Тема: Россия и СНГ
Автор(ы): С. Кургинян
Дата публикации: 05.03.2002
Источник: Росбалт
No:
С.Кургинян
ПРАВДА - ПОЧТИ КАК СМЕРТЬ
Грузинский сюжет в контексте и без контекста
Заявление президента РФ В.Путина о том, что вмешательство США в события, происходящие на территории Грузии, является нормальным и позитивным для Российской Федерации - вызвало сложную реакцию в обществе. Можно констатировать, что, наряду с рядом других шагов президента, это заявление внесет дальнейший вклад в дело разрыва связей между Путиным и патриотическим сегментом российской политической элиты и российского общества в целом.
Этот патриотический сегмент начал с неумеренных восторгов по поводу "эры путинизма" как отрицания "ельцинизма". Он видел в Путине то ли нового Андропова, то ли нового Сталина, то ли. То ли, на худой, так сказать, конец, хотя бы нового Брежнева, нового организатора долговременной патриотической стабилизации, приходящей на смену неумеренным реформистским экстазам его предшественника Хрущева. Эти сравнения были столь же убогими, сколь и используемые метафоры (самая чудовищная - Путин, это воробышек, которого патриоты отогреют в своих ладонях, - была изобретена тем самым Прохановым, который теперь, после романа "Господин гексаген", возвращен в лоно нашего условного либерального лагеря, из которого, по мнению наиболее осведомленных фигур, он никогда и не уходил).
Вся эта метафорическая ахинея, вся эта надменно-дебильная игра в бессмысленные сравнения опиралась на атавизмы, согласно которым поведение нынешнего российского лидера может соотноситься с прецедентами советской эпохи. Минимально разумные возражения по поводу того, что и у Сталина, и у Брежнева, и у Андропова была в распоряжении сверхдержава и сверхаппарат управления, именуемый ВКП (б) или КПСС, душились в зародыше в патриотической среде постольку, поскольку в этой среде разум вообще не котируется. А имеет место иррациональное поведение сродни фрейдистскому, которым дирижируют невроз, истерика, комплекс неполноценности, фантомные боли прежнего державного величия и все прочее примерно того же разлива.
Подобный комплекс, синдром державности, ничего общего с державностью не имеющий, всегда ищет, кому себя навязать, к кому прильнуть, кем обольститься в тысячу сто тридцать пятый раз. Уж кем только не обольщались - на памяти буквально сотни имен. И кого только потом не проклинали, когда реальность сдувала угары разных обольщений.
Вот и сейчас идет очередное обольщение очередным героем Э.Лимоновым, который предлагает в патриотическом движении опереться на разного рода сексуальные аномалии. И что же - два весьма немолодых и матерых зубра этой самой патриотики на полном серьезе обсуждают плюсы и минусы перверсивной патриотической революции. Обсуждают это в тот момент, когда закон об альтернативной службе, например, ставит якобы любимую ими державу на грань полного небытия, а армию, которую они так воспевают, вводит в режим ускоренной ликвидации.
Но Бог с ними, с лидерами "патриотического" лагеря. Они таковы, каковы они есть, и массовые экстазы, управляемые этими людьми и этой логикой поведения, дали Путину значительную часть его политической поддержки и опоры. Все более расставаясь с ними, Путин никогда не обретет одновременно какой-либо поддержки так называемого западнического сегмента нашей элиты. После ареста Гусинского и закрытия ТВ-6 Путин никогда не станет "героем этого романа". А созданные им нео-НТВшные артефакты будут так же ему враждебны, как и само прежнее НТВ. И то ведь - уровень "антипутинскости" НТВ на новом витке политического процесса, по последним замерам, на 20-30% превышает "антипутинскость" НТВ прежнего.
Вообще - начинает распадаться сам принцип, на который опирается имидж Путина: "Патриот для патриотов, западник для западников". Возникает другое: западник для патриотов и патриот для западников. Двойной плюс заменяется двойным минусом.
