Аннотация: Дискуссия о природе человека и общества (в просторечии именуемая СЛМ) зашла в определённый тупик, одна из причин которого – неощущение значительной частью дискуссантов природы общества. Парадоксально, но именно это «неощущение» и есть одно из величайших наследий коммунизма, своего рода «золото партии», которое когда-нибудь вновь вернётся в оборот ради того, чтобы обслуживать те же цели.
Человек – существо общественное. Ни родиться, ни, даже, умереть без помощи общества он сейчас не в состоянии. Но общество – это совсем не «общежитие», т.е. простое объединение людей вместе. Хотя бы только для того, чтобы удовлетворять самые базовые свои жизненные потребности не столько создаёт «коммунальную среду обитания», сколько порождает к жизни «виртуальную сущность» имеющую на этих самых людей огромное обратное влияние. И весьма большое заблуждение состоит в том, что это влияние – в пользу людей. Нет, оно – в «общественную пользу»!
Вывод еретический, но отнюдь не антинаучный. И здесь надо сначала отметить, что прошлые поколения имея «науку» меньшего уровня были и более наблюдательны. Поскольку для философии достаточно только мозгов и не требуется специальная аппаратура, то наличие виртуальных сущностей было подмечено очень давно. Мистики прошлого вводили понятие «эгрегор» и строили на этом достаточно стройную картину мироздания, которая в настоящий момент отвергнута. Видимо, потому, что «эгрегор» физическими приборами ощутить не удаётся :)
А - совершенно напрасно, поскольку отличительной характеристикой наличия или отсутствия сущности является наличие у наблюдаемого «нечто» собственных свойств. Система, как явление, состоящее из частей, но не выражающееся только в свойствах частей есть замечательный пример появления сущности, пусть иногда эту сущность и нельзя потрогать – её собственные свойства как раз и требуют того, чтобы признать существование их носителя. Отрицание существования носителя – лучший способ эти свойства не замечать, но отнюдь не способ прекратить влияние этого явления на себя, понеже влияние-то объективно, т.е. не зависит от того, что по этому поводу мнит наблюдатель.
В случае рассмотрения социальной системы – «общества», методическую правильность взгляда обычно сильно сбивает с толку «нативный антропоцентризм» - дескать, первопричиной всего является человек. Если люди разойдутся, то общество очевидно перестанет существовать, так что общество и человек, в общем-то, соотносятся примерно как рыба и вода… - нет большего заблуждения на свете! Механистический взгляд, вполне применимый к шарикам в коробке, неверен в случае системы «общество – человек». Поскольку, как говорят теологи – «Бог – в сердце», то и общество – это то, что программируется (употребим современный термин) в своих свойствах внутри каждого из нас, но реализуется вовне. Общество оказывает на меня влияние, т.е. – существует! – даже тогда, когда я совсем один…
Я полагаю, что сказанного вполне достаточно, чтобы не отвергать с порога тезис «общество – существует». Естественно, понимая термин «общество», как было определено выше – как самостоятельное нечто. Зададимся тогда следующим вопросом – в каких отношениях это нечто находится с той частью, из которой строится – с человеком? И опять нативный антропоцентризм мешает – если оно строится «из меня», то, естественно, имеет определяемые мной свойства и выражает мои интересы, пусть и усреднённые по миллионам «я». А вот это – совершенно бездоказательное утверждение. Рассмотрение хотя бы и недавней истории и хотя бы одной только нашей страны говорит как раз об обратном – общество имеет свои интересы, которые отнюдь не следуют формулировке «свобода человека ограничивается свободой других» и вообще не следуют никаким «интересам человека». Они, общественные интересы, учитывают наличие интересов и потребностей своих частей, но в них отнюдь не выражаются и, даже, в каких-то случаях могут находиться в антагонизме с ними.
Существует и более изощрённая форма этого нигилизма, согласно которой общество выражается в «способе производства» и «способе присвоения», что считается вполне научно достаточной точкой зрения. Интересно, а считалось бы таковой утверждение – «человек есть то, что он ест»?
