От Георгий Ответить на сообщение
К Anton Ответить по почте
Дата 17.06.2002 14:28:40 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Еще статьи (*+)

http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/42n/n42n-s01.shtml

БЫДЛ-КЛАСС — ПИТАТЕЛЬНАЯ СРЕДА ДЛЯ КРИМИНАЛА

Вы боитесь толп футбольных фанатов, заряжающихся от уличных мониторов? Отпустите теперь на публичный просмотр матчей близких и дорогих вам людей, пойдете сами?
Как бы вы ни поступили – кадры с опустошенной Тверской, горящими автомобилями и опустошенно-горящими глазами взвинченных парней еще долго будут сидеть у всех в подкорке. Ужас – рядом, его притушили, как иномарки, вымели, как улицы, но люди – не витрины дорогих магазинов, их тревогу так сразу невозможно свести на нет. И что с этим делать? Как видят сегодня ситуацию психологи, что советуют? Как объясняют случившееся на Манежной площади?

Александр АСМОЛОВ, профессор, заведующий кафедрой психологии личности психологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова и кафедрой социальной антропологии Международного университета:
— Что является причиной драмы? Почему так быстро болельщики превращаются в толпу? Какие причины побуждают людей, по сути не безумных, казаться таковыми?
Многие считали, что ХХI век перестанет быть веком толп. А он не перестал. Почему? Я полагаю, прежде всего потому, что в России сегодня, как никогда, начинает нарастать искусно организованное поведение социальной группы, связанное с ее превращением в толпу. Матч с Японией – пример тому, как используются любые способы, чтобы вышвырнуть толпу на поверхность.
— Зачем? Вы тоже считаете, что все это связано со сложностями принятия закона об экстремизме?
— Нет, связывать эту вспышку с пиаром закона об экстремизме я бы не стал. С моей точки зрения, за всем этим кроется глубинный, сложный механизм, заключающийся в том, что манипулировать и работать с толпой всегда намного легче, чем управлять свободными личностями. Люди-толпы – универсальная возможность манипулирования. Стихия толпы, бунт толпы, ужас толпы, страх толпы – это организуемые вещи, так же как паника, растекающаяся по толпе.
На подростках всегда проигрывали те или иные экстрим-программы. Мы много говорим: появился ли в России средний класс, мидл-класс, и есть разные подходы к этому вопросу. Но то, что произошло в момент матча с Японией, с моей точки зрения, как лакмусовая бумага, проявляет: в России появился не мидл-класс, а то, что я называю «быдл»-классом. Это — новообразование, оно растет, растет, растет и, как опухоль, охватывает разные социальные слои. Причин немало. Вспомним слова Пифагора о том, что человек есть мера всех вещей. А я все время добавляю, что он сам не имеет меры. И вот появился человек, счастье которого, достоинство которого, интеллигентность которого мерятся рублевым аршином. Хождение рублевого аршина, как оселка, на котором проверяется, кто ты и что можешь, – это одна из опаснейших тенденций общества.
Можно десять раз говорить, что мы пошли по рыночному пути, что мы получили статус страны с рыночной экономикой, что в нас влюблена Торговая палата, но вместе с этим растет «быдл»-класс. Он связан с резко меркантильным, утилитарным подходом к миру. «Быдл»-класс явно или неявно ведет себя по формуле: пока и когда единственным критерием является финансовая оценка – все дозволено. Цель оправдывает средства. «Быдл»-класс говорит: мне некогда работать с моими детьми, нет времени, надо зарабатывать – это главное. А уж я найду учителя-репетитора. Это еще одна из характеристик социально-психологического портрета «быдл»-класса. Подростки на Манежной и экстремисты разного возраста – все это растет на теле «быдл»-класса, этот класс – питательный раствор для криминала.
— Почему он стал расти как на дрожжах?
