|
|
От
|
Мак
|
|
|
К
|
Мак
|
|
|
Дата
|
06.02.2012 19:33:39
|
|
|
Рубрики
|
Россия-СССР; История;
|
|
С.Г.Кара-Мурза. Дополнение и ответ на реплику
http://sg-karamurza.livejournal.com/115085.html
Дополнение и ответ на реплику
С каким багажом и инструментарием мы подходим к изучению структуры нашего кризисного общества, его дезинтеграции и образования новых общностей? С одной стороны, имеется длительная традиция таких исследований. Говорится даже, что в дореволюционной России (т.е. до 1917 года) проблематика классов и сословий, а также социального расслоения, составляла ядро обществоведческой мысли. Но влияние механицизма вело к преобладанию статичных представлений. Общественные процессы казались медленными и равновесными. Кризисное обществоведение требует другого подхода, мы видим вокруг нелинейное развитие событий, пороговые явления и кооперативные эффекты. Маргинальные группы, которые раньше таились в порах общества, вдруг выходят на первый план и вершат судьбами класса, который совсем недавно осознавал себя гегемоном.
В условиях глубокого кризиса и дезинтеграции общества, когда система расколов, трещин и линий конфликта является многомерной, классификация общностей никак не может быть основана только на экономических индикаторах (собственность, доход, обладание товарами длительного пользования и т.д.). Кластеры отношений, соединяющих людей в группы, выражают именно социокультурные структуры.
В 1996 году Л.Г. Ионин сделал замечание, справедливое и сегодня:
«Дело выглядит так, будто трансформирующееся российское общество в состоянии адекватно описать и понять себя при помощи стандартных учебников и стандартных социологических схем, разработанных на Западе в 60-70-е годы для описания западного общества того времени…
И западное общество, и российское почти одновременно подошли к необходимости коренной когнитивной переориентации. На Западе она произошла или происходит. У нас же она совпала с разрушительными реформами и полным отказом от приобретенного ранее знания, а потому практически не состоялась. Мы упустили из виду процессы, происходящие в нашем собственном обществе и живем сейчас не своим знанием, а тридцати-сорокалетней давности идеологией западного модерна. Вместе с этой идеологией усваиваются и социологические теории, и методологии, тем более что они ложатся на заботливо приготовленную модернистским марксизмом духовную почву…
Теории, которые у нас ныне используются, описывают не то стремительно меняющееся общество, в котором мы живем сейчас. Переводимые и выпускаемые у нас ныне учебники социологии описывают не то общество, с которым имеет дело студент» [11] .