Re: "Адская игра". Главная часть игры. "Анадырь"(*)
ссылочку потерял к тексту. Пикантная подробность про Германию.И еще
один отрывок.
> Книга целиком тут
> http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/F/FursenkoAA/igra/
>
>
> http://www.tuad.nsk.ru/~history/Author/Russ/F/FursenkoAA/igra/glava4-2.h
> tml#ugr
>
> отрывок ( только один из целого ряда, и из "середины сюжета")
...
...
> Хрущев поставил на карту свой престиж на заседании Политбюро, которое
> было посвящено проблеме урегулирования советско-американских отношений
> путем заключения соглашений по разоружению. Решение Кеннеди
возобновить
> испытания ядерного оружия более чем что-нибудь другое означало провал
> попытки договориться с СССР. У Хрущева не оставалось другого выбора,
как
> отказаться вести дела с американским президентом, контролирующим
правое
> крыло своего правительства. Чтобы подстраховаться, Хрущев попросил
> своего зятя Аджубея распространить содержание его беседы во время
> встречи с Кеннеди, с акцентом на острый характер диалога{*}. Хрущев
> чувствовал, что вскоре ему может быть брошен вызов, и, вероятно, это
> будет связано с Кубой.
>
----------------------
* Речь шла не только о комментарии Кеннеди, где он уподоблял Кубу
Венгрии, но и о его настойчивых утверждениях о необходимости пребывания
солдат союзных стран в Берлине, а также о том, что Западная Германия уже
обладала бы ядерным оружием, если бы на канцлера Аденауэра не
оказывалось такое сильное давление. В глазах Москвы все эти замечания
выглядели весьма тревожно.
> Глава 6
> Анадырь
----------
- От Pout
Дата 26.10.2001 11:03:05
Рубрики Современность; Спецслужбы; Локальные конфликты; Политек;
Главная часть игры."Анадырь"
------------------------------------------------------------------------
--------
Президиум ЦК собрался ровно в 11.00 утра 10 июня, чтобы обсудить
результаты
этой миссии. Помимо членов и кандидатов в члены Президиума Хрущев
привлек
министров иностранных дел и обороны, Громыко и Малиновского,
заместителей
Малиновского из Генштаба (М-В.Захарова, А.А.Епишева, С.С.Бирюзова,
В.И.Чуйкова),
а также Бориса Пономарева и других секретарей ЦК13. Вначале Рашидов, а
затем Бирюзов сообщили о своих переговорах на Кубе.
Они сообщили, что Кастро благодарен и удовлетворен советским планом. Это
то, чего хотел Хрущев. Он видел, как нарастал кризис в мае, какой
явственно
упрямой казалась Америка, опьяненная своим ядерным превосходством, и
каким
беззащитным был Фидель Кастро. Сейчас, по крайней мере, Кастро не
представлял
такой серьезной проблемы. После обсуждения "сути" проблем
советско-кубинских
отношений Малиновский зачитал меморандум по осуществлению операции с
ракетами,
подготовленный Генштабом. Советские военные рекомендовали послать на
Кубу
два типа баллистических ракет - Р-12 с радиусом действия 1700 километров
и Р-14, способные покрывать вдвое большее расстояние. Оба типа ракет
были
оснащены ядерными боеголовками мощностью в 1 мегатонну тринитротолуола.
Малиновский уточнил, что вооруженные силы могут поставить 24 ракеты
среднего
радиуса действия Р-12 и 16 ракет промежуточного радиуса действия Р-14 и
иметь в резерве еще половину от числа ракет каждого типа14. Сорок ракет.
Сорок ракет следовало снять из подразделений, размещенных
на Украине и в европейской части России, нацеленных на объекты в Европе.
Будучи установлены на Кубе, эти ракеты удвоили бы число советских
ядерных
ракет, способных достичь территории Соединенных Штатов15.