— Через язык Третьего рейха блестящий ученый пытался понять менталитет Третьего рейха. А мы играем крутых, пользуемся криминальной терминологией. Наши криминальные авторитеты мечтают пройти путь Моргана, я имею в виду пиратов, ставших цивилизованными хозяевами страны – США, и это нормально. Но легализацию в правовом пространстве можно пройти сравнительно быстро, пространство же культуры — намного труднее.
Пропаганда патриотизма — как она шла? Ты болеешь за футбол, значит, патриот. Футбольные страсти с острой вспышкой хронического российского патриотизма – это смешно. Это доморощенный, почвенный патриотизм — не гражданский. Болеешь за футбол – патриот России. Это «быдл»-патриотизм. Присягнуть на верность за счет футбольного мяча, расписаться футбольной кровью? Когда была победа над командой Туниса, я думал не о победе. А о волне патриотизма, о том, что мы нагнетаем все эти ситуации.
— В действиях милиции в момент матча сборной России с японской ошибок не было — к такому выводу пришли власти города. Как вы, психолог, оцениваете эти слова?
— Ошибок не было. Разрешили реализоваться сценарию — вот и все. Я ненавижу концепции заговоров, но воскресные события на Манежной площади не были стихийными. Количество сотрудников милиции в сравнении с таким количеством народа у монитора – это что, случайность? По Фрейду случайность – это подлинные мотивы поведения. На Манежке случайностей было слишком много, и за этим стоит особая мотивация, идентифицировать которую достаточно трудно, но она есть. Было ли случайностью, что накачивались идеи патриотизма в связи с футболом, истерия? Патриотизм против толерантности? Ты патриот, ты русский – это всегда, во все времена приводит к кровавым последствиям. Случайно ли там оказались бутылки с зажигательной смесью? Стройка с арматурой рядом?
За неделю перед этим лозунги «смерть жидам», свастика — случайно ли?
Толпа, связанная с пивным бунтом, породила Гитлера. Мы не знаем, в каком пространстве исторического времени прорвется аналогичное явление. Все говорили: это случайно, смеялись. Досмеялись. Германия — превыше всего, футбол — превыше всего. По спортивным поражениям или победам судили о силе или слабости системы в советские времена. Мы как бы вернулись в них. Да при чем здесь спорт? Разве футбол — мера силы строя? Когда мы придерживаемся формулы «футбол — превыше всего», мы каждый футбольный матч приравниваем к битве за Родину. Психологически это придавливает, как катком, наших футболистов. Они выходят на поле, как на бой за Родину, их поражение расценивается как предательство.
Наступает режим либеральной диктатуры, многих это не устраивает, вот в чем все дело. Формула «футбол — превыше всего» – это оружие.
— Спиртное в неограниченном количестве, выкрики «Россия — для русских, Москва — для москвичей», заведенная, злобная, тяжелая толпа — можно было с ней как-то справиться бескровно?
— Можно ли манипулировать поведением толпы? Конечно. Толпа имеет ядро и периферию. Пользуясь механикой эмоционального заражения, ее можно очень легко направлять. В свое время на Лубянке агрессию толпы спецслужбы смогли переключить на памятник криком: «Он – золотой!», «Он больше всех виноват!». Спасли Лубянку от разгрома, произошло замещение…
— Как выходить из таких толп?
— Главная наука состоит в том, как в такие толпы не попадать. Есть такое известное изречение: умный найдет выход из трудной ситуации, мудрый в нее не попадет…

Адольф ХАРАШ, кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной антропологии и психологии Международного университета:
— На самом деле никогда подобного рода события не возникают как досада или отчаяние. Досада иначе выражается, а это не досада, а повод для погромов. Не было повода — и вдруг нашелся. Настоящим футбольным болельщикам такой повод не нужен, не они устраивают беспорядки.
Не футбольные фанаты, а люди, которые примазались к ним, все крушили и сжигали на своем пути. При победном счете российской сборной они вели бы себя точно так же.

