Теперь я оставляю на спящей совести морганиста Сысоя утверждение о том, существование "генов" (в прежнем морганистском понимании - как дискретных носителей всей наследственности) было доказано в начале ХХ века и перехожу к тому, как он обращается с историей. Итак, Сысой пишет о моей статье: "Автор утверждает, что цель запретить генетику не ставилась. Это совершенно не важно, т.к. важен факт запрета, а не скрытые желания запретителей".
Вашу логику, т.Сысой, хочу проиллюстрировать следующим примером. Представьте, что Вы - перестроечная журналистка, откопавшая историю очередной жертвы "сталинских репрессий": какой-то бедняга получил 3 года за мелкую кражу, а потом его застрелили при нападении на охранника во время попытки к бегству. Вам говорят: Советская Власть только приговорила его к трём годам тюрьмы, цель убить его не ставилась. В том, что его убили, виноват он сам - своим нападением на охранника, хотя мог спокойно отсидеть и вернуться домой. А Вы: "Это совершенно не важно, т.к. важен факт расстрела, а не скрытые желания судей, записанные в приговоре".
Так вот, т.Сысой, генетику никто не запрещал. По политическим причинам (мы это признаём и не стыдимся) одно из направлений генетики - морганизм - негласно приговорили к "домашнему аресту" - к запрету широкой пропаганды ошибочных постулатов морганизма и неверного толкования его результатов, тем более что эти постулаты были опровергнуты опытами Лысенко. То, что политические и гуманитарные основания для ограничения активности морганистов были более чем достаточны, продемонстрировано и в "Политбиологии", и в статье Дмитрия Кобзева - мне лень повторяться. Многочисленные намёки прекратить пропаганду и прекратить удушение противоположного (мичуринского) направления - "последние китайские предупреждения" - делались Советской Властью в адрес формальных генетиков с начала 30-х. Но морганисты не унимались и перешли после войны в наступление. Так, в 1947-48 гг. они провели в МГУ две конференции, на которых поносили мичуринскую биологию7. Мало того, они подбили зав. сектором науки ЦК Ю.А.Жданова выступить (можно сказать, на всю страну) с поддержкой формального направления в генетике. Тут уж сталинскому руководству ничего не оставалось делать, как организовать августовскую сессию ВАСХНИЛ для гласного отпора морганизму, но даже и на ней молекулярно-биологические исследования как таковые не запрещались! Я вновь цитирую стенограмму сессии ("скрытое желание судей, записанное в приговоре"):
"Профессор Рапопорт, мы хотим, чтобы вы, цитологи и цитогенетики, поняли только одно. Мы не против цитологических исследований протоплазмы и ядерного аппарата у половых, соматических и каких угодно клеток, в том числе и микробов... Мы признаём, вопреки вашим утверждениям, безусловную необходимость и полную перспективность этих современных методов исследования. Мы, однако, решительно против тех вейсмановских антинаучных исходных теоретических позиций, с которыми вы подходите к своим цитологическим исследованиям. Мы против тех задач, которые вы хотите разрешить с помощью этих методов, мы против ненаучной интерпретации результатов ваших морфологических исследований, оторванных от передовой науки."
Так вот, если Рапопорт не разобрался в тонкостях момента и открыто саботировал решения сессии ВАСХНИЛ - продолжал пропаганду морганизма (что само по себе делает честь его искренности), то уволили его именно за саботаж, за антисоветскую по сути пропаганду, а не за то, что занимался генетическим формализмом.8 Потому что желающие и умелые могли продолжать свои исследования хоть под началом Лепешинской; вот цитата из (большей частью действительно бредовой) пролепешинской брошюры П.В.Макарова9 1954 г.: "Наряду с изучением биологических объектов, привлекают к себе внимание и модельные опыты, имеющие целью вскрыть взаимодействие белков и нуклеиновых кислот, а также выяснить формообразующее влияние последних". Что это, как не предвосхищение открытий западных микробиологов, совершённое несколькими годами позже? Другое дело, что в условиях, когда одни морганисты продолжали открыто упрямиться, а другие скрытно саботировали решения советского руководства, оказалось очень трудно отделить собственно научную работу микробиологов от антинаучной и идеологически вредной морганистской интерпретации, в результате чего "с водой выплеснули и ребёнка" (надо сказать, "ребёнок" был довольно гадливым). Но виноваты в таком повороте событий, в основном, сами генетические формалисты, а не советское руководство и Лысенко.
