От K Ответить на сообщение
К Скептик Ответить по почте
Дата 22.06.2011 18:34:05 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Гитлер и кукловоды

22 июня 1941 года - возможно, самый черный день в нашей истории. При этом, по
сути, так до сих пор и не найден рациональный ответ на вопрос, почему Гитлер
напал на СССР именно в 1941-м. Безусловно, Германию толкала на восток экономика
и геополитика. Вторжение было лишь вопросом времени - однако 1941-й был не
лучшим моментом. Хотя <натиск на восток> был неизбежен, при наличии в тылу
активной Британии подобная акция выглядела явным безумием. В то же время, в
германском генштабе мало кто сомневался, что победа над Англией, пусть ценой
значительных жертв и усилий, вполне вероятна.

Так, пополнение транспортного флота союзников стало превышать потери только с
июля 1943-го, а в мае того же года немецкие подводники были весьма близки к
тому, чтобы полностью прервать критически необходимые для Англии морские
перевозки. Между тем, тогда германские ВМС получали лишь 5% производимой в
стране стали - остальное пожирал Восточный фронт. Не начнись масштабные боевые
действия на суше, рейх мог бы без экстраординарных усилий увеличить масштабы
строительства субмарин - и в 1943-м Британия была бы поставлена на колени.
Заодно Берлин мог нанести удар по континентальным владениям британцев. В Иране и
Турции у власти находились весьма прогерманские режимы - соответственно, мало
что мешало немцам вторгнутся на Ближний Восток, взять в клещи критически важный
для англичан Египет и угрожать Индии.

Тем не менее, Гитлер оставил в покое запад и вторгся в СССР. Почему? Ответ
очевиден - фюрер искренне верил, что активная фаза войны с Россией займет не
более шести месяцев. Ответ на вопрос, почему он в это верил, очевиден в куда
меньшей степени. Стандартное объяснение сводится к тому, что Гитлер был
бесноватым ефрейтором. Однако, во-первых, военные познания фюрера, при всем
неуважении, выходили далеко за пределы, характерные для рядового состава.
Во-вторых, германский генштаб был укомплектован небесноватыми неефрейторами. Тем
не менее, большинство его представителей разделяли мнение о том, что вермахт
сможет добиться решающего успеха: за 8-10 недель.

Безусловно, после разгрома Франции среди генеральштеблеров присутствовали
эйфорические настроения. Однако на стороне Советского Союза была география: если
для Франции проигранное приграничное сражение автоматически означало крах, то
русские могли долго отступать, не теряя способности к сопротивлению. Ни о каких
восьми-десяти неделях или даже шести месяцах не могло быть и речи.

Ссылки на то, что после финского позора РККА в 1939-40-м немцы вообще перестали
считать ее реальной силой, мягко говоря, неосновательны. Финляндия представляет
собой весьма специфический театр военных действий, а то, что ее можно эффективно
оборонять малыми силами, известно с незапамятных времен. Соответственно,
единственным показательным примером мог служить Халхин-Гол - большое полевое
сражение в условиях, близких к <стандартным> - и этот пример впечатлял. В итоге
Зимняя война способствовала развитию шапкозакидательских настроений у Гитлера и
политического руководства рейха, но профессионалы отнеслись к ней более
хладнокровно.

Сошлюсь на автора <Барбароссы>. Паулюс: <Выводы докладчика (полковника Кинцеля)
были построены на предпосылках, что Красная армия - заслуживающий внимания
противник:>. Немецкие оценки советской авиации, например, довольно скептичны -
но никто не считал ее кучей мусора. Иными словами, исходя из объективных данных,
у германского генштаба не существовало никаких причин полагать, что с СССР можно
покончить за восемь-десять недель. Проблема в том, что как раз таких данных у
штабистов не было.

Вот выдержка из разговора генерала Власова и полковника Боярского с
представителем германского МИДа Хильгером от 6 августа 1942 года.

<Решающим же является на настоящий момент вопрос, существует ли возможность не
давать русским повода считать, что Германия намерена низвести их страну до
положения колонии, а их самих превратить в рабов. Пока страх перед этим будет
жив, сопротивление Красной армии будет продолжаться до полного истощения
имеющихся у нее ресурсов. Оба офицера не согласились с тем, что эти ресурсы на
сегодняшний день практически исчерпаны, и высказали мнение, что в Германии не
имеют верного представления о военно-экономическом потенциале Урала и Сибири.
Они убеждены, что утрата бакинской нефти будет компенсирована за счет добычи
нефти в районе между Волгой и Уралом в объеме, достаточном для ведения
оборонительной войны: <. Общеизвестно, что немцы не имели ни малейшего
представления о реальном потенциале Урала, Кузбасса и Поволжья.

То есть план <Барбаросса> разрабатывался, исходя из предположения, что три
четверти советской тяжелой промышленности сосредоточено на Украине (ситуация
образца 1913 года). Единственным мощным горнометаллургическим районом в СССР был
Донбасс, а вся остальная индустрия (при этом практически лишенная
металлургической базы) была сосредоточена в Московском и Ленинградском
промышленных районах. Соответственно, достаточно одним неожиданным броском
захватить территорию, немногим превышающую по площади Францию - и русским просто
нечем было бы воевать.

Процитирую по этому случаю запись Гальдера (начальник штаба Верховного
командования сухопутных войск вермахта в1938-1942 годах) в его военном дневнике:
<Когда мы форсируем Западную двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме
вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы забрать у противника его
промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь своей
индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооруженные силы>.
Полагаю, комментарии здесь излишни. Едва ли Гальдер всерьез полагал, что за год
можно захватить Урал и Кузбасс.

