Недавно прочитал несколько полезных книг. Наиболее яркое впечатление
оставили записки С.Г. Кара-Мурзы <Совок вспоминает>. Хотел по привычке
просмотреть - не получилось. Пришлось читать. А умную книгу читать и
приятно, и полезно. Вдумался в смысл одного-единственного предложения и уже
добавил раздел в рукопись своей новой книги о Катыни. Думаю, что эта
небольшая по объему книга Кара-Мурзы должна быть эталоном того, как писать
подобные вещи. Эталоном во всем.
Во-первых. Мемуарист - на третьем плане и не надоедает читателю своей
персоной, хотя все события рассматриваются его глазами, его умом, его
совестью.
Во-вторых. Осмысление - спустя годы - событий, а это редко кто делает. Но
Сергей Георгиевич критикует и свои, даже, казалось бы, справедливые
поступки. Это важно для молодых, которым их справедливость по молодости
кажется единственной. На самом деле она часть более общей справедливости, и
отстаивание личной справедливости без понимания этого может привести к
несправедливости в гораздо более тяжелой форме для окружающих,
следовательно, и для себя.
И наконец, это эталон русского юмора. Книга <Совок вспоминает> могла бы
послужить основой сравнительного исследования русского и еврейского юмора.
Мне еврейский юмор тоже очень нравится, единственное, что в нем тяготит и
бесит, - авторское самолюбование и бесцеремонность. У всех жванецких в их
<искрометном> юморе прямо выпирает то, как тужатся они пошутить. У
Кара-Мурзы этого совершенно нет, для него юмор - это просто один из способов
описать событие очень точно. Главное не шутка или сарказм, а само событие. И
абсолютная уместность и юмора, и сарказма.
Как-то в юности спросили одного отморозка, откуда у него синяк. Ответил, что
получил на поминках. Как?! Ведь это не свадьба - как на поминках можно
получить в морду? Оказывается, быстро ужрался, потерял ориентировку, стащил
одеяло с проигрывателя, поставил пластинку и стал приглашать женщин на
танцы. И нынешний телевизионный юмор мне сильно напоминает эти танцы на
поминках.
И хотя сам Сергей Георгиевич наверняка больше ценит <Манипуляцию сознанием>,
но я считаю нужным похвалить эту его книгу. Правда, как тот бездомный пес,
могу сказать: <Хороша колбаса, но короткая>.
Кроме этого, прочитал толстенный фолиант о немецком короле Фридрихе II. Это
апологетика Фридриха, и не все в ней в порядке с логикой, но обилие фактов
заставило по другому взглянуть на немцев XVIII века, да и на нашу историю.
Пропаганда и история - вещи разные. Пропаганда тоже нужна, но на ней на
ошибках предков не научишься. Если война с этим народом не ведется, то лучше
все же правдивая история. Начал обдумывать, что бы по этому поводу написать,
но боец принес снятую с сайта статью С.Г. Кара-Мурзы как раз по этому
поводу. Статья, наверное, старая, но хорошо передает то, что и я хотел бы
сказать.
...Вот так терпел я, терпел, да и решил рискнуть и вступиться за Запад, за
извечного врага нашей родной русской цивилизации. Перешли мы, я считаю, в
наших проклятьях Западу невидимую критическую черту и вышли из зоны здравого
смысла. Еще немного, и окажемся мы в дураках, так что наши собственные дети
станут смотреть на нас с жалостью, как на бессильных параноиков. То, что за
этой критической чертой мы оказались обращенными против истины, - полбеды.
Но мы ведь поневоле политики. А политик, выпадающий из здравого смысла,
становится или страшен (если очень силен) - или смешон (если слаб). Страшный
политик - куда ни шло, смешного же отбрасывают, как тряпку, свои же.