Что же касается нескольких морганистов, репрессированных до 48-го года, то и тут занятия формальной генетикой ни при чём. Сами сегодняшние генетики пишут, что, оказывается, морганист по воззрениям Вавилов был другом своего полного тёзки Бухарина и Рыкова10. Есть судебный приговор, что он также был руководителем подпольной антисоветской партии и английским шпионом. Далее, Кольцов и Вавилов были скрытыми антисоветчиками: опять-таки, по свидетельству сегодняшних генетиков, когда в 1937 году Сталин стал собирать из-за границы советских граждан, именно Кольцов с Вавиловым передали через Мёллера Тимофееву-Ресовскому, чтобы тот ни в коем случае не возвращался в Союз11 (патриоты, однако). Сам Тимофеев-Ресовский жил-не тужил в Германии все годы войны. Придурковатые морганисты Жорес Медведев и Валерий Сойфер, накропавшие по истории конфликта толстые антилысенковские книги, - антисоветчики-невозвращенцы (как и Добржанский, посланный в 20-х годах на стажировку в Америку, да там и оставшийся). Физик-морганист Сахаров, принимавший участие в создании водородной бомбы и Межрегиональной депутатской группы, много сделал для уничтожения сначала мичуринской биологии, а затем и Советского Союза. И т.д. и т.п.
Словом, нельзя не отметить удивительное совпадение: почти все морганисты либо их союзники уходили от социалистического моровоззрения и становились антисоветчиками либо, по меньшей мере, антисталинцами (антисталинизм тоже есть форма антисоветчины). Так что гипотеза о соответствии морганистского и антисоветского мировоззрений, всё-таки, больше, чем гипотеза. Это не случайно. И это позволяет предположить, что из нескольких репрессированных до сессии морганистов не все были невинными жертвами. С такой идеологией они вполне могли вести подрывные разговоры, плести заговоры и вредительствовать или сотрудничать с английской разведкой. То есть, причины их ареста тоже не научные, а политические. (А ведь находятся откровенно больные люди, которые говорят, что Тимофеева-Ресовского арестовали за науку. Они, видимо, рассчитывали, что после победы над Германией ему должны были дать звание Героя Советского Союза.) Поэтому неправильно говорить о репрессиях морганистов якобы за занятия генетикой, собственно наука имела к репрессиям лишь косвенное отношение: она "довела их до жизни такой" - привела к антисоветизму. И если уволенного И.Р.Рапопорта мне в любом случае жалко, то Кольцова, Вавилова и Тимофеева-Ресовского - не очень. Сердцу не прикажешь.
Так что повторяю: нельзя при исследовании фактологии тех событий опираться только на воспоминания морганистов и придурковатую "монографию" какого-то Тома Сойера, как это желает Сысой. Все широко известные данные по фактологии написаны только с одной стороны и не отражают истинного положения дел, а о воплях перестроечных журналистов и говорить не стоит. Впрочем, даже из морганистских источников можно заключить, что традиционная версия конфликта - враньё. В частности, не стоит преувеличивать либерализм и толерантность морганистов, которые, якобы, и не помышляли о преследовании мичуринцев. Скажем, во введении к своей "фундаментальной монографии" В.Сойфер сетует: "хочу подчеркнуть, что тяжёлое наследие лысенкоизма заключается в том, что во многих российских университетах работают по-прежнему приверженцы идей Лысенко, что не может не отражаться на уровне преподавания и воспитания многих биологов". А вот реакция на мою статью ещё одного биолога с форума С.Г.Кара-Мурзы, из которой, помимо прочего, видно, что морганисты никак не могут договориться между собой, отрицать ли вегетативные гибриды вовсе, или говорить, что они ничуть не противоречат хромосомной теории наследственности: "Не знаю, что сделает с генетиками Мухин, если дорвётся до власти, но я бы заставил засранца прививать помидор на картошку в промышленных масштабах, чтобы понял разницу между гибридом и химерой."
