Прочее; Россия-СССР; Образы будущего; Война и мир;
Re: Всего-то делов,...
Все «высшие смыслы» лево-либерального «классового анализа» заключены в следующих строчках из стихотворения «Нашему юношеству», написанному В. Маяковским в самый «расцвет» Пролеткульта к 10-летию Октябрьской революции:
Москва
для нас
не ДЕРЖАВНЫЙ аркан,
ведущий земли за нами,
Москва
не как РУССКОМУ мне дорога,
а как огневое знамя!
И как показывает общественный дискурс, продолжающие исповедовать коммунистическую доктрину «ничего не забыли и ничего не поняли» (Ш. Талейран). Ибо вот, например, отрывок из статьи в газете «Вечерняя Москва» (1930 г.) известного МАРКСИСТСКОГО критика тех времён В. Блюма:
«Пора убрать исторический мусор с площадей. В этой области у нас накопилось немало курьёзов. Ещё в прошлом году в Киеве стоял (а может быть, скорее всего и по сей день стоит) чугунный "святой" князь Владимир. В Москве напротив Мавзолея Ленина и не думают убираться восвояси "гражданин Минин и князь Пожарский" — представители боярско-торгового союза, заключённого 318 лет тому назад на предмет удушенъя крестьянской войны [?!]. Скажут: мелочь, пустяки, ничему не мешают эти куклы, однако почему-то всякая революция при всём том, что у неё были дела поважнее, всегда начинается с разрушения памятников [!]. Это вопрос революционной символики, и её надо строить планово, рационально. Уцелел ряд монументов, при идеологической одиозности не имеющих никакой художественной ценности или вовсе безобразных — ложно классический мартосовский "Минин-Пожарский", микешинская тумба Екатерина II, немало других истуканов, уцелевших по лицу СССР (если не ошибаюсь, в Новгороде как ни в чём не бывало стоит художественный и политически оскорбительный микешинский же памятник 1000-летию России) — все эти тонны цветного и чёрного металла давно просятся в утильсырье. Если сама площадь "требует" монумента, то почему бы с фальконетовского Петра I не сцарапать надпись "Петру Первому — Екатерина Вторая", и останется безобидно украшающий плац, никому не известный стереотипный "Римский Всадник" и т.д. Улицы, площади — не музеи, они должны быть всецело нашими».
Нетрудно видеть, что Блюм по существу покушается на имеющее НАЦИОНАЛЬНОЕ значение наследие Пушкина — монументы и реалии, недостойные, по мнению марксиста, существовать в НОВУЮ ЭРУ, — это герои пушкинского мира. Владимир Святой — Владимир Красное Солнышко в русском эпосе, — персонаж из «Руслана и Людмилы»; действие «Бориса Годунова» разворачивается на фоне имён Минина и Пожарского, и НЕ МАРКСА, но именно Пушкина мысль о том, что «имена Минина и Ломоносова вдвоём перевесят, может быть, все наши старинные родословные»; «микешинская тумба» Екатерина II — действующее лицо «Капитанской дочки»; ну, а о «Медном Всаднике» и говорить нечего... Покушаясь на РУССКУЮ историю, марксистский пигмей тридцатых годов покушался на Пушкина так, как ещё никто не покушался на нашего национального гения.
Но... грянул 1937-ой — столетие со дня смерти Пушкина, ставшее и государственным, и общенародным праздником, и мечты Блюма развеялись. Так как в 1937 году множество городов и посёлков получили имя поэта, по всему Советскому Союзу возникло множество улиц, домов культуры, парков имени Пушкина. Было издано Полное академическое собрание его сочинений, со страниц советской прессы ЦЕЛЫЙ ГОД не сходило его имя, дети в школах наизусть учили его стихи, повсюду целый год проходили вечера памяти поэта.
С ужасом наблюдая, как страна от интернационализма разворачивается к «РУССКОМУ ВЕЛИКОДЕРЖАВНОМУ ШОВИНИЗМУ», идеолог борьбы с историческим наследием России Блюм пишет письмо Сталину. Вот короткая, но репрезентативная выписка из него:
«Москва. 31.1.39 год. Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович! Люди нашего с Вами поколения воспитались в обстановке борьбы за интернациональные идеи — и мы не можем питать вражды к расе, к народам: мы всегда будем считать "своими" Мицкевича, Гейне, немецкого рабочего [...] бить врага фашиста мы будем отнюдь не его оружием (расизмом), а оружием гораздо лучшим — интернациональным социализмом. [...] Всесоюзный Комитет по делам искусств берёт ставку на всякий "антипольский" и "антигерманский" материал [...] несмотря на то, что мы видели антигерманский характер нашей белогвардейской контрреволюции».
Сталин не ответил «члену партии с июля 1917 года», но «товарищ по партии» Блюм был вызван на беседу в ведомство Жданова, где ему настоятельно рекомендовали «заслуженный отдых» от идеологически заданной обязанности «пукать в вечность» (Ф. Раневская).
