С. БУНТМАН: Приступаем, разворачиваемся! Ирина Меркулова, Сергей Бунтман сегодня ведут эту программу. И мы сейчас поговорим с Ириной Валентиновной Андриановой, начальником управления информации МЧС Российской Федерации. Добрый день, Ирина Валентиновна!
И. АНДРИАНОВА: Добрый день!
И. МЕРКУЛОВА: Добрый день! Мы будем говорить об извержении вулкана в Исландии. Блокировано воздушное сообщение в Европе, авиарейсы отменяют и в России. Но, вообще, облако это вулканической пыли и пепла, оно должно было дойти до России сегодня. Но насколько мы понимаем, пока ничего подобного не произошло. Или у вас какие-то другие данные?
И. АНДРИАНОВА: Знаете, у нас точно такие же данные. Мы, понятно, что работаем в круглосуточном оперативном режиме, есть у нас национальный Центр управления в кризисных ситуациях, который поддерживаем связь со всеми нашими оперативными службами во всех субъектах. И по докладам наших оперативных дежурных, не в Ленинградской, не в Мурманской, не в Архангельской областях – а тем более, Московской – никаких признаков наличия вулканического пепла мы не наблюдаем пока.
С. БУНТМАН: Вам дают метеосводку – сила, скорость ветра, движение облака по Европе…
И. МЕРКУЛОВА: Когда-то оно дойдет до нас? Или может, обойдется?
С. БУНТМАН: … редеет ли оно с движением?
И. АНДРИАНОВА: Да, конечно. Как мы уже сообщали, сейчас в постоянном режиме работает межведомственная комиссия , или рабочая группа – правильнее ее так назвать. В нее входят представители Росгидромета и Росавиации, Минприроды, Росприроды. Так что все необходимые ведомства и Академия Наук – все находятся у нас. И конечно, от Росгидромета мы получаем постоянную информаци. И вот по последним данным, они считают, что облако даже не как мы раньше озвучивали 6-10 км высота этого облака, а даже сейчас уже говорят о цифре 9-10 км.
С. БУНТМАН: То есть, там нижняя граница поднимается…
И. АНДРИАНОВА: По их же данным, ветер на территории Европейской России был северо-западный и уходил на юг. Поэтому предполагалось, что если это облако пойдет, то может более южные части России захватить. Но так как очень большая высота, то пока такого, чтобы какое-то нарушение жизнедеятельности или какой-то опасности для населения, такого просто нет.
И. МЕРКУЛОВА: Вот, кстати, опасно ли это для людей? Потому что пугают какими-то «кислотными» дождями нас…
И. АНДРИАНОВА: ну, нет, это из области паники и слухов, что называется. Потому что в любом случае пепел никак не может давать «кислотный» дождь, сами понимаете.
С. БУНТМАН: «Кислотный» дождь – это такое народное выражение. Ирина Валентиновна, сейчас у нес в студии постоянно идет Евроньюс, и там как раз показывали фрагменты этой пыли. Это камешки такие, несколько миллиметров бывает, вот такие сгустки пепла, как зола бывает. Виктор задает, на мой взгляд, очень правильный вопрос: «Продолжается ли выброс пыли в атмосферу? И какие прогнозы деятельности этого вулкана?»
И. АНДРИАНОВА: Извержение пока продолжается. В данной ситуации это не совсем моя компетенция. Выброс продолжается, все мониторят эту ситуацию, и наш Росгидромет. Здесь единственное, что хотелось бы добавить, что очень сложно с помощью нашего наземного специального оборудования Росгидромета отследить на такой большой высоте распространение границы. Поэтому та информация о распространении облака, что облако подошло к Москве, она не совсем верная, потому что трудно определить границу этого облака. Хотя все мониторят, есть станции за рубежом…
И. МЕРКУЛОВА: А со спутников не видно?
И. АНДРИАНОВА: Конечно, сейчас подключатся все необходимые системы, Но вот еще раз повторю, что границы размыты – облако есть облако. И потом направление ветра меняется, ветром раздувает. Вот сейчас концентрация облака в Исландии, понятно, что это одно, Когда проходит огромное расстояние, это же все рассыпается, и такой угрозы для нашей страны нет. Запреты полетов над Европой, они понятны. Есть хотя бы минимальная вероятность нарушения нормального движения судна воздушного, она существует, правильное решение принимает государство – лучше не выпускать этот борт. На нашей территории пока, к счастью, ничего такого нет. Но мы будем постоянно следить за ситуацией и информировать население через СМИ о том, что происходит.
И. МЕРКУЛОВА: Давайте, еще разок успокоим людей, потому что народ спрашивает. Мы уже поняли, что это не опасно, по крайней мере, на нашей территории. Но, тем не менее, меры предосторожности каким-нибудь метеочувствительным людям нужно принимать?
И. АНДРИАНОВА: Я думаю, что в этой ситуации – нет. Кроме механического воздействия, так скажем, не представляет угрозы никакой эта пыль для населения. К счастью, мы далеко от Исландии, и опять же, к счастью, облако достаточно высоко.
С. БУНТМАН: Спасибо большое! Ирина Валентиновна Андрианова, начальник управления информации МЧС Российской Федерации, у нас в развороте.
И. МЕРКУЛОВА: Мы ждем сейчас еще одного эксперта, потому что для людей не опасно, но вот самолеты не летают.
