нужны не прожекты и не фантазии, а последовательное движение
- в этом и был смысл и пафос ответа Загрееву. Периодически тут
начинается "пальцевая арифметика", против которой если не вставить хоть
пару слов, идут выкладывания дилетантских миропостроительных комбинаций
из трех пальцев. Видимо, многие неявно полагают, что раз Кара-Мурза,
Айзатулин, порой некоторые участиники часто работают тут на уровне
крупных блоков, высокого уровня абстракции,охватных категорий - то и
любому это доступно. За такими построениями стоят годы, опыт,
ремесло,интуиция,наработки. Внешняя простота изложения это покрывает и
вызывает соблазны. Это аберрация зрения и пустой соблазн. Сложнее всего
работать в таких"простых и общих"понятиях , излагая ясно и понятно.
А если выкладывается современная,
умная, хотя порой злая и даже враждебная профильная и квалифицированная
литература - все, молчок. Дело не в конкретной личности, и не в личных
проблемах или там обидах(сейчас начнется), а в общей ситуации.Загрееву
или Вам это вот тоже не надо. Нужно некие свои глубокие построения
выложить - общую теорию экономики , цивилизации, модернизации, с нуля и
мимо какой-либо традиции и сколько-то конвенционального контура
наработок. Конвенция включает правила работы, методологические вещи, как
в любой дисциплине. Нет конвенции - будет треп. На историческом форуме
Берестовой так вразумляют охочих до общих исторических построений
дилетантов. Типа спаршивают, а Вы знаете, что приняты хоть какие-то
каноны - источниковедение есть как дисциплина. если строите свои
историографические схемы. Сроветуют обратиться к начу-поп изложениям
канонов дисциплин. Это немного отрезвляет.
То же с Герой . И поскольку это повторяется не первый раз, я и
"выступаю". Ничего личного в этом нет
Вы полагаете, что знание того. кто и как _профильно_ работает(б-м
профессионально и умно) в этих направлениях. не нужен. Я полагаю, что
такой разговор без конвенции, знания и предварительной проработки -
бесполезен(это уже было в много заходов). Никаких общих
мироустроительных идей при такой постановке работы из наших голов не
выйдет. И не такие головы ломали. А учиться никогда не поздно и не
зазорно.
Выложил Федотову-Фурсова - ноль реакции. Шанинский центр там
напахал,говорю есть работы (Никулин там) - ну и что, мы сами тут
"измыслим и нафантазируем". Абстрагируясь от подлой сегодняшней
реальности, нечистой почвы с ее конкретикой,которую знать не
обязательно. как же, мы мол званы тут как "проектанты". Проект это не
утопическое прожектерство из одного позыва"вот хочу -наворочу".
Худший образчик такого"устоявшегося форумного стиля"тут - АБ, от
которого идет просто спам без конца и края в фигуре ложной
многозначительности и засыпания некикми"проклятыми вопросами".. Отсюда и
бешеный поток его постов, это ж как два пальца об асфальт, за двадцать
минут можно гору надолбать. Так же работает "долбалка" у других училок.
Прочие почему-то часто ориентируются на доходчивые образчики. Хотя вот
допустим ( в методическом ключе)обратный пример из поселднего - пост
Лома о вере и религии, это наоборот, при отустствии
загибательных"общих"мест и чванливого пустозвонства аБшного толка -
содержит моменты постановки проблемы "простонародной русской веры"а
натюрель)Поэтому Вы видно и говорите, что форумный формат тут как он
сложился - слабо годится. Так тоже проходили уже Н раз. Один шаг до
крика"Форум вырождается!" - и понеслась, опять-таки всем есть что
сказать"как не надо работать". Надо работать над форматом, использовать
все что можно из великолепного "мотора"(пока он есть), а не наоборот,
плодить новые сущности в стороне, оставляя на поток и разграбление
спамерам ветвящиеся ветки "общих теорий всего на свете".
alex~1 сообщил в новостях
следующее:47879@kmf...
> Добрый день!
>
> Вот тут интересно было бы поспорить, но это разговор долгий, явно не
форумный.