Галина МУРСАЛИЕВА
17.06.2002

http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/42n/n42n-s02.shtml

ОРУЩИЕ ВМЕСТЕ
Результаты военно-патриотического воспитания в коррумпированном обществе

От советских времен нам досталась традиция военно-патриотического воспитания молодежи. «Патриотическое» означает, что мы лучше всех, а «военно-патриотическое» — что мы докажем это с оружием в руках. И политики, и Дума, и церковь твердят, какие мы духовные, талантливые и перспективные, а наши антиподы, американцы и прочие западники, — хищные и бездушные, живут за счет народов, трудолюбивых и доверчивых вроде нас, к тому же они зашли в тупик.
«Узкоглазые ублюдки! — кричали юные «патриоты». — Россия, вперед!» — И швыряли бутылки. Куда? В окна Государственной Думы Российской Федерации.
Японцы — ублюдки, потому что они выиграли у нас футбольный матч. Мы — молодцы, несмотря на то что проиграли. И вообще, несмотря ни на что, имеем право кому угодно в морду дать.
А мы, между прочим, после 45-го все время им проигрываем. Об этом все знают, но не придают значения. Мы пользуемся их фотоаппаратами, видеокамерами, телевизорами, автомобилями и нисколько не обижаемся на японцев за то, что здесь они нас обыграли по всем статьям и намного лет вперед.
Везем им крабов. Крабов воруем у себя же и везем им. Сами ничего толком для себя сделать не можем, но все равно мы — молодцы, потому, как известно, мы лучше всех. А кому неизвестно, мы объясним. Они у нас в футбол выиграли, а мы за это китайскому скрипачу вдесятером вломим так, что он при имени Чайковского до конца жизни вздрагивать будет.
Чистейший образец военно-патриотического воспитания — это наша армия. Что она такое — мы видим во время ежегодных Дней пограничника и десантника. Пьяные толпы «именинников», с бутылками в руках, расхристанные, одетые кто во что горазд, с песнями и матюками наводят страх на весь город, включая милицию. Эти Дни, это позорище тоже основательно готовили публику к тому, что случилось на Манежной площади.
Футбол — не причина, он просто собрал подвыпившую молодежь в одном месте. Рано или поздно это должно было произойти. Убийство кавказцев, растяжки для евреев, демонстрации скинхедов — это была подготовка к гражданским боям без правил. Процесс шел по нарастающей. Кого бить, молодежи было все равно. Бросали бутылки в толпу наугад, в кого попадет. Били японцев, били милиционеров, били друг друга. Прорвалась накопившаяся ненависть. Ненависть, в конечном счете, не к японцам, не к евреям, не к кавказцам, а по отношению ко всему вокруг и по отношению к себе подобным тоже.
В этот июньский день был сломлен психологический барьер. Казалось, что где-где, а в Москве подобное невозможно. Теперь стало очевидным, что можно и так. Боюсь, очередные политические сборища отныне могут выглядеть иначе, не так, как до этого кровавого воскресенья.
Почему молодой человек исступленно пинал ногами автомобиль? Выглядело это смешно и глупо. Откуда такая ярость по отношению к неодушевленному предмету?
Разбивали автомобили те, кто знал, что у них никогда своего автомобиля не будет. В тот момент они об этом не думали, они вообще ни о чем не думали, пинали — и все. Но они уже давно усвоили, что как бы их отцы и матери ни старались, они ни на хорошую машину, ни на свой дом честным трудом денег не заработают. Чтобы все это иметь, надо шустрить, химичить и воровать. И, по их мнению, хозяин машины — жулик.
Дорогие наши руководители! Вы говорите, что необходимо поднять нравственность. Еще говорите, что нужна молодежная организация. Еще говорите, надо быть предусмотрительными и как следует оснастить милицию. Правильно говорите. Много говорите.
Но мало делаете. Для обуздания коррупции и порожденных ею негодяйств вы вообще не делаете ничего. А ведь все наши беды, наша бедность, проигрыши и драки между собой — из-за нее, подлой, и никем не сдерживаемой.
Молите Бога, чтобы вам не удалось при всем вашем старании уничтожить так называемые оппозиционные издания. Они, может быть, не всем симпатичны, а кому-то даже противны, но без них никак нельзя. Только они вовремя подскажут вам, где очаг заражения и где опасность и для вас, и для нас. Это ваши самые надежные контрольные приборы. Без них и милиция не поможет, чем бы вы ее ни оснастили.

