны, чем те, которые нам
рассказывают евроамериканские поселенцы?
Америка была <просторной> и <малонаселенной> только потому, что европейские
захватчики истребили целые цивилизации и умертвили миллионы коренных
американцев, чтобы завладеть их землей и получить прибыль. Мы все знаем, что
когда англичане прибыли, например, в Вирджинию, они нашли там развитое
общество куда более искусное, чем пришельцы, в медицине, сельском хозяйстве,
рыболовле и- в общественном управлении. (12)* Эта цивилизация представляла
собой 300 индейских наций и народностей, проживавших между Арктическим
кругом и нижней оконечностью Южной Америки. Многие из них были
высокоразвитыми обществами. Общая численность этих народов к концу 15 века
превышала население всей Западной Европы. Согласно современным оценкам, к
прибытию Колумба в 1492 Западное полушарие населяло около 100 миллионов
человек: 10 миллионов в Северной Америке, 25 в Центральной Мексике и 65 в
остальной Центральной и Южной Америках. (13)
Эти цифры долгое время утаивали, т. к. они вели к логичному вопросу, что же
случилось с этой огромной массой людей. Европейские завоеватели - испанцы,
голландцы, англичане, португальцы и французы - просто убили миллионы и
миллионы, чтобы закрепить свое завоевание земель и обеспечить себе изобилие
дарового рабского труда, который им был нужен для создания своего <Нового
мира>. Консервативные оценки западных историков показывают, что испанцы
<сократили> население своих колоний с 50 миллионов до лишь 4 к концу 17
столетия. (14)
А от 10 миллионов индейцев, когда-то населявших Северную Америку, после
четырех столетий власти захватчиков-поселенцев к 1900 г. осталось примерно
200-300 тысяч их потомков в США. (15) Такова была первая кровавая плата
народов Третьего мира за то, чтобы евроамериканцы могли поддрживать свой
образ жизни.
Так что, когда мы слышим, что поселенцы <оттеснили индейцев> или <заставили
индейцев покинуть свои традиционные охотничьи угодья>, мы знаем, что это
просто условные фразы для вежливого упоминания о наиболее варварском
геноциде, какой только можно вообразить. Это было, возможно, самым большим
преступлением в истории. Только адольфы эйхманы и гейнрихи гиммлеры того
геноцида носили имена вроде Бенжамина Франклина и Эндрю Джексона.
Важно понять, что геноцид не был случайностью, не был <излишеством>, не был
ненамеренным побочным эффектом европейского роста. Геноцид был необходимым и
преднамеренным актом капиталистов и их штурмовых групп - поселенцев. Белые
массы настолько повсеместно ожидали<окончательного решения> <индейской
проблемы>, что об этом открыто говорили как о чём-то само собой
разумеющемся. В начале прошлого столетия такая <респектабельная> газета, как
Нью-Йорк Таймс могла угрожать в своей редакционной статье, что народы,
которые противятся новому капиталистическому миропорядку, будут <уничтожены
как северо-американские индейцы>. (16) Лишь кучка индейцев смогла пережить
период великих кампаний по уничтожению коренного населения. Так что эта
земля не была <пустой>. Для того, чтобы существовала АмериКа, поселенцы
должны были намеренно <опустошить> эту землю.
Вторым камнем в фундаменте колониальной Америки было, конечно, рабство. Нет
необходимости повторять хорошо известную историю этой эксплуатации. Но
необходимо подчернуть, насколько всеобъемлюще жизнь капиталистической Европы
зависела от рабства, и как эта эксплуатация диктовала саму структуру
евроамериканского общества.
Мифология белых масс представляет дело так, что в то время как злые
плантаторы и лондонские купцы наживались на рабском труде, <бедные белые>
Юга, мелкие фермеры Севера и белые рабочие не принимали в этом участия и не
получали никакой пользы от рабовладения. Эта мифология внушает, что
рабовладельчество даже понизило жизненный уровень белых масс, потому что оно
якобы способствовало низкому уровню заработной платы и монополизировало
огромные участки земли. Отсюда утверждается, что рабство было не в интересах
белых масс. (Сходные аргументы выдвигают в наши дни ревизионисты, которые
под лозунгом <давайте не будем разделять рабочий класс! > хотят убедить нас,
что евроамериканские массы являются такими же жертвами империализма, как и
мы).
Но как наблюдал Карл Маркс: <Позвольте рабству исчезнуть -и вы сотрете
Америку с карты наций>. (17) Маркс писал это в период расцвета хлопковой
экономики в середине 1800х, но рабство было основополагающим принципом с
самого начала европейского поселения в Америке. Без рабского труда
просто-напросто не было бы Америки. Задолго до расцвета хлопковой экономики
Юга африканские рабы, например, на пустом месте построили город Нью-Йорк.
