|
|
От
|
Дмитрий Ниткин
|
|
|
К
|
Ф. Александер
|
|
|
Дата
|
26.09.2002 15:29:25
|
|
|
Рубрики
|
Россия-СССР; Байки;
|
|
Алексу-1 - перенос снизу
Уважаемый Alex~1, я предпочитаю ответить Вам здесь, чтобы не ввязываться в очень увлекательную дискуссию о Ниткине, «Ниткине» и ниткине. Очень люблю читать о себе, поскольку часто узнаю при этом много нового и интересного, и боюсь, что мое вмешательство сделает обсуждение скучным. Скажу только, что Ваша оценка моей позиции гораздо ближе к моей самооценке, чем взгляды Ф.Александера. Последнему, говоря словами Лома, явно сподручнее избивать чучело Макака Суматранского. Ну да пусть его.
Итак,
>допустим, случилось так, что справедливость тем или иным образом формализована.
>Согласна ли Ваша "печенка и прочий ливер" использовать такую формализованную справедливость в качестве критерия эффективности вместо "затрат/доходов"?
Тут надо возвращаться к самому началу: что такое эффективность. Самый частый и самый общий ответ: отношение результата к затратам. Ответ более точный: оценка эффективности связана с отношением ценности результата к ценности затрат. Ключевое слово здесь – «ценность». Отсюда следует, что любая оценка эффективности всегда будет субъективной – в зависимости от системы ценностей, разделяемой оценщиком. В эффективности всегда будет, конечно, объективный компонент, например, связанный с чисто технологическими характеристиками производственного процесса. Однако, очень часто один и тот же результат может быть достигнут разными путями, и тогда субъективная оценка затрат, необходимых для его достижения, начинает играть ключевую роль в оценке эффективности. Обратно, один и тот же ресурс может быть использован для достижения разных результатов, каждый из которых получает свою субъективную оценку ценности.
Экономическая теория включает в себя постулат, что люди участвуют в обмене, и вообще в любой деятельности, стремясь к максимизации пользы для себя, то есть, стремясь получить от этой деятельности результат, в наивысшей мере соответствующий их шкале ценностей. В эту шкалу могут входить как наличность в кошельке («протестантская этика») так и свободное время («католическая этика»), как удовлетворение от полученного блага для себя, так и удовлетворение от блага, предоставленного ближнему.
«Подчеркивая ключевую роль оценок в любом показателе эффективности, мы отвергаем также общее убеждение в том, что экономика имеет дело прежде всего с "материальным" миром: с материальным богатством, материальным благосостоянием, или же материальными целями. Это попросту не так, и слово материальный на самом деле не имеет смысла в сочетании с такими словами, как богатство или же благосостояние.
…
Экономический рост состоит не в увеличении производства вещей, а в увеличении богатства. А богатство -- это все то, что люди ценят. Материальные предметы могут, естественно, вносить свой вклад в богатство, и в некотором смысле они критически важны для производства богатства. (Даже такие "нематериальные" блага, как любовь и спокойствие духа, вообще говоря, обладают некоторым материальным воплощением.) В то же время нет обязательной связи между ростом богатства и увеличением объема, веса или количества материальных предметов. Неоправданное отождествление богатства с материальными предметами должно быть отвергнуто с порога. Оно бессмысленно. Кроме того, оно мешает пониманию многих сторон экономической жизни.
Чем в большей степени обмен деятельности между людьми опосредован деньгами, тем сильнее денежная оценка становится интегральной оценкой ценности тех или иных благ, обобщенной для самых разных слоев общества. Не исключено, однако, что такая оценка может показаться кому-то вопиюще несправедливой – но другие-то так не думают! Есть здесь, впрочем, та беда, что голосование на рынке осуществляется не по принципу «один человек» – один голос, а по принципу «один рубль – один голос». Поэтому рыночная оценка блага часто является недостаточной, некорректной, требуется усиление голосов тех, у кого нет рублей. Это осуществляется либо через принудительную передачу «голосов» от богатых к бедным (налоги, субсидии), либо с использованием еще более нерыночных регуляторов (прямые запреты, лицензирование, национализация и т.д.). В экономическом моделировании такие регуляторы выступают в виде ограничений, накладываемых человеческой этикой.
