Разница между терроризмом и национально-освободительной борьбой (*)
Посмотрев дискуссию по поводу Интифады, счел полезным ее дополнить информацией по ЮАР. Интервью было напечатано в Советской России, но не попало в ее интернетовскую версию (Советская Россия, 4 декабря 2001 года).
И нас называли “террористами”
Интервью члена правительства ЮАР, члена ЦК Компартии Южной Африки Ронни Касрилса
В Москве недавно прошла Неделя Южной Африки, была организована выставка южноафриканских художников. В залах Москвы выступил певец и гитарист Филипп Табане и его группа “Маломбо”. Техника владения гитарой, глубокое погружение в музыку, ее философское осмысление на фоне традиционно мощного африканского ритма на тамтамах сделало их выступление в Москве подлинным событием.
Мир испытывает подлинную агрессию со стороны западной масс-культуры. А в это время невидимо для нас мощно развиваются самобытные культуры Африки, Азии и Латинской Америки. Этот огромный мир ищет новые формы объединения, чтобы устоять в борьбе с глобализацией. Поэтому интересно было услышать в ходе российско-южноафриканской научной конференции рассказ директора Института Африки (ЮАР) Эдди Молока о создании Африканского союза, об идее африканского возрождения.
Для участия в неделе приехали два члена правительства ЮАР — Ронни Касрилс и Джефф Хадебе. Тем, кто говорит о “закате коммунизма”, полезно знать, что оба министра являются членами ЦК Южноафриканской коммунистической партии. Они посетили Мавзолей В.И.Ленина, встретились с лидером КПРФ Г.А.Зюгановым. Джефф Хадебе побывал на митинге протеста 4 октября и имел полную возможность убедиться в лживости российских “демократических” и западных газет. Он видел огромную, растянувшуюся на сотни метров процессию, когда она двинулась от метро “Улица 1905 года”. Однако на другой день, к своему изумлению, он прочитал в газете “Moscow Times”, что в демонстрации приняло участие чуть больше 500 человек.
Ронни Касрилса много лет южноафриканская и западная пресса называла “террористом”, за ним охотились спецслужбы ЮАР. Но после победы АНК на выборах в апреле 1994 года Р.Касрилс стал заместителем министра обороны ЮАР. Сегодня он министр водных ресурсов и лесного хозяйства. Опыт многолетнего участия в подпольной вооруженной борьбе делает его мысли о нынешней ситуации в мире особенно интересными. Тем более, что сегодня идет широкая дискуссия о разнице между терроризмом и национально-освободительной борьбой. Ронни Касрилс может судить об этом весьма компетентно.
— Товарищ Касрилс. Не могли бы Вы вкратце рассказать читателям “Советской России” о своем пути в АНК?
— Я участвовал в деятельности боевых отрядов АНК “Умконто ве сизве” (“Копье нации”) с самого начала, с 1961 года, сразу же после окончания университета. В 1963 году прошел подготовку в СССР. А в 1983 году я был уже назначен начальником военной разведки “Умконто”, отвечал за планирование и проведение боевых операций, непосредственно участвовал во многих из них.
Режим апартеида создал к этому времени мощную систему безопасности. Это был сильный и злобный враг. Полиция безопасности и военная разведка ЮАР использовали пытки для получения информации, они уничтожали активистов АНК в том числе и в европейских странах. Многие из моих товарищей погибли, многие провели десятилетия в тюрьмах. Мы были выброшены из ЮАР в эмиграцию. Были разорваны семьи. Нам говорили, что мы никогда не сможем вернуться домой. Но это была справедливая борьба, и мы были уверены в победе.
— Через какие основные фазы прошла ваша борьба?
В конце 50-х годов освободительное движение стало серьезной угрозой для режима апартеида, и в 1960 году АНК был запрещен. Компартию запретили еще раньше — в 1950 году. Нас загнали в подполье. Мы поняли, что мирные формы борьбы исчерпаны. В 1961 году мы нанесли первые удары по экономическим и военным объектам ЮАР. Кстати, мы изначально отказались от насилия против мирного населения, в том числе и против белых. Возглавил вооруженную борьбу тогда Нельсон Мандела. Несколько лет мы действовали успешно. Но в 1963 году режим резко усилил репрессии. С арестом Манделы и других руководителей наша вооруженная борьба была парализована. Создавалось впечатление, что все затихло.