> Но я вижу его "форумную" проекцию, которая наверняка окажется
интересной и, возможно, позволит выйти на форуме изсостояния некотрого
застоя.
> Я имею в виду основные системные и непротиворечивые тезисы возможных
действий в России в соответствие с различными вариантами модернизации
(12 - наверное, перебор, достаточно 3-4 - для начала). По всем основным
аспектам жизни общества - экономика, культура, образования, наука,
искусство, армия, СМИ, спорт и пр. (если что забыл).
>
По всем основным аспектам жизни...общая теория всего. Алекс, побойтесь
бога или кого там
> Есть смысл пока не думать о том, насколько реально их практическое
осуществление в России с точки зрения неизбежного сопротивления верхушки
"элиты" и возможных "санкций" Запада. Предположим для простоты, что
сопротивление Путина и Co сломлено (Путин и Co остались - но не в роли
Президента, "семьи", "олигархов" и пр.), а Запад напуган решимостью
России в крайнем случае применить ОМП.
>
В такой игровой постановке это модель низкого уровня. Это для
подростков, для детей. Проще купить в ларьке СДРОМ с игрушкой
Цивилизация.
Впрочем, игрушки(модельки)на науч-поп основе есть получше, а главное -
ПРАКТИЧНЕЕ, хотя это другой тип чем тутошнее лабораторное
МОДЕЛИРОВАНИЕ, но это тоже требует предварительной проработки(тут этим
давно и плотно занимается Александр. Выложу на форум"Пркатика"хорошую
давнюю дискуссиюс форума"Источнкии информации", там С.корнев
рассказывает о сием предмете и приводит примеры).
> Я попробую подготовить свои тезисы в соответствие со своим пониманием
путей возможной модернизации. Боюсь, это займет время - не потому, что
задача очень сложная, а потому, что у меня сейчас очень много работы.
Но, думаю, недельки за две-три управлюсь.
>
"не потому что задача сложная"..." в свободное время когда
разгребусь"..Вы меня , Алекс, просто убиваетие
>
> Было бы интересно получить аналогичные тезисы от вас.
> Это был бы предметный разговор.
да нет, не буд я"тезисов" измышлять, я пока продолжу знакомить публику
с уже имеющимися наработками профильных"контор"умных деятелей.
Про федотовскую схему все уже забыли - напоминаю. Отрывком(ВопФил, была
долго в Копилке). Уже новая работа в том же журнале есть.
Дальше ссылки на свежего Никулина про "глубинизацию"там у него
интересно(русская сельская архаизация на марше как она есть). Архив
сайта шаниского центра вложу в Копилку. Вместо "общей теории"на пустом
месте. чтоб напряг создать желающим. Понимаю, что почти без толку
уже...это не Вам. Попались тсказать под горячую руку...
=================
Федотова
....
Опыт Юго-Восточной Азии
Опыт Юго-Восточной Азии явился впечатляющим в 60-80-е годы. Измерение
степени развитости ведет свой отсчет здесь не только от стран Запада, но
и от Японии - самой развитой страны региона, успешно конкурировавшей в
экономической и технологической сфере со странами Запада. Согласно
классификации вьетнамского исследователя Х.Л. Хая в Юго-Восточной Азии
на основе уровня развития, скорости роста экономики и технологических
инноваций, среднего дохода на душу населения можно выделить четыре
"эшелона развития". К первому, безусловно, принадлежит Япония, имеющая
самый большой в мире экономический и технологический потенциал. Ко
второму эшелону развития относятся страны НИС (новые индустриальные
страны) первого поколения - Южная Корея, Гонконг, Тайвань и Сингапур.
Эти страны особенно быстро развиваются в течение трех десятилетий и
известны под именем "тигров" или "драконов" Азии. Третий эшелон - страны
НИС второго поколения -группа стран Юго-Восточной Азии - Индонезия,
Малайзия, Таиланд и Филиппины. Скорость их развития ниже, чем у других
"драконов", но их развитие является быстрым и стабильным. Четвертый
эшелон составляют остальные страны Юго-Восточной Азии, а точнее
Индокитая, включая Северную Корею, Китай, Вьетнам, Лаос, Кампучию.
