Упущенные шансы конвергенции
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg432002/Tetrad/art11_3.htm
Литературная газета N 43, 2002
ТРАГИЧЕСКАЯ ЦЕПЬ ОТВЕРГНУТЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
Теория конвергенции и реформирование России
Вячеслав ДАШИЧЕВ
В 1974 году в цитадели капитализма - США произошло, казалось бы, совершенно невероятное событие: более 10 000 предприятий с общим числом занятых 11 миллионов человек (1/10 всей рабочей силы США) перешли полностью или частично в собственность своих работников. Незадолго до этого был принят федеральный закон о создании предприятий, находящихся в собственности работников - обладателей акций ИСОП (Empoyee Stock Ownership Plan - ESOP). Ими были охвачены почти все секторы американской экономики: машиностроительная, обрабатывающая и строительная промышленность, розничная и оптовая торговля, оказание финансовых услуг, здравоохранение и т.д. Они представляли собой как крупные акционерные компании открытого типа, насчитывавшие сотни тысяч человек, так и небольшие компании закрытого типа с числом работников от нескольких десятков до нескольких сотен человек.
По свидетельству американского экономиста Джона Лоуга, большинство таких предприятий (Empoyee Enterprises) оказалось "вполне преуспевающими". "Они были выкуплены работниками либо у уходящих от дел хозяев, либо у крупных корпораций, решивших избавиться от какого-либо подразделения или завода. Многие из них предпринимали вполне осознанные попытки создать истинно демократические структуры управления предприятиями. Эти фирмы достаточно успешно конкурируют с традиционными компаниями в условиях рынка". Законом предусматривалось, что для выкупа предприятий у частных владельцев коллектив работников обладал правом получения кредитов от государства и независимых банков с обязательством возвращения их из будущих доходов.
После 1974 г. число таких предприятий значительно возросло. Они систематически опережали и теснили своих конкурентов - традиционные чаевые компании. Например, с 1992 по 1995 год стоимость акций всех этих предприятий, выставлявшихся на американский фондовый рынок, возросла на 84 процента, в то время как стоимость акций частных компаний увеличилась на 53 процента. Так практика продемонстрировала, что коллективный собственник может быть намного эффективнее индивидуального собственника предприятия.
Главные инициаторы передачи предприятий в собственность работников - сенатор от штата Луизиана Рассел Лонг и теоретик движения Луис Келсо - отнюдь не помышляли о замене существующей капиталистической системы, а, наоборот, искали пути ее укрепления. Они видели большую угрозу капитализму в концентрации капитала в руках все меньшего числа людей и считали, что для выживания капитализма необходимо создать массу собственников, участвующих в производственных процессах. Но все же - помимо воли инициаторов движения - это был шаг в сторону социализации в духе теории конвергенции.
Программа ИСОП, приспособленная к российским условиям, была бы весьма действенным и справедливым способом трансформации государственной собственности России в общенародную, особенно в случае придания этой программе ярко выраженной социальной направленности. При этом предприятия могли бы передаваться производственным коллективам на основе долгосрочной аренды или концессии с наделением их полной самостоятельностью. В России возникла бы новая, эффективная экономическая система, способная обеспечить стране подъем экономики и значительный рост благосостояния населения, политическую и социальную стабильность.
Почему же вместо этого режим Ельцина принял навязанную администрацией Клинтона "шоковую терапию", ставшую бедствием для страны? Почему ельцинские "реформаторы" и их заокеанские наставники совершенно проигнорировали рассмотренный выше американский опыт? Почему они отдали предпочтение массовой ваучерной приватизации, ставшей небывалым в истории обманом народа? Ведь этот путь привел к передаче государственной собственности, природных богатств России и более 76 % ее капитала ничтожной кучке финансовых олигархов и воротил. А народ остался в стороне. Произошло ужасающее разорение страны и небывалое обнищание государства и населения. За всем этим, безусловно, стояли геополитические планы США в отношении России. Но это тема другой статьи.
