self сообщил в новостях следующее:66822@kmf...
>
....
>
> Преподавание в школе должно уподобиться растущему дереву - в начальных
классах это слабый росток с только-только намечающимися веточками,
далее, по спирали (по годовым кольцам) рост ствола и удлиннение
крепнущих веток с новыми побегами.
>
> Возможно ли преподавание философии в начальной школе? По-моему, это
насущная необходимость. Только изложение должно быть соответствующим.
Главное, не терять взаимосвязей всего сущего.
>
> Не могли бы Вы продолжить свой ликбез (хотя бы в той же форме, "для
старшеклассников")?
> Ведь сколько бы ни было человеку лет, но если его знания остаются на
уровне дошкольника, то не грех начать и с основ. Не так ли?
Охотно выполняю Вашу просьбу, но в минимальном формате.. В том смысле,
что очередное выборочное "пиршество духа"(пир духа - читать раздельно
:)), чуть обгрызенное с одной стороны и чуть усложненное с другой (с
помощью добавки (2)),помещаю
для "продолжения банкета". Протагор и софисты.
. Думаю, ссылка на лекции (1) пможет сориентироваться в их
расположении- там на сайте их 13 штук, до поздней античной школы
скептиков включительно..Тем самым "генеральная
линия" античной философии охвачена
.
Дело в том, что Вы угадали - это лекции, записанные зелеными
студентами -
отсюда их удобный облегченный формат. Тяжеловесные повествования вроде
(2)"о том же" менее удобоваримы. Несть таким числа. Хотя есть оно очень
весомое исключение -
книга Асмуса, ее просто можно брать по каждой из тем лекций Муравьева
для развития темы.
Это университетский учебник, пользующийся всеобщим признанием. У меня
его , например, брали даже люди, далекие от гуманитарных .сфер -
целевым образом
читали про отдельные персоналии. Книга Асмуса есть в сети .
. Например,блестяще , как никем, описан Асмусом стоицизм. Вот это
место оч..важное http://sno.nm.ru/lib/asmus/9.htm
<по какому критерию можем мы отличать истинные представления от
ложных? Существует ли критерий, посредством которого было бы возможно
отличить чувственное представление, точно отражающее предмет, от
представления, не способного к такому отличию? Такой критерий,
утверждают стоики, существует.>
Ну про стоиков и в этих коротеньких
лекциях для начала неплохо Муравьев главное отметил. И этот критерий
"схватывающего"представления тоже упомянул (греч. - каталепсис). В
традиции, ведущей к Спинозе и развитой им( это сейчас недооценено),это и
есть основной критерий "верного чувства". Это оч.важный пункт в
классической традиции..
Аозвращаясь к лекциям Муравьева. Насчет начала диалектики у него
очень мало. Дело не в невнимании, просто это отдельная линия. Апории
Зенона - это такой мощный стартовый пункт, что по сей день являются
популярным предметом обсуждения. и в серьезных работах, и в народе.
Например, в ньюс-группе по философии relcom.sci.philosophy они
являются на протяжении многих лет постоянным объектом дискуссии и забав
, уже не только на уровне одних стихов Александра Сергеевича. И это
есть хорошо - народ забавляясь упражняется и набивает руку . Читать их
дискуссии так же полезно. как вифовские по их профильной тематике и
некоторые наши дискуссии по нашей профильной тематике..
Итак. Эти лекции Муравьева (1) - вполне годны для начального курса, для
учебника
по"истории философии в самом сжатом изложении".для сташеклассников
(разумеется.,не для _начальной _школы - об этом речи нет, это Вы
оговорились).
сайт, правда ,подвисает, и не всегда доступен
Причины, по которым я выбрал именно этот отрывок, я пострался прояснить
в постингеВольному Стрелку. "Очень актуальное чтение" плюс"Нет ничего
практичней
хорошей теории"(Л.Больцман)
Разумеется, лекции для первокурсников - это не вся мудрость,это введение
в проблематику. Для иллюстрации того, что при более глуюоком взгляде
метсо и функция тех же софистов выглядит "степеоскопичней", я помещаю во
второй части отывок из другой, уже более специальной книги,ограничиваясь
незаумным отрывком из нее. Это (2)
Муравьев Андрей Николаевич "История философии"
Лекция 9
СОФИСТЫ
Учением Анаксагора завершается первый этап истории философии: этап
бессознательной философии. В чем состоит эта бессознательность? Все
философы, выступившие на этом этапе, мыслили о первоначале, но никто из
них не почитал первоначалом само мыслящее мышление - ум.
