>Опять же, предлагается отделить _выбор_ новой власти от оценки резульата работы прошлой.
"Все мы, в разной степени, конечно, верили тому, чем нас пичкали: особенно доверчива молодежь - студенты, конвойные, писатели, солдаты... "Самые справедливые выборы, - сказал мне в 37 году демобилизованный солдат, - нам предлагают, а мы выбираем"... О. М., как писатель, тоже попался на удочку и оказался чересчур доверчивым: "Сначала так выбирают, потом постепенно приучатся и будут обыкновенные выборы", - сказал он, покидая избирательный участок и поражаясь нововведению - первым и последним выборам, в которых участвовал. Даже мы, а опыта у нас было уже достаточно, не могли до конца оценить всех преобразований. Чего же требовать от молодежи - солдат и студентов?.. А соседка, носившая мне молоко перед войной в Калинине, раз вздохнула: "Нам хоть когда подкинут селедки там, или сахару, или керосинчику.. А как в капиталистических странах? Там, верно, хоть пропадай!" Студенты до сих пор верят, что всеобщее обучение возможно только при социализме, а "там" народ погряз в неграмотности и темноте... За столом у той же Ларисы, дочери ташкентского самоубийцы, возник горячий спор: отказывают ли в больших городах, вроде Лондона или Парижа, прописывать демобилизованных летчиков-инвалидов. Такой случай только что произошел в Ташкенте (1959), и Лариса утверждала, что летчика, особенно испытателя, прописать необходимо. Я попробовала объяснить, что "там" вообще никакой прописки нет, но мне никто не поверил: "там" ведь куда хуже, чем у нас, значит, с пропиской строгости совсем неимоверные... Да и кто станет жить без прописки? Враз попадешься!.. Если все мы верили своим воспитателям и даже воспитатели, запутавшись, начали верить самим себе, что же удивительного, что им поверил старший конвоир Оська?"
