Океан встретил нас ровным пассатом. Идем день, другой. Влажный ветер несколько умеряет жару, однако прочие признаки указывают на пребывание в тропической зоне. Синее небо, солнце в зените, а главное - летучие рыбы. Замечательно красивые рыбки! Порхают над водой, как стрекозы, и дразнят душу старого моряка. Недаром, знаете, летучая рыба - символ океанского простора.
Вот эти рыбки, будь они неладны, воскресили во мне воспоминания юности, первое плавание... экватор...
Экватор, как вам известно, линия воображаемая, однако вполне определенная. Переход ее с давних пор сопровождается небольшим самодеятельным спектаклем на корабле: якобы морской бог Нептун является на судно и после непродолжительной беседы с капитаном, тут же на палубе, купает моряков, впервые посетивших его владения.
Я решил тряхнуть стариной и возродить этот старый обычай. Тем более, декорации несложные, костюмы тоже - с этой стороны постановка трудностей не представляет. Но вот с актерским составом просто зарез. Я, знаете, единственный бывалый моряк на судне, я же и капитан, и волей-неволей мне же приходится изображать Нептуна.
Но я нашел выход: с утра приказал выставить бочку с водой, затем сказался больным и вплоть до выздоровления по всем правилам сдал Лому командование судном. Лом выразил мне соболезнование, однако с удовольствием заломил фуражку на капитанский манер и приказал Фуксу чистить медные части.
А я заперся в каюте и занялся подготовкой: сделал бороду из швабры, соорудил трезубец, корону, а сзади прицепил хвост наподобие рыбьего. И должен без хвастовства сказать: получилось отлично. Я, знаете, посмотрел в зеркало: ну, куда там - Нептун, да и только. Как живой!
И вот, когда, по моим расчетам, "Беда" пересекла экватор, я в полном облачении поднялся на палубу...
Результат получился необычайный, но несколько неожиданный. Отсутствие предварительной проработки спектакля и незнание старых морских обычаев направили воображение моего экипажа в нежелательную для меня сторону.
Я вышел.
Мой старший помощник Лом гордо стоял у штурвала, пристально вглядываясь в горизонт. Фукс, обливаясь потом, усердно "драил медяшку".
Летучие рыбы по-прежнему порхали над волнами.
Спокойствие царило на палубе корабля, и мой выход в первый момент остался незамеченным.
Ну, я решил обратить на себя внимание: грозно стукнул трезубцем и зарычал. Тут оба они встрепенулись и замерли от изумления. Наконец придя в себя. Лом нерешительно шагнул мне навстречу и смущенным голосом произнес:
- Что с вами, Христофор Бонифатьевич?
Я ждал этого вопроса и заранее подготовил ответ в стихотворной форме:
Я Нептун - морское чудо,
Мне подвластна вся вода,
Рыбы, ветры и суда.
Рапортуйте мне: откуда
И куда идет "Беда"?
Тут лицо Лома выразило мгновенный испуг, который затем перешел в отчаянную решимость. Лом бросился, как леопард, облапил меня своими ручищами и потащил к бочке. - Поддержать капитана за ноги! - скомандовал он на ходу.
А когда Фукс выполнил приказание. Лом добавил несколько спокойнее:
- Старика хватил солнечный удар, необходимо освежить ему голову.
Я пробовал отбиваться, пробовал убеждать их, что, согласно веками установленным обычаям, не мне, а им следует купаться по случаю прохождения экватора, но они не слушали. И вот понимаете, приволокли меня к бочке и принялись окунать в воду.
Корона моя размокла, трезубец упал. Положение прискорбное и почти безвыходное, но я собрался с последними силами и в момент между двумя погружениями бодро скомандовал:
- Отставить макать капитана!
И, представьте себе, подействовало.
- Есть отставить макать капитана! - гаркнул Лом, вытянув руки по швам.
