|
|
От
|
Artur
|
|
|
К
|
Monk
|
|
|
Дата
|
26.04.2012 22:35:58
|
|
|
Рубрики
|
Прочее; Тексты;
|
|
Разные занимательные мелочи - 1...Для Мирона
http://www.golosarmenii.am/ru/20257/culture/18356/
МОЛЕКУЛА ИСКУССТВА
Памяти Эдуарда Казаряна
Во времена багровой инквизиции он, видимо, первым взошел бы на костер: предлагаемый им альтернативный масштаб в искусстве не только противоречил обозначенным догмам, но и вполне реально указывал на наличие некой силы в процессе изготовления конечного продукта - без дьявола здесь определенно не обошлось!
Право же, как иначе понимать появление шедевра на половине рисового зерна, на человеческом волосе или сотой части сахарной крупинки? Колдун он и есть колдун… Впрочем, после аутодафе шокированные сутаны сами бы уединились в мрачных кельях и при свечах втайне рассматривали бы чудо.
Между прочим, могло быть и иначе: находись его "Караван верблюдов" (тот, который в ушке иглы) или "Сахарная икона" (лик Спасителя на сотой части мельчайшего сахарного кристаллика) где-нибудь в Иерусалиме, то за обладание этими реликвиями Папа инициировал бы еще не один Крестовый поход. Впрочем, почему только в Иерусалиме?
В средневековой Европе христианская Армения считалась одним из "святых мест", обязательное посещение которой являлось составной частью "программы пребывания" пилигримов на сказочном Востоке. В знаменитом "Видении о Петре-пахаре" английского поэта Вильяма Ленгленда искатели "царства Правды" повстречали "одетого сарацином, как одеваются пилигримы", человека:
Откуда ты? – они его спросили.
Я на Синае был, – он им в ответ, –
Я также посетил и гроб Господень,
И Вифлеем, и дальний Вавилон,
Я был в Армении, в Александрии,
О чем вам знаки эти говорят.
И в дождь, и в зной я шел к святыням дальним,
Ища в своей душе небесных благ.
Основателя школы живой микроминиатюры Эдуарда Казаряна американцы называли "мистер восьмое чудо света"; это прозвище он получил в 1977 году в Лос-Анджелесе, где проходила советская выставка – тысячи посетителей армянского павильона "Мир чудес" были шокированы не меньше, чем в свое время могли подивиться столь "очевидному и невероятному" явлению человеческой (ли?) природы инквизиторы. Впрочем, созданный им механизм творчества едва ли можно назвать школой, ибо на сегодняшний день нет в мире человека, способного реально конкурировать с Мастером.
Отдельные робкие попытки, как правило, всегда оборачиваются пыткой для самих "последователей". Рукотворные чудеса Казаряна воистину сказочны; русские называли его Левшой, подковавшим блоху. Между прочим, о его "Венере Милосской" – из золота толщиной в человеческий волос – вполне мог поведать и Пушкин в "Сказке о царе Салтане": "Мы объехали весь свет; за морем житье не худо; в свете ж вот какое чудо: волос золотой лежит, статуя на нем стоит – сплошь эллинская манера, настоящая Венера"…
Большое видится на расстоянии… десяти миллиметров и непременно через микроскоп; автопортрет на срезе рисового зерна, выгравированная на конском волосе молитва "Отче наш", букет роз на лепестках из рыбьей чешуи…
Вероятно, еще ни один искусствовед так глубоко не проникал в мельчайшие детали творчества, отныне "молекулярное изображение" - это не только наука, но и искусство; Эдуард Казарян исследовал под микроскопом атомы первородного искусства. Более того, он приводил их в движение: совершенно непонятным образом у фигур начинают двигаться голова, руки при полной неподвижности остальной части тела. Такой является композиция, посвященная 1700-летию принятия христианства в Армении: над головами стоящих с воздетыми кверху руками армянского царя Трдата и Католикоса Григория Просветителя небесная фигура Иисуса Христа, который движением головы и рук повелевает двум ангелам опустить, а затем поднять лампаду.
Выражающий абсолютную сосредоточенность его строгий, аскетичный взгляд выдавал в нем уединившегося в своей мастерской средневекового отшельника; он весьма походил на великих мастеров скрипичных дел эпохи Гварнери, Амати и Страдивари. Начинивший средневековую миниатюру третьей космической скоростью, обеспечившей ей невиданную высоту полета, Эдуард Казарян действительно мастер на манер великих итальянцев: с 13 лет упорно занимался скрипичным мастерством, в 16 стал заместителем концертмейстера Армянского оперного симфонического оркестра, в 20 лет – известным мастером; возродил и вернул в мир большой музыки знаменитую виолу помпозу Баха, которая более 270 лет "молчала"; устранив ошибки мастера виолы времен Баха, он опять сделал ее играющим инструментом.
Мастер создал единственный в своем роде квартет уникальных инструментов "Двин" – по названию одной из средневековых столиц Армении – струнный орган которого не имеет аналога. Еще совсем юным Казарян создал скрипку длиной всего 14 миллиметров, весом в полграмма, а чуть позже изготовил точную копию инструмента Страдивари: миниатюрная скрипка имеет длину четверть миллиметра и весит 0,003 грамма.
Сотворенный мастером знаменитый автомат мира – так охарактеризовал его Дмитрий Лихачев – сделан из высококачественных пород дерева, на которых помещены сорок миниатюрных инструментов разных народов. Иные полагают, что, живи Казарян в эпоху просвещенного абсолютизма, первые чудеса романовских безделушек вылуплялись бы не из яиц Фаберже…
Впрочем, у Мастера на сей счет было свое мнение: "Да, порой мне действительно кажется, что я родился не в то время. Меня все больше интересует уже не будущее, а прошлое. Прошлое - это как зов предков. Их уклад не предполагал ничего лишнего. Никаких ненужных предметов, заполоняющих пространство – маленькая армянская форма и большое армянское содержание. Каждое дерево и каждый народ имеют свои корни. И все мы прорастаем из корней; как я из своего генеалогического, посаженного в Эдеме".