Нас же интересует здесь иной аспект проблемы, а именно: насколько предпринятая в США передача предприятий в собственность работников носила характер некоей конвергенции и могла быть использована при реформировании советской, а в дальнейшем и российской экономики.
Не случайно на Западе появилось много теорий реформирования капитализма. В Германии еще в 1976 году был разработан проект "социализации" предприятий. Одна из блестящих критиков-пророков капиталистического образа жизни, Марион Грэфин Дёнхофф (выступавшая уже по этому поводу на страницах "ЛГ" 18 09.1996 г.), писала в своей недавно переведенной на русский язык книге "Границы свободы. Капитализм должен быть цивилизованным": "А что же наше столь успешное западное общество?.. Приверженность общему, то есть государству и обществу, уступила место пугающему эгоизму. Карьера и деньги вышли теперь на первую позицию. Максимализация прибыли стала высшей жизненной целью... Это стало столь навязчивым, поскольку деньгами измеряются не только уровень жизни и благополучие, но и репутация и влияние. Все более редко встречается чувство общественной ответственности", "нормальное правосознание, чувство того, что можно и чего нельзя делать, настолько зачахло в условиях отсутствия этических принципов и нравственных барьеров, что впору спросить: способно ли общество вообще жить при таких обстоятельствах?".
"Нам надоело жить в обществе, - пишет Дёнхофф, - где слишком многое "вертится" вокруг денег. В жизни конкретного человека и в жизни нации есть более важные задачи... менталитет обогащения охватил все сферы. Именно поэтому и существует так много фильмов и видео на темы насилия, секса и криминала, что гарантирует максимальный доход".
Дёнхофф считает, что "поражение марксизма не является триумфом капитализма": "Разумеется, как система хозяйства социализм проиграл соревнование с рыночной экономикой. Но как утопия, как сумма стародавних идеалов человечества - социальная справедливость, солидарность, свобода для угнетенных, помощь слабым - он непреходящ". Она осудила политику реформ, проводившуюся при Ельцине: "Нет смысла в прыжке через голову рваться из управляемой экономики в свободную рыночную, из авторитарного общества - во вседозволенность permissive society. Необходимо заблаговременно создать определенные политические структуры. В ином случае следствием будет - как показывает Россия - возобладание мафии, ибо бесцеремонная, хитрая публика и потенциальные преступники - это именно те, кто, недолго думая, обслуживает себя первыми. Если "безбрежная рыночная экономика и свобода без всяких ограничений" продолжатся, то "через десять лет капитализм погибнет так же, как марксизм".
Поиски "третьего пути" на Западе в последние годы усилились. В представлении многих мыслящих людей на Западе конвергенция была и остается столбовой дорогой развития человечества.
Трагично, что в Советском Союзе она попала под политический запрет. Например, ей давалось такое определение: "Теория конвергенции - буржуазная теория, провозглашающая, что социалистическое и капиталистическое общества якобы развиваются по пути сближения, приобретения общих или сходных признаков и слияния в некое новое единое общество, наследующее некоторые черты того и другого; теория конвергенции носит антимарксистский, антикоммунистический характер".
Советское руководство считало советский общественный строй "истиной в последней инстанции", отгораживало его от позитивных тенденций развития мировой цивилизации и обрекало Советский Союз на застой и деградацию. Больше того, оно стремилось силой навязать эту систему другим странам и не допускать каких-либо изменений в ней.
Переход Китая в 1973 году к постепенным эволюционным преобразованиям экономики страны с использованием принципов социального рыночного хозяйства явился событием мирового значения. Сохранение сильной регулирующей роли государства обеспечило успех реформ и стабильный рост народного хозяйства без социально-политических потрясений и экономического ущерба для населения. Китайский опыт продемонстрировал громадные преимущества использования теории конвергенции в реформировании экономики социализма. А стабильное и мощное развитие народного хозяйства создало необходимые предпосылки для грядущих демократических преобразований политической системы.
