Статья взята из сборника "Крах доллара. Пособие для российского общества по выходу из приближающегося кризиса"/Составитель А.А.Нагорный.-М., 2001 г.-168с.
Аннотация: "Рухнет ли американская экономика? Когда это случится и как надо готовиться к этому? - ответы на эти и многие другие вопросы дают ведущие эксперты в области глобального прогнозирования".
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие. Нагорный А.А.
Сценарий крушения доллара в ближайшей перспективе. Хазин М.Л., Григорьев О.В.
Глобальная неустойчивость и тоска по апокалипсису. Делягин М.Г.
Мировой долларовый кризис: европейский аспект. Анисимов А.Г.
Россия: Возьмут ли нас на "Титаник"? Паршев А.П.
Финансовая стратегия Китая. Анисимов А.Н.
Судьбы России на рубеже тысячелетий. Малютин М.В.
=======================================================
Если будет желание, могу отсканить нужные статьи.
С уважением, Игорь Руднев
=======================================================
Андрей Паршев
Россия: Возьмут ли нас на "Титаник"?
1. БУДЕТ ЛИ АПОКАЛИПСИС?
А как же? А как же не будет? Только Америка потребляет за один присест - за год - 6,8 миллиарда баррелей нефти - это около одного миллиарда тонн. Весь российский нефтеэкспорт составляет около 120 млн.тонн - в 8 раз меньше потребления США. Мир же в иелом сжигает и перерабатывает около 26 млрд. баррелей - 3,5 млрд.тонн.
Потребности западного мира постоянно растут, а вот ресурсы Земли - ограничены. Да, в Саудов-ской Аравии запасено для Америки нефти еше лет на тридцать (около 239 млрд, баррелей). Да, разведан-ные запасы только в странах - членах ОПЕК свыше 700 млрд. баррелей, а в США есть "неприкосновенный запас", и немаленький (вполне возможно, что больше, чем у нас - кто проверял?). Но с такими аппетитами скоро (исторически - скоро) кончится и это. И что тогда? Представьте себе американца без автомашины! Оставим "атомные автомобили"ненаучным фантастам, да и "мирный термояд", пора трезво признать, ви-димо, не получился.
Запад много говорит о "технотронном обществе", в котором основным предметом потребления становится информация. Это так, нельзя отрицать, что рынок информации и телекоммуникаций огро-мен и дорогостоящ, но и от маленьких радостей жизни - потребления материальных ресурсов - запад-ный мир не отказывается. Он, так сказать, гармонично сочетает.
Простые, незамысловатые веши - нефть, газ, тепло- и электроэнергия, продовольствие, алюми-ний, сталь, бумага - поглощаются западным потребителем как бы походя, без отрыва от экрана компью-тера, но в объемах, которые и не снились остальному миру. Один американец потребляет природных ре-сурсов примерно как тысяча индийцев, а потребление энергоносителей на душу населения в теплой За-падной Европе выше, чем в самой холодной стране мира. Бумаги, алюминия, минеральных удобрений американцы и немцы расходуют в десятки раз больше, чем русские.
Для того, чтобы мир плавно перешел в безгазовую и безнефтяную эпоху, необходимо, чтобы кри-вая потребления невозобновляемых ресурсов уже сейчас загнулась книзу, хотя бы как у нас, в России. Но это в американские и западноевропейские планы пока не входит, все экономические механизмы об-щества "современного", т.е. западного типа рассчитаны на постоянный рост производства и потребле-ния. А ведь норвежского и алжирского газа хватит Западной Европе всего лет на 10-15. Да и у нас "газо-вая пауза"подходит к концу, в перспективе у нас - и ближайшей - переход на низкосортные угли Под-московного бассейна. Готовы ли мы к этому?
Так вот полный слом всего, что связано с безоглядным растранжириванием природных ресурсов и что составляет суть "западного образа жизни", и будет восприниматься всем миром как катастрофа не-виданных масштабов, пусть даже такая "перестройка"не будет сопровождаться гуманитарной катастро-фой.