Только благодаря их труду первые голландские поселенцы имели пищу и кров,
занимаясь пьянством, азартными играми, торговлей пушниной и т. п.
непроизводительной деятельностью. В Нью-Йорке африканцы составляли не только
большую часть фермеров, плотников и кузнецов, но и городских стражей.
Голландские поселенцы настолько зависели от труда африканцев, что их
губернатор был вынужден, наконец, освободить часть африканских рабов и дать
им землю в обмен на производство продуктов. Земля, которой владели африканцы
в Манхеттене, включала то, что сейчас известно, как Гринич Виллидж, Астор
Плейс и Геральд-Сквер(одни из наиболее дорогих сейчас участков земли -
пер. ). Позднее английские поселенцы приняли законы, запрещающие африканцам
владеть землею, и отобрали эти участки у их хозяев. Так Манхеттен был дважды
украден у угнетенных (первый раз у индейцев - пер. ). (18)
Индейские рабы тоже играли важную роль в жизнеобеспечении первоначального
десанта поселенческого вторжения в <Новый Мир>. От Новой Англии (где
набожные пилигримы звали их <слугами>) до Южной Каролины труд рабов-индейцев
был необходим для выживания молодых колоний. В действительности прибыли от
работорговли индейцами были экономической основой поселенческого вторжения в
Каролинах. В 1708 английские поселения в Каролинах насчитывали 1400
рабов-индейцев и 2900 африканских рабов на 5300 европейцев. Рабы-индейцы
использовались во всех американских колониях. В 1730 поселенцы городка
Кингстон, штат Род-Айлэнд, держали в рабстве 223 индейца (и 333 африканца).
Нам известно, что еще в 1740 на плантациях Южной Каролины работало 14 тысяч
рабов-индейцев. (19)
Но официальное число индейских рабов в английских поселениях колониального
периода отражает только малую часть общей картины, т. к. большинство этих
рабов продавались на вывоз в Ямайку, Барбадос и другие колонии Вест-Индии.
Одной из причин депопуляции когда-то многочисленных коренных народов в Южных
колониях была жестокая и ничем неограниченная работорговля. В первые
пятьдесят лет своего сущствования английские поселения Каролин жили
преимущественно за счет экспорта рабов-индейцев. Вооруженные экспедиции,
составленные в основном из индейских солдат-марионеток, пристрастившихся к
рому и другим потребительским товарам капитализма, рыскали повсюду в поисках
индейцев, чтобы захватить и продать их. Общее число число жертв этой
работорговли не известно, но оно было значительным. Мы знаем, что только за
шесть лет с 1704 года из Чарльстона в Вест-Индию было продано около 12 000
индейских рабов. (20)
Вдобавок к этому тысячи рабов-индейцев были проданы на вывоз в Средних
колониях и Новой Англии. Большое число этих рабов держать вместе было
трудно, так как в отличие от поселенцев они были у себя на родине и знали
местность лучше своих поработителей. Поэтому, как минимум, их перебрасывали
с Юга на Север или наоборот. В большинстве случаев охотники за рабами
убивали почти всех захваченных ими мужчин, так как они представляли слишком
большую опасность, и забирали на продажу только детей и женщин. (21)
Но к 1715 <разного рода заговоры и восстания> непокорных рабов-индейцев
заставили колонии Новой Англии запретить ввоз новых рабов из коренного
населения. (22) Пилигримы Новой Англии убедились, что куда выгоднее было
продавать индейцев заграницу. Так в Вест-Индию были проданы жена и
девятилетний сын <короля Филипа>, великого вождя индейского восстания 1695
года (как обычно поступали с захваченными индейцами уже в то время).
Таким образом ранние поселенцы не только пользовались плодами далекой от них
африканской работорговли, они частично поддерживали свои поселения за счет
доходов от работорговли индейцами. Дело в том, что Белая Америка никогда не
была самодостаточна, никогда не могла обеспечить себя своим собственным
трудом. Индейское рабство подошло к концу и постепенно исчезло в великой
реке африканского только потому, что поселенцы, наконец, решили истребить
полностью уже поредевшее коренное население.