Исключением является Бруней, развивающийся за счет экспорта сырья.
Но говоря об особенностях Азии, имеют в виду не только их новых лидеров.
Многие страны объединены принадлежностью к азиатскому региону (в широком
смысле включающем Австралию и Океанию) - Австралия, Бангладеш, Индия,
Индонезия, обе Кореи, Китай, Новая Зеландия, Россия, Филиппины,
Шри-Ланка. Япония и др. Что общего между всеми этими странами, между
богатыми Австралией и Новой Зеландией, рвавшейся вперед Японией,
развивающим социалистический рынок Китаем, бедствующими Бангладеш и
Шри-Ланка, последняя из которых находится уже двадцать лет в войне с
сепаратистами, Филиппинами, трижды в истории попадавшими под
иностранное - сначала католическое испанское, а в XX в. под
американское, японское и снова американское влияние, и Россией,
пытающейся совершить новый виток модернизации? Общим является то, что
весь этот регион развивается сегодня, не ставя цели предварительной
смены своей идентичности, т.е. без радикальной смены своих
социокультурных основ: Австралия и Новая Зеландия, будучи западными
странами этого региона, не стали азиатизироваться, остальные страны
отказались от необходимости изменения своих традиций как предпосылки
развития. Такое требование соответствовало прежде всем модернизационным
процессам. До 50-х годов модернизация воспринималась как имитация
Запада, это была одна из аксиом развития. Развитие Японии
истолковывалось именно в этом смысле: японцы - это немцы Азии. Имитации
политических структур, новорожденные всюду - в Латинской Америке, Африке
и др. местах - "президенты" и "парламенты" не приводили к успешным
преобразованиям. Мехико, Манила и Каир, активно шедшие по этому пути,
оказались наводнены деклассированными, люмпенизированными элементами,
жаждавшими только хлеба и зрелищ, воспринявшими худшие черты массовых
обществ Запада.
Азиатские страны в большинстве своем так далеко находились от этого
опыта, что они не просто поняли, а вынуждены были понять, что на этом
пути их не ожидает успех. В них не было прозападных элит, способных
поставить задачу достижения уровня Запада. Они были скромны и исходили
из возможной, а не желаемой перспективы развития. Осуществляя его на
собственной основе (нередко уже после неудач либерализации), т.е. без
требования предварительной смены идентичности, они создали условия,
которые, тем не менее, медленно меняли людей через образование,
технологию, новые навыки, новые социальные структуры, но в большинстве
этих стран вопрос о смене идентичности как результате реформ никого не
волновал, не ставился в явной форме. Этот вопрос стоял четко лишь в
Японии, к чему мы еще вернемся, и был решен общеазиатским образом. Так
появился новый центр развития, притягательный и своеобразный, породив
вызов Азии - новую возможность развития без разрушения собственной
культуры.
Как показал профессор А. Китахара, главным препятствием для реформ в
Японии считалась община, обладавшая высокой солидарностью ("тесная").
Именно через нее была осуществлена милитаристская политика японского
государства. Поэтому после Второй мировой войны в условиях присутствия
американских оккупационных сил основное намерение состояло в
либерализации, в сломе архаичных коллективистских структур. Тем не менее
выход был найден самими японцами, обнаружившими, что через общину не
менее успешно можно провести не старые милитаристские, но новые
демократические цели государства. Община могла ответить на такую задачу
лучше, чем еще не сформировавшийся индивид и еще не сложившееся
гражданское общество.
Таким образом, после длительных и незавершенных попыток осуществить
либеральную модель преобразований в своей стране, Япония, а затем и
другие страны Юго-Восточной Азии обратились к применению западных
технологий и собственной инновационной деятельности при сохранении тех
своих социокультурных основ, которые всегда рассматривались как
препятствие на пути перехода этих стран к современному состоянию. По
мнению некоторых специалистов, потенциал этого пути на сегодня исчерпан.