И такой Апокалипсис для всех нас, жителей умеренных и холодных широт, обязательно наступит, неизвестно только когда. То, что будет катастрофой для США и Западной Европы, для нас, с холодным климатом и зависимым от жидкого топлива сельским хозяйством, будет катастрофой в квадрате.
Пусть даже то, что происходит сейчас - пока еще не первый звонок и даже не генеральная репе-тиция, хотя и связано с нефтью, но некоторое влияние все меньшей доступности природных ресурсов, возможно, имеет место.
2. МАЛЫЙ АПОКАЛИПСИС
Сейчас в мире происходит то, что уже воспринимается многими как серьезный кризис, чреватый еще большими опасностями. Растут цены на нефть - "черное золото", "кровь цивилизации", растут, не проявляя никакой склонности к падению, причем они не просто высоки, а СЛИШКОМ высоки. Да есть ли этому предел? Кстати, рост цен на некоторые виды топлива, более "прозаичные"(отопительный мазут), начался в США даже на год раньше, чем на бензин, но остался незамеченным.
Дело не только в росте цен на нефть, дело в нелогичности происходящего, в том, что эти цены яв-но и значительно превышают себестоимость. Сколько мы слышали, что себестоимость нефти в Кувейте и Саудовской Аравии - меньше 4 долл.? А действительно, насколько цена нефти превышает себестои-мость, и не слишком ли жирно живут шейхи?
Есть методологическая проблема определения себестоимости природных ресурсов. Если учитывать только эксплуатационные расходы, возмещение расходов на разведку и обустройство используемых ме-сторождений и амортизацию основных фондов (в т.ч. инфраструктуры), то среднемировая себестоимость барреля нефти будет равна примерно 5-6 долл. Но в этом случае среднемировые цены даже в периоды рез-кого падения (как в 1998-1999 годах - около 10 и даже до 8 долл.) обеспечивают нефтяным компаниям не-суразно высокую норму прибыли. Ведь закон средней нормы прибыли Маркса, хоть и молчаливо, но при-нят и среди теоретиков, и практиков. Все виды бизнеса должны быть примерно равны по прибыльности, в противном случае в высокоприбыльные отрасли устремляется капитал из низкоприбыльных, и ситуация выравнивается.
Но, если считать "основными фондами"не только буровые и трубопроводы, а и запасы нефти, хотя бы в разведанных и освоенных месторождениях, если учитывать затраты на "восстановление ресурсной базы", то, как показало недавнее исследование "Goldman Sachs", проведенное на материале последних 15 лет, себестоимость барреля нефти достигает 16 долл. Оказалось, что мировые цены лишь ненамного превышают себестоимость, рассчитанную по такой методике. Те нефтедобытчики, которые в погоне за при-былью не закладывали в цену стоимость обустройства новых месторождений взамен выбывающих, давно ушли с рынка (и это грозит и России как нефтепроизводителю).
Конечно, само понятие "восстановление ресурсной базы"несколько лукаво: сожженная нефть не восстанавливается, и как бы ни были обширны "кладовые Солнца", они рано или поздно опустеют.
В среднесрочной перспективе, несомненно, мировые цены на нефть будут расти. Этот рост не обязательно вызовет рост прибылей производителей сырья. Цена определяется себестоимостью добычи нефти, включая затраты на воспроизводство разведанных запасов - а эта составляющая будет непрерывно расти вследствие вовлечения в оборот все более труднодоступных месторождений. Ведь в связи с исчер-панием обустроенных месторождений нефтеразведчики проникают во все более трудные горно-геологические и географические зоны, и затраты на возобновление ресурсной базы неуклонно растут. Значит, рост мировых цен на нефть обусловлен объективно. В современных условиях цена вряд ли вер-нется к "нормальной" в 16 долл. за баррель, вокруг которой колебались мировые цены последние 15 лет. Нынешние "пиковые" 36 долл. вызовут снижение потребления, спроса и возврат к "марксовому" уровню, определяемому себестоимостью и нормой прибыли. Поэтому цена в 20-22 долл. к весне будущего, 2001 года - в принципе вполне реалистична. Но необходимо учитывать, что трубы, электроэнергия и т.д. по-дорожают также - нет продукта, в цену которого не вошла бы стоимость нефти, и новый уровень себе-стоимости добычи нефти будет определяться новыми ценами на промышленное оборудование и ту же энергию. А если цена будет выше, то и рост издержек будет сильнее.