Начала были самые разные: вода, число, бытие, тождественное мышлению, но
не мыслящее, а лишь мыслимое. Даже у Гераклита логос не есть мыслящее
мышление, он стихиен (отчего Гераклит и говорил: "Не мне, но логосу
внимая, мудро признать, что все едино"). И только у Анаксагора мыслящее
мышление выступило как первоначало. Анаксагор, в отличие от Демокрита,
понял, что сама материя не сложится, как надо, для этого нужно
целеполагающее мышление. Гомеомерии - материя, нус - упорядочивающий ее
ум.
При этом сам человек оказался, в некотором смысле, причастен
первоначалу. Человек, благодаря уму, есть господин вещей. Поскольку все
вещи созданы умом, с ними можно обходиться с умом. Представьте, если бы
вода не была определенна по отношению к другим стихиям - огню, например.
Если бы она то гасила огонь, то нет. К счастью пожарников, вода
определенна, за это они должны быть благодарны уму.
Анаксагор завершает стихийное, бессознательное, наивное мышление первых
философов (естественно это было не наивное нефилософское "бабушкино"
мышление). Предметом исследования стал ум, а бессознательное
исследование ума невозможно. С Анаксагора начинается сознательное
мышление философов. О чём? О разумной причине всего существующего, ибо
таков новый предмет философии.
Кажется, что пропадает интерес к природе, и начинается антропологический
период, так и утверждают в учебниках по философии. Это мнение не право,
ибо фиксирует лишь отрицательный момент перехода к новой форме
предметности.
Итак, предметом философии становится ум, а ближайшим образом - его
"носитель" человек. Если человек самостоятелен, то он умен, а если его
жизнь определяется иным - традицией или случаем, то до ума еще надо
дорасти. Как обычно поступали греки? Они действовали или на основе
традиции - "так делали отцы и деды", а в отдельных случаях, когда
традиция не подсказывала, грек шёл к оракулу или бросал жребий. Т.е. они
не жили своим умом. И когда у них появилась потребность в
самостоятельности, появились софисты.
Софисты возникли благодаря тому, что в духе греческого народа произошел
перелом, - греки почувствовали необходимость руководствоваться в
действиях и поступках своим умом. Греки доросли до своего ума. Это и
облегчило, по-видимому, Анаксагору сделать открытие, что в некоторых
есть ум.
В ИФ следует забыть о дурной трактовке софистов. У необразованной
публики есть мнение, что софист - это коварный демагог, запутывающий
своими речами наивного, но хорошего человека. Как только такая публика
замечает, что человек может рассматривать предмет и так, и этак, она
пугается, чувствуя опасность. Возможность знать о чём-то, что оно и
таково, и не таково, у доброго малого вызывает протест: "Меня сбивают с
толку, для чего-то меня хотят оболванить!" Больше всего боятся быть
оболваненными - болваны. Нельзя оболванить не болвана.
Софисты - это учителя мудрости (это они сами себя так называли). Это
люди, которые и сами мудры, и других могут сделать мудрыми и сильными в
речах. Они учили людей рассуждать самостоятельно и убедительно излагать
свои мысли. Настоящая мудрость не многознание типа: я знаю, где
находится Африка, куда впадает Волга и т. п.
Софисты бы не возникли, если бы греческий народ в эпоху Перикла не
ощутил потребности в самоопределении, если бы не возникло убеждение, что
человек не должен определяться ни традицией, ни страстями сиюминутными,
ни случаем. Люди осознали, что для того, чтобы стать самостоятельными,
нужно своё чужое (т.е. стихийно сложившиеся представления, которые они
просто приняли, а не сформировали самостоятельно) переработать и сделать
по-настоящему своим. Греки поняли, что собственная мысль должна
переработать свои же, стихийно сложившиеся, мнения. На основе этого и
произошла революция в способе мышления, которую начали софисты.