Тофик ШАХВЕРДИЕВ, кинорежиссер
17.06.2002

http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/42n/n42n-s20.shtml

СКРИПКА И СЛИШКОМ НЕРВНО
Песнь о скрипаче Си Чене, которого били не по паспорту, а по существу. И о бельгийском виолончелисте, по иронии судьбы игравшем на конкурсе в один день и час с матчем Россия—Бельгия

Музыканты ласково именуют Московский Международный конкурс им. П.И.Чайковского «Чайником». «Он на «Чайнике» играл», пусть даже не лауреат – и это уже знак, что музыкант состоялся. Конкурс у нас (а сейчас идет 11-й по счету) — престижный. Отсюда и подходы: готовятся к нему, как к Олимпийским играм: или пан, или пропал. Китайский скрипач Си Чень, студент Пекинской консерватории, тоже приехал покорять Москву. Но 9 июня Москва распорядилась по-другому...

Люди говорят на разных языках: одни – матом, вываленным в зажигательной смеси «коктейля Молотова».
Другие – скрипичной колоратурой каприсов Паганини.
Первые тратят на подготовку к своим тупым «па» по Манежной площади всего час-полтора, копя злобу по подвалам и подворотням, пропахшим вонючей мочой и дурью.
Вторые готовятся к выходу на сцену Большого зала Московской консерватории всю жизнь — лет с четырех-пяти.
Однако планета у нас одна на всех, и наступает время, когда столь разные пути сходятся. «Одни» валят на площадь гикающей толпой якобы «болеть» — и им совершенно нечего терять, кроме своей агрессии. «Другие», оказавшись у них на дороге, рискуют расстаться с делом всей своей жизни, с надеждами нескольких десятилетий...
Именно это и случилось вечером 9 июня в Москве. Китайский скрипач Си Чень, окрыленный удачным выступлением на первом туре конкурса Чайковского, шел по самому центру города – из гостиницы в консерваторию на Большой Никитской, чтобы порепетировать. Си Чень думал о Бахе, о руках, о пальцах, о скрипке, которая не должна подвести.
Он видел, конечно, что вокруг толпа. И слышал, как о чем-то кричат... Но о чем? У Си Ченя за спиной только два языка – китайский и скрипичный... И кофр с любимым инструментом. Не от мира сего — эти люди, приехавшие отовсюду на наш конкурс.
...Толпа нагнала скрипача уже в переулке, почти у консерватории, где мечтают учиться все, кто мечтает сыграть на «Чайнике». И по кулакам и челюстям в толпе он понял, что сейчас надо делать: защищать скрипку. У музыкантов-инструменталистов — это рефлекторное: если уж падаешь, надо упасть так, чтобы скрипка или виолончель была обязательно перед или над тобой, на спасительно вытянутой руке...
9 июня скрипач свою скрипку отстоял, в последний момент развернув тело так, чтобы оно спасло инструмент... Но удар пришелся самому Си Ченю в плечо. И он побежал что есть силы. Одному — против дюжего, накачанного пивом десятка безмозглых тел, к тому же напавших из-за спины, – ну никак... У скрипача не тот уровень физической подготовки: каждый день у него уходит столько же часов на то, чтобы пальцы все быстрее и точнее бегали по грифу, сколько у «тел» — на «качалку»...
Что было дальше? 9 июня — приемный покой столичной травматологии. И 14 июня Си Чень выглядел совершенно счастливым.
— Повезло... Так повезло... – Видимо, именно это он пытался высказать, не зная никаких других языков, кроме скрипичного и китайского. – Я буду играть последним, жюри решило...
Оргкомитет конкурса Чайковского, дабы Си Чень имел время восстановиться и морально, и физически после встречи с нашими «футбольными» недоделками, постановил: его выход на сцену будет заключительным, после всех соперников-скрипачей.