Таким образом, хотя мировые цены и колеблются, но средние цены не могут выйти из коридора между себестоимостью (иначе добыча прекратится) и себестоимостью плюс тот уровень сверхприбыли, который вызывает нездоровый интерес "регулирующих органов"мировой экономики и конкурирующих отраслей.
Интересно, что если вышеописанный механизм определения цен на нефть реально сложился (а он, видимо, сложился), то он также стихийно будет стимулировать переход к энергосберегающим техноло-гиям. (Нельзя не отметить, что в любом случае Россия находится в невыгодном положении: затраты и на эксплуатацию, и на разведку и обустройство, и на транспортировку у нас выше, а баррель нашей нефти марки Urals хуже по качеству и, поэтому, на 1-2, а то и 5 долл. дешевле, чем стандартная марка Brent. Нам не следует слишком сильно радоваться повышению нефтяных цен, ведь от них зависят и издержки почти любой производственной деятельности, в том числе и самой нефтедобычи. А эти издержки у нас выше, чем среднемировые).
Да, но почему современная (осень 2000 года) цена нефти явно выше "правильной"? Здесь, видимо, сказываются те самые отклонения от истинно рыночных условий, которые мы привыкли ассоциировать с реальным рынком, который всегда кем-то "контролируется". Считается, что все в мире продается почти по себестоимости, с небольшой прибылью, по норме. Стоит "задрать" цену, и покупатель уходит к дру-гому продавцу или сокращает свое потребление. Так говорил Маркс, а нынешние экономисты, хоть и побаиваются произносить вслух и к ночи это имя, утверждают примерно то же. Но и Маркс говорил, что не все так просто.
На мировом рынке кое-какие товары, а именно - высокотехнологические, продаются, по сути, только у одного продавца или у сплоченной группы. Это - развитые страны Запада. Кроме рыночной при-были (отражающей реальный прибавочный продукт) существует еще и сверхприбыль, которая, фигурально выражаясь, является рентой особого рода, взимаемой с участников рынка его, рынка, хозяевами. Ее смысл иногда затушевывается - говорят о "монополистическом" или "олиго-полистическом" ценообразовании, о "технологической ренте". Действительно, современный Запад хорошо живет во многом благодаря моно-полии на технологически передовую продукцию, и цена такой продукции явно заключает в себе сверх-прибыль. Но если бы Запад был в первую голову только "мировой лабораторией", а не "мировым жандар-мом", то, несомненно, микропроцессоры и операционные системы стоили бы несколько дешевле (кон-троль над массовым сознанием также относится к "технологически передовой продукции").
То есть последние пятнадцать, по крайней мере, лет цена на продукцию "политически угнетенных" участников мирового рынка (производителей сырья) определялась рыночным методом, а "развитые стра-ны" цены на свою высокотехнологичную продукцию назначали несколько выше "естественной" рыноч-ной. Впрочем, понятие "ножницы цен" известно с прошлого века, когда именно так Англия торговала со своими колониями промышленной продукцией (тогда "высокотехнологичным продуктом" был тек-стиль).
Таким образом, нынешний топливный кризис можно рассматривать не только как некую сезон-ную флюктуацию. Нынешний кризис - просто очередная проба сил стоящих по обе стороны мирового прилавка. Возможно, это очередная попытка сырьевых монополистов повернуть "ножницы цен" острия-ми от себя, или хотя бы компенсировать потери 1998 года. Пока получается - только страны ОПЕК и только в 2000 году получат на нынешнем повышении не менее 100 млрд.долл.