Сейчас российский народ созревает к мысли о самоуправлении
(самоопределении), народ хочет научиться мыслить самостоятельно. Мы
сейчас в том же положении, что и греки в эпоху Перикла (IV в. до Р.Х.) -
поэтому изучать софистов нам полезно.
Греки захотели сами определять свою жизнь, но, если без ума, то остается
одно - подчиняться единичным сиюминутным страстям. Но это не надежно.
Возникла потребность в компетентных ответах на вопросы жизни. Софисты и
были первые платные учителя, учившие людей рассуждать. Как до этого
образовывался грек? Стихийно, посредством поэм.
Т. к. потребность в образовании ума была высока, то некоторые софисты
жили роскошно. Не только молодежь интересовалась софистикой, но и
политики. Сила политика - в умении убеждать. Тирану это умение не нужно:
не согласны - "секир башка" - и нет несогласных. Красноречивый политик -
говорит убедительно. Искусство популярного политика в том, чтобы суметь
свои интересы представить как интересы народа, убедить народ двигаться
за ним, как представителем и выразителем народных интересов.
Но софисты сделали вклад не только в образование греческого народа -
среди них были и те, кто внес вклад в историю развития философии. Таковы
Протагор и Горгий.
ПРОТАГОР
Был первым, кто назвал себя софистом. Общался с Периклом. Как и
Анаксагор, был изгнан из города. Его изгнали за сочинение "О богах". Эта
книга - первая, которая была уничтожена по велению государства. Там были
такие строки: "О богах я ничего не могу знать, есть ли они, или нет:
этому мешает темнота предмета и краткость человеческой жизни". "Что же
ты, Протагор, своим умом хочешь знать богов? - спросили афиняне - Надо
также как все". Понятно, что такого допустить было нельзя.
Далее мы рассмотрим философское в софистическом учении Протагора. Он
наследовал Зенону Элейскому и Гераклиту. Действительные основы для
софистики - там: "Всё течет". Но вывод у софистов свой: "Раз всё течет,
то оно поэтому и может быть всем, чем кому кажется". Раз всё течет, то
знаем ли мы каково оно само по себе? Нет, а, следовательно, оно таково,
каково оно для нас. Чувства людей изменчивы и один и тот же человек
воспринимает всё по-разному. Каков ветер? Ни холодный, ни теплый, а
таков, сказал бы Протагор, каким его воспринимают. Больному кажется еда
горькой, здоровому - сладкой. Так какая же она сама по себе? Такая,
какой кажется.
Ни об одной вещи не следует говорить, какова она сама по себе. Она
такова, какой воспринимает ее кто-либо. Она такова, ибо находится в
отношении к человеку. Ничто ни есть одно, само по себе, а всё в
отношении к другому и только так, по Протагору, оно может быть оценено.
И, следовательно, все мнения равноценны, ни об одном из них нельзя
сказать, что оно ложно. Нельзя спорить с человеком, который зябнет по
ветру, даже если нам ветер кажется теплым.
Отсюда - принцип учения Протагора: "Человек есть мера всех вещей:
существующих, что они существуют и не существующих, что они не
существуют". И, если для кого-то чего-то нет, то его и нет (для него).
Следовательно, бытие и небытие вещей - во власти человека. За самого
человека никто не может определить, какова та или иная вещь для него.
"Ты знаешь, эта вещь такова для тебя", - говорим мы друг другу. "Извини,
я сам знаю, какова она для меня".
Принцип Протагора есть первая формулировка свободы человека. Почему
человек мера? Потому, что осознал себя мыслящим существом. Нельзя быть
мыслящим существом, не зная, что ты - мера всех вещей. По отношению к
конечным вещам человек абсолютно свободен. Что стоит за принципом
Протагора? Одно: осознание абсолютной власти человеческого рассудка над
единичными вещами. Дорогу ему проложил Анаксагор: "Ум правит миром".
Малый ум правит человеческим миром, - миром, к которому человек
относится. Человеческий ум есть мера всего единичного.