Что же происходило в этих странах, какой процесс, если с модернизацией
связано следование модели Запада? Успехи названных азиатских стран дают
некоторые уроки. - 1. Проблема социальных трансформаций для своего
обсуждения нуждается не только в макросхемах, но и в микроанализе того,
как это происходит на уровне каждой страны и даже ее по-разному развитых
регионов; 2. Успех может быть достигнут при отказе от разрушения
собственных особенностей, прежде казавшихся исключительно препятствием
развитию, вхождению в современность, обновлению в сторону
конкурентоспособности с западными странами; 3. Развитие без
предварительной смены идентичности позволяет людям сохранить
достоинство. Достоинство состоит и в готовности к жертвам, и в
готовности к трудовой аскезе (а не только к гедонистическим ожиданиям).
Люмпенизированному населению нечем и незачем жертвовать, оно само -
жертва догоняющей модернизации. Люди, сохранившие свою идентичность и
свое достоинство, уверены в себе настолько, чтобы успешно и
целенаправленно действовать; 4. Такая способность к развитию не имеет
предзаданной модели, она использует уникальные особенности своих стран.
Например, критикуемый азиатский фатализм, терпеливость оказались
полезными свойствами на сборочных линиях технотронного века; 5. Развитие
осуществляется в каждой стране или регионе страны путем управления им,
нахождения конкретно и успешно действующих форм. Вместо старых
терминов - модель, проектирование (равно как их антитезы - полагания на
естественное становление западных форм жизни) здесь уместны методы
сценарного прогноза и менеджмента социальных трансформаций,
поддерживающего устойчивое развитие; 6. Осуществляемые трансформации
закрепили культурные особенности региона и внесли быстрые изменения в
экономику и технологии, но более медленно проявились в социальных
процессах. По мнению ряда японских ученых, задачи построения
гражданского общества, обычно осуществляемые в ходе модернизации, здесь
не решены полностью, но не отброшены: их еще предстоит решать.
Успех Японии и Юго-Восточной Азии в целом явился опытом, который не
вписывается в модернизационные теории и разрушает представления
социальной науки об обществе. Первым указал на это П. Бергер. Являясь
специалистом по модернизации, он был крайне удивлен перемещением центра
развития в регион, от которого никто не ожидал ничего особенного
(большие и, как оказалось, напрасные надежды возлагались на Филиппины,
находящиеся под сильным американским влиянием). Опыт Юго-Восточной Азии
существенно изменил взгляд на мировые процессы. Это - тот случай, когда
локальные воздействия на глобальные трансформации были впервые явно
обозначены. Когда-то считалось, что Азия в принципе мало способна
модернизироваться. М. Вебер, в частности, видел в ней трудно
трансформируемое традиционное общество.
Но то, что произошло в Юго-Восточной Азии, поставило под сомнение этот
тезис: "перспектива, имеющая центром Запад, более не адекватна...
Согласно этой логике речь идет не о понимании Восточной Азии, но скорее
о понимании того, что случилось повсюду (включая Запад) в свете этого
азиатского опыта".
Появилась новая трактовка: Юго-Восточная Азия - это "второй случай
капиталистической современности" после Запада, открывающий новый путь
развития. Такую трактовку предложил, в частности, П. Бергер в
предисловии к книге "В поисках Восточно-Азиатской модели развития",
вышедшей в 1988 г. Основой этого второго случая современности в
противоположность Западу является не индивидуализм, а коллективизм.
Стабильность семейной жизни, по Бергеру, оказалась здесь соизмерима с
трудовой этикой Запада. Семейные ценности создавали ориентированную на
достижения трудовую этику Азии. Специфика азиатской современности
состоит в значении коллективистской солидарности, высокого престижа
образования, меритократи-ческих ("власть лучших") норм и институтов,
производящих элиты. Эти черты составили, по мнению Бергера, особенности
этого второго случая капиталистической современности и
Восточно-Азиатской модели развития, опирающейся на "человеческий
капитал".
Сегодня, однако, кажется, что сравнение Японии и других стран
Юго-Восточной Азии с Западом имеет определенные натяжки. Технологическое
сходство и наличие ряда демократических институтов соседствует с
исключительной культурной специфичностью стран данного региона.