— Большей удачи не бывает, – сказал Си Чень.
Вокруг ходили другие «чайники»-2002 и люто завидовали Си Ченю. Явно забыв, почему он, собственно, теперь последний. Главное, что «повезло»: нет более ценного счастливого билета для музыканта-конкурсанта, как играть финальным номером.
В консерваторских курилках, в перерывах между конкурсными прослушиваниями, где задумчиво дымят студенты и студентки Московской консерватории, они обсуждали это событие примерно так, отвечая на мой вопрос, что бы сейчас делали они, окажись на месте Си Ченя: «Что? Если бы не побили – все равно сказали бы, что побили... Сами бы себе плечо расцарапали... Ради последнего номера. «Чайник» бывает раз в жизни, и если в руки плывет такая удача, значит, ты – везунчик...»
«Удача? Везунчик? Китайца могли убить, приняв за японца!..» — вставила я свое.
И консерваторские многозначительно замолкли – «вам не понять, вы не любили» — этот клан носителей тайны, ради которой можно... «Ради музыки можно все», – подвел черту взлохмаченный парень с трагически-темными глазами непонятого гения.
И двинулся прочь, бросая уже на ходу: «И — умереть. В том числе. Кто со мной на Арбат?»
«Он виолончелист. Не прошел на второй тур», — проронили, как над трупом, остальные.
Мы вместе пошли «на Арбат». Там, в новом столичном концертном зале имени Павла Слободкина, с утра соревновались во втором туре «чайники»-виолончелисты. Перевалило за 11 часов 14 июня. С Манежной, которая совсем поблизости, опять долетали звуки большой заведенной толпы – шла публичная трансляция матча над Москвой. На сей раз Россия – Бельгия. И, как нарочно, именно на эти часы выпал жребий играть единственному на конкурсе подданному Его Величества Королевы Бельгийской.
«А вдруг наши проиграют и надо будет бельгийца выводить дворами, – говорили, шагая по Москве, консерваторские мальчики и девочки. — Мы это сделаем».
...Бельгиец, при ближайшем рассмотрении оказавшийся «нашим» по имени Александр Храмушин, уже несколько лет как переехавшим с родителями-скрипачами из Минска в Бельгию, играл блестяще. Его Шостакович язвительно ерничал и едко ухмылялся, Брамс трагически воспарял, а Чайковский впадал в тихую вечнорусскую печаль.
И? В зале — ни одного подростка с лицом дегенерата. Другие контуры, иные абрисы...
— Футбол?.. – переспросил Александр, в бледной задумчивости вернувшись в артистическую со сцены. – Да, знаю, чемпионат мира сейчас. Но... У меня – очень интересная конкурсная программа, я о ней думаю. Я приехал играть. Но, действительно, вы правы, футбол... Я люблю красивую игру и там.
— Боялись фанатов?
— Кого-кого?..
— Разъяренных фанатов? Вдруг бы они пошли по Москве бельгийцев бить?
Смотрит с сожалением:
— Я боялся неудачно сыграть.
— И как вы сами оцениваете свое выступление на конкурсе?
— Я его не помню. Сцена – это особое состояние. Другая жизнь.
О ценностях окружающего нас мира: с утра до вечера по телеящику – кадры погрома 9 июня и потоки-океаны слов, почему наша «шпана» такая агрессивная. И лишь изредка, коротким пробегом – новости с «Чайника». О том, как «шпана» побила «японцев»-музыкантов, оказавшихся китайцами и корейцами. Потому что в паспорта не смотрела.
И ни слова – об успехе бельгийца Храмушина. Ни слова — о «другой жизни».

Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
17.06.2002