План, изложенный Малиновским, составили быстро. Хотя сама идея
размещения
ядерного оружия на Кубе, возможно обсуждалась Малиновским и Хрущевым в
зпреле, серьезное планирование в высших эшелонах Министерства обороны
началось
лишь в начале мая16. Предполагалось направить
на Кубу группу военнослужащих, которая должна быть сосредоточена вокруг
пяти подразделений ядерных ракет, три из них оснащались ракетами Р-12 и
две - ракетами Р-14. Помимо ракет в состав этой группы включались четыре
моторизованных подразделения, два танковых батальона, эскадрилья
истребителей МИГ-21, сорок два легких бомбардировщика ИЛ-28, два
подразделения крылатых
ракет, несколько батарей зенитных орудий и 12 подразделений ракет СА-2
(со 144 пусковыми установками). Каждое моторизованное подразделение
состояло
из 2500 человек, а два танковых батальона оснащались новейшими
советскими
танками Т-5517. Такая структура была новшеством
в Советской армии, где никогда прежде в армейскую группу не включались
баллистические ракеты18.
В программе, очерченной 10 июня Малиновским, ядерные средства не
ограничивались
ракетами средней и промежуточной дальности. Два подразделения крылатых
ракет ("фронтовых крылатых ракет" - ФКР) также имели ядерные боеголовки.
Министерство обороны приняло решение направить 80 таких ракет для защиты
кубинского побережья и района, прилегающего к американской военной базе
Гуантанамо. Ракеты имели дальность действия около 160 километров и
мощность
ядерной боеголовки эквивалентную от 5,6 до 12 килотонн19.
Детали плана Малиновского свидетельствовали, что советские военные
рассматривали
кубинскую операцию как возможность выдвинуть свою мощь в Западное
полушарие
в ходе миссии по спасению Фиделя Кастро. В целом на Кубу отправляли
50874
человека военного персонала. Советский военно-морской флот собирался
использовать
Кубу в качестве базы для советской, равно как и кубинской обороны. В
рамках
размещения советской военной группировки на Кубе ВМФ принял решение
построить
на острове базу для подводных лодок, включая технический пункт
обслуживания новых советских подводных лодок, оснащенных баллистическими
ракетами. Для
обороны побережья острова советский ВМФ намеревался послать
мини-флотилию:
два крейсера, четыре эсминца (два из них с ракетными пусковыми
комплексами
на борту) и 12 катеров типа "Комар", каждый из которых имел на
вооружении
по две ракеты Р-15 с обычными зарядами с радиусом действия в 16
километров20. Для патрулирования Восточного побережья Соединенных Штатов
ВМФ планировал
послать отряд из 12 подводных лодок, включая семь, имевших ракеты с
ядерными
боеголовками. Каждая из подлодок имела на борту по три баллистические
ракеты
(Р-13) с боеголовками мощностью в 1 мегатонну. Из всех систем
вооружения,
предназначенных для Кубы, советские подводные лодки с баллистическими
ракетами
гораздо больше подходили для утверждения советской стратегической мощи,
чем для предотвращения грядущей военной акции США против Кастро. По
ядерной
мощи ракеты Р-13, которыми они были оснащены, соответствовали ракетам
среднего
и промежуточного радиуса действия21.
Прослушав меморандум, зачитанный Малиновским, Президиум ЦК единогласно
его принял. При сорока ракетах, день и ночь нацеленных на США, ни один
генерал в Пентагоне не посмел бы и думать о нанесении первого ядерного
удара по территории Советского Союза или атаковать Кубу.
...
К концу мая 1962 года Генштаб Советской армии подготовил легенду для
прикрытия кубинской операции. Те, кто подготавливали прикрытие, выбрали
кодовое название "Анадырь", желая таким образом скрыть место назначения
военного оборудования. Анадырь - это название реки, протекающей в той
части
Сибири, которая примыкает к Тихому океану, такое же название носила и
стратегическая военно-воздушная база, расположенная в том же районе.
Оттуда советские
бомбардировщики могли достигнуть территории США. Разработчики операция
прикрытия стремились создать впечатление, что речь идет о Сибири.
Военнослужащим,
медсестрам и инженерам, привлеченным к экспедиции на Кубу, говорили, что
они направляются в район с холодным климатом. Тем, которые нуждались в
более точных инструкциях, например инженерам-ракетчикам, разрешалось
сообщать,
что они направляются с межконтинентальными баллистическими ракетами на
полигон на арктическом острове Новая Земля. По советским железным
дорогам
к портам погрузки шли целые вагоны овчинных полушубков, валенок и
меховых
шапок, чтобы подтвердить версию об Арктике, как цели операции31.