3. Наука ли формальная генетика?
Пойдём дальше. Как видно из статьи Дмитрия Кобзева, главные довоенные светила отечественной формальной генетики - Кольцов, Мёллер и Серебровский - замазались в пропаганде антинаучных человеконенавистнических евгенических идей по полной программе.12 (Американец Мёллер долгое время работал в СССР; читателям с крепкими нервами рекомендую посмотреть упомянутое письмо Мёллера Сталину в конце статьи Бабкова [6] из списка Д.Кобзева - сам я так и не смог дочитать письмо до конца, больно много эмоций навевает). Под влиянием формальной (моргановской) генетики в огромном числе стран распространились евгенические идеи, а в самых "демократических" из них они были воплощены в законы. (Интересно, не потому ли в годы перестройки у нас было так много поклонников "шведского социализма", а эстонцы так убивались по поводу "советской оккупации" и навязанного им "тоталитаризма"?) Возникает вопрос: а где в это время были Морган, Добржанский и другие корифеи западной генетики? Да авторитет Моргана как учёного-генетика был столь велик, что одного его слова было бы достаточно, чтобы подорвать всё евгеническое движение! (Тем более что в собственно научных статьях Моргана хромосомная генетика не выглядела столь вульгарно и тупо, как в учебниках для широкой массы, использованных евгениками: сам Морган, пожалуй, понимал ограниченность хромосомной теории.) Ну и где же были эти корифеи? В лучшем случае молчали, как Морган, или толковали о "генотипе правящих классов", как эмигрант-невозвращенец Феодосий Григорьевич Добржанский (ох, и родит же порой русская земля уродов!). А главный европейский генетик Иогансен (автор терминов "ген", "генотип" и "фенотип") - тот вообще входил в комиссию датского парламента по евгенике13. Да и не могли они возражать против евгеники, потому что идеи евгеники прямо следовали из менделизма-вейсманизма-морганизма.
А теперь сопоставим это со словами Сысоя, что "идеология изобретается не учёными, а политиками и философами", что "претензии могут предъявляться лишь к философам и воплотителям философских идей, а не к учёным-естественникам". Но мы знаем, что евгеника изобреталась и проводилась Кольцовым, Мёллером и Серебровским при подстрекательстве Иогансена, содействии Добржанского и попустительстве Моргана, т.е. перечисленные лица непосредственно виноваты в евгенике. То есть из слов Сысоя немедленно следует, что Морган, Добржанский, Иогансен, Кольцов, Мёллер и Серебровский были политиками и (лже)философами, фантазировавшими в меру своих способностей, а не никакими не учёными. Соответственно, формально-генетические глупости, которые они выстраивали в оправдание евгеники, наукой не являются. Браво, товарищ Сысой! Ведь именно этого признания и добивался от Вас Ю.И.Мухин!