Поэтому, если это так, если общество – сущность, то что это за интересы? Такие же, как и у любой живой сущности – сохранить себя во времени и распространиться на возможно большее пространство. Последнее можно понимать и буквально и в смысле «распространить своё влияние», ведь, как было сказано выше – общество находится внутри каждого из нас. А вот других интересов - нет, не должно быть. Другие интересы – ситуативны и определяются окружением, средой в которую общество, уже как целое, входит. И опять, даже совсем недавняя история подтверждает этот вывод – что за людская нужда государствам воевать друг с другом?
Но… общество же повинуется человеку? Общество же выражает человеческие потребности и интересы? И как быть с такими понятиями как «демократия» и вообще с тем понятийным аппаратом, которым мы повседневно автоматически оперируем описывая свою социальную среду обитания? Не хочется… но, похоже, мы очень сильно заблуждаемся в том, что понимаемая нами бытовая система мироустройства соответствует реальности.
Начнём ab ovo – человек, в силу своей природы, вынужден создавать общества. Так установлено Природой. Если «первичное общество» ещё могло ограничиться вопросами совместного прокормления, безопасности и обеспечения размножения, то, сделав первый инструмент, наши предки сделали выбор за нас – современное общество удерживает нас внутри самого себя тем, что научно называется «способ производства». Выпав за рамки этого способа современный человек «перестаёт котироваться» Природой настолько, что у него одна только перспектива – физическая смерть. От голода, холода, хищных зверей и внутренних болезней – даже первобытные племена в дебрях Амазонии хоть и ходят голыми, но пищу-то себе добывают всё-таки при помощи инструментов, а не когтей и зубов. Действительно, наши предки сделали выбор за нас!
Раз так, то проблема отношений человека и общества – проблема не менее древняя. Именно здесь лежат истоки этики – системы правил, которым должно следовать находясь в «коммунальной среде», чтобы преимущества нахождения в ней всё-таки перевешивали недостатки. Но этика – правила отношений между людьми, а наши наблюдательные предки знали и то, что существует и «общество», как нечто, что влияет на всех вместе и каждого в отдельности. Важнейшим проявлением этого «нечто», видимым каждому, является аппарат власти – система, которая вроде бы выражает интересы всех членов общества. А вроде бы – им всем и каждому по отдельности противостоит. Понимание этой системы становится тем труднее, что создана она из тех же самых людей, которые составляют и подвластную массу. А поведение этих людей – становится совсем другим… Что есть тому причина – несовершенство человеческой природы? Совершенство власти? Или, всё-таки – наличие общества, как самостоятельной сущности и действующей силы?
Последнее предположение – общество является самостоятельной сущностью, преследующей собственные интересы, позволяет объяснить весьма много нестыковок «канонических теорий», когда возникает некоторый «дефект действующих сил» и в реальности мы видим совсем не то, что предсказывается теорией. Например, становится рельефно видима двойственная сущность власти – с одной стороны властитель (элита) обязана «проводить в жизнь» то поведение, которое отвечает интересам общества, как целого. С другой стороны, совершенно очевидно, сделать она это до конца не в состоянии – эти интересы в какой-то мере противоречат интересам личности, в том числе и личности самого властителя (элиты). Поддаться на тотальное удовлетворение «интересов личностей» – потерять общество, которое выдвинуло их в эту позицию. Поддаться на тотальное удовлетворение интересов общества – быть растерзанными теми же личностями…
Правдоподобно? Именно… В таком случае можно рассматривать примерно такую диспозицию: 1)Люди первичны; 2)Их природа заставляет объединяться в коммуны (первичные коллективы), чтобы решить сугубо личные и технологические (в смысле технологии жизни) проблемы; 3)Объединяясь, они порождают нечто, что становится выше них и начинает жить собственной жизнью; 4)Поскольку это нечто зависит от людей оно создаёт орган влияния на людей в свою пользу – власть; 5)Поскольку власть – никакие не марсиане, а рекрутируется из тех же самых людей, то, естественно, общество «оплачивает» членство во власти – властители, в сугубо личном плане, живут лучше подвластных и им проще «реализовать цель своей жизни». Одновременно, общество организует «вторую степень привязки» – кому же хочется лишиться благ? 6)С целью упрочения «состояния гомеостаза» общество, руками власти, начинает проводить соответствующую (идеологическую, как мы современным языком могли бы сказать) обработку своих членов… - сплочение, «солидаризм» начинают нарастать; 7)Чем выше степень «солидаризма», тем дешевле достаются обществу ресурсы, создаваемые его членами – производительность даже примитивно общинного, но общественного труда уже больше, чем нужно лично общиннику. Этот «избыточный продукт» общество «по праву считает» своим и пытается изъять; 8)Чем выше степень «либерализма», тем труднее обществу изымать произведённый продукт, но тем выше и «личный интерес», т.