Но маловероятно, что это получится навсегда. Дело не только в возможности силового давления (в форме закулисного выкручивания рук, например, некоторых действий с банковскими счетами стран-членов ОПЕК). Кстати, такое давление может быть вполне результативно - почти во всех странах ОПЕК нефтяная отрасль национализирована и находится под контролем правительств.
Дело в том, что повышение нефтяных цен обязательно вызовет и уже вызывает "встречную волну" подорожания практически всех товаров и услуг, в том числе и высокотехнологичных. И как Запад не может обойтись без нефтяного наркотика, так и Бахрейн не обойдется без Интернета.
Теории поведения мирового рынка в подобных ситуациях не существует, но складывается впечат-ление, что даже при солидарном поведении группы продавцов тот, кто контролирует рынок в целом, вполне может парировать вызов, выставив встречные "ценовые иски".
Но такая "игра на повышение" цен должна привести к росту цен и, по сути, обесценению самой сильной мировой валюты - доллара. Ведь долларов в мире становится все больше.
Падение доллара относительно других валют, конечно, повлечет за собой массу последствий и кардинально изменит лиио мира, но кто и что потеряет? Не будет ли это малым Апокалипсисом для Амери-ки и всего мира?
3. ДОЛЛАРОВЫЙ АПОКАЛИПСИС
Говорят, что американская экономика накануне краха, что американцы плохие экономисты, что в мире полно долларов, необеспеченных американской продукцией, а американская экономика - мыль-ный пузырь и карточный домик. Но, с другой стороны, вывезенные из США доллары работают, ими рас-плачиваются при покупках, в них хранят сбережения, так что Америка вроде бы уже и не нужна. А если иностранцы не хотят свои доллары тратить, то могут их инвестировать, вложить в какую-нибудь амери-канскую фирму. Согласно "лозаннскому" и некоторым другим рейтингам США уже много лет на пер-вом месте по инвестиционной привлекательности. Сам процесс обращения к американским биржам мак-симально облегчен, а электронные биржи, по сути, для того и существуют, чтобы иностранные инвесто-ры могли свои доллары, полученные от продажи ресурсов в Америку, вложить в ту же Америку.
При этом наиболее привлекательны для инвесторов самые "дикорастущие" фирмы, компьютерные и телекоммуникационные. Но, удивительно, именно они и упали в апреле нынешнего года чуть не на чет-верть.
На примере последних событий с резким удешевлением т.н. "хайтековских" корпоративных ак-ций (то есть акций компьютерных фирм) хорошо видно, что американцы ведут правильную политику. Сколько ни говорят, что накопленные в мире доллары способны обрушить американский рынок - всё-таки это не совсем так. Так просто эти доллары использовать в Америке затруднительно. Их можно ис-пользовать только для спекулятивных финансовых игр, в которых американцы явно переигрывают "ино-странных инвесторов". Конечно, трудно определить национальную принадлежность тех долларов, ко-торые сгорели при обесценении акций "Майкрософта" и "Циско", но, похоже, произошла "стерилизация денежной массы", принадлежавшей именно иностранным владельцам. Сами же эти фирмы продолжают работать как ни в чем ни бывало.
Американцы пока неплохо контролируют мировую экономику. Что бы ни происходило в мире, американцы извлекают из этого выгоду. Их валюта имеет хождение по всему свету, и обеспечивается не американскими товарами, а товарами, имеющими самое разное происхождение. Вспомните, когда вы последний раз покупали товар американского происхождения (не азиатского, а именно американского). А ведь платим мы за азиатские одежду и электронику в конечном счете долларами. Да что азиатские товары! Пока российская нефть продается на мировом рынке за доллары, американский доллар обеспе-чивается... в том числе и русской нефтью.
Тем не менее, у этих неясных слухов о надвигающейся на экономику США волне кризиса есть и источники "оттуда". Этому, казалось бы, противоречат высказывания политиков разной орцентации: так, даже в предвыборных речах республиканцев утверждается, что "Америка на подъеме", хотя они и не склонны хвалить итоги правления "команды Клинтона", и, если бы положение в экономике было угро-жающим, об этом не преминули бы заявить.