При этом Путин, который не может не понимать значения подобных вещей, шаг за шагом реализует некую политическую логику, которая все больше усиливает развал его имиджевой конструкции. Возможно, что при этом он руководствуется определенным пониманием политической необходимости, политической прагматики своего рода.
Путин - не патриотический журналист и не лидер непримиримой партии, которая столь же риторически безвредна, сколь и безответственна. Он на каждом шагу должен делать реальные политические шаги, исходя из реальной политической обстановки. И реально отвечать за последствия.
Он понимает, что сила, диктующая ему эти шаги, располагает могуществом, несопоставимым со всем, что он может мобилизовать. Пусть даже в один год Путин потратит все накопления (условно - 40 миллиардов долларов), заткнув кое-какие дыры в военном бюджете. И что? США за 5 лет на программу ПРО хотят потратить 200 миллиардов, как минимум. Только на одну программу! Новых 40 миллиардов на следующий год у Путина не найдется. А тратить деньги надо не на одну программу, а на всю изношенную, заржавленную военную машину. И здесь это капля в море.
Но главное даже не это. Нынешняя российская элита не выдержит даже минимального давления оппонента. Ибо для этой элиты миллионные или миллиардные счета за рубежом несопоставимо более важны, нежели все "песни" о судьбе Отечества нашего. Всплакнуть под балаганную музыку на балаганный манер, балаганно покривляться на державную тему эта элита может. Но и не больше. Жертвовать она не способна. Ее девиз: "Отятнись со вкусом!". Со вкусом - то есть Там, на Той территории.
"Перебрать" этих "людишек", как говаривал Иван Грозный, можно, лишь создав сколь-нибудь дееспособный аппарат власти. То, что тот же царь именовал опричниной. Или то, что другой его последователь называл потешными полками. Словом, надо создать какую-нибудь Системность. Но. под крики об укреплении аппарата власти, о пришествии ленинградской системности, об укреплении вертикали, наведении порядка, ускоренном решении всех политических задач, оставшихся от прежнего периода - системность не обеспечена. Даже в самом минимальном объеме.
То есть власть взята, но фактически не удержана. Что, кстати, и было характерно для всех этапов политической деятельности путинского предшественника и его бойкой команды. Ленинградские спецслужбисты выделяют из себя "системин" ничуть не в больших количествах, нежели псевдоолигархи ельцинского "разлива". И там, и тут бал правит Его Величество Эгоцентризм, принцип "только за себя и против всех".
Конечно, в этом виновны перед страной все те, кто пришел, считая, что они "команда". Но больше всех виноват сам Путин. Реально Путин уже побил все рекорды клановой борьбы эпохи византийского зрелого ельцинизма. Возможно, это и не входило в его намерения. Но объективно это уже так. И это не могло быть иначе. Существует железная аксиома, которой подчиняется любая политика. Эта аксиома такова: ТАМ, ГДЕ НЕТ СТРАТЕГИИ, НЕТ ЕЕ ВНЯТНОГО И ВОЛЕВОГО ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВУ И ЭЛИТЕ, ТАМ БУДЕТ КЛАНОВАЯ БОРЬБА. И ЕЕ БУДЕТ ТЕМ БОЛЬШЕ, ЧЕМ МЕНЬШЕ БУДЕТ СТРАТЕГИИ.
Но какова стратегия? И какой она может быть? Путин пытался и пытается выстроить стратегию в логике пресловутого вхождения в мировое сообщество. Он верит в эту логику ровно в той же степени, в какой он верит в то, что рыночная экономика может выправить ситуацию и уже ее выправляет, а нынешний элитный бомонд - это капиталистический класс, который надо только "равноудалить", чтобы "пошла музыка не та, и заплясали лес и горы".
