Александр Тарасов
МОСКОВСКИЙ ГАРЛЕМ
В Капотне формируется первое столичное гетто
Первым мне об этом рассказал Олег Давыдов, известный журналист и литературный критик-неофрейдист. Долгое время он жил в окраинном московском районе Капотня – и недавно «эмигрировал» оттуда, как принято говорить в Капотне, «в Москву». Для этого он залез в огромные долги, с которыми будет расплачиваться еще не один год. Оказалось, его история – типичная.
Все последние годы из Капотни в Москву бегут «приличные» семьи – семьи интеллигентов, квалифицированных рабочих, инженерно-технических работников. Поскольку жилье в Капотне очень дешево и у Капотни уже сложилась дурная репутация, то поменять капотненскую квартиру на московскую практически невозможно, можно лишь продать квартиру и, добавив много денег сверх того, купить другую в Москве – часто меньшую, чем в Капотне. Почему же бывшие жители Капотни идут на такие жертвы и расходы?
Все просто. В Капотне формируется типичное для капиталистического мегаполиса экономическое гетто, то есть квартал нищеты.
Значительная часть Капотни была застроена общежитиями и ведомственными домами Московского нефтеперерабатывающего завода (МНПЗ). Собственно, люди, кто работают на заводе с советских времен, и удерживают еще Капотню в каких-то минимальных рамках цивилизации. Но многие «старые» рабочие уже вышли на пенсию, их дети получили образование и работают уже не на МНПЗ, а еще где-то. На место выбывших в последние годы были набраны рабочие не из местных, а из провинции, а то и просто беженцы из стран СНГ. По их представлениям, на МНПЗ платят большие деньги. Даже получить место уборщицы на МНПЗ считается у этих бедных людей большим успехом.
Именно они и живут теперь во многих капотненских общежитиях (если те не сданы «скопом» вьетнамцам или китайцам). Именно беженцы (зачастую русские) смогли купить дешевые (очень дешевые по московским меркам) капотненские квартиры. Зачастую это глубоко психологически травмированные люди, пережившие военные действия, национальное унижение, длительную безработицу, голод, насилие. Нуждающиеся в специальной психологической помощи (на которую у них, конечно, нет денег), глубоко неуверенные в себе, зачастую проживающие в Капотне нелегально (какое раздолье для милиции! Клондайк!), запуганные, изверившиеся, лишенные шансов найти работу по специальности, склонные искать забвения в алкоголе, наркотиках и религии (в Капотне невероятно активны проповедники многих, в том числе и самых экзотических, культов), эти люди создают в районе атмосферу подавленности, забитости и безысходности.
Этот тяжелый психологический климат – одна из причин, которая побуждает бежать из Капотни таких, как Давыдов. Другая причина – беспокойство за своих детей. Дети переселенцев – дети с негативным жизненным опытом, часто десоциализированные, видевшие смерть и произвол, склонные к наркомании (наркотики продаются буквально в каждой школе), часто (по причинам психологического или этнического характера) не успевающие в школе – радикально изменили ситуацию в подростковой среде.
Не случайно подростковое насилие (так же как и полицейское) стало обыденным фоном в Капотне. Не случайно именно в Капотне в ночь с 28 на 29 марта скинхеды совершили исключительное по жестокости убийство двух бомжей: их сначала долго-долго били, а затем закололи деревянными кольями. Не случайно и то, что именно в Капотне свыше 20 скинхедов совершили 9 июня дерзкое нападение на вьетнамское общежитие. Для нравов района показательно, что милиция, вначале пообещавшая найти всех погромщиков («Это дело чести, потому что наши ребята от их рук сегодня на Манежной пострадали», – заявили милиционеры), на следующие сутки уже отрицали самый факт нападения.
Скинхеды и бомжи – это сегодня вообще постоянная часть капотненского пейзажа. «Нормальные» люди из Капотни вымываются – и оставшимся все легче «за компанию» спиваться. А подростки, живущие в этом замкнутом круге привычной нищеты и милицейских поборов, соседей и родителей-алкоголиков и навязчивых пушеров, не видят впереди никакого просвета – и ненавидят весь окружающий мир. Ненависть вымещают либо на слабейших – алкоголиках, бомжах, либо на «чужаках» – например, на вьетнамцах.
Вообще-то ничего уникального в этой картине нет. Это только для Москвы описанное пока что нетипично. В провинции целые города и даже районы уже превращены в такие гетто. Даже некоторые облцентры стали такими гетто – там бедняцкие районы везде, кроме небольших оазисов богатства в центре города, где расположены административные здания, офисы крупных фирм, богатые рестораны, элитное жилье.
Строго говоря, вся Россия сегодня по отношению к Москве – гетто.
Картина, типичная для стран «третьего мира». И ничего неожиданного в этой картине нет. Еще 10 лет назад известный левый политолог Борис Кагарлицкий предсказывал со страниц профсоюзной газеты «Солидарность», что так и будет: богатые и дорогие «деловые» кварталы в центре – и гетто бедняков по окраинам. Сейчас его прогноз сбывается.