План был весьма впечатляющим, но советские военные отлично понимали,
что у него есть крупный недостаток. Американские разведывательные
самолеты
У-2 регулярно на большой высоте совершали облеты Кубы, и потому
существовали
опасения, что Кеннеди узнает правду еще до завершения операции. По
крайней
мере с начала года советская разведка знала о полетах У-2 над Кубой.
Так,
в начале февраля 1962 года сотрудники КГБ сообщали из Вашингтона, что
руководство
ЦРУ представило Комитету по ассигнованиям конгресса вй время закрытых
слушаний,
посвященных помощи Советского блока Кубе, снимки, сделанные У-2, где
были
видны чехословацкие и польские грузовые суда32.
А чуть больше месяца спустя из советских разведывательных источников в
Вашингтоне поступило еще одно сообщение, что США используют У-2, чтобы
учесть количество МИГов, базирующихся на кубинских аэродромах33.
Если американцы будут продолжать эти полеты, то невзирая на все меры
предосторожности,
в сентябре-октябре американские фотоаналитики обнаружат пусковые
установки
и ракеты.
Хрущев, который широко пользовался сообщениями разведки, весной также
должен был знать, что американские У-2 регулярно совершают облеты Кубы.
Однако в это время у него впервые зародилась идея послать ракеты Фиделю
Кастро. Ни Хрущев, ни его ближайшие советники, по-видимому, не придавали
значения тому, что может попасть на пленку бортовых фотокамер
самолетов-разведчиков. По крайней мере один раз, в мае,
высокопоставленный советский военный попытался
заставить руководство в Кремле принять во внимание фактор У-2 при
рассмотрении
преимуществ кубинской операции и потерпел при этом поражение. Главный
военный
представитель Советского Союза на Кубе генерал-майор А.А. Дементьев
поднял
этот вопрос перед Родионом Малиновским в присутствии Хрущева до того,
как
Президиум ЦК условно одобрил план операции "Анадырь". "Эти ракеты
невозможно
будет спрятать от американских самолетов У-2", - предупредил Дементьев
советскоro министра обороны. Это замечание рассердило Малиновского. По
словам Алексеева, который сидел рядом, министр обороны пнул Дементьева
ногой под столом чтобы показать ему свое неодобрение. Возможно, министр,
как и его шеф Хрущев, держался того мнения что американская разведка не
засечет ракеты до тех пор, когда будет слишком поздно34.
К началу июля советский руководитель сам начал проявлять беспокойство
о том, где и как американцы узнают о проекте "Анадырь". "Итак,
невозможно
тайно доставить войска на Кубу", - якобы сказал Хрущев на встрече со
своими
военными советниками 7 июля 1962 года. Хрущев только что встречался с
Раулем
Кастро, который находился в Москве для ведения переговоров по договору
о взаимной обороне, который бы явился юридической основой для
развертывания
советского военного контингента на Кубе. Не исключено, что внезапный
пессимизм
Хрущева относительно операции прикрытия "Анадырь" был вызван
предостережением
генерала Дементьева, приехавшего в Москву вместе с Раулем Кастро. В
любом
случае тот факт, что Хрущев принял решение лично подстраховать операцию
по доставке ракет на Кубу, свидетельствует, что он осознал рискованный
характер операции прикрытия35.
Хрущев объявил, что защита от американских У-2 становится приоритетным
направлением операции. В первоначальном плане приоритетным считалась
только
сама по себе установка ракет на Кубе. Хрущев предложил первыми направить
на Кубу ракеты ПВО, легендарные СА-2 с тем, чтобы любой американский
самолет-разведчик
был сбит прежде, чем он сможет засечь сооружение пусковых установок на
самом начальном этапе36.
Восемьдесят пять судов, которые должны были доставить людей и
оборудование,
были рассредоточены по 6 портам, начиная с Севастополя на юге Крыма до
Севе-роморска, в районе Мурманска, на севере37.