Я ухнул в воду... Одни ноги торчат. Мог бы и захлебнуться, да хорошо. Фукс догадался: завалил бочку набок, вода вылилась, и я застрял. Сижу, как рак-отшельник, не могу отдышаться. Ну, потом оправился и вылез, тоже этак, рачьим манером, кормой вперед.
Вы сами понимаете, какой ущерб моему авторитету нанесло это событие.
А тут еще, как назло, мы потеряли пассат. Наступил мертвый штиль, и безделье воцарилось на судне. И вот, знаете, как утро. Лом с Фуксом устраиваются на палубе, ноги под себя, по-турецки, карты в руки и дуются без отдыха в подкидного дурака.
Я посмотрел день, посмотрел другой и прекратил это дело. Я вообще-то противник азартных игр, а тут тем более, поскольку это увлечение угрожало срывом дисциплины. Ведь вы учтите: Фукс жульничает, каждый кон оставляет Лома дураком, да еще подкидным! Какое уж тут уважение!
А с другой стороны, просто так запретить игру - умрут со скуки. А по мне, пусть уж лучше помощник дурак, чем покойник........
------------------------------------------
К ночи прошли Суэц, тут заштилели и простояли около двух суток. Да оно, знаете, и кстати. Отдохнули, поправили паруса, рангоут, обтянули такелаж, генеральную уборочку произвели, и утром потянул ветерок. Мы подняли паруса и вышли в Красное море.
Сначала спокойно шли правым бакштагом, а потом ветерок стал крепчать, и нас здорово потрепало. Налетел самум из Сахары. Жарко, как в бане, духота страшная, зыбь, и Фукс, знаете, не выдержал, укачался. Он сначала крепился, не показывал виду, потом сразу как-то сдал. Даже до койки не дополз, улегся тут же на палубе, на ящике с провизией, стонет, обмахивается страусовым пером. Жалко парня, однако ничем не поможешь. Морская болезнь - безопасный, но неизлечимый недуг.
А в остальном все в порядке. Этот самум даже на руку нам: гонит "Беду" полным ходом. Идем хорошо. Так и меряем милю за милей. Я посмотрел, проложил курс, оставил Лома в руле, а сам пошел вздремнуть в каюту. При моей комплекции в этих широтах лучше нести ночную вахту, а Лом, он и днем постоит, не растает. Да.
Ну, а к ночи жара несколько спала, мой старший помощник Лом отправился спать в каюту, а я встал в руль, веду судно.
Ночь в тех местах красива до чрезвычайности: вверху луна качается, как фонарь на цепочке; море горит голубым, таинственным светом. Как в сказке. Постоишь часок-другой, и полезет в голову всякая чертовщина: разные там ковры-самолеты, драконы, привидения. Я это размечтался, вдруг слышу - Фукс невнятно бормочет что-то. Прислушался... Ого, тут, похоже, не морской болезнью, тут тропической лихорадкой пахнет! Слышу - бредит бедняга, шепчет:
- Христофор Бонифатьевич, крокодил... Еще крокодил...
Ну, я закрепил руль, спустился в каюту, отпер аптечку, достал порцию хины, выхожу, а Фукс не унимается:
- Двадцать семь крокодилов, двадцать восемь крокодилов, тридцать крокодилов...
- Полно, Фукс, будет вам крокодилов считать! Сглотните-ка лучше, - говорю я.
И только шагнул, мне под ногу подвернулась какая-то гадина. Я попятился, поскользнулся, упал, хину рассыпал. Тут кто-то меня за палец - цап! Ну, знаете, тут и я испугался, закричал. На крик выскочил Лом и только ступил на палубу - слышу: тоже кричит.
А Фукс, как часы, считает:
- Сорок пять крокодилов... Пятьдесят крокодилов...