Но это было ложное впечатление. Мы перегруппировали свои силы, опираясь на наших друзей в Танзании и Замбии. Огромную помощь в возобновлении вооруженной борьбы нам оказал Советский Союз, где обучались наши бойцы, где они получали современное оружие. Можно сказать, что СССР стал нашей тыловой базой. И мы не были исключением. МПЛА и ФРЕЛИМО — ныне правящие партии Анголы и Мозамбика, тоже получили поддержку от СССР. Новое наступление на режим апартеида началось в середине 1970-х годов, после поражения португальского колониализма и предоставления независимости (в 1980 году) Зимбабве.
— Вы собирались свергнуть апартеид вооруженным путем?
Нет, мы, разумеется, понимали, что нам противостоит чрезвычайно мощная репрессивная машина апартеида. Поэтому иллюзий победы военным путем у нас изначально не было. Но мы твердо знали, что наши операции вдохновляют массы забитых и запуганных людей. Это была своеобразная “вооруженная пропаганда”. Главным для нас было поднять людей на активные политические действия. Политика у нас всегда шла впереди.
Но одновременно и качественно менялся характер боевых действий. К середине 1980-х годов мы проводили до 200 операций в год. Это были взрывы линий электропередачи, трансформаторных подстанций, железнодорожных линий, удары по нефтеперерабатывающим заводам, нападения на учреждения, олицетворявшие режим апартеида. Мы все чаще вступали в столкновения с армией и полицией ЮАР. Однако мы по-прежнему стремились, избегать жертв среди мирного населения, хотя это было и непросто. После массовых убийств наших политических активистов спецслужбами ЮАР у наших бойцов чесались руки отомстить. Но руководство АНК сумело удержать их от мщения белому населению. Очень велика была роль в этом тогдашнего президента АНК Оливера Тамбо.
— Сейчас в мире активно обсуждают тему “международного терроризма”. Каково Ваше мнение на этот счет?
Так ведь и мы были “террористами” (смеется). Маргарет Тэтчер называла Манделу террористом. Мы уверенно отвергали эти обвинения. Дело в том, что, во-первых, наши военные операции не были моделью. Они были вызваны исторической необходимостью. Прежде всего тем, что возможности мирных Форм сопротивления апартеиду были исчерпаны.
Во-вторых, это была справедливая борьба. Ее цели — полная противоположность террору, направленному на создание атмосферы страха. Мы же стремились к подлинной демократии. Не случайно, что в середине 1980-х годов ООН признала, что мы имеем полное право на вооруженную борьбу против апартеида, признанного ООН преступлением против человечества. В третьих, мы совершенно ясно заявляли, что сражаемся не против южноафриканских белых, а против системы.
Терроризм — это неразборчивое применение силы с целью посеять страх. У нас же были совершенно четкие цели для ударов — экономические и военные объекты. Да, применялось насилие и против людей. Но это были солдаты армии ЮАР и черные коллаборационисты, которые пошли на службу в полицию. Да, были жертвы и среди мирных людей во время ударов по военным объектам или в ходе перестрелок. Но мы решительно подавляли намерения некоторых из наших бойцов установить мины в многолюдных местах.
— Мировое сообщество пытается понять, что есть террор, а что есть законная освободительная борьба. Многие говорят и о “глобальном апартеиде”. Что Вы думаете по этому поводу?
Мы должны совершенно четко определить понятия. Взрывы высотных домов в Нью-Йорке и взрывы жилых домов в Москве — это безрассудное применение силы. Это террор. Ведь никто не взял на себя ответственность за эти акции, никто не заявил о целях этих страшных преступлений! Такие действия противоречат целям борьбы против глобального апартеида, поскольку они создают хаос и фактически работают на руку “правым” силам. Поэтому нужно задать вопрос: кто стоит за терактами, каких целей эти силы добиваются?
Глобальный апартеид, угнетение, голод, репрессии, исходящие от “золотого миллиарда”, — вот питательная среда для экстремизма, и этом смысле в мире не многое изменилось. Есть репрессии, есть национальное угнетение. Поэтому борьба курдов, борьба палестинцев – это законная освободительная борьба. Люди имеют неотъемлемое право браться за оружие на своей территории, против репрессивных режимов, когда мирные пути защиты своих интересов.