С. БУНТМАН: Это действительно. Вчера было сообщение, чрезвычайно интересное. Такие облака не считались очень опасными еще несколько лет назад. И навело на эту мысль, даже на убежденность, что вот эти частицы представляют опасность для двигателей самолетов, когда была аналогичная ситуация с извержением вулкана в Мексике, и четырехмоторный Боинг попал в такую ситуацию, и последовательно отказывали двигатели. Но, к счастью, удалось каким-то образом, когда вышел самолет из облака, пилоту удалось запустить сначала один, потом второй двигатель, он начал планирование из облака, а потом все получилось у него. Вот сейчас у нас Борис Борисович Рыбак, авиационный инженер. Здравствуйте, Борис Борисович!
Б. РЫБАК: Добрый день!
И. МЕРКУЛОВА: Добрый день! Расскажите, чем так опасно это облако для самолета?
С. БУНТМАН: В чем картина? Вот эти частицы взвешенные, мы их видели по телевидению – это мелкие частицы, несколько миллиметров, пепел такой концентрированный. Чем это чревато для самолетов, для двигателей авиационных, в первую очередь? Наверное, я фантазирую?
Б. РЫБАК: Нет, конечно. Не хотелось бы читать вам лекцию по газовой динамике, но если по простому сказать… Двигатель реактивный устроен таким образом, что по сути дела все входное устройство, как называются воздухозаборник и компрессор, служат одной цели – доставить к турбине очень высококачественный , хорошо подготовленный, без возмущений и неравномерности поток воздуха. Без каких-либо вкраплений и очень хорошей кондиции. Перед турбиной этот воздух вместе с топливом, по сути дела, взрывается, вращает турбину и получается как бы реактивная тяга. Поэтому любые неравномерности, возмущения, посторонние элементы в этом воздушном потоке, который приходит к турбине, они приводят к тому, что процесс горения идет неравномерно, и двигатель может заглохнуть просто. А вы представляете – вся эта масса, которая образуется, это, по сути, не воздух, это некая взвесь некоторых частиц в воздухе, которые совсем не годятся для того, чтобы питать двигатели. Нечего рисковать и нечего туда соваться.
И. МЕРКУЛОВА: А теоретически запустить его обратно можно?
Б. РЫБАК: И практически можно. Но вы знаете, такие приключения надо всеми доступными средствами избегать. Летчики выключают двигатели, снижаются или уходят в другую зону, и там пытаются сделать воздушный старт. Это совершенно штатная, кстати говоря, процедура, это не аварийная процедура. Это нормальная процедура. Но с пассажирами на борту такие приключения… Нет, лучше, действительно, не испытывать судьбу!
С. БУНТМАН: Борис Борисович, я тут читал достаточно мельком и не очень внятно – представляет он опасность только для двигателей или и для конструкций, фюзеляжа и так далее?
И. МЕРКУЛОВА: И для определенных двигателей?
Б. РЫБАК: Я думаю, что опять же вот такая мелкодисперсная субстанция , наверняка, вызывает какие-то помехи электронному оборудованию, то есть, электромагнитному излучению. Насколько это – мне сложно судить. Может быть, и незначительно. Что касается элементов конструкции самолетов, то, конечно, тоже нет. Ничего, я думаю, такого особенного плохого сделать не сможет. Но, честно говоря, совершенно нет никакого смысла рисковать людьми…
С. БУНТМАН: Не надо затевать это даже!
Б. РЫБАК: Вообще, это ужасно, конечно, такое стихийное бедствие, и ужасность его еще и проявляется в том, что произошло это под одной из самых оживленных воздушных трасс в мире.
С. БУНТМАН: А что там проходит? Вот мы знаем, что в Северную Америку пути, да?
Б. РЫБАК: Трансатлантика, конечно. Это северная трасса между Европой и Америкой. Она самая интенсивная в мире, и очень жалко, что так получилось. Северная Европа, естественно, поражена, что тоже очень плохо. Потери авиакомпаний будут колоссальные, конечно! И я думаю, что только совместно с правительствами национальными и правительством общеевропейским можно с этой бедой будет справиться. Потому что это колоссальный, конечно, удар по авиакомпаниям, которые только-только стали оправляться после вот этого глобального финансово-экономического кризиса. Получилась такая невезуха, я бы сказал.
И. МЕРКУЛОВА: Главное, что непонятно, когда это закончится, потому что вулкан действует.
Б. РЫБАК: И это, и это ужасно. Каждый день будет приносить сотни миллионов потерь, которые непонятно кто и каким образом будет компенсировать. Людей очень жалко, сотни тысяч оказались…
И. МЕРКУЛОВА: Да миллионы! 10 миллионов уже называли сегодня цифру.
Б. РЫБАК: Да что вы?! Серьезно?
С. БУНТМАН: Да, да.
Б. РЫБАК: В общем, катастрофическое развитие событий! Но, к счастью, без жертв, и надо их избежать, и нечего туда соваться.
С. БУНТМАН: Конечно, это минимальная катастрофичность – финансовые потери.
Б. РЫБАК: И они абсолютно правы, что они безжалостно отменяют эти рейсы, потому что в противном случае абсолютно непредсказуемо все это.
С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, существуют ли какие-нибудь расчеты, таблицы – при какой концентрации пепла, таких вещей можно…
Б. РЫБАК: Я понял ваш вопрос. Я думаю, что посчитать это несложно, но для создания авиационной техники это не является расчетным случаем. Очевидно, на это никто не идет, не считает ни двигатели, ни оборудование. Это откровенно чрезвычайная ситуация!
С. БУНТМАН: Понятно. Спасибо вам большое, Борис Борисович! Всего вам доброго! Борис Борисович Рыбак, авиационный инженер