На этапе погрузки для сохранения секретности никто из капитанов не знал,
куда направляется груз. Каждому из них был вручен запечатанный пакет,
который
хранился в сейфе и подлежал вскрытию в присутствии сопровождавшего судно
представителя КГБ в открытом море, после выхода в Атлантику. В пакете
был
приказ идти на Кубу. Инструкция предписывала капитанам предпринять все
возможные меры, чтобы уйти при попытке атаковать корабль или высадиться
на его борт. Если бы такие меры не дали результата или оказались
невозможными,
они должны были "уничтожить всю документацию, содержащую государственную
и военную тайну", и в случае очевидной попытки иностранной группы
захватить
судно и его груз, "капитан и командир группы военных, находящихся на
борту,
обязаны принять меры, чтобы обеспечить безопасность людей и потопить
судно"38.
Некоторым капитанам было также сказано, что в случае поломки в открытом
море и необходимости просить помощи они должны объяснять пришедшим на
помощь
иностранным морякам, что они везут автомобили на экспорт39.
Даже вновь назначенный командующий советского военного контингента на
Кубе был замаскирован другой фамилией. Посмотрев на паспорт,
подготовленный
для него, генерал Иса Плиев воскликнул: "Что это? Это, должно быть,
какая-то
ошибка!" Фотография была его, но имя было не то. "Я не Павлов", - сказал
он40.
Решение Президиума ЦК от 7 июля по кандидатуре генерала Плиева, которому
был дан псевдоним "Павлов", было неоднозначным. Плиев был артиллеристом.
Наиболее очевидной кандидатурой считался командующий ракетными войсками
на Украине и в Белоруссии генерал-лейтенант Павел Борисович Данкевич,
под
командованием которого находились ракетные дивизионы, направленные на
Кубу41.
Но Хрущев решил поставить заслон любым подозрениям относительно его
планов
в отношении Кубы. Выбор фигуры, столь очевидно связанной со
стратегическими
ракетными войсками, как Данкевич, ослабил бы прикрытие операции на Кубе.
Была и Другая причина, почему выбрали Плиева. Он был героем войны, его
лично знал Хрущев, и он был дружен с министром обороны Малиновским. Его
военная карьера началась еще в годы гражданской войны в России.
Heзадолго
до этого в качестве командующего Северо-Кавказским военным округом Плиев
привлек внимание Хрущева энергичными действиями по подавлению
беспорядков
в Новочеркасске. Хрущев чувствовал, что может доверять этому человеку,
и, пользуясь своей властью, назначил Плиева командующим советским
военным контингентом на Кубе42.
Из Генерального штаба Плиев получил приказ вылететь на Кубу 10 июля
во главе инспекционной группы. Председатель Совета министров Хрущев
только
что одобрил количество ядерных ракет и численность подразделений
сопровождения.
Однако план составлялся в такой спешке, что на Кубе не были определены
места развертывания ракет43. Москва возлагала
на Плиева ответственность за быстрые действия. В полученных им
инструкциях,
содержавших 14 пунктов, первым значилось - к 15 июля сообщить
"шифрованной
телеграммой" названия кубинских портов, где может быть проведена
разгрузка.
Министерство морского флота спешно завершало составление инструкций
капитанам советских судов44.
Попытки Хрущева сохранить тайну В то время как советские торговые суда,
взявшие на борт солдат и загрузившие
военное снаряжение, начали выходить в море, операция "Анадырь" вступила
в опасную стадию. Начиная с середины июля и до конца сентября, когда
оборонительные
ракеты СА-2 могли быть приведены в боевую готовность на Кубе,
перемещение
50-тысячной советской военной группировки через Атлантику и ее
развертывание
в Карибском бассейне приходилось осуществлять в открытую при очень
небольшом камуфляже. В конце июля Хрущев попытался принять
дополнительные меры, чтобы
не дать американцам обнаружить советские перевозки на Кубу. Во второй
раз
с тех пор, как Георгий Большаков начал встречаться с Робертом Кеннеди в
1961 году, в Кремле решили воспользоваться этим каналом, чтобы
предложить
свою инициативу45. Хрущев не мог заставить
Джона Кеннеди прекратить полеты У-2 над Кубой; но он мог добиться от
него
прекращения использования самолетов-разведчиков, совершавших облеты
советских
судов с целью фотографирования грузов, направляющихся на Кубу.