Модернизация, которая могла бы привести к "новому случаю современности",
обычно основана на смене культурной идентичности на западную. Здесь
такой смены не произошло и достигнута скорее не современность, а
конкурентоспособность с Западом обществ, которые сочетают
технологическое развитие с сохранением традиций и достаточной
закрытостью, локальной спецификой. Легко заметить, что в указанном
перечне черт смешались особенности как традиционного, так и современного
общества. Так, коллективизм и солидарность плохо согласуются с принципом
современности - становлением автономного индивида. В послевоенной Японии
была предпринята либеральная попытка, направленная на формирование
индивидуализма, но она не реализовалась. Может быть это -
"неиндивидуалистическая версия капиталистической современности"? -
спрашивает Бергер. Уместно было бы сказать, что это - религиозная версия
капиталистической современности? - Нет, -отвечает американский
исследователь, - это новый путь. Однако он еще не думает, что это - уже
не модернизация. Мысль Бергера останавливается на том, что происходящее
в Восточной Азии является новой моделью модернизации. Употребляя термин
"модель", американский профессор создает некоторую надежду для других
применить ее, повторить Восточно-Азиатский опыт. Возможно ли это? Ответ
Бергера: "Я полагаю, что никто не стал бы отрицать, что нечто могло бы
быть освоено из опыта общества, отличного от нашего собственного, но
вопрос скорее состоит в уяснении того, может ли Восточная Азия
обеспечить "модель" для других в смысле согласованной и отчетливой
стратегии социального развития". Заметим, что слово "модель" здесь уже
употреблено в кавычках, т.е. подвергнуто сомнению. Проблема тесно
увязана с ролью культурных факторов в социальном и экономическом
развитии, с неустранимостью этих факторов.
Бергер предлагает очень продуктивную интерпретацию. Он допускает
существование двух гипотез - "культур-центристской" и
"институционалистской". Следуя первой, процессы на Тайване, например,
можно было бы объяснить тем, что Тайвань населен китайцами, чье
отношение к миру определено китайской культурой и китайскими социальными
институтами. Это будет объяснением через образ китайской культуры и дух
современного китайского капитализма. Институциональная гипотеза,
согласно Бергеру, альтернативна. Она объясняет эти успехи результатами
экономической политики и практики, не имеющей отношения к тому, что
жители Тайваня -китайцы. При культур-центристском подходе опыт Тайваня
представляется уникальным, нетранслируемым. При институциональном могут
быть предприняты усилия его распространения в арабском мире или в
Латинской Америке. Поэтому институциональный подход кажется П. Бергеру
более перспективным. Его границы должны быть учтены посредством
культур-центристских объяснений. Однако границы, полагаемые культурой,
нередко оказываются более существенными, чем институциональные
возможности.
Культур-центристская интерпретация не позволяет говорить о переносе
тайваньского образца и даже ставит под вопрос самое представление о
модели или образце:
"Имеет смысл предположить, что, скажем, арабы и латиноамериканцы могли
бы адаптировать фискальную или торговую политику Тайваня; но
бессмысленно предполагать, что они могут адаптировать тайваньскую
этику". Какой же выбор из двух гипотез предпочитает П. Бергер? В самом
себе он чувствует раздвоенность: идущее от его социологической профессии
и влияния М. Вебера тяготение к "культур-цент-ристской интерпретации" и
связанное с его моральными и политическими предубеждениями предпочтение
"институционального" подхода. В противоположность тому, что думают
многие другие, Бергер утверждает, что наука никогда не дает нам одной
определенной возможности.
Следуя этому методологическому указанию, можно построить две системы
объяснения опыта развития вырвавшихся вперед стран Азии:
1. В терминах модернизационной теории новые процессы могут быть описаны
как модель модернизации, комбинирующая догоняющее развитие и развитие на
собственной основе. Пример сходного типа развития мы видели в
коммунизме. В пользу этого говорит стремление стран региона к освоению
западного технологического уровня и опережению его, научные разработки,
образование, социальные преобразования, вписывающие эти страны в концепт
"современности". Против этого свидетельствует сохранение собственной
идентичности, использование традиций, противоречащих вхождению в
современность, сохранение кланов, неспособность стать центром притяжения
для неазиатского мира.
