>«Можно допустить, что в мире социального есть нечто более страшное, чем болезнь: незнание болезни. Вопрос даже не в том, насколько сегодняшняя культура больна, а в том, что ее болезнь оттого и близка к тому, чтобы стать неизлечимой, что ее вообще не считают болезнью…
"...Парадигма способна, если уж на то пошло, даже изолировать общество от социально значимых проблем, которые нельзя сформулировать в виде задачи, потому что они не могут быть изложены при помощи понятийных инструментов, которыми располагает эта парадигма"
Томас Кун "The Structure of Scientific Revolution", 1962
Классика.
>Отвечает девушка — умная, живая, симпатичная. Вопрос билета: «Социальная справедливость в социальной философии». Отвечает бойко, поминает Аристотеля. Я спрашиваю: какие представления об этом бытуют сейчас в нашем обществе? Глаза у нее стали испуганные, думает-думает и говорит: «Да, я забыла сказать, что понятие “социальная справедливость” уже устарело». Как так? «Так, что теперь каждый человек хочет сам добывать для себя блага». И все люди так хотят? «Нет, не все», — глаза совсем испуганные. Член комиссии мне шепчет: это очень умная студентка, на красный диплом идет. Мол, перестань приставать.
>Что же это такое? Пять лет учить политологию и не знать, что главный ценностный конфликт, который расколол общество, в котором она живет, возник именно в отношении социальной справедливости. Какую картину мира вложили ей в голову и какой фильтр поставили перед глазами?
А вот это уже на зубах навязло.
Предположу, что это не политический фильтр. Это сами политики жертвы фильтра.
"...После длительного расследования я, наконец, понял, что студенты все
запоминали, но ничего не понимали. Когда они слышали "свет, отраженный от
преломляющей среды", они не понимали, что под средой имеется в виду,
например, вода. Они не понимали, что "направление распространения света" -
это направление, в котором видишь что-то, когда смотришь на него, и т.д. Все
только запоминалось, и ничего не переводилось в осмысленные понятия. Так
что, если я спрашивал: "Что такое угол Брюстера?", я обращался к компьютеру
с правильными ключевыми словами. Но если я говорил: "Посмотрите на воду", -
ничего не срабатывало. У них ничего не было закодировано под этими словами.
Позже я посетил лекцию в Инженерном институте. Проходила она так:
"Два тела... считаются эквивалентными... если равные вращательные
моменты... производят... равное ускорение. Два тела считаются
эквивалентными, если равные вращательные моменты производят равное
ускорение". Студенты сидели и записывали под диктовку, а когда профессор
повторял предложение, они проверяли, все ли правильно записано. Потом они
писали следующее предложение и еще одно, и еще одно. Только я один знал, что
профессор говорил о телах с одинаковыми моментами инерции, а уяснить это
было трудно.
Я не понимал, как они смогут разобраться во всем этом. Вот речь шла о
моменте инерции, но не было никакого обсуждения хотя бы такого примера: ты
хочешь открыть дверь и толкаешь ее с одной стороны, а с другой стороны ее
подпирают грузом то с краю, то у самых петель. Насколько труднее будет
открыть ее в первом случае, чем во втором?
После лекции я спросил одного студента:
- Вы ведете все эти записи. Что вы с ними делаете?
- О, мы их заучиваем. У нас будет экзамен.
- А какой будет экзамен?
- Очень простой. Я могу Вам прямо сейчас назвать один из вопросов, - он
заглянул в тетрадь и сказал: "В каком случае два тела считаются
эквивалентными?". А ответ: "Два тела считаются эквивалентными, если равные
вращательные моменты производят равные ускорения".
Так что, как видите, они могли сдавать экзамены, и "учить" все это, и
не знать абсолютно ничего, кроме того, что они вызубрили.
...
В Инженерном институте я читал курс "Математические методы в физике", в
котором старался научить студентов решать задачи методом проб и ошибок.
Этого обычно не знают, и я начал с простых арифметических примеров. Я был
удивлен, когда из восьмидесяти с лишним студентов только восемь сдали первое
задание. Я произнес настоящую речь о том, что надо пробовать самим, а не
просто сидеть и смотреть, как я решаю..."
Ричард Фейнман "Вы должно быть шутите, мистер Фейнман"
У нас на социальных науках то же самое, что Фейнман описывает по бразильской физике.
После наших вузов студенты и политики просто не способны приложить научное и рациональное мышление к практической жизни.
Это не сегодня началось, это продолжается уже десятилетиями.