Образование человеческого рассудка, чтобы он мог свободно обращаться с
вещами - принцип софистов. Образованный рассудок знает, что он с вещами
может всё. Необразованный рассудок - не знает, что может всё с вещами, а
потому и не может всего. Подчеркнем: рассудок абсолютно всевластен над
единичными вещами, а не вообще абсолютно властен. Почему образованный
рассудок всевластен? Потому что он властен над собой, а необразованный
над собой не властен, он стихиен. Почему всевластен над единичными
вещами, а не вообще, потому что владеть собой для образованного
рассудка, значит, владеть собственным отношением к единичным вещам -
никто не может указать образованному рассудку, как именно ему надо
отнестись к вещи, никто не может определить за него, какова она для
него.
Каким образом, рассудок повелевает? Рассудок может делать со своими
представлениями о вещах всё, что угодно. Например, представление о
стакане. Что есть стакан? Необразованный рассудок знает, что это -
прибор для питья. Он имеет опыт, что из стакан можно пить, что стакан
позволяет это с ним делать. Образованный рассудок знает, что он может
делать со стаканом - всё, что он представит о нём: кидаться, накрыть
мух, превратив стакан в зоопарк, - наблюдаешь и веселишься. Ещё можно
использовать как вложение денег - старинный стакан; отличный подарок
другу.
Сколько действий может совершить рассудок со стаканом в своём
представлении? Бесконечное количество. Рассудок может разлагать единое
на многое. От кого-нибудь зависит определенность моего представления. Ни
от кого! Софистические учителя рассудочного мышления подняли рассудок из
состояния стихийного, наивного мышления до образованного состояния. Одно
дело, что ты раб вещей, а другое - господин. Но так же и людей. Ты
можешь разложить любое представление на множество представлений,
выделить те его стороны, которые тебе важны и убедить в этом других. Что
здесь открывается? Опасность произвола: что мне нужно, то и выделю;
опасность свои цели выдать за всеобщее, частичное - за целое.
Сейчас все более или менее образованные люди - сами себе софисты. Утром
пойти или не пойти на занятия - это наше решение (хотя, конечно, есть и
те, кто это делает автоматически). Интересно что? То, что будь наше
решение "за" или "против" - оно может быть нами хорошо обосновано! Т. е.
важное для нас рассудок может обосновать как необходимое вообще. Почему
это возможно? Потому, что рассудок даёт конечные определения, а их
"бесконечное" количество, следовательно, можно выбрать себе по вкусу.
Таким рассудочным образом, можно обосновать всё что угодно. Это -
опасная сторона образованного рассудка.
Необразованный человек под властью традиции - постоянен. А образование
открывает простор для произвола. Поэтому правители препятствуют
образованию - так легче управлять, даже и управлять-то не надо -
управляет за них традиция, status quo. Софисты показали, что в человеке
есть то, что позволяет ему быть свободным. Но поскольку эта свобода
рассудочна, эта свобода есть произвол. Это - великая опасность
образования. Греческое общество почувствовало, что здесь опасность, т.к.
греческое общество было традиционным обществом. Человек стал способен
жить своим умом, а, следовательно, независимо от других: единство
государства и общества разрушается.
А в философском отношении это вообще было скандалом. Говорили философы о
истинном знании и мнении, теперь это кончилось: всякое мнение истинно,
пока человек его придерживается. А разонравилось - выберет другую точку
зрения и обоснует.
Абсолютная истина исчезла!
Говорят: "Человечеству нужно искать истину". "Бросьте, образованному
человеку искать истину не нужно", - говорят софисты. Истина выступила
как нечто относительное. Мнение оказалось самым важным. Какой там
божественный логос - это лишь мнение Гераклита. Образуй свой рассудок, и
твоё мнение станет абсолютно равноценно любому другому мнению. Стало
казаться, что большего, как придумывать мнения, человеку не дано.
Философия стала популярной - каждый мог философствовать от души. "Что
такое истина?" "Нечто единое", - говорили ранее. "Да бросьте, а есть ли
она?" - махнет рукой образованный софист.