Главное, надо понять, чтодело было не в индивидуальном владении рабами, а в
том факте, что мировой капитализм вообще и евроамериканский капитализм в
особенности создали рабовладельческую экономику, в которой участвовали все
поселенцы, и из которой все они извлекали выгоды. В своем исследовании
<Европейское открытие Америки> историк Самуил Элиот Морисон замечает, что
после ряда неудач европейцы поняли, что поселенческие колонии Северной
Америки не могли выжить на самообеспечении, для этого им были необходимы
постоянное вливание большого количества капитала и выгоды регулярной
торговли с Матерью Европой. (23) Но зачем было английской аристократии и
капиталистам вкладывать деньги в мелкие фермерские хозяйства, и откуда было
взяться крупной торговле, если сами поселенцы производили в основном сырье и
продукты для своего собственного потребления?Ответом на эти вопросы стала
работорговля по всему <Новому Миру>. Именно неоплаченный, экспроприированный
труд миллионов индейских и африканских рабов создал избыток, на котором была
основана поселенческая экономика и процветала атлантическая торговля.
Итак, все секции белого поселенческого общества, даже ремесленники, рабочие
и фермеры, полностью зависели от рабского труда африканцев: рыбаки, чья
мелкая, <некондиционная> рыба сушилась и продавалась как корм для рабов в
Вест-Индию; нью-йоркский фермер, который сбывал свою избыточную продукцию на
плантации Юга; лесник, чьи лесоматериалы шли на верфи, где непрерывно
строились корабли для работорговли; клерк экспортной фирмы в Нью-Йорке,
считающий тюки табака, ожидавшие отправки в Лондон; старший бондарь на
винокуренном заводе в Бостоне; молодой надсмотрщик в Вирджинии, копящий
деньги на свою собственную плантацию; немецкий фермер-иммигрант, взявший в
аренду пятерых негров для подъема свой фермы, и т. д. и т. п. В то время
когда сливки от рабовладельчества снимали плантаторы и торговцы-капиталисты,
вся поселенческая экономика поднималась на фундаменте рабского труда, его
продукции и работорговли.
Но исключительное значение рабовладельчества не ограничивалось лишь
тринадцатью колониями. Коммерция и промышленность этих евроамериканских
поселенцев былавзаимосвязана с их партнерами - рабовладельцами Вест-Индии,
Центральной и Южной Америки. В 1774 г. только в Массачуссетсебыло
произведено 2, 7 миллиона галонов рома из патоки, добытой на плантациях
Вест-Индии. (24) Две крупнейшие индустрии в Америке того времени были
кораблестроение и судоходство, и та и другая - производные работорговли.
Жизненно важной для молодой американской экономики была торговля не только с
рабовладельческими колониями Англии, но также с колониальными владениями
Голландии, Испании и Франции. Эрик Вильямс, Вальтер Родни и другие показали,
как европейский капитализм в целом капитализировал себя для индустриализации
и построения мировой империи с помощью африканской работорговли. Важно
понять, что все классы евроамериканских поселенцев были одинаково вовлечены
в строительство новой буржуазной нации на спинах африканского колониального
пролетариата.
Ко времени поселенческой войны за независимость африканская нация составляла
более 20% процентов некоренного населения Северной Америки - один
колониальный подданый на четырех поселенцев. Хотя преобладающая часть
африканских рабов концентрировалась в колониях, где были плантации, они были
представлены по всей поселенческой территории. Их пропорциональная
численность по отношению к некоренному населению состовляла от 2-3% на
севере Новой Англии до 8% в Род-Айленде и 14% в Нью-Йорке, до 41% и 60% в
Вирджинии и Южной Каролине. (25) Несмотря на то, что в основном они
представляли собой сельский пролетариат, труд африканских рабов играл
решающую роль буквально во всех главных ремеслах и отраслях промышленности
того времени. Колонизированная африканская нация представляла из себя куда
более цельную нацию, чем новая поселенческая нация евроамериканцев, то есть
ее народ обладал всем спектром производственных знаний, ремесел и
производительного труда, которые были необходимы для самостоятельной
национальной экономики. Колонизированная африканская нация и индейские нации
могли сами обеспечить свою жизнедеятельность и представляли собой
экономическое целое. В то время как евроамериканское общество вторжения
являлось паразитическим. Хотя классовая структура новой африканской нации
находилась еще в формативной стадии, отличные друг от друга классы стали
вырисовываться внутри нее задолго до войны за независимость.
В Вирджинии преобладающее большинство квалифицированных рабочих - плотников,
навигаторов, бочаров, кузнецов, и пр. - были африканцы. Причем их продукция
не ограничивалась натуральной для внутреннего потребления на плантациях.
Африканские ремесленники производили товары для торговли и часто сдавались в
аренду своими хозяевами. Например, мы знаем, что Джордж Вашингтон был не
только плантатором, но и то, что мы теперь называем подрядчиком. Бригады его
рабов, африканских плотников, вели строительство для других плантаторов, а
прибыль делилась между <Отцом нашей нации> и его надсмотрщиком над рабами.
