Разумеется, мне известны все основные версии происшедшего
с главным финансистом "ЛУКОЙЛа" - и официальные, и газетные, и кулуарные.
И я сам могу выдвинуть еще не менее десятка версий. Однако ведь дело не
в версиях и по большому счету не в Кукуре. Дело прежде всего в "ЛУКОЙЛе".
И не только в нем, но и в тех обстоятельствах, в которых работает эта
компания.
Ведь что такое "ЛУКОЙЛ"?
Это лидерство в российской нефтедобыче и контролируемых
запасах нефти. Это один из крупнейших поставщиков ГСМ для российских госструктур,
в том числе для армии, флота, авиации. Это острая борьба за контроль над
рынком нефтепродуктов и за нефтепереработкой в Москве, Санкт-Петербурге
и еще десятках регионов России.
"ЛУКОЙЛ" - это, как мы знаем, буквально "драка" за месторождения
в Ненецком округе, это экспорт нефти по Северному морскому пути собственным танкерным
флотом с собственного терминала в Варандее (то есть мимо контролируемых
правительством трубопроводов "Транснефти"). Это совместный проект "Северные
территории" с американской группой "Филипс-Коноко" и достаточно плотная
включенность в перспективы частичного замещения Россией нефти из Персидского
залива для европейских и американских рынков.
"ЛУКОЙЛ" - главный российский игрок в нефтедобыче на Каспии,
крупный российский участник нефтяных проектов Азербайджана, основная российская компания в нефтяном комплексе Казахстана, потенциальный участник узбекистанских
нефтегазовых проектов в Бухаро-Хивинской и Гиссарской зоне. Это еще и
важнейший контролер рынков нефтепродуктов в Украине, Белоруссии, Молдавии,
республиках Прибалтики и хозяин ряда крупных НПЗ в Восточной Европе.
Наконец, "ЛУКОЙЛ" - один из наиболее вероятных участников
разработки после отмены санкций ООН крупнейшего нефтяного месторождения
Северная Румейла в Ираке. И он же - хозяин сети из 1300 бензоколонок в
США, купленной у американской "Гетти Петролеум".
Плюс ко всему перечисленному банки, страховые и инвестиционные
компании, дочерние предприятия в России, СНГ и по всему миру.
То есть "ЛУКОЙЛ" - это, если хотите, аналог "нефтяной империи"
группы Рокфеллера, но с российской спецификой. Включенный в каждой из
сфер своей деятельности во множество локальных и глобальных, вплоть до
мирового масштаба конфликтов. Так что версий произошедшего с Кукурой -
от параполитических до криминальных - можно выдумать множество.
Но, повторюсь, дело не в версиях, а прежде всего в "ЛУКОЙЛе".
В его адекватности своей роли "глобальной ТНК".
Есть у "ЛУКОЙЛа" аналог знаменитой "разведки Рокфеллера"?
Не команда спецназовцев из "Альфы", "Вымпела" и т.п., а система сбора
информации, учитывающей не только тенденции нефтяных цен, но и весь общеэкономический
и политический (именно политический!) контекст, в который включена компания?
Есть интеллектуальный центр для концептуальной сводки этой информации
для многофакторного сценарного прогноза, стратегического планирования
и программирования необходимых действий? Есть прочное взаимодействие высшего
менеджмента компании на основе включенности в работу этого центра и с
опорой на его оценки? Вижу, что нет. Абез этого современной эффективной
транснациональной корпорации просто не бывает.
Но дело не только в самом "ЛУКОЙЛе".
Есть у ""ЛУКОЙЛа" вместе с другими его российскими конкурентами
и соратниками по нефтяной нише мирового рынка общий стратегический совет,
своего рода "клуб", постоянная площадка для переговоров, для согласования
взаимных претензий и интересов, для "разведения" этих интересов по разным территориям, странам, направлениям экспансии, сегментам рынка, для полюбовного
разрешения конфликтов?
Есть, наконец, система рационального лоббирования интересов
отрасли на общегосударственном уровне и с учетом государственных интересов,
нацеленная на успешную конкуренцию на мировых рынках? Есть такая система,
в которую включены ведущие государственные институты и без которой серьезные рыночные ниши в нынешнем глобализующемся мировом хозяйстве занять невозможно?
Точно знаю, что всего этого нет.
Наконец, дело и не только в том "террариуме единомышленников",
который сложился в российской нефтяной отрасли. Есть ли у российской государственной власти ясные представления о том, какая стране нужна структура национального
хозяйства, какова в ней должна быть роль "нефтянки" сегодня, завтра, послезавтра?
Есть понимание того, какие государственные (не только сугубо экономические,
но опять-таки и политические) задачи внутри страны и за рубежом могут
и должны решать российские нефтяные компании, и в том числе "ЛУКОЙЛ"?
Вновь отвечаю: знаю точно, что всего этого нет.
А раз и поскольку всего этого нет, то и внутрикорпоративные,
и межкорпоративные, и государственные проблемы, встающие перед тем же
"ЛУКОЙЛом" или его конкурентами, решаются не стратегически, а ситуативно
и не теми средствами, которые логически необходимы для решения этих проблем,
а любыми "подручными" механизмами, включая криминальные. И тогда нам раз
за разом приходится обсуждать версии того, что случилось с Ивановым, Петровым, Васильевым или Кукурой.
Сергей КУРГИНЯН
(c) "Литературная газета", 2002
