>Уважаемый Сергей Георгиевич! Начнем с небольшого предисловия. Кризис, который, по идее, мог ослабить связь Запада с прозападными группировками нашей власти, показал обратное – эта связь неразрывна, ситуация 1930-х гг., т.е. поражения новых «троцкистов», не повторится. Возможно, это Вы и имели в виду, когда оценивали во время нашей встречи в Уфе, ситуацию как более тяжелую, чем даже в 1917 г. Кстати, профессор Георгий Малинецкий и его коллеги из Института прикладной математики РАН оценивают ее, как пришлось мне лично убедиться, аналогично – «тяжелее, чем во время ВОВ». Есть ли смысл продолжать стратегию «малых дел» и «молекулярной революции»?
Очень правильный и актуальный вопрос
>Теперь не из материалов оппозиции, а зачастую из докладов представителей вполне официальных организаций, например, упомянутого заместителя директора ИПМ РАН Г.Г. Малинецкого, видно – власть на деле продолжает ельцинский курс, самоубийственный для страны – но на уровне, не позволяющем ее коллапса. Получается, цель – постепенное опускание и стабилизация России на уровне страны «третьего мира», успешно достигается.
>Таким образом, без радикальной смены элит ни о каком восстановлении настоящей самостоятельности страны речи идти не может. Я задал там вопрос – а может быть, общество должно смириться с такой деградацией, как не только смирилась, но и служит ей за место на вершине «горба экономики» наша «элита»?
>1. Уважаемый С.Г., каков Ваш ответ на аналогичный вопрос?
>С.Г. Прежде чем ответить на вопрос, надо уточнить ряд пунктов предисловия – они же задают рамочные условия и логику.
>Во-первых, лучше отойти от аналогий – и с 1917 г., и с ВОВ. Сходства с теми ситуациями мало, надо исходить из нынешней реальности. С логикой тоже надо разобраться. Вот, Вы говорите: раз «тяжелее, чем во время ВОВ», то «есть ли смысл продолжать стратегию «малых дел» и «молекулярной революции»? Мол, раз тяжелее, чем во время ВОВ, то надо идти в атаку. Почему? Казалось бы, наоборот. В самое тяжелое время мы, наоборот, отступали перед немцами, изматывая их стратегией «малых дел» и «молекулярной» партизанской войной.
В самое тяжелое время войны страна вела великие битвы с немцами - Московскую, Сталинградскую, от исхода которых все зависело. А отсупали - потому что терпели поражения, а не потому,что занимались "статегией малых дел".
>Какими силами Вы предлагаете переходить к наступлению? Эти силы надо еще вырастить, отмобилизовать, вооружить и обучить. Нам для этого история дала немало времени – двадцать лет, но задачи мы не выполнили.
Не выполнили, в частности потому, что Кара-Мурза проповедовал статегию малых дел и таких охотников, начиная с Зюганова в России оказалось весьма порядочно.
>Оказались не готовы.
Не готовы - это сегодня обычная призказка, - птичий язык постмодерна. Например, человек, когда у него нет денег, вместо того, чтобы сказать, что у него нет денег, чтобы купить то то и то-то, говорит, что он "не готов" это купить. Так истина заменяется полуправдой. Не оказались не готовы - а не захотели, потому и не смогли. Доказательства - возьмем здешнюю публику из так называемых "солидаристов", которые давно поддерживают Кара-Мурзу. Монка, Вячеслава, например. Почитаем их последние диалоги - после последней выборной фальсификации. Только слепой или дурак не поймет, что им не хочется ничего менять. Их устраивает так, как сейчас. А то, не дай Бог, исчезнет нынешней торговый сервис и прочая рыночная лабуда, типа развлекательных центров. В то, что так как сейчас долго не продержится, и их личной жизни и жизни их детей угрожает реальная опасность - они просто не верят.
Так давайте не будем себя обанывать. Большинство населения устраивает нынешняя жизнь, до такой степени, что специально они напрягаться не будут, чтобы что-то поменять с риском для себя. И у этого большинства есть даже свои философы - типа Кара-Мурзы, которые проповедуют, что так и надо - ничего не делать - самая выигрышная стратегия.
>Но задача не снимается, ее все равно надо выполнять, иначе никакого шанса не будет. Не может быть «радикальной смены элит», если сама эта способная к мысли и действию элита не будет подготовлена.
Тут бы и написать - как она может быть подготовлена.
> Пока же, как Вы говорите, «ни о каком восстановлении настоящей самостоятельности страны речи идти не может». Что же делать! Пока не организовано то национальное ядро, которое только и может быть субъектом «настоящей самостоятельности страны», придется посредством множества «малых дел» выгрызать пространство самостоятельности ущербной, «ненастоящей».
Пока не организовано... - Кто кроме нас будет организовывать это самое ядро? Ясно, что никто. Зачем же заниаться посторонними делами?