4. О вреде образования
Нет, товарищ Сысой. Я совершенно серьёзно утверждаю, что широко пропагандируемая формальная генетика (несмотря на то, что в ней было зерно научной истины и потом она стала более научной) послужила непосредственной причиной многих мерзостей современной жизни, за что русские люди и обозвали её лженаукой. Вы можете сколько угодно писать, что хромосомная теория наследственности не включала в себя философскую часть... Но если две трети говна нации повторяют, как попугаи, что коммунизм утопия, потому что жадность-де биологически присуща человеку как виду, а "человека не переделаешь", то приходится искать корни этого дебильного мировоззрения. А корни, скорее всего, в следующем. Учась в школах и вузах, люди на научных примерах воспринимают образцы рассуждений, и потом стараются построить похожие рассуждения в жизни, в других областях. В частности, аналогом рассуждений формальных генетиков о ненаследовании приобретённых признаков являются антисоциалистические диссиденские настроения советской интеллигенции: неправильное понимание биологических явлений ведёт к неправильному пониманию общественных явлений, когда между одним и другим выстраивают аналогии. И когда школьник или студент вырастает, вопрос, видимо, в том, что сильнее в его голове: привычка мыслить рационально-научными стереотипами, или культурные нормы, воспоминания о книгах русских классиков. Если первое, то морганистские схемки вытесняют из головы Льва Толстого (и всё остальное), если второе - тогда и мышление выходит за рамки изученных образцов, становится более диалектическим. Вот, кстати, политическая причина, почему надо заботиться о всестороннем развитии подрастающего поколения. С одной стороны, нужно преподавать естественные науки - качественно, без узколобости морганизма, с другой - необходима твёрдая классическая гуманитарная подпорка (без солженицыных и бродских), дабы избежать евгенических завихрений.
5. О Саяпине
Ещё один вывод из истории биологической дискуссии следующий. Если результаты развития какого-то направления в науке выходят за рамки его приложимости, то постороннее, ненаучное вмешательство в дело оправданно и необходимо. Сысой откровенно придуривается, представляя генетический спор как чисто научный (это позволяет ему ничего не говорить по существу политического аспекта проблемы, которому и была посвящена моя статья). Если бы речь шла только о биологии, мы бы оставили проблему на попечение учёных. На самом же деле, сейчас стоит задача нейтрализовать последствия деятельности морганистов и покончить с их идейным влиянием. То, насколько влиятелен их стиль мышления, видно хотя бы по распространившемуся в России социальному расизму. Генетический спор - не "дела давно минувших дней", а проблема в высшей степени актуальная в наши дни. Под истошные вопли о демократии и заботе о народе идёт возрождение евгеники, пусть и в новом обличье. И независимо от научных событий в биологии, морганизм в широких слоях общества надо разгромить и добить. Насмерть.
Кстати, здесь слегка отвлекусь и отвечу на критику М.М.Саяпина (надо полагать, министра по делам интеллигенции в теневом правительстве "Дуэли"), что я-де пытаюсь взглянуть на научные результаты под углом плохо-хорошо и на этом строю своё отношение к науке ("Дуэль", ?11, "Интеллигенция и наука"). Ну во-первых, в той статье я, в основном, рассматривал политический аспект проблемы, о чём честно предупредил. А во-вторых, что плохого в том, чтобы в отдельных случаях ограничить влияние науки на жизнь общества, если рациональное научное познание само по себе ограниченно? М.М.Саяпин пишет, что "человечество это уже, что называется, проходило. Столетия главный "арбитр" человеческого знания, Церковь, выражал своё неприятие то идее о шарообразности Земли, то открытию спутников у планет, то практике анатомирования" (Михаил Михайлович забыл вписать направленную против евгеники папскую буллу 1930 г.). Ну и что, что "мы это уже проходили"? Повторенье - мать ученья! (Если бы Земля и в Средние века была круглая, то вся вода морей и океанов стекла бы вниз.) А в данном конкретном случае, даже если бы не было Лысенко и его опытов, морганистам надо было дать по мозгам. Именно за "политические заслуги", независимо от научной ценности их теорий.