Любой релятивизм в своей основе имеет софистическое мышление. Именно с
осознания того, что рассудочным способом доказать можно всё, что
угодно, - возникает мнение, что ничего определенного знать нельзя. Есть
основания, чтобы воровать и есть основания, чтобы не воровать. Что важно
для меня, решаю я сам. Жуткая опасность. Если абсолютной истины нет, то
всё позволено. Если истина относительна, то ничего вообще знать нельзя.
С обоснованием этого выступил Горгий.
ГОРГИЙ
Он похоронил абсолютную истину. "О том чего нет или о природе" -
издевательски названная книга (ведь раньше почти все философы писали
книги "О природе").
....
Итоги: выводы софистов - не софистика. Эти выводы справедливы об этом
мышлении - о рассудке. Если наше мышление лишь рассудочное, то всё, что
сказал Горгий - правда: если мышление действительно отделено от
предмета, то такое мышление ничего о предмете самом по себе знать не
может. Рассудок знает, что он господин вещей, а вот почему он господин -
еще не знает. Он рад этой находке и с радостью забавляется этим.
Рассудок сам себе противоречит. Рассудок сам не выходит за границы
мнения, но в этих границах он свободен. Человек с образованным
рассудком - это тот, кто может доказать и то, и другое об одной и той же
вещи. Момент истины у софистов - осознание мощи и бессилия рассудка:
абсолютная мощь над единичными вещами и бессилие перед истиной. Он
настолько бессилен, что заявляет, что истины нет. Вопрос: а об истине ли
он заявляет? Да, истины нет, но только как единичной, вне нас
находящейся вещи. А, если истина - не вещь?
Собственные противоречия софистического способа мышления стали исходным
пунктом для философствования Сократа.
...
(конец 9ой лекции Муравьева)
=============
(2)отрывок
(цифры - номера ссылок)
IX. ИГРОВЫЕ ФОРМЫ ФИЛОСОФИИ
Софист.- Софист и чудодей.- Его значение для эллинской культуры.- Софизм
есть игра.- Софизм и загадка.- Происхождение философского диалога.-
Философы и софисты.- Философия есть игра молодости.- Софисты и риторы.-
Темы риторики
....
Сами софисты, однако, хорошо сознавали игровой характер своего ремесла.
Горгий сам назвал свою <Похвалу
Елене> <игрой> - (....), а его сочинение <О природе> также объявили
риторической игрой б. Кто возражает 7 против этого, не должен забывать,
что во всей сфере софистической риторики невозможно провести четкую
границу между игрой и серьезным; что квалификация игры и в самом деле
весьма точно отражает изначальную природу этого явления. Кто называет
карикатурой и пародией тот облик, в котором предстают софисты у Платона8
*, тот упускает из виду, что игривые и сомнительные черты в облике
софиста, воплощающего в себе определенный культурный феномен, неразрывно
связаны с его архаической сущностью. По самой своей натуре софист в той
или иной мере принадлежит к людской породе, называемой <перекати-поле>.
Он до некоторой степени и бродяга и нахлебник уже par droit de naissance
(по праву рождения).
В то же время именно софисты создали ту среду, в которой формировались
эллинские идеи воспитания и культуры. Греческая мысль и наука выросли не
в лоне школы, как мы ее сейчас понимаем, и это неоспоримый факт. Они не
приобретались в качестве побочного продукта подготовки к полезным или
выгодным профессиям. Для эллина они были плодом его свободного времени
(scholё), а для свободного гражданина все время, которое не отнимали у
него государственная должность, война либо отправление религиозного
культа, было свободным 9. Слово <школа> имеет замечательную предысторию.
И в этих вот условиях свободного времени свободных граждан софист был
испокон веку на месте, как первый представитель образа жизни, проводимой
в рассуждениях и пытливой работе ума.
Если рассматривать типичный продукт софиста, а именно софизм, со стороны
технической, как форму выражения, то он тотчас обнаруживает все свои
связи с примитивной игрой, которая нам уже встречалась у его
предшественника, архаичного vates. Софизм вплотную примыкает к загадке.