Дело не в том, что мы сгустили краски. Мы перегнули палку не
<количественно>, мы перегнули ее <не туда>. Мы создали себе образ <не того
врага>, да такой страшный и симпатичный, что он душу нам греет и расстаться
с ним будет трудно. Но надо постараться, потому что настоящий враг этой
куклой нас не отвлекает. Долю вины несем и мы, <работники пера> - те из нас
(я в том числе), кто еще в годы перестройки, высвобождаясь из пут истмата,
стал объяснять идущее уже разрушение России как кампанию войны цивилизаций:
Запад против России (СССР). И на этом пути мы так разогнали наш паровоз, что
он пошел вразнос. Так что постараюсь <разогнуть палку>, наверняка при этом
где-то ненароком и перегнув в другую сторону.
Наша вина - это вина увлеченного проповедника, который не проводит разницы
между духовным и земным, между метафорой и реальностью, между истоком и
устьем. Все, что говорилось о Западе как цивилизации, что само по себе есть
понятие с высоким уровнем абстракции, по сути правильно. Это все в нашем
сознании довольно уродливо преломилось в неверный образ нынешнего, земного,
из мяса и костей, Запада. Этот образ столь же нелеп и обманчив (только
вывернут наизнанку), как тот образ Запада, что подсунули нам демократы.
Обычная наша ошибка такова. Нас поражает какое-то качество, ставшее устоем
Запада как цивилизации (например, культ наживы) - и мы в воображении
наделяем этим качеством нормального западного человека в его обыденных
делах, а в этих делах человек Запада уже совсем иной. Смешивать эти два
уровня пространства и времени нельзя.
Чтобы овладеть временем и пространством, мы должны охватить мыслью оба
уровня, и это трудно. Надо знать устои Запада, они определяют его вектор,
направление его воли. Но надо знать и его нынешнюю обыденность - она
определяет его <оружие>. Поскольку речь идет о войне, но войне именно
цивилизованной (это опять метафора), утрата любой компоненты в образе Запада
для нас губительна.
Вообще, войны цивилизаций - такая штука, что в них борьба и единство
противников переплетены. Россия, имея многие корни в Азии, все же строила
себя, <опираясь> на Запад. Шутка ли - дворянство говорило по-французски.
Нельзя же это забывать. Когда мы устраиваем что-то в своей жизни, мы
спрашиваем: <а как это у немца?> - и делаем так же или наоборот. Но пока что
в голову не придет спросить: <а как это у малайца?> Это плохо, но это так.
Конечно, и Запад строил себя, <опираясь> на <Восток>, - беря оттуда и
религии, и философию (через арабов), и главные изобретения. Считаться
<вкладами> довольно глупо, в историческом масштабе времени человечество
едино. Впрочем, джинсы изобрели в США, и кое для кого это важнее изобретения
бумаги.
Надо признать, что тот образ Запада, что лепится сегодня в нашей левой и
патриотической печати, выпадает из русской традиции как западников, так и
славянофилов. Достоевский бы просто ахнул, почитав наши газеты.
Славянофилы - в известном смысле более европейцы, чем западники, так как
думали самостоятельно - относились к Западу очень чутко. Ведь Запад -
трагическая цивилизация. Мы об этом забыли, что ли - и сразу стали в
суждениях о Западе легковесными. Да, Запад ставит на себе (и, к нашему горю,
на других, в том числе на нас) <эксперименты злом> и доходит в этом до края.
Но потом он как никто другой осмысливает зло, анатомирует его и дает другим
спасительное знание.
Это, начиная с античности, сопряжено с такими страданиями, которые нам, с
нашим светлым мироощущением, просто неведомы. Мы, русские, никогда не жили в
страхе. Мы боялись реальных опасностей, но не было у нас <страха бытия>.
Запад же, начиная с раннего Средневековья, жил в нарастающем коллективном
страхе. Сначала перед адом, так что Церкви, чтобы чуть-чуть успокоить людей,
пришлось в 1254 г. изобрести <третий загробный мир>, чистилище (Православие
обсудило этот вопрос и решило, что нам чистилища не требуется - и так никто
ада не боится). Потом Запад боялся чумы, так что в искусстве центральное
место заняла смерть. В язык входят связанные со смертью слова, для которых
даже нет аналогов в русском языке. Печатный станок сделал гравюру доступной
буквально всем жителям Европы, и изображение <Пляски смерти> пришло в каждый
дом. Но мы на картины Босха смотрим с любопытством. У нас дело просто, как в
поговорке: <Умирать - не лапти ковырять: лег под образа да выпучил глаза, и
дело с концом>.