>Спектр форм такой неполной самостоятельности очень широк, и до порога настоящего суверенитета нам еще ползти и ползти. Хотелось бы перепрыгнуть болото, которое нас от него отделяет, но прыгучесть мы утратили.
>Значит ли это, что в таком положении «общество должно смириться с такой деградацией»? Нет, это никак логически не вытекает из заданной Вами картины. Не все наши желания сбываются, даже если мы прилагаем большие усилия. А мы еще и не начинали их прилагать. Вообще, эта наша нынешняя смута по историческим меркам – всего лишь миг. Борьба и болезни цивилизаций – дело долгое, тут нужно не смирение, а терпение. Мы выдержали очень тяжелые 90-е годы, а теперь тем более надо отбросить всякую мысль о том, чтобы «смириться с деградацией». Надо думать о детях и внуках. Оставить им обглоданную, загнанную в болото страну? С какой стати! Наше дело правое, и у нас есть все ресурсы для возрождения – надо только стряхнуть наваждение и прочистить мозги и потрудиться.
Э нет, тут мозги только не помогут. Тут совесть нужна, честность, самоотверженность.
>Пока что «сгустки» активности в осмыслении нашей реальности организуются как неформальные сети, они даже в партийные структуры не укладываются. Мы, в общем, пока что находимся на стадии интеллектуальной разведки нашей местности с неопределенной линией фронта.
>Кое-какое знание получено и освоено, кое-какие инструменты изобретены и созданы, но пока все это не вызрело настолько, чтобы можно было выйти с этим на большую аудиторию.
А зачем выходить на большую аудиторию?
>Нам бы тут надо потрудиться, а революция сама созреет.
Революция сама не созреет.
>Ее форма и исход во многом будут зависеть от качества именно этой нашей работы, да и от количества тоже. Очень много пробелов в нашем знании и понимании.
Например, в знании, что надо поступать честно, а не бесчестно. Э
>2. Уважаемый С.Г. Последние годы мы, как и многие, разделяли и пропагандировали Вашу метафору: «Если не знаешь выхода из катастрофической ситуации, то хотя бы не давай разрушать, размывать плотину, держи ее, закрывай прорыв – может быть те, кто придет следом, найдут выход». Разрушение структур власти в нынешних условиях – коллапс, и, получается, сохранение – также коллапс – власть и не собирается прекращать разрушение плотины, а все средства – у нее. Не устарела ли метафора в качестве лозунга?
>С.Г. Она устарела в том случае, если изменились условия теоремы. Можете ли вы сказать, что изменилось главное условие: «Если не знаешь выхода из катастрофической ситуации»? Я хороших доктрин такого «выхода» не знаю, и вряд ли она ускользнула бы от общего внимания. Значит, по первому пункту формула не устарела.
Ну например "доктрину", что нынешняя элита должна быть отсранена от власти - Кара-Мурза вряд ли может не знать. Далее не может не знать "доктрину" перехода от современного способа жизни людей-атомов, отчужденных друг от друга - к традиционным человеческим отношениям. Какие институты обеспечивают нам отход от традиционного образа жизни - известны. Значит известно - что нужно упразднить. Какие институты необходиы для возражденяи традиционного образа жизни - тоже известны. Значит известно, что нужно возродить. Дело не в недостатке доктрин, а в принципиальном нежелании жить по человечески. Хочется сохранить современный образ жизни, - который сулит жизнь без напряга и без ответствености с массой платных развлечений, но при этом еще и иметь достаточно денег, чтобы все это покупать.
>Но ее можно было посчитать устаревшей и в том случае, если бы вы готовы были сказать и убедить многих, что можно позволить «разрушить плотину», даже не имея плана действий после прорыва - будь что будет. На мой взгляд, будет намного хуже, чем сейчас.
Здесь Кара-Мурза не различает физическое разрушение и моральную деградацию. По нему получается, что если народ претерпит заслуженные страдания - то это будет почему-то намного хуже, чем сейчас. А по моему это будет намного лучше, чем сейчас. Люди, наконец-то получат возможность проявить свои лучшие качества, реально увидят, что от них многое зависит. Естественно, что перестройка нынешней систеы заставить людей сильно попотеть пострадать. Но почему нужно стараться этого избегать?
>Произойдет массовое бедствие, которое ударит по самым уязвимым частям народа.
Ну ударит, и ударит. Надо, чтоб не ударило? Если ударит сейчас - то это всяко будет лучше, чем потом, когда все окончательно сломается.
>Чем можно оправдать такой шаг? Он мне кажется тем более странным, что как раз сейчас и начинается смена поколений. Шанс на то, что «те, кто идут следом, найдут выход», вполне реален. Идет на сцену молодежь, свободная и от советских догм и утопий, и от рыночных иллюзий 90-х годов.
Нить в прошлое порву, а дальше будь что будет. - Эта молодежь прежде всего, свободна от морали, честности, стыдливости, порядочности - и все это следствие ее негодного воспитания в нынешнюю эпоху. Будучи свободна от советских догм и утопий, она вовсе не знает национальных ценностей своего народа. Такая молодежь сегодня в большинстве. Надеятся на нее - нет никакого, ни малейшего смысла. Меньшую часть ее можно отмобилизовать, но под руководством людей старой закалки. Так что время работает против нас.