Поражение под Москвой оказалось для немцев неприятным сюрпризом, однако тогда
они сочли, что СССР держится на старых запасах, которые не могут быть
возобновлены. По сути, тогдашние заявления Геббельса о том, что СССР держится
только на поставках союзников, не были ложью как таковой - немцы действительно в
это верили. Практически в Берлине увидели <свет истины> только после
Сталинграда.

Иными словами, нападение Гитлера на СССР в 1941 году стало следствием крайне
превратных представлений о масштабах и размещении советского промышленного
потенциала. По сути, дилемма, стоявшая перед фюрером в середине 1940-го,
выглядела принципиально иначе, чем представляется современным историкам.

С одной стороны, Германия могла начать довольно длительную кампанию против
Англии. При этом ей пришлось бы содержать огромную пассивную армию в Европе -
против Советского Союза, а немецкие войска на Ближнем Востоке оказались бы под
угрозой флангового удара. С другой стороны, немцы полагали, что могут за полгода
довести СССР до нокаута. В итоге ближневосточные армии обрели бы надежный тыл,
и, главное, сухопутная группировка в Европе могла быть сокращена в разы. Из
этого следовала возможность беспрепятственного наращивания ВВС и их полного
сосредоточения против Англии, огромного увеличения производства субмарин и
возобновления строительства надводного флота. В итоге разгром британцев был бы
быстрым. Выбор казался очевидным.

Таким образом, именно неведение немцев относительно связки Урал-Кузбасс
предопределило сценарий Второй мировой - вместо того, чтобы сначала
нейтрализовать Англию, Гитлер решил быстро покончить с СССР.

Теперь зададимся сильно недооцененным вопросом - как это неведение могло
<возникнуть>? Масштабы индустриального строительства на Урале скорее
рекламировались, чем скрывались. Далее, к строительству привлекались иностранные
(в том числе немецкие!) специалисты. Наконец, было достаточно просто проехаться
по Транссибирской магистрали, считая встречные составы с углем из Кузбасса, и
размах металлургического производства на Урале мог быть оценен с достаточной
точностью. Между тем, это был обычный путь германских дипломатических курьеров,
следовавших в Токио. Однако немцы словно ослепли. Почему?

В обширном паноптикуме гитлеровских разведслужб попадались вполне дилетантские
конторы, однако военно-экономические вопросы курировались в основном абвером -
организацией более чем солидной. Между тем, гигантский промышленный район - не
засекреченная военная база, его нельзя не заметить. Уральское ослепление было
наиболее вопиющим, но далеко не единственным примером. Так, в течение всего
начального периода войны немцы постоянно сталкивались с вооружением, о
существовании которого не подозревали. Сама численность РККА явилась для немцев
большим сюрпризом.

По сути, абвер систематически создавал у <заказчика> представление о том, что
мгновенный разгром СССР вполне возможен. Но самое любопытное - в отношении
Англии наблюдалась диаметрально противоположная тенденция. Доклады шефа абвера
Канариса демонстрировали Гитлеру оборонительный потенциал Британии в радикально
завышенных масштабах. При этом известен по крайней мере один случай, когда
высокопоставленный офицер абвера прямо обратился к британским спецслужбам за
соответствующей информацией (кстати, дело было в 1941-м). Фактически германская
военная разведка сделала все, чтобы ослабить давление на Великобританию и
спровоцировать нападение на СССР. Когда же дело было сделано, абвер <внезапно>
<прозрел> - уже в 1941-м Канарис заявил, что вермахт <никогда не достигнет
Москвы>.

Верхушка абвера была частью обширной группы германской элиты, настроенной
антинацистски, пробритански - и при этом относившейся к <красным> с зубовным
скрежетом. В итоге агрессию Гитлера старательно разворачивали на Восток - куда
он и так стремился.

Был ли абвер одинок в своих усилиях? Хорошо известно, что его отношения с
английскими спецслужбами - СИС и МИ-5 - были весьма своеобразны. Так, в 1940
году абверовцы завербовали югослава Дуско Попова в качестве агента в Англии.
Тот, в свою очередь, двинулся прямо в СИС. Дальнейшие похождения югослава
небезынтересны, однако не имеют существенного отношения к делу. Два года спустя
Попов встретился со своим куратором и поинтересовался, что должен делать дальше.
Последующий диалог выглядел так:

Куратор: <Определись по этому поводу с английской разведкой>.

Попов: <Я не связан с английской разведкой>.

Куратор (хватаясь за голову): <О боже! Не хочешь ли ты сказать, что все эти годы
работал на нацистов? Я, кажется, схожу с ума!>

Официальная история британских спецслужб гласит, что вся германская агентурная
сеть в Англии была раскрыта и перевербована усилиями СИС и МИ-5. История чуть
менее официальная сообщает, что офицеры абвера <перевербовали> большую часть
своих агентов едва ли не в процессе собственно вербовки, и сделали все, чтобы
британцы перевербовали остальных. Симбиоз между германской военной разведкой и
британскими спецслужбами едва ли подлежит сомнению. Как и в абвере, в СИС и МИ-5
полагали, что главный враг - это <красные>, а союз между Англией и Германией не
только возможен, но и необходим.

Иными словами, и загадка 22 июня, и другие <иррациональные> моменты нацистской
стратегии объясняются просто: картина, которую германская верхушка видела
стараниями собственных (и не только собственных) спецслужб, не просто сильно
отличалась от реальной - это была альтернативная реальность, с альтернативной
экономикой и альтернативной географией.

Евгений Пожидаев