Так и шел западный страх от эпохи к эпохе - <страх Лютера> перед соблазнами,
страх не уплатить долг, страх перед Природой, страх перед своим <другим Я>
(Фрейд), страх перед СССР и ядерной войной. И каждый раз страх порождал
глубокие раздумья и сдвиги в культуре. Они отражались в литературе и музыке,
в хозяйстве и поведении.
Трагедия зла и страха завершается на Западе покаянием, которое нам
непривычно - никто там не бьет себя в грудь, не рвет на груди рубаху и не
свергает памятники. Это покаяние конструктивно и выражено в строительстве.
Или кафедральных соборов, как в Средневековье (это было подвижничество,
масштабов которого нельзя себе представить, пока не увидишь своими глазами).
Или музыки и живописи, или школ и фабрик, или науки и социальных служб.
Как вообще возникла необъяснимая формула <Запад бездуховен>, непонятно.
Вспомним хотя бы о том, что лежит на ладони. Данте, Рафаэль, Вивальди -
духовное явление? <Дон Кихота> Достоевский считал главной книгой
человечества, за нее человечество будет прощено на Страшном суде. А Шекспир,
Рембрандт и Вольтер? А Бах, Бетховен и Моцарт? А Кант, Гегель и Маркс? А
Ньютон и вся наука? А кино, спорт и рок-музыка? Или все это - желуди, а до
корней нам дела нет?
Утверждения типа <Россия духовна, Запад бездуховен>, строго говоря, смысла
не имеют - нет бездуховных культур и даже людей. Можно сказать, что
духовность Запада иная, чем России, но и такое сравнение - вещь непростая.
До него и не доходят - обругали и пошли. А попробуй допытаться, тебе
ответят: <Ну как ты не понимаешь? Да, был Шекспир, Моцарт. А <человек
массы>? Это же филистер, бюргер, стяжатель>. Может быть, и так, но ведь и на
себя посмотреть - не слишком приглядная картина.
Да это, если честно, и не так вовсе. Именно сейчас растет на Западе массовая
молодежь, которая испытывает <комплекс вины> за стяжательство и
буржуазность. Старшеклассники в массе своей представляют явление, которое
трудно даже понять. Это именно стремление к духовности, к которому не готовы
ни преподаватели, ни школьные программы, ни семья. Жизнь, конечно, приводит
в норму, уже в университете, но это большая проблема.
Я, бывая в Испании, читаю лекции даже в сельских школах. Не гнушаюсь, еду на
своем драндулете и за сотни километров. Хоть и немного в школе платят, одно
занятие - всего-то моя месячная зарплата в Москве. Зато всегда большая
радость. Темы просят такие: <Что такое Россия?>, <В чем суть русской
культуры?>, <Как видится Испания из русской культуры?> Нам перестройка
прочистила мозги, и сейчас, как раз когда нас душат, мы начинаем понимать,
что такое Россия. Это я и объяснял. Иной раз чуть слеза не прошибала - с
таким чувством и такой тягой к добру слушают подростки. Даже страшно
становится: что с ними будет, блаженными, в этом суровом мире?
Эта новая западная молодежь ставит нас, кстати, перед сложной проблемой.
Что-то не слышно, например, чтобы сербы в Боснии воспринимали пехоту НАТО
как оккупантов. Я даже подозреваю, что эти молодые ребята, с которыми
население входит в контакт, вызывают у сербов симпатию. Это - новое оружие
дяди Сэма, и я не уверен, что у нас есть против него щит. Есть, правда,
надежда, что этих пехотинцев к нам и калачом не заманишь.
Вообще, много ошибок мы делаем оттого, что говорим о Западе как монолитном
блоке. Но это так же глупо, как сказать, что Ельцин и Гусинский - это
Россия. Запад - это гораздо более <расщепленная> культура, чем любая другая.
