ДРУГ КОНКУРЕНТА
"Меня в основном знают политики и представители богемы", - утверждает Владимир Кара-Мурза
Мария Безбородова
Владимир Алексеевич Кара-Мурза родился 24 октября 1959 года. В 1981 году окончил исторический факультет МГУ им. Ломоносова. С 1981 по 1983 год работал младшим научным сотрудником в Академии педагогических наук. Затем десять лет занимался репетиторством на дому. С 1992 года - сотрудник т/о "Итоги" ИТА ТВ "Останкино". С 1993 года - корреспондент службы информации телекомпании НТВ. С мая 1995 года - ведущий программы "Сегодня в полночь". В марте 2000 года запустил новый проект НТВ - программу "Свидетель века". Женат. Имеет двоих детей.
-ВЛАДИМИР, правда ли, что в Казахстане род Кара-Мурзы считается княжеским, ведущим свое начало от самого Чингисхана?
- В моем роду действительно есть татаро-монгольские корни, хотя мы все уже давно обрусели. На самом деле Кара-Мурза не фамилия, а титул (в переводе "черный князь"). В Москве все, кто носит фамилию Кара-Мурза, мои родственники. А когда я брал интервью у Назарбаева, он сказал, что в Казахстане осталось всего две семьи с такой фамилией и они берегут представителей этого древнего рода.
- В книге Эренбурга "Люди. Годы. Жизнь" рассказывается о знаменитом салоне, где любили собираться Бенуа, Гиляровский, Андреев. Его хозяином был Сергей Георгиевич Кара-Мурза. Он тоже ваш родственник?
- Сергей Кара-Мурза - мой дедушка. На Сретенском бульваре есть красивое здание с башенками - раньше целый этаж этого дома занимала семья моего деда. По четвергам у него собирались Цветаева, Волошин, Бенуа… Дедушка был адвокатом, придумал первый Закон о печати. Но главным его увлечением была история театра. Он писал о Чехове, знал многих прототипов героев его пьес и рассказов. В 1924 году вышла его книга "Малый театр". Дед был знаком с Брюсовым, Кузминым, Комиссаржевской. Когда в 1956 году он умер, мой отец отдал всю его переписку в отдел рукописей Ленинской библиотеки.
- В советское время вы десять лет нигде официально не работали: занимались частным репетиторством. Это была принципиальная позиция?
- У отца были хорошие знакомства, благодаря которым я бы мог сделать прекрасную карьеру. Но я не хотел работать на советскую власть. Наша семья здорово пострадала от кагэбэшников: деда по материнской линии расстреляли, мама в детстве была узником сталинских лагерей, отец тоже сидел. На работу я пошел только в 1992 году, когда советский режим был свергнут. В это время меня пригласил Олег Добродеев в программу "Итоги", которую я считаю своим вторым университетом. Кстати, когда я пришел устраиваться на ТВ, последняя запись в моей трудовой книжке гласила, что я дворник.
- Добродеев вас звал на телевидение еще в 1990 году. Почему вы тогда отказались от его предложения?
- В тот момент, по моему убеждению, на официальном уровне все еще царило лицемерие: страной руководил Горбачев, председателем Гостелерадио был Кравченко. В 1991 году, после прихода к власти Ельцина, были организованы "Вести", где работали Олег Добродеев, Света Сорокина. Эту программу можно было уважать, но общей проблемы она не решала - никакой гласности не было.
- Почему, решив устроиться на работу, вы пошли именно на телевидение?
- Во-первых, там работал мой друг Олег Добродеев. Во-вторых, журналистикой я занимался задолго до того, как пришел на ТВ. Мой отец был главным редактором журнала "Преподавание истории в школе", и я часто редактировал для него материалы. Зная мое бедственное положение, друзья-журналисты тоже старались подбрасывать мне какую-нибудь работу. Я писал для них исторические заметки, занимался переводами с испанского и французского. Но если бы Олег работал, скажем, в Министерстве угольной промышленности, я не исключаю, что пошел бы к нему в главк.
- Когда Добродеев ушел на РТР, ходили слухи, что вы перейдете вслед за ним…
- Олег меня хорошо знает, поэтому никогда не сделал бы такого унизительного предложения: уйти с любимого негосударственного канала на государственный. Это все равно что из вашей газеты уйти в газету "Завтра"... Я никогда не буду сотрудничать с нынешней властью и, как бывшие коллеги с НТВ, говорить, что "под мудрым руководством того-то прошел съезд партии "Единство". У Олега на РТР свои политические интересы, и его решение перейти на госканал я уважаю, так как, став председателем ВГТРК, он сделал свой выбор сам. Это его личная биография. А вот те, кто ушел вслед за ним, сами ничего не решали: за них сделал выбор Добродеев. Эти люди, на мой взгляд, потеряли себя как журналисты.
- Существует мнение, что на НТВ переход сотрудников на другой канал воспринимается гораздо болезненнее, чем в других телекомпаниях...
