>>Неужели Вы не в состоянии отличить истинную философию от попсовой, размышления о судьбе народной - от пропагандистского китча?
>
>Уверен, что могу отличить. Думаю, что Паршев и Кара-Мурза размышляют о народной судьбе на высшем уровне.
Увы... Паршев просто безграмотен, малоэрудирован и хамоват. О его уровне я ничего не могу сказать, над плинтусом не заметен.
>Я не вижу сейчас в России другого мыслителя уровня Кара-Мурзы. Думаю, он останется в истории наряду с лучшими духовными лидерами России.
Это, конечно, не Паршев. С.Г., несомненно, олицетворяет достаточно высокий уровень эрудиции, и я искренне благодарен как ему, так и многим форумянам за вызванный ими интерес к отдельным вопросам истории, экономики и социологии, находившимся до последнего времени где-то на периферии моего внимания. Однако, стремление "объять необъятное", слабость в конкретно-предметной области, пропагандистская направленность, приверженность маргинальным концепциям научного мышления типа типа "физической экономики" или теории накопления капитала Р.Люксембург, а также компилятивный характер его работ не позволяют, на мой взгляд, говорить о столь высокой оценке.
>Для меня близок термин "командность". Если человек играет в команде, например, в футбол, то он ДОЛЖЕН работать на команду. Я играю во дворе - русские, как правило, чувствуют это и хорошо взаимодействуют, пасуют, работают в обороне. А кавказцы любят водиться, а в обороне работают плохо и в пас играют по-другому, чем мы. Но не всем это слово понятно, а "коллектевизм" мне не нравится. Должно же быть ещё и торжественное слово, вот я выбрал соборность. Хотелось бы попонятнее, но, наверно, нет такого слова. Требуются пояснения.
Я затрудняюсь дать пояснения "сходу". Христианский Символ веры содержит член о вере во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Свт. Филарет Московский говорит: «Церковь есть от Бога установленное общество людей, соединенных православной верой, Законом Божиим, священноначалием и Таинствами». То есть, "собирает" людей, делает их "собором" вера.
В первой половине XIX века, после выхода трудов славянофила Хомякова понятие соборности стало предметом философских изысканий.
"Основной принцип православной церкви заключается не в повиновении и внешней власти, а в соборности, Соборность - это свободное единство основ церкви в деле совместного понимания ими правды и совместного отыскания ими пути к спасению.. Не внешний авторитет главы церкви и светской власти, как на Западе, а духовное единение истинно свободных в поиске Христа и правды ценит православие. Католичество стало организацией опирающейся на внешнюю власть, в которой единстве в церкви подобно единству в государстве, где господствует формально-административный принцип. Хомяков считает, что единство в западном христианстве у католиков основано на несвободе, а у протестантов на свободе без единства. При этом одни боятся потерять единство церкви, другие потерять свою свободу. Объединяет же их то, что они понимают небесное по земному, рассудочно." http://www.polit.spb.ru/art.php3?rub=53&id=9690
Ныне понятие соборности трактуется очень широко, являясь предметом бесконечных споров. Небольшой (и не знаю, насколько компетентный) обзор я нашел здесь: http://www.ug.ru/01.30/ps4.htm
Во всяком случае, от принципов взаимодействия в футбольной команде соборность отстоит достаточно далеко :)
>Можно это понять, если задуматься. Больше всего русская идея проявляется при взаимодействии с заграницей. В этих ситуациях каждый лояльный русский не только личность, но и представитель России. Как бы служащий страны без особого договора - по умолчанию. В любой сделке русский преследует свои интересы при условии, что они совпадают с интересами России. А в случае противоречия ставит интересы России выше. Или важные для общества события внутри страны - создание новой технологии, отрасли производства, существенный прогресс в существующей важной отрасли - работать на страну, а свои интересы отодвигать на второй план - это очень по-русски.
Спасибо, теперь понятно. И как идеал - привлекательно.
>>Дык, условия от природы везде трудные.
>
>Это да, не сомневаюсь. Но теперь, когда приходится конкурировать на мировом рынке, ситуация в корне изменилась. Если конкуренции нет, то жить можно везде, а если есть - то "нерентабельные" страны придётся "закрыть". И чтобы этого избежать, русским придётся сильно ужаться и работать на пределе. Единой командой.
Паршевщина чувствуется, конечно ;). Но по сути - правильно. Кто не умеет играть - отправляется за край поля игрокам мячи подавать. Кто не имеет играть в команде - отправляется туда же. И ужаться придется. И должно быть в обществе согласие - что важно, а что нет, от чего отказаться можно и нужно, а чем жертвовать нельзя.
>>Ну, например, Смутное время. Какая идея деградировала перед его наступлением?
>
>Идея природного государя была опошлена. Сначала Годунов на троне, противный народу. Пытаясь исправить нетерпимую ситуацию, кинулись к самозванцам, что только ухудшило ситуацию. Ну а когда удалось восстановить легитимную монархию - дела пошли в гору, независимо от личных достоинств Алексея Михайловича.
Я, кажется, невзначай затронул интересную тему. Годунов начинал новую династию, потому что старая прервалась. Как царь он был абсолютно легитимен. Как правитель - компетентен. Кому-то, наверное, он не нравился, но так же кому-то не нравились и его предшественники. Ничего необычного. Откуда же эти метания народа от одного самозванца к другому? Смута начала XVII века - не просто кризис власти, это явно еще и какой-то духовный кризис народа. Какой? И почему Собор 1613 г. положил кризису конец - если не сразу в государственных делах, то в головах?
>>>Не русский человек для идеи, а русская идея для человека. В рамках русской идеи человек вполне может жить весело, счастливо и беззаботно.
>>Беззаботно - это плохо. И о каком счастье речь?
>Понимаете, быть обязанным всегда работать на команду - это тяжело. Вот не надо эту необходимую тяжесть усугублять, толковать соборность расширительно. В рамках русской идеи человеку есть место и для творчества, и для свободы, и для личной жизни, для отдыха. В общем, для вполне полноценной жизни. Идея не является невыносимой, если её искусственно не делать таковой.