При таких исходных посылах поведение Путина обладает той внутренней логикой, которой нет у его противников. Логика эта примерно такова. США готовы лезть в Центральную Азию, в Среднюю Азию и там что-то развертывать? Прекрасно! Пусть испытают все те издержки, которые из этого неминуемо следуют! Пусть решат (то есть оплатят и деньгами, и кровью, и ненавистью бывших исламских союзников) те задачи, которые при другом развитии событий должна была бы решать сама ослабленная Россия. В пределе - пусть сами США и держат пресловутый блоковский "щит меж двух враждебных рас". Теперь уже между Россией и всеми кандидатами в новые Тимуры и Чингисханы.
Для Путина, действующего в рамках подобной философии прагматизма, патриотическая риторическая критика - это бред маразмирующих стариков, бегающих в пионерских штанишках советской эпохи и что-то там изображающих на карикатурный "ретроманер". С этой "колокольни" он смотрит и на грузинские события. События, которые в каком-то смысле были даже подстегнуты российской стороной, считающей, что американцы должны таскать для нее каштаны из огня.
Это такой новый рациональный патриотизм эпохи государственного расстройства. Он кажется самому себе на порядок умнее и современнее всего того, что извергают по его поводу записные старорежимные злопыхатели. Этот новый патриотизм считает, что прежнее ему не указ. Ни советское прежнее, ни имперское романовское - никакое вообще. Новая страна Россия будет делаться с чистого листа на новой основе.
Этот новый патриотизм видит два ряда деревьев в диком лесу дремучего патриотизма. Первый ряд - кривляющиеся циничные маски, молотящие под героев прежней эпохи. Второй ряд - сами эти герои, которые известно чем кончили и куда привели.
Но есть и третий ряд - те, кто не пропивали державное наследство, а создавали его. И ведь не случайно, не от глупости и не от жадности приклеивали к России новые и новые территории. Есть и четвертый, и пятый ряд. И десятый, и двадцатый, и сотый. Нельзя, чтобы за деревьями крикливой риторики и реальных уродств пропал тот лес, который и называется народным, культурно-историческим творчеством. Творчеством своей судьбы, своего предназначения, той коллективной личности, которая ведь не для удобства, не для проживания в трехуровневых коттеджах собиралась на этих скудных и великих просторах.
Когда-то Макбет не мог понять пророчества ведьм, суливших ему царство вплоть до момента, когда Бирнамский лес пойдет на Дунсинан.
Этот лес российских мертвых, российской эгрегориальности, российской встрепанной и издержанной Сущности, сплетенный из величия и низости - стоит недвижимо и взирает на Дунсинан нового патриотизма. Но если двинется этот лес - царство кончится. Не Проханов, не генералы недоигранных войн ведают этим лесом. Не они нашепчут нечто древним корням и искривленным стволам его тысячелетних деревьев. Капля за каплей будет накапливаться нестерпимость и бесплодность происходящего. Не чьими-то бунтами и революциями, а дезертирством и хамством, порожденным глубочайшим элитным бесплодием, была сдвинута глыба Российской империи. И то же самое сдвинуло глыбу ее последовательницы. Лес пошел на замок, и после этого замок сразу же кончился.
Не потиранием рук, не участием в этом дьявольском колдовстве, не позевыванием безразличных зевак ответят на происходящее те, кто помнит, какая кровь, какая мука были вложены в каждый камень этого великого замка. Все, что в их силах сегодня - это приподнять происходящее над никчемным противоборством инфантильных старичков прежнего патриотизма и новых патриотов, гнущихся под прессом всего того, что вообще не хочет России. Этого самого Запада, то есть.
Войти в мировое сообщество можно только в том случае, если это сообщество хочет принять тебя туда на какой-то роли. Тогда оно и определит роль. Сейчас эта роль определена прежней формулой: "Хороший русский - это мертвый русский". Вы видели Олимпиаду в Солт Лейк Сити? Вы что-то усвоили? Так это не про спорт - вот что надо усвоить в первую очередь. Вы следите за поведением католической церкви, претендующей на новую каноническую территорию и уже примеривающейся к называнию своих представителей на определенных фрагментах этой территории по принципу "представитель Папы по Восточной Сибири и префектуре Карафуто" (название нынешней нашей территории Сахалина в то время, когда там хозяйничали японцы).