- Для основателей нашего канала уход любого журналиста - удар в спину. Их вырастили, сделали профессионалами, вложили определенный запас прочности. Они же, уходя, пытаются еще сводить какие-то счеты. Это для них Венедиктов на "Эхо Москвы" регулярно заводит песню Высоцкого "Еще не вечер", где есть строки: "А крысы пусть уходят с корабля. Они мешают схватке бесшабашной". К уходу Добродеева эти слова, конечно же, не относятся. Повторяю, он сделал выбор сам. А остальные послушно пошли за политической конъюнктурой. Я уверен, пройдет время, и об НТВ будут вспоминать, как вспоминают журнал "Новый мир" Твардовского или Театр Мейерхольда. А о Российском государственном канале никто и не вспомнит. Это, на мой взгляд, вечная константа, синоним полного лицемерия и пресмыкательства перед властью. Если, не дай Бог, НТВ уничтожат, я ни на каком другом канале работать не собираюсь. У меня нет желания обязательно сидеть в кадре и трясти бородой. В программе "Свидетель века", например, меня вообще никто не видит.
- Перед выходом в эфир программы "Свидетель века" вы сказали, что будете посвящать выпуски не только событиям "давно минувших дней", но и проблемам текущего года. Почему же эта идея так и не воплотилась в жизнь?
- Мы хотим успеть запечатлеть тех хороших рассказчиков, которые помнят незапамятные времена. Например, ровесник века Борис Ефимов вспоминал в одной из программ о похоронах Владимира Маяковского. Такие съемки, конечно же, оттягивать нельзя.
Теперь о проблемах текущего года. Передача "Свидетель века" начала выходить еще до выборов президента, поэтому я и говорил о том, что мы будем затрагивать недавние события. При Ельцине была великая Россия, великие потрясения, достойные войти в историю. А за год президентства Путина никаких великий событий, по-моему, не произошло. И я боюсь, что не произойдет. Сейчас пришли к власти люди, понимающие величие России по-своему. Они, например, поддерживали Милошевича, считая, что мы с Сербией единый народ. Ну и где сейчас эта Сербия? Милошевича свергли, пришли демократы и забыли о России. В результате те, кто говорил о наших интересах на Балканах, эти интересы потеряли.
- Владимир, как вы считаете: возможен ли объективный рассказ, если у каждого человека есть свое, достаточно субъективное мнение о происходящем?
- Беспристрастных свидетелей не бывает. Но явному перегибу и пропаганде всегда препятствует хроника. Совсем субъективные оценочные высказывания, имеющиеся в каждом интервью, мы вырезаем. Например, Владимир Александрович Крючков, рассказывавший о событиях в Венгрии, был за ввод советских танков на территорию этой страны. Но в эфире его слова уравновешивались кинохроникой - наши танки едут по улицам мирного города и давят безоружных людей. В итоге зрители получили истинную картину происходящего.
- Были периоды, когда в программе "Сегодня в полночь" вы цитировали "Независимую газету" в обзоре прессы чуть ли не каждый день. Сейчас упоминание нашей газеты в ваших передачах отсутствует. Создается впечатление, что у вас есть некие списки изданий и людей, вообще запрещенных, нежелательных к упоминанию, и тех, к кому по тем или иным причинам отношение лояльное…
- Мы брали вас в обзор, даже когда Березовский и Гусинский судились. Я считаю, что "Независимая газета" в особой рекламе не нуждается. Мы прекрасно знаем всех ваших авторов, часто берем интервью у журналистов из "НГ-религии", "НВО". Думаю, что сведение счетов внутри журналистского сообщества непродуктивно. Все помнят заметки Титуса Советологова в программе "Итоги". Можно только мечтать о том, чтобы цеховая солидарность вернулась вновь.
- Почему, на ваш взгляд, погоду на ТВ сейчас делают не выпускники журфака, а экономисты, биологи или историки?
- Журфак МГУ дает нормальное образование, но многие студенты в силу нынешней ситуации не ходят на учебу. А для телевидения главное - широкий кругозор. Например, Паша Лобков закончил Ленинградский биофак. Но по его программе "Растительная жизнь" видно, что за ним стоит многовековая петербургская культура. Есть на ТВ, правда, и другая крайность - здесь до сих пор работают бывшие разведчики. Ведь ни для кого не секрет, что советские корпункты были "крышей" наших спецслужб. Телевидение - это срез общества. Там, как в капле воды, отражаются все более или менее значимые процессы. Когда в период демократизации на поверхность вышли нормальные люди, они появились и на ТВ. Если сейчас начнут их давить, задавят и телевидение. Возвращаясь к образованию, приведу один пример: известный телеведущий недавно изрек: "…А также в церемонии участвовал президент Монако Альберт". Чтобы произнести такую фразу, надо не знать ни истории Монако, ни истории наполеоновских войн, не читать в светской хронике о принцессе Стефании. А вот чтобы эту фразу не произнести, надо очень много учиться.
- Правда, что вас исключили из комсомола "за аморальное поведение"?