(26) Участие африканцев в коммерции и промышленности было широким и
всепроникающим. Как пишет один историк рабочего движения:
<Некоторые африканцы, привезенные в Америку в качестве рабов, были искусными
ремесленниками: резцами по дереву, ткачами, строителями и т. д. На Юге
черные рабы работали не только в поле, многие овладели рядом ремесел,
необходимых для почти полного самообеспечения плантаций. Так как
квалифицированный труд требовался повсюду, независимо от цвета кожи
работника, хозяева часто сдавали своих рабов в аренду в мастерские на день,
месяц или год. Некоторых посылали работать лоцманами или паромщиками. Другие
использовались в портах и на верфях: конопатили днища, шили паруса, работали
докерами. Большое число рабов работало на Севере в качестве домашних слуг,
моряков, парусников и плотников. В Нью-Йорке жило больше квалифицированных
рабов, чем в других колониях - бондари, портные, пекари, дубильщики, золотых
дел мастера, мебельщики, сапожникии стекольщики. Как в Чарльстоне, так и в
северных городах ремесленники широко использовали рабский труд. > (27)
Африканцы были безземельными, лишенными какой-либо собственности постоянными
рабочими империи США. Они были не просто рабами. Африканская нация в целом
служила пролетариатом для евроамериканской нации-угнетателя. На своих плечах
африканская колония поддерживала строительство евроамериканского общества,
более <процветающего>, более <эгалитарного> и, да, более <демократического>,
чем любое в старой полуфеодальной Европе. Джефферсон видел Америку как
пасторальную европейскую демократию. Это видение коренилось в национальной
жизни мелких независимых белых землевладельцев. В таком обществе нет места
для пролетариата. Но в эпоху капитализма никакое общество не может обойтись
без труда этого класса. Америка импортировала пролетариат из Африки и
сделала его вечным узником внутренней колонии, в которой он трудился на
выгоду всем поселенцам. Африканские рабочие могли быть собственностью
индивидуальных владельцев, как инструменты или вьючные животные, но в своем
колониальном угнетении, как африканская колония внутри империи США, они были
собственностью всей евроамериканской нации.
(продолжение следует)
----------------------------------------------------------------------------
----
[11] Theodore Roosewelt. The Winning of the West. Vol. 1. 1900, N. Y. , p.
90.
[12] Wicomb E. Washburn. "The Moral and Legal Justification for
Dispossessing the Indians. " In Smith, ed. p. 23.
* Первые принципы правления новых США, Артикулы Конфедерации, не имели
ничего общего с политическими принципами автократической Европы и были
выработаны под влиянием Конституции Федерации Шести Наций Ирокезов.
[13] Свидетельство Уилбора Р. Джeкобса во время расследования Договора с
сиу. В книге: R. DunbarOrtiz. The Great Sioux Nation. San Francisco, 1971.
p. 60; Henry. F. Dobyns "Estimating Aboriginal American Population, An
Appraisal of Techniques With a New Hemispheric Estimate. " Current
Anthropology, Vol. III, No. 4, p. 395.
[14] Philip Gibson, quoted in Hofstadter op. cit. p. 69
[15] Harold E. Driver. Indians of North America. Chicago, 1968, p. 604.
[16] New York Times, May 18, 1899.
[17] The Poverty of Philosophy. N. Y. , 1963, p. 111.
[18] См. : Hofstadter, op. cit. p. 99; Ottley and Weatherby, eds. The Negro
in New Yourk. N. Y. , 1967; Edith Evans Asbury. "Freed Black Farmers Tilled
Manhatten's Soil in the 1660s. "New York Times, Dec. 7, 1977.
[19] См. : Verner W. Crane. The Southern Frontier. 1600-1732. Ann Arbor,
1956;Ortiz, op. cit. p. 86.
[20] Gary B. Nash. Red, White, and Black. Englewood Cliffs, 1974. pp.
112-113.
[21] ibid.
[22] ibid.
[23] Samuel Eliot Morison. The European Discovery of America: The Northern
Voyages. N. Y. , 1971, p. 678.
[24] Clinton Rossiter. The First American Revolution. N. Y. , 1956, p. 41.
[25] Hofstadter, op. cit. , p. 89-90.
[26] Robert E. & B. Katherine Brown. Virginia 1705-1788: Democracy or
Aristocracy?East Lansing, 1964, p. 22.
[27] Philip S. Foner. Labor and the American Revolution. Westport, 1976, pp.
8-9.