Но я убежден, что сейчас нужно создавать прежде всего мощные общественные движения, подобные тем, которые нанесли столь сильный удар по заседанию “большой семерки” в Генуе. Полагаю, что они могли бы стать влиятельными силами, такими, как в свое время были Кампания за ядерное разоружение или то же Движение против апартеида.
— В свое время Вы действовали в подполье. Сейчас работаете в правительстве. Где сложнее?
В подполье было более опасно, в правительстве — выше ответственность и тяжелее нагрузки. Борьба нас здорово закалила, приучила к гибкости. Мы смогли “влезть в костюмы и в лакированные ботинки”, когда этого потребовала обстановка. Хотя мне до сих пор непросто заставить себя носить галстук. Мы не смогли бы сделать этого, если бы единственной формой борьбы признавали насилие. Тогда мы превратились бы в талибов. Вместе с тем неправильно было бы утратить и романтизм, присущий освободительной борьбе.
В правительстве, как и в подполье, успехи всегда чередуются с поражениями. Но самое главное составляющее успеха — никогда не терять связи с народом. Покойный лидер Компартии Южной Африки Мозес Котане всегда говорил: учитесь у народа. Мы иногда забываем об этом. Тогда нас уносит в сторону. В этом, на мой взгляд, одна из причин поражения социализма в Восточной Европе.
Ленин учил нас умению осваивать самые различные формы борьбы: в апреле 1917 года — курс на мирное развитие, в июле — уход в подполье, затем — призыв к восстанию, потом опять мирные формы деятельности. Ленинский нэп — это как раз проявление гибкости в политике. У правительства, в которое я вхожу, непростая задача. Ресурсов немного, а задачи огромные. Но мы давно привыкли в критических ситуациях, а их за годы вооруженной борьбы было множество, искать и находить выходы из любого положения.
— В Восточной Европе “перестройка” закончилась катастрофой, а вот в Южной Африке приход к власти подлинно демократических сил привел к успеху. Не могли бы Вы рассказать о причинах ваших успехов.
Мы хорошо подготовились к власти. Тщательно проанализировали положение в стране, определили, что мы можем сделать, а что не можем. Ко времени нашей победы ЮАР уже была в состоянии кризиса. Конечно, мы должны добиваться прежде всего укрепления экономики. Но главное для нас — улучшение жизни людей. Конечно, у нас получается не все. Рост экономики — примерно 2% в год. Это отнюдь не фантастический результат. Но это постоянный рост, на протяжении ряда лет. Это медленный взлет. Знаете, у нас в Африке есть птица фламинго. Она долго-долго бежит по земле, но потому уверенно взлетает. Вот и у нас большого скачка нет, но последовательный рост идет.
Мы снизили внешний долг, уменьшили инфляцию с 15% до 6%, увеличили капиталовложения, особенно в социальную сферу. В Южной Африке 40 миллионов населения. Только примерно 10% из них можно отнести к обеспеченным. Так вот, для бедных мы построили 1,2 миллиона домов и квартир. Это для людей, у которых раньше вообще не было жилья. Особое внимание — развитию сельской местности, где живет наиболее обездоленное африканское население. 3,5 миллиона человек в деревнях получили электричество. Доступ к чистой воде в нашей засушливой стране получили 7 миллионов человек. Канализация подведена к домам, в которых живет 5 миллионов человек.
Мы ввели бесплатное медицинское обслуживание для беременных женщин и детей до 6 лет. У нас теперь все дети охвачены начальным образованием и ученики первых классов получают бесплатные завтраки. Раньше размер пенсии у черных южноафриканцев был 200 рэндов — в два раза меньше, чем у белых. Сейчас все пенсионеры Южной Африки получают по 500 рэндов. Мы ввели детские пособия, строим дороги, больницы в сельской местности. Можно бесконечно долго рассказывать о наших делах. Но главное, что мы сделали — мы вернули людям чувство собственного достоинства и уверенность в будущем.
Беседу записал В.ТЕТЕКИН.
И еще пожелание - полковник Рюмин28.03.2002 02:14:15 (2304 b)