2. Это особое свойство - сохранения идентичности, использования мешавших
развитию традиций (коллективности, религиозности) в интересах развития
делает более убедительной точку зрения, что рассмотренный процесс
выходит за пределы модернизационной теории.
Следует отметить, что это - противоречие институционального и
культурного. институционального и ценностного, и напряженность отношений
между этими полюсами сохраняется всегда. Происшедшее в Юго-Восточной
Азии соответствует такой перемене отношений между ценностями и
институтами, когда старые ценности явились источником институтов
современности (постсовременности). Тип развития, при котором это
происходит, называется нами постмодернизацией. Постмодернизацию можно
рассматривать как новый виток модернизации на основе культуры.
Основанием для этого является то, что постсовременное не отрицает
современности радикально, и постмодернизация, которую страны
традиционного типа проходят вместо модернизации или продолжая
незавершенную модернизацию, решает и ряд задач последней или оставляет
их перед собой на потом.
Постмодернизация дает возможность этим странам миновать некоторые этапы
западного развития, особенно болезненные процессы замены идентичности на
западную. Различия в интерпретации процессов в Юго-Восточной Азии
связаны с пониманием того, стали ли сделавшие скачок общества этого
региона современными или они достигают неизвестного прежде состояния.
Интересно, что концепция постсовременного общества вызревала у тех, кто
изучал незападный мир: низшие слои общества на самом Западе, советскую
систему и социализм, развивающиеся страны. Восток в его классическом
противостоянии Западу, Юг в его современном противостоянии Северу.
Экономическая отсталость, политическая незрелость, отсутствие
гражданского общества сопровождались в этих незападных регионах наличием
таких форм жизни, которые были утрачены Западом и к которым он начинает
стремиться: меньшая степень отчуждения; ценностная рациональность, хотя
и при нехватке целерациональности, в противоположность
целерациональности Запада; отсутствие засилья худших образцов массовой
культуры; солидарность и пр. Борьба между локковским человеком
(человеком "современным") и "средневековым" человеком, т.е. человеком
традиционного общества, еще вчера составлявшая пафос модернизации, уже
не кажется ныне столь очевидно необходимой как теоретически, так и на
уровне феноменологических описаний. Теоретически, т.к. искомым
становится синтез этих моделей; эмпирически, т.к. есть пример Японии и
других государств Восточной Азии, где "продемонстрирована примечательная
способность приспособления средневековой идеологии к требованиям
современности".
Япония осуществила успешную модернизацию не потому, что она следовала
какой-то рационально-научной модели, а потому, что сумела использовать
традиционные ценности - семьи, труда - в своем развитии. В дискуссии по
проблемам модернизации японский ученый Т. Юмесао говорит: "Японская
модернизация развивалась на базе ее собственных очевидных традиций в ее
собственном историческом окружении. Япония не заимствовала европейской
модели модернизации и не явилась моделью для других стран". Самое
понятие модели недействительно для такого типа развития. Мы видели, как
бился П. Бергер, пытаясь понять эту новую реальность, и в результате
показал, что институциональная модель осложняется культур-центристской
интерпретацией. Ему оставалось сделать шаг, чтобы сказать об отсутствии
модели, проекта, и он его почти сделал.
Поэтому, хотя "модерн", а в более точном переводе "современность" можно
назвать незавершенным проектом (как это сделал Хабермас) в том смысле,
что новое не отрицает современности полностью, стремится к ней, но
исправляет ее радикализм, столько же оснований подчеркнуть
принципиальность различий. В своих прежних и данной публикациях мы
делаем это, используя понятия "постсовременность", "постсовременное
общество", постмодернизация как переход одновременно из традиционного и
современного состояния в постсовременное.
Используя эти понятия, мы не пытаемся ни доказать, ни опровергнуть точки
зрения, что постсовременность - 1) разрыв с прошлым и 2) его
продолжение. Пока еще нет ни одного вошедшего в постсовременность
общества. Япония - наиболее близкий пример, но многие в Японии хотели бы
решить некоторые нерешенные задачи модернизации уже, так сказать, после
постмодернизации. Если этого не сделать. Япония будет удаляться от
современности, если сделать - приближаться к ней. Ситуация амбивалентна,
поэтому дискуссия о разрыве с современностью или продолжении ее
преждевременна. И смысл понятия "постсовременность" не в том, чтобы
настоять на разрыве, а в том, чтобы как-то обозначить изменения
серьезного характера.
