которые СГКМ призывал подмечать и фиксировать.
Именно из них, многочисленныхх, складывается ткань "общества, которого мы не знаем". И в лучшем
случае, если раньше ее не разорвут на клочки и не прикончат реформаторы, из нее может вырастать
надежда на то, что катастрофу можно избежать и "переварить" те модели, которые нам навязывают.
Но мы не любопытны. Мы будем до хрипоты спорить о путях выхода к нормальному обществу
и не видеть, вещей повседневных и чудесных в то же время. Мне стоило большого труда разговорить
моего доктора, каким же образом им удается спасать людей в таких условиях. И он рассказал, как они
пытались вернуть к жизни девчушку, получившую тяжелые ожоги. Сделали все, подключили искуственную
вентиляцию легких, но кислород не доходил до тканей, нужна была донорская кровь, а ее не было. И в
нарушение всех инструкций он решает делать прямое переливание и видит, как постепенно розовеют щеки
у малышки. Потом я узнаю, что это был не единственный случай, когда они, врачи в реанимации, отдавали
свою кровь. Представляете, какой риск! А если неудача? Естественно, ни сама девчушка, ни ее родители
ничего не узнали. Главное, говорит он, спасти человека, остальное не играет роли. Вот такие структуры...
А кто-то говорит, пора готовить пистолеты Макарова, чтобы начать разбираться с нефтяными королями.
Мне кажется, надо прислушиваться и понимать, что просходит там, внизу. Страницы газет для этого
знания мало пригодны.