Честно говоря, мне непонятны причины недовольства т.Саяпина и в других вопросах. Вот он, например, пишет, что общее между евгеникой и мичуринской биологией в том, что обе поддержаны тоталитарными режимами. Но из информации Сильвера по странам, в которых действовали евгенические законы, видно, что, вопреки суждениям интеллигентов, нет никакой связи между евгеникой и "тоталитаризмом": все страны списка, кроме одной, тоталитарными не были (с другой стороны, в список не попали Испания Франко и Италия Муссолини). Скорее, есть связь морганизма и евгеники с протестантизмом, что отмечал сам М.М.Саяпин несколько лет назад, но теперь, видимо, запамятовал. Столь же неожиданна претензия товарища Саяпина, что я-де недостаточно осветил роль интеллигенции в том конфликте. Имеющий уши да услышит. Не хватало ещё, чтобы в статье, рассчитанной (в том числе) на интеллигентов, я начал выдавать всё, что о них думаю. (А вот на какую аудиторию рассчитывает свои статьи т.Саяпин, даже когда по существу абсолютно прав, понять трудно.)
6. Четыре поражения
Теперь я перехожу к самому тяжёлому выводу об истории биологической дискуссии. Дело в том, что августовскую сессию ВАСХНИЛ Сталин и Лысенко проиграли. Попытаюсь объяснить, почему.
Политическая необходимость разгрома вейсманизма-морганизма была вызвана тем, что самые разные люди, подпадавшие под влияние морганистского мировоззрения, становились - в большей или меньшей степени - антисоветчиками. Подорвать распространившуюся идею можно, по-видимому, двумя способами: дискредитировать идею примерами её результатов-последствий и/или опровергнуть исходные посылки самой идеи.
Первая половина ХХ века предоставила достаточно примеров практического применения формальной генетики - массовой стерилизации "биологически неполноценных" индивидов во множестве капиталистических стран. Однако, использовать эти факты против морганизма было сложно: после 1945 года все морганисты открещивались от евгеники, как будто они были ни при чём. Приводить же логические построения, неизбежно ведущие от формальной генетики к евгенике, тоже было бесполезно, потому что тогдашние советские граждане не были столь циничны, как мы: они не могли рассматривать логические построения в отрыве от морали, и просто не увидели бы там никакой логики (их дети - да, увидели и поверили). Кроме того, наука (и особенно дарвинизм!) была составной частью официальной религии СССР - марксизма; поэтому объявлять, что какое-то направление в науке ответственно за "реакционную буржуазную идеологию" - это как если бы Папа Римский предъявил пастве останки Христа.
Таким образом, дискредитация формальной генетики историей евгенического движения была в тогдашних условиях малопродуктивной. (Это, пожалуй, единственное объяснение, почему на сессии ВАСХНИЛ не было прямых упоминаний о стерилизации и евгенике. Приводились две элитаристско-расистские цитаты Кольцова с Добржанским и использовались дежурные ссылки на марксистко-ленинскую диалектику (с обеих сторон). Внятных разъяснений, почему морганизм буржуазен, а мичуринская биология социалистична, не было.) Значит, единственным способом побороть вейсманизм-морганизм было дать его научное опровержение на основе опытных данных и отказать ему в праве называться наукой.
Научный и гражданский подвиг великих русских советских биологов - И.В.Мичурина и Т.Д.Лысенко - и их соратников состоял в том, что, не имея сегодняшних технических средств для исследования, они опровергли самое вредное положение вейсманизма-морганизма - о невозможности приспособительной изменчивости живых организмов (вместе с генотипом) при изменении условий внешней среды и другие ложные положения. К концу 30-х годов многочисленные данные мичуринской биологии создали основу для полного идейного разоружения морганизма на основе научной несостоятельности его постулатов. Война отодвинула разгром генетического формализма на 10 лет.