е. выше производительность труда и общая масса продукта; 9)Вследствие этих совместно действующих факторов на кривой объёма продукта, который может присвоить себе общество, имеется очевидный максимум (сильное подозрение, что – только локальный) левее которого выше степень изъятия, но ниже производительность, а правее – меньше степень изъятия, но выше производительность. При этом и гражданин и общество тянут каждый в свою сторону стремясь оставить себе побольше… - это нисколько не удивительно, поскольку жизненные цели общества и человека - совершенно разные и только лишь учитывают существование друг-друга.
Над подобной системой воззрений можно и посмеяться, но только в том случае, если считать существующим исключительно то, что удалось потрогать. На самом же деле изложенное – не более, чем своего рода логическая система понятий, алгебра. Но в ней наглядно и систематично описываются очень многие эмпирические знания об обществе. Например, знание того, что интересы общества и интересы личности – в лучшем случае являются ортогональными, а в норме – тяготеют к противоположности. Что «интересы общества» только в одной своей составляющей есть «интересы народа», а составляющих этих – куда больше одной. Что «мораль» и «этика» - категории, которые абсолютно неприложимы к поведению обществ, но могут быть использованы только людьми «между собой»… Что «от каждого по способностям – каждому по потребностям» - совершенно естественный принцип распределения произведённого обществом продукта в любом, даже самом отсталом, обществе… Естественно объясняется и то, почему одни общества тысячелениями существуют в дремучем состоянии, а другие – вынуждены чрезвычайно быстро эволюционировать «изнутри». Сущность этого явления такая же, как и сущность причины, почему дуб на равнине вырастает низким и широким, а в дубраве – тонким и высоким. На внутреннее развитие и усложнение общество вынуждено тратить ресурс, который доставляет ему хозяйство (экономика). И это – отнюдь не самая «интересная» для него трата. Поэтому, если нет внешних конкурентов (других обществ), то общество будет эволюционировать удивительно медленно. Но стоит только внешнему конкуренту создать угрозу, как общество начинает тратить ресурсы на собственное усложнение, на организацию защиты, на увеличение эффективности экономики и т.д. Когда же конкуренты – ну абсолютно все, кто тебя окружает и объективно нет возможности внешней экспансии, то только и остаётся в обеспечение собственной безопасности, что развиваться быстрее всех них…
Выходит, что Общество – опасно? Опасно! И эту опасность, опасность, что безудержная коммунальность (т.е. свойства, проявляемые людьми в отношениях между собой, когда они собраны в первичные коллективы) обязательно будет повёрнута против них же наши предшественники хорошо знали и понимали. И всегда пытались ограничить либо саму коммунальность, либо возможность её использования обществом. Поэтому, в квинтэссенции, на свете известны всего два принципа построения социальных систем, отличающихся тем, что ставится во главу угла. Есть системы, где во главу угла ставятся интересы личности, а вся прочая «социальная ткань» строится из остаточного материала по принципу «минимальной достаточности». Здесь притязания общества ограничиваются тем, что общество (руками власти) не может потребовать себе больше, чем от него требуется гражданину. А гражданин – обязан содержать сам себя и обращаться к обществу только за такими услугами, которые возможны исключительно от лица общества. Есть и прямо противоположные системы – где обществу по праву принадлежит всё, а «узкая дырочка» создаётся в обратном направлении, в потоке ресурсов к гражданину. Здесь объективная коммунальность ограничивается просто тем, что человек получает себе не выше минимума. И «пошалить» просто не имеет ресурсов, сколько бы ни работал (это очень верное и точное наблюдение, что «коммунизм – это равенство в нищете»). И – «фюрер думает за всех немцев сразу и за каждого в отдельности».