Можно сказать, что здесь каждый человек расщеплен - его сознание дуалистично
(говорят даже <шизофрения европейского сознания>).
Надо, конечно, возмущаться тем, что <Запад бомбит Ирак>, но не слишком.
Можно ли ненавидеть Россию за бомбардировки Грозного? А ведь символические
точечные удары по Багдаду не идут с этим ни в какое сравнение. К тому же нам
нередко подсовывают фальшивые гири, а мы не замечаем и взвешиваем ими дела и
события. Ведь блокада Ирака в тысячу раз более подлое дело, чем ракетные
удары, но нас от этого уводят <горячим> спектаклем.
Вообще, мне кажется, лучше нам было бы не быть такими впечатлительными. Да,
вся мировая закулиса без СССР распоясалась и назначила США мировым вышибалой
и рэкетиром. Противно, а нам и позорно. Но зачем идеализировать того, с кем
вышибала затеял драку (к тому же странную)? Представим, что Саддам Хусейн
вдруг стал страшно сильным - никто ему не указ. Да ведь тогда за жизнь
курдов никто и гроша ломаного не дал бы. И потом, почему в такой большой
стране из-за блокады умерло полмиллиона детей? На Кубе без капли нефти и в
такой же блокаде детская смертность вообще не выросла. Пашут на волах, а
детей всех кормят, на касты не делят.
Повторяю, что Запад на многих направлениях шел <по пути зла> дальше других,
до предела - и в то же время порождал сильную идею преодоления этого зла.
Взять хотя бы религиозное насилие. Инквизиция была страшным, немыслимым для
Православия <молотом ведьм>. Но она же быстро стала судом со строгими
процессуальными нормами (отсюда во многом выросла наука как совершенно
объективный и беспристрастный <допрос Природы под пыткой>). Точность записей
инквизиторов была такова, что по ним сегодня строят медицинскую статистику
душевных заболеваний в разных странах в Средние века (ведьмами и еретиками
были душевнобольные).
Затем сама Инквизиция, изучив материалы, в начале XVI века постановила, что
<ведьм и демонов не существует> - и казни прекратились (дата неточна. Казни
прекратились только в конце XVII в. - ред.). Тогда же Инквизиция
постановила, что индейцы имеют душу и являются полноценными людьми - и это
положило начало возникновению новых наций в Латинской Америке. Это были
очень непростые решения, к которым другие страны Запада, не имевшие
Инквизиции, пришли на два века позже. Глубокие размышления над насилием
привели к идее священного права неприкосновенности тела индивида, а затем и
других прав личности. И это - не пустой звук.
На заре капитализма Запад проявил в эксплуатации рабочих поразительную
жестокость - но он же породил целый веер социалистических утопий, а потом и
марксизм. С огромным трудом изживает протестантский Запад свой глубинный
расизм - но ведь изживает, во всяком случае в стереотипах обыденного
поведения. При этом все время идет поиск и анализ скрытых, подсознательных
видов расизма, которые принимают порой причудливые формы. Этот поиск и
говорит, что наряду с тупым, самодовольным Западом в его сердцевине бьется
живая и страдающая мысль. Это - противоречие, но противоречие развития, а не
регресса. Конечно, Запад ограбил колонии, а сегодня высасывает соки из
<третьего мира>. Но считать это признаком из ряда вон выходящего злодейства
вряд ли правильно. Все общества, признающие эксплуатацию и угнетение, были
не прочь пограбить - если было что грабить и не было лень пошевелиться. Наше
дворянство проматывало в Париже деньги, которые их бурмистры вышибали из
полуголодных крестьян - намного ли это лучше, чем обирать чужие народы?
