Россия-СССР; Образы будущего; Идеология; Война и мир;
Re: Было бы...
У меня все непросто.
Я никогда не был антисоветчиком и антикоммунистом. Но был против бреда советской и партийной власти, которая, как потом выяснилось, плавно въехала в капитализм, совершив при этом национальное предательство.
Я был во время перестройки демократом. Но мой демократизм выглядел следующим образом.
Я видел догматизм теории, бездарность и бессильность политической идеологии КПСС, превращение партийной и советской номенклатуры в жадный и тупой по сути аристократический слой.
Но одновременноя я видел в советском обществе стремительно равзивавшийся массовый слой грамотных(не всех подряд) инженеров, научных работников, неразрывно связанный в один социальный слой с врачами, педагогами, офицерами и т.д. Этот слой обладал достаточной грамотностью для решения самых сложных задач.
Он проявил свою высочайшую готовность к самопожертвованию и великолепно результативной работе при ликвидации Чернобыльской аварии.
Он же через систему НПО оказывался пронизывающим всю экономику снизу доверху - от производства, где инженер, программист и научный работник при автоматизированном и роботизированном оборудовании оказывались непосредственно производительным слоем, вытесняя и без того исчезающего и давно не жалающего трудиться традиционного рабочего, - до вершин науки. В нормальных НПО прекрасно соседствовали производство, конструирование, прикладная наука и решение совершенно фундаментальных вопросов - с серьезным пересечением всех этих уровней.
Аналогично, я полагал, может происходить изменение в сельском хозяйстве, где агроном, зоотехник, операторы автоматизированных растениеводческих и животноводческих комплексов, родственные инженеру и исследователю наладчики, - в конечном итоге оказываются основным производительным слоем, вытесняя традиционное крестьянство, у которого духовные интересы крутились около поллитры.
Но этому быстро росшему в СССР слою нужна была политическая идеология и политическая власть. Условием их формирования и достижения были свобода слова, печати, собраний, демократические выборы.
Результатом отстранения от власти номенклатурной аристократии, потерявшей связь с народом, способность понимать окружающий мир и способность управлять сложным хозяйственным организмом в условиях НТР, - должно было стать преодоление проблем управления научно-техническим прогрессом, быстрый обход США, устранение неравноправной торговли "золотого миллиарда" с третьим миром - за счет высококачественных советских машин и товаров, позволяющих странам третьего мира вырваться из зависомсти от капитализма.
Короче. Та самая партсовноменклатура окрестила меня антисоветчиком.
А тем временем собственно демократические кружки стали как-то слишком странно наполняться антисоветски и прозападно настроенными лицами, причем произошел разовый мощный впрыск в них преподавателей кафедр общественных наук, быстро сменивших просоветскую риторику на злобно-антикоммунистическую.
В 1990 г. я удалился от демократических группировок, сказав, что я остаюсь при партии физиков. И властная сторона, и демократы - в моих глазах стали стоить друг друга - одинаково свинские хари.
В 1991 в время ГКЧП я смотрел на экран телевизора(в деревне Воронежской обл., где был в отпуске) - и видел: эти все сольют. Придурки. А жаль. Типа: хоть бы три месяца продержались, почистить общество от отровенных предателей.
Улыбка победившего Ельцина в общении с потерявшим по сути власть Горбачевым - выглядела омерзительно. О чем бы он ни пел, - злорадство победителя выдало в нем подлеца.
И тем не менее, 3-4 октября 1993 года я был на ельцинских баррикадах. Не за него, а против тех, кто не гнушался иметь своими союзниками фашистов-баркашевцев. Опускаться до союза с нацистами, фактически сделавшими иконой Гитлера, я катерически не мог. И не смогу.
После ночи на баррикаде около Моссовета на Тверской я стал окончательно красным. Настолько омерзительно звучали агитационные речи Гайдара, настолько соседи по баррикаде ненавидели свой народ и боялись его.
А вот разбираться в произошедшем не мог. Не хватало знания тонкостей событий. "Манипуляция сознанием" - оказалась книгой для меня. Она просто навела порядок в мозгах. Соединила уже сложившиеся большие куски - в одну длинную цепь.
Но прочел я ее уже где-то в 2001 году.
К этому времени я уже достаточно отшел от марксизма, увидев, что капитализм - абсолютно правильное общество как раз для рабочего класса. Чистые отношения купли- продажи: лишь бы больше платили, никаких особых духовных запросов, никаких вопросов о Родине, о справедливости.
Говорить об оществе справедливости и духовного роста можно только с людьми, для которых духовная составляющая приоритетна. Не с интеллигенцией по роду занятий, а с людьми, обладающими качеством интеллигентности. Независимо от рода деятельности: рабочий, крестьянин, инженер, ученый.
Собственно предреволюционный индустриальный рабочий класс стал интеллигентным в период кризиса 1899-1909, когда он прошел школу управления предприятиями - обеспечения их выживаемости в условиях плохой коньюктуры.
Социализм - общество интеллигентности - развитого чувства единства собственной личности с интересами общества и с высшей Правдой.
Сравнительно недавно я пришел к формулировке того, что сталинский СССР и был в заметной степени таковым обществом. Обществом подвижников, людей, возвысившихся до этого единения - через трудовое, научное, военное подвижничество. Через самоотдачу и острую ненависть к подлости, шкурничеству, измене. Неожиданно обнаружил, что это возвышение до святости через подвижничество во имя праведных целей - было основой учения Сергия Радонежского - создателя Святой Руси.
Сталин, получается, воссоздавал Святую Русь. Сталинский СССР - и стал той самой Святой Русью.
Вот к такому советизму я и пришел. В котором гармоничны Бог, Правда, общественное и личное. Общественное создает условия для подвига, подвиг во имя общества и Правды - возвышает человека, делает его счастливым, независимо от обилия или нехватки чего-то, обостряет ум, умножает физические силы. Преступность, шкурничество при этом вытесняются не столько законом, сколько общественным неприятием подобной психологии, общественным остракизмом.
В таком обществе есть абсолютно замечаетельные источники саоразвития: человеческий интерес к познанию, долг перед обществом и Богом, в том числе для одаренных и высокограмотных - долг руководства, долг инициативы.
Причем человеческий интерес - ровно такой же бесконечный источник развития, как и накопление денег: сколько ни приобрети, все больше хочется. А разница принципиальная.
Знание, понимание - стремительно растут от того, что их раздаешь направо и налево. С деньгами - наоборот.
А сам ум - награда за душевный труд, за поиск истины, которая всегда справедлива.