>Но эта молодежь многого и не знает, и наша помощь ей будет очень полезна. Можно даже сказать, только при таком взаимодействии поколений есть шанс на успех.
Прежде всего она не знает, что надо жить честно. А у старшего поколения с этим тоже напряг.
>Сейчас обрушить плотину без всяких шансов на овладение процессом – шаг самоубийственный, да еще с припевом «после нас хоть потоп».
Речь идет о замене элиты. Те, кто будет способен ее свергнуть без поощи заокеанских кукловодов, с большой долей вероятности сможет овладеть процессом.
>3. Помнится, в декабре 2008 во время первой нашей с Вами встречи, Вы точно разъяснили характер наступающего кризиса. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы спросить: какие события за этот срок Вы считаете наиболее знаковыми для страны с точки зрения системного анализа?
>С.Г. За этот срок кризис развернулся, он уже дал ценное знание и показал новые слабые места нашей постсоветской государственности. Нам надо их изучить и подумать о конструкции защит, возможных не в советское время, а именно в нынешней неблагоприятной обстановке. Власть по ряду причин многого не видит, у нее на глазах идеологические шоры. Но это беда уже не классовая, а национальная. Многое надо делать помимо власти, тем более, что она этому не слишком препятствует, ей не до этого.
Последнее утверждение - вессьма правильное. Его бы надо было развить.
>4. Извините за резкий вопрос, но нужно признать, что попытки создать партию «цивилизационного типа», объединить традиционалистские силы в стране потерпели крах. Да, большинство людей пассивно либо активно поддерживают идею, скажем так «консервативной революции», но чаще дальше слов дело не идет. Не кажется ли Вам, что назрела необходимость пересмотреть цели и тактику ведения борьбы с либеральным режимом РФ, разработать новую методологию на более радикальной основе?
>С.Г. Если бы действительно «назрела необходимость», то симптомы реакции на это были бы налицо. На то она и необходимость. Радикальная борьба, на мой взгляд, начинается до появления методологии. Она сама и задает ориентиры методологии. Например, возникает срочный социальный заказ на «образ врага», без него радикальная борьба невозможна. В 1904 г. крестьяне уже определили, кто их враги и даже составили их «рейтинг», то есть, представляли противника как систему. Сразу появилась масса песен и замечательных стихов, представляющих «врага».
>Сейчас в России до этого далеко. Мы оперируем такими размытыми понятиями, как «либеральный режим РФ». Но это – привидение, с ним бороться может только Дон Кихот. У реального противника, который еще и не локализован, гораздо больше возможностей радикализовать нашу борьбу в собственных интересах - таким образом, что все мы начнем бить друг друга.
Реальный противник известен - мы сами. Мы сегодня бесчестные. Продаем не за грош свое будущее. Надо стать честными. Как это делается - известно. Необходиость этого не осознается большинством. Каждый не желает исправляться, думает, что все дело в чем-то другом.
>Вспомните, как легко в 80-е годы краснобаи (из номенклатуры) повели массы на «борьбу с номенклатурой». В пылу этой борьбы они и СССР ликвидировали, и приватизацию провели, и народы стравили.
>Я предвижу, что, когда «назреет необходимость» в радикализации и потребуется методология, чтобы ввести борьбу в формы революции, а не бунта, наша интеллигенция не сможет дать нации методологических инструментов. Она вместо кропотливой работы по выполнению своей профессиональной задачи мечтала о подвигах Дон Кихота.
А Кара-мурза о чем мечтал? Он-то тоже ничего не может дать по части практических рекомендаций. Или он себя к интеллигенции не причисляет?
>5. После прихода В.Путина власть сделала ряд символических и реальных шагов в сторону укрепления государства. Исходя из этого многие восприняли данный «неоконсервативный откат» за начало свертывания либерального дискурса, в целом. Не могли бы Вы дать определение характеру и сущности «путинско-медведевского» режима?
>С.Г. Этот режим сменил радикальный разрушительный режим Ельцина. Тот выполнил свою задачу по демонтажу советской политической и социальной системы и распределению изъятой у нации собственности. Дальнейшее разрушение и криминализацию надо было остановить – уже и в интересах новых собственников, да и Запада. Это и было задачей «умеренного» режима В.В. Путина. Задача эта очень непростая, режим имеет противников и справа, и слева. Его решения определяются в основном конъюнктурно – соответственно равнодействующей тех сил, которые на него давят.
>Левопатриотическая оппозиция свой потенциал во многом утратила, и давление «справа» постоянно сдвигает режим на траекторию, заданную в 90-е годы. Благодаря его умеренности российское общество получило еще некоторый ресурс времени, чтобы поразмыслить и договориться о согласованной программе-минимум. Однако это время, в общем, растрачивается впустую.