А как же, действительно, не на подъеме? Американская экономика растет, она производит все больше и больше (в долларовом исчислении). Правда, товаров и услуг в США ввозится гораздо больше, чем вывозится (разница между экспортом и импортом достигает сотен миллиардов долларов ежегодно, приближаясь к триллиону). Но те, кто продает свои товары в Америку, не остаются внакладе - они вкладывают полученные доллары опять-таки в американскую экономику, покупая акции американских фирм, тем самым увеличивая их стоимость и стоимость национального богатства США в целом.
Вот тут мы и подходим к той самой проблеме, о которой говорилось в начале. В отличие от поли-тиков, известные финансисты предупреждают о надвигающемся кризисе в экономике США. Можно ли воспринять их предостережения скептически, если среди них... Алан Гринспэн, глава Федеральной Ре-зервной Системы США (аналог Центробанка)? И не он один. Еще в 1998 году беспокойство переоценен-ностью фондового рынка высказывал и матерый тигр финансовых джунглей Джордж Сорос.
Но сначала попробуем представить, что будет, если в США действительно разразится финансовый кризис, одним из проявлений которого будет обесценение доллара.
Оказывается, хотя ослабление национальной валюты привезет к снижению жизненного уровня населения США, не все для Америки будет выглядеть плохо.
Так, США, кроме всего прочего - крупнейший должник, причем американское государство должно как внешним заемщикам, так и собственным гражданам. Дискуссия о допустимости крупного национального долга идет в кругах экономистов и финансистов весь послевоенный период, и уже давно возобладало довольно циничное мнение. Суть его в том, что в тяжелой ситуации, т.е. при истребовании долгов, США всегда может при нужде даже самостоятельно обесценить свою валюту, ведь долг номини-рован в долларах. Конечно, это не обрадует собственных держателей государственных облигаций и т. д., но это выход из ситуации. Обесценение доллара обезопасит США и от вероятного наплыва долларов из Азии и Европы, зарубежные владельцы долларов не смогут на них "скупить Америку".
Естественно, падение доллара несколько облегчит положение и других должников, в частности, России, хотя и коснется это только тех долгов, которые номинированы в долларах. Долги в йенах и, главное, в марках будут жить своей жизнью. К тому же наше облегчение будет "виртуальным" - и сейчас-то мы должны с таким "запасом", что сумма долга в ближайшей перспективе будет уже вполне сравнима с балансовой стоимостью ликвидных экспортных продуктов - нефти и газа, причем долги неуклонно рас-тут, а балансовые запасы снижаются. Вряд ли мы сможем отдать наши долги полностью, независимо от того, упадет доллар или нет.
4. ФОНДОВЫЙ АПОКАЛИПСИС
Современная экономика в развитых странах почти явно делится на два сектора. Один - реальный. И в США добывают уголь, плавят сталь, ткут шелк, рубят лес, и немало - к моменту распада Союза такой ма-териальной продукции делали не меньше, чем у нас, а кое в чем превосходили в десятки раз - по бумаге, химволокнам, автомобилям. В целом, материальном исчислении - не очень сильно, хотя в денежном ис-числении ВВП превосходил наш в несколько раз. В США очень развит сектор услуг, торговля и т.п., но во многом превосходство достигалось за счет "высокотехнологического", в какой-то степени "нематериаль-ного" сектора экономики.
Правильно ли говорить, что компьютеры или радиоэлектроника нематериальны? Отчасти, так и есть, их цена во многом определяется не реальной потребностью, а текучими, изменчивыми пристра-стиями и настроениями.
Какова цена двухкассетника пятилетней давности? Он почти ничего не стоит. А новый - стоил не-мало. Какова цена операционной системы Windows 95 сейчас и два года назад? Даже смешно спрашивать, сейчас ее цена близка к нулю.
