Спасибо, что подтолкнули к изучению интересной темы.
Спасибо, что подтолкнули к изучению интересной темы.
Итак, Ползунов и Уатт, их история, их личная судьба и судьба их машин.
Уатт работает на свой страх и риск, в рамках современных ему рыночных отношений. Развитое уже в то время в Англии патентное право иногда мешает ему применять наиболее простые технические решения – но он изобретает альтернативные варианты, и в то же время активно патентует свои изобретения. Впоследствии это приносит ему немалые доходы. В какой-то момент он закладывает свои патенты, что позволяет ему получить необходимое финансирование.
Уатт знает, что существует рыночный спрос на компактную экономичную паровую машину непрерывного действия. Этот спрос предъявлен капиталистами-предпринимателями. Без паровой машины они либо вынуждены привязывать производство к источникам гидроэнергии, либо тратят большие средства на конную тягу. Имеющиеся паровые машины данный спрос удовлетворить не могут в силу конструктивных недостатков.
Уатт испытывает постоянную нужду в финансировании, но находится человек, который высоко оценивает его работы и вкладывает свои средства в их завершение. Он это делает небескорыстно, становясь деловым партнером Уатта.
Уатт пользуется всеми преимуществами современной ему инфраструктуры: литературой, общением в академической среде, передовым оборудованием и качественными материалами. Он имеет возможность размещать заказы на производство необходимых ему узлов и деталей, причем заказывает работу квалифицированным специалистам.
Реализация проекта приносит ему лично деньги, почет и уважение, а Англии – промышленную революцию, которая делает страну европейским лидером на целое столетие.
Ползунов работает, используя государственное финансирование. Его проект получает поддержку и самое благоприятное отношение как у непосредственного начальства, так и у высшего руководства в столице империи. Он получает немалое жалование и вполне достаточное финансирование проекта. Более того, его заставляют строить сразу промышленный образец, минуя стадию экспериментального макета.
Ползуновым движет стремление составить пользу Отечеству, сделать возможным строительство заводов повсеместно, а не только там, где возможно установить водяное колесо. Но любопытно, что инициатива создания отечественной паровой машины идет не от высших чинов горного министерства, а от служащего среднего ранга на казенном заводе. Высшие чины, хоть и выражают благожелательность, тем не менее, не хотят брать инициативу и ответственность на себя, и даже не санкционируют открытым текстом финансирование проекта. Тогда риски берет на себя заводское начальство.
Очевидно, что это – максимум благоприятствования. Но проект сталкивается с новыми сложностями: не хватает оборудования, качественных материалов, квалифицированных рабочих рук. На стороне приобрести практически ничего нельзя: приходится обходиться тем, что есть под рукой.
Ползунов совершает конструкторский подвиг: не имея качественного образования, в отрыве от академической среды, используя подручные средства и не шибко квалифицированных людей, он создает совершенно оригинальную паровую машину непрерывного действия.
Работая над машиной, он теряет здоровье и жизнь. Машину доводят до ума его ученики, но она все же работает ненадежно и после очередной поломки останавливается навсегда. Заводское начальство принимает решение вернуться к прежним технологиям. Чертежи остаются невостребованными в архивах завода. Документы, отосланные ранее в Петербург, также пылятся где-то в архивах, чиновников Кабинета они уже не интересуют. Через несколько лет двое ученых-натуралистов, находящихся на Алтае в экспедиции, описывают останки «огненной машины», принимая их за неудачную реализацию английского проекта. Конец.
Очень интересно сопоставить. С одной стороны – проект, подготовленный и востребованный всем предыдущим развитием общества. С другой стороны – попытка технологического прорыва, попытка обогнать свое время. С одной стороны – частная инициатива и частные риски. С другой стороны – инициатива низовых исполнителей и нежелание высших руководителей брать на себя риск, к счастью, компенсированное риском и инициативой заводского начальства. С одной стороны – востребованность изобретения и дивиденды изобретателю. С другой стороны – ранняя смерть изобретателя и забвение изобретения.
По – моему, трудно найти пример, более ярко описывающий разницу в отношении к технологическим новациям со стороны двух типов обществ: общества свободного предпринимательства и общества огосударствленной промышленности.
А теперь по частностям.
>>Не понял, в чем первенство? В том, что в России была построена первая в мире экспериментальная машина непрерывного действия? Да, возможно.
>Это разве мало? Это опровергает всю брехню про стимулирование технического творчества капитализмом.
Нисколько не опровергает. Потому что реализация этого изобретения в условиях государственной промышленности оказалась неудачной.
>>В России появилось множество людей, самостоятельно занявшихся техническим творчеством по конструированию тепловых машин.