- Меня действительно хотели исключить, но в итоге дали "строгача". Я учился при Брежневе, и по правилам того времени, если бы меня исключили из комсомола, я бы автоматически вылетел из университета.
Наша группа проходила практику в Ленинграде. Были белые ночи, мы веселились, пели песни под гитару. Нас обвинили в нарушении сухого закона на практике. Я спросил: "Неужели нарушать можно еще и в теории?" Тогда они изменили эту идиотскую формулировку на более "популярную": "за аморальное поведение". В ту пору истфак был идеологическим факультетом, на котором формировалась комсомольско-партийная элита. Самое интересное, что исключить меня хотели абсолютно аморальные люди. Я им тогда прямо сказал: "Мне обидно, что такие карьеристы, как вы, учат меня морали". Единственным, кто проголосовал против моего исключения, был Олег Добродеев.
- О тюрьме вы тоже знаете не понаслышке…
- Судимости у меня нет, но мне дали пятнадцать суток "за сопротивление работникам милиции". Вообще по этой статье положен штраф. Но когда на суде выяснилось, что я не работаю и штраф с меня взыскать нельзя, решили посадить. Сначала я сидел в Матросской тишине, потом на Петровке. Все 15 суток я работал грузчиком в аптеке. На территории Петровки, 38, были магазины для сотрудников, в которых продавалось абсолютно все - от дефицитных продуктов до одежды. Это был 1989 год - карточная система. И я из голодного быта попал на островок коммунизма. Один мой сокамерник умудрился даже шубу жене купить. Десять лет искал, а купил в тюрьме. Парадокс!
В тюрьме все зэки в знак протеста бреются. Там нельзя иметь бритву, и бреющийся заключенный считается гордым и независимым. А я в знак протеста, наоборот, не брился. С тех пор так и ношу бороду.
После этой "отсидки" я, слава богу, ни разу в милицию не попадал. И мы с друзьями каждое 7 июня (день моего ареста) отмечаем очередной год "без прокола". Тюрьма, конечно, - хорошая школа жизни. Но я считаю, что при любых обстоятельствах человека надо оттуда выручать.
- Как руководство канала относится к вашей дружбе с Александром Мамутом?
- Мы умеем разграничивать личные и профессиональные отношения. Наше знакомство с Сашей никак не отменяет политических противоречий. Я с ним знаком с 76-го года, но из-за симпатии ко мне он не станет лучше относиться к нашей телекомпании. Несмотря на то что Мамут с Волошиным, по слухам, время от времени обсуждают вопрос, как задавить Гусинского, ко мне лично он хуже не относится. Да, мы с ним часто играем на бильярде. А что здесь такого? Одно другого не отменяет.
- Почему вы не пошли со своими коллегами на встречу с президентом?
- Во-первых, в этот день я работал. Во-вторых, туда пошли красивые женщины и те, кто реально занимается отношениями с властью и нашими инвесторами. Витя Шендерович пошел в Кремль просто потому, что Путин ему интересен - он ведь каждую неделю пишет за президента "прямую речь" для "Кукол". На следующий день после разговора с главой государства Сорокина, Киселев, Кричевский, Юсупов и я встречались в шведском посольстве с послами Евросоюза. Мы обсуждали ситуацию вокруг НТВ.
- После встречи с Путиным несколько представителей НТВ обсуждали итоги этой встречи в студии радиостанции "Эхо Москвы". Ночью эту запись показали на НТВ. Многие тогда осудили поведение ваших коллег…
- У моих коллег было состояние шока, потому что президент подтвердил свои намерения посадить Гусинского. Журналисты - тоже люди, и им не всегда удается скрыть свои эмоции. Конечно, о том, должны ли журналисты сами за себя бороться и встречаться с президентом, можно спорить. Зрители были шокированы тем, что увидели известных телеведущих в непривычной роли "подследственных", "свидетелей по делу". Они привыкли, что Витя Шендерович сидит в студии и издевается над сильными мира сего, а спокойная Света Сорокина беседует с гостями. И вдруг ведущие появляются перед ними взволнованные, без грима, да еще рассказывают о своих проблемах. Конечно, для зрителя это шок.
- Вы все еще продолжаете ездить на работу в общественном транспорте?
- Да, могу даже проездной на метро показать. Меня ведь в основном знают представители богемы и политики. Ни те, ни другие в метро не ездят. Поэтому в общественном транспорте я себя чувствую абсолютно спокойно. Вот Киселева, Шендеровича или Осокина в метро точно растерзают... Кстати, с транспортом у меня была связана смешная история. Я воевал с соседним с моим домом банком, который захватил часть детской площадки. Они вырубили сирень и сделали на этом месте стоянку для машин. Несмотря на то что я подключил авторитетного депутата, справиться с ними так и не удалось. Тогда представители банка мне сказали: "Мы разрешаем вам ставить на стоянку свою машину". Я им ответил: "Спасибо, хорошо, только это будет велосипед".