Тут есть от чего прийти в панику. Но я взял себя в руки, вскочил, чиркнул спичкой - и, поверите ли, вижу: действительно, полна палуба крокодилов. Крокодильчики мелкие, новорожденные и безопасные по существу, но все-таки, знаете, неприятные животные. С ними я уже не стал церемониться, взял швабру и давай прямо за борт, в родную стихию.
А когда палуба несколько очистилась, я поинтересовался, откуда же это нашествие. И вижу - лезут из щели, из ящика. Ну, тогда я все понял: нам в той деревне по ошибке или с умыслом вместо страусовых яиц отгрузили крокодильи. А тут жара, да еще Фукс сверху улегся, высидел, вот они и полезли.
Установив причину чрезвычайного происшествия, я без труда избавился и от его последствий. Не стал даже ящик распаковывать. Провел просто доску от той щели за борт - вроде мостика, и они полным ходом, как по конвейеру, один за одним так и лезли до самого Адена. А после уж, в Адене, вскрыли ящик, глядим - одни скорлупки остались... Да-с.
Устранив крокодилов и водворив порядок на судне, я несколько успокоился. Но ненадолго: судьба готовила мне новые испытания.
Мы шли вдоль берегов Эритреи. Лом спал в каюте. Фукс - на палубе. Ураган стих, все предвещало спокойствие. Вдруг перед самым рассветом слышу где-то в море раздирающий душу крик.
- Все наверх! Человек за бортом! - крикнул я. - Руль на борт, поворот оверштаг!
Экипаж мгновенно принимает необходимые меры: полетели в море спасательные средства - круги, шары, концы... и вот поднимают на борт потерпевшего.
Гляжу - унтер-офицер в мокром виде. Внешность не блещет, однако отряхнулся, прокашлялся и взял под козырек
- Сержант итальянской армии Джулико Бандитто к вашим услугам.
- Да какие уж тут услуги! - говорю я. - Скажите, дорогой мой, спасибо, что так обошлось, да расскажите, как вы сюда попали и что мне с вами делать?
- Прогуливаясь в нетрезвом виде, сдут ветром в море. Прошу вас, капитан, высадить меня в любом месте на итальянском берегу.
- Италия везде, - перебил сержант. - И здесь, - показывает направо, - Италия, и здесь, - показывает налево, - Италия... Весь мир - Италия!
Ну, я спорить не стал. Думаю: "Хмель-то у него еще не прошел, так чего с пьяным разговаривать?"
Опять же пришлось принять во внимание, что в те годы такие вот молодчики в Италии взяли верх над народом и весь мир собирались к рукам прибрать. И невдомек было этим жуликам и бандитам, что их главный бандит до того высоко сапоги занесет, что так, вверх сапогами, его и повесят...
Ну, а тогда ходил он еще вверх головой и чужую землю топтал. Да-с.
В общем, я возражать не стал. Думаю: "Разделаюсь поскорее с таким гостем, и то хорошо".
- Ладно, - говорю, - Италия так Италия. Куда вас поточнее-то? Сюда или туда?
- А вон, - говорит, - туда, к тем скалам, прошу вас.
Ну, я, ничего не подозревая, причаливаю к скалистому берегу, подаю сходню. Тут мой сержант опять берет под козырек:
- Благодарю вас, господин капитан. А теперь потрудитесь сойти с судна.
- Полноте, батенька, некогда мне, да и не к чему. Идите уж...
- Ах так? - говорит он, достает свисток, и вдруг, понимаете, из-за скал налетает рота головорезов. Щелк-щелк! - и, гляжу, весь мой экипаж в наручниках, и я в том числе.
Подхватили нас под микитки и повели по сильно пересеченной местности. Кругом скалы, горы, бесплодная почва... Ну, привели в лагерь, доложили. Мы стоим, ждем.
Наконец, выходит полковник с тарелкой в руках; стоит, уплетает макароны.
- Ага, - говорит, - вторглись на итальянскую территорию. Все ясно: судно конфисковать, людей поставить на полевые работы, о дальнейшем запросить Рим.