Это фехтовальный прием. В слове "рrоblёmа" содержится два первоначальных
значения: нечто, с помощью чего кто-либо хочет себя защитить, ставя или
держа это перед собой, например, щит, и нечто, что бросают другому, с
тем чтобы тот это принял. В переносном смысле оба эти значения полностью
охватываются искусством софизма10. Вопросы и аргументы софиста сплошь и
рядом суть problёmata (проблемы) в самом собственном
смысле слова. Умственная игра, когда собеседника заманивают коварными
вопросами в ловушку, занимала важное место в общении древних греков.
Различные типы таких коварных вопросов были систематизированы под
техническими именами: сорит (куча), апофаскон (отрицающий), утис
(никто), псевдоменос (лжец), антистрефон (обращающий) и др. Клеарх,
ученик Аристотеля, написал теорию загадок типа <гриф> (сети), сумму
шутливых вопросов, за ответ была награда или штраф. Что бывает одно и то
же повсюду и нигде? Ответ: время. Что есть я, не есть ты? - Я человек,
значит, ты не человек. На что Диоген якобы возразил: если хочешь, чтобы
это было истиной, начни с меня11. Хрисипп сочинил целый трактат о
софизмах. Все эти "Fangschlоsse" (<выводы-ловушки>) покоятся на
молчаливом предварительном условии, по которому поле логического
значения ограничивается до некоторого игрового пространства, причем
предполагается, что соперник остается внутри этого пространства, ни
единым возражением не ломая игры, как это сделал Диоген. Стилистически
эти пропозиции могут быть развиты и в художественную форму с ритмом,
повторами, параллелизмами и т.д.
Между этими "Spielereien" (<забавами>), серьезными упражнениями софиста
в искусной речи и сократическим философским диспутом существует лишь
постепенный переход. Софизм смыкается с обычной, придуманной как
развлечение загадкой, но через нее равным образом и со священной
космогонической загадкой. Евтидем, например, играет то с грамматически и
логически детским софизмом 12, то с вопросом на грани загадки мира и
познания13. Глубокомысленнейшие высказывания ранней греческой философии,
как, например, умозаключение элеатов: <Нет множества, нет движения, нет
становления>,- рождались в форме игры в вопросы и ответы. Такой
абстрактный вывод, как невозможность какого-либо обобщающего суждения,
усваивался во внешней оболочке сорита - цепи вопросов. Если высыпать
мешок зерна, произведет ли шум первое зернышко? - Нет. - Тогда, значит,
второе? И т. д.
Сами греки вполне отчетливо сознавали, как глубоко вторгались они со
всем этим в сферу игры. В <Евтидеме> Сократ отметает софистические
вопросы-ловушки как ученую забаву. Таким способом, говорит он, учатся не
познавать суть самих вещей, а лишь забавляться
с людьми словесными выкрутасами; это все равно что подставлять ножку или
выдернуть из-под кого-нибудь скамейку. Когда вы утверждаете, что
стремитесь одарить этого юношу мудростью, говорится далее в диалоге, то
говорили ли вы это в шутку или серьезно?14 * В <Софисте> Платона Теэтет
вынужден признаться чужеземцу из Элеи, что софист из породы ярмарочных
шутов, буквально из тех, кто занимается игрой: (ton tёs paidiвs
metechontоn)15. Парменид, понуждаемый высказаться по проблеме бытия,
называет эту задачу <игрой в замысловатую игру> - (pragmateiоde paidian
paizein)16, после чего пускается в глубокомысленные рассуждения о сущем.
Но все это фактически происходит в форме игры в вопросы и ответы. Единое
не может иметь частей, оно неограниченно, значит, бесформенно, оно
нигде, оно неподвижно, не имеет времени, непознаваемо. Затем весь ход
рассуждения обращается вспять, потом еще раз и еще17. Подобно челноку
ткацкого станка, аргумент идет то сюда, то обратно, и в этом движении
мудрость обретает форму благородной игры. Но не только софисты играют в
эту игру, так же действуют Сократ и сам Платон18.
По свидетельству Аристотеля, Зенон Элейский первым начал сочинять
диалоги в той форме вопросов и ответов, которая отличает мегарских
философов и софистов. Это была техника уловления противника в сети.
....
==========