Перед проведением августовской сессии ВАСХНИЛ были собраны все известные на тот момент данные, опровергающие постулаты морганизма. Шаг за шагом, с подробными разъяснениями, озвучивались эти данные в выступлениях мичуринцев. Во избежание обвинений в фальсификации опытов Лысенко и соратниками приводились результаты опытов западных учёных (на саламандрах, кроликах, крысах), ставившие крест на хромосомной теории наследственности. Для того чтобы понять доводы мичуринцев и признать их правоту по спорным вопросам, не нужно было никакого специального образования - вполне хватило бы и среднего. Изданная стенограмма сессии была разослана по библиотекам. При желании каждый гражданин СССР мог разобраться с сутью вопроса. Так самым, от морганизма не должно было остаться и следа...
Достигла ли сессия своей цели? Нет, результаты её следующие:
1) Практически никто из морганистов не был переубеждён и не принял искренне мичуринской биологии. Они либо открыто сопротивлялись, как Рапопорт, либо втихую саботировали решения сессии, а потом отомстили.
2) Практически никто из советских интеллигентов-небиологов - особенно в учёной среде - не ознакомился и не разобрался с сутью вопроса, несмотря на предоставленную возможность. Напротив, "партийное вмешательство в науку" спровоцировало резкое недовольство среди интеллигентов, после которого всякие научные аргументы вызывали отторжение. По сей день самым "научным" аргументом против Лысенко остаётся то, что в наших магазинах не было 20 сортов колбасы.
3) Неопытный советский агитпроп разверул широкую кампанию под лейтмотивом "генетика - продажная девка империализма", в которой истинные причины мероприятия скрывались за обилием бездоказательных клише. Не поняв научной и политической сути вопроса, простой человек получил кратковременную (на 20 лет), но не долговременную (на 40 лет) прививку от морганистского мировоззрения. Из-за этого даже сейчас трудно вести с кем-либо разговор о генетике по существу.
4) Послесессионный саботаж научной работы морганистами и нездоровая атмосфера, сложившаяся с конца 20-х годов в биологической среде, привели к подрыву научности биологических исследований: среди новоявленных (после 48 г.) "сторонников" Лысенко действительно были приспособленцы и просто некомпетентные люди, дискредитировавшие своими неаккуратными работами мичуринскую биологию.14
Так решила ли сессия ВАСХНИЛ поставленные перед ней задачи? К сожалению, нет.
Как такое могло произойти? Не исключено, что дело тут в следующем. В некоторые исторические периоды уровень общей культуры общества или каких-то его групп оказывается значительно ниже потребностей времени, а исправить положение одним махом невозможно. В то же время, социализм требует более высокую, чем при капитализме, культуру и ответственность каждого гражданина; если это требование не выполняется, то возникают различные эксцессы. Вот Сталин и Лысенко и оказались в 1948 году перед множеством узких учёных, не желающих задуматься над основаниями своей науки и её ролью в жизни общества, но зато мастерски строчивших друг на друга доносы в "компетентные органы". Увидели перед собой интеллигенцию, влиятельная часть которой уже пропиталась странной смесью космополитизма с американо-израильским патриотизмом.15 Были у Сталина ещё агитационный аппарат, в основном состоящий из ничего не знающих болтунов, а также нехватка кадров с высшим образованием.
И вот, когда Сталин и Лысенко попытались добить гадину морганизма, "система не сработала", всё пошло наперекосяк. Однако, это не значит, что само решение ударить по морганизму было ошибкой: если бы дело пустили на самотёк, было бы ещё хуже. Думаю, будь у них побольше времени, ситуация, наверное, выправилась бы, но пяти лет не хватило. Теперь, задним числом, можно сказать, что ошибкой была форма антигенетической агитационной кампании (и тут Саяпин прав): пожалуй, надо было не просто ругать прислужников империализма, а напечатать во всех газетах и школьных учебниках по биологии описание опытов Лысенко со всеобщим обязательным их изучением, чтобы каждая кухарка поняла (раз уж академики неспособны). А доклад Лысенко на сессии ВАСХНИЛ (который я считаю выдающимся философским, а не только научным, произведением) надо было проходить наравне с "Кратким Курсом". И мичуринскую биологию надо было вбивать в головы интелов не серпом, так молотом...