Поэтому, именно ось, как сконструированы отношения «человек – общество» является определяющей для того, чтобы понимать с каким явлением мы имеем дело. Марксовы «формации» - это всё-таки слишком грубая «нарезка» классификатора. Как представляется, классифицирующий признак «отношение к средствам производства» понадобился Марксу потому, что он почувствовал (но на современном ему уровне не смог описать), что дело – отнюдь не в производстве и не в «производственных отношениях». Они, если понимать их действительно, как отношения на производстве – в любой социальной системе будут примерно одни и те же. Что всё определяет как раз система распределения. А она – не описывается экономикой, она описывается социологией. Которая во времена Маркса самостоятельно не существовала. Но сейчас-то мы это знаем…
Рассмотрим, через призму сказанного, публикуемую здесь СЛМ. Ведь налицо действительно попытка классифицировать разные степени отношений «общество – человек», но – как-то не очень естественно. С одной стороны рассматривается экономика в виде её агента «народа», а с другой – агент общества «власть». Которая сама, на самом деле – «двойной агент». И если уж влияние общества и рассматривать в деяниях власти, то оно должно быть исправлено за личные человеческие интересы властителей. И наоборот, если уж рассматривать как действующую силу личные человеческие интересы властителей, то они должны быть исправлены за интересы общества как целого.
Понятно, что ни «общество», ни «власть» в некотором абстрактном виде не существуют. Ресурсы-то, которые они присваивают – вполне реальны. Соответственно, существует и реальное выражение этих категорий – государство. Которое есть «инструмент угнетения пролетариата правящими классами» ровно в том же самом смысле и в той же самой мере, в каких завод есть «инструмент администрации и ИТР для принуждения рабочих к труду» и ни на йоту больше. Элита и «правящие классы» - не собственники государства!
Заметим, и это очень важно, что «собственность» в данном случае – какой-то лишний или, во всяком случае, не определяющий социальную систему фактор. Т.е. «собственность» - следствие, а не причина общественных отношений. А причина-то на самом деле – власть. Власть, как «мера проводимости» данного лица в связи «общество – граждане». Чем у данного физического лица больше «собственности», тем оно – влиятельней, т.е. тем больше личных мыслей, возможностей, представлений оно способно реализовать в реализации отношений общественных, в поведении общества как целого. Т.е. я совершенно однозначно хочу сказать – объективное течение общественной жизни усиливает влияние властителя. А «собственность» - это своего рода «коэффициент усиления» влияния данного лица. Человек, не имеющий собственности, т.о. имеет влияние на общество близкое к нулю – на уровне шумов. Человек, имеющий в собственности государство – имеет наивысший «коэффициент общественного усиления». Все остальные – располагаются в промежутке.