При чем тут Ползунов? Да, а что именно они сконструировали?
>Впоследствии в России была создана самая совершенная в мире система железных дорог.
Вот именно что впоследствии. Позже всех развитых стран Европы. А насчет «самой совершенной системы» - не вижу оснований для подобного утверждения.
>Никакой потребности рынка в паровых машинах не было и быть не могло до начала их реального выпуска
См. выше. Потребность была.
>рынок принес ему одни долги, а финансирование на завершающей стадии разработок обеспечил не рынок ( не было никаких продаж), и не коммерческие банки, а превосходно образованный и разбирающийся в данной специфике богатый человек.
Это уже частности. Главное, что такой человек нашелся и согласился участвовать в проекте – на сугубо коммерческих условиях. Не нашелся бы Болтон – очень велика вероятность, что нашелся бы кто-то другой. А вот что бы делал Ползунов, если бы ему отказало в финансировании заводское начальство или Кабинет?
>> Проектировалось изделие, которое можно легко произвести и легко продать - а это и есть основное требование рынка.
>Паровые машины было легко произвести и легко продать? Вы что-то путаете. Произвести их было трудно - это были весьма технологичные изделия, требующие высокооплачиваемых квалифицированных специалистов и рабочих, а продать было тоже не просто - это был не товар массового спроса, привычный покупателям.
Тем не менее, у Болтона с Уаттом пошли и производство, и продажи. А у Ползунова так все и кончилось ненадежным опытным экземляром.
>То есть "феодалы" и казенные заводчики сэкономить ни на чем не хотят, и получить больше продукта?
Сэкономить, как правило, не хотят. Им все расходы покрывают или крепостные, или государство.
>>Государство поддерживает то изобретательство, которое выгодно ему. Капиталисты - то, что им выгодно. Приоритеты могут очень сильно различаться.
>У одного приоритеты общеполезные, у других - частные. Кто спорит.
Я спорю. Во-первых, «государственные» - вовсе не обязательно «общеполезные». Не верите – посмотрите на приоритеты современного нам государства. Во-вторых, за государственными приоритетами также зачастую стоят сугубо частные интересы, весьма далекие от стимулирования технического прогресса.
>>Да, кстати, а кто такие экономиксты?
>Это кто считает, что никакой другой экономики, кроме рыночной не бывает, и не собираются поэтому ничего другого изучать.
Спасибо, я так и понял, что это не про меня.
>>Христианская культура процветала в Европе все Средневековье.
>Она утвердилась в европейских странах в целом только к началу нового тысячелетия, а в некоторых - лишь к 12 веку.
>>Без особых технических и научных достижений.
>Зато духовные достижения кое-какие были. А вот от них уже и пошли технические и научные достижения.
Ну и как Франциск Ассизский повлиял на кораблестроение и создание огнестрельного оружия?
Не мешайте Вы Божий дар с яичницей, что ли.
>>Феодалы, они зачастую и читать-то не умели, им это без надобности было. И изобретательство интенсивно шло именно в капиталистических отраслях: судостроение, горное дело, металлургия, производство оружия.
>В промышленных отраслях оно шло, а не в капиталистических.
А иной промышленности, кроме капиталистической, в Европе практически и не было.
>>Надеюсь, Вы-то не такой? Расскажите, что Вы даром наработали и изобрели? Ну, то есть, как Вы работали, и ни Вы, ни Ваши близкие ничего с этого не получили?
>Да все, что ни сделал, все сначала делал без всякого заказа сверху. Вот сейчас мы делаем уже по заказу агрегат для автоматического напыления каталитических слоев к водородо-воздушным топливным элементам. Так в начале нам его никто не заказывал. Мы первый образец сделали из механизма обычного списанного принтера. Вот только когда он реально сделал десятки мебранно-электродных сборок - вот тогда только заказали (причем на государственные деньги).
Так это разве даром? Сделали инициативную разработку и добились ее включения в госзаказ, теперь получаете деньги. Честь и хвала, конечно, но вот бескорыстности как-то не чувствуется.
>>>среди руководства энтузиастов много не нашлось прислушаться к мнению Ползунова во время строительства машины.
>>Интересно, почему это энтузиастов не нашлось? Странно... Вот Вы, если я приду к Вам с каким-нибудь проектом, ведь обязательно будете энтузиастом, и дадите мне столько, сколько я прошу, не правда ли?
>Если Вы придете - то вряд ли.
Так почему у Вас к другим требования выше, чем к себе? Я, конечно, не Ползунов, но, наверное, право на скептицизм и стремление к экономии людям можно оставить?
>>>>Итак, никакие не капиталисты, а начальник казенных заводов, убедившись в ненадежности механизма, постановил для плавильного дутья использовать не паровую тягу, а традиционную водяную.