За что платил покупатель? Не за механизм или даже потребительские качества, а за новизну - нечто нематериальное, неуловимое. Цена современной бытовой техники во многом обусловлена требованиями моды и престижа, а не ее потребительскими достоинствами. По сути, дело не только в техническом про-грессе, хотя производство микропроцессоров - действительно вершина современной технологии. И в высо-котехнологичной сфере экономики огромную роль играет психологическая составляющая спроса - во мно-гом формируемая технологиями управления поведением. Покупая бутылку прохладительного напитка, же-вательную резинку, бульонный кубик, потребитель лишь на несколько процентов оплачивает сам продукт - остальное он платит за ту рекламу, на основании которой он и принял решение о покупке. Отчасти то же происходит и с "высокотехнологичной продукцией", рисуемая СМИ виртуальная картинка "технотронного мира" - та же реклама.
А потребительский спрос на продукцию отражается и на фондовом рынке: и там пользуются спросом и растут в цене акиии тех компаний, которые обеспечивают хорошую норму прибыли, чья про-дукция хорошо продается. Что естественно. Самый успешный, самый прибыльный миф из арсенала управления сознанием - это миф о том, что Запад питается "святым духом технотронной эры". Нет - он питается вполнематериальными ресурсами, расплачиваясь за них иллюзиями, которые почти веществен-ны. Но что будет, если иллюзии потеряют свою привлекательность?
То, что можно съесть, или из чего можно сделать что-то материальное - сохранит свою ценность, независимо от моды. Но по некоторым причинам в развитых странах Запада "реальная экономика" не особенно выгодна: при высокой цене рабочей силы издержки производства существенно выше, чем в "третьем мире", и производство в значительной степени перемещается туда. В вышеупомянутом преду-преждении Алана Гринспэна говорилось не о некоем беспричинном катаклизме, а о снижении рента-бельности "реального сектора"в начале 2000 года. Надо сказать, что продекларированное Клинтоном по-вышение минимальной почасовой оплаты труда только усугубит ситуацию - производственные издерж-ки в "реальном секторе"возрастут.
Поэтому вложения в последние годы, в том числе и из-за рубежа, шли не в "реальный сектор". Наиболее резко росли акции "хай-тековских", высокотехнологичных корпораций-производителей про-граммного обеспечения, сетевых услуг. Иногда говорят, что реально этот сектор ничего не стоит, дес-кать, исчезни завтра Интернет, и в реальной жизни ничего не изменится, как и при пропаже игровых приставок "Бонза". Это не совсем так, потребность человека в информации относится к базовым потреб-ностям, наравне с потребностью в пище, и "новые технологии"имеют реальную цену. Но какую? Скорее, дело в том, что их фонды оказались переоценены просто в силу всеобщего убеждения в огромной выгодности новых направлений в технике. Ведь в истории бывали случаи, когда чрезмерно росла цена на акции и реальных, неэлектронных, предприятий, или даже на акции предприятий, которые вообше ничего не производили, отечественные примеры тому у всех на слуху.
Ведь что будут представлять собой активы этой фирмы "Майкрософт", если, не дай Бог, придется их распродавать на торгах? Это всего лишь, по сути, коллектив программистов. Программный фонд компании что-то стоит, но через два-три года старые программы не стоят почти ничего. Чего же там до-рогого? Главным образом - авторские права, которые оборачиваются при продаже лазерного диска с продукцией Майкрософт сотней долларов - против 70 рублей, но в "пиратском"варианте. И пока США обеспечивают всей своей мощью соблюдение прав Майкрософт по всему миру, эта корпорация богата.
Тем не менее, сейчас уже очевидно, что Майкрософт кое-чего стоит, но не столько, сколько ка-залось раньше. Да это уже и не секрет: в апрельский "черный вторник" суммарная цена "Майкрософт" упала на несколько десятков миллиардов долларов, из которых глава корпорации Билл Гейтс потерял око-ло 15.
Для нас это огромная сумма, но дело в том, что эти миллиарды - не "живые" деньги. Это оценоч-ная стоимость акций, почти все богатство Билла Гейтса из них и состоит. Гейтс не очень и расстроился, он и сам неоднократно отмечал, что акции Майкрософт сильно переоценены.