Есть понятие "контекст". Одни и те же действия читаются по-разному в зависимости от контекста. В одном контексте происходящее в Грузии - это разумная политика с учетом государственной слабости и необходимости вести соответствующую выгодную интригу, делая свои дела чужими руками ("и то ведь Грузия как никогда дышит антироссийскими настроениями, так пусть придут те и немного там пошустрят").
В другом контексте - происходящее еще один шаг. Нет, не в сторону конструирования нового паритета, учитывающего нашу реальную слабость и выгодность нынешней конъюнктуры, а в сторону дальнейшего развертывания чужого проекта, предполагающего на данной территории не ту или иную жизнь, а тотальную и стопроцентную ликвидацию.
Реальность в том, что контекст-то именно такой, ликвидаторский. И рано или поздно это придется признать. И тогда уже не пожимать плечами по поводу патриотической нелепости квазисоветских жестов, а либо участвовать в ликвидаторстве и знать - с кем, как и о чем будешь говорить по ту сторону здешнего земного существования, либо бороться по-настоящему.
Настоящая борьба невозможна, пока не посмотришь правде в глаза. А правда ныне - почти как смерть.
Она в том, что миру твоя страна не нужна.
И самой себе страна тоже нужна лишь очень условно.
Оставим мир в стороне. С собой бы разобраться вначале. А разобраться - это значит сказать правду. Правда же состоит в том, что вся реальность, созданная за последние многие годы, весь этот парад-алле коттеджей, мерседесов, холуев и братков - все это гроб повапленный, а не сила. Все это и есть раскрученный маховик самоликвидации. Все это и есть по сути коллективное похоронное бюро, которое даже внешне похоже на агентов, приходящих, дабы пристойно похоронить ваших родственников. Может быть, распутства в глазах чуть побольше - так ведь какие, ё-моё, роскошные похороны!
ИС-ТОРР-РРИЧЕСКИЕ!
Так и скажите себе, что это не новая Россия, а ликвидационное бюро в особо крупном размере. Скажите это - и начните действовать соответственно.
Действовать, опираясь на что?
И вновь нужна правда. Ни на что нельзя опереться из того, что наличествует. У нас очень любят пользоваться наличествующим! Это считается ужас как прагматичным. Создатели страны поступали иначе, и в этом смысле не были прагматичны. Они находили то, что им было нужно, наскребали это по сусекам, инвентаризировали это, говоря на современном политическом языке. А когда не хватало - то создавали нужное на пустом месте. Но место наше - не пустое совсем. Кое-что в нем есть. И в этом полубомжовом омерседеченном псевдоклассе. И там, куда в отвращении от него рванулась прятаться, себя спасая, ЭНЕРГИЯ.
Ищущий обрящет. Но станет он ищущим, лишь посмотрев правде в глаза. Говорят, что на смерть, как на солнце, в полные глаза не посмотришь. Но нынешняя правда все же почти как смерть. И посмотреть на нее можно, не ослепнув. А даже и ослепнув. Знавала история религии случаи, когда ослепнувший по пути в Дамаск - кое-что потом сумел сотворить. В отличие от разных там бесплодных прагматиков из тех или иных комиссий по той или иной ликвидации.
Тема: Россия и мир
Автор(ы): С. Кургинян
Дата публикации: 25.02.2002
Источник: Росбалт
No:
С.Кургинян
К чему адресует новый ватиканский сюжет?
По поводу эмоций, выплеснутых в связи с определенными трансформациями логики визита Иоанна Павла II в Россию.
Можно так или иначе урегулировать отношения между РПЦ и Ватиканом. Можно так или иначе отрегулировать ряд вопросов с помощью пресловутого "административного ресурса". "Ресурса" Минюста, например. Но все это ничего не определит в главном. А потому через какое-то время все те же проблемы, проблемы острейшие, буквально ставящие РПЦ перед вопросом "быть или не быть", снова вернутся. И будут носить еще более острый и беспощадный характер.