>>> Нетрудно понять, что этот начальник руководствовался типично капиталистическими соображениями
Какие еще капиталистические соображения на казенном заводе? Ему план выполнять надо, а не с огненными машинами экспериментировать! И так непонятно, как за потраченные деньги отчитаться. Подозреваю, что липовый «расчет прибыли» тем же начальником и был составлен, чтобы от ревизоров отбиться.
>а технические соображения получил у иностранных специалистов - Палласа и Фалька, которые в извращенном виде поведали о ее будто бы мнимых перспективах.
Поразбирался, довольно интересная история. Паллас и Фальк появились в Барнауле в 1771 году, через четыре года после остановки машины. Были они учеными-натуралистами, которых российская Академия наук послала исследовать природу Восточной Сибири. В частности, Иоганн Петер Фальк (Johann Peter Falk [Falck]) – шведский ученый – ботаник и медик, ученик К.Линнея. В Петербурге заведовал Ботаническим садом, член Академии наук. В 1768 г. отправился в экспедицию в Сибирь. Во время экспедиции заболел, впал в депрессию, и в 1774 застрелился в Казани. Отчет Фалька об экспедиции был подготовлен к печати И. Георги и опубликован в Петербурге в 1785-87 на немецком языке. Позже на русском языке был издан том "Записки путешествия академика Фалька". (Полн. собр. ученых путешествий по России. Т. 6. СПб., 1824).
Ничего удивительного в том, что ботаник Фальк, увидев останки машины Ползунова, не смог оценить ее техническую новизну, но зато был шокирован качеством исполнения.
>Так капиталисты и думают обычно. А вот те, кто готов сам с этнузиазмом, тратя время и деньги внедрять и отставивать - такие-то как раз проявляют лучшие человеческие качества, а не капиталистчиеские качества.
Извините, откуда у начальника казенного завода время и деньги, даже при наличии энтузиазма?
>>>Да это естественно, что он нуждался в доработке, и совсем неестественно, что начальство этого не поняло.
>>Да начальство все поняло. Просто почему оно должно заниматься этими доработками, да еще и без главного изобретателя, если перед ним совсем другая задача: серебро и золото выплавлять?
>А потому что голова зачем то нужна, не только для того, чтобы шляпу носить, и не думать о будущих перспективах.
Для думания о будущих перспективах есть Берг-коллегия в Петербурге (или как там она тогда называлась). А здесь начальник завода и так сделал все, что мог.
>>>Сделать котел потолще - с этим российская промышленность вполне бы справилась.
>>Но ведь не справилась же? Почему?
>Потому что решили, очевидно сэкономить.
А я полагаю – потому что не нашли нужной толщины медного листа в пределах досягаемости.
>Ну а что произошло - победа над Наполеоном в начале 19 века. Были потом и неудачи, типа Крымской войны, но в целом промышленность России не уступала иностранной с точки зрения производсвта технических военных средств.
То есть, неправы был те, кто говорил об отставании российской промышленности в XIX веке?
>>Специалисты-то были, невозможно было их привлечь к данной работе.
>Почему? Принципиальные ограничения?
Принципиальное ограничение – специалист приписан к заводу на Урале. Чтобы его перевести к себе в Барнаул – нужно решение в Петербурге.
>А на государственных заводах разместить заказ было нельзя - отчего? - А на частных тоже нельзя? Ведь речь то шла не о производстве боевого фрегата, и железных частей было не так много нужно.
Много. Машина была высотой 18 метров. На государственных заводах заказы размещает государство, а остальные – насколько мощности хватит. Как правило, ни на что другое не хватает. Частных заводов практически нет.
>>>в 1794 г. в Англии на прядильной фабрике в Манчестере появилась двухцилиндровая огнедействующая машина, воспроизводящая машину, изобретенную Ползуновым. Строитель английской машины, повторивший изобретение Ползунова, носил весьма любопытную фамилию -- Фальк... Этот Фальк приспособил к построенной им машине некоторые новшества, и она работала более тридцати лет, подтвердив тем самым обоснованность предложений И. И. Ползунова.
>>
>>Интересно, зачем Фальку потребовалось воспроизводить решения Ползунова после Уатта?
>>Сомнительный факт, требуется проверка.
>Проверяйте.
Проверил. Действительно, в 1779 г. Nikolai Detlef Falck опубликовал работу, в которой критиковал идеи Уатта и предложил свой альтернативный вариант пароатмосферного двухцилиндрового двигателя. А в 1794 г. Bateman & Sherratt установили на фабрике на реке Мэдлок пароатмосферную двухцилиндровую машину, которая сменила старую машину Севери и проработала 30 лет.