В общем, такова должна быть современная программа действий по установлению мичуринского мировоззрения. "То, что отцы недостроили, мы достроим." В том числе, надо переубеждать и закоренелых морганистов. Конечно, товарищ Саяпин с немалым удовольствием отправил бы товарища Сысоя изучать генетику лиственницы, но ведь избытка биологов у нас не наблюдается! И, с учётом современного развития науки, я не вижу для т.Сысоя серьёзных препятствий к тому, чтобы пересмотреть свой взгляд на проблемы наследственности - для этого надо только пересказать другими словами те вещи, которые он и так знает. Сложнее будет убедить его внимательней отнестись к фактологии событий и отказаться от версий "запрета генетики" и "преследований невинных учёных". Цеховое чувство и безграничное уважение к учителям мешают объективной оценке истории. Но ведь мы Родину потеряли, стоит ли так держаться за интересы своего цеха?
7. Зачем нам сейчас это нужно?
Приведение преподавания естественнонаучных предметов в соответствие с достижениями современной науки (ценное во всех аспектах, не только в политическом) относится к долгосрочной программе исправления сознания. Так не стоит ли закрыть пока тему генетики, по крайней мере, до принятия закона АВН? Тем более что всякое положительное упоминание о Лысенко вызывает у большинства интеллигентов гнев и отторжение к тому, кто реабилитирует мичуринскую биологию...
Я не большой знаток психологии, но думаю, что в нашем общественном сознании укоренились с десяток-другой ложных представлений по ключевым темам, и эти представления блокируют умственное выздоровление "честного демократа". Например, если начнёшь говорить о научной правоте Лысенко, в доказательство его дурости приводится "отставание" нашего сельского хозяйства. Переходишь на развитие сельского хозяйства в советское время - тут же вспоминаются очереди за колбасой и маслом. Мышление "демократически ориентированного" интела - неприступная крепость со множеством бастионов-представлений, ни к одному из которых нельзя подступиться, потому что остальные бастионы его защищают.
Мне кажется, что в этих условиях "Дуэль" нащупала верный путь: выбрать несколько ключевых тем, бастионов-представлений - и бить по ним до тех пор, пока их крушение не подорвёт всю систему демпредставлений среднего интела.
Нет сомнений, что миф о "зверском погроме генетики" как раз и является одной из ключевых тем: достаточно вспомнить, сколько внимания уделили ему перестроечные манипуляторы. В то же время, это и очень уязвимый миф. Во-первых, он включает в себя представления о научной неправоте Лысенко по спорным вопросам. С этим представлением достаточно справиться с помощью статей М.Д.Голубовского, и здесь наука на нашей стороне. Во-вторых, миф умалчивает об опытах Лысенко, подтвердивших его правоту в 30-х годах. В-третьих, миф умалчивает о том, как наши "великие генетики" (а также другие учёные) не смогли понять эти опыты и не смогли правильно интерпретировать их в силу зашоренности мышления. В-четвёртых, миф умалчивает о "славных евгенических подвигах" отечественных и зарубежных морганистов, а также о том, к чему привело во многих других странах бесконтрольное развитие генетического формализма. В-пятых, миф умалчивает о методах генетиков в борьбе с Лысенко. Последовательно разоблачая эти пять "кусочков лжи", нужно особенно акцентировать на том, как легко наша интеллигенция поддалась очередной волне антилысенковской пропаганды в 80-х годах, уже после Нобелевской премии Барбары Мак-Клинток, уже после того, как даже приверженцами морганизма была доказана возможность приспособительной изменчивости и наследования приобретённых признаков. Интеллектуальная обида за собственную тупость, может быть, сделает своё дело. И тогда, глядишь, кто-нибудь возьмёт и задумается...