Ситуация "раздутого", переоцененного рынка может существовать долго, но не вечно.
Вот поэтому-то и серьезные аналитики, и практические работники в сфере экономики и финан-сов Запада уверенно, прогнозируют обвал фондового рынка. Они считают, что рано или поздно про-цесс "сброса" переоцененных акций компаний "виртуального сектора" окажутся на рынке, и это приведет к падению цены на них. Вряд ли это голословные утверждения, неужели такие люди беспричинно рис-куют своим авторитетом?
Когда это случится? Сроки варьируются: но из ближайших временных маркеров наиболее вероя-тен ноябрь 2000 года - в это время публикуются отчеты фирм об их финансовой деятельности, и на их ос-новании многие владельцы акций могут начать их продавать. Потом начнется (если начнется) лавинооб-разный процесс обесценения акций некоторых компаний до уровня их реальной стоимости. Но вот по-страдает ли при этом "реальный сектор"? Скорее всего, не пострадает. Даже наоборот - любое падение жизненного уровня и реальной зарплаты в США объективно повысит конкурентоспособность амери-канских производств - ведь основной козырь иностранных конкурентов из "третьего мира" - дешевая рабочая сила.
Так что же, получается, что наступающий кризис ничего, по сути, и не сделает? Несколько "усох-нут" вложения иностранных инвесторов в виртуальную экономику США, и все? Такая ситуация не явля-ется только отрицательной даже для биржевых брокеров, хотя кто-то из них и разорится (Сорос отмечал, что ныне действующие операторы рынка - люди молодые и не знают, как действовать на "падающем" рынке). Но в принципе даже на падающем ("медвежьем") рынке операторы могут действовать успешно.
Наступающий Апокалипсис не принесет США, как стране, катастрофических последствий. В случае падения фондового рынка виртуальные капиталы во многом "сгорят", просто не успев "перетечь" в другие сектора рынка.
В самих США в случае обвала фондового рынка произойдет цепочка банкротств держателей ак-ций, купленных в кредит, и кредитных организаций, выделивших эти кредиты (весьма распространенная практика, когда с заимодавцами расплачиваются прибылью, получаемой за счет роста курса акций). Да и доллар, как инструмент финансового рынка, неизбежно потеряет часть своей притягательности, что вы-зовет в мире снижение интереса к нему, и, как следствие, падение курса доллара по отношению к другим валютам.
Будет ли нам в этом случае плохо? Да, владельцам сбережений. А нам всем вместе - не слишком. Ведь мы все вместе должны миру по тысяче долларов каждый, и сможем расплатиться меньшим количеством природных ресурсов, которыми мы и платим свои долги. Но все-таки крайне маловероятно, что доллар уступит свою роль мировой валюты: "заместителей" его в этой роли пока не наблюдается. Те, кто при по-явлении "евро" сгоряча перевел свои валютные резервы в "евро", много потеряли из-за его падения.
Тем не менее, высказываются "опасения", что, если внимание крупных инвесторов обратится в сторону "реального сектора", некоторые из них могут оперативно вывести средства с западного фондо-вого рынка и вложить их в те сырьевыепроизводства России, которые пока не дождались "инвесторов". При этом, пока в мире доступны более дешевые в разработке источники сырья, наши рудники будут за-консервированы. Стоит ли говорить, что такая перспектива для нас не слишком радостна - наш народ в этом случае еше несколько лет не будет востребован даже в качестве дешевой рабочей силы. Но такую возможность все-таки не стоит переоценивать, ведь средства инвесторов обычно перемешаются в поис-ках, немедленной прибыли. Именно так в условиях азиатского экономического кризиса 1997 года день-ги оказалось выгоднее и надежнее помешать не в акции азиатских фабрик и заводов, а в государствен-ные облигации США (что и привело, кстати, к резкому увеличению приходной части государственного бюджета США).