Термин же "постмодернизация" необходим для подчеркивания нового типа
перехода к будущему - модернизации на основе собственной традиционной
идентичности. Его можно назвать и новой моделью модернизации, и отказом
от модернизации. Сегодня не ясно, каковы его потенции. Скорее всего, он
может быть и тем, и другим. Термин "постмодернизация" употребляется пока
крайне редко. Пожалуй, автор этой статьи был одним из первых, кто ввел
его, имея в виду как способ и направленность развития всего мира, так и
прежде всего объяснение сущности процессов в Юго-Восточной Азии. Среди
западных исследователей концепцию постмодернизации разрабатывают
английские исследователи Крузе и др., американский исследователь Р.
Инглехарт. Сутью модернизации Р. Инглехарт считает сдвиг от авторитета
религии к авторитету государства. Постмодернизационный сдвиг - это
движение от авторитета государства к авторитету традиции, от нехватки
ценностей к постсовременной поддержке ценностей, а также уменьшение
эффективности и приемлемости бюрократических структур, отрицание Запада
как модели и коллапс социалистической альтернативы, уменьшение престижа
науки, технологии и рациональности. Это - концепция, меняющая
представление о соотношении ценностей и институтов в пользу
доминирования ценностей и их способности к производству институтов.
Данное утверждение является более верным, чем чистая декларация о
переходе к постматериальным ценностям. Многие исследователи показывают,
что Япония, в которой наилучшим образом реализовалось представление о
постмодернистском развитии, по-своему всегда была постмодернистской
страной - с высоким чувством эстетизма. Япония отличалась многообразием,
условными, игровыми формами поведения людей, нежеланием японцев
становиться "взрослыми" капиталистами, наподобие капиталистов США и
Англии. Им присуща ориентация на доброжелательные, личные, а не
абстрактные отношения. Необходимо отметить, что Япония не смогла
вестернизироваться в послевоенный период, что ее постмодернизация - это
результат крепости традиции. В настоящее время идея постмодернизации
обсуждается в восточноевропейских посткоммунистических странах. Однако
здесь не учитывается то, что Япония и сейчас не прекратила усилий по
строительству гражданского общества, т.е. не отбросила задач
модернизации, хотя не ставила задачи быть похожей на Запад. Не
учитывается также и то, что постмодернизация как развитие своего рода
маргинального по отношению к Западу региона не предполагает поддержания
внутренней маргинальности, анархии и пр., как это нередко представляется
в России. Другая опасность - превратить постмодернизацию в проект, т.е.
применить этот подход, ориентированный на использование уникальных
возможностей в развитии, в некую навязанную схему. Постсовременными
могут оказаться все те наличествующие в настоящее время общества,
которые обеспечивают себе стабильность, жизнеспособность и развитие на
основе абсолютно любых подходов (anything goes). Если, например, люди в
стране безынициативны или даже глупы, не имеют трудовых навыков,
возможна ли здесь модернизация? Модернизационный ответ на этот вопрос
давали многочисленные примеры переделки людей, жестокость
модернизационных процессов. С точки зрения постмодернизации - совершенно
невозможно и не нужно менять этих людей, а можно использовать такие,
следующие из их пассивности свойства, как готовность работать за низкую
плату, терпение, неспособность бунтовать и т.д. Женщины Юго-Восточной
Азии терпеливо плели корзинки, теперь так же терпеливо они паяют диоды и
триоды высококачественной бытовой электроники. Однажды во время
дискуссии со студентами о развитии я заметила, что только один студент
из Гамбии спокойно улыбается. "А что Вы думаете о развитии, о
модернизации?" - "А мы решили не развиваться", - продолжая улыбаться,
ответил он. Постмодернизация допускает такой выбор. Если при этом люди
счастливы. Для мира даже важно сохранить какие-то уголки, не
преобразованные демиургическими усилиями человека.