Охарактеризовав
американскую воздушную разведку в международных водах как "запугивание",
советское правительство направило в июле 1962 года через Большакова
просьбу
прекратить эти полеты во имя улучшения отношений между двумя странами46.
В конце июля, когда генеральный прокурор передал это послание Москвы
по назначению, основным беспокойством президента Кеннеди был Берлин, а
не Куба. Менее чем через четыре месяца в США должны были состояться
выборы
в конгресс, и Кеннеди не хотел, чтобы какой-нибудь сюрприз со стороны
Хрущева
подорвал его репутацию лидера, крепко держащего в руках руководство
внешней политикой. Кеннеди был уверен, что именно в Западном Берлине
Кремль скорее
всего может создать для него трудности. Как объяснил летом
пресс-секретарь
Пьер Сэллинджер источнику КГБ, "даже незначительное отступление
правительства
(США) от его нынешней позиции по Западному Берлину будет использовано
республиканской
партией в предвыборной кампании"47.
Джон Кеннеди недооценил значение беспокойства Хрущева относительно
действий
американской разведки по сбору данных о советских поставках. Думая о
том,
как использовать просьбу Хрущева о прекращении облета советских судов,
он решил использовать частный канал связи через Большакова. Президент
предложил
брату пригласить Большакова 30 июля в Белый дом с тем, чтобы самому
принять участие в разговоре с ним48. Кеннеди был готов
приказать прекратить американскиe разведывательные полеты в открытом
море,
но в ответ на это он хотел, чтобы советское правительство обещало,
говоря его словами, "заморозить" берлинскую проблему.
Поначалу казалось, что план Хрущева сработал. В начале августа Президиум
ЦК поручил Большакову сообщить Кеннеди: "Н.С.Хрущев доволен тем, что
президент
отдал приказ прекратить облеты советских судов в открытом море". В то же
время советский лидер не считал, что он должен умиротворять Кеннеди в
Берлине,
чтобы достичь своей цели на Кубе. Берлин все еще был для него как кость
в горле, и замечание Кеннеди о том, чтобы "заморозить" дело,
предполагало,
что советская сторона виновна в этом споре. Наряду с инструкцией
поблагодарить
Кеннеди за отзыв разведывательных самолетов, Хрущев приказал Большакову
передать в Белый дом, что он "хотел бы понять, что имел в виду Джон Ф.
Кеннеди, когда говорил о том, чтобы "заморозить берлинский вопрос"49.
Контроль над вооружениями - только этот аспект отношений сверхдержав
готов
был упомянуть Хрущев, чтобы успокоить нервы Кеннеди, пока ракеты на Кубе
не будут приведены в боевую готовность. В августе из Кремля Большакову
дали указание поговорить с братьями Кеннеди о проблеме запрещения
испытаний
ядерного оружия. Это не было обманом, но это не было и предложением
начать
переговоры. У Кремля не было новых предложений по этому вопросу, но до
Москвы не доходило и каких-либо сигналов, свидетельствовавших о
смягчении
позиции США. Москва проинструктировала Георгия Большакова сказать
Роберту
Кеннеди "для Джона Кеннеди лично": "Мы должны более упорно работать,
чтобы
добиться запрещения испытаний ядерного оружия"50.
Это могло на время несколько ослабить подозрения в Белом доме.
На протяжении всего лета Фидель Кастро не раз наталкивался на
осторожность
Хрущева и не мог понять ее причин. В середине августа он дал понять, что
его не вполне устраивает проект советско-кубинского договора об обороне,
который его брат привез из Москвы в середине июля. "Кастро заверил, что
все кубинское руководство единодушно принимает все изложенное в нашем
проекте,
но по внутренним причинам и международным причинам желал бы сделать эту
декларацию неуязвимой для реакционной пропаганды"51.