А потому проблема визита Иоанна Павла II в Россию, проблема объявления в одностороннем порядке Ватиканом России как своей канонической территории - важна прежде всего тем, что адресует снова к самому больному и самому главному.
Главный же вопрос (вновь подчеркну, не снимаемый с повестки дня никакими урегулированиями на уровне церковной и государственной дипломатии) состоит в следующем.
РПЦ - чем является? Оговорюсь - не в плане "только лишь" трансцендентном. Здесь как бы все понятно. Здесь она является для верующего бесконечной ценностью постольку, поскольку в этой "только лишь" трансцендентности позволяет решить главную задачу. Задачу спасения души. В этом смысле - что там ни совершайся в плане земном, для абсолютной веры это не имеет значения.
Но помимо только лишь трансцендентного - существует то, что связует. Связует между собой поту- и посюстороннее. Имманентное и трансцендентное то есть. Фактически эта связь и определяет религиозные коды в их соотношении с жизнеустройством. Превращает эти чисто трансцендентные сущности - в коды реальной, здешней, посюсторонней Цивилизации.
Православие - является фактором жизнеустройства постольку, поскольку оно, создав свою Цивилизацию, доказало этим зиждительность своего Духа. В сущности, развернутость на уровне земных планов для верующего и есть критерий мощности Духа. Иначе зачем Духу вообще нужны Жизнь, Бытие, Раскрытие? Поскольку они нужны (а не в коротком размышлении обосновывать, почему нужны), постольку связь имманентного и трансцендентного важна. Важна - и превращается в способность Идеала творить Жизнь, точнее - формы жизнеустройства.
Православие создало свой мир, свое представление о связи идеала и человечности. И в этом смысле оно представляет собой сакральное ядро некоего мирового проекта. Проекта защиты и развертывания чего-то, коренным образом связанного с человеком и человечностью. С Бытием человеческим, с предназначением человеческим, с тем, как все это реализует себя в жизни, в отдыхе и труде, мире и войне, индивидуальном и коллективном. Во всем, что творит человек. В том числе и в первую очередь - в том, что человек творит с самим собой.
В этом смысле можно говорить о православной миропроектной телеологии. О концептуальных претензиях православия и о всем, что из этого вытекает.
А вытекает из этого - нравится это кому-то или нет - имперскость, сверхдержавность, субъектность.
Субъектность - совершенно не обязательно охранительно-оградительного характера. Сначала надо быть, а потом определять вектор своего бытия. Сначала нужно иметь способность к собственному целеполаганию, а потом уже определять, куда поведешь корабль. Может, даже поведешь в самом что ни на есть либеральном, антипочвенном, антиохранительном направлении. Но ведь сам ведешь! А не тебя ведут! А вот когда говоришь, что с имперскостью покончено, что сверхдержавности нет и не будет, а будет вхождение в иную сущность с иными сакральными основаниями, то уже полностью зависишь от того, как эта сущность тобою распорядится.
Короче - совершенно неясно, на что РПЦ может рассчитывать в плане бытийственном (не в том, где лицензии и льготы, а в том, где идеалом творится жизнь) за вычетом империи, сверхдержавы.
В этом, кстати, диаметральное различие РПЦ и Римской католической церкви. Римская католическая церковь сложилась на развалинах западного Рима. Она привыкла не ставить себя в прямую зависимость от империи. Она сама есть империя особого рода. Империя Духа - утверждавшая себя на обломках империи государственной (Рима то есть).
И как тогда, во времена распада Рима, Римской католической церкви было все равно по большому счету - сколько дикарей с какой этнической привязкой будет болтаться в ее орбите, называя себя королями, герцогами, баронами, так и сейчас. Будет единая Европа, или пятьсот государств найдут себе место на ее территории - Ватикан останется. И окажется адекватным оператором той или иной территориально-государственной ситуации.
Совсем другое - РПЦ.
