>М.Х.: В Китае и Индии еще не совершен аграрно-индустриальный переход. Там рекрутируется какое-то количество людей, они обучаются и сразу же переводятся на уровень жизни, соответствующий европейским стандартам. Разумеется, он не такой, как в Европе или США, но стандарты потребления почти те же. И когда вдруг исчезает спрос со стороны США, возникает вопрос: что делать с этими людьми, которые работали на его обеспечение? В Индии их примерно 200 миллионов, в Китае – триста. Они же уже почувствовали вкус нормальной жизни, у многих есть машина, квартира с отдельными комнатами и так далее.
Ага, прям у многих. "Парк легковых автомобилей Китая к концу 2007 года насчитывал около 57 млн. ед., из которых на автомобили, находящиеся в частном владении, согласно последним данным государственных органов КНР, пришлось всего лишь 15,2 млн. машин. Общая насыщенность легковыми автомобилями в Китае составляет 44 машины на одну тысячу человек населения против среднего мирового показателя 120 машин, поэтому потенциал китайского автомобильного рынка остается огромным.
То есть в Китае на 300 млн. чел с "почти такими же стандартами потребления как в Европе или США" как утверждает Хазин, приходится, однако всего 15,2 млн. частных автомобилей.
> А тут им говорят: поскольку мы переориентируемся на внутренний спрос, ваш образ жизни должен измениться. То есть, если раньше маржа у вас была сто долларов, то теперь будет три, и по этой причине жить вы будете втроем – вчетвером в одной комнате, причем в деревне.
Я вот думаю, если бы товарищ Дэн не продал китайцев в наемное рабство к американцам и европецам, то к настоящему моменту в Китае, вполне возможно, у большинства был бы свой собственный дом в деревне на семью из четырех-пяти человек и вполне нормальные человеческие условия существования, когда весь труд идет на себя, а не на сытых иностранцев. И самое главное им было бы начхать на американский кризис, как СССР в 30-ые годы.
>Не знаю, что в результате этого будет в Индии, но в Китае, к счастью для этой страны, такие проблемы решать умеют. Для Китая ликвидировать как социальную силу 15% собственного населения – стандартная задача, которую они уже много раз в истории решали. Будет, к примеру, объяснено, что в связи упавшим спросом половина индустриальных рабочих должна переселиться в деревни.
Да, 150 млн. чел, привыких к городской жизни. Интересно, что скажут наши коммунисты, прославляющие экономический рост Китая, про который я давно говорил, что грош ему цена.
>На первый-второй рассчитайся, первый остается, второй – в деревню. Точка. Кстати, я не исключаю, что они начнут "экспортировать" этих людей за пределы Китая. Скажут: ребята, езжайте в Калифорнию, Австралию, Россию, обосновывайтесь там, а потом, через несколько лет, мы вам позвоним и спросим, как там у вас дела и чем вы можете помочь Китаю.
>"Y": Остается Россия.
>М.Х.: В России все очень плохо, но совсем по другой причине. Весь мир все это время жил на избытки денег. Под любой проект, который когда-то может принести прибыль, можно было получить кредит. Денег было много, а эффективность капитала падала, поэтому если кто-то придумывал что-то интересное, ему сразу давали денег.
Ну и много интересного понаделали?
>В нашей стране ситуация была прямо противоположная. С 1990-х гг. политика Минфина вела к тому, что дешевый кредит российское предприятие получить не могло. Как следствие, доля кредита по отношения к ВВП у нас к 1998 г. упала до 5-8 процентов. Потом, пока в ЦБ был Геращенко (с конца 1998 по 2003 г.), доля кредита по отношению к ВВП выросла до 40 процентов. За счет этого у нас был быстрый экономический рост.
Да, прям такой рост, что в промышленность стала производить аж пятую часть подшипников от уровня РСФСРР(основной элемент в машинах) и аж 7-10 процентов станков и кузнечно-прессового оборудования, 7% тракторов и тп. от советского уровня. За границей докупали еще сколько-то.
>После прихода Игнатьева, с 2004 г. доля отношения кредита по отношению к ВВП не росла, а продолжала сохраняться на тех самых 40 процентах. Только примерно половина этих кредитов, или даже больше, оказалась выданной иностранными банками. При этом иностранные кредиты шли не на поддержание российского производства, а, в основном, на поддержку покупки российскими гражданами и предприятиями импортной продукции. Как следствие, доля импорта в экономике стремительно росла, и это все компенсировалось перераспределением нефтяных денег. В результате, экономика все больше садилась на нефтяную иглу. И уже сейчас текущий дефицит внешнеторгового баланса у нас отрицательный.
>В общем и целом, поскольку цены на нефть будут падать, это значит, что уже весной нам придется очень тяжело.
>"Y": Как вы оцениваете результаты встречи G20 в Вашингтоне? Можно ли говорить хоть о каком-то шаге в сторону совместного преодоления кризиса?
>М.Х.: Давайте проведем медицинскую аналогию. Саммит был консилиумом при больном – мировой экономике. В чем главная задача консилиума? Поставить правильный диагноз. Есть диагноз в итоговом документе саммита? Его нет. Значит, все констатации и предлагаемые (тактические) меры могут, на самом деле, быть и во вред, а вовсе не на пользу. С точки зрения содержания саммит полностью провалился. Но у него есть два важных следствия. Одно – тактическое. США добились, чтобы в декларации говорилось о приверженности свободной торговле и открытым рынкам. Что означает, что как минимум на год они получат мировые рынки как источник вывоза своих эмитированы долларов для повышения уровня жизни своего населения и поддержки своей экономики. Второе – политическое. Сам факт проведения такого саммита показывает, что США уже не в состоянии монопольно предписывать миру правила игры. И если не сегодня, то завтра на мировой экономической арене появятся новые игроки. И было бы желательно, чтобы среди них была Россия.