Тем не менее Кастро горел желанием раскрыть миру факт существования
договора
об обороне с Москвой и хотел, чтобы Хрущев подписал новый проект до
конца
месяца. Он предложил направить Че Гевару и Эмилио Арагонеса в Москву в
конце месяца для объяснений не только того, чем новый проект договора
лучше
прежнего, но и потому, что их визит явился бы хорошей "психологической
подготовкой для опубликования декларации о взаимной обороне (между Кубой
и СССР)". Хрущев приветствовал Че и Арагонеса, но охладил стремление
Кастро
обнародовать договор об обороне. Активность Кастро резко контрастировала
с тем, как понимал ситуацию Хрущев. Учитывая желание Кеннеди заморозить
главные проблемы американо-советских отношений до выборов в конгресс и
вероятность того, что Вашингтон обнаружит ракеты, когда они прибудут на
Кубу, Хрущев не хотел давать ему дополнительного повода жаловаться в
связи
с развитием ситуации на Кубе52.
Как ни странно, через неделю после объявления Москве о желательности
пересмотра текста советско-кубинского договора о взаимной обороне Фидель
Кастро и его брат Рауль сами дали Хрущеву дополнительный аргумент в
пользу
соблюдения секретности. Служба безопасности Кубы перехватила большое
количество
радиосообщений от агентов, находившихся вблизи кубинских портов. В этих
сообщениях содержалась детальная информация о передвижении советских
вооружений
и военнослужащих по острову. Хотя братья Кастро и обещали принять все
необходимые
превентивные меры, эта информация вызвала озабоченность в Москве53.15
августа шпион, действовавший в районе населенного пункта Торриенте,
сообщал
американцам следующее:
"Русские военнослужащие находятся также в Банья-Онда, Сан-Антонио,
Сан-Хулиане, Исабель-Рубио. В Торриенте они построили три барака и
заняли все здания,
в которых жили малолетние преступники размещавшегося здесь
исправительного
лагеря. Русские приказали выселить с территории в радиусе двух
километров
от Торриенте всех жителей, которые вынуждены были побросать свои дома,
посевы и собственность. В этот район завезено более ста ящиков, как
уверяют,
для строительства ракетной базы"54.
В Гаване и в Москве знали, что эти сведения о месторасположении ракетной
базы неверны. Самое ближайшее место установки ракет находилось на
расстоянии
более трех сотен миль от Торриенте, а первые ракеты еще не были
отправлены
из России. Но для Кремля это не имело значения. Важна была реакция
Вашингтона,
когда там получат эту информацию. Если по каналам, находившимся под
наблюдением
кубинцев, передавались подобные данные, то что же могли сообщать Кеннеди
другие, лучше осведомленные разведывательные источники?
Парадоксально, но сознание того, что вскоре американцы смогут засечь
операцию с ракетами, не вызвало в Кремле серьезной тревоги.
Одновременно,
в середине лета 1962 года, удалось зафиксировать повышенную активность
на американских базах ракет промежуточного радиуса действия в Турции.
Сопоставление
этой активности с аналогичными советскими действиями на Кубе дали
некоторые основания полагать, что Джон Кеннеди может расценить советские
Р-12 и Р-14
как законную форму обороны. 17 июля Председатель КГБ Владимир
Семичастный
сообщил Андрею Громыко, министру иностранных дел, что в Турции размещены
17 ракет промежуточного радиуса действия "Юпитер"55.
Примерно в то же время советская разведка предупредила руководство
советской
республики Грузии и командование Советской армии, что американские
ракеты,
расположенные вдоль побережья Турции, находятся почти в состоянии боевой
готовности56. Сочтя, что не следует использовать
это сообщение против Соединенных Штатов в ООН, Советский Союз придержал
его, чтобы выложить на стол позднее, если возникнет вопрос о ракетах на
Кубе.
В глазах русских "Юпитеры" у советской границы оправдывали ракеты на
Кубе57. Перед судом международного общественного
мнения не было различия между американскими ракетами, установленными в
Турции, нацеленными на Москву, и советскими ракетами, нацеленными на
Вашингтон
с территории Кубы. В Кремле полагали вполне вероятным, что и Кеннеди
может
думать так же. "Мы ожидали, что он проглотит ракеты, - вспоминает
Семичастный,
- как мы примирились с ракетами в Турции"58.