РПЦ принесла колоссальные жертвы на алтарь имперскости. Сначала византийской, потом российской. РПЦ осмысленно принесла эти жертвы. Осмысленно выстроила себя под духовно-государственный симбиоз. И если нет нового Проекта, нет целеполагания, адекватного имперской сверхдержавности и несущего в себе новый план Бытия человека и человечества, - то что такое РПЦ? Это "местный обычай"? Это "этнографическая специфика"?
Часто говорится о том, как преследовалась РПЦ коммунистами. Много в этом верного. Но о главном не говорится. О том, что постольку, поскольку сохранялась нить сверхдержавной, имперской, миропроектной традиции, постольку РПЦ в этой (в чем-то глубоко, конечно, чуждой для нее) ситуации могла как-то ГОРЬКО ЖИТЬ. Быть более или менее гонимой, оппонировать или приспосабливаться, терять храмы и материальные возможности - и при этом жить. Потому и горько, что с потерями. Но потому и жить - что есть лоно сверхдержавности, миропроектной традиции, и в этом лоне можно сохранить жизнь.
Если же этого всего нет, то РПЦ, получая любые восхваления, любые гранты на образовательную и иную окормляющую деятельность, любые льготы - может только СЛАДКО УМЕРЕТЬ. Потому и сладко, что с восхвалениями, грантами, льготами. Но потому и умереть - что все это ничего не стоит в условиях отсутствия имперскости, проектности, сверхдержавности.
Есть индейцы в резервации. И у них есть шаман. Иностранцы приезжают, дивятся, умиляются. Самые чудные из них - даже приобщаются. А ну, как шаман поможет от болезни, например! Чего с ними, с шаманами, не бывает? Но шаман в резервации - это шаман в резервации. Блюститель местного обычая - это блюститель местного обычая. А вселенская церковь - это вселенская церковь.
Ватикан одного и хочет - чтобы признано было, что он только и есть вселенская церковь. А все остальное - местный обычай. Ватикан на многое готов взамен. Он, например, вполне готов к тому, чтобы дарить местному обычаю свои условные позитивы. Именно условные, разумеется. То есть даваемые постольку, поскольку местный обычай признал себя таковым.
Поэтому Ватикан хочет признания статус-кво. Отказалась Россия от миропроектных функций? Признала эти функции делом других? Делегировала этим другим миропроектность? Прекрасно! Будем последовательными! Если Россия осуществила такой отказ, то РПЦ - местный обычай, а Ватикан - вселенская церковь.
В действиях Ватикана есть логика.
Ее, увы, гораздо меньше в действиях РПЦ.
РПЦ почему-то считает, что происходящее с Россией в плане отказа от того, что составляло ее суть на протяжении многих столетий, не коснется статуса РПЦ. Не коснется - новых сладких возможностей, вытекающих из комплиментарности по отношению к РПЦ нового усеченного российского политического субъекта.
РПЦ считает, что ей дарована сладкая жизнь, а не сладкая смерть. А между сладкой жизнью и жизнью горькой - кто не выберет сладкую?
РПЦ повторяет здесь ошибки олигархов, не понимающих, что отказавшись от миропроектной России, они становятся не транснациональными олигархами, а бомжами с миллиардами долларов. А бомж с миллиардами еще уязвимее бомжа, валяющегося на вокзале. Тот хотя бы незаметен. Да и что с него взять-то? А тут взять можно, есть что. Так почему же не взять?
В том, чему лишь первой ласточкой является новая политика Ватикана по отношению к России, - нет места прагматике, паллиативу, суженному подходу. Тут либо все, либо ничего.
Либо новая сверхдержавность и миропроектность, либо РПЦ повторяет судьбу КПСС, а Россия (кое-кем называемая "страной.ру"), эта самая "Россия с чистого листа", которой "прошлое не указ" - повторяет судьбу СССР.
Да и вообще - чем дальше, тем будет яснее, что либо свой проект (который еще надо суметь заявить и отстоять), либо участие в некоей ЛИКВИДАЦИОННОЙ КОМИССИИ.
Может, и очень сладкое для кого-то участие, но. уж очень подлое в этой своей слишком унизительной сладости.