Так, современная этика запрещает рабство. Поэтому хозяйства, основанные на рабском труде, исключаются из сферы допустимых экономических решений – пусть даже они и были бы эффективными в денежной оценке (помните так взбесившую Александра фразу об «эффективности Освенцима»?). Можно сказать и так, что если для реализации принятого экономического решения необходимо установление рабства, то интегральная оценка общественных издержек будет столь высока, что оно явится заведомо неэффективным. (Тут, кстати, есть некий порог между либералами и «солидаристами». Либералы считают рабство в принципе неприемлемым. «Солидаристы» при определенных обстоятельствах считают рабство в тех или иных формах целесообразным и допустимым. Так, в «традиционном» русском обществе холопство «за долги» и долговые кабалы были ведущими формами закрепощения крестьянства).
Все сказанное – к тому, что этика присутствует в денежной оценке благ уже сейчас, в той или иной форме, хотя и явно в недостаточной степени. Поэтому денежная оценка эффективности, являясь достаточной при анализе технической стороны дела, чаще всего требует дополнения и корректировки, когда речь идет о социальных или экологических проблемах.
«Если эффективность в конце концов является оценочной категорией, выражающей отношение ценности продукта к ценности результата, все что угодно может оказаться неэффективным для человека с соответствующей системой ценностей. Есть люди, для которых физкультура является бессмысленной тратой энергии. Есть также люди, для которых поросший травой холмик у дороги является пустующим местом, если только на нем не стоит рекламный плакат. Человек, никогда не бывающий в диких местах и не радующийся сознанию, что они существуют, справедливо осудит любой закон о создании нового заповедника как неэффективный. Полет на самолете между городами будет гораздо более эффективным способом передвижения по сравнению с автомобильной поездкой для того, кто не переносит езду на машине, чем для того, кто любит пейзажи. И кто-то где-то может даже считать, что Рембрандт зря тратил время, потому что он не работал малярной кистью.
Мы могли бы бесконечно множить такие примеры, однако суть их очевидна. Наши понятия об эффективности и неэффективности определяются тем, что мы ценим. Отсюда следует, что разногласия об относительной эффективности различных проектов обычно являются разногласиями об относительной ценности тех или иных благ или об относительной вредности тех или иных "антиблаг" (disvalues of nongoods). Понимание этого не уладит ни одного спора. Однако, если мы не можем хотя бы осознать сам предмет, решение спорного вопроса будет, несомненно, затруднено.
Вопрос не в том, что на самом деле более эффективно, а в том, у кого есть право принимать определенное решение. Вылезти из спального мешка, чтобы взойти на вершину горы, -- жутко неэффективный поступок для того, кто планирует залезть в этот спальный мешок вечером и пытается просто определить кратчайший путь между этими двумя точками. Любители альпинизма с этим, естественно, активно не соглашаются. Однако это не создает общественных конфликтов, поскольку мы все согласны, что человек должен иметь право решать сам эа себя: ценнее ли для него поднять свое тело на вершину горы или держать его в постели весь отпуск. Когда мы не соглашаемся у кого какие права, тут-то мы и вступаем в неистовые дискуссии о том, "действительно ли" эффективна сплошная рубка леса или открытая добыча угля.
…
Общество, которое придает "слишком большое значение эффективности", -- это общество, которое слишком сильно ценит возможность использовать свои ресурсы наиболее ценным образом. Это по меньшей мере странное утверждение. Реальным объектом критики должна быть либо система ценностей людей, либо права, которыми они пользуются.»
Отсюда, как я полагаю, ясен и мой ответ. Если Ваши критерии справедливости в существенной степени совпадают с моими, и если их «формализация» будет адекватной моей шкале ценностей – не только согласен, но и настаиваю! Если же мы сильно расходимся в наших предпочтениях – все равно настаиваю! Но, разумеется, на своей справедливости и в своих интересах :).
Цитаты из П.Хейне, «Экономический образ мышления», гл. 6.
http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_thinking_06