Ну, и погнали нас на работу. За день мы намучились, проголодались. Хорошо еще. Фукс запустил руку в торбу к мулу, извлек горсть овса - только и поели.
А к ночи приходит сержант Джулико. Пожалел все-таки, отблагодарил за спасение: принес тарелку макарон из своего пайка.
Неприятно принимать такие подачки, но голод, как говорится, не тетка. Я разделил макароны по-братски, отведал. Лом - тот отсутствием аппетита никогда не страдал - набросился, а Фукс, смотрю, чванится: понюхал и нос воротит.
- Разве это макароны? - говорит он. - Это же скверная подделка. Ай, господин сержант, у вас здесь такой благодатный климат, а вы всякую дрянь едите и кукурузу сеете! Да здесь можно такую макаронную плантацию развести, что на всю Италию хватит! Вы доложите полковнику: я, если угодно, сделаю опытную посадочку. У меня и рассада есть - на судне осталась.
Я глаза вытаращил: до чего же врет парень! А Джулико этот уши развесил и действительно побежал докладывать. И что бы вы думали: отдали нас в распоряжение Фукса, отвели ему участок, принесли с "Беды" макароны, кругом поставили караул. Сам полковник пришел.
- Сажайте, - говорит, - но смотрите: обманете - шкуру спущу!
Я вижу - этот действительно спустит, ну и решил предостеречь Фукса.
- Бросьте вы это дело, - шепчу я, - ведь ничего не выйдет, кроме неприятностей...
А он только рукой махнул:
- Будьте покойны, Христофор Бонифатьевич. Только тихо!
И вот, понимаете, раскопали мы не торопясь грядки. Фукс на виду у всех наломал макароны, посадил, поливает.
И представьте, через три дня взошли! Сперва этакие, знаете ли, зеленые росточки, потом листочки...
Фукс ходит, окучивает, рассказывает итальянцам:
- Это вам не какая-нибудь дешевая подделка, это натуральный продукт! Вот вырастут повыше, станут в рост человека, тогда вы их косите, листья обламываете на корм скоту, а стебли бросаете прямо в кастрюлю, варите - и получаете превосходное кушанье.
И поверили итальянцы. Да и я, признаться, поверил. Убедительно. Растут ведь. Факт! И вот этот полковник спрашивает:
- Нельзя ли засеять все поле?
- Нет, почему же, можно, пожалуйста, - говорит Фукс, - только семенного материала маловато. А если ваши сеять, их надо спиртом поливать, иначе не взойдут.
- Ну что ж, мои молодцы польют, - говорит полковник и распорядился.
На другой день выкатили цистерну спирта, высыпали все макароны, что были, соорудили цепы, обмолотили, засеяли и пошли поливать. Но только, знаете, на поле немного попало, все больше в рот солдатам. Вечером и полковник прибыл, тоже пригубил, и такое пошло веселье по всему лагерю: песни, шум, драки начались. А к ночи взошла луна, лагерь утих, только храп слышен по полю. А мы скорее на берег, на "Беду". Подняли паруса и пошли.
- Ну, - говорю, - Фукс, вам бы агрономом быть, а не матросом. Как это вы достигли такого совершенства? Ведь это чудо, чтобы макароны проросли.
- Никакого чуда, Христофор Бонифатьевич, просто ловкость рук, - отвечает Фукс. - У меня горсточка овса осталась в кармане, а с овсом не то что макароны - окурки и те взойдут........
=========================================
Хорошая книжка "Приключения капитана Врунгеля". Увы , многие дети ее сегодня не то что не читали , а даже не слышали. И , заметьте , чем-то с религиозной литературой перекликается. С осени , кстати, в школах вводится обязательный предмет - "Закон божий". Пускай дети слушают. Плавание - плаванием , а морские традиции знать положено, чтобы потом конфуза не получилось.