Провозвестником теории конвергенции в Советском Союзе выступил академик Андрей Сахаров. Еще летом 1968 года, во время Пражской весны, он опубликовал за рубежом (в Советском Союзе это было невозможно) свой первый концептуальный труд "Мысли о прогрессе, мирном сосуществовании и духовной свободе". Он дал блестящий анализ пороков советской системы, ущербности глобального политического порядка, основанного на равновесии ядерного страха и таящего в себе угрозу планетарной катастрофы. Будущее человечества он видел в грядущей конвергенции двух социально-экономических систем, в ходе которой исчезли бы причины и источники их смертельной враждебности и соперничества. Он ратовал за совершенствование и реформирование обеих систем в ходе их мирного соревнования и обмена позитивным опытом.
В то время конвергенция представлялась ему единственно возможным путем для постепенного преодоления противостояния Восток-Запад и прекращения опасной и разорительной глобальной конфронтации. Между прочим, этих взглядов придерживался тогда и влиятельный американский политик Збигнев Бжезинский, отнюдь не отличавшийся дружелюбием к Советскому Союзу. Если бы советское руководство нашло в себе мудрость дополнить концепцию новой восточной политики социал-либеральной коалиции ФРГ, разработанную на рубеже 60-х и 70-х годов и выражавшуюся в формуле "изменение через сближение", встречным движением на основе принципа "сближение через изменение", развитие событий в Европе пошло бы совсем иным путем. Пражская весна как раз и олицетворяла собой это видение общественного развития. Сахаров призывал советское руководство оказать помощь чехословацким реформаторам в реализации идей социализма с "человеческим лицом". Тщетно. Разгром Пражской весны отодвинул реформы в Советском Союзе на 17 потерянных лет до смены советского руководства в 1985 году.
К этому рубежу советская политическая, да и научная элита, отвергавшая теорию конвергенции, подошла, не имея ясного представления, в каком направлении надо двигаться в проведении реформ, какова должна быть стратегия и тактика смены тоталитарной системы в стране и как должна выглядеть новая политическая и экономическая модель страны. Дезориентирующе действовали широко распространенные ложные тезисы: "либо капитализм, либо социализм", "или плановое, или рыночное хозяйство", "третьего не дано", "нельзя быть немножко беременной". Этот образ мышления порождал сомнения, колебания и нерешительность у руководства страны, что пагубно отражалось на настроении народа. Данное обстоятельство явилось, в числе других, важным фактором, сыгравшим в пользу государственного переворота Ельцина в декабре 1991 года.
С точки зрения волюнтаристской сущности власти переворот, совершенный командой Ельцина, не принес стране и народу никаких преимуществ по сравнению с прошлым. При советской системе власть давала деньги, положение в обществе и привилегии. При режиме Ельцина деньги стали давать власть, положение в обществе и привилегии. В этом граждане России смогли сполна убедиться на своем опыте.
Что же, спрашивается, лучше для общества и отдельного человека? Ясно, что оба образа жизни и правления ущербны в политическом, экономическом, социальном и нравственном отношении. Ни тот, ни другой не спасают общество от своенравного произвола и господства узкого круга лиц, частью которого, как правило, становятся авантюристы, проходимцы, диктаторы и финансовые воротилы.
Оптимальным для России был путь конвергенции.
