Оказавшись за рубежом в момент прихода к власти в Германии нацистов, братья Солоневичи внимательно следят за происходящим в Берлине. Ивана Солоневича привлекают агрессивная антикоммунистическая направленность национал-социалистов, их пропаганда идеи "национального возрождения Германии", острые словесные нападки на "финансовых воротил", аристократов. В 1936 году он уже заявлял, что надежды определенных кругов русской эмиграции на помощь Англии, Франции, США в борьбе с большевизмом иллюзорны. По его словам, только "Германия может уничтожить коммунизм и помочь развертыванию национальной революции в России, установлению там народно-монархического строя". Надо отметить, что И. Солоневич при всей увлеченности этой идеей и тогда, и тем более позже не принимал расовой теории нацистов, указывая на принципиальное отличие от них своих взглядов на русский национализм.
Крайне критически относился И. Солоневич и к теории Гитлера о "мировом господстве". Правда, перед войной он полагал, что заявления фашистских правителей на эту тему призваны лишь поднять дух немецкой нации и практической основы не имеют. В годы войны он особенно тяжело переживал это свое заблуждение...
С 1936 года И. Солоневич поддерживает контакты с эмигрантскими организациями в Берлине, к нему начинает проявлять интерес ведомство Геббельса.
В феврале 1938 года в интервью болгарской газете "Утро" И. Солоневич сообщил, что он "приглашен прочитать цикл лекций в Германии. Гессенское издательство, которое выпускает мои книги, получило недавно благодарность от министра пропаганды Геббельса". Постепенно И. Солоневич втягивается в сотрудничество с гитлеровскими властями. Редактируемая им "Наша газета" ужесточает критику эмигрантских организаций и групп, ориентировавшихся на Францию и Англию. Такой поворот приводит к резкому конфликту с братом Борисом, отношения с которым всегда отличались особой доверительностью и взаимопониманием. Брат уезжает в Бельгию. Вскоре он публикует брошюру "Не могу молчать!", в которой критически оценивает линию "Нашей газеты" и взгляды И. Солоневича.
Разрыв с Борисом лишь усилил экстремистский настрой И. Солоневича. Вместе с генералами Туркулом, Меллером-Закомельским и Бискупским он создает "Российский национальный фронт", который был призван объединить всех эмигрантов, "готовых под знаменами фюрера выступить в поход против большевизма". Так в предвоенные годы И. Солоневич скатился с позиций "народного монархиста" на позиции, хотел он этого или нет, завоевательных и расистских планов Гитлера, которого считал "единственной фигурой, могущей помочь "штабс-капитанам" спасти нашу Россию от коммунистов и от гибели". Ненависть к советской власти, переходящая в ослепление, не позволила И. Солоневичу вовремя увидеть то, что заметили очень многие эмигранты: фашизм, Гитлер несут России уничтожение ее государственности, ее славянских народов.
После нападения Германии на СССР он выступил с лекциями перед русскими эмигрантами, призывая их помочь Гитлеру в "борьбе с большевиками за освобождение России". Хотя эти призывы не имели большого отклика в эмигрантской колонии в Германии, И. Солоневич продолжает в "Нашей газете" публикацию статей в поддержку "освободительного" похода фюрера. Одновременно он много пишет о "послесоветской" Великой России.
Прозрение наступает осенью 1941 года. "Немецкие друзья" требуют от И. Л. Солоневича сосредоточиться в "Нашей газете" исключительно на пропаганде успехов "великой армии фюрера", будущего фашистского порядка и полностью отказаться от каких-либо рассуждений о будущем России. И. Солоневич попытался игнорировать "советы" специалистов из ведомств Гиммлера и Геббельса. Реакция была молниеносная — "Наша газета" закрыта, а И. Л. Солоневич арестован. Просидев в берлинской тюрьме около двух месяцев, он вместе с сыном и его семьей был выслан в провинцию под надзор гестапо, где и прожил до конца войны, уклоняясь со ссылкой на подорванное здоровье от предложений сотрудничать с Власовым.