А Альфред Кох в интервью «Газете.Ru» даже прямо восхвалял систему гетто: дескать, как хорошо – люди из гетто не заходят в богатые кварталы и наоборот. Вся преступность – в гетто; наркотики, болезни – всё в гетто; богатые люди (к которым Кох, конечно, и себя относит) ничего этого не видят и с этим не сталкиваются. Вот, говорил Кох, образец для подражания. Кох даже привел в пример кварталы нищеты в Токио, где вообще никогда не бывают полицейские, потому что по договору с полицией там порядок поддерживают якудза – японские мафиози.
Но наши московские интеллектуалы – сытые, прикормленные властью и разными западными фондами – видеть этого не хотят. Тут показателен пример Мариэтты Чудаковой, которая, выступая пару лет назад на заседании клуба «Свободное слово», искренне возмущалась рассказами про бедность в России: дескать, о чем вы говорите, какая бедность? Я приезжаю в Прагу, продолжала М. Чудакова, там кругом знакомые из Москвы, у всех куча денег, приезжаю в Париж – точно такая же картина. Нет никакой бедности, это всё сказки.
Из зала, впрочем, Чудаковой кричали «Позор!», а моих знакомых, присутствовавших на заседании клуба, от г-жи Чудаковой чуть не стошнило.
SIXTYNINE (www.wildcats.ru)
------------------------------------------------
В БЕЛОМ ГЕТТО
(из альбома "ВЫЖИВУ - СТАНУ КРЕПЧЕ" (с)2002)
Мой друг, металлист и рокер отпетый,
Cказал: «-Я не врубаюсь в эту музыку гетто,
Ты же белый, чо тебя плющИт, как трюфель,
Рэп - это shit, это ниггерский фуфел,
«Унц-унц» простой, и никакого «Джянь-джянь»,
Конкретный отстой, безмазовая дрянь.
Ты, Вис, на рэпе завис, как полный мудак,
Пижонский каприз, лажовский рэпняк.
1. Ты прав, брат, рэп это - музыка гетто,
Черных районов в Америке где-то,
No money, no woman, no power, no job,
И сам ты лузер, и дед твой - раб.
Так что же, друг, посмотри вокруг -
Здесь тоже тот же замкнутый круг -
No power, no woman, no job, no money,
Нашу страну у нас же украли.
Ты хочешь знать, где настоящее гетто?
Рядом, чувак, не в Америке где-то.
Вся разница только в оттенке кожи,
А наши гетто весьма похожи.
Здесь тоже рожи прохожих бьют,
Здесь тоже в подъездах ссут,
Здесь тоже бандит уважаем и крут,
Здесь пьют, пьют, пьют.
Твой стремный район, твой подъезд вонючий,
На улице мочат кого то кучей,
Дороги разбиты, стены исписаны,
В мусоре с писком грызутся крысы,
На каждой квартире железная дверь,
За каждой стеной неудачник и зверь,
Голимые телки - за пару сотка,
В кавказских ларьках паленая водка,
Как ты еще цел здесь, тебе не ясно, -
Ведь это место, где жить опасно.
Но ты знаешь способ, чтобы стало хорошо, -
Нажраться или добыть порошок,
Ты знаешь, что завтра все будет так же,
Всю жизнь в отчаянии и лаже
На руках все больше отметин,
Ответить, где ты?
В белом гетто.
5. Мы - дети черного хлеба,
Свинцового снега, холодного неба,
Мы в сердце вечной зимы,
Вся наша судьба - от сумы до тюрьмы.
Ты был рожден, чтобы стать ненужным,
Это твой рок и это мой рэп, -
И хоть ты белый, как снег снаружи,
Внутри ты черный, как хлеб, мэн.
Ты можешь выглядеть, как угодно,
Быть панком, битником, наци, модом,
Стилягой, рэйвером - все равно!
Твоя окраина - это дно,
Мы, жители гетто всегда похожи,
И дело вовсе не в цвете кожи,
Я тоже ниггер, ты ниггер тоже,
И добренький Боже нам не поможет.
Митино, Дегунино, Перово, Коровино,
Что, мало боли нам, мало крови нам?
Марьино, Алтуфьево, Сабурово, Бескудники,
Злость, боль, отчаяние ваши спутники.
Кунцево, Бусиново, Братеево, Выхино
Бетонные стены и нету выхода...
Капотня, Вешняки, Текстили, Гольяново,
все тысячу раз прокрутится заново
В белом гетто.
И я не дам тебе совета, как жить,
Я не знаю куда нам плыть,
Смертельно больным не дают рецепта,
Ты будешь жить в гетто,
если хочешь жить в гетто,
Меняясь сам, меняй это место,
И кончай, для начала, ссать по подъездам,
Начни с себя, брат, об этом речь,
А друг с другом нам делить с тобой нечего,
В белом гетто.
--------------------------
Использован сэмпл из песни "Когда Цвели Сады" из репертуара Анны Герман
Запись, сведение - WILDCATS RECORDS (с)(р) 2000-2002
Все права зарезервированы.
Любое использование пожалуйста,
согласуйте с автором и правообладателем
(sixtynine@wildcats.ru).