Выше было сказано – положение во власти даёт человеку возможность проще и с меньшими личными затратами (кпд оказывается выше) реализовать цели своей жизни. У него остаются время и силы выражать интересы общества, как целого – это, собственно, и есть та самая привилегия, которую общество обеспечивает властителю. Создаёт, своего рода, «условия труда». Но общество не может разделить «общественное» и «личное» тем же методом, который применяем мы – общество «не знает», что такое «личное» в нашем понимании. Зато, оно очень неплохо разбирается в том, что такое «общественное» (поскольку это уже его «личные интересы»). И имеет механизм защиты собственных интересов от дурных властителей – оно их просто меняет. Дурной властитель как-то смещается (в результате выборов, революций, дворцовых переворотов и т.д.), а на его место встаёт человек, которому даётся шанс быть более адекватным. Человек получает первичный общественный ресурс – «власть», и очень быстро приводит в соответствие его мере ресурс вторичный – «собственность». А как эта «собственность» выглядит «внутри членов общества» - само общество не волнует. Т.е., если и рассматривать собственность как определяющий фактор, как это сделано в СЛМ, то равномерность её распределения могла бы как-то коррелировать с мерой единства в обществе, но не более того.
Ещё методическое замечание: масштаб времени у «общества» и «личности» - разный. И несопоставимый, чего не видит бытовой взгляд. Пресечение нежелательного влияния на уроне личностей реализуется отстранением, вплоть до полной ликвидации. А на уровне общества тот же механизм реализуется «выращиванием нового поколения». Т.е. выращивается новое поколение людей, которые воспитываются на несколько иных идеалах и которые потом «приходят к власти» или «составляют народ». Общество получает то же самое пресечение нежелательного влияния, а вот «кто именно» в данном случае будет иметь влияние – ему всё равно. Не всё равно нам, потому, что мы хотим иметь «нужное общественное влияние» на протяжении именно нашей жизни, но… человек, смири свою гордыню.
В СЛМ рассматриваются т.н. «солидарные интересы» и «солидарная собственность». Хотя, было бы более корректно, с учётом сказанного выше, рассматривать «солидарную власть», т.е. такое общественное устройство, которое позволяло бы влиять на общество и властителей независимо от имущественного ценза. И такое общественное устройство изобретено – это демократия. И связка на оси «абсолютизм – коммунизм» лежит, на самом деле, не в мере «общественной собственности», а в мере реальной «общественной власти». Понятно, что поскольку «собственность» - явление вторичное и обществом же инспирируемое, то независимое от имущественного ценза влияние граждан будет приложимо не непосредственно к обществу, а именно к властителю. В личности властителя человеки и общество как бы заключают некий договор – наличие властителя становится обязательством человеков воспринимать «интересы общества», а личность властителя – обязательство общества преломлять своё влияние на человеков «с учетом интересов народа». Что мы в реальности и наблюдаем. Примечательно, что «анархии», как возможного способа общественного устройства, в данном случае вообще невозможно – не запрещено существование межзвёзжной пыли, но оно немедленно прекращается, как только поблизости оказывается тело большей массы. И тем быстрее прекращается, чем масса этого тела больше. Нечто аналогичное мы должны увидеть и в случае анархичной организации жизни человеческой коммуны – она развалится при первом же столкновении с коммуной сколь-нибудь централизованной.
Поэтому истинным движителем по оси «абсолютизм – коммунизм» является не «собственность» и даже не «власть», а – усложнение системы. Пока система настолько примитивна, что нити управления ею адекватно удерживаются в одной голове – мы имеем единоначалие. Система сложнее начинает рекрутировать «свиту», потом «двор», потом «государево чиновничество» и т.д. до тех пор, пока специализированное сословие целиком оказывается неадекватно, т.е. начинает естественным образом выдавать свои интересы за интересы общественные. Тогда общество производит из себя механизм обратной связи – смены властителей «волеизъявлением народа». А, поскольку усложнению общества конца не видно, то не стоит думать, что это – последний механизм саморегуляции, который может выдвинуть общество.
Из всего сказанного существует естественный вывод «теории СЛМ» - чтобы жить лучше на личном уровне – нужно иметь как можно более слабое общество. Но возможно более слабое общество представляет собой угрозу личности со стороны соседних обществ. Поэтому необходимый баланс между личным и общественным нельзя установить рассматривая только внутренние тенденции данного общества и игнорируя влияние на него соседей – именно влияние соседей заставляет общество усложняться и менять формы общественного устройства, а не «общественные процессы внутри».
