От Pout Ответить на сообщение
К Добрыня Ответить по почте
Дата 13.05.2002 18:15:44 Найти в дереве
Рубрики Образы будущего; Версия для печати

образованцы СЛОВАМИ поднаторели доказывать все что угодно

Понимаете, СЛОВАМИ можно доказать что угодно. Что люди ходят на руках и люди ходят на боках. Что Россия это баба и Россия это всемирный Карлсон. Из одних и тех же неких нейтральных посылок нагромоздить морально и идейно нагруженные абсолютно противополоджные консепсии.
А уж наш нынешний образованец прошел такую школу виляния мыслью и так филигранно владеет искусством словоплетения и словопомола, что разобраться с каждой отдельной мыслью, в которой "что-то кажется есть" - это китайская головоломка.

ДЛя примера что Россия Карлсон и что Россия - полный отстой - пжалста. С ходу. Подряд лежали случайно в старом архиве с русс.ру - гнезда образованцев в 98году.
Крыловым несть числа.


Какой выход, на мой взгляд. искать измеримые и исчислчемые конструкты, позволяющие выразить особость России в той или иной области с помощью б-м абсолютных величин. Вежбикая - это конструктив в "точно измеряемых"лингвистических конструктах. Милов - это новый истмат, начинающийся с почв, пудов навоза и коне-дней на десятину по уездам. И далее по полной программе, ДО КОНЦА, вот в чем загвоздка. Пдеть не мешки ворочать. А вот ТАК осовить , выразить и затем выписать"формулы" Росии, как делают"милов"и "вежбицкая" - это целая эпопея, зато с конечным сухим остатком. который потом можно оспаривать только ьаким же остатком аналогичной концепции, основанной на"гималаях фактов"и"монбланах цифр"(про"Капитал").
Паршев кстати тоже, повторяю , это поп-миловщина. Так что отсюда и так надо выращивать, наращивать смыслы и совокупное понимание, а не "а давайте обсудим еще одну идею. Россия - всемирный кот Леопольд, Карлсон, баба, Кантор".



==========(1)============
Русский Журнал. Критика. 13.03.98
---------------------------------
http://www.russ.ru/journal/kritik/98-03-13/kurlan.htm

Елена Курляндцева

Карлсон, который всегда с тобой

Главная изюминка в пироге любви к Астрид Линдгрен - это то, что в Швеции
наш любименький Карлсон вовсе не любименький. Если про всех своих
героев, вроде Пеппи или Эмиля, Линдгрен писала длиннющие сериалы, то про
Карлсона четыре повестушки - и хватит детей пугать. "Это человек с
пропеллером", - говорят в Швеции про нахала и осуждающе качают
протестантскими головами. Суть первой повести про Карлсона: вот что
может случиться с хорошим мальчиком у нечутких родителей, если ему не
дарят собаку; ребенок одинок и попадает под дурное влияние, а вы не
поймете как и чье. Карлсон - фантом одиночества, так в Швеции его и
понимают. Это те тайники дурного, что благовоспитанные шведы прячут на
чердаках подсознания: у англичан скелет в шкафу, у шведов - Карлсон на
крыше. Так получилось, что Карлсон - самое заметное вмешательство Швеции
в дела России после варягов, Рюриковичей, нашей государственности и даже
названия Русь: Русью, как известно, называется область в центральной
Швеции, а еще "рус" - это "пьяный" по-шведски: видно, с Рюриковичами мы
получили нечто большее, чем государственность (забавно, что сидящие
между нами финны "Русланд" называют Швецию, а мы для них - страна
венетов: тех, что построили когда-то Венецию. Видно, финны все помнят, у
них на селедках, как в "Снежной королеве", все записано).