Но, главное, Запад имеет одно смягчающее обстоятельство: награбленные деньги
он употребил удивительно рачительно. Я, бродя по западным городам и
университетам, часто думаю: все это построено на награбленные деньги. А
потом приходит мысль: доведись нам хапнуть такой куш - как бы мы его
употребили? И думаю, что все бы утекло сквозь пальцы. Кутнули бы так, что
запомнилось бы в веках, да и всех ограбленных бы напоили, а потом бы с ними
обнявшись пели песни. Это, конечно, лучше, чем университеты везде понатыкать
и очкариков расплодить, но не намного лучше. Не настолько, чтобы нам
гордиться, а Запад с грязью смешивать.
Пожалуй, главное, хотя понятное лишь шибко грамотным, обвинение в адрес
Запада - это то, что он изобрел промышленную цивилизацию. За это даже Россию
в один мешок с Западом засунули за то, что в советское время она провела
ускоренную индустриализацию. И.Р. Шафаревич называет это <два пути к одному
обрыву>.
Можно, конечно, упрекнуть Запад - зачем было торопиться? Пожили бы еще пару
веков без электричества да без паровоза. Но ведь два века проблемы не
решают. Виноват не Запад, а тот питекантроп, что из камня и палки сделал
себе топор. А дальше пошло и пошло. Чуть раньше, чуть позже, но пришли бы к
тому же. Только, может быть, <с китайской спецификой>. Ну, тогда бы учили не
Гегеля, а Конфуция, а водку бы пили подогретую. Теперь поздно об этом
горевать.
Фантазировать о том, куда бы пошла история, не отпади Запад от Православия
да не посмотри Галилей в телескоп - увлекательно, но бесполезно. Как
бесполезно нашим придуркам-западникам проклинать Александра Невского за то,
что побратался с татарами и утопил в озере тевтонов. Сегодня и мы, и Запад
такие, какие есть. Стать Западом мы не хотим и не можем (да и он, откровенно
говоря, этого не жаждет). Обратить Запад в нашу веру - об этом и речи нет,
да и нам не надо (куда же тогда в случае чего убегать - в Корею, что ли?).
Наши патриотические авторитеты из сферы культуры нередко упрекают молодежь
за то, что она соблазняется западной поп-музыкой, чуждыми ритмами и
бесовскими звуками замутняет родник и т. д. Мы авторитетам, конечно, киваем,
но не вполне они правы. Я думаю, западная поп-музыка оболванивает сильно -
но только англоязычную молодежь. А для нашей молодежи, слов не понимающей,
эти песни - лишь странные, чарующие звуки, полные страсти. Образы, которые
этой музыкой порождаются, возникают в нашем воображении, мы их сами
домысливаем, из подручного русского материала. Эта музыка для нас -
шаманство, а вовсе не попса, как для американского тинейджера. Это для нас -
явление духовное, хотя и слегка еретическое. Но ведь в трудное время и не
выжить ортодоксу - веру сохраняет в такое время лишь тот, кто слегка впадает
в ересь. Православные мыслители начала века, которые и <протащили>
православие через кризис, - разве не были чуть-чуть еретиками?
Да и вспомним прошлые войны. Один из источников силы России был как раз в
том, что она не измельчалась до цивилизационной ненависти к Западу. Русские
били французов, но Францию не возненавидели и не стали бы, как Наполеон,
отбивать нос у сфинкса и взрывать Кремль. О немцах Сталин специально сказал:
гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается - и это была сила, а не
слабость. Вьетнамцы, которые многому у нас научились, провели блестящую
войну и с французами, и с американцами, сознательно не допуская
антизападнических настроений. Напротив, по данным арабских ученых, именно
спецслужбы США и Израиля стимулируют т. н. <фундаменталистов> на крайние
антизападные слова и дела - это лучший способ расколоть и ослабить арабов.
Так что разумная задача для нас - не отбрасывать западную пищу, не копить
ненависть к Западу и не проклинать его, молодежи и курам на смех, а узнать
его именно таким, каков он есть. И, узнав, отвести от нашего горла и наших
карманов его загребущие руки. Но сделать это умело - так, чтобы при этом
можно было ужиться и учиться у Запада всему, что есть у него полезного и
приятного. А этого у него много, и будет еще больше.
А жить, конечно, хорошо только в России. Даже если живешь плохо.