Каковы же могут быть характерные черты конвергентного общества? Это, как мне представляется, в первую очередь:
- общественная собственность, отданная в длительную и наследуемую аренду или концессию отдельным лицам, обществам, организациям, товариществам;
- политическая система, основанная на реальном разделении властей, обеспечивающая строгое соблюдение закона и исключающая политический и экономический произвол;
- демократический парламентаризм, основанный на трех-четырехпартийной системе, дающий возможность партии, получившей большинство голосов на свободных выборах, сформировать правительство и осуществлять правление в соответствии с волею и мандатом народа;
- сильная и располагающая крупными ресурсами государственная власть, подотчетная парламенту, обеспечивающая необходимые условия для эффективного функционирования социально ориентированного рыночного хозяйства, осуществления прав, свобод и ответственности личности, свободной предпринимательской деятельности и здоровой конкуренции между предприятиями;
- общественная пресса и телевидение (не государственная и не частная, примерно как Би-би-си в Англии или ОРТ и ЦДФ в Германии), служащие интересам общества, а не отдельных лиц или групп, способных манипулировать общественным мнением и превращать средства массовой информации в "оружие массового поражения" общественного сознания;
- высокое благосостояние граждан как важнейшее условие платежеспособного спроса и большой емкости рынка, стимулирующих развитие производства и научно-технический прогресс, дающих большие налоговые поступления в государственную казну;
- средний класс как основа общества, мотор экономического развития и опора демократии;
- исключение из жизни общества посредством правового и государственного регулирования (например, дифференцированными налогами, ограничением до необходимого минимума долевого участия в капитале акционерных обществ и т.д.) опасной концентрации финансовых средств и собственности в руках отдельных лиц и образования финансовой олигархии, способной навязывать правительству и обществу свои корыстные цели;
- использование природных ресурсов и природной ренты, находящихся в общественной собственности, в интересах всего общества, а не кучки финансовых воротил;
- максимально возможное развитие самоуправления на местах, не нарушающего верховенства центральной власти и не ставящего под угрозу целостность государства, особенно в российских условиях;
- государственно-общественный, а не рыночный механизм финансирования развития науки, образования, культуры, искусств и здравоохранения;
- транспарентность процессов в политике, экономике и в кадровых решениях;
- исключение экспансивного мессианизма и гегемонизма во внешней политике.
При режиме Ельцина были забыты не только социалистические и социальные ценности и идеалы, наработанные столетиями европейской цивилизацией, но и отброшены как ненужные национальные интересы и традиции страны и благосостояние народа. Российские анархо-либералы - только так можно назвать Гайдара, Чубайса, Черномырдина и им подобных представителей новой ельцинской номенклатуры, провозгласившей свободную игру рыночных сил и устранение роли государства как идеальное средство регулирования общественных отношений, - бросились сломя голову в дикий, криминальный капитализм, характерный скорее для времен американского мафиози Алькапоне. Даже мультимиллиардер Сорос назвал политико-экономическое устройство, возникшее в России с 1992 по 1999 год, "грабительским капитализмом". Уже в 1992 году не трудно было предугадать, к чему приведут реформы Ельцина - Гайдара. В декабре этого года я писал в одной из статей: "Если Гайдар хочет разрушить экономику, то он стоит на правильном пути".
В эру Горбачева тоталитарная коммунистическая система была практически демонтирована. Далее задача состояла в том, чтобы направить все усилия на последующее развитие реформы и создание демократического правового государства с социально ориентированным рыночным хозяйством. Что произошло при Ельцине, не имеет с этим ничего общего. Казалось, что новые правители России действуют по принципу: "чем хуже, тем лучше".
На президенте Путине, на политической, экономической и научной элите, для которой дороги интересы России и ее народа, лежит исключительно важная историческая миссия и громадная историческая ответственность - вернуть страну на путь здорового политического и экономического развития. Создание конвергентного общества, которое вобрало бы в себя наилучшие черты нашего прошлого развития и современной западной социальной системы, наилучшим образом отвечало бы интересам России. В этом деле громадную роль может сыграть американский опыт передачи предприятий в собственность работников, естественно, с серьезными российскими поправками. Этот тип предприятий может и должен занять доминирующее положение в экономике нашей страны. Поезд пока еще не ушел.
(c) "Литературная газета", 2002