Но в целом, нельзя не сказать: да, наши внутрироссийские проблемы обострялись год от года при сильном долларе. Но ничто не говорит, что при ослаблении доллара они будут решаться автоматически. При всей "завязанности" нас с мировой экономикой корень наших проблем - в собственной политике, и доллар - сильный он или слабый - не при чем.
5. МАЛЫЙ РОССИЙСКИЙ АПОКАЛИПСИС
Более десяти лет базисом политики и экономической теории в России были упования на ино-странные инвестиции. Эта жажда не исчезла и сейчас, и все нынешние и ожидаемые события в мире рас-сматриваются именно под углом скорого и бурного притока иностранных инвестиций.
Для постороннего наблюдателя такое поведение кажется не совсем нормальным - срок в десять лет вполне достаточен, чтобы придти к простейшим умозаключениям. Не будет иностранных инвестиций в российскую экономику, и причины этого сейчас уже даже не важны. Мы все должны будем делать сами, и за все - сами платить.
Причины нашей неконкурентоспособности и инвестиционной непривлекательности очевидны, их много, объективных (высокие производственные издержки вследствие чрезмерно го расхода энергоно-сителей и транспортных издержек) и субъективных, связанных с менталитетом и общественными тради-циями. Причем субъективная составляющая еше менее поддается компенсации, чем объективная. Для по-нимания ситуации было бы вполне достаточно простого здравого смысла, если бы не сильнейший прес-синг как извне, так и изнутри психики среднего постсоветского гражданина.
Надежды на кризис фондового рынка в США, как и давно муссируемые эпохальные, но никому не нужные прожекты вызваны все той же, неутоленной и неутолимой в принципе жаждой. Нет, даже в случае полного краха фондовой биржи США сами фонды - производственные и технологические - там останутся. (Как и останутся Западу незамерзающие и чрезвычайно дешевые морские коммуникации. Это касается и магистрали Восток-Запад. Конечно, существование Транссибирской магистрали жизненно важно для нашего государства, и ее надо поддерживать. Конечно, ее полная загрузка транзитными гру-зами нам выгодна - но надежды на иностранного инвестора призрачны. Над проектом дамокловым мечом висят низкие цены морских перевозок: из Японии в Европу стандартный 30-футовый контейнер достав-ляется морем всего за 1200 долл., а средний контейнеровоз берет на борт несколько тысяч контейнеров, заменяя несколько десятков железнодорожных составов. Можно ли конкурировать? Тут нужен точный расчет, а не эмоции.)
Совершенно независимо от того, что происходит с экономикой окружающего мира, мы, если за-хотим вести себя разумно, будем вынуждены решать три задачи: адаптироваться к постепенному истоще-нию природных ресурсов, развивать собственное производство, чтобы занять рабочие руки, и бороться с утечкой производственного капитала из страны в окружающий мир. Также совершенно независимо от того, какими будут превалирующие в нашем обществе механизмы, распределительными или рыночными, для решения этих трех задач придется: ограничивать потребление ресурсов (акцизами или распределени-ем), снижать доступность иностранных товаров для нашего потребителя (таможенными тарифами и др. процедурами) и ограничивать вывоз капитала (государственным контролем над банковскими и внешне-торговыми операциями). Легко видеть, что в результате всех этих мер произойдет снижение потребления, на первом этапе, возможно, резкое. Как и при любом изменении жизненного уклада, в обществе будут группы, которые потеряют от такого изменения больше других - в абсолютном или относительном ис-числении, поэтому такое изменение будет обязательно сопровождаться сопротивлением этих групп.
Вот здесь и потребуется то, что называется "политической волей".
А что касается грядущего "долларового схлопывания", то наше государство может к нему хорошо подготовиться, разумно подойдя к собственным ресурсам и мобилизационным возможностям. Главное, что это надо сделать на высоком интеллектуальном и технологическом уровне. Российский же обыватель должен разумно и заблаговременно "уйти из доллара" в собственную валюту, или по крайней мере в другие более стабильные валюты.