В начале века существовало полное и абсолютное представление о том, что
западный авангард вырвался вперед и его никто не догонит. Позже мировая
система социализма казалась более перспективной и устойчивой, но и она
рухнула. Поэтому некоторые оценки опыта Юго-Восточной Азии как уже
исчерпавшего себя (с признанием перспектив Китая) представляются
достаточно правдоподобными. Т.е. с одной стороны, никакое общество не
может считаться вырвавшимся вперед навсегда, но, с другой стороны, пока
лидирует Запад.
Новый тип развития
Обобщая подходы различных дисциплин к развитию, можно констатировать
общую неудовлетворенность имеющимися возможностями и глубокое ощущение
сдвигов, смысл которых не вполне ясен, но ясна большая вариативность,
возможность рисков и гибели, потери устойчивости и стабильности.
Одновременно ясна возрастающая значимость культуры в ее способности
удержать старые или произвести новые культурные образцы. Критика
известных способов приобщения к западному опыту -колонизации,
вестернизации, догоняющей модели модернизации, неустойчивость
модернизации на основе собственной идентичности, элементы которой
наблюдались в коммунистическом развитии и в опыте Юго-Восточной Азии
привели к утверждению многообразия развития, критике прогресса как
эвфемизма развития по западному пути, отказу от идеи линейного развития.
Как мы уже отмечали, ощутилась исчерпанность и утопичность всех, даже
успешных, человеческих проектов. Сегодня приходится выбирать из
наличного и быть готовым ко всему. Конкуренция идей глобализации и
локализации делает ответ на вопрос о наличии и предпочтении того или
иного типа развития крайне затруднительным.
Для его обсуждения, повторяем, не как панацеи, выхода, а лишь
констатации того, что происходит, нам представляется методологически
значимой идея А.С. Фурсова о "противоречии между субстанцией и функцией
капитала", которую мы переосмысляем как отношение между
функционированием капитала и его социальной средой. Поскольку капитал и
даже его субстанция в виде производственных отношений, рынка и
инфраструктур не висит в воздухе, а помещен в социальную субстанцию
(институтов, структур, социального порядка, традиций, обычаев), в
политическую субстанцию организации власти и управления, в культурную
субстанцию ценностей, норм и культурных образцов, представим в виде
таблицы их взаимоотношения при разных типах модернизации.
После распада социалистического блока исчезли препятствия для
глобального функционирования капитала, ибо страны этого блока
препятствовали его распространению на своей территории. И прежде
капитализм стремился к расширению границ функционирования капитала.
Этому служили колонизация, вестернизация, модернизация, но в каждом
случае это делалось по-своему. Там, где капитал осуществляет только свою
функцию, не затрагивая прочих субстанций, мы имеем колониализм. При
вестернизации функция капитала сохраняется и происходит вмешательство в
культуру, остальные сферы практически остаются неизменными. Догоняющая
модернизация намерена обеспечить функциям капитала адекватность во всех
субстанциях, т.е. достичь уникальности западных капиталистических
обществ, вырваться из незападного капитализма. Развитие на основе
собственной идентичности (постмодернизация) сохраняет культуру, внося
изменения в другие сферы для обеспечения функций капитала. И, наконец,
глобализация функций капитала делает его безразличным ко всем
субстанциям общества, останавливает Запад в попытках определения их
судьбы и предоставляет это им самим. Функционирование капитала в России
неизбежно, как и во всем мире. Но что произойдет с ее субстанциями и с
ней самой, это наш выбор. Его совершили на данном этапе элиты, так же
заинтересованные только в функциях капитала, хотя и прикрывающиеся
"Филадельфийской" идеей распространения демократии. Выбор может быть
разный, включая небытие. Для того чтобы не произошло последнее, уместно
понять, что "многообразие форм, полилинейность исторического процесса...
именно тем и образуются, что разные общества "задействуют" разные
культурные ресурсы, создают разные институциональные механизмы для того,
чтобы совладать с общей проблемой "абсолютной самостоятельности"
индивида или, если угодно, с "размораживанием" его страстей".
---------
типология модернизации(из схемы)