Выпущенный из плена родственного шведского подсознания, Карлсон нашел
свою настоящую родину. Не зря же викинги шли на Восток. Знакомство
целого поколения России с реалиями современной жизни начиналось с
Карлсона, ведь он жил не в густом лесу, как Кристофер Робин, а в
современном городе. Это Карлсон пробил своим пропеллером в 61-м году
железный занавес. Из повести мы узнали кроме всего прочего, что у детей
там бывает своя комната, своя домомучительница, а живут люди в отдельных
квартирах, и вообще там у них все есть. Он заложил в программу мечту
однажды взлететь и улететь - многие при первой возможности и улетели.
Другие стали взрослыми здесь, но Карлсон по-прежнему, как серый
кардинал, руководит ими. Глянешь на наших шалунов-депутатов,
врунишек-политиков - ну кто из них не самый умный мужчина в полном
расцвете сил, от Гайдара до Жириновского. Но умиляться можно скорее
нашему любовному к ним снисхождению. Да, мы - твое осуществленное
подсознание, Астрид Линдгрен, любимица Швеции. Ты, респектабельная, дала
нам знамя нашего разнузданного артистизма, нашей исторической
маргинальности. Карлсон не просто нахальный, безответственный врунишка,
он убедительно воплощает обаяние зла, как кот Бегемот у Булгакова;
конечно, не демонизм Зла с большой буквы, а якобы необходимость бытового
зла, мелкого хамства и вранья. Проще говоря - непорядочность. В Швеции
так прямо и говорят: "Карлсон - это не швед, а русский повеса, это ваш
национальный характер". Так что три источника, три составные части
Карлсона: куращение, низведение и дуракаваляние - зеркало русской
действительности. Мы в него смотримся - не Лев Толстой там с "Войной и
миром", а толстенький неопрятный мужчина в полном расцвете сил, у
которого все самое лучшее, но где-то там: не то в славном прошлом -
лучшая в мире бабушка, не то в светлом будущем - тысячи паровых машинок.
А здесь, сейчас - дайте скорее варенья, плюшки, гуманитарную помощь и
особые тарифные ставки, а то я расшалюсь и вам же хуже будет. Карлсон
сформулировал все тонкости русской геополитики. Любимые шведскими детьми
Эмили и Пеппи, хоть и тоже переведенные на русский язык, стремятся к
торжеству добра и справедливости даже с некоторой святостью, но
катастрофически у нас непопулярны: их жертвенность - тащить санки с
больным почтальоном через пургу и прочее - похожа на подвиги тимуровцев
и пионеров-героев, что только доказывает идеологическую близость
коммунистического воспитания с пуританским и, увы, невозможность
ненасильственного осуществления последнего в России, где воля заменяет
свободу, широта души - нравственность, а хитрость - ум. У нас ведь
смотрят на западных малышей свысока: от них-то всегда ждут правды, а
сами гордятся умением их перехитрить. Как маргинальные черти, живем мы
на чердаке карты мира - летаем с оторванной пуговицей на своем
пропеллере в космос, нет у нас возраста, нет нам спасения от цикличности
нашей истории, но как неотразимо мила нам наша ухмылка, как тяжело им,
нормальным, без нас, лучших Карлсонов мира.

--(2)-----
Подмена права повинностью. "Архетип
произвола". Антигородская направленность развития. Подавление
личностного начала общинным. "Московский тип отношений" - обретение
насилием легитимного характера. После Ивана Грозного, заявлявшего, что
западные государи повелевают людям, а он - скотам, - "бунташный" XVII
век, когда "некому стало повиноваться, стало быть, надо бунтовать" - по
слову Ключевского. Затем - как "ответ на восстание стрельцов, пытавшихся
свергнуть законного царя и разрушить начатки европеизации", -
решительная попытка Петра I "сломать традиционное общество и вернуть
Россию назад в Европу". Николай I "сызнова попытался обратить весь народ
в войско", а страну в казарму с помощью одиозной доктрины "православия,
самодержавия и народности". Работают "механизмы наказания за мысль, за
намерение, за литературный текст". В 1917 году "второй раз (после
монгольского ига. - К. М.) победила стихия". Революция - реакция
архаического общества, пытавшегося отсрочить свою гибель. Сталинизм -
"застывшая форма произвола". Перестройка - революция партаппарата,
пожелавшего сохранить имущество и привилегии в условиях кризиса. "То,
что происходит сегодня, только полоумными националистами называется
сознательной вестернизацией, а на деле есть не что иное, как конвульсии
старого государственного организма, пытающегося по-прежнему
паразитировать на материальных богатствах огромного пространства".

Вехи истории - этапы развития "русской ментальности". Развеять
сопутствующие ей легенды и понять, способна ли она (и желает ли?)
воспринять достижения цивилизации, основной признак которой, по В.
Кантору, - личностное, а не "роевое" начало. Оказывается - способна и
желает. Но кто в России раньше и острее других осознал свою (а главное
ее, России) западность? Народ? Правительство? Церковь? Литература.
Явившаяся в XIX веке великая литература была ответом на петровские
реформы и обнаружила истинную ориентацию наконец-то осознавшей себя
русской культуры - ориентацию на Запад. Вопреки извечному российскому
стремлению к территориальным пространствам, литература бросилась на не
изведанные доселе пространства духовные. Зафиксировав (в положительном
или отрицательном контексте) основные координаты русской ментальности.
Например, непривычка к наследству - развившись из факторов социальных,
она превратилась в "неуважение к отеческим гробам" (по Пушкину) и
привела к "существованию вне истории", что и является (по Кантору)
основной характеристикой варварского этапа развития. Неспособность и
нежелание добывать богатство усердным трудом (все равно отнимут), а лишь
"по щучьему велению". Нигилизм, диагностированная Достоевским "болезнь
русской души". Артистическая сущность (антипод мистической и мещанской),
"многодушная", беспочвенная, сполна проявившаяся в Григории Распутине, в
мироощущении русской духовной элиты начала ХХ века и приведшая в
конечном итоге к революции (Федор Степун).

Позиция человека культуры - возможность грамотно разрушить миф. Что и
является насущной необходимостью. Основной объект - русская идея. Не
варварское глумление, а аккуратное, "for the sake of science",
препарирование ее трупа - прерогатива автора. Корень русской идеи -
"комплекс неполноценности, переходящий в манию величия"

http://www.russ.ru/journal/kniga/98-03-12/medved.htm

Владимир Кантор. "...Есть европейская держава"

Россия: трудный путь к цивилизации / Исторические очерки. - М.: РОССПЭН,
1997. - 480 с.; ISBN 5-86004-106-